«Согласна, этот труд путь не может быть напрасен. Пусть путь во спасение и радости души», - согласилась стройненькая Марина, протопавшая также больше сотни километров.
«Радости неземной и настоящей», - соглашалась Снежана.
«И земного счастья также хочется. Конкретного, стабильного и также настоящего», - добавила Марина.
«Понимаю. И мне», - согласилась Снежана.
Танцы продолжались. Каждый раз, разучивая новые движения и поддержки, она ощущала легкий страх и неловкость. Но партнеры ее не журили и не смеялись, напротив, мужчины обычно старались поддержать. На такой подход внутри ее рождалась только благодарность. И желание заниматься снова и учиться дальше.
Тем самым, образ Морозова становился в ее сознании постепенно более размытым. Рана от странного расставания на сердце затянулась. А лето в совокупности всех своих дней и событий воспринялось как маленькая жизнь. Жизнь, украшенная отдыхом на море.
На морском берегу Снежана дышала полной грудью. Впитывала радость морских волн, воздуха и солнца всем своим существом. То грела тело на горячем песке, то ласкала в игривых волнах. А вечерами с подругой не упускали возможности потанцевать на вечеринках. Десять дней пролетели одним мгновением. И все же она искренне благодарила жизнь за этот подарок – яркий кусок лета.
На море и в родном городе, загорелая, посвежевшая и наполненная, Снежана порой ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. И порой отвечала. И почему-то проходила мимо. Хорошие люди на ее пути все же встречались. Что же мешает выбрать одного из них и влюбиться? Задавала Снежана себе этот вопрос снова и снова. Она училась принимать мужчин. Знакомилась, ходила на свидания. Видела, какие они разные. Каждый достоин по-своему.
Ценила их деликатность, готовность помочь, понять. Ощущала силу и крепость мужских рук с намеками на нежность в танце, их мозги и умение, наблюдая за свершениями в их гаражах. Только… Только сердце не екало. Общаясь с тем или иным мужчиной, она снова и снова мысленно возвращалась к Морозову. Или его образу? Отчего злилась на себя. И очерчивала, если не словами, то самой сущностью своей границы, предлагая дружбу. Хорохорились, делали комплименты, но к сердцу и сами не подпускали. И после нескольких дружеских свиданий ухажеры, улавливая посыл «игры» незаметно растворялись. А она, словно, распустившая отросшие крылья под весенними лучами бабочка, продолжала радоваться жизни во всех проявлениях.
Ты любишь не Морозова, а придуманный собой образ! – злилась время от времени Машка во время очередных соседских посиделок.
- Откуда ты знаешь! – возражала с запалом Снежана.
- Любовь другая. Любовь – это всегда про двоих, - спокойно и твердо твердила Мария.
- Может, и у нас про двоих… - едва слышно произносила Снежана, прикрывая фразу звонким размешиванием сахара, при том, что обычно предпочитала чай пить несладким.
Возвращаясь домой, она, с одной стороны, ощущала правоту соседки, с другой – тоску души Морозова по ней (говорят же, люди общаются телепатически – вдруг это их случай, задавалась Снежана вопросом, особенно после очередного сновидения, в котором ей являлся любимый). И вновь, возвращаясь к реальности в пустой, скрашенной присутствием Рыжика квартире, корила себя за мечтательность и неумение разглядеть своего человека в окружающих ее в жизни мужчинах.
Встречаясь взглядами, знакомясь с мужчинами, Снежана шла дальше своим маршрутом, каждый раз на задворках своего сознания возвращаясь мыслями к Морозову. Вовсе не мотив «умный-красивый-богатый» не давал ей покоя – хотя она признавалась сама себе – надо же было вляпаться в такого! Просто с другими не возникало близости ни на уровне чувств, мыслей и тела. И сколько бы она не хорохорилась в разговорах с подругами и бойкой соседкой Машкой, возвращаясь вечером в квартиру, ощущала грусть от одиночества, накрывавшего ее – всю такую занятую в течение дня и успешную, вытесняя из души состояние спокойствия и счастья. И все же размениваться вопреки чувствам, идти на поводу людских советов и навязчивых мыслей она не хотела. Где-то же живет на этой большой и круглой земле человек, который так же, как и она любит жизнь и жаждет счастья, простого человеческого, готовый разделить его во всей полноте со своей возлюбленной.
