— От кого? — спросила я.
— Не знаю, — пожал плечами парнишка — помощник оператора, — какой-то парень просил передать.
— Спасибо, — я заметила с каким интересом за мной наблюдает Топольский. Только меня не это сейчас заботило, а букет.
Темно-бордовые розы. Снова. Господи, как же я их ненавижу — Дима всегда таскал мне именно эти дурацкие розы, зная, что я их не люблю. Тогда я списывала это на его рассеянность. Глупость какая, да? Глубоко вдохнула, пытаясь справиться с волной липких и неприятных воспоминаний. Все хорошо, просто совпадение, Андрей прав. Просто кто-то шутит неудачно. Я вытащила из цветов небольшой белый конверт, открыла и едва не заорала. Огромным усилием воли я собрала себя кулак и дошла до маленькой комнатки, где была моя гримерка. Главное, дышать ровно. Я сильнее, я смогу, я не стану устраивать истерику на людях. Заберу сумку, дойду до машины, а там хоть трава не расти… Только я себя переоценила. Едва я закрыла дверь, как в глазах потемнело и стало до одури страшно. Тихо заскулив я сползла по стене на пол и забилась в угол. В легких кончился воздух, на глазах выступили слезы, а сознание начало путаться.
В дверь постучали, вызвав у меня очередную вспышку паники. Щеколду я не закрыла, поэтому после очередного стука дверь приоткрылась и в комнату заглянул Топольский. Как раз в тот момент, когда я пыталась заново научиться дышать.
Я не знаю, как он понял, что нужно делать. Просто присел передо мной, поднял мое лицо за подбородок.
— Смотри на меня. Дыши и считай, я буду вместе с тобой считать. Саша, на меня смотри!
— Раз, два, молодец, — Топольский взял меня за руки, — давай раз, два, три. Не надо бояться, я с тобой, все хорошо. Дыши. Вдох-выдох. Умница. Дыши, я не уйду, я с тобой.
Минут через десять мне действительно стало легче, только вдруг температура в комнате будто резко упала.
— Скорую вызвать? — спросил Сергей, когда я стала воспринимать действительность.
— Не надо, — хрипло выдавила я и только сейчас увидела, что вцепилась в его руку так, что оставила отпечатки ногтей, — все нормально.
— Сомневаюсь, — покачал головой Сергей и сел прямо на пол рядом со мной, — часто с тобой такое бывает?
— Уже нет, — ляпнула и прикусила язык. Нет, надо домой, а то я наговорю лишнего. И надо вызвать такси, потому что сама я за руль не сяду сейчас. Черт, как холодно…
Сергей вздохнул, снял свою ветровку, накинул мне на плечи, мягко притянув к себе. Абсолютно невинный жест, в котором только желание поддержать.
— Все хорошо. Дыши ровно. Что тебя испугало?
— Цветы… это долго объяснять, — осознанности уже хватило, чтоб не говорить всего, — и я не сумасшедшая, это просто приступ паники.
— Я знаю. У младшей сестры были панические атаки, я видел, как это бывает.
— Я не знала, что у тебя есть сестра, — вот что значит не интересоваться чужой биографией.
— Была. — поправил меня Сергей, — Глупо погибла — уехала с парнем кататься, гололед, разогнались сильно, не вписались в поворот.
— Извини, я не хотела…
— Все хорошо, уже много времени прошло. В голове прояснилось?
— Еще не совсем, — призналась я.
— Посидим еще. Или тебе на улице легче?
— Наоборот, — я осторожно повернула голову, утыкаясь носом в его плечо. Теплое и надежное.
Мне почти не страшно и это странно. Странно, что не хочется отстраниться, странно, что мне спокойно слушать чужое дыхание и нравиться запах — Сергей пахнет… Морем? Или океаном? Чем-то свежим, холодным и прозрачным. Приятно.
***
Сергей.
