10.04.2019 "К тебе будут приставать!" - в "Призрачных мирах" 2 дня со скидкой 30%!
https://feisovet.ru/магазин/К-тебе-будут-приставать-Lika-Ona.
Аннотация: Пещера. Замурованная. Без выхода. Кто виноват?! Продавец, всучивший волшебной красоты чайничек на рынке? Галантно ухаживающий красавец-мужчина? Или... Или сама Алена, что не вняла пророчеству подруги и ослабила бдительность? И самое главное: что делать?!
Пожалуй, главное – не унывать. А уж это Алена умеет!
Онлайн-книга. Текст с возможностью скачивания продается в "Призрачных мирах" (https://feisovet.ru/магазин/К-тебе-будут-приставать-Lika-Ona).
Посвящается моей подруге Алене, умеющей найти выход из любого положения.
– Ален, ты только это… Поаккуратнее там будь, ладно? – с мрачной заботой проговорила Светик и подула на чай. Чай давно остыл, даже пиалу можно уже было держать двумя руками, а то и одной, но Светик все еще не доверяла новым приобретениям подруги и предпочитала перестраховываться. Оттого и сжимала расписные «тарелочки» двумя руками, и ждала до последнего, пока чай охладится.
– Да ладно, что со мной там может случиться, – возвышающаяся над почти собранным чемоданом Алена дернула плечом и сверилась со списком.
Список содержал перечень необходимых, важных, нужных и прочих вещей. К «прочим» относились предметы, которые не входили в разряд «Важных» и «Нужных», без которых можно было бы прожить, но с ними жизнь виделась приятнее. Например, плюшевый мишка. Этот «верный рыцарь» уже многие годы украшал вторую подушку на ее постели, его так приятно обнимать, перед отправкой к Морфею, но – нужен ли он в отеле? Судя по прогнозу, температура ночью на курорте будет двадцать два – двадцать три градуса, так что – стоит ли брать теплую, лохматую плюшевость? Или, может быть, в качестве талисмана? В конце концов, она – взрослая, самостоятельная двадцатисемилетняя дама, и у нее может быть талисман. С этими мыслями медвежонок отправился в чемодан, заставив потесниться несомненно «Нужные» и «Важные» вещи. «Необходимые» вещи, такие как купальник, парео, сарафан и аптечка на все случаи жизни, уже давно уложенные на дно веселенького, в разноцветный цветочек «Tripp»-а (выбранного в свое время как за расцветку, так и за гармонирующее с ней название) взирали на нового постояльца с неодобрением. Но что они могли сделать? Ничего. Оставалось надеяться, что хозяйка ничего не забудет, ведь у нее был Список.
– Там же арабы! – трагически-возмущенный тон Светика явно свидетельствовал, что подруга и сама все должна понимать, но вот незадача – приходится объяснять все ужасы предстоящего отпуска. – А ты блондинка!
Тон сменился на обвиняющий. И не по отношению к шикарной светло-русой окраске волос, а наивности и неподкованности Аленки.
– Натуральная! К тебе все будут… приставать! – трагически выдохнула Светик, вцепившись в пиалу.
– Ага, непременно. Вот как выйду из номера, так все сразу и начнут, – девушка критически оглядела чемодан и захлопнула крышку. Старичок-чемодан бодро скрипнул (не переживай, мол, и не в таких поездках бывали!) и приготовился ждать отбытия в аэропорт. – Мы это уже сто раз обсуждали.
Налив и себе чая, Алена присела на кровать рядом с чемоданом и бросила взгляд за окно. Как и парочку последних лет, погода продолжала радовать всех окружающих своей противоречивостью – то жара вкупе с холодным ветром, то дождь, как из ведра, после которого радостно вылазит солнце, и в безветрии начинает парить так, что с трудом дышать можно посреди асфальтокаменного города. Девушка его любила, но иногда очень хотелось уехать куда подальше!