Вечером в блокноте, налив горячего чая и целиком засунув в рот шоколадную конфету, она вывела строки:
Как это важно - быть любимой!
Единственной, необходимой...
И до реальности без слез!
Любимой быть без опасений,
без подозрений и тревог,
Без страха и пустых сомнений,
так как любовь задумал Бог!
Допив травяной чай, Снежана юркнула в кровать под плюшевый плед, захватив с собой пару сборников стихов Ахматовой и Рождественского. Отчего-то прохладными летними вечерами на поэзию действительно тянуло. Читая рифмованные строки, она ощущала, как они откликаются в ее душе. Все-таки пониманию поэтов были подвластны самые потаенные оттенки человеческого чувства.
И все же ей хотелось, чтобы не только книгах, но и в жизни появился герой. Герой ее романа. Блин, и тут слово созвучно с этим именем. Именем самым дорогим. Все-таки до сих пор не к нему она не осталась равнодушной.
Ей хотелось героя. Героя, который сам ее увидит, рассмотрит и уведет. Который даст ответы без слов на все вопросы. Мужчину, который будет рядом по-настоящему, всерьез. С которым она почувствует любовь, которому не побоится открыть свое сердце, душу, научившуюся принимать и любить жизнь во всех красках. Человека, который разделит ее устремления, жизнь во всей полноте. С кем просто хорошо быть вместе.
Осенью с первым снегом нытьем под сердцем затрепетала прошлогодняя история. Она по-прежнему любила снег, который падал мягко, принося с собой запах неба. Только сейчас помимо чистоты и свежести, она, как никогда ощущала хрупкость этих тонких узорчатых хлопьев, касающихся, словно нежные поцелуи, ее щек, губ, носа и пальцев рук, и таявших при первом прикосновении. Замечала и холодок. «Странно, порой происходит в природе – вот касается тебя снежинка, будто желает согреться, а вместо этого растает, словно уходит в небытие, не выдержав человеческого тепла при прикосновении. Тает и уже не возвращается. Как же все однако устроено странно», - брела она, ловя ртом первые снежинки под вечерними фонарями и размышляя об их коротком вальсе.
До Нового года оставалась пара дней. Снежане вдруг нестерпимо захотелось дома ощутить присутствие праздника. Настолько, что, несмотря на темноту за окном и «минус десять» на термометре балконной рамы, она вдруг поддаваясь какому-то внутреннему интуитивному чувству закуталась в дубленку, забралась в замшевые уги и шерстную шапку с помпоном. Окинув свой образ в зеркале, невольно рассмеялась – на нее смотрела озорная девчонка, а вовсе не деловая строгая загруженная жизнью женщина, каковой она себя привыкла ощущать в последние несколько месяцев, и облекаясь в строгие пальто, высокие сапоги, перчатки и очки, отражала внутреннее состояние соответствующей одеждой и прочими аксессуарами.
«Новый год на носу, не пора ли и нам обновится, правда, Рыжик», - Снежана озорно подмигнула то ли коту, то ли своему отражению в зеркале и выпорхнула за двери.
Елочный базар находился возле заснеженного сквера в двух кварталах от дома. Пробегая мимо остановок, Снежана даже не подумала заскочить в подъехавший автобус. Настроение создавало необычную легкость в теле, и ноги в мягких удобных угах сами несли в нужном направлении.
«Вечер. Только бы успеть, пока продавцы с товаром не свернулись», - подумала Снежана, преодолевая последний перекресток.
«С другой стороны, сейчас самое время, наверняка уже со скидками раздают», - подбадривала себя девушка. – «И в то же время – не в деньгах счастье - выберу самую пушистую!»
«Ух, успела!» - выдохнула подбегая к раскинутому широкими лапами прямо по земле товару Снежана. Присмотрела пушистую среднего размера красавицу и, шарясь в сумке в поисках кошелька, отошла на несколько шагов в сторону.