Саша повернула голову, спряталась, уткнулась в мое плечо. Беззащитная испуганная девочка. Я осторожно поправил ветровку на ее плечах, обнял чуть крепче. Странно, что только сейчас я понял, как она напомнила мне Настю. Такая же светлая, ироничная, легкая на подъем. Может еще поэтому Саша и показалась мне такой родной — привет из детства и юности. Я, наверное, больше не для кого никогда и не был таким всесильным и взрослым, как для сестры. И никогда никакого так не больше не защищал и не заботился, даже желания такого не испытывал, если честно. До того, как не встретил Сашу.
Первый раз мои догадки и выводы насчет нее оказались правильными — в лоб не выйдет, легкой интрижки не будет — завоевывать, очаровывать и всерьез. Принцесса в замке. Спорить готов, что и дракон имеется.
— Надо выходить, — тихо сказал я, посмотрев украдкой на часы.
— Да, конечно… — Саша смутилась, отодвинулась. Даже жаль.
Я встал, протянул ей руку.
— Забери, — она сняла куртку, — а то неловко получится.
— Да плевать я хотел, — сказал я, но куртку забрал, потому что еще чуть-чуть и она бы ее впихнула мне насильно.
— Саш, — позвал я, пока девушка суетливо собирает рюкзак.
Девушка вздрогнула, но суетится перестала.
— Все хорошо. Мое отношение к тебе не изменится. Не накручивай, ладно?
Попал.
— Спасибо. Я не люблю быть беспомощной… — она вымученно улыбнулась.
— Я понял, — кивнул я, открывая перед ней дверь, — пойдем, отвезу тебя. Машина нормально припаркована?
— Вроде да. Сереж, не надо, я такси вызову, ты и так много сделал.
— Ты меня первый раз по имени назвала, — заметил я, — с того момента, как мы на ты перешли. И не спорь, пожалуйста.
— Потому что говорить тебе ты я еще могу, а вот фамильярное «Сережа» в отношении легенды — это наглость.
— Тебе точно лучше, — я завожу мотор, — только пожалуйста, не надо вот этого — легенда.
— Почему?
— Не хочу с тобой этого, — честно сказал я, — все шелухой какой-то кажется. Я с тобой человек, музыкант, но все эти ярлыки и титулы — лишний хлам. Никогда не считал, что это про меня.
— Мне приятно, — признается она, — только разве это все неправда? Да еще и без больших чужих проектов и скандалов.
— Если бы ты читала мою биографию не по диагонали, то знала бы, что в большой проект меня звали, но не сложилось. Не люблю рамки, условности, не люблю, когда творчество подгоняют под стандарт.
— Я заметила. А насчет биографии… Ты же со мной человек, так зачем мне где-то что-то целенаправленно искать?
— А я поискал про тебя.
Ее реакции я не понял — редко когда люди так резко бледнеют, что даже губы стали синеватыми.
— И что ты нашел? — голос у Саши был спокойным, но вот бледность…
— Группу Вконтакте, страничку со стихами, немножко рисунков. Больше особо ничего и нет.
— Ну я же не ты. У меня даже интервью никогда всерьез не брали, — натянуто улыбнулась девушка. Что ее так испугало, интересно?
— Интервью интересно только первые несколько раз. А потом все идет по кругу и редко задают интересные вопросы.
Выезд из города в пятницу вечером — тот еще аттракцион. Мне кажется, что пробка была километровой.
— И тут, как назло, никак не объехать, — расстроилась Саша, — надо было такси вызывать — ты сейчас только время зря потратишь.
— Зато я буду спокоен, что с тобой все нормально. Ты каждый день так стоишь?
— Нет, стараюсь раньше проехать или в городе задержаться. Тем более, что у Дашки скоро экзамены.
— Вы давно дружите?
— Мы дружим вчетвером. Я, Андрей, Леша и Надежда — наша поэтесса. Ты их видел, наверное, тогда на съемках. Леша друг детства — наши отцы дружили, мы буквально в одной песочнице выросли, с Надькой мы в одном классе учились, а Андрей в классе в шестом в наших муз кружок пришел.
— Я думал, что Андрей безответно влюбленный, — признался я, — он на ваших съемках так за тебя огрызался.
— Вот за чем ты подглядывал, значит. Нет, просто он нас с Дашей уровнял в какой-то момент. И дело даже не в том, что Андрюшка старше всех нас, просто, когда их с Дашкой родители погибли, ему пришлось быстро повзрослеть. Сложно в двадцать лет остаться с маленькой сестренкой на руках.
