Ознакомительный фрагмент. Полный текст: https://feisovet.ru/магазин/Яд-Lika-Ona
Я проснулась, задыхаясь и хватая воздух пересушенным ртом. Сведенные судорогой пальцы цепляются за одеяло, подушка и простыня мокрые от пота.
Господи, за что? За что мне этот ужас каждую ночь? За что этот пробирающий до костей шепот, кровь, убийства? За что?!
Аккуратно поднявшись только с одной мыслью «Не упасть» (руки и ноги дрожали так, словно весь день провела в спортзале), я поплелась на кухню. Зубы стучали о стакан, но я все же сумела выпить воды. Опустившись на стул, заплакала навзрыд, выплескивая в слезах весь ужас сна, все накопившееся напряжение.
Все началось с того, что полтора месяца назад мне приснилась змея. Очнулась я в какой-то странной пустыне. Внешне она ничем не отличалась от обычных, как их по телевизору показывают – таинственно мерцающие в свете луны барханы, медленно струящийся по ним песок, порывы сухого ветра, от которого мгновенно пересыхает рот и хочется пить. Но при этом вокруг разливалось странное ощущение мерзости. Как будто под тонким слоем песка находится огромная яма с трупами животных. До того ясно представлялось, что даже передернуло от отвращения.
Оглядываясь вокруг, я все пыталась понять, что же происходит. Ощутимо тянуло налево, словно кто-то дергал за веревочку, привязанную к подолу. Я точно знала, что там оазис, вода и нет такой скверности.
Но все желание оказаться подальше от пустыни и напиться воды перекрывало чувство страха, странное ощущение, что мне нельзя туда идти.
Некто посильнее дернул за веревочку, и я, словно бездушная марионетка, управляемая кукловодом, послушно повернулась и сделала шаг в сторону оазиса. Все внутри вопило от ужаса, живот сжало липким комком страха, но сопротивляться было просто невозможно.
Передо мной появилась королевская кобра.
Кукловод дернул за ниточки.
Я замерла, застыла, как статуя, глядя на змею.
Красивая и смертоносная. Медленно покачивалась голова, и оставалось ощущение, что кобра оценивающе разглядывает меня. А я… Я все смотрела, как зачарованная, на ее движения.
Вдруг кобра рванула вперед. Я рефлекторно выбросила вперед руку. Длинные, острые зубы сомкнулись на запястье. Больно!
С громким воплем я подскочила на кровати, сумасшедше оглядываясь по сторонам.
Вот с этой ночи все и началось.
Каждую ночь я куда-то бежала, кого-то убивала, видела кровь на своих руках и просыпалась с криком. Как сегодня. И, самое главное, я не могла об этом никому рассказать. Нельзя сказать, что не пробовала. Пробовала, но язык тут же отнимался, и я произносила совсем не то, что хотела.
Глядя на свою дрожащую руку, на которой, как в и прошлые ночи, виднелись следы укуса, я всхлипнула и аккуратно коснулась ранок. Кожа под пальцами осталась гладкой – как и прежде, вызвав новые спазмы рыданий и слез.
Успокоившись через несколько минут, я вновь посмотрела на руку. Следы стали четче. Утешало одно – завтра с утра их, как обычно, не будет видно. А сегодня уже ничего не приснится, и можно попробовать поспать.
Наутро укус не исчез. Я с ужасом ощупывала две четкие ранки – они не только виделись настоящими, они и правда существовали! Впасть в истерику мне не позволил только тот факт, что сегодня экзамен.
Поднявшись как сомнамбула, я оделась в блузку с длинными рукавами, прикрывающими место укуса, и отправилась в институт.
– Олеся, ты сегодня потрясающе выглядишь! – вопль внезапно появившегося за спиной Вадима, заставил меня вздрогнуть и чуть не выронить сумку.
– А вот нервы у тебя ни к черту, – скептически констатировал Вадим, снисходительно осмотрев меня с ног до головы. На правах старого знакомого и друга беспардонно отобрал мою сумку и, подхватив меня под руку, буквально потащил по коридорам института к экзаменационной аудитории.
Чувствуя себя гусеницей, влекомой настырным муравьем на заклание, то бишь в муравейник, я некоторое время пыталась прийти в себя. Дыхание выровнялось, и я попыталась беззаботно рассмеяться:
– Тяжелая ночь!