Снежана переводила взгляд с одного дерева на другое, пытаясь определиться, какая же лесная красавица все-таки отправится сегодня к ней домой, наконец-таки склоняясь к деревцу пониже, но при этом с густыми пушистыми лапами.
- По чем елка? – пробасил мужской баритон откуда-то из-за спины с правой стороны Снежаны.
- Так вроде ее уже покупают, - как-то неуверенно произнесла перетаптывающаяся с ноги на ногу продавщица в телогрейке.
- А за сколько продавали-то?
- Для Вас за две тысячи! – звонким голосом выдала продавщица, с ухмылкой взглянув Снежану, которая до этого момента все еще не определилась с покупкой.
- Как за две, если вы мне уже за тысячу продали и еще предлагали скинуть! – ахнула девушка от несправедливости.
- Со-ля-ви, - пожала плечами краснощекая продавщица, пытаясь изобразить французский акцент. - Мадам, выберите другую. Видите. Базар закрывается. И мне пора сегодня с торговлей заканчивать.
- Не нужна мне другая, неужели в этом мире деньги решают все – берите 2100 – вот вам последние! И дерево мое! – уперлась Снежана, вытрясая все деньги из кошелька. Она уже собралась с духом, чтобы высказать все, что думает второму покупателю о том, что вырывать из рук елку это не очень-то мужской поступок. Оглянулась, но темный силуэт оказался уже на несколько шагов в стороне.
- Ладно, забирай, девка, что с тобой поделаешь, – словно делая великое одолжение, женщина в телогрейке, протянула Снежане пушистую ель. Запах хвои, словно извиняясь за цену, ударил в лицо Снежаны. Она тут же отметила расплывшееся по лицу продавщицы удовлетворение от неожиданно чуть ли не втрое выросшей ценой за обычную, хоть и добротную ель. Сказано – сделано. Снежана расплатилась за покупку.
Дерево продавец Снежане передавала как-то чересчур медлительно, придерживая за нижние ветви, будто все еще сомневаясь, не продешевила ли ценный товар.
- Поздравляю, хороший выбор! - повернулся к ней другой покупать.
- Тыы, - шатнулась назад Снежана, выпуская из рук елку.
- Да, жизнь не без сюрпризов. Здравствуй, елка, Новый год! – сам от неожиданности вытаращил глаза Морозов.
- Сам ты елка, - еще дальше отпрянула от него Снежана и, захватив в охапку дерево, ринулась в сторону от магазина. Вскоре осознав, что с елкой далеко не убежать, рванула, с досадой бросив на дороге ценную покупку.
Морозов припустил за ней. «Ну что за странная женщина! Снова убегает. А ведь сама судьба свела нас снова под Новый год на этом базаре!» - бормотал он, схватив на ходу подобранную елку – теперь наверняка есть причина для встречи со Снежаной.
Мысли на ходу атаковали Морозова: «Она же в первое мгновение нашей встречи была счастлива, как только меня увидела! Нескрываемая радость сочилась сквозь улыбку, лучами сквозила из ее прекрасных глаз. А потом… Потом на лице проскользнуло что-то горькое, нечто похожее на дикую боль, исходящую будто из трещины надломленного сердца. Неужели все это из-за меня?»
«Значит, ей не все равно!» - тут же осенило Романа, взвалившего на плечи дерево и мчавшегося за Снежаной.
Перебежав на красный, Снежана, заметив «пазик», затормозила возле остановки. «Уф, кажется успела!» - выдохнула она, заскочив в автобус. Теперь она снова исчезнет из его жизни. Так, как однажды он растаял из ее судьбы. Пусть ему вернется бумерангом то, что заслужил. «Что же мной двигает? Месть – это не любовь», - ужаснулась своих мыслей Снежана. – Нет, месть тут не причем. Мне просто трудно снова поверить…»
Морозов уцепился за заднюю дверь, повторно открывшуюся специально для него, замеченного водителем уже отъезжающего автобуса.
