А оно мне это надо? Слезы матери мне надо? Вот и приходится извращаться: спички им «отсырила», все равно подлецы зажигалку нашли. Наслала на них сторожа, пусть хоть уши им надерет и пинков на вставляет, все легче, чем потом по больницам их кусочки собирать. Пронесло, слава богу.
Так и живем, «из напасти да в полымя, из огня да в полынью».
А мальчишки, им что? Выросли уже, дяденьками давно стали. Старший мой братец вон, какой солидный стал, с пузякою. Женатый человек. Жена красавица, детишек нарожали.
Да и младшие ушами не хлопают, тоже стали обзаводиться семействами. Родители наши уже старенькие, но крепкие. Честь им и хвала!
А я что? Смотрю на них и радуюсь. Не чужие ведь. Вон за племяшками теперь посматриваю.
- Ай, паразит, ну куда полез? И где эти ваши раздолбанные родители смотрят? Нет, ну это надо, все-таки лезет на эту железяку и не боится. Вот нахал. Точь в точь как его папочка, лет так тридцать пять назад.
Действуй малыш, не робей! Твоя тетя за тобой приглядит…
C2H5OH
Как говорил мой знакомый писатель: - «Есть две вещи, которые неизвестно чем могут закончиться: когда мужчина выпьет в первый раз, или когда женщина выпьет в последний…»*
Про женщин не скажу, чего не знаю, того врать не буду а вот, что касается мужчин…
Служил я тогда в одном, очень солидном, учреждении. Было тогда мне лет: двадцать семь - двадцать восемь. И поручили мне проверить небольшое подведомственное предприятие, произвести проверку.
Так сказать: «Наличие на предмет отсутствия», «по факту и по описи имеет место быть», и прочие мелкие моменты существования, иногда даже и приятные, для лиц проверяющих.
Дело было сделано, проверка произведена. Завхоз подведомственной структуры, мой помощник на тот момент, с коим мы облазили все чердаки и подвалы, предложил мне немного отметить факт завершения проверки. На мой недоуменный взгляд, он продолжил: «Ну, так, по чуть-чуть».
Я сказал, что я не пью. На, это мне было сказано,- «Есть некоторая заначка особо чистого спирта. Так сказать, для протирки ценных приборов. А поскольку спирт дело такое – «быстро испаримое». То и запасы его надо регулярно обновлять. А тут такой случай: благополучно завершенная проверка! Надо бы немного и «под испарить» запасец».
«Чем черт не шутит, почему бы и нет»?- глядя на хитрющую физиономию завхоза, думал я.
- Вы главное, не волнуйтесь. Спирт у меня настоящий - медицинский. Для особых случаев. Здесь еще, в бутылочке, водичка, для разбавления, – наливая мне половину стакана,- завхоз продолжил,- водка то она как? Размешают, воду, абы какую, да и спирт может быть неподходящий. Тут главное, что?- Поднял он указательный палец. – В водке главное пропорция: сорок пять процентов спирта, остальное вода, так? - Я кивнул утвердительно.
- А у нас что?
- Что?
- А у нас в стакане спирт, половина, так?
- Так.
- И если, мы к этому спирту добавим, э-э-э «подольем или запьем»,- водички, водичкой, тьфу блин, запутался. Но это не важно. И если мы это разбавим, то что?
- Что?
- Мы можем сделать чистые «сорок пять процентов». А можно даже и послабее пропорцию сделать.
- Ну, блин, гений делопроизводства. Ладно, давай свои «полстакана», а водичкой я потом запью, в нужной мне концентрации.
- Чин, чин.
- Прозит…
Хотелось бы сказать, что к этому моменту я прожил на свете четверть века, как-никак. И, водку продегустировать успел. И вино, по праздникам или торжественным случаям. Что же касается чистого спирта, я не пробовал его ни разу. И, о «подлом характере» сего напитка не подозревал.
