Мы перебрались сюда, когда из кухни нас выгнала главная повариха этого замка... или дворца... или как назвать это нечто огромное необъятных размеров... Сили совсем не понравилось, как Джен начал лазить по ее шкафчикам и холодильникам в поисках вкусненького съестного, и она очень вежливо, с половником наперевес, попросила нас на ее кухне без ее ведома не хозяйничать. Зато в комнату нам по ее поручению принесли фруктовую нарезку, мясную нарезку, сырную нарезку и торт, который именинница, то есть я, разрезать не успела.
—Если говорить о безопасности, то тебе замуж надо за Айнеха выходить, - усмехнулся Джен. – Пойдешь?
Я замотала головой.
—С точки зрения безопасности, ты поступаешь глупо. В Радо четыре сильнейших рода, всего четыре, и все они угасают. Айнех – последний представитель династии с многовековой историей, - Джен задумчивым взглядом уставился в одну точку. – Они стояли у истоков нынешнего уклада. Становление современной политики проходило жестоко. Народ выступал против, лилась кровь, род Айнеха встал на защиту королевской семьи, подавил несколько восстаний, после к нему примкнул другой род – Вирхэн. Последний из рода Вирхэн сейчас живет аскетом в Грендорских лесах, доживает остатки своей длинной жизни. Нострейн – третий род, самый многочисленный в те времена, вступил в альянс освободителей, так его называли защитники Короля, последним. Великий род... единственная, кто еще живет под его защитой – женщина, волей богов бесплодная. Четвертый род – Астнойрех, тоже не оставил надежду на продолжение. Старик уже слаб и думает только о том, в каком из фамильных склепов сложить свои мощи.
Джен растер пальцами глаза, сникнув буквально на глазах.
—Я знаю их лично. Каждого. Я учился у них. И видеть, как величайшие из всех родов, неизменно боровшиеся за ценности нашего народа, оставляют после себя одну лишь память – невыносимо.
Всегда бодрый Джен выглядел подавленным. Он невидящим взглядом смотрел на стену и в глазах его пронесся каждый, о ком он рассказывал. Закат неминуемо наступит, Джен это знает, но осознание не способно принести облегчение.
—Ты учился у Айнеха? – тихо спросила я, пока напарник окончательно не поддался скорбным воспоминаниям.
—Он был первым, кто двинул мне в челюсть, - усмешка исказила его губы. – Сращивать челюсть болезненное занятие, а сращивать ее самому себе...
—Айнех сломал тебе челюсть? – поразилась я услышанному.
Джен с показным воодушевлением перебрался с кресла на кровать, сев рядом со мной и скопировав мою позу.
—Я совсем зеленый был, - начал рассказывать напарник, - а Айнех имел доверительные отношения с моим отцом. Для него двери нашего дома всегда были открыты. Отец считал своим долгом воспитать из меня настоящего воина и попросил помочь в этом магистра.
—Не сомневаюсь, Айнех был рад подобной перспективе, - воспользовалась я паузой.
—Не совсем, - Джен покачал головой. – Методы воспитания у Айнеха беспощадные, использовать их на сыне своего друга он не хотел, но мой отец настоял.
Джен замолчал, с искорками в глазах глядя на меня. Проверяет, интересно мне или нет?
—И-и? – подтолкнула я его к продолжению, едва не подпрыгнув на месте от нетерпения.
Напарник засмеялся.
—И Айнех взялся за мой бунтарский характер. Обойти его хоть в чем-то было сложно, но мне удавалось удрать с тренировок незаметно. В нем разгорелся азарт, ему понравилась эта игра, он принял мои правила, я хотел принять его поражение.
Он снова замолчал.
—Но проиграл ты? – предположила я.
—Я был к этому готов, - заявил Джен. – Юношеский максимализм сработал не вовремя, и я назвал Айнеха немощным магом, неспособным поймать даже мальчишку, - усмешка стала самодовольной. – За это в челюсть и получил. Пока ныл от боли, Айнех вдалбливал в меня правила поведения слабых с сильными и наглядно указал на мои ошибки, а потом заставил собственноручно сращивать себе челюсть.
