— Хнык... Мне нужно домой... хнык... срочно!.. Я телефон забыла... хнык... если мне позвонит отец... мне не жить!.. — на этой трагической ноте мне суждено было банально разреветься. При этом не игры ради. От осознания того, что я — мелкая букашка между двумя жабами, которые не могут поделить меня.
— Э-эй... успокойся, — сквозь истерические рыдания до меня пробился голос, перед затуманенным взглядом появилась большая кружка воды. Холодной, между прочим. Ужасно холодной...
Осушила ёмкость за три больших глотка. Потом сидела с выпученными от шока глазами и слушала, что спрашивал сосед. Периодически бездумно отвечала на вопросы. И искренне недоумевала, когда он глумливо заржал во всю глотку, услышав имя. Ну, не виновата я, что родителей тогда на романтику и всякие сказочки потянуло.
Я восседала на диване, нахохлившись от обиды, и мечтала, что скоро уйду подальше отсюда.
Мой собеседник, хлопнув себя по лбу, внезапно выпалил:
— Чертков! Уж не дочь ли ты Черткова — бизнесмена, скупившего весь последний этаж? — он ткнул пальцем в потолок и продолжил: — а ведь я хотел квартиру именно там...
В недоумении воззрилась на него. Вроде на дауна не похож. Все отлично знают, что я дочь моего отца. Почему же этот индивид не понял сразу?
— Ну да, он мой отец, — для подтверждения ещё и кивнула.
— Но, ведь говорили, что его дочь пропала без вести. И следствие закрыли... уж как-то быстро.
Удивляться нечему. Слух пустили, чтобы кинуть пыль в глаза кое-кому. Я озвучила мысль, на что получила вопрос:
— И кому же?
Когда-нибудь всё равно пришлось бы выговориться. Тяжело вздохнув, начала:
— Моей матери. После развода она долгое время пыталась отсудить меня у отца. А сейчас мне приходится жить взаперти, чтобы не попасть на глаза её людей...
— Людей?.. — переспросил сосед.
— Не перебивай!.. — возмутилась, чуть ли не кидаясь на него со скрюченными пальцами. — Да, людей. Когда раскрылось, что она в загородном доме содержит бордель, начался грандиозный скандал. Отец подал на развод. А её лишили родительских прав. Потом была эпопея: в течении семи лет она пыталась вернуть меня и пристроить к работе. А после окончания школы меня заперли там, — взглядом указала на потолок. Вкратце выложила историю последних семи лет, ничего лишнего. — И сейчас мне нужно вернуться наверх. Если отец позвонит, а я не отвечу — собственноручно сдаст матери.
— Да уж, — вздохнув, произнёс парень. — Пойдём, я тебя подстрахую. И, пожалуйста, больше не допускай такого.
Я подорвалась с дивана и на радостях бросилась на балкон. На пороге остановилась, обернулась и поинтересовалась:
— Можно узнать твое имя?
— Виталий, — коротко ответил он, протискиваясь на балкон между мной и дверным косяком.
— Виталий, я к тебе ещё нагряну, — обрадовала его, хватаясь за «верёвку» и перелезая через подоконник.
Прежде чем удалиться, заметила, что он, скорчив гримасу, взялся за конец. Угу, страховщик. Да если я выпущу её из рук, никто мне помочь не успеет!
Главное, не смотреть вниз! Главное, не смотреть вниз!..
Успокоилась только на балконе своей квартиры. Подёргала за простыни, крикнула вниз, чтобы отпустил. Затянула их вверх и швырнула на пол. Понеслась к телефону, который не первый раз настойчиво трезвонил.
Глава 3. Явление великого и ужасного
Я схватила смартфон и ответила на вызов:
— Да, пап? Ты что-то хотел?
После лазанья по стенке и пробежки до телефона, не успела перевести дух. Говорила с одышкой, проглатывая окончания.
— Что произошло? — сдержано спросил отец. В голосе слышались нотки негодования.
— Уф... — выдохнула. Спустя несколько секунд ответила на вопрос: — Да пока от ванной добежала... запыхаться успела.