Неладное я заметил уже через пять минут, после того как…
Идя по дороге, в направлении родного учреждения, я почувствовал как «приятсвенное тепло» из области желудка, стало быстро распространяться по организму. Конечно дело хорошее и удовольствие, как-никак. Но тут, что-то стало происходить с окружающим меня миром:
«Первым делом, асфальт до того мирно лежащий, стал вздыбливаться прямо на глазах. С целью «ударить меня по физиономии». И главное, подленько: сперва так незаметно вздрагивает-подпрыгивает, а потом ка-ак «хрясь по мордасам»».
Я, конечно, укрепил «свои позиции». Расставил по шире ноги и ухватился за ближайшее дерево. Это немного мне помогло. «Нападения» асфальта прекратились. Зато в голове моей появилось некоторое томление и покачивание. Продолжая фиксировать себя в пространстве, а потом и вовсе усевшись на газоне, я принялся усиленно размышлять:
«Так, спирта было полстакана. Воды после, выпил грамм на двести. Отсюда имеем вывод, что? А то, что пропорция должна быть, градусов на пятьдесят не больше. А потом я еще выпил водички стаканчик. Получается, что пропорция наша, должна быть градусов на двадцать. Тогда почему мироздание не оправдывает мои заключения? Может, устал немного»? - и, посидев в обнимку с деревом минут десять, я решил все-таки подняться и продолжить путь.
Я двинулся, в направлении собственной конторы, шагом моряка - несколько раскорячив ноги для устойчивости и продолжая внимательно следить за окружающим меня миром. Асфальт не оставлял своих попыток «врезать мне по морде», но у него это получалось несколько слабовато. Успешно отражая все его атаки, я продолжал зорко следить за пространством: деревья как-то странно наклонились ко мне, цепляясь за меня своими ветками. Да и окружающие здания «строили мне пакости», так и, норовя подставить свои острые углы, заборы, канавы, бордюры и ступеньки.
Обходя все препятствия и препоны, продолжая размышлять: «Вот оно как, спиртяга то, какой гад, оказывается. А завхоз скотина,- спирта, мол, немного выпьешь и водичкой разбавишь. Вот ишак. Ладно, еще увидимся».
Придя в родное учреждение, я спрятался в подсобке у дяди Миши. Как говорится: «Подальше от начальства, поближе к концу рабочего дня». До «восемнадцати часов, ноль, ноль минут» времени оставалась немного совсем, где-то часика полтора. Сидя мирно в уголочке, попивая чаек, я чувствовал, что мир вокруг ещё немного качается.
«Вот напасть»,- стараясь сидеть поустойчивее, я решил налить себе вторую чашку крепкого чая.
Дядя Миша, тогда был у нас в конторе «Самым Главным Слесарем-Электриком-Сантехником» и прочая... Собственно говоря, вся подсобка была его вотчиной. Здесь он хранил свои инструменты, принадлежности, обрывки проводов, какие-то детали и запчасти. Все то, что могло понадобиться в деле ремонта-обеспечения жизнедеятельности (как мелкого, так и крупного), нашего большого и беспокойного учреждения.
Сидя напротив меня, дядя Миша хитро прищурился и повел носом.
- Погоди, погоди Николай. Сейчас скажу. Так, спирта немного. Не водка, не вино. Точно, спиртягу хряпнул?
- Дядя Миша, откуда?
- Меня не проведешь. Я еще в молодости, когда служил на радиостанции, этого спирта у-у-у, сколько выпил.
- Да я немного, всего полстакана. Еще водичкой потом разбавил.
- Вот балда, кто же так пьет? Если пьешь - то пей то, что пьешь и не надо разбавлять и добавлять другие жидкости. И желательно закусить.
- Да думал всего «Це два, аш пять, о аш» на пол стакана? И воды грамм двести? Пропорция градусов на двадцать, всего.
- Никола, вот смотрю я на тебя и удивляюсь. Ты же вроде в институте химию проходил, да?
- Было дело. Курс общей химии.
- Должен знать, что водка и спирт разбавленный водой не одно и то же.
- Да, признаться даже и думал об этом.
