Снежана в детстве бабушке верила, став взрослой, конечно, поняла, что все приметы – бред, народная молва и психология», - но почему-то от мысли о возможном возвращении ей стало лучше. Словно надежда коснулась души лучиком.
Проблему телефона решить легко. Пока Рыжик осваивался с новым пространством, нашла старый простой телефончик.
«С сим сложнее – придется восстанавливать», - вздохнула девушка, сомневаясь, что 1 января их магазины электроники работают.. – «Тем не менее Новый год наступил – нужно родителям и друзьям отзваниваться. Иначе устроят «поздравления» в розыске – ох уж эти заботливые родители».
Дома она наплакалась под песню «Казки». И поплелась до ближайших магазинов – Рыжику молока купить и сим-карту в телефон восстанавливать. О том, что мобильник оставлен – решила не сообщать – «Да и как сейчас сообщишь – у меня при себе нет его номера, остался при сотовом. Вот тебе и Новый год», - вздохнула девушка.
В родных апартаментах Снежана ощутила два боровшихся чувства после улетучившейся за окном новогодней ночи. Заварив крепкий турецкий чай, привезенный летом из-за границы, приправив его щепоткой корицы, накинув уютный старенький танкер, она вышла на балкон. К раме плотно прилегали куски снега – теперь даже голубям негде разместиться. Окно открывалось во внутрь помещения, она двинула его на себя, присела на высокий табурет. На нее дыхнуло холодом. Снежана напряглась, откуда-то ей оказалось знакомым это ощущение внезапного ледяного дыхания, от которого душа начинала сжиматься, а по телу пробегать цепенящие мурашки. В сознании возник образ западни – «да что ж такое, ну не синяя же он борода? Разве может он прятать в шкафу скелеты» Девушка отпила горячего чая, вскинула волнистой гривой, наборсила капюшон, мысленно успокаивая себя его улыбкой и добрыми глазами – «да не может он ничего скрывать. А почему романтичный новый год так резко завершился? – на эти подтачивавшие ее мозг вопросы, она тут же находила ответ: да просто потому что деловой, потому что топ-менеджера и 1 января серьезные люди найдут всегда и везде, срочные дела вытащат отовсюду. «А я, а я, а я??? Я разве не самый серьезный для него была человек – вторил жалобно внутренний голос, словно сердце разуму отвечало, с каждым глотком моментально остывавшего чая, ощущая накрывшую ее несправедливость».
Но накрыла не только несправедливость, все ее нутро в эти предновогодние дни распирало желание жить, внутри что-то проснулось после долгой комы – желание жить, творить, ждать, встречать, обнимать.. «Похоже, любовь живет внутри нас – то спит, то просыпается и начинает действовать, всколыхивая всю нашу сущность… Жизнь обретает краски. Душа хочет петь, а тело танцевать», - сделала открытие для себя Снежана. – «Но когда вдруг всколыхнувший ее объект резко исчезает, вот как Морозов, был и испарился… ты теряешься, и вся твоя жизненная энергия, начавшая бить словно горный ручей, чистым и быстрым ручьем, вдруг… нет, еще не замирает, просто не знает, что ей делать, в прежнем русле оставаться уже не получается, у кого-то начинает бурлить, у кого-то затухать, у кого-то начинает набирать иные обороты, постепенно нагревая градусы, а у кого-то постепенно замерзает, покрываясь плотной коркой льда. «Нет, нет, нет, только не это, – сжала стучащие виски Снежана, мысленно рисуя образы природы, отражающие стужу на душе посреди сердечной весны. – Как же не хочется снова оказаться с заледеневшим сердцем и замороженными чувствами после оттепели в сердце, наступившей прямо в морозном декабре. Эх, Морозов, знал бы, что наделал. А для тебя все это что, просто новогодняя игра со Снегурочкой-дурочкой?» - блуждая в своих мыслях, девушка вновь подогревала чайник, чтобы подлить очередную чашку согревающего напитка со вкусом корицы.