Лучше бы не делала – получилось, как у деревянной куклы. Вадим споткнулся и бросил на меня взгляд. Будто бы вскользь, но с таким вниманием и тоской, что сердце заколотило как бешеное. Резко остановившись, он одним быстрым движением закатал рукав моей блузы вверх и нежно коснулся места укуса. Я замерла, глядя в темные, безумные глаза Вадима.
– Как давно это случилось? – голос друга оказался настолько тяжелым, я невольно отшатнулась.
– О чем ты? – неудачная попытка отвертеться, но что я еще могла сказать?
Вадим резко нажал на одну из ранок, и я с трудом сдержала крик.
– Об этом. Когда?
Я подняла на него глаза, полные слез.
– Шесть недель назад, – ответила я и сама удивилась. Как я смогла это сказать?
Лицо Вадима помрачнело.
– Кто?
– Королевская кобра, если я правильно помню, – прошептала я.
– Что? – таким встревоженным я его еще не видела. – Напомни, что у тебя сейчас?
– Философия.
– Отлично, много времени это у тебя не займет, иди, я тебя подожду тебя здесь, – Вадим буквально втолкнул меня в аудиторию.
Я вообще перестала что-либо понимать и покорно пошла за билетом.
Весь экзамен мне казалось, что где-то неподалеку звенят серебряные браслеты. Как все прошло, какие вопросы были в билете, что я говорила, что получила – я не помнила. Звон браслетов на тонких смуглых руках, извивающихся в танце, звал куда-то, манил, заманивал, прельщал, обещал радость, негу и блаженство…
Я бы прошла мимо Вадима, если бы он не схватил меня за руку. Друг что-то говорил – я видела, как шевелятся его губы, но ничего не слышала. Звон браслетов затмевал все и становился все громче. В него вплеталась песня, чуждая и настолько прекрасная, что я плакала от того, что не могла понять, о чем она. Вадим что-то говорил, но я уже не понимала. Я только знала, что мне необходимо как можно быстрее очутиться дома.
Я посмотрела на моего друга, и он сразу замолчал.
– Мне нужно домой. Сейчас.
– Да, госпожа, – прошептал Вадим.
Обращение резануло мне восприятие, но почти сразу я успокоилась. Все было правильно.
Кроме «каждодневного» старенького «Форда», у Вадима была машина выходного дня – шикарный «Кайен» черного цвета, которой служил одной из причин помешательства на Вадиме как минимум половины девчонок нашего факультета и черной зависти большинства парней нашего (и не только нашего) потока. «Кайен» выводился из гаража только в особо торжественные случаи – во время активного процесса охмурения очередной пассии Вадима и во время экзаменов. Вадим, конечно, был не против и более частого использования любимой машины, но так как финансами в их семье суровой рукой управлял отец, Вадиму ничего не оставалось, как подчиняться условиям, выставляемым несгибаемым папенькой. Так что до сегодняшнего дня я ни разу не каталась в ней.
Сейчас же Вадим бережно проводил меня до «Кайена», усадил на переднее сиденье и рванул с места со всей доступной машине скоростью.
Вадим оказался замечательным водителем, он безупречно лавировал в потоке машин на безумной скорости. Но чем выше становилась скорость машины, тем лучше я слышала песню.
«Сюда, сюда, сюда…»
Она становилась все громче и громче. Я начала безумно хохотать – все громче и громче. Вадим, беспокойно поглядывая на меня, прибавил скорость. Если бы я находилась в обычном состоянии, то давно бы визжала от страха и, что скрывать, восторга, требуя немедленно сбавить скорость и перестать лихачить.
Но теперь – теперь проносящиеся вокруг авто, гудки клаксонов и визг тормозов лишь усиливали мое безумие.
Из машины я выбралась в уже почти невменяемом состоянии. Мир вокруг меня кружился в каком-то бешеном танце, вздымаясь волнами до небес и опадая обратно.
Я бы грохнулась – вслед за ним, если бы не руки Вадима, бережно подхватившие меня, укачивающие, как ребенка, и нежный, ласковый шепот. О чем – я не слышала, только чувствовала. Обхватив Вадима за шею, я качалась вместе с миром, слушая шепот, пока меня бережно не опустили на кровать.