—Жестоко, - скривилась я.
—Он вправил мне мозги. Я осознал, что прыгать выше головы не стоит и благодарен ему не только за это, - лицо Джена стало серьезным, но улыбка вернулась в кротчайшие сроки. – Я не стал воином и далек от закона, но свою школу жизни я получил.
Как много загадок крутится возле одного Айнеха.
—Айнех единственный человек, после смерти отца, который может дать мне пинка и не получит за это в ответ, - без тени улыбки произнес Джен, – потому что он будет прав.
Слышать от Джена такие слова в адрес Айнеха... не то, чтобы странно... Весьма необычно, непривычно и вообще мне магистр видится в другом свете. Не спорю, взгляды всегда можно изменить, пересмотреть свое отношение, но я, наверно, пока к этому не готова.
Другое дело, если Айнех действительно окажется непричастен к кинжалу, покушениям и каким-нибудь другим сомнительным делам, о которых нам неизвестно.
—Ты уверен, да, что магистр ни в чем не замешан? – осторожно спросила, думая, как вывести Джена на откровенный разговор. Откровенный настолько, чтобы он рассказал то, о чем ему с отцом известно, а мне не рассказывают.
—Айнех не чист, если ты об этом. Он замешан во многих делах, но я уверен, что к покушениям на тебя он отношения не имеет. И к кинжалу в том числе, - Джен поднял указательный палец вверх.
Я доверяю Джену. Ему доверяет папа, ему доверяла Ирэне и он кинулся ее спасать, рискуя своей жизнью даже не зная, во что она ввязалась. Этот человек заслуживает доверия. И если он уверен в непричастности Айнеха, то и мне стоит уверовать. Хотя я не очень-то в этом сомневалась.
—Допустим, - согласилась я. – Что мы имеем? Студента-маньяка залегшего на дно с дневником, таинственного заказчика кинжала, ко всему прочему проклятого...
—Не факт, - вставил Джен. – Мы не уверены, что заказчик проклят. Цель может быть другая: избавить от проклятия близкого человека или наоборот, не дать кому-то возможности добраться до кинжала.
—Или шантажировать кого-то кинжалом, ради собственной выгоды.
—Как вариант, - подтвердил напарник, поманив пальцем тарелку с фруктами и она, как покорная овечка, подлетела и приземлилась на кровать между нами. – Как бы там ни было, разгребать все нам.
Нам... чем мы и занимаемся, в общем-то.
—Есть какой-то план действий? – поинтересовалась, рассчитывая получить хоть какую-то информацию.
Папа предпочитает не посвящать меня в тонкости, считая, что для меня будет безопаснее пребывать в неведении. Я же придерживаюсь другого мнения.
— Есть, - подтвердил Джен, с обожанием глядя на торт. – Ты продолжишь готовиться и выступишь на турнире, а мы найдем способ поймать Грома.
— Это не справедливо, - дипломатично подметила я, безжалостно разрезая нежный бисквит.
— Это безопасно, - возразил напарник, едва ли не облизываясь.
Я фыркнула.
— Безопасно? Я выйду на поле один на один с чудовищем, не имея в закромах магических штучек.
Джен покосился на меня.
— Почти безопасно, - он вооружился ложкой. – Все, Рэне, тема закрыта.
И с видом «ничего не знаю» выбрал себе кусок побольше.
К слову, торт меня не волновал. Меня беспокоило и возмущало одновременно то, что меня, можно сказать, отстранили от дел. Меня! Я должна вместе с ними разрабатывать план поимки Грома, я вместе с ними должна сидеть в засаде, я... А девочек не берут.
— Ты же расскажешь, что вы задумали?
Надо попытаться зайти со всех сторон.
— Разумеется!
Я радостно пискнула, собираясь засыпать его вопросами. Меня опередили.
— Как только поймаем Грома, сразу расскажу, - с довольной улыбкой закончил Джен, испортив тем самым весь настрой на допрос.