Жизнь требовала собраться с силами, сходить за сим-картой, совершить поздравительные звонки, пока родные и подруги, отходящие после встречи Нового года, не успели заявить тревогу о ее, Снежаниной, потере. Надев светлый пуховик, она нырнула в валенки – подарок от любимого, доставленный вместе с ней из деревни. И это не единственный подарок – возле порога на нее смотрели два зеленых любопытных глаза. «Рыжик, ты же хочешь кушать…», - улыбнулась девушка котенку. «Мяу» - ответил тот, словно понимая, о чем сказала хозяйка. «Сейчас, котя, подожди немного, я все для тебя принесу». Погладив котика, щелкая ключами, Снежана заглянула в кошелек – на симку, лоток и кошачий корм должно хватить без карты - корила себя за рассеянность, в мыслях о себе и свой судьбе, как же она о нем совсем забыла. А он? Скромняжка. Так и сидит в прихожей среди обуви, даже не напоминая о себе. «Эх, Рыжик, Рыжик… С Новым годом».
Магазины в их микрорайоне работали по короткому расписанию, но она везде успела. Рыжик вновь встречал на пороге. Заботы о пушистом солнечном комочке отвлекали от назойливых мыслей о странным образом завершившемся празднике и скучной без Морозова судьбе.
Щебетание с подругами и ответные поздравлялки возвращали в обыденную действительность, естественно, о своем приключении в Мухино она ни с кем не делилась. Это ж надо рассказывать столько предыстории и чем-то объяснять пока для нее самой необъяснимый финал. К тому же, его имя по-прежнему оставалось для нее чем-то особенным, таинственным и нежным, не хотелось даже произносить его с другими всуе. Поливая цветы – молодцы, несмотря на холод от окна и сухой горячий воздух снизу от батареи – держаться, есть у кого в стойкости поучиться, Снежана к удивлению для себя вспомнила стихотворение Блока, который когда-то учила в школе.
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно единственное движенье губ,
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту,
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим — сон глубок.
«Кажется, посвящала Цветаева Блоку, а словно я про него», - размышляла девушка, начитывая вслух с выражением строки снова и снова. Фоном включила нежную музыку, аромалампу, забралась-таки с Рыжиком под теплый плед и сладко уснула… вспоминая бережное прикосновение его губ, сразу таких родных и нежных.
Очнулась под вечер от настойчиво поющей мелодии на старом телефоне. Звонила мама. Снежана с радостью согласилась приехать к родителям на новогодний «Полет».
- Мам, можно я к вам примчу не одна?
- С другом? – раздалось в трубке после секундного замешательства – еще бы, она никогда не знакомила родителей со своими ухажерами.
- Ага, с усатым, полосатым. Рыжиком зовут, - успела внести ясность Снежана. – И мы у вас заночуем.
- Конечно, приезжайте. И с усатым познакомимся, и с волосатым, - всем места хватит, - радушно согласилась женщина.
«Завтра уже будет второе января… А третьего – уже на работу», - впервые Снежана порадовалась графику «не как у людей», полагая, что трудовые будни вернут ее в реальность окончательно, развеяв из головы и сердца остатки «морозного дыхания». «Хотя какое же оно морозное – оно самое жаркое, нежное, согревающее среди зимнего царства», - начинала путаться в противоречивых эпитетах при мыслях о нем Снежана.
Дома было уютно. Она любила время от времени, приезжая в гости к родителям, посидеть именно у мамы на кухне. Разговаривать, молчать, прилечь на знакомом диване за телевизором…
А на утро Снежана обмундировалась в мамины лыжные ботинки и отправилась с лыжами к ближайшему парку. Хотелось разогнать тоску в движении – проветрить голову и выдворить грусть из каждой клеточки тела – да кто он такой этот Морозов. Просто понравившийся мужик, мало их что ли было на ее, Снежанином, веку? А сколько еще будет. «Не было не было, не было…» - поскрипывал в ответ снег. Встала на лыжи, оттолкнулась палками. Завершил внутренний голос назойливый диалог внутри: «И не будет».