Последнее, что я помню, как Вадим звонил по мобильному телефону: «Отец? Трансформация уже началась, я не успел… Да… Да, я проверил…».
Голос Вадима все удалялся.
«Что мне делать?...».
Дальше я уже ничего не помнила, все заглушил звон серебряных браслетов и голос: «Сюда, сюда, сюда…».
Разум милосердно покинул меня.
Остальное я помню обрывками – абсолютно черные глаза Вадима, когда я ломаю его телефон с шипением: «С-слуга.. Такой с-сладкий… Не бойс-ся… Ты мне нравишьс-ся…».
Вадим, лежащий на кровати без рубашки, чей-то странный, но такой знакомый смех: «Умный мальчик…».
Его рот, некрасиво распяленный в крике.
Звон, звон, ЗВОН браслетов.
И как взрыв в голове: «Добро пожаловать домой, сестра!»
После этого я потеряла сознание.
Приходила я в себя с трудом. Во рту стоял привкус крови.
«Господи, опять этот сон!»
Застонав, я провела языком по губам, чтобы убрать этот противный вкус.
«О нет…»
Кровь и на самом деле была на губах!
Распахнув глаза, я села и огляделась вокруг. Безумный звон браслетов в голове умолк – уже хорошо.
Дрожащими пальцами коснулась лица, стянутого засохшей корочкой. Сглотнув подступающую дурноту, я тупо посмотрела на руки.
Чистые.
И что это значит?
Не знаю, сколько я так просидела, без всяких мыслей пялясь на пальцы. К осмысленной жизни меня вернул тихий стон. Я покосилась направо.
Рядом со мной лежал Вадим. Или не Вадим? У окровавленного существа, находящегося в моей постели, было тело Вадима, лицо Вадима, голос Вадима, но это не мог быть он.
Что-то во мне сыто облизнулось: «Слуга… Хороший слуга…».
Я вздрогнула и перевела взгляд на руки, так казалось безопаснее. Пошевелила пальцами. Мои. Такие знакомые руки. На среднем пальце левой руки родинка. Я повернула руку. Да, родинка. Еще раз коснулась губ, и тут меня вытошнило.
Я лежала на кровати, и меня рвало на пол кровью. Не моей кровью! Не моей! Но чьей? Вадима? Мне было так плохо, что спокойное прикосновение рук и слова: «Госпожа, позвольте, я помогу Вам», принесли невыразимое облегчение.
Меня аккуратно положили на бок, дали воды и все это время было постоянное ощущение кого-то близкого, но как-то странно близкого. Более… низкого? И я опять потеряла сознание.
Дзынь-дзынь-дзынь…
В голове монотонно звенел колокол. Не колокольчик, а именно колокол.
«Сколько же я вчера выпила?»
Я застонала, и – о чудо! – у меня в руке оказался бокал с водой. Я с наслаждением выпила воду.
– Госпожа, что я еще могу сделать для вас?
Бокал немедленно выпал из рук, покатившись по ковру. Я взглядом следила за ним, пока бокал не уткнулся в чье-то колено. Мой взгляд проследовал вверх, вдоль бедра, торса полностью обнаженного (обнаженного? у меня?! в моей спальне?!) тела мужчины, стоящего на коленях.
Вадим?!!
Я растерянно пыталась что-то сказать, безумно открывая и закрывая рот.
– Госпожа? – Вадим старательно смотрел в пол. Я попыталась укутаться в простыню. Вадим? Что он тут делает? И тут в голове опять зазвенели браслеты.
«Слуга… Умный… Вкусный… Хороший…».
Голова вновь поплыла. Нет! Хватит! В этот раз я устою!
– Вадим? – голос казался карканьем вороны.
– Да, госпожа?
Госпожа?
– Почему ты меня так называешь? – это был единственный важный вопрос, который кружился у меня в голове, остальные могли подождать.
– Вы моя госпожа по праву рождения, в моем поколении только я был достоин сопровождать вас.
– Кто я? – мой голос дрожал.
Вадим с интересом глянул на меня, и тут же опять опустил глаза вниз:
– Нага.