Прежде чем присесть на свободное место, Снежана обернулась, интуитивно ощутив, словно пойманная лань, приближение охотника. В нее впились глаза Морозова. Она рухнула рядом с ней пустующее кресло.
В ту же секунду он подлетел к ней.
- Почему ты от меня убегаешь, - хозяйским баритоном обратился Морозов, раскинув широкие над ней плечи.
- Ты спрашиваешь? Я убегаю? Зачем весь этот спектакль, - в глазах девушки стояли слезы.
Морозов жадно сглотнул, побеждая желание слизать капли, повисшие на ресницах любимого лица:
- Это не спектакль.
- А что? Давно не виделись? Решил снова влюбить и исчезнуть?
- Не дай мне больше этого сделать.
- Нормально, да! Во мужики пошли! – воскликнула Снежана, словно ища поддержки у пассажиров и так приковавших к ним взгляды в автобусе. – А причем вообще здесь я?
- А при том, что я тебя люблю! - сказал Морозов и заключил Снежану в объятия. В это мгновение ель выпала из-под его подмышки прямо в проход автобуса.
Вдруг со всех сторон раздались хлопки в ладоши: «С Новым годом! С Новым счастьем!» - посыпались поздравления от соседей по автобусу. И вдруг кто-то звонко выкрикнул: «Горько!»
- Ну вот, нас даже поженили, - не отрывая своих глаз от Снежаниных, произнес Морозов.
По лицу Снежаны заструились крупные капли.
- Не плачь, родная девочка моя. Я больше не дам тебе плакать, - по-отечески бережно прижал к груди Морозов.
- Молодые люди, я, конечно, все понимаю. Но проезд оплачивать будете?
- Морозов протянул сотню: «Два, без сдачи».
«Следующая остановка Дворец бракосочетания…», - объявил голос электронного диспетчера.
- Наша, - улыбнулся Морозов.
Снежана недоуменно на него взглянула.
Сердце сжалось от счастья, от сбывавшейся мечты и в то же время неверия в реальность происходящего.
«Снова поверить, и вновь все растает, как снег? Нет, только не это. Нужно все-таки убежать. Пока не обманулась снова, и не стало мучительно больно», - звучал противоречивый внутренний голос. – И что он ей вообще может предложить? Может, это спонтанный романтизм, свойственный его творческой натуре или уловка для компании на очередной Новый год. А что потом?»
- Ты сама чего хочешь? – будто прочитал ее мысли Морозов, как только они вышли из автобуса.
- Я тебя.
- Ух, как! Вот это интересно! – присвистнул мужчина.
- Целиком.
- Это как?
- А вот так сильно! – твердо сказала она, заключив его спину в кольцо своих рук, обвивших его бока, словно тугой змеей. – На всю жизнь.
Она посмотрела внимательно в его глаза. На ее ресницах освежились капли, словно растаявшие снежинки.
- Я понял. Так и будет. Я обещаю.
- Компромисс со свободой? – парировала Снежана.
- Любовь не ищет компромиссов. Я сам этого хочу, - сказал Морозов, заключая Снежану уже в свои объятия. И горячим языком убрав застывшую на щеке каплю.
- Чего именно? – не унималась Золотова.
- Быть с тобой всю эту жизнь, – помолчав, Роман добавил:
- И следующую.
- Ты веришь в жизнь вечную.
- Да. Поэтому мы будем венчаться. – на этих словах Роман бережно и твердо взял Снежану за руку.
- Ой, а елка? – спохватилась Снежана, стараясь голосом перекрыть стук сердца, клокотавшего от счастья.
- Таак, я же спускал ее из автобуса. Там и оставил у дороги. Блин, разговор важный пошел, без слов, вот я и отвлекся.
- Или увлекся, - с нотками кокетств заметила Снежана.
Незаметно для себя они оказались у дверей загса.
- У тебя есть с собой паспорт? – спросил Морозов спутницу.
- Нет, конечно! А ты что время с собой его носишь?
- Сегодня с собой.
- То есть ты к нашей встречи подготовился? – вытаращила на него глаза Снежана.