На работе многие из сотрудников принесли к чаю вкусности с новогоднего стола: мандарины, пироги, пирожные конфеты. Следы праздников запечатлились и на припухших, заспанных, ленивых лицах.
Обсуждая минувший корпоратив и новогодние тусовки, девчонки из рекламного отдела решили вечером после работы встретиться в кафе.
- Снеж, пойдем с нами, - стала уговаривать Лена. – В сауну можешь не идти, я тоже не собираюсь, но на чашечку кофе с мороженым…
- Вот именно, ты и на корпоративе не была. И про Новый год молчишь, пойдем хотя бы в нашем круге отметишь! – подхватила Василиса.
- Девчонки, я согласна, - кивнула Снежана. – Правда. Заранее не предупредили…
- Да ты отлично выглядишь в этом платье.
- Вот только настроение не забудь, а то Вы грустная какая-то, - заметила новенькая юная студентка Оля.
- Хорошо, девочки, без пятнадцати пять собираемся?
- Четыре. У нас сегодня короткий день. Перед обедом секретарь заглядывала – пожелание шефа передавала. Раз уж работаем в дни, когда вся страна отдыхает, хоть такие встречные моменты – спасибо и на них.
- Вот поэтому идем отдыхать и мы! – командным тоном заключила Василиса. – А сейчас еще есть пара часиков, чтобы поработать.
- Слушаюсь, начальница, - пропищала в рот смотрящая ей новенькая Оля, по приходу которой на работу Василиса сразу взяла над ней шефство.
После недолгих разногласий вечер решили провести в итальянском кафе «Моцарелла». Уютная обстановка, звучащая фотом приятная музыка и вкусные сыры, пиццы и карбонара сплетались в располагающую к отдыху атмосферу. Снежану в компании коллег проводили к свободному столику.
Василиса сходу разместилась на кожаном диване. Снежана, не питая к острой на язык коллеге большой симпатии, тем не менее решила разместиться рядом с ней, посчитав, что на диване удобнее, нежели на кресле.
От разговоров про корпоратив, кто с кем выпивал и танцевал, девчоночья компания перешла к щебетанию про Новый год. Одна из Менеджеров похвастала предновогодним путешествием в Питер и Финляндию. Кто-то встречал по-домашнему у телевизора с родными, а со слов Василисы та отжигала с друзьями в клубе.
- Снеж, а ты, как встретила? – поинтересовалась рекламщица Марина.
- Это был особенный Новый год в моей жизни, - произнесла Снежана. Но на этом она хотела остановиться.
- Ты провела его со своим мужчиной?
- Ты выходишь замуж?
- А почему ты грустная? – посыпались со всех сторон из любопытных ртов вопросы.
- Девочки, что было – то было, то в сердце живет, и этого достаточно. Давайте лучше за Наступивший новый год.
Накрашенные губки сложились «бантиком» от неудовлетворенного любопытства, а женские руки встретились в центре стола, создавая звон тонкого стекла от дружной встречи бокалов.
Инициативу в разговоре вновь переняла на себя Василиса.
- Летом мне улыбнулась командировка за границу. Так что есть смысл в нашей конторе работать хорошо, - женщина взглядом строгой учительницы взглянула на Ольгу. – Это у нас тренинги на Кипре, а это экскурсия, это практика и снова рабочие семинары, - листала она перед столпившимися возле кожаного дивана за ее спиной фотографии на своем айфоне.
Снежане было не очень интересно, но поскольку она сидела рядом, совсем не проявлять интереса было бы по крайней мере неприличным, поэтому она также принимала участие в разговоре.
- А это уже пошли летние тусовки, - и быстрым движением большого пальца, украшенного изысканным маникюром, Снежана пролистала еще несколько снимков.