Нага? Кто это? Какое красивое слово. На-га. Как приятно перекатывается по языку. На-а-а-га-а-а… И крики боли в голове. Мои? Нет. Моих врагов. Губы искривились в предвкушающей улыбке.
– А ты кто? – еще один взгляд исподлобья.
Кто-то внутри меня прошипел: «Смерд! Да как он с-с-смеет!»
– Я – тентара. Я обязан Вас охранять, пока Вы не вошли в полную силу.
Что-то царапнуло память. Охранять? Звонок… «Отец, что мне делать?» Что мне делать? С ней? Слуга? Не-е-ет…
Я открыла глаза и поняла, что держу Вадима за горло. Я? Держу? Господи, что творится?! Я разжала руку, и Вадим упал, хватая воздух ртом. Я отстраненно смотрела на него, как смотрела бы на абсолютно чужого, незнакомого мне человека. Вадим пытался как следует вздохнуть, а я вдруг подумала – именно так я и выглядела в последнее время после странных снов.
Снов?..
«Сестра, отойди в сторону».
Голову взорвало болью.
Это становится уже дурной привычкой. Приходить в себя неизвестно где с головной болью. Я тихонько застонала. В руке опять оказался бокал с водой. Бокал? Опять? Интересно, почему бокал? Его ведь нужно было еще достать с верней полки кухонного шкафа, а мой стакан стоял (стоит?) на самом виду.
– Он не достоин вас, – раздался тихий шепот Вадима – как ответ на мои неозвученные вопросы.
Что? Я машинально выпила всю воду и подняла глаза.
– Ты выдержал испытание?
Это я сказала? Или кто? Испытание? О чем это я?
– Да, Старшая. Я назначен служить вам, и я никогда не предам.
Я откусила кусок бокала и задумчиво прожевала.
Что?
Я откусила стекло и прожевала?!
Пока я безумным взглядом пялилась на бокал, Вадим принес другой, аккуратно вынул надгрызенный из моей руки и всунул новый, наполненный моим любимым грейпфрутовым соком.
Одним махом проглотив сок, я начала хоть чуть-чуть соображать.
Так. Я нага (а это кто?), Вадим – тентара, он будет меня охранять. От кого? Зачем? Почему?
Я перевела взгляд на Вадима. В этот раз, для разнообразия, он оказался одет. Вроде как. Потому что одеждой его наряд вряд ли можно назвать. Тонкие, обтягивающие брюки, тонкая белая рубашка. И, судя по всему, все.
Что-то внутри меня заворочалось: «Младший… Красивый…».
С трудом погасив этот голос, я смогла сосредоточиться.
– Младший?
– Да, госпожа?
– Почему ты откликаешься на это имя? Ты же Вадим?
Существо, похожее на Вадима, внимательно посмотрело мне в глаза. Я зашипела:
– Как ты смееш-ш-шь?
Нечто с обликом Вадима немедленно опустило глаза:
– Простите, госпожа!
Хотелось разорвать ему горло и одновременно заплакать. Вадим? Друг? Младший?
«Младший… Красивый…. Сильный… Вкусный…» – подтвердил голос в голове.
«И это все, что ты знаешь?» – взъярилась я.
Голос насмешливо зашипел: «Вспоминаешь…».
Ярость разрасталась все больше: «Да кто ты такой?! Такая?»
Почему-то бесполым голос я представить не могла, но определить пол голоса тоже.
Голос насмешливо зашипел: «Какая же ты старшая, если не помнишь основ?»
Бешенство полыхнуло огнем во мне: «Сейчас ты умреш-ш-шь!»
Что же я говорю? Как я его убью?..
Голос во мне рассмеялся: «Умру… Как только ты вспомнишь меня»…
Насмешка в голове растаяла. И тут кто-то позвонил в дверь.
Звонок буквально ударил по ребрам, заставив сердце колотиться как бешеное. Кто это мог быть?
– Госпожа? – голос Вадима (ладно, буду это существо называть Вадимом). – Это мой отец. Можно я открою дверь?
«Отец… Что мне делать?..»
Значит, отец? Я задумчиво посмотрела на Вадима. Отец может дать больше информации.
– Впусти его.
– Слушаюсь, – Вадим склонился и быстро ушел в прихожую.
В голове вяло шевельнулась мысль: «Нужно одеться».