«Радости неземной и настоящей», - соглашалась Снежана.
«И земного счастья также хочется. Конкретного, стабильного и также настоящего», - добавила Марина.
«Понимаю. И мне», - согласилась Снежана.
***
Танцы продолжались. Каждый раз, разучивая новые движения и поддержки, она ощущала легкий страх и неловкость. Но партнеры ее не журили и не смеялись, напротив, мужчины обычно старались поддержать. На такой подход внутри ее рождалась только благодарность. И желание заниматься снова и учиться дальше.
Тем самым, образ Морозова становился в ее сознании постепенно более размытым. Рана от странного расставания на сердце затянулась. А лето в совокупности всех своих дней и событий воспринялось как маленькая жизнь. Жизнь, украшенная отдыхом на море.
***
На морском берегу Снежана дышала полной грудью. Впитывала радость морских волн, воздуха и солнца всем своим существом. То грела тело на горячем песке, то ласкала в игривых волнах. А вечерами с подругой не упускали возможности потанцевать на вечеринках. Десять дней пролетели одним мгновением. И все же она искренне благодарила жизнь за этот подарок – яркий кусок лета.
***
На море и в родном городе, загорелая, посвежевшая и наполненная, Снежана порой ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. И порой отвечала. И почему-то проходила мимо. Хорошие люди на ее пути все же встречались. Что же мешает выбрать одного из них и влюбиться? Задавала Снежана себе этот вопрос снова и снова. Она училась принимать мужчин. Знакомилась, ходила на свидания. Видела, какие они разные. Каждый достоин по-своему.
Ценила их деликатность, готовность помочь, понять. Ощущала силу и крепость мужских рук с намеками на нежность в танце, их мозги и умение, наблюдая за свершениями в их гаражах. Только… Только сердце не екало. Общаясь с тем или иным мужчиной, она снова и снова мысленно возвращалась к Морозову. Или его образу? Отчего злилась на себя. И очерчивала, если не словами, то самой сущностью своей границы, предлагая дружбу. Хорохорились, делали комплименты, но к сердцу и сами не подпускали. И после нескольких дружеских свиданий ухажеры, улавливая посыл «игры» незаметно растворялись. А она, словно, распустившая отросшие крылья под весенними лучами бабочка, продолжала радоваться жизни во всех проявлениях.
Ты любишь не Морозова, а придуманный собой образ! – злилась время от времени Машка во время очередных соседских посиделок.
- Откуда ты знаешь! – возражала с запалом Снежана.
- Любовь другая. Любовь – это всегда про двоих, - спокойно и твердо твердила Мария.
- Может, и у нас про двоих… - едва слышно произносила Снежана, прикрывая фразу звонким размешиванием сахара, при том, что обычно предпочитала чай пить несладким.
Возвращаясь домой, она, с одной стороны, ощущала правоту соседки, с другой – тоску души Морозова по ней (говорят же, люди общаются телепатически – вдруг это их случай, задавалась Снежана вопросом, особенно после очередного сновидения, в котором ей являлся любимый). И вновь, возвращаясь к реальности в пустой, скрашенной присутствием Рыжика квартире, корила себя за мечтательность и неумение разглядеть своего человека в окружающих ее в жизни мужчинах.
Встречаясь взглядами, знакомясь с мужчинами, Снежана шла дальше своим маршрутом, каждый раз на задворках своего сознания возвращаясь мыслями к Морозову. Вовсе не мотив «умный-красивый-богатый» не давал ей покоя – хотя она признавалась сама себе – надо же было вляпаться в такого! Просто с другими не возникало близости ни на уровне чувств, мыслей и тела. И сколько бы она не хорохорилась в разговорах с подругами и бойкой соседкой Машкой, возвращаясь вечером в квартиру, ощущала грусть от одиночества, накрывавшего ее – всю такую занятую в течение дня и успешную, вытесняя из души состояние спокойствия и счастья. И все же размениваться вопреки чувствам, идти на поводу людских советов и навязчивых мыслей она не хотела. Где-то же живет на этой большой и круглой земле человек, который так же, как и она любит жизнь и жаждет счастья, простого человеческого, готовый разделить его во всей полноте со своей возлюбленной.