Завтра буду пытать папу. Если не расколется, прибегну к последнему варианту – Витору.
Уснула я сидя, в последствии упав на плечо Джена. Проснулась, когда он положил меня на кровать и собирался уйти. Ничего напутственного я говорить не стала, снова провалившись в сон.
Я видела себя спящую со стороны. Ровно так, как в фильмах умершие разглядывают свое бездыханное тело, с одной лишь разницей – я жива.
— Очередной бессмысленный сон... – пробормотала я.
Это странно – я чувствовала свое тело. Вернее, то призрачное тело, коим являлась в данный момент. Для убедительности попыталась взять со столика пустой фужер – не вышло. Рука прошла сквозь него.
— Странно...
Я задумчиво почесала макушку.
Осознанное сновидение. Каждый такой сон сопровождался голосом Ирэне, но ее нет. Или просто молчит?
— Ирэне? – позвала я.
Ответом мне была пугающая тишина.
Последняя наша «встреча» едва не закончилась для меня плачевно, нет никаких гарантий, что сейчас она пройдет иначе. Джен так ничего мне не дал, на случай подобных ситуаций, соответственно я от нападок Ирэне не защищена.
— Это не смешно, Ирэне.
Не думаю, что у нее есть совесть или что-то похожее, но надеюсь, здравый смысл она все же не растеряла.
— Ты права, - наконец-то заговорила Ирэне. – Не смешно. Не смешно быть в заточении в теле, которое тебе принадлежит. Не смешно наблюдать за своими родными без возможности им что-то сказать. Не смешно!
Ее голос сорвался на грозный крик.
— Мое тело тебе не принадлежит, - твердо заявила я, щипая себя за руку, чтобы проснуться.
— Ошибаешься, - ненавистно выплюнула она. – Смотри и плач от досады. Теперь ты поймешь меня! Возненавидишь, но поймешь!
В первые секунды я не поняла, о чем говорит эта ненормальная, а когда поняла... было уже поздно.
Мое призрачное тело осталось стоять рядом с кроватью, в то время как моя материальная оболочка распахнула глаза. Губы исказил довольный оскал, какой я за собой никогда не замечала и даже не подозревала, что могу так же.
Шок парализовал меня вопреки всей абсурдности ситуации, а та Ирэне, завладевшая моим телом, сладко потянулась и... кольцо начало вгрызаться в ее палец с силой и мощью, которой я еще не видела. Кровь мгновенно расползлось по кремовому покрывалу алым пятном. Ирэне силилась его снять, закусив губы, но кольцо не поддавалось. Не в силах больше терпеть, она закричала, и я услышала чавкающий звук, словно кусок мяса откусили и выплюнули.
Я поморщилась, не желая на это смотреть, но и не смотреть не могла.
Ирэне зарычала и каким-то немыслимым мне образом сорвала кольцо. Оно отлетело и закатилось под кресло, а кровь продолжала поливать кровать.
Мой палец изувечен. Хотела бы я сказать, что ты, Ирэне, дорого за это заплатишь, но заплатила, похоже, я. Став сторонним наблюдателем моего тела в чужой жизни...
Наблюдать за тем, кем я была всю свою сознательную жизнь, оказалось... больно. И странно... вокруг меня происходило множество необъяснимых вещей для людей из моего мира, но я к ним смогла привыкнуть. В какой-то степени. Смириться же с выселением из своего «дома», служившего мне верой и правдой двадцать три года, я не смогла.
Ирэне обрекла меня на мучения, которые я прошла из-за нее. А теперь она обрекает меня на бесконечное путешествие в виде призрака по этому миру. Я в корне не согласна с данной перспективой, только мое согласие здесь ничего не меняет.
Остается надеяться, что Витор все поймет, не найдя кольца на моем пальце. Да, на моем! Это мое тело! Оно принадлежит мне от рождения и до смерти, и полукровка Савелье не имеет права его у меня отнимать!
Бывает, и живой человек становится призраком.