— И он ее сам вырастил?
— Мы все руку приложили. Андрюшка работал, как проклятый, и учился, а мы ему помогали, как могли. Ну, как можно помочь в семнадцать лет — кто-то с Дашкой сидел, кто-то по дому помогал, Лешка ему Андрею работу подкидывал — у него знакомых полгорода.
— Редко кто так дружит. Это большое счастье — друзья.
— Мне повезло, — она улыбнулась чему-то своему, — а у тебя с друзьями? Про это википедия ничего не говорит.
— И слава Богу, — я усмехнулся, — приятелей много, а друзей можно по пальцам пересчитать. Олега ты знаешь — мы с ним познакомились, когда я только из своей провинции в большой город перебрался. Считай, полжизни дружим почти. Напомни, куда здесь сворачивать?
— Вон туда, где два бетонных столба. Значит, ты тоже делишь знакомых людей на друзей и приятелей?
— Есть такое, — я не стал спорить, — но я хоть циничный старый пень — имею право, а ты почему?
— Что-то я ни цинизма, ни старости особо не вижу, — Саша фыркнула, — а то, что я тоже могу быть циничной ты не допускаешь?
— Нет. Но границы ты свои хорошо оберегаешь, — я свернул на нужную улицу. Жаль, что пробка не растянулась еще на час.
***
Александра.
— Можно тебя хотя бы чаем напоить? — спросила я у дома. Я была действительно ему благодарна.
— Уже не получится, — покачал головой Сергей, — я очень не хочу тебя одну оставлять, но у меня еще есть дела сегодня. Хотя, кажется, не одну.
У моих ворот, попинывая колеса мотоцикла, слонялся Леша. И слава богу, потому что в большом доме одна… Бррр.
— Нифига у тебя личный водитель, — присвистнул Леха, когда машина Топольского скрылась за поворотом.
— Так получилось. Лешик, пойдем я тебе кое-что покажу, а ты мне подскажешь, что с этим всем делать.
— Что случилось?
— Мне сегодня цветы передали. Двенадцать темно-алых роз, — сказала я, наливая Лешке чай.
— Неприятно, конечно, Шур, но, возможно, кто-то просто тупой и не умеет считать.
— Андрей и про первый букет тоже самое сказал. Нет, фишечка была в том, что я из них достала, — я порылась в сумочке и протянула Лешке смятую фотографию.
— Блядский случай… — Леха никогда при мне в выражениях не стеснялся, — Шура, что за хрень?
— Ты меня спрашиваешь? Я себе на фотографиях глаза не выкалываю. Да и цветы приносили уже, правда шесть и без фотографий.
— А фотка ведь старая — у тебя еще эти дурацкие белые пряди здесь. Не помнишь, когда и кто снимал?
— Фотография обрезанная, я на ней с Димой, это его день рождения.
— И как такая херня могла получиться? У тебя фоток этих не осталось? Может кто-то спер?
— Я все его фотографии сожгла, старые страницы все удалила, помнишь? Но они ведь могли где-то в социалках остаться. Страницу Димину никто не удалял, а там были наши фотки. Но я не знаю, какие именно. И смотреть не хочу.
— Я бате покажу, пусть озадачится, — Леша забрал со стола фотографию.
— Может просто совпадение? Например, кто-то из ярых фанаток Топольского решил мне настроение испортить? На съемки ведь принесли.
— Может быть. Шур, может, тебе пока в городе пожить? Я могу потесниться, в конце концов.
— Ольшанский! — не удержалась я и хихикнула, — Я сбегу от тебя на второй же день, когда ты домой очередную девицу притащишь — мне тишина нужна, я диплом пишу.
— Купила бы ты этот диплом давно и не выносила мозг себе и людям, — пожал плечами Леша, — ну и я могу не водить девиц, пока ты у меня живешь.
— Иди в баню, — посоветовала я, — в таком раскладе я лучше к Андрюшке набьюсь, он баб не водит, любит тишину и у него Дашка со вступительными экзаменами. Ну или Надька пока ко мне переедет.