Вечером в блокноте, налив горячего чая и целиком засунув в рот шоколадную конфету, она вывела строки:
Как это важно - быть любимой!
Единственной, необходимой...
И до реальности без слез!
Любимой быть без опасений,
без подозрений и тревог,
Без страха и пустых сомнений,
так как любовь задумал Бог!
Допив травяной чай, Снежана юркнула в кровать под плюшевый плед, захватив с собой пару сборников стихов Ахматовой и Рождественского. Отчего-то прохладными летними вечерами на поэзию действительно тянуло. Читая рифмованные строки, она ощущала, как они откликаются в ее душе. Все-таки пониманию поэтов были подвластны самые потаенные оттенки человеческого чувства.
И все же ей хотелось, чтобы не только книгах, но и в жизни появился герой. Герой ее романа. Блин, и тут слово созвучно с этим именем. Именем самым дорогим. Все-таки до сих пор не к нему она не осталась равнодушной.
Ей хотелось героя. Героя, который сам ее увидит, рассмотрит и уведет. Который даст ответы без слов на все вопросы. Мужчину, который будет рядом по-настоящему, всерьез. С которым она почувствует любовь, которому не побоится открыть свое сердце, душу, научившуюся принимать и любить жизнь во всех красках. Человека, который разделит ее устремления, жизнь во всей полноте. С кем просто хорошо быть вместе.
Глава 5. Захотелось праздника
Осенью с первым снегом нытьем под сердцем затрепетала прошлогодняя история. Она по-прежнему любила снег, который падал мягко, принося с собой запах неба. Только сейчас помимо чистоты и свежести, она, как никогда ощущала хрупкость этих тонких узорчатых хлопьев, касающихся, словно нежные поцелуи, ее щек, губ, носа и пальцев рук, и таявших при первом прикосновении. Замечала и холодок. «Странно, порой происходит в природе – вот касается тебя снежинка, будто желает согреться, а вместо этого растает, словно уходит в небытие, не выдержав человеческого тепла при прикосновении. Тает и уже не возвращается. Как же все однако устроено странно», - брела она, ловя ртом первые снежинки под вечерними фонарями и размышляя об их коротком вальсе.
***
До Нового года оставалась пара дней. Снежане вдруг нестерпимо захотелось дома ощутить присутствие праздника. Настолько, что, несмотря на темноту за окном и «минус десять» на термометре балконной рамы, она вдруг поддаваясь какому-то внутреннему интуитивному чувству закуталась в дубленку, забралась в замшевые уги и шерстную шапку с помпоном. Окинув свой образ в зеркале, невольно рассмеялась – на нее смотрела озорная девчонка, а вовсе не деловая строгая загруженная жизнью женщина, каковой она себя привыкла ощущать в последние несколько месяцев, и облекаясь в строгие пальто, высокие сапоги, перчатки и очки, отражала внутреннее состояние соответствующей одеждой и прочими аксессуарами.
«Новый год на носу, не пора ли и нам обновится, правда, Рыжик», - Снежана озорно подмигнула то ли коту, то ли своему отражению в зеркале и выпорхнула за двери.
Елочный базар находился возле заснеженного сквера в двух кварталах от дома. Пробегая мимо остановок, Снежана даже не подумала заскочить в подъехавший автобус. Настроение создавало необычную легкость в теле, и ноги в мягких удобных угах сами несли в нужном направлении.
«Вечер. Только бы успеть, пока продавцы с товаром не свернулись», - подумала Снежана, преодолевая последний перекресток.
«С другой стороны, сейчас самое время, наверняка уже со скидками раздают», - подбадривала себя девушка. – «И в то же время – не в деньгах счастье - выберу самую пушистую!»
«Ух, успела!» - выдохнула подбегая к раскинутому широкими лапами прямо по земле товару Снежана. Присмотрела пушистую среднего размера красавицу и, шарясь в сумке в поисках кошелька, отошла на несколько шагов в сторону.