Харуки Мураками «Кафка на пляже»
Ирэне выглядела победительницей. Она источала уверенность и превосходство, намекая, что я в этом мире ничего не значу.
Даже если бы могла, не стала спорить.
Она наслаждалась моментом «жизни». Приняла душ, переодела платье, и словно не было четырех месяцев существования в моем подсознании. Словно она и не умирала.
Я безвольно следовала за Ирэне, не имея возможности отставать от нее больше ста метров.
Попытку «забраться» в тело я предпринимала, результата не принесло. Зато я услышала тихое шипение от Ирэне:
— И не мечтай.
Я не мечтала. Я надеялась и верила. А что еще я могу, будучи призрачным напоминанием человека?
Мое пребывание в Радо все больше напоминает фильм ужасов. Но обычно несложно предугадать, что будет дальше, а здесь я даже предположить не могу.
Как Ирэне удалось «выселить» меня? Если она смогла, значит и я смогу. Остается совершенно незначительная деталь – Ирэне знает магию и этот мир лучше меня и наверняка предугадала мои попытки вернуться обратно. На любое действие найдется противодействие...
Пока я, качаясь на люстре, думала, каким чудным способом сообщить Джену и Витору о своем «приключении», похитительница моего тела окончательно привела себя в порядок и вышла из комнаты.
Я качнулась еще несколько раз и полетела следом.
Ирэне шла в направлении комнаты Витора. В руки к тому, кто мне нужен. Да, не думала, что признаюсь в этом, но сейчас мне Витор необходим, как никогда.
— Надеюсь, он не захочет тебя видеть, истинная Савелье, - пробормотала я, не думая, что меня кто-то услышит.
Оказалось, Ирэне меня слышала. Подтверждением тому был косой взгляд за спину, где я и находилась. А мне, получается, везло. Я имела счастье не слышать ее ни за своей спиной, ни у себя в голове, кроме как во сне.
Что, если Джен и Витор обрадуются, когда поймут, что та Ирэне вернулась? Что, если они не попытаются мне помочь? Что, если...
Никогда еще я не чувствовала себя в более подвешенном состоянии. К слову, к своей «прозрачности» быстро привыкла. Отметила и некоторые плюсы. Например, не надо стучаться, чтобы зайти в комнату. Даже дверь не требуется открывать, она вообще не нужна. Проплывая сквозь стены где-то на двенадцатой по счету комнате, я заметила Джена.
Он сидел в кресле с газетой в руках и что-то пил. Умиротворенный, спокойный, идеальный мужчина... Не замечающий меня. В прямом смысле этого выражения. Я махала руками, проплывала сквозь него, от досады «пинала» все, что плохо стоит. Результат нулевой.
Ирэне не спешила двигаться вперед, позволяя мне предпринять бессмысленные попытки привлечь внимание Джена.
Я бы и покричала, для убедительности, но Ирэне услышит и... А что она может сделать? Она меня не видит, любой предмет проходит сквозь меня, а ее гневная тирада на мою психику никак не повлияет.
— Джен! – крикнула я в ухо напарника. – Джен, проклятая бездна, услышь меня!
Да, если бы все было так просто... «Услышь меня»... Гениально, Рэне...
Тьма! Сущая тьма! Я уже стала Рэне, смирившись, что Лисы больше не существует. Что ж, теперь у меня будет достаточно времени летать под именем Рэне, затем под именем Лисы. Чередовать можно каждый день.
Бессильно зарычав, я упала на кровать. Призрачное тело устроено так, что я могу сидеть, лежать, но не могу брать в руки предметы, зато спокойно прохожу сквозь стены и двери и вообще для меня происходящее – сущий ад за гранью моего понимания.
Я села на кровати, с необъяснимой надеждой смотря на Джена. Он перевернул страницу, сделал очередной глоток... и взгляд его внезапно упал туда, где восседала я.
Не веря своему счастью, - он меня увидел! Подскочила на месте, лишь бы не упустить момент...
Джен не сводил глаз с кровати. Отложил газету, поставил на пол стакан и медленно поднялся.