На столе булькнул расписной заварничек, и Аленка невольно глянула на подгонявшего ее побыстрее приложиться к ароматному чаю, пока тот еще горячий. Вот с него-то (не с чая, с заварника) все и началось…
– Ай, маладая-красивая! Купи чайничек, не пожалеешь!
Алена не любила фамильярностей, оттого предпочла бы обходить стороной местный базарчик, застывший в своей монументальной незыблемости и неизменности в прошлом веке. Но, как назло, самые вкусные овощи и фрукты, особенно черешню, продавали именно там. Не был несовременным не только базарчик. Все окружающие магазины, даже представители солидных сетевых монстров, словно тоже застряли в прошлом веке и по привычке предлагали покупателям подвядший, а то и подгнивший товар. Пучок петрушки, расползающийся у тебя в руках – брр! Что может быть хуже! Когда произошло это «приятное» событие, девушка не выдержала, вызвала администратора, написала жалобу и… И ничего не изменилось. Так что, начиная с ранней весны, когда оживал этот, ранее стихийный, а ныне почти-цивилизованный базар, приходилось пользоваться его услугами.
Можно было бы проигнорировать неприятный возглас и продолжить свой путь к вожделенной молодой картошке (потом ее сварить, полить небольшие клубни оливковым маслом, присыпать рубленым укропчиком, да еще с котлеткой – ммм!). Но настроение оставляло желать лучшего, прямо скажем – поганое было настроение, вызывающее желание пособачиться, так что Алена, заранее мысленно вооружившись нападательным дрыном необъятных размеров, повернулась на возглас, ожидая увидеть неопрятную тетку в цветастых юбках. Как ни странно, за прилавком белозубо улыбался вертлявый парень, привлекающий взгляд той смазливой красотой, какой награждали цыган в советских фильмах. Возможно, они и в жизни такие же были, но городской житель Аленка ни разу не сталкивалась с мужской частью этой этнической группы, только с «гадалками», периодически появляющимися в их районе, и через какое-то время непонятно куда исчезавшими.
Недоумевая, как можно было так попутать, даже в гомоне людской толпы, девушка с мрачной решимостью направилась к зазывале.
– Какой чайничек? – тяжелый взгляд «покупательницы» должен был пригвоздить продавца к месту или даже размазать его по полу, но назначения своего не выполнил.
Парень внимательно оглядел потенциального владельца нового чайничка, оставив холодок между лопатками и странное ощущение, вызывающее из глубин подсознания фразу «точно просканировал», и нырнул под прилавок.
Вынырнул уже с, как ни странно, белоснежной коробкой (почему-то ожидалось, что пресловутый чайник окажется в руках), исписанной затейливой золотой вязью, в которой угадывался какой-то восточный язык. Возможно, арабский, но Алена не слишком высоко оценивала свое знание как Востока, так и его письменности, так что решила не выпендриваться, лишь со все возрастающим нетерпением ожидала увидеть, что же там будет прятаться, в этой роскошной коробке, совершенно не подходящей окружающей реальности грязноватого после проливного дождя рынка и оттого обещавшей загадочные тайны.
Но все мысли вылетели из головы, как только коробка оказалась открыта и убран верхний слой наполнителя, напоминающего желтоватым цветом и запахом солому. Потом, придя домой, обнюхав и даже осторожно попробовав его на зуб, Аленка убедилась, что сервиз действительно оказался для сохранности обложен именно ей, тускло-золотистой соломой. А пока – пока девушка зачарованно взяла в руки небольшой пухлый и одновременно приплюснутый (словно бы по шарику жахнули молотом) заварочник, расписанный… Даже непонятно чем расписанный.
Мазки, тщательно прорисованные тонкой кисточкой, складывались то в пустынные барханы, то вдруг оборачивались волнами, накатывающими на морской берег, то проявлялся медленно и неторопливо идущий верблюд, увенчанный одиноким всадником.
