— А может, останетесь? — исподлобья пробасил он. Устина немного виновато улыбнулась в ответ. Шофер снова громко вытер нос и резким движением запустил двигатель машины.
3. КРЕПКАЯ СТЕНА
Очередное совещание в Фокусе обещало быть долгим, и коллеги по проекту решили прерваться на обед. На территории комплекса было достаточно уютное кафе, и все дружно отправились изучать местное меню. Первым сделал свой выбор Арсеньев. Взяв пару салатов и творожный рулет, он устроился за столиком у окна. Медленно помешивая чай, он в раздумье смотрел на густые облака, плавно плывущие по голубой глади весеннего неба.
Безмятежный полет облаков нарушил хрипловатый баритон генерала Черкасова:
— Свободно, Виктор Владимирович?
— Да, конечно. — Арсеньев пододвинул поближе тарелки с салатами.
Черкасов выложил на стол блюдо с котлетами и порцию макарон по-флотски. Рядом аккуратно поставил два стакана черного кофе. С явным удивлением поглядев на меню Арсеньева, Черкасов спросил с любопытством:
— Что это Вы без мяса? Пост, что ли, соблюдаете?
— Нет, я вообще мясного не ем.
— Болеете? — осторожно поинтересовался Черкасов.
— Нет, — улыбнулся Арсеньев. — просто перешел на вегетарианство.
— И давно у Вас это? — с некоторым подозрением покосился Черкасов.
— Уже лет двадцать.
— И… как?
— Убедился, что оно того стоит. Нервы крепче стали, устаю гораздо меньше, чувствую себя здоровей. Даже такое ощущение, что я моложе стал.
— Ну… не знаю, — недоверчиво нахмурился Черкасов, — какой же это мужик без мяса? Нет, я так не смогу! — решительно отмахнулся он и с аппетитом откусил большой кусок котлеты.
Арсеньев снова задумчиво поглядел в окно:
— Тучи собираются. Похоже, дождь будет. А у меня теща с детьми с утра на дачу поехала.
Черкасов мельком взглянул на небо и неопределенно кивнул. Арсеньев вздохнул и перевел взгляд на своего соседа:
— Юрий Борисович, вот Вы — человек, многие виды видавший, как говорится, сквозь огонь и лед прошедший. Быть может, Вы подскажете, как лучше ответить на один очень коварный вопрос?
— Что за вопрос? — Черкасов отложил вилку и пристально поглядел на собеседника.
— Мне приходится часто выходить в народ. Это бывают запланированные мероприятия или чрезвычайные обстоятельства. Всегда задают много вопросов. В одних — надежды, в других — злоба или отчаяние, в третьих — тревоги и сомнения. Но очень часто звучит один и тот же вопрос: «Почему наша власть так щедро финансирует вооружение, тогда как быт, культура, медицина и другие сферы нашей жизни пребывают далеко не в лучшем цвете? Меня даже собственная теща запилила. Говорит: «Чем вы там вообще в своих министерствах занимаетесь? Может быть, пора вам там и о народе подумать?»
Черкасов отодвинул тарелку и сосредоточенно поглядел в окно:
— А знаете, что бы я на это сказал? Я бы привел одно сравнение, понятное для простого народа. …Вот смотрите: допустим, у Вас есть садовый участок с домиком, огородом и всяким подсобным хозяйством. А где-то рядом живут не очень добросовестные соседи, которые и украсть могут и окно камешком высадить. Сторожить сутки напролет невозможно: днем работать надо, ночью спать. А вот крепкий забор — это уже вариант решения проблемы. И с садовыми вредителями будет проще разобраться: сбежать и спрятаться им станет намного сложнее. Да, конечно, удовольствие недешевое, и расходы в ущерб хозяйству. Но пока нет забора, наводить порядок в огороде просто не имеет смысла: все равно разграбят, растопчут и изгадят.
— А что, очень даже интересное сравнение! — с благодарностью улыбнулся Арсеньев. — Вы даже не представляете, как помогли мне!
— Да, ерунда! — отмахнулся Черкасов, поднимаясь со стула. — Сейчас горчицу возьму: остроты что-то не хватает, — взяв набор с соседнего столика, он устроился поудобнее и снова вернулся к разговору. — Так вот на тему обороны: восстановить стену — это ведь не только оборонка. Нам приходится каждый день отчаянно отстаивать на внешних рубежах весь спектр своих ценностей, прав и интересов, включая элементарное право на существование. Защищаться от диверсий, провокаций и подлых ударов в спину. Вся эта кухня требует очень даже немалых сил и вложений. Вот и приходится затягивать потуже пояса, пока забор строим…
Арсеньев хотел было что-то сказать, но Черкасов, снова поднимаясь со стула, опередил его вопросом:
— Пойду кофе еще возьму и бутербродов парочку. Вам принести что-нибудь?