— Так-так-так... – задумчиво протянул он. – Снова тетушка Марджарет пожаловала?
Тетушка Марджарет? Пожаловала? Снова?! Тут что, водятся приведения?! Я... я не одна?..
Спокойствие, только спокойствие. Ты ведь не умерла, к чему паника?
—Если говорить о безопасности, то тебе замуж надо за Айнеха выходить, - усмехнулся Джен. – Пойдешь?
Я замотала головой.
—С точки зрения безопасности, ты поступаешь глупо. В Радо четыре сильнейших рода, всего четыре, и все они угасают. Айнех – последний представитель династии с многовековой историей, - Джен задумчивым взглядом уставился в одну точку. – Они стояли у истоков нынешнего уклада. Становление современной политики проходило жестоко. Народ выступал против, лилась кровь, род Айнеха встал на защиту королевской семьи, подавил несколько восстаний, после к нему примкнул другой род – Вирхэн. Последний из рода Вирхэн сейчас живет аскетом в Грендорских лесах, доживает остатки своей длинной жизни. Нострейн – третий род, самый многочисленный в те времена, вступил в альянс освободителей, так его называли защитники Короля, последним. Великий род... единственная, кто еще живет под его защитой – женщина, волей богов бесплодная. Четвертый род – Астнойрех, тоже не оставил надежду на продолжение. Старик уже слаб и думает только о том, в каком из фамильных склепов сложить свои мощи.
Джен растер пальцами глаза, сникнув буквально на глазах.
—Я знаю их лично. Каждого. Я учился у них. И видеть, как величайшие из всех родов, неизменно боровшиеся за ценности нашего народа, оставляют после себя одну лишь память – невыносимо.
Всегда бодрый Джен выглядел подавленным. Он невидящим взглядом смотрел на стену и в глазах его пронесся каждый, о ком он рассказывал. Закат неминуемо наступит, Джен это знает, но осознание не способно принести облегчение.
—Ты учился у Айнеха? – тихо спросила я, пока напарник окончательно не поддался скорбным воспоминаниям.
—Он был первым, кто двинул мне в челюсть, - усмешка исказила его губы. – Сращивать челюсть болезненное занятие, а сращивать ее самому себе...
—Айнех сломал тебе челюсть? – поразилась я услышанному.
Джен с показным воодушевлением перебрался с кресла на кровать, сев рядом со мной и скопировав мою позу.
—Я совсем зеленый был, - начал рассказывать напарник, - а Айнех имел доверительные отношения с моим отцом. Для него двери нашего дома всегда были открыты. Отец считал своим долгом воспитать из меня настоящего воина и попросил помочь в этом магистра.
—Не сомневаюсь, Айнех был рад подобной перспективе, - воспользовалась я паузой.
—Не совсем, - Джен покачал головой. – Методы воспитания у Айнеха беспощадные, использовать их на сыне своего друга он не хотел, но мой отец настоял.
Джен замолчал, с искорками в глазах глядя на меня. Проверяет, интересно мне или нет?
—И-и? – подтолкнула я его к продолжению, едва не подпрыгнув на месте от нетерпения.
Напарник засмеялся.
—И Айнех взялся за мой бунтарский характер. Обойти его хоть в чем-то было сложно, но мне удавалось удрать с тренировок незаметно. В нем разгорелся азарт, ему понравилась эта игра, он принял мои правила, я хотел принять его поражение.
Он снова замолчал.
—Но проиграл ты? – предположила я.
—Я был к этому готов, - заявил Джен. – Юношеский максимализм сработал не вовремя, и я назвал Айнеха немощным магом, неспособным поймать даже мальчишку, - усмешка стала самодовольной. – За это в челюсть и получил. Пока ныл от боли, Айнех вдалбливал в меня правила поведения слабых с сильными и наглядно указал на мои ошибки, а потом заставил собственноручно сращивать себе челюсть.
—Жестоко, - скривилась я.
—Он вправил мне мозги. Я осознал, что прыгать выше головы не стоит и благодарен ему не только за это, - лицо Джена стало серьезным, но улыбка вернулась в кротчайшие сроки. – Я не стал воином и далек от закона, но свою школу жизни я получил.