К чайничку прилагались четыре пиалы, оказавшиеся самыми простыми, окрашенными в сочные, но не ядрено-яркие цвета: соломенно-желтая, как пустыня, голубая, как небо, синяя, как море, и оранжевая, как закатное солнце.
Пересмотрев и их, просто для проформы, девушка поинтересовалась ценой и со вздохом потянулась за кошельком, зная, что торговаться бесполезно. Эта особенность также отличала их рынок от нормальных – ни один из продавцов не снижал цену, явно имел место «корпоративный сговор» в масштабах рынка, но ни доказать, ни что-то сделать. Да и зачем? Как только продавцы начинали наглеть, народ постепенно перетекал на рынок соседнего района (помидоры на целых тридцать рублей дороже – это же безобразие!). Оставались только работающие люди, забегающие ненадолго между автобусом и домом, но делали кассу не они. Так что в рамках одного конкретного взятого рынка можно было наблюдать не только корпоративный сговор, но и капиталистическую конкуренцию, о которой так любили периодически разглагольствовать по телевизору, и которая почему-то с большим с трудом приживалась в стране. Разве что в сегменте малого бизнеса. Среди магазинчиков, то есть.
Заглянув в кошелек, Алена убедилась, что память не подвела и эта прелесть ей не по карману, но и уйти прочь без покупки уже невозможно. Так что осталось прикинуть, от чего можно отказаться в ближайшее время. От молодой картошки – можно купить и прошлогоднюю. От свежей зелени, такой освежающей, придающей всем блюдам пряный вкус настоящей весны и очень полезной после зимне-весеннего авитаминоза. От намечающейся пятничной посиделки с подругой. Пусть и давно не виделись, но можно же просто погулять, а не посидеть. Если погода позволит…
Внимательно наблюдающий продавец вдруг закрыл коробку крышкой, пряча волшебный чайничек, и подвинул ее поближе к покупательнице.
– Такой красивой дэвушке положена скидка двадцать процентов.
Алена с подозрением уставилась на парня, продолжавшего мылить зубы и излучать удовольствие во все стороны, аки радиоактивное солнышко. Спросить «С чего вдруг?» виделось не лучшим способом оставить себе вожделенную скидку, но и в озвученную причину верилось с огромным трудом. Можно даже сказать – не верилось. Совсем. В том числе от странного сочетания слов. «Положена скидка» ожидаешь услышать в магазине, а не на рынке. Как и подобную коробку.
Подавив все сомнения и рвущиеся с языка вопросы, Алена решительно открыла кошелек.
– Только… – смуглая ладонь придавила сверху крышку, создавая странные ощущения, что золотистые письмена стекают витиеватыми струйками с кожи цвета шоколада и растекаются звонкими ручейками расплавленного золота.
Сморгнув наваждение, девушка воспряла – ага, как и думала! Что-то не чисто. Но не успела она возрадоваться, как продавец продолжил:
– …когда все сбудется, расскажешь, что и как происходило, хорошо? Бери, – и он протянул Аленке коробку, уже каким-то загадочным образом обвязанную широкой белой лентой – словно свадебный подарок. Даже сверху наверчен многослойный бант – такой же белый и атласный, как и лента.
– Эм… – девушка машинально приняла покупку, чуть ли не впервые в жизни не зная, как отреагировать. Присущая ей яркость речи вкупе с врожденной практичностью и цинизмом давали прекрасные плоды при любом общении, но не с этим странным парнем. Который (вообще-то!) должен был оказаться пожилой женщиной с развязным, прокуренным голосом! А не с этим мягким баритоном. – А что – сбудется? – почему-то шепотом поинтересовалась Аленка, прижимая коробку.
– Не знаю, – парень улыбнулся еще шире – как будто это возможно. – Если бы знал – разве просил бы рассказать, м? – и хитро подмигнул.