— Потому что Андрей монах у нас, живущий скучной серой жизнью айтишника. А я предлагаю тебе увлекательный мир развлечений. А из Надюхи охрана — разве что она заболтает до смерти.
— Доболтаешься, — предупредила я, — но, если ты сегодня откажешься от своих увлекательных развлечений и останешься у меня ночевать, я буду безмерно благодарна.
— Чего не сделаешь ради тебя, Шурятина. Но про город ты подумай. Я понимаю, что у тебя тут крепость, оружие в сейфе и прочее, но ты подумай.
— Хорошо, Леш, если еще хоть что-то подобное случится, то я соберу вещи и перееду. А пока пойдем, выберем какую-нибудь киношку.
А около десяти позвонил Топольский.
— У тебя все хорошо?
— Да. Леша согласился меня охранять сегодня, — ляпнула я и прикусила язык.
— Леше повезло, — усмехнулся на там конце провода Топольский, — завидую.
— Нечему. Посмотреть со мной тупой сериал не такое и большое счастье.
— Это как посмотреть, — я буквально почувствовала, как он улыбнулся. Точнее, как он это сделал.
— Сереж, я хотела… Спасибо, что… — я запуталась, подбирая слова. Почему с ним это так сложно?
— Госпожа Лишина, — перебил меня Сергей, — что мне делать, чтоб вы меня по имени чаще называли? Тоже выторговывать, как и переход на ты? Так я готов рассмотреть варианты. А насчет сегодня… забей, я понимаю, что тебе некомфортно, напоминать не буду. Просто сделал, что был должен. Забыли.
— Все равно спасибо.
— Лучше подумай над вариантами обмена, — посоветовал мне Сергей, — так у тебя мое имя мягко и уютно получается, что я готов к любым предложениям. Спокойной ночи, Саша.
Вот что за человек… И что делать бедной мне, когда с одной стороны у меня какая-то дичь, а с другой Топольский, который не привык сдаваться. Которого не испугало мое сегодняшнее состояние. Кто вообще знал, Сергей может быть таким заботливым? Если так пойдет дальше, то я просто сложу лапки и сдамся.
Глава шестая
Сергей.
Концерт получился не самыми лучшими, потому что организаторы накосячили буквально во всем и домой я возвращался с единственным желанием — выспаться. Только буквально на пороге меня застал звонок матери. Все, что я понял из ее сбивчивого рассказа, это то, что отца увезли на Скорой. Конечно через двадцать минут я уже был на вокзале, потому что поездом до Жуковска, где живут родители, добраться быстрее, чем на машине — восемь часов, против двенадцати.
А дальше началось самое интересное, потому что, когда я уже из вагона поезда дозвонился до мамы, то узнал, что у отца перелом руки, на которую он упал, пока лазил на крышу, поправлять трубу. Да даже не перелом, а трещина в кости и вообще уже все нормально и не стоило срываться к ним. Ну не прыгать мне из поезда, правда? Хорошо, что хоть съемки не успел перенести, как хотел. Ладно, зато родителей увижу, развеюсь.
Родителей люблю и всеми силами стараюсь убедить, переехать поближе, но они единодушно против этой затеи, им нравится их Жуковск, куда они переехали после Настиной гибели. Я иногда себя ловлю на мысли, что на старости лет, наверное, сам куплю такой домик в далеком пригороде, с большим садом и высоким крыльцом. А пока меня вполне устраивает большой и шумный город, стоящий в пробках.
С родителями, кстати, у меня достаточно интересные отношения. Мама мягкая и понимающая всю жизнь, а вот отец… Я его боготворил все детство — папа строит самолеты, инженер-конструктор! А вот в старших классах что-то пошло не так. Появилась гитара, против которой отец был против категорически — баловство это все, репетитор по физике куда важнее и в институт надо идти на мужскую профессию, как все мужчины в семье! Я бунтовал, но поступил, правда гитару не бросил — она мне приносила куда больше радости, чем учеба. Меня хватило ровно на то, чтоб получить треклятый диплом, принести его домой и больше никогда о нем не вспоминать.