Как много загадок крутится возле одного Айнеха.
—Айнех единственный человек, после смерти отца, который может дать мне пинка и не получит за это в ответ, - без тени улыбки произнес Джен, – потому что он будет прав.
Слышать от Джена такие слова в адрес Айнеха... не то, чтобы странно... Весьма необычно, непривычно и вообще мне магистр видится в другом свете. Не спорю, взгляды всегда можно изменить, пересмотреть свое отношение, но я, наверно, пока к этому не готова.
Другое дело, если Айнех действительно окажется непричастен к кинжалу, покушениям и каким-нибудь другим сомнительным делам, о которых нам неизвестно.
—Ты уверен, да, что магистр ни в чем не замешан? – осторожно спросила, думая, как вывести Джена на откровенный разговор. Откровенный настолько, чтобы он рассказал то, о чем ему с отцом известно, а мне не рассказывают.
—Айнех не чист, если ты об этом. Он замешан во многих делах, но я уверен, что к покушениям на тебя он отношения не имеет. И к кинжалу в том числе, - Джен поднял указательный палец вверх.
Я доверяю Джену. Ему доверяет папа, ему доверяла Ирэне и он кинулся ее спасать, рискуя своей жизнью даже не зная, во что она ввязалась. Этот человек заслуживает доверия. И если он уверен в непричастности Айнеха, то и мне стоит уверовать. Хотя я не очень-то в этом сомневалась.
—Допустим, - согласилась я. – Что мы имеем? Студента-маньяка залегшего на дно с дневником, таинственного заказчика кинжала, ко всему прочему проклятого...
—Не факт, - вставил Джен. – Мы не уверены, что заказчик проклят. Цель может быть другая: избавить от проклятия близкого человека или наоборот, не дать кому-то возможности добраться до кинжала.
—Или шантажировать кого-то кинжалом, ради собственной выгоды.
—Как вариант, - подтвердил напарник, поманив пальцем тарелку с фруктами и она, как покорная овечка, подлетела и приземлилась на кровать между нами. – Как бы там ни было, разгребать все нам.
Нам... чем мы и занимаемся, в общем-то.
—Есть какой-то план действий? – поинтересовалась, рассчитывая получить хоть какую-то информацию.
Папа предпочитает не посвящать меня в тонкости, считая, что для меня будет безопаснее пребывать в неведении. Я же придерживаюсь другого мнения.
— Есть, - подтвердил Джен, с обожанием глядя на торт. – Ты продолжишь готовиться и выступишь на турнире, а мы найдем способ поймать Грома.
— Это не справедливо, - дипломатично подметила я, безжалостно разрезая нежный бисквит.
— Это безопасно, - возразил напарник, едва ли не облизываясь.
Я фыркнула.
— Безопасно? Я выйду на поле один на один с чудовищем, не имея в закромах магических штучек.
Джен покосился на меня.
— Почти безопасно, - он вооружился ложкой. – Все, Рэне, тема закрыта.
И с видом «ничего не знаю» выбрал себе кусок побольше.
К слову, торт меня не волновал. Меня беспокоило и возмущало одновременно то, что меня, можно сказать, отстранили от дел. Меня! Я должна вместе с ними разрабатывать план поимки Грома, я вместе с ними должна сидеть в засаде, я... А девочек не берут.
— Ты же расскажешь, что вы задумали?
Надо попытаться зайти со всех сторон.
— Разумеется!
Я радостно пискнула, собираясь засыпать его вопросами. Меня опередили.
— Как только поймаем Грома, сразу расскажу, - с довольной улыбкой закончил Джен, испортив тем самым весь настрой на допрос.
Завтра буду пытать папу. Если не расколется, прибегну к последнему варианту – Витору.
***
Уснула я сидя, в последствии упав на плечо Джена. Проснулась, когда он положил меня на кровать и собирался уйти. Ничего напутственного я говорить не стала, снова провалившись в сон.