Внезапное напряжение и ощущение сказочной неправильности мгновенно отпустило, и Аленка рассмеялась. Вот действительно – напридумывала же себе бог знает что, а с ней то ли заигрывать пытаются для продолжения общения, то ли просто продавцу скучно, вот он и пытается разнообразить свою жизнь.
– Непременно, – легкомысленно кивнула головой девушка, решив, что никогда больше не увидит этого парня. – До свидания.
И, повернувшись спиной к странной палаточке, торгующей на продуктовом рынке чудесными чайничками, место которым в музее, а не среди свеклы и рыбы, двинулась поперек людского потока, решив, что картошку купит потом, а сейчас – домой.
И не заметила странного, пристального взгляда, которым ее проводил переставший улыбаться продавец.
Дома, вымыв как следует новое приобретение и заварив чай, сидя на кухоньке и разглядывая заварочник, Алена внезапно подумала, что уже года два не была в отпуске. А на море – с детства. Так что нужно непременно взять отпуск и съездить туда, где есть море. И песок. И барханы с «кораблями пустыни».
Итак, решено!
– Я еду не в Турцию, а в Египет, не собираюсь никуда выходить с территории отеля, так что расслабься и не нервничай. Да и зовут меня не Наташа, – Алена попыталась пошутить, но, судя по насупившейся подруге, не слишком удачно.
Светик не любила «юга» по двум причинам. Как выяснилось, весьма колоритная и смешливая пампушка пользовалась повышенным мужским вниманием с момента вселения в отель, от чего страдала не только сама (ведь приехала смотреть на достопримечательности и валяться на пляже, а не отбиваться от потенциальных ухажеров), но и вызывала дикую зависть у женской части своей туристической группы. Вернее, только у одной мадам, которая приехала именно за приключениями, по совету знакомой, указавшей на отличный и уже опробованный экземпляр рода мужского, описания близкого общения с которым превращалось в закатывания глаз и многозначительное прицокивание языком. Да вот беда – этот массажист положил глаз на другую! На Светика. В результате половину отпуска прошло в нервной напряженной обстановке, потому как мадам при каждом удобном и неудобном случае начинала шипеть о падении нравов у молодежи, намекала на многочисленных посетителей номера одной прохиндейки и прибегала к прочим инсинуациям. Опорочить Светика в глазах ухажеров таким образом не получалось, так что лила яд мадам, видимо, для собственного удовольствия. Светик даже пыталась поговорить с ней, но в результате скандала, который закатила мадам посреди коридора, с позором сбежала, облитая ушатом новых грязных измышлений и самовосхвалений мадам. Девушка даже подумывала закончить отпуск пораньше – невозможно же отдыхать в такой обстановке, но через пару дней все каким-то волшебным образом разрешилось. Впрочем, брошенный на Светика победоносный взгляд мадам, выходящей с массажа, объяснил всю волшебность изменения ситуации. Прочие «горячие парни» все также продолжали предлагать услуги, но они казались даже милыми после общения с соотечественницей. Так что можно даже потерпеть. А вот то, что всех русских женщин эти ловеласы называли «Наташа» и даже не путались выучить имена, раздражало неимоверно и ставило всякий крест на даже гипотетическом принятии предложения интересно провести время.
– Я почитала – там весь персонал воспитанный, держится за свое место, так что ведут себя очень культурно. Поехала бы со мной – сама бы убедилась.
Светик еще больше надулась на утешение, больше похожее на скрытый упрек. Подобный разговор велся не в первый раз, и она уже начинала сожалеть об отказе.
– Когда такси?
– Через час, – Аленка покосилась на чемодан. Зуд дороги уже начал постепенно чувствоваться в кончиках пальцев, и предчувствие чего-то прекрасного и волшебного будоражить кровь, оживляя мысли о пальмах, рыбках и бескрайнем звездном небе.
https://feisovet.ru/магазин/К-тебе-будут-приставать-Lika-Ona.