«Зачем?» – тут же отозвалось что-то другое.
Глава 1
Я проснулась, задыхаясь и хватая воздух пересушенным ртом. Сведенные судорогой пальцы цепляются за одеяло, подушка и простыня мокрые от пота.
Господи, за что? За что мне этот ужас каждую ночь? За что этот пробирающий до костей шепот, кровь, убийства? За что?!
Аккуратно поднявшись только с одной мыслью «Не упасть» (руки и ноги дрожали так, словно весь день провела в спортзале), я поплелась на кухню. Зубы стучали о стакан, но я все же сумела выпить воды. Опустившись на стул, заплакала навзрыд, выплескивая в слезах весь ужас сна, все накопившееся напряжение.
Все началось с того, что полтора месяца назад мне приснилась змея. Очнулась я в какой-то странной пустыне. Внешне она ничем не отличалась от обычных, как их по телевизору показывают – таинственно мерцающие в свете луны барханы, медленно струящийся по ним песок, порывы сухого ветра, от которого мгновенно пересыхает рот и хочется пить. Но при этом вокруг разливалось странное ощущение мерзости. Как будто под тонким слоем песка находится огромная яма с трупами животных. До того ясно представлялось, что даже передернуло от отвращения.
Оглядываясь вокруг, я все пыталась понять, что же происходит. Ощутимо тянуло налево, словно кто-то дергал за веревочку, привязанную к подолу. Я точно знала, что там оазис, вода и нет такой скверности.
Но все желание оказаться подальше от пустыни и напиться воды перекрывало чувство страха, странное ощущение, что мне нельзя туда идти.
Некто посильнее дернул за веревочку, и я, словно бездушная марионетка, управляемая кукловодом, послушно повернулась и сделала шаг в сторону оазиса. Все внутри вопило от ужаса, живот сжало липким комком страха, но сопротивляться было просто невозможно.
Передо мной появилась королевская кобра.
Кукловод дернул за ниточки.
Я замерла, застыла, как статуя, глядя на змею.
Красивая и смертоносная. Медленно покачивалась голова, и оставалось ощущение, что кобра оценивающе разглядывает меня. А я… Я все смотрела, как зачарованная, на ее движения.
Вдруг кобра рванула вперед. Я рефлекторно выбросила вперед руку. Длинные, острые зубы сомкнулись на запястье. Больно!
С громким воплем я подскочила на кровати, сумасшедше оглядываясь по сторонам.
Вот с этой ночи все и началось.
Каждую ночь я куда-то бежала, кого-то убивала, видела кровь на своих руках и просыпалась с криком. Как сегодня. И, самое главное, я не могла об этом никому рассказать. Нельзя сказать, что не пробовала. Пробовала, но язык тут же отнимался, и я произносила совсем не то, что хотела.
Глядя на свою дрожащую руку, на которой, как в и прошлые ночи, виднелись следы укуса, я всхлипнула и аккуратно коснулась ранок. Кожа под пальцами осталась гладкой – как и прежде, вызвав новые спазмы рыданий и слез.
Успокоившись через несколько минут, я вновь посмотрела на руку. Следы стали четче. Утешало одно – завтра с утра их, как обычно, не будет видно. А сегодня уже ничего не приснится, и можно попробовать поспать.
Наутро укус не исчез. Я с ужасом ощупывала две четкие ранки – они не только виделись настоящими, они и правда существовали! Впасть в истерику мне не позволил только тот факт, что сегодня экзамен.
Поднявшись как сомнамбула, я оделась в блузку с длинными рукавами, прикрывающими место укуса, и отправилась в институт.
– Олеся, ты сегодня потрясающе выглядишь! – вопль внезапно появившегося за спиной Вадима, заставил меня вздрогнуть и чуть не выронить сумку.
– А вот нервы у тебя ни к черту, – скептически констатировал Вадим, снисходительно осмотрев меня с ног до головы. На правах старого знакомого и друга беспардонно отобрал мою сумку и, подхватив меня под руку, буквально потащил по коридорам института к экзаменационной аудитории.
Чувствуя себя гусеницей, влекомой настырным муравьем на заклание, то бишь в муравейник, я некоторое время пыталась прийти в себя. Дыхание выровнялось, и я попыталась беззаботно рассмеяться:
– Тяжелая ночь!