- Теперь будешь знать. Ты вот, что чайку пей больше. И пряниками подзакуси. Легче станет. Твой то спрашивал,- пришел ли ты или нет? Я ему сказал, что пришел только что. Стул свой ремонтируешь, мне помогаешь немного. Шеф сказал, - ладно.
- Дядя Миша, спасибо тебе большое. Что бы я без тебя делал…
До конца рабочего дня оставалось еще пятьдесят три минуты…
Двенадцать топотушек
Шесть-тридцать утра. В квартире раздается грохот, такое впечатление, что несутся слоны.
И, при том, слоны футболисты.
Топот и веселая возня, писк и визг, а потом и веселый собачий лай. Три щенка, у каждого по четыре коротких и толстеньких «топотушки» и по одной «вертушке», создают такой гвалт, что далее спать просто невозможно. Вот теперь вся «банда малолетних хулиганов» перебралась под нашу большую кровать. Жена спит, ей хоть бы хны.
Под кроватью возня, писк и стук, щенки ежесекундно стукаются головами о доски основания кровати. Наконец им это надоело. И они решают проверить, кто из нас не спит. Сами щенки породы Такса, и поэтому их ножки довольно таки коротенькие. В свои неполные два месяца эти маленькие хулиганы, еще не могут стоять на задних лапах. И поэтому, подпрыгивая на задние лапки с целью проверить: «не проснулся ли хозяин с хозяйкой», они сразу валятся на спину или на бок, что выглядит весьма забавно.
С целью подбодрить маленьких хитрецов, я опустил свою левую руку с кровати.
Что тут началось? Буря восторга, писк и щенячий лай! Мои пальцы были многократно облизаны, обнюханы и слегка покусаны. И, наконец, самый нахальный щенок уложил свою лобастую и ушастую голову прямехонько мне в ладонь.
«Все пора прекращать это безобразие»,- под эти мысли я решился встать.
И… Очередные: «Гип-гип-гав-гав» восторга и многократные порции облизывания и обнюхивания моих, теперь уже ног.
Идем на кухню. «Топотушки» весело топают, а «вертушки», пропеллерами ведут трех маленьких таксят в заданном направлении.
Туда же заявляется и сама мамаша хлопотливого семейства, наша двухлетняя такса Рикки, в глазах интерес.
Приходится кормить всю шумную ораву. Тут надо заметить, пока щенки были маленькие, особых проблем с ними не было. Но по достижении двух месяцев, эти прохиндеи стали залезать в тарелку своей мамаши. Сейчас процесс приема пищи, происходит так: порция для мамочки кладется в отдельную мисочку и выставляется на балкон. Вслед туда отправляется и Рикки. А малышам наливаем в большую миску…
Минут через десять вся орава, налопавшись, разваливается кто где. Самая хитрая устроилась недалеко от тарелки. Кто-то из щенят ушел в свой собачий уголок и там разлегся кверху пузиком. Ну а третья, как самая оригинальная, пошла в зал, где предварительно пописав на ковер, прилегла отдохнуть посередине комнаты…
Еще одна обязательная процедура: прогулять собаку.
Одеваюсь, командую,- Рикки, гулять.
Выходим с собакой, воздух свежий, вокруг тишина. Город еще спит, хотя редкие прохожие уже спешат на работу. Собака деловито обгавкав подозрительного мужика, в мятой рубашке, идет делать свои дела…
День начался…
Dog vs. Cat
(Собака против кошки, - англ. яз.)
Как и все приличные городские собаки, Мэри, очень любила гоняться за кошками. Завидя издалека кошку, она вопросительно смотрела на меня и, получив согласие, весело неслась, преследуя своего исторического антагониста. Также по команде «Кошка», она приучилась выскакивать вперед и, видя очередную кошку, нестись ?на всех парах? по направлению к ней. Орошая окрестности звонким лаем, Мери весело добегала до очередного подвального окошка, куда скрывалась кошка и с довольным видом обнюхивала и обгавкивала место укрытия врага.
Так и сейчас, гуляя со своей собакой по микрорайону, метрах в пятидесяти впереди, я увидел кошку. Нагло сидящую, прямо по нашему курсу.