Аннотация: Пещера. Замурованная. Без выхода. Кто виноват?! Продавец, всучивший волшебной красоты чайничек на рынке? Галантно ухаживающий красавец-мужчина? Или... Или сама Алена, что не вняла пророчеству подруги и ослабила бдительность? И самое главное: что делать?!
Пожалуй, главное – не унывать. А уж это Алена умеет!
***
Онлайн-книга. Текст с возможностью скачивания продается в "Призрачных мирах" (https://feisovet.ru/магазин/К-тебе-будут-приставать-Lika-Ona).
***
Посвящается моей подруге Алене, умеющей найти выход из любого положения.
– Ален, ты только это… Поаккуратнее там будь, ладно? – с мрачной заботой проговорила Светик и подула на чай. Чай давно остыл, даже пиалу можно уже было держать двумя руками, а то и одной, но Светик все еще не доверяла новым приобретениям подруги и предпочитала перестраховываться. Оттого и сжимала расписные «тарелочки» двумя руками, и ждала до последнего, пока чай охладится.
– Да ладно, что со мной там может случиться, – возвышающаяся над почти собранным чемоданом Алена дернула плечом и сверилась со списком.
Список содержал перечень необходимых, важных, нужных и прочих вещей. К «прочим» относились предметы, которые не входили в разряд «Важных» и «Нужных», без которых можно было бы прожить, но с ними жизнь виделась приятнее. Например, плюшевый мишка. Этот «верный рыцарь» уже многие годы украшал вторую подушку на ее постели, его так приятно обнимать, перед отправкой к Морфею, но – нужен ли он в отеле? Судя по прогнозу, температура ночью на курорте будет двадцать два – двадцать три градуса, так что – стоит ли брать теплую, лохматую плюшевость? Или, может быть, в качестве талисмана? В конце концов, она – взрослая, самостоятельная двадцатисемилетняя дама, и у нее может быть талисман. С этими мыслями медвежонок отправился в чемодан, заставив потесниться несомненно «Нужные» и «Важные» вещи. «Необходимые» вещи, такие как купальник, парео, сарафан и аптечка на все случаи жизни, уже давно уложенные на дно веселенького, в разноцветный цветочек «Tripp»-а (выбранного в свое время как за расцветку, так и за гармонирующее с ней название) взирали на нового постояльца с неодобрением. Но что они могли сделать? Ничего. Оставалось надеяться, что хозяйка ничего не забудет, ведь у нее был Список.
– Там же арабы! – трагически-возмущенный тон Светика явно свидетельствовал, что подруга и сама все должна понимать, но вот незадача – приходится объяснять все ужасы предстоящего отпуска. – А ты блондинка!
Тон сменился на обвиняющий. И не по отношению к шикарной светло-русой окраске волос, а наивности и неподкованности Аленки.
– Натуральная! К тебе все будут… приставать! – трагически выдохнула Светик, вцепившись в пиалу.
– Ага, непременно. Вот как выйду из номера, так все сразу и начнут, – девушка критически оглядела чемодан и захлопнула крышку. Старичок-чемодан бодро скрипнул (не переживай, мол, и не в таких поездках бывали!) и приготовился ждать отбытия в аэропорт. – Мы это уже сто раз обсуждали.
Налив и себе чая, Алена присела на кровать рядом с чемоданом и бросила взгляд за окно. Как и парочку последних лет, погода продолжала радовать всех окружающих своей противоречивостью – то жара вкупе с холодным ветром, то дождь, как из ведра, после которого радостно вылазит солнце, и в безветрии начинает парить так, что с трудом дышать можно посреди асфальтокаменного города. Девушка его любила, но иногда очень хотелось уехать куда подальше!
На столе булькнул расписной заварничек, и Аленка невольно глянула на подгонявшего ее побыстрее приложиться к ароматному чаю, пока тот еще горячий. Вот с него-то (не с чая, с заварника) все и началось…
– Ай, маладая-красивая! Купи чайничек, не пожалеешь!