Лучше бы не делала – получилось, как у деревянной куклы. Вадим споткнулся и бросил на меня взгляд. Будто бы вскользь, но с таким вниманием и тоской, что сердце заколотило как бешеное. Резко остановившись, он одним быстрым движением закатал рукав моей блузы вверх и нежно коснулся места укуса. Я замерла, глядя в темные, безумные глаза Вадима.
– Как давно это случилось? – голос друга оказался настолько тяжелым, я невольно отшатнулась.
– О чем ты? – неудачная попытка отвертеться, но что я еще могла сказать?
Вадим резко нажал на одну из ранок, и я с трудом сдержала крик.
– Об этом. Когда?
Я подняла на него глаза, полные слез.
– Шесть недель назад, – ответила я и сама удивилась. Как я смогла это сказать?
Лицо Вадима помрачнело.
– Кто?
– Королевская кобра, если я правильно помню, – прошептала я.
– Что? – таким встревоженным я его еще не видела. – Напомни, что у тебя сейчас?
– Философия.
– Отлично, много времени это у тебя не займет, иди, я тебя подожду тебя здесь, – Вадим буквально втолкнул меня в аудиторию.
Я вообще перестала что-либо понимать и покорно пошла за билетом.
Весь экзамен мне казалось, что где-то неподалеку звенят серебряные браслеты. Как все прошло, какие вопросы были в билете, что я говорила, что получила – я не помнила. Звон браслетов на тонких смуглых руках, извивающихся в танце, звал куда-то, манил, заманивал, прельщал, обещал радость, негу и блаженство…
Я бы прошла мимо Вадима, если бы он не схватил меня за руку. Друг что-то говорил – я видела, как шевелятся его губы, но ничего не слышала. Звон браслетов затмевал все и становился все громче. В него вплеталась песня, чуждая и настолько прекрасная, что я плакала от того, что не могла понять, о чем она. Вадим что-то говорил, но я уже не понимала. Я только знала, что мне необходимо как можно быстрее очутиться дома.
Я посмотрела на моего друга, и он сразу замолчал.
– Мне нужно домой. Сейчас.
– Да, госпожа, – прошептал Вадим.
Обращение резануло мне восприятие, но почти сразу я успокоилась. Все было правильно.
Кроме «каждодневного» старенького «Форда», у Вадима была машина выходного дня – шикарный «Кайен» черного цвета, которой служил одной из причин помешательства на Вадиме как минимум половины девчонок нашего факультета и черной зависти большинства парней нашего (и не только нашего) потока. «Кайен» выводился из гаража только в особо торжественные случаи – во время активного процесса охмурения очередной пассии Вадима и во время экзаменов. Вадим, конечно, был не против и более частого использования любимой машины, но так как финансами в их семье суровой рукой управлял отец, Вадиму ничего не оставалось, как подчиняться условиям, выставляемым несгибаемым папенькой. Так что до сегодняшнего дня я ни разу не каталась в ней.
Сейчас же Вадим бережно проводил меня до «Кайена», усадил на переднее сиденье и рванул с места со всей доступной машине скоростью.
Вадим оказался замечательным водителем, он безупречно лавировал в потоке машин на безумной скорости. Но чем выше становилась скорость машины, тем лучше я слышала песню.
«Сюда, сюда, сюда…»
Она становилась все громче и громче. Я начала безумно хохотать – все громче и громче. Вадим, беспокойно поглядывая на меня, прибавил скорость. Если бы я находилась в обычном состоянии, то давно бы визжала от страха и, что скрывать, восторга, требуя немедленно сбавить скорость и перестать лихачить.
Но теперь – теперь проносящиеся вокруг авто, гудки клаксонов и визг тормозов лишь усиливали мое безумие.
Из машины я выбралась в уже почти невменяемом состоянии. Мир вокруг меня кружился в каком-то бешеном танце, вздымаясь волнами до небес и опадая обратно.
Я бы грохнулась – вслед за ним, если бы не руки Вадима, бережно подхватившие меня, укачивающие, как ребенка, и нежный, ласковый шепот. О чем – я не слышала, только чувствовала. Обхватив Вадима за шею, я качалась вместе с миром, слушая шепот, пока меня бережно не опустили на кровать.