Надеюсь, оправдание сойдёт. Он прекрасно знал расстояния в квартире — сам планировку утверждал.
— А... ну ладно, — пробормотал себе под нос и огорошил меня новостью: — я через полчаса подъеду.
— Зачем?! — выпалила первое, что пришло в мой светлый ум.
— Мне родную дочь нельзя увидеть? — возмутился отец и напомнил: — через полчаса подъеду.
Пока он не отсоединился, успела произнести:
— Ты это два раза сказал...
В трубке раздалось тихое «угу», пара непонятных слов связанных с работой, а следом — тишина. Швырнула телефон на диван и осмотрелась.
Что делать?! Я не готова принимать кого-либо в апартаментах! Папочку тем более! У меня полы не мыты! Пыль не протёрта! Посреди балкона свален ворох связанных простыней. А на диване — неубранная постель. И это только в обжитой части, что твориться в другой... страшно подумать!
А он явится не один. С оравой посторонних людей, которые рассосутся по всей квартире. Будут чистить вентиляцию, проверять проводку, что-нибудь устанавливать. А папочка будет читать нотации о том, что мне не стоит делать.
За полчаса нужно обежать комнаты и навести визуальный порядок.
В первую очередь понеслась развязывать «верёвку». Аккуратно сложив простыни, запихнула в ближайший комод. В нём ютились принадлежности для рукоделия и рисования. Скинула с себя халат соседа — запихнула туда же. Махнула рукой на несоответствие и побежала дальше...
Через два с половиной часа домывала полы. И этот момент выбрал папаня, чтобы зайти в квартиру. Захотелось провалиться сквозь пол и лететь прямиком до первого этажа. Что же мне так везёт-то!
Почему не закрыла внутренний замок?
Отец переступил порог и остановился. После недолгой паузы он спросил:
— Почему в таком виде?
Ну, во-первых, квартира высоко и никто не заглянет. Если только с крыши спускаться будет. Вспомнилась недавняя эпопея со стрингами.
Во-вторых, халатик, который накинула на себя, был единственным, до чего дотянулась в пылу сверхскоростной уборки. Пеньюарчик совершенно ничего не скрывал.
— У нас гость... — договорить он не успел.
За его спиной замаячил Виталий, к которому я несколькими часами ранее вломилась в квартиру.
В голове ускоренной записью пронеслось повторение предыдущей реплики: «Почему в таком виде!» И да, не вопрос, восклицание. Гневное, между прочим.
— Ну, на этот раз хотя бы... — начал сосед. Увидев мои выпученные глаза и жесты, тут же замолчал.
Папочка отвернулся к работникам и ничего не видел.
— Что? — переспросил отец, возвращаясь к нам.
— Нет, ничего, пап. — Ответила, с усилием выдавливая смущённую улыбку.
— Ладно. Если так, иди приведи себя в порядок. Мы ждём тебя... — он задумался, перебирая в уме комнаты.
— Как всегда на кухне, — ответила за него и понеслась в комнату.
Это только я могу показать такие чудеса неловкости?! Второй раз! Второй раз перед ним в неглиже появилась! Хватаясь за голову и клоками выдирая волосы, в паническом угаре носилась по комнате в надежде успокоить расшалившиеся нервы. В процессе беготни успела споткнуться о ножку стула, удариться мизинцем о него же, опрокинуть, сбить керамическую шкатулку со стола. Пришла в себя, когда услышала звон и в коленку отлетел осколок. Небольшой, но боль жуткая.
Потирая пострадавшее место, плюхнулась на кровать. Блин, я же приличная воспитанная девушка, так почему лимит неловких ситуаций на сегодня не исчерпался?! Почему ни кто-нибудь другой, а я... у меня унесло ветром трусы. Щеголяла в микрохалатике, не прикрывающем ничего, перед типом, к которому заявилась через балкон практически голой!.. Почему мне так везёт? Так, всё. Отставить панику. Нужно прилично одеться и выйти отсюда. Долго тут нахожусь.