Алена не любила фамильярностей, оттого предпочла бы обходить стороной местный базарчик, застывший в своей монументальной незыблемости и неизменности в прошлом веке. Но, как назло, самые вкусные овощи и фрукты, особенно черешню, продавали именно там. Не был несовременным не только базарчик. Все окружающие магазины, даже представители солидных сетевых монстров, словно тоже застряли в прошлом веке и по привычке предлагали покупателям подвядший, а то и подгнивший товар. Пучок петрушки, расползающийся у тебя в руках – брр! Что может быть хуже! Когда произошло это «приятное» событие, девушка не выдержала, вызвала администратора, написала жалобу и… И ничего не изменилось. Так что, начиная с ранней весны, когда оживал этот, ранее стихийный, а ныне почти-цивилизованный базар, приходилось пользоваться его услугами.
Можно было бы проигнорировать неприятный возглас и продолжить свой путь к вожделенной молодой картошке (потом ее сварить, полить небольшие клубни оливковым маслом, присыпать рубленым укропчиком, да еще с котлеткой – ммм!). Но настроение оставляло желать лучшего, прямо скажем – поганое было настроение, вызывающее желание пособачиться, так что Алена, заранее мысленно вооружившись нападательным дрыном необъятных размеров, повернулась на возглас, ожидая увидеть неопрятную тетку в цветастых юбках. Как ни странно, за прилавком белозубо улыбался вертлявый парень, привлекающий взгляд той смазливой красотой, какой награждали цыган в советских фильмах. Возможно, они и в жизни такие же были, но городской житель Аленка ни разу не сталкивалась с мужской частью этой этнической группы, только с «гадалками», периодически появляющимися в их районе, и через какое-то время непонятно куда исчезавшими.
Недоумевая, как можно было так попутать, даже в гомоне людской толпы, девушка с мрачной решимостью направилась к зазывале.
– Какой чайничек? – тяжелый взгляд «покупательницы» должен был пригвоздить продавца к месту или даже размазать его по полу, но назначения своего не выполнил.
Парень внимательно оглядел потенциального владельца нового чайничка, оставив холодок между лопатками и странное ощущение, вызывающее из глубин подсознания фразу «точно просканировал», и нырнул под прилавок.
Вынырнул уже с, как ни странно, белоснежной коробкой (почему-то ожидалось, что пресловутый чайник окажется в руках), исписанной затейливой золотой вязью, в которой угадывался какой-то восточный язык. Возможно, арабский, но Алена не слишком высоко оценивала свое знание как Востока, так и его письменности, так что решила не выпендриваться, лишь со все возрастающим нетерпением ожидала увидеть, что же там будет прятаться, в этой роскошной коробке, совершенно не подходящей окружающей реальности грязноватого после проливного дождя рынка и оттого обещавшей загадочные тайны.
Продавец лихо подцепил ножом бумажные пломбы, закреплявшие крышку, заставив подивиться в очередной раз – подобные способы «охраны» содержимого девушка наблюдала только в салонах, а на рынке – там же должны проверять сохранность содержимого перед продажей, да? Вот так будешь продавать чайничек, а он разбит окажется. Странновато как-то…
Но все мысли вылетели из головы, как только коробка оказалась открыта и убран верхний слой наполнителя, напоминающего желтоватым цветом и запахом солому. Потом, придя домой, обнюхав и даже осторожно попробовав его на зуб, Аленка убедилась, что сервиз действительно оказался для сохранности обложен именно ей, тускло-золотистой соломой. А пока – пока девушка зачарованно взяла в руки небольшой пухлый и одновременно приплюснутый (словно бы по шарику жахнули молотом) заварочник, расписанный… Даже непонятно чем расписанный.
Мазки, тщательно прорисованные тонкой кисточкой, складывались то в пустынные барханы, то вдруг оборачивались волнами, накатывающими на морской берег, то проявлялся медленно и неторопливо идущий верблюд, увенчанный одиноким всадником.