Глава 6. Судьбоносная елка
Снежана переводила взгляд с одного дерева на другое, пытаясь определиться, какая же лесная красавица все-таки отправится сегодня к ней домой, наконец-таки склоняясь к деревцу пониже, но при этом с густыми пушистыми лапами.
- По чем елка? – пробасил мужской баритон откуда-то из-за спины с правой стороны Снежаны.
- Так вроде ее уже покупают, - как-то неуверенно произнесла перетаптывающаяся с ноги на ногу продавщица в телогрейке.
- А за сколько продавали-то?
- Для Вас за две тысячи! – звонким голосом выдала продавщица, с ухмылкой взглянув Снежану, которая до этого момента все еще не определилась с покупкой.
- Как за две, если вы мне уже за тысячу продали и еще предлагали скинуть! – ахнула девушка от несправедливости.
- Со-ля-ви, - пожала плечами краснощекая продавщица, пытаясь изобразить французский акцент. - Мадам, выберите другую. Видите. Базар закрывается. И мне пора сегодня с торговлей заканчивать.
- Не нужна мне другая, неужели в этом мире деньги решают все – берите 2100 – вот вам последние! И дерево мое! – уперлась Снежана, вытрясая все деньги из кошелька. Она уже собралась с духом, чтобы высказать все, что думает второму покупателю о том, что вырывать из рук елку это не очень-то мужской поступок. Оглянулась, но темный силуэт оказался уже на несколько шагов в стороне.
- Ладно, забирай, девка, что с тобой поделаешь, – словно делая великое одолжение, женщина в телогрейке, протянула Снежане пушистую ель. Запах хвои, словно извиняясь за цену, ударил в лицо Снежаны. Она тут же отметила расплывшееся по лицу продавщицы удовлетворение от неожиданно чуть ли не втрое выросшей ценой за обычную, хоть и добротную ель. Сказано – сделано. Снежана расплатилась за покупку.
Дерево продавец Снежане передавала как-то чересчур медлительно, придерживая за нижние ветви, будто все еще сомневаясь, не продешевила ли ценный товар.
- Поздравляю, хороший выбор! - повернулся к ней другой покупать.
- Тыы, - шатнулась назад Снежана, выпуская из рук елку.
- Да, жизнь не без сюрпризов. Здравствуй, елка, Новый год! – сам от неожиданности вытаращил глаза Морозов.
- Сам ты елка, - еще дальше отпрянула от него Снежана и, захватив в охапку дерево, ринулась в сторону от магазина. Вскоре осознав, что с елкой далеко не убежать, рванула, с досадой бросив на дороге ценную покупку.
Морозов припустил за ней. «Ну что за странная женщина! Снова убегает. А ведь сама судьба свела нас снова под Новый год на этом базаре!» - бормотал он, схватив на ходу подобранную елку – теперь наверняка есть причина для встречи со Снежаной.
Мысли на ходу атаковали Морозова: «Она же в первое мгновение нашей встречи была счастлива, как только меня увидела! Нескрываемая радость сочилась сквозь улыбку, лучами сквозила из ее прекрасных глаз. А потом… Потом на лице проскользнуло что-то горькое, нечто похожее на дикую боль, исходящую будто из трещины надломленного сердца. Неужели все это из-за меня?»
«Значит, ей не все равно!» - тут же осенило Романа, взвалившего на плечи дерево и мчавшегося за Снежаной.
***
Перебежав на красный, Снежана, заметив «пазик», затормозила возле остановки. «Уф, кажется успела!» - выдохнула она, заскочив в автобус. Теперь она снова исчезнет из его жизни. Так, как однажды он растаял из ее судьбы. Пусть ему вернется бумерангом то, что заслужил. «Что же мной двигает? Месть – это не любовь», - ужаснулась своих мыслей Снежана. – Нет, месть тут не причем. Мне просто трудно снова поверить…»
***
Морозов уцепился за заднюю дверь, повторно открывшуюся специально для него, замеченного водителем уже отъезжающего автобуса.