Последнее, что я помню, как Вадим звонил по мобильному телефону: «Отец? Трансформация уже началась, я не успел… Да… Да, я проверил…».
Голос Вадима все удалялся.
«Что мне делать?...».
Дальше я уже ничего не помнила, все заглушил звон серебряных браслетов и голос: «Сюда, сюда, сюда…».
Разум милосердно покинул меня.
Остальное я помню обрывками – абсолютно черные глаза Вадима, когда я ломаю его телефон с шипением: «С-слуга.. Такой с-сладкий… Не бойс-ся… Ты мне нравишьс-ся…».
Вадим, лежащий на кровати без рубашки, чей-то странный, но такой знакомый смех: «Умный мальчик…».
Его рот, некрасиво распяленный в крике.
Звон, звон, ЗВОН браслетов.
И как взрыв в голове: «Добро пожаловать домой, сестра!»
После этого я потеряла сознание.
Приходила я в себя с трудом. Во рту стоял привкус крови.
«Господи, опять этот сон!»
Застонав, я провела языком по губам, чтобы убрать этот противный вкус.
«О нет…»
Кровь и на самом деле была на губах!
Распахнув глаза, я села и огляделась вокруг. Безумный звон браслетов в голове умолк – уже хорошо.
Дрожащими пальцами коснулась лица, стянутого засохшей корочкой. Сглотнув подступающую дурноту, я тупо посмотрела на руки.
Чистые.
И что это значит?
Не знаю, сколько я так просидела, без всяких мыслей пялясь на пальцы. К осмысленной жизни меня вернул тихий стон. Я покосилась направо.
Рядом со мной лежал Вадим. Или не Вадим? У окровавленного существа, находящегося в моей постели, было тело Вадима, лицо Вадима, голос Вадима, но это не мог быть он.
Что-то во мне сыто облизнулось: «Слуга… Хороший слуга…».
Я вздрогнула и перевела взгляд на руки, так казалось безопаснее. Пошевелила пальцами. Мои. Такие знакомые руки. На среднем пальце левой руки родинка. Я повернула руку. Да, родинка. Еще раз коснулась губ, и тут меня вытошнило.
Я лежала на кровати, и меня рвало на пол кровью. Не моей кровью! Не моей! Но чьей? Вадима? Мне было так плохо, что спокойное прикосновение рук и слова: «Госпожа, позвольте, я помогу Вам», принесли невыразимое облегчение.
Меня аккуратно положили на бок, дали воды и все это время было постоянное ощущение кого-то близкого, но как-то странно близкого. Более… низкого? И я опять потеряла сознание.
Дзынь-дзынь-дзынь…
В голове монотонно звенел колокол. Не колокольчик, а именно колокол.
«Сколько же я вчера выпила?»
Я застонала, и – о чудо! – у меня в руке оказался бокал с водой. Я с наслаждением выпила воду.
– Госпожа, что я еще могу сделать для вас?
Бокал немедленно выпал из рук, покатившись по ковру. Я взглядом следила за ним, пока бокал не уткнулся в чье-то колено. Мой взгляд проследовал вверх, вдоль бедра, торса полностью обнаженного (обнаженного? у меня?! в моей спальне?!) тела мужчины, стоящего на коленях.
Вадим?!!
Я растерянно пыталась что-то сказать, безумно открывая и закрывая рот.
– Госпожа? – Вадим старательно смотрел в пол. Я попыталась укутаться в простыню. Вадим? Что он тут делает? И тут в голове опять зазвенели браслеты.
«Слуга… Умный… Вкусный… Хороший…».
Голова вновь поплыла. Нет! Хватит! В этот раз я устою!
– Вадим? – голос казался карканьем вороны.
– Да, госпожа?
Госпожа?
– Почему ты меня так называешь? – это был единственный важный вопрос, который кружился у меня в голове, остальные могли подождать.
– Вы моя госпожа по праву рождения, в моем поколении только я был достоин сопровождать вас.
– Кто я? – мой голос дрожал.
Вадим с интересом глянул на меня, и тут же опять опустил глаза вниз:
– Нага.
Нага? Кто это? Какое красивое слово. На-га. Как приятно перекатывается по языку. На-а-а-га-а-а… И крики боли в голове. Мои? Нет. Моих врагов. Губы искривились в предвкушающей улыбке.