К чайничку прилагались четыре пиалы, оказавшиеся самыми простыми, окрашенными в сочные, но не ядрено-яркие цвета: соломенно-желтая, как пустыня, голубая, как небо, синяя, как море, и оранжевая, как закатное солнце.
Пересмотрев и их, просто для проформы, девушка поинтересовалась ценой и со вздохом потянулась за кошельком, зная, что торговаться бесполезно. Эта особенность также отличала их рынок от нормальных – ни один из продавцов не снижал цену, явно имел место «корпоративный сговор» в масштабах рынка, но ни доказать, ни что-то сделать. Да и зачем? Как только продавцы начинали наглеть, народ постепенно перетекал на рынок соседнего района (помидоры на целых тридцать рублей дороже – это же безобразие!). Оставались только работающие люди, забегающие ненадолго между автобусом и домом, но делали кассу не они. Так что в рамках одного конкретного взятого рынка можно было наблюдать не только корпоративный сговор, но и капиталистическую конкуренцию, о которой так любили периодически разглагольствовать по телевизору, и которая почему-то с большим с трудом приживалась в стране. Разве что в сегменте малого бизнеса. Среди магазинчиков, то есть.
Заглянув в кошелек, Алена убедилась, что память не подвела и эта прелесть ей не по карману, но и уйти прочь без покупки уже невозможно. Так что осталось прикинуть, от чего можно отказаться в ближайшее время. От молодой картошки – можно купить и прошлогоднюю. От свежей зелени, такой освежающей, придающей всем блюдам пряный вкус настоящей весны и очень полезной после зимне-весеннего авитаминоза. От намечающейся пятничной посиделки с подругой. Пусть и давно не виделись, но можно же просто погулять, а не посидеть. Если погода позволит…
Внимательно наблюдающий продавец вдруг закрыл коробку крышкой, пряча волшебный чайничек, и подвинул ее поближе к покупательнице.
– Такой красивой дэвушке положена скидка двадцать процентов.
Алена с подозрением уставилась на парня, продолжавшего мылить зубы и излучать удовольствие во все стороны, аки радиоактивное солнышко. Спросить «С чего вдруг?» виделось не лучшим способом оставить себе вожделенную скидку, но и в озвученную причину верилось с огромным трудом. Можно даже сказать – не верилось. Совсем. В том числе от странного сочетания слов. «Положена скидка» ожидаешь услышать в магазине, а не на рынке. Как и подобную коробку.
Подавив все сомнения и рвущиеся с языка вопросы, Алена решительно открыла кошелек.
– Только… – смуглая ладонь придавила сверху крышку, создавая странные ощущения, что золотистые письмена стекают витиеватыми струйками с кожи цвета шоколада и растекаются звонкими ручейками расплавленного золота.
Сморгнув наваждение, девушка воспряла – ага, как и думала! Что-то не чисто. Но не успела она возрадоваться, как продавец продолжил:
– …когда все сбудется, расскажешь, что и как происходило, хорошо? Бери, – и он протянул Аленке коробку, уже каким-то загадочным образом обвязанную широкой белой лентой – словно свадебный подарок. Даже сверху наверчен многослойный бант – такой же белый и атласный, как и лента.
– Эм… – девушка машинально приняла покупку, чуть ли не впервые в жизни не зная, как отреагировать. Присущая ей яркость речи вкупе с врожденной практичностью и цинизмом давали прекрасные плоды при любом общении, но не с этим странным парнем. Который (вообще-то!) должен был оказаться пожилой женщиной с развязным, прокуренным голосом! А не с этим мягким баритоном. – А что – сбудется? – почему-то шепотом поинтересовалась Аленка, прижимая коробку.
– Не знаю, – парень улыбнулся еще шире – как будто это возможно. – Если бы знал – разве просил бы рассказать, м? – и хитро подмигнул.