Прежде чем присесть на свободное место, Снежана обернулась, интуитивно ощутив, словно пойманная лань, приближение охотника. В нее впились глаза Морозова. Она рухнула рядом с ней пустующее кресло.
В ту же секунду он подлетел к ней.
- Почему ты от меня убегаешь, - хозяйским баритоном обратился Морозов, раскинув широкие над ней плечи.
- Ты спрашиваешь? Я убегаю? Зачем весь этот спектакль, - в глазах девушки стояли слезы.
Морозов жадно сглотнул, побеждая желание слизать капли, повисшие на ресницах любимого лица:
- Это не спектакль.
- А что? Давно не виделись? Решил снова влюбить и исчезнуть?
- Не дай мне больше этого сделать.
- Нормально, да! Во мужики пошли! – воскликнула Снежана, словно ища поддержки у пассажиров и так приковавших к ним взгляды в автобусе. – А причем вообще здесь я?
- А при том, что я тебя люблю! - сказал Морозов и заключил Снежану в объятия. В это мгновение ель выпала из-под его подмышки прямо в проход автобуса.
Вдруг со всех сторон раздались хлопки в ладоши: «С Новым годом! С Новым счастьем!» - посыпались поздравления от соседей по автобусу. И вдруг кто-то звонко выкрикнул: «Горько!»
- Ну вот, нас даже поженили, - не отрывая своих глаз от Снежаниных, произнес Морозов.
По лицу Снежаны заструились крупные капли.
- Не плачь, родная девочка моя. Я больше не дам тебе плакать, - по-отечески бережно прижал к груди Морозов.
- Молодые люди, я, конечно, все понимаю. Но проезд оплачивать будете?
- Морозов протянул сотню: «Два, без сдачи».
«Следующая остановка Дворец бракосочетания…», - объявил голос электронного диспетчера.
- Наша, - улыбнулся Морозов.
Снежана недоуменно на него взглянула.
Сердце сжалось от счастья, от сбывавшейся мечты и в то же время неверия в реальность происходящего.
«Снова поверить, и вновь все растает, как снег? Нет, только не это. Нужно все-таки убежать. Пока не обманулась снова, и не стало мучительно больно», - звучал противоречивый внутренний голос. – И что он ей вообще может предложить? Может, это спонтанный романтизм, свойственный его творческой натуре или уловка для компании на очередной Новый год. А что потом?»
- Ты сама чего хочешь? – будто прочитал ее мысли Морозов, как только они вышли из автобуса.
- Я тебя.
- Ух, как! Вот это интересно! – присвистнул мужчина.
- Целиком.
- Это как?
- А вот так сильно! – твердо сказала она, заключив его спину в кольцо своих рук, обвивших его бока, словно тугой змеей. – На всю жизнь.
Она посмотрела внимательно в его глаза. На ее ресницах освежились капли, словно растаявшие снежинки.
- Я понял. Так и будет. Я обещаю.
- Компромисс со свободой? – парировала Снежана.
- Любовь не ищет компромиссов. Я сам этого хочу, - сказал Морозов, заключая Снежану уже в свои объятия. И горячим языком убрав застывшую на щеке каплю.
- Чего именно? – не унималась Золотова.
- Быть с тобой всю эту жизнь, – помолчав, Роман добавил:
- И следующую.
- Ты веришь в жизнь вечную.
- Да. Поэтому мы будем венчаться. – на этих словах Роман бережно и твердо взял Снежану за руку.
- Ой, а елка? – спохватилась Снежана, стараясь голосом перекрыть стук сердца, клокотавшего от счастья.
- Таак, я же спускал ее из автобуса. Там и оставил у дороги. Блин, разговор важный пошел, без слов, вот я и отвлекся.
- Или увлекся, - с нотками кокетств заметила Снежана.
Незаметно для себя они оказались у дверей загса.
- У тебя есть с собой паспорт? – спросил Морозов спутницу.
- Нет, конечно! А ты что время с собой его носишь?
- Сегодня с собой.
- То есть ты к нашей встречи подготовился? – вытаращила на него глаза Снежана.