- Какая интересная дача, - Снежана едва не оставила глаза в экране телефона при виде знакомого дома.
- Это кто? Точнее ты с кем? – поправилась она, делая глоток из бокала, отчетливо понимая, что ошибки нет – на фото Морозов на фоне дома в Мухино с какой-то длинноволосой брюнеткой. А вот он в доме возле знакомой русской печи, на дивана, за столом, в компании все той же извивающейся вокруг него дамы. На некоторых из фото была также Василиса и еще какие-то озорные женщины и мужчины.
- Это мои друзья, именно с ними мы праздновали Новый год, - продолжала Василиса. – А ты с кем-то из них знакома?
- С тобой. Только с тобой, - только и успела произнести, выбегая из-за столика Снежана.
- Снеж, что с тобой? – прокричала в след Марина.
Прямо в платье Снежана кинулась в сторону двери, выскочила на крыльцо, сделала несколько шагов в сторону дороги. Вскинула голову к небу. Шел густой снег. Объемные снежинки с темно-синего небосклона мягко приземлялись на волосы, ресницы, губы Снежаны. Некоторые из них таяли прямо во рту. Стоя под снегопадом девушка не ощущала холода, ледяные мурашки пронизывали ее тело откуда-то изнутри, словно сама душа покрывалась ледяной коркой.
Многие загадочные пазлы срастались в новую картину, объясняя загадочное поведение человека, в которого она успела так отчаянно влюбиться.
«Лето... Мухино… и он такой довольный в компании этой бесстыдной полураздетой девицы. А Новый год Василиса говорит, встречала с ними. Но он-то, Морозов, на этот раз быть там не мог, но куда-куда-куда так неожиданно он помчался из деревни 1 января? Ну конечно. Ему свистнули. И он рванул – интереснее, видно, встречать праздник на два фронта. А я, а я, а я… в рот ему глядела, такая вот дуреха… Не зря он сам меня так называл. А я еще слушала и умилялась. Ну точно, иначе и не назвать».
- Снеж, ты же простынешь, - выглянули на крыльцо коллеги.
- Что с тобой? Нам принесли чайник вкусного чая. Пойдем согреваться. Не слушай ты бредни этой Василисы. Она всегда самая-самая у нас. Вся такая-растакая. А посмотри – дружит ли к ней кто по-настоящему даже на работе? – щебетали вокруг девчонки, забиравшие обратно в кафе Снежану.
«Раз, два, три, четыре, пять… будем вечер продолжать», - ритмично выдыхала Снежана, всеми силами старавшаяся успокоиться и принять прежнее заинтересованное к рассказам за столом выражение лица. Тем более, что интерес у нее к Василисиным рассказам усилился, вот только оставалось найти силы быть независимой от новых доз возможно ошеломительной информации и с видимостью натянутого безразличия оставаться хотя бы внешне спокойной.
«Уф, вроде Василиса не запарилась над моим уходом, значит, меньше будет любопытства», - с облегчением выдохнула Снежана, отметившая по своему возвращению, как начальница рекламного отдела все также беззаботно и энергично тренькает со своими подопечными Олей и Светой, ловящими каждое слово своей наставницы.
- Девочки, организм требует еще одного допинга, - блеснув пачкой сигарет, вальяжно привстала из-за стола Василиса. – Есть друзья по интересам.
- Я составлю тебе компанию, - тут же произнесла Снежана, на этот раз дотягиваясь до вешалки в поисках пальто. При этом Золотова словила не себе несколько пар недоуменных взглядов – никто прежде не видел, чтобы она когда-то в офисе составляла компанию в курилке – этаком корпоративном инкубаторе сплетен и интриг, как сама ее порой с нескрываемым чувством брезгливости называла Снежана.
Тем не менее, на крыльцо она устремилась вперед Василисы. Перехватив взгляд начальницы рекламного отдела Снежана кратко произнесла «и мне одну».