Внезапное напряжение и ощущение сказочной неправильности мгновенно отпустило, и Аленка рассмеялась. Вот действительно – напридумывала же себе бог знает что, а с ней то ли заигрывать пытаются для продолжения общения, то ли просто продавцу скучно, вот он и пытается разнообразить свою жизнь.
– Непременно, – легкомысленно кивнула головой девушка, решив, что никогда больше не увидит этого парня. – До свидания.
И, повернувшись спиной к странной палаточке, торгующей на продуктовом рынке чудесными чайничками, место которым в музее, а не среди свеклы и рыбы, двинулась поперек людского потока, решив, что картошку купит потом, а сейчас – домой.
И не заметила странного, пристального взгляда, которым ее проводил переставший улыбаться продавец.
Дома, вымыв как следует новое приобретение и заварив чай, сидя на кухоньке и разглядывая заварочник, Алена внезапно подумала, что уже года два не была в отпуске. А на море – с детства. Так что нужно непременно взять отпуск и съездить туда, где есть море. И песок. И барханы с «кораблями пустыни».
Итак, решено!
– Я еду не в Турцию, а в Египет, не собираюсь никуда выходить с территории отеля, так что расслабься и не нервничай. Да и зовут меня не Наташа, – Алена попыталась пошутить, но, судя по насупившейся подруге, не слишком удачно.
Светик не любила «юга» по двум причинам. Как выяснилось, весьма колоритная и смешливая пампушка пользовалась повышенным мужским вниманием с момента вселения в отель, от чего страдала не только сама (ведь приехала смотреть на достопримечательности и валяться на пляже, а не отбиваться от потенциальных ухажеров), но и вызывала дикую зависть у женской части своей туристической группы. Вернее, только у одной мадам, которая приехала именно за приключениями, по совету знакомой, указавшей на отличный и уже опробованный экземпляр рода мужского, описания близкого общения с которым превращалось в закатывания глаз и многозначительное прицокивание языком. Да вот беда – этот массажист положил глаз на другую! На Светика. В результате половину отпуска прошло в нервной напряженной обстановке, потому как мадам при каждом удобном и неудобном случае начинала шипеть о падении нравов у молодежи, намекала на многочисленных посетителей номера одной прохиндейки и прибегала к прочим инсинуациям. Опорочить Светика в глазах ухажеров таким образом не получалось, так что лила яд мадам, видимо, для собственного удовольствия. Светик даже пыталась поговорить с ней, но в результате скандала, который закатила мадам посреди коридора, с позором сбежала, облитая ушатом новых грязных измышлений и самовосхвалений мадам. Девушка даже подумывала закончить отпуск пораньше – невозможно же отдыхать в такой обстановке, но через пару дней все каким-то волшебным образом разрешилось. Впрочем, брошенный на Светика победоносный взгляд мадам, выходящей с массажа, объяснил всю волшебность изменения ситуации. Прочие «горячие парни» все также продолжали предлагать услуги, но они казались даже милыми после общения с соотечественницей. Так что можно даже потерпеть. А вот то, что всех русских женщин эти ловеласы называли «Наташа» и даже не путались выучить имена, раздражало неимоверно и ставило всякий крест на даже гипотетическом принятии предложения интересно провести время.
– Я почитала – там весь персонал воспитанный, держится за свое место, так что ведут себя очень культурно. Поехала бы со мной – сама бы убедилась.
Светик еще больше надулась на утешение, больше похожее на скрытый упрек. Подобный разговор велся не в первый раз, и она уже начинала сожалеть об отказе.
– Когда такси?
– Через час, – Аленка покосилась на чемодан. Зуд дороги уже начал постепенно чувствоваться в кончиках пальцев, и предчувствие чего-то прекрасного и волшебного будоражить кровь, оживляя мысли о пальмах, рыбках и бескрайнем звездном небе.