Я видела себя спящую со стороны. Ровно так, как в фильмах умершие разглядывают свое бездыханное тело, с одной лишь разницей – я жива.
— Очередной бессмысленный сон... – пробормотала я.
Это странно – я чувствовала свое тело. Вернее, то призрачное тело, коим являлась в данный момент. Для убедительности попыталась взять со столика пустой фужер – не вышло. Рука прошла сквозь него.
— Странно...
Я задумчиво почесала макушку.
Осознанное сновидение. Каждый такой сон сопровождался голосом Ирэне, но ее нет. Или просто молчит?
— Ирэне? – позвала я.
Ответом мне была пугающая тишина.
Последняя наша «встреча» едва не закончилась для меня плачевно, нет никаких гарантий, что сейчас она пройдет иначе. Джен так ничего мне не дал, на случай подобных ситуаций, соответственно я от нападок Ирэне не защищена.
— Это не смешно, Ирэне.
Не думаю, что у нее есть совесть или что-то похожее, но надеюсь, здравый смысл она все же не растеряла.
— Ты права, - наконец-то заговорила Ирэне. – Не смешно. Не смешно быть в заточении в теле, которое тебе принадлежит. Не смешно наблюдать за своими родными без возможности им что-то сказать. Не смешно!
Ее голос сорвался на грозный крик.
— Мое тело тебе не принадлежит, - твердо заявила я, щипая себя за руку, чтобы проснуться.
— Ошибаешься, - ненавистно выплюнула она. – Смотри и плач от досады. Теперь ты поймешь меня! Возненавидишь, но поймешь!
В первые секунды я не поняла, о чем говорит эта ненормальная, а когда поняла... было уже поздно.
Мое призрачное тело осталось стоять рядом с кроватью, в то время как моя материальная оболочка распахнула глаза. Губы исказил довольный оскал, какой я за собой никогда не замечала и даже не подозревала, что могу так же.
Шок парализовал меня вопреки всей абсурдности ситуации, а та Ирэне, завладевшая моим телом, сладко потянулась и... кольцо начало вгрызаться в ее палец с силой и мощью, которой я еще не видела. Кровь мгновенно расползлось по кремовому покрывалу алым пятном. Ирэне силилась его снять, закусив губы, но кольцо не поддавалось. Не в силах больше терпеть, она закричала, и я услышала чавкающий звук, словно кусок мяса откусили и выплюнули.
Я поморщилась, не желая на это смотреть, но и не смотреть не могла.
Ирэне зарычала и каким-то немыслимым мне образом сорвала кольцо. Оно отлетело и закатилось под кресло, а кровь продолжала поливать кровать.
Мой палец изувечен. Хотела бы я сказать, что ты, Ирэне, дорого за это заплатишь, но заплатила, похоже, я. Став сторонним наблюдателем моего тела в чужой жизни...
Наблюдать за тем, кем я была всю свою сознательную жизнь, оказалось... больно. И странно... вокруг меня происходило множество необъяснимых вещей для людей из моего мира, но я к ним смогла привыкнуть. В какой-то степени. Смириться же с выселением из своего «дома», служившего мне верой и правдой двадцать три года, я не смогла.
Ирэне обрекла меня на мучения, которые я прошла из-за нее. А теперь она обрекает меня на бесконечное путешествие в виде призрака по этому миру. Я в корне не согласна с данной перспективой, только мое согласие здесь ничего не меняет.
Остается надеяться, что Витор все поймет, не найдя кольца на моем пальце. Да, на моем! Это мое тело! Оно принадлежит мне от рождения и до смерти, и полукровка Савелье не имеет права его у меня отнимать!
Глава 3. Путь сквозь стены
Бывает, и живой человек становится призраком.
Харуки Мураками «Кафка на пляже»
Ирэне выглядела победительницей. Она источала уверенность и превосходство, намекая, что я в этом мире ничего не значу.
Даже если бы могла, не стала спорить.
Она наслаждалась моментом «жизни». Приняла душ, переодела платье, и словно не было четырех месяцев существования в моем подсознании. Словно она и не умирала.