Проблему телефона решить легко. Пока Рыжик осваивался с новым пространством, нашла старый простой телефончик.
«С сим сложнее – придется восстанавливать», - вздохнула девушка, сомневаясь, что 1 января их магазины электроники работают.. – «Тем не менее Новый год наступил – нужно родителям и друзьям отзваниваться. Иначе устроят «поздравления» в розыске – ох уж эти заботливые родители».
Дома она наплакалась под песню «Казки». И поплелась до ближайших магазинов – Рыжику молока купить и сим-карту в телефон восстанавливать. О том, что мобильник оставлен – решила не сообщать – «Да и как сейчас сообщишь – у меня при себе нет его номера, остался при сотовом. Вот тебе и Новый год», - вздохнула девушка.
Глава 3. Потеря потерь
В родных апартаментах Снежана ощутила два боровшихся чувства после улетучившейся за окном новогодней ночи. Заварив крепкий турецкий чай, привезенный летом из-за границы, приправив его щепоткой корицы, накинув уютный старенький танкер, она вышла на балкон. К раме плотно прилегали куски снега – теперь даже голубям негде разместиться. Окно открывалось во внутрь помещения, она двинула его на себя, присела на высокий табурет. На нее дыхнуло холодом. Снежана напряглась, откуда-то ей оказалось знакомым это ощущение внезапного ледяного дыхания, от которого душа начинала сжиматься, а по телу пробегать цепенящие мурашки. В сознании возник образ западни – «да что ж такое, ну не синяя же он борода? Разве может он прятать в шкафу скелеты» Девушка отпила горячего чая, вскинула волнистой гривой, наборсила капюшон, мысленно успокаивая себя его улыбкой и добрыми глазами – «да не может он ничего скрывать. А почему романтичный новый год так резко завершился? – на эти подтачивавшие ее мозг вопросы, она тут же находила ответ: да просто потому что деловой, потому что топ-менеджера и 1 января серьезные люди найдут всегда и везде, срочные дела вытащат отовсюду. «А я, а я, а я??? Я разве не самый серьезный для него была человек – вторил жалобно внутренний голос, словно сердце разуму отвечало, с каждым глотком моментально остывавшего чая, ощущая накрывшую ее несправедливость».
Но накрыла не только несправедливость, все ее нутро в эти предновогодние дни распирало желание жить, внутри что-то проснулось после долгой комы – желание жить, творить, ждать, встречать, обнимать.. «Похоже, любовь живет внутри нас – то спит, то просыпается и начинает действовать, всколыхивая всю нашу сущность… Жизнь обретает краски. Душа хочет петь, а тело танцевать», - сделала открытие для себя Снежана. – «Но когда вдруг всколыхнувший ее объект резко исчезает, вот как Морозов, был и испарился… ты теряешься, и вся твоя жизненная энергия, начавшая бить словно горный ручей, чистым и быстрым ручьем, вдруг… нет, еще не замирает, просто не знает, что ей делать, в прежнем русле оставаться уже не получается, у кого-то начинает бурлить, у кого-то затухать, у кого-то начинает набирать иные обороты, постепенно нагревая градусы, а у кого-то постепенно замерзает, покрываясь плотной коркой льда. «Нет, нет, нет, только не это, – сжала стучащие виски Снежана, мысленно рисуя образы природы, отражающие стужу на душе посреди сердечной весны. – Как же не хочется снова оказаться с заледеневшим сердцем и замороженными чувствами после оттепели в сердце, наступившей прямо в морозном декабре. Эх, Морозов, знал бы, что наделал. А для тебя все это что, просто новогодняя игра со Снегурочкой-дурочкой?» - блуждая в своих мыслях, девушка вновь подогревала чайник, чтобы подлить очередную чашку согревающего напитка со вкусом корицы.