Первыми бросились на глаза, когда соизволила встать и заглянуть в шкаф, зимний свитер под горло и джинсы. То что надо, но в духоте в этом можно зажариться. Перевела взгляд на шорты до колен и футболку. Благо рядом лежали. Пожалуй, остановлюсь на этом.
Выудила с полочки и натянула на себя. Как обычно, не прогладив. Не в свет выхожу, могу себе позволить. Сейчас бы душ принять, но времени нет. Папочка не может находиться долго вдали от рабочего места. Начинает дёргаться, нервничать и не любит оставлять секретаршу в одиночестве. Она та ещё профурсетка, ляжет в койку любого, кто поманит деньгами.
Завершив облачение в нормальную одежду, пошла на кухню. Там активно хозяйничал папаня, заваривая очень крепкий чай. До того как зашла, успела услышать:
— И главное, почаще выгуливай её. Совсем от общества отбилась. Я уж отчаялся, что она тут загнется, но Серёга... молодец он. И проблему решим, и ребёнок мой в безопасности будет, — разглагольствовал он, разливая ароматный напиток по чашкам.
Наблюдала из-за дверного косяка за моим надсмотрщиком, который больше и больше погружался в уныние. Перспективка быть сиделкой дитятки-переростка без тормозов ему не нравилась. Ну и ладно, никто у него не интересовался мнением.
Во время небольшой паузы в монологе отца, который вошёл в раж и без остановки хвалил идею, смогла войти в помещение. Не подавая признаков того, что слышала разговор, села за стол напротив нового знакомого. А папочка пусть дальше думает, какая его дочь несмышлёный недорослик. И нет ей дела ни до чего, кроме просмотра глупых сериалов.
— Па, а кто наш новый знакомый? — прервала воцарившуюся тишину. Главное, не дать отцу додуматься, что я слышала, пусть сам расскажет. Он обязан посвятить меня в планы, которые напрямую касаются меня.
— Эм... Забыл представить, — спохватился он: — Рапунцель, этого молодого человека зовут Виталий. Он сын моего давнего друга...
Дальше шли многоэтажные дифирамбы и восхваления ума, ловкости и кристальной честности друга, его сына. Себя тоже не обделил похвалой. Вот же, правду говорят — сам себя не похвалишь, никто не похвалит.
Мне оставалось, тяжело вздыхая, ждать, когда закончится его словоохотливость. Хотя, это хорошо, что он много говорит. Иначе, рвался бы в офис — не смогли бы удержать вместе с Виталием.
Когда поток слов иссяк, я вставила:
— А меня Рапунцель зовут. Приятно познакомиться... — последнее процедила сквозь крепко сжатые зубы. Окружающие чудом не услышали скрежет.
— А мне как приятно!..— лучезарно улыбнулся типчик с густой шевелюрой на ногах.
Нужно намекнуть, что с такими косами, ему не идут шорты. Иначе меня стошнит. А из папочкиного предыдущего монолога следовало — общение с ним будет довольно продолжительное. Я себя так до анорексии доведу!
Отец поставил на стол кружки, блюдо со всякими печеньками-конфетками и уселся во главе стола. Я вцепилась в самую большую чашку, подтянула ближе, оставляя на столешнице мокрый след, и выжидательно уставилась на гостеприимного папочку.
— Ну, по какому поводу состоялось собрание? — не выдержала, задала вопрос напрямую.
— У Сергея появилась идея, как выманить Ирину из логова, — предельно серьёзно ответил он.
Так, она мне уже не нравится, хоть и не слышала её сути.
Хм... Сергей — его друг, следовательно Виталий по батюшке Сергеевич...
— Решили ловить её на живца... — продолжил отец.
Я не придала этому значения. Только вначале.
Он что-то говорил. Я лихорадочно соображала кто будет живцом. Пришла к неутешительному выводу.
Когда снова прислушалась к монологу, поняла, ничего важного не пропустила — рассыпался восхвалениями.
— Приманкой будешь ты, — подтвердил мои опасения. — Виталий будет присматривать. Теперь, дочь моя, можешь спокойно выходить на улицу... Ну, всё, я пошёл. Опаздываю уже.