Я безвольно следовала за Ирэне, не имея возможности отставать от нее больше ста метров.
Попытку «забраться» в тело я предпринимала, результата не принесло. Зато я услышала тихое шипение от Ирэне:
— И не мечтай.
Я не мечтала. Я надеялась и верила. А что еще я могу, будучи призрачным напоминанием человека?
Мое пребывание в Радо все больше напоминает фильм ужасов. Но обычно несложно предугадать, что будет дальше, а здесь я даже предположить не могу.
Как Ирэне удалось «выселить» меня? Если она смогла, значит и я смогу. Остается совершенно незначительная деталь – Ирэне знает магию и этот мир лучше меня и наверняка предугадала мои попытки вернуться обратно. На любое действие найдется противодействие...
Пока я, качаясь на люстре, думала, каким чудным способом сообщить Джену и Витору о своем «приключении», похитительница моего тела окончательно привела себя в порядок и вышла из комнаты.
Я качнулась еще несколько раз и полетела следом.
Ирэне шла в направлении комнаты Витора. В руки к тому, кто мне нужен. Да, не думала, что признаюсь в этом, но сейчас мне Витор необходим, как никогда.
— Надеюсь, он не захочет тебя видеть, истинная Савелье, - пробормотала я, не думая, что меня кто-то услышит.
Оказалось, Ирэне меня слышала. Подтверждением тому был косой взгляд за спину, где я и находилась. А мне, получается, везло. Я имела счастье не слышать ее ни за своей спиной, ни у себя в голове, кроме как во сне.
Что, если Джен и Витор обрадуются, когда поймут, что та Ирэне вернулась? Что, если они не попытаются мне помочь? Что, если...
Никогда еще я не чувствовала себя в более подвешенном состоянии. К слову, к своей «прозрачности» быстро привыкла. Отметила и некоторые плюсы. Например, не надо стучаться, чтобы зайти в комнату. Даже дверь не требуется открывать, она вообще не нужна. Проплывая сквозь стены где-то на двенадцатой по счету комнате, я заметила Джена.
Он сидел в кресле с газетой в руках и что-то пил. Умиротворенный, спокойный, идеальный мужчина... Не замечающий меня. В прямом смысле этого выражения. Я махала руками, проплывала сквозь него, от досады «пинала» все, что плохо стоит. Результат нулевой.
Ирэне не спешила двигаться вперед, позволяя мне предпринять бессмысленные попытки привлечь внимание Джена.
Я бы и покричала, для убедительности, но Ирэне услышит и... А что она может сделать? Она меня не видит, любой предмет проходит сквозь меня, а ее гневная тирада на мою психику никак не повлияет.
— Джен! – крикнула я в ухо напарника. – Джен, проклятая бездна, услышь меня!
Да, если бы все было так просто... «Услышь меня»... Гениально, Рэне...
Тьма! Сущая тьма! Я уже стала Рэне, смирившись, что Лисы больше не существует. Что ж, теперь у меня будет достаточно времени летать под именем Рэне, затем под именем Лисы. Чередовать можно каждый день.
Бессильно зарычав, я упала на кровать. Призрачное тело устроено так, что я могу сидеть, лежать, но не могу брать в руки предметы, зато спокойно прохожу сквозь стены и двери и вообще для меня происходящее – сущий ад за гранью моего понимания.
Я села на кровати, с необъяснимой надеждой смотря на Джена. Он перевернул страницу, сделал очередной глоток... и взгляд его внезапно упал туда, где восседала я.
Не веря своему счастью, - он меня увидел! Подскочила на месте, лишь бы не упустить момент...
Джен не сводил глаз с кровати. Отложил газету, поставил на пол стакан и медленно поднялся.
— Так-так-так... – задумчиво протянул он. – Снова тетушка Марджарет пожаловала?
Тетушка Марджарет? Пожаловала? Снова?! Тут что, водятся приведения?! Я... я не одна?..
Спокойствие, только спокойствие. Ты ведь не умерла, к чему паника?