Жизнь требовала собраться с силами, сходить за сим-картой, совершить поздравительные звонки, пока родные и подруги, отходящие после встречи Нового года, не успели заявить тревогу о ее, Снежаниной, потере. Надев светлый пуховик, она нырнула в валенки – подарок от любимого, доставленный вместе с ней из деревни. И это не единственный подарок – возле порога на нее смотрели два зеленых любопытных глаза. «Рыжик, ты же хочешь кушать…», - улыбнулась девушка котенку. «Мяу» - ответил тот, словно понимая, о чем сказала хозяйка. «Сейчас, котя, подожди немного, я все для тебя принесу». Погладив котика, щелкая ключами, Снежана заглянула в кошелек – на симку, лоток и кошачий корм должно хватить без карты - корила себя за рассеянность, в мыслях о себе и свой судьбе, как же она о нем совсем забыла. А он? Скромняжка. Так и сидит в прихожей среди обуви, даже не напоминая о себе. «Эх, Рыжик, Рыжик… С Новым годом».
Магазины в их микрорайоне работали по короткому расписанию, но она везде успела. Рыжик вновь встречал на пороге. Заботы о пушистом солнечном комочке отвлекали от назойливых мыслей о странным образом завершившемся празднике и скучной без Морозова судьбе.
Щебетание с подругами и ответные поздравлялки возвращали в обыденную действительность, естественно, о своем приключении в Мухино она ни с кем не делилась. Это ж надо рассказывать столько предыстории и чем-то объяснять пока для нее самой необъяснимый финал. К тому же, его имя по-прежнему оставалось для нее чем-то особенным, таинственным и нежным, не хотелось даже произносить его с другими всуе. Поливая цветы – молодцы, несмотря на холод от окна и сухой горячий воздух снизу от батареи – держаться, есть у кого в стойкости поучиться, Снежана к удивлению для себя вспомнила стихотворение Блока, который когда-то учила в школе.
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно единственное движенье губ,
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту,
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим — сон глубок.
«Кажется, посвящала Цветаева Блоку, а словно я про него», - размышляла девушка, начитывая вслух с выражением строки снова и снова. Фоном включила нежную музыку, аромалампу, забралась-таки с Рыжиком под теплый плед и сладко уснула… вспоминая бережное прикосновение его губ, сразу таких родных и нежных.
Очнулась под вечер от настойчиво поющей мелодии на старом телефоне. Звонила мама. Снежана с радостью согласилась приехать к родителям на новогодний «Полет».
- Мам, можно я к вам примчу не одна?
- С другом? – раздалось в трубке после секундного замешательства – еще бы, она никогда не знакомила родителей со своими ухажерами.
- Ага, с усатым, полосатым. Рыжиком зовут, - успела внести ясность Снежана. – И мы у вас заночуем.
- Конечно, приезжайте. И с усатым познакомимся, и с волосатым, - всем места хватит, - радушно согласилась женщина.
«Завтра уже будет второе января… А третьего – уже на работу», - впервые Снежана порадовалась графику «не как у людей», полагая, что трудовые будни вернут ее в реальность окончательно, развеяв из головы и сердца остатки «морозного дыхания». «Хотя какое же оно морозное – оно самое жаркое, нежное, согревающее среди зимнего царства», - начинала путаться в противоречивых эпитетах при мыслях о нем Снежана.
Дома было уютно. Она любила время от времени, приезжая в гости к родителям, посидеть именно у мамы на кухне. Разговаривать, молчать, прилечь на знакомом диване за телевизором…
А на утро Снежана обмундировалась в мамины лыжные ботинки и отправилась с лыжами к ближайшему парку. Хотелось разогнать тоску в движении – проветрить голову и выдворить грусть из каждой клеточки тела – да кто он такой этот Морозов. Просто понравившийся мужик, мало их что ли было на ее, Снежанином, веку? А сколько еще будет. «Не было не было, не было…» - поскрипывал в ответ снег. Встала на лыжи, оттолкнулась палками. Завершил внутренний голос назойливый диалог внутри: «И не будет».