- Мэри, кошка,- моя собачарка встрепенулась. Еще не видя кошку, она уже рвалась с поводка.
- Кошка,- я отпустил собаку и показал рукой вперед. Мэри весело разгоняясь и гавкая, рванула к видневшейся впереди кошке.
Все развивалось по обычному сценарию: собака гавкает, бежит. Потом кошка, очумев, тоже бежит, и скрывается, в какой ни будь дырке. Собака довольна, кошка в трансе. Но в этот раз все пошло как-то не так. Кошка, вместо того чтобы бежать, сидела замерев на месте. Приглядевшись повнимательнее, я понял, что это не просто кошка, а самый что ни на есть «котяра». Да еще такой матерый котище, крупный такой весь, многоопытный. Он сидел не шевелясь. И, как будто бы совершенно не реагируя на бежавшую, на него, собаку.
Просто сидел и смотрел, поджав хвост. Мэри набрала довольно приличную скорость, и теперь неслась, на сидевшую, на ее пути кошку на всех парах. Но видя, что потенциальная жертва странно себя ведет, начала притормаживать. Что в принципе не могло уже помочь. До неподвижного кота оставалось всего ничего. И тут в маленькой собачьей голове сработали нервные клетки, и она нашла решение.
Я стоял и наблюдал за всем происходящим немного позади метрах в семи восьми, от разыгрываемой передо мною сцены. Мэри, бегущая прямо на кота, не могла сразу остановиться. Кот был на расстоянии, каких-то пары метров от неё, но сидел неподвижно. Как-то мрачно смотря на несущуюся собаку. И тут моя любимица и охотница на кошек начала забирать вправо. Сперва как-то было незаметно, но потом стало ясно, что если столкновения не избежать, то его можно просто обогнуть. И плавно заруливая вправо хитрая собака, не снижая скорости, пронеслась мимо «подлого и страшного» кота. Отбежав метров на десять, хитрющая собаченция с деловым видом стала гавкать в разные стороны, сделав вид, что вот мол,- «не виноватая я, и кот потерялся».
Котяра, видя мое приближение, наконец-то соблагоизволил поднять свой мошный зад, и глядя с нескрываемым презрением на мою собаку, медленно потрусил в сторону подвального окошка. Мэри, моя хитрющая собака, виновато гавкнув издалека, подбежала ко мне, как ни в чем не бывало…
«V» значит «Виктор», или звезда по имени…
«Я сажаю алюминиевые огурцы, а-а, а-а»,- пел молодой худощавый парень, высокого роста и явно «не русской» внешности. Был он одет в джинсы и кожаный фартук, держал в руках лопату полную угля, и под слова своей же песни, кидал этот уголь в прожорливую топку, обычной домовой котельной дома номер пятнадцать, по улице Блохина, славного города-героя Ленинграда.
На дворе стоял одна тысяча девятьсот восемьдесят шестой год. В то время: «время славной памяти, рассвета застоя», в Советском союзе выступать публично могли лишь некоторые, специально обученные, люди. То есть: музыканты должны были получить музыкальное образование, актеры - актерское образование. Получив профильное образование человек должен был, где-то трудиться. Опять же: музыканты – в концертных организациях, актеры в театрах и киностудиях. Всем другим «товарищам» выступать публично с концертами, просто-напросто, запрещалось.
Слава богу, партии и политбюро, была некая отдушина для тех, кто не имел соответствующего образования, или не подходил по каким-либо канонам под существующие схемы,- так называемая самодеятельность. Но здесь имелся «подводный камень» для желающих выступать перед людскими массами, под эгидой «самодеятельных артистов». Все они должны были иметь постоянное место работы.
И вот именно по этой малозначимой причине для истории, в маленькой полуподвальной котельной стали работать несколько молодых парней с горящими глазами. Отработав свою смену, они: кто брал в руки гитару, кто отбивал ритм деревянными палочками по кастрюле. А кто и просто подпевал прокуренным голосом слова новых песен, которые рвали эту реальность, это сытое советское бытие…