4. КОД ДОСТУПА
Устина прежде никогда не была в Москве. Да и в других больших городах ей бывать не приходилось. И, видимо, только чудо помогло ей не заблудиться в этом огромном лабиринте одинаковых зданий и запутанной сети московских дорог. Она сидела во дворе многоэтажной коробки на новенькой лавочке рядом с детской площадкой и ждала. Кого — она пока не знала. Она только знала, что нужно сидеть здесь и ждать. Слегка поддувал прохладный ветерок, но Солнце уже грело по настоящему. Устина слегка прикрыла глаза, наслаждаясь утренним теплом. По ее ровной женственной осанке трудно было поверить в ее почтенный возраст.
Из подъезда вышел немолодой мужчина в темно-сером костюме. Пройдя несколько шагов, он достал телефон, зазвонивший мелодией старой советской песни. Устина встрепенулась и обернулась на звук. Мужчина что-то коротко ответил и направился к одной из стоявших поблизости машин. Когда он походил мимо Устины, она привстала и негромко окликнула его:
— Постой, мил человек!
Мужчина остановился и удивленно посмотрел на старушку:
— Что Вам бабушка? Ищите кого-то?
Устина внимательно посмотрела на него и на миг отвела взгляд, как будто к чему-то прислушиваясь. Снова повернулась к мужчине и осторожно спросила:
— Ты будешь Арсеньев Виктор Владимирович, генерал милиции?
— Я, — немного напрягшись, ответил мужчина. — А Вы с какой-то жалобой? Так это в отделение районное…
— Мне жаловаться не на что. Ты, я вижу, человек хороший. — едва заметно улыбнулась Устина.
— Тогда что Вам от меня нужно? — настороженно поинтересовался генерал.
— Послание тебе передать надобно, — тихо ответила Устина.
— Какое еще послание? — удивился Арсеньев.
Устина ответила не сразу. Чуть прикрыв глаза и слегка приподняв голову, она медленно и нараспев произнесла несколько коротких фраз. Арсеньев слегка побледнел: это были слова с таблички древнего воина. Она сказала их немного по другому, не так, как было написано у профессора. Но что-то подсказывало генералу, что именно она все произнесла правильно. И от этой мысли ему стало как-то совсем не по себе.
— Откуда Вы это знаете? — с трудом приходя в себя, спросил Арсеньев.
— Витязь мне сказал, и тебе велел передать, — приветливо ответила Устина.
— Как, …в смысле, …сам? — это явно не укладывалось в сознании генерала.
— Сам, кто же еще? Так что, милый, веди меня к нему. Ждет он, родимый!
Арсеньев явно не был готов к такому повороту событий. Постояв несколько секунд в полной растерянности, он достал телефон и, как бы извиняясь, попросил старушку:
— Вы могли бы подождать пару минут?
— Подожду. Куда же мне теперь спешить-то? — послушно и спокойно ответила Устина.
Арсеньев отошел в сторону и набрал номер Терехова. Устина снова присела на скамейку, аккуратно подвинув к себе рюкзак с чемоданом. Предвкушая скорую встречу с тем, кто все это время являлся ей во сне, она чувствовала себя счастливой.
5. ЧУЖАЯ ИГРА
Генерал Черкасов сидел в штабе дивизии, сосредоточенно перебирая бумаги. Он явно не был в восторге от бумажной работы, и ему не терпелось поскорей с этим закончить. Поставив подпись под последним документом, он привстал, чтобы дотянуться до фуражки, но тут вошел молодой адъютант и сообщил, что его ожидает полковник Багров.
— О, черт! — выругался генерал и снова опустился в кресло. — Я же забыл совсем! Давай зови его скорее.
Адъютант козырнул и поспешил выполнять приказание. Через минуту в дверях появился Багров.
— Вы уж простите, Геннадий Петрович, что дежурного не предупредил, — извинился Черкасов. — Закрутился тут: БТРы новые получаем. Вот сижу, думаю, кого первым осчастливить обновкой. А Вы присаживайтесь. Кофе хотите?
— Нет, спасибо, Юрий Борисович. Я только что чаем побаловался.
Багров достал из папки коробку с диском и положил на письменный стол:
— Вот, как обещал, привез программу по шифрованию данных. Сами будете ее осваивать?