Глава 4. Пазлы срастались в новую картину
На работе многие из сотрудников принесли к чаю вкусности с новогоднего стола: мандарины, пироги, пирожные конфеты. Следы праздников запечатлились и на припухших, заспанных, ленивых лицах.
Обсуждая минувший корпоратив и новогодние тусовки, девчонки из рекламного отдела решили вечером после работы встретиться в кафе.
- Снеж, пойдем с нами, - стала уговаривать Лена. – В сауну можешь не идти, я тоже не собираюсь, но на чашечку кофе с мороженым…
- Вот именно, ты и на корпоративе не была. И про Новый год молчишь, пойдем хотя бы в нашем круге отметишь! – подхватила Василиса.
- Девчонки, я согласна, - кивнула Снежана. – Правда. Заранее не предупредили…
- Да ты отлично выглядишь в этом платье.
- Вот только настроение не забудь, а то Вы грустная какая-то, - заметила новенькая юная студентка Оля.
- Хорошо, девочки, без пятнадцати пять собираемся?
- Четыре. У нас сегодня короткий день. Перед обедом секретарь заглядывала – пожелание шефа передавала. Раз уж работаем в дни, когда вся страна отдыхает, хоть такие встречные моменты – спасибо и на них.
- Вот поэтому идем отдыхать и мы! – командным тоном заключила Василиса. – А сейчас еще есть пара часиков, чтобы поработать.
- Слушаюсь, начальница, - пропищала в рот смотрящая ей новенькая Оля, по приходу которой на работу Василиса сразу взяла над ней шефство.
После недолгих разногласий вечер решили провести в итальянском кафе «Моцарелла». Уютная обстановка, звучащая фотом приятная музыка и вкусные сыры, пиццы и карбонара сплетались в располагающую к отдыху атмосферу. Снежану в компании коллег проводили к свободному столику.
Василиса сходу разместилась на кожаном диване. Снежана, не питая к острой на язык коллеге большой симпатии, тем не менее решила разместиться рядом с ней, посчитав, что на диване удобнее, нежели на кресле.
От разговоров про корпоратив, кто с кем выпивал и танцевал, девчоночья компания перешла к щебетанию про Новый год. Одна из Менеджеров похвастала предновогодним путешествием в Питер и Финляндию. Кто-то встречал по-домашнему у телевизора с родными, а со слов Василисы та отжигала с друзьями в клубе.
- Снеж, а ты, как встретила? – поинтересовалась рекламщица Марина.
- Это был особенный Новый год в моей жизни, - произнесла Снежана. Но на этом она хотела остановиться.
- Ты провела его со своим мужчиной?
- Ты выходишь замуж?
- А почему ты грустная? – посыпались со всех сторон из любопытных ртов вопросы.
- Девочки, что было – то было, то в сердце живет, и этого достаточно. Давайте лучше за Наступивший новый год.
Накрашенные губки сложились «бантиком» от неудовлетворенного любопытства, а женские руки встретились в центре стола, создавая звон тонкого стекла от дружной встречи бокалов.
Инициативу в разговоре вновь переняла на себя Василиса.
- Летом мне улыбнулась командировка за границу. Так что есть смысл в нашей конторе работать хорошо, - женщина взглядом строгой учительницы взглянула на Ольгу. – Это у нас тренинги на Кипре, а это экскурсия, это практика и снова рабочие семинары, - листала она перед столпившимися возле кожаного дивана за ее спиной фотографии на своем айфоне.
Снежане было не очень интересно, но поскольку она сидела рядом, совсем не проявлять интереса было бы по крайней мере неприличным, поэтому она также принимала участие в разговоре.
- А это уже пошли летние тусовки, - и быстрым движением большого пальца, украшенного изысканным маникюром, Снежана пролистала еще несколько снимков.