Да уж, в его репертуаре — скомкать важную информацию и преподнести в такой манере. А потом унестись в закат, не показываясь месяцами.
— Пап, а ты не думал, что влезаешь не в свою сферу деятельности? — спросила, пока он не вышел из комнаты.
— Я хочу как лучше... — пробормотал напоследок и скрылся в коридоре.
Перевела взгляд на волосатика и произнесла:
— Нет, ты слышал? Родную дочь приманкой собрался сделать! — после короткой паузы махнула рукой: — кому я говорю? Вы все вместе принимали решение... Он ключ от входной оставил?
— Да, но тебе не дам, — достал из кармана шорт ключик и продемонстрировал мне.
— А мне он не нужен. — Пожала плечами. — Это ты меня «выгуливать» будешь. Нет, это надо было о своей родной дочери такое сказать!.. О, вспомнила!
Подскочила со стула, побежала в комнату. Я забыла про халатище, которым он одарил меня при первой встрече. Вытащила скомканную шмотищу из комода, взяла в охапку и пошла обратно. На пороге кухни остановилась и швырнула халат в нового знакомого, который предусмотрительно выставил перед собой руки.
Уууу, плохой человек, поймал!.. Не, интересней было бы понаблюдать, как он выпутывался бы из детища текстильного производства. Главное, чтобы отец не заметил — завалит вопросами. Придётся рассказать, как по простыням спускалась на двадцатый этаж и в каком виде это делала. Или кое-кто ляпнет что-то.
Этот кое-кто более менее аккуратно сложил вещь и поднял взгляд на меня. Но остановился где-то над моим левым плечом.
За моей спиной раздался вздох и донёсся голос отца:
— Ещё по обмолвкам в коридоре понял, что вы знакомы. — Произнес он. — Итак, дочь моя, как состоялось знакомство? Как умудряешься, обитая на последнем этаже, находить приключения?
Мне оставалось развернуться, пожать плечами и потупить взгляд. Ну, не виновата я, что всё получается через одно место.
Глава 4. Выход в свет
Немного об отце.
По меркам многих Юрий Валентинович — мерзкий типчик. В первую очередь он думал о деньгах: как заработать, как прибыльно пустить в дело, как выгодно потратить. На втором месте — любимая работа. Порой папочка месяцами жил в офисе. Ради неё готов был собственного брата придушить. Могу сказать, предпосылки были. Когда раскрылась правда о матери, он развёлся ради работы — этот ход одобрили все. После завершения брако-разводного процесса, в её владении остался бордель, который устроила в загородном доме. Избавившись от бордельмаман, он продолжил предаваться любимому делу. Третье место принадлежало секретарше, с которой этими месяцами он отжигал в офисе.
Где-то на четвёртом ютилась я. Но не факт. Есть вероятность, что моё место в районе восьмого или девятого. Не сильно он любил меня, как дочь пропащей женщины. Но это не отменяло факта, что, когда расскажу историю знакомства, он будет бегать по квартире, вырывать клоки волос и вопить во всю глотку. Всё будет наиграно, насквозь фальшиво и театрально.
В школе и в студенческие годы отец занимался актерским мастерством. Отсюда и манера заводить долгие, нудные, но порой интересные монологи. Любовь к восхвалениям чьего-нибудь достоинства, порицаниям недостатков, сильным проявлениям чувств и так далее. Патетика и пафос сопровождали его повсеместно.
И я тихонько радовалась на двадцать первом этаже, что не находилась рядом с ним. В ином случае сгорала бы от стыда.
После завершения рассказа, состроив пофигистичную мину, наблюдала за выдиранием волос, воздеванием рук к потолку, попеременным покраснением-побледнением и многими другими эффектами. Прослушала звуковой диапазон его голоса, не затыкая ушей. И после завершения концерта повернулась к Виталию, впавшему в глубокий ступор.
Он знал, что некий Сергей, возможно его отец, участвовал в тех же постановках, что и мой? Мне папочка как-то рассказывал.
— Ты!.. — закричал отец и закашлял. Угу, так и голос сорвать не долго. — О чём ты думала, когда лезла из окна?!