— Что Вы! — отмахнулся Черкасов, — Я в этих компьютерах не смыслю ни черта. Сейчас я приглашу человека, — Он поднял трубку и набрал короткий номер. — Девятова найдите мне срочно. …Когда уехал? …А когда будет? …Жди на линии: сейчас выясню, — Черкасов обернулся к Багрову. — Геннадий Петрович, у Вас полчаса есть?
Багров утвердительно кивнул. Черкасов отдал распоряжение сообщить сразу же о приезде Девятова и положил трубку:
— Может, прогуляться пока хотите? Я Вам нашу дивизию покажу.
Они вышли на улицу. В тени еще было прохладно, но Солнце уже грело почти по-летнему. Коллеги прошли мимо плаца, оформленного по периметру военно-патриотическими стендами. Дальше шла аллея, украшенная ровными рядами пирамидальных тополей. Задумчиво глядя вдаль, Черкасов спросил Багрова:
— Я вот тут все размышляю, …если этот… воин действительно хочет нас о чем-то предупредить, что он нам может сказать нового? Мы ведь и без него в курсе, кто на нас зубы точит и бомбы метит!
— Думаю, что бомбы — это не самая главная угроза. Хотя бы потому, что наши «друзья» за бугром прекрасно понимают, что в открытой войне и от них мало что останется. Да и любой разумный понимает, что всякий раз, когда воюют две стороны, в тени всегда остается третья сторона, которой эта война выгодна, и которая, скорее всего, эту войну спровоцировала.
— Это Вы про те три фамилии, ..или сколько их там, которые прикарманили себе мировые ресурсы?
— К сожалению, эти, как Вы выразились, «фамилии», всего лишь казначеи, послушно исполняющие волю невидимых хозяев.
— Кто же тогда, по-вашему, хозяева? — искренне удивился Черкасов.
— Боюсь, у нас нет того уровня доступа, чтобы знать об этом.
— И что нам мешает его заполучить?
— Могу, разве что, поделиться догадками. Судя по всему, в не очень далеком прошлом нашу Землю постигла крупная катастрофа, а скорее всего — война глобального масштаба. И тем, кто выжил, похоже, пришлось начинать все с чистого листа. Но кому-то, видимо, посчастливилось найти или сохранить какую-то жизненно-важную информацию, знания, накопленные многими поколениями предков. Они могли поделиться этим с людьми, вернув земле мир и процветание. Но они поступили иначе: решили использовать знания как средство господства над человечеством. Так появились государства, армии, финансы и средства массового внедрения информации и идеологии. Эти субъекты хорошо понимали, что лучший способ удержаться у власти — это оставаться в полной тени. Но нужно было как-то править миром. И они постепенно разработали сложную и многоуровневую сеть управления, а возможно, просто использовали уже готовую схему.
В кармане Багрова зазвонил телефон. Извинившись, он поспешил ответить на звонок:
— Да, Танюша… Нет, все нормально, я успеваю. …Билеты? Сейчас посмотрю для верности, — Багров достал из внутреннего кармана блокнот и, перелистав несколько аккуратно вложенных бумаг, убедился, что билеты на месте. — Да, все в полном порядке. Так что встречаемся в половине седьмого в фойе. …Я тоже тебя люблю.
Багров бережно положил телефон в карман и с улыбкой пояснил собеседнику:
— Мы тут с женой и дочкой в театр собрались. На «Спящую красавицу».
— Что, и в театре та же тема? — пошутил Черкасов. — Надеюсь, эту красавицу нам не придется спасать…
— Я тоже надеюсь, — устало улыбнулся Багров, — что хотя бы сегодня вечером можно будет просто расслабиться и отдохнуть.
Офицеры шли не спеша по аллее мимо полосы препятствий, уходящей вдаль к железным ангарам.
— Кстати, Вы не договорили …про схему управления, — обернулся к Багрову Черкасов. — Давайте уж, выкладывайте Ваши соображения.
— Да здесь, мне кажется, все однозначно, — пожал плечами Багров. — Имея монополию на информацию, можно с легкостью поднять до небес самое ничтожное и втоптать в грязь самое великое и достойное. По этой технологии хозяева расставляют на игровом поле разные фигурки в лице отдельных персон, социальных сообществ, народов и целых государств. Тех, кто удобен и выгоден в эксплуатации, они щедро поддерживают финансами: деньги ведь для этого и созданы. Тех же, кто пытается отстаивать право на вечные ценности и собственные судьбы, объявляют изгоями, стравливая на них всех, кого уже успели купить, обмануть или запугать. Так контроль за информацией и манипуляция финансовыми потоками задает вектор действий, желаний и помыслов многим миллионам людей, заставляя их добровольно приносить в жертву свои судьбы, жизни и души.