- Какая интересная дача, - Снежана едва не оставила глаза в экране телефона при виде знакомого дома.
- Это кто? Точнее ты с кем? – поправилась она, делая глоток из бокала, отчетливо понимая, что ошибки нет – на фото Морозов на фоне дома в Мухино с какой-то длинноволосой брюнеткой. А вот он в доме возле знакомой русской печи, на дивана, за столом, в компании все той же извивающейся вокруг него дамы. На некоторых из фото была также Василиса и еще какие-то озорные женщины и мужчины.
- Это мои друзья, именно с ними мы праздновали Новый год, - продолжала Василиса. – А ты с кем-то из них знакома?
- С тобой. Только с тобой, - только и успела произнести, выбегая из-за столика Снежана.
- Снеж, что с тобой? – прокричала в след Марина.
Прямо в платье Снежана кинулась в сторону двери, выскочила на крыльцо, сделала несколько шагов в сторону дороги. Вскинула голову к небу. Шел густой снег. Объемные снежинки с темно-синего небосклона мягко приземлялись на волосы, ресницы, губы Снежаны. Некоторые из них таяли прямо во рту. Стоя под снегопадом девушка не ощущала холода, ледяные мурашки пронизывали ее тело откуда-то изнутри, словно сама душа покрывалась ледяной коркой.
Многие загадочные пазлы срастались в новую картину, объясняя загадочное поведение человека, в которого она успела так отчаянно влюбиться.
«Лето... Мухино… и он такой довольный в компании этой бесстыдной полураздетой девицы. А Новый год Василиса говорит, встречала с ними. Но он-то, Морозов, на этот раз быть там не мог, но куда-куда-куда так неожиданно он помчался из деревни 1 января? Ну конечно. Ему свистнули. И он рванул – интереснее, видно, встречать праздник на два фронта. А я, а я, а я… в рот ему глядела, такая вот дуреха… Не зря он сам меня так называл. А я еще слушала и умилялась. Ну точно, иначе и не назвать».
- Снеж, ты же простынешь, - выглянули на крыльцо коллеги.
- Что с тобой? Нам принесли чайник вкусного чая. Пойдем согреваться. Не слушай ты бредни этой Василисы. Она всегда самая-самая у нас. Вся такая-растакая. А посмотри – дружит ли к ней кто по-настоящему даже на работе? – щебетали вокруг девчонки, забиравшие обратно в кафе Снежану.
«Раз, два, три, четыре, пять… будем вечер продолжать», - ритмично выдыхала Снежана, всеми силами старавшаяся успокоиться и принять прежнее заинтересованное к рассказам за столом выражение лица. Тем более, что интерес у нее к Василисиным рассказам усилился, вот только оставалось найти силы быть независимой от новых доз возможно ошеломительной информации и с видимостью натянутого безразличия оставаться хотя бы внешне спокойной.
«Уф, вроде Василиса не запарилась над моим уходом, значит, меньше будет любопытства», - с облегчением выдохнула Снежана, отметившая по своему возвращению, как начальница рекламного отдела все также беззаботно и энергично тренькает со своими подопечными Олей и Светой, ловящими каждое слово своей наставницы.
- Девочки, организм требует еще одного допинга, - блеснув пачкой сигарет, вальяжно привстала из-за стола Василиса. – Есть друзья по интересам.
- Я составлю тебе компанию, - тут же произнесла Снежана, на этот раз дотягиваясь до вешалки в поисках пальто. При этом Золотова словила не себе несколько пар недоуменных взглядов – никто прежде не видел, чтобы она когда-то в офисе составляла компанию в курилке – этаком корпоративном инкубаторе сплетен и интриг, как сама ее порой с нескрываемым чувством брезгливости называла Снежана.
Тем не менее, на крыльцо она устремилась вперед Василисы. Перехватив взгляд начальницы рекламного отдела Снежана кратко произнесла «и мне одну».