– А ты кто? – еще один взгляд исподлобья.
Кто-то внутри меня прошипел: «Смерд! Да как он с-с-смеет!»
– Я – тентара. Я обязан Вас охранять, пока Вы не вошли в полную силу.
Что-то царапнуло память. Охранять? Звонок… «Отец, что мне делать?» Что мне делать? С ней? Слуга? Не-е-ет…
Я открыла глаза и поняла, что держу Вадима за горло. Я? Держу? Господи, что творится?! Я разжала руку, и Вадим упал, хватая воздух ртом. Я отстраненно смотрела на него, как смотрела бы на абсолютно чужого, незнакомого мне человека. Вадим пытался как следует вздохнуть, а я вдруг подумала – именно так я и выглядела в последнее время после странных снов.
Снов?..
«Сестра, отойди в сторону».
Голову взорвало болью.
Это становится уже дурной привычкой. Приходить в себя неизвестно где с головной болью. Я тихонько застонала. В руке опять оказался бокал с водой. Бокал? Опять? Интересно, почему бокал? Его ведь нужно было еще достать с верней полки кухонного шкафа, а мой стакан стоял (стоит?) на самом виду.
– Он не достоин вас, – раздался тихий шепот Вадима – как ответ на мои неозвученные вопросы.
Что? Я машинально выпила всю воду и подняла глаза.
– Ты выдержал испытание?
Это я сказала? Или кто? Испытание? О чем это я?
– Да, Старшая. Я назначен служить вам, и я никогда не предам.
Я откусила кусок бокала и задумчиво прожевала.
Что?
Я откусила стекло и прожевала?!
Пока я безумным взглядом пялилась на бокал, Вадим принес другой, аккуратно вынул надгрызенный из моей руки и всунул новый, наполненный моим любимым грейпфрутовым соком.
Одним махом проглотив сок, я начала хоть чуть-чуть соображать.
Так. Я нага (а это кто?), Вадим – тентара, он будет меня охранять. От кого? Зачем? Почему?
Я перевела взгляд на Вадима. В этот раз, для разнообразия, он оказался одет. Вроде как. Потому что одеждой его наряд вряд ли можно назвать. Тонкие, обтягивающие брюки, тонкая белая рубашка. И, судя по всему, все.
Что-то внутри меня заворочалось: «Младший… Красивый…».
С трудом погасив этот голос, я смогла сосредоточиться.
– Младший?
– Да, госпожа?
– Почему ты откликаешься на это имя? Ты же Вадим?
Существо, похожее на Вадима, внимательно посмотрело мне в глаза. Я зашипела:
– Как ты смееш-ш-шь?
Нечто с обликом Вадима немедленно опустило глаза:
– Простите, госпожа!
Хотелось разорвать ему горло и одновременно заплакать. Вадим? Друг? Младший?
«Младший… Красивый…. Сильный… Вкусный…» – подтвердил голос в голове.
«И это все, что ты знаешь?» – взъярилась я.
Голос насмешливо зашипел: «Вспоминаешь…».
Ярость разрасталась все больше: «Да кто ты такой?! Такая?»
Почему-то бесполым голос я представить не могла, но определить пол голоса тоже.
Голос насмешливо зашипел: «Какая же ты старшая, если не помнишь основ?»
Бешенство полыхнуло огнем во мне: «Сейчас ты умреш-ш-шь!»
Что же я говорю? Как я его убью?..
Голос во мне рассмеялся: «Умру… Как только ты вспомнишь меня»…
Насмешка в голове растаяла. И тут кто-то позвонил в дверь.
Звонок буквально ударил по ребрам, заставив сердце колотиться как бешеное. Кто это мог быть?
– Госпожа? – голос Вадима (ладно, буду это существо называть Вадимом). – Это мой отец. Можно я открою дверь?
«Отец… Что мне делать?..»
Значит, отец? Я задумчиво посмотрела на Вадима. Отец может дать больше информации.
– Впусти его.
– Слушаюсь, – Вадим склонился и быстро ушел в прихожую.
В голове вяло шевельнулась мысль: «Нужно одеться».
«Зачем?» – тут же отозвалось что-то другое.