Черкасов напряженно потер кулаком лоб и хмуро предложил свернуть на другую аллею. У перекрестка офицерам пришлось остановиться. Дорогу им пересекла колонна новых БТРов в сопровождении двух штабных автомобилей. Проводив взглядом колонну, Багров решил перевести разговор на более приятную тему:
— Молодцы, все-таки, наши: куют броню, всем бедам вопреки и санкциям назло! Вон какие красавцы! Вообще у вас техника завидная: я тут посматривал по дороге, пока к Вам шел.
— Да, не жалуемся, — пробасил Черкасов, глядя вслед удаляющимся машинам.
— А там, в ангарах, у вас…
— Учебная авиация. Ну и всякие тренажеры… А за ними — вышка парашютная. Кстати, не хотите прыгнуть?
— Спасибо, я на своем веку достаточно попрыгал. Мне ведь по долгу службы и с десантом полетать пришлось и с матросами соли похлебать. Куда только не бросали нашу разведку! Разве что на Луну еще не посылали…
— А зря! — угрюмо пошутил Черкасов. — Оттуда обзор отличный… — Он отпиннул в сторону лежавшую на тротуаре сухую ветку. — Так Вы говорите, настоящие правители в тени. Кто же тогда на троне сидит?
— Если без особых подробностей, картина примерно такая: во все структуры управления и контроля хозяин ставит своих жрецов и оракулов, а на толпу выставляет декоративную фигурку фараона. При всем внешнем величии, единственное его полномочие — это отвечать головой за исправное исполнение правил игры, прописанных данной стране. А рычагов давления у жрецов немало, чтобы крепко держать его в колее. Да и в помощь им целая армия волонтеров, всегда готовых бесплатно и бескорыстно доставлять фараону новые проблемы. Вот уж воистину великая сила — социальное программирование…
В принципе, большинство фараонов вполне устраивает роль тряпичных кукол. Но иногда некоторые из них пытаются оспаривать волю жрецов в интересах вверенной им страны, порой предпринимая отчаянные попытки просто элементарно удержать и сохранить то, что у них есть и не позволить добить страну на радость более услужливым соседям. У самых горячих и несговорчивых век обычно недолог: увы, система знает, как себя защищать. Но иногда приходит фараон, способный вести ответную игру, выстраивая сложные ходы и находя непростые компромиссы. Для этого он, конечно, должен быть блестящим дипломатом, опытным разведчиком и гениальным стратегом в одном лице.
Офицеры шли мимо ровных рядов казарм и большой спортивной площадки. На ней сейчас полным ходом шла физическая подготовка. Задумчиво поглядев на бравых бойцов, Черкасов упрямо нахмурил брови:
3. КРЕПКАЯ СТЕНА
Очередное совещание в Фокусе обещало быть долгим, и коллеги по проекту решили прерваться на обед. На территории комплекса было достаточно уютное кафе, и все дружно отправились изучать местное меню. Первым сделал свой выбор Арсеньев. Взяв пару салатов и творожный рулет, он устроился за столиком у окна. Медленно помешивая чай, он в раздумье смотрел на густые облака, плавно плывущие по голубой глади весеннего неба.
Безмятежный полет облаков нарушил хрипловатый баритон генерала Черкасова:
— Свободно, Виктор Владимирович?
— Да, конечно. — Арсеньев пододвинул поближе тарелки с салатами.
Черкасов выложил на стол блюдо с котлетами и порцию макарон по-флотски. Рядом аккуратно поставил два стакана черного кофе. С явным удивлением поглядев на меню Арсеньева, Черкасов спросил с любопытством:
— Что это Вы без мяса? Пост, что ли, соблюдаете?
— Нет, я вообще мясного не ем.
— Болеете? — осторожно поинтересовался Черкасов.
— Нет, — улыбнулся Арсеньев. — просто перешел на вегетарианство.
— И давно у Вас это? — с некоторым подозрением покосился Черкасов.
— Уже лет двадцать.
— И… как?
— Убедился, что оно того стоит. Нервы крепче стали, устаю гораздо меньше, чувствую себя здоровей. Даже такое ощущение, что я моложе стал.
— Ну… не знаю, — недоверчиво нахмурился Черкасов, — какой же это мужик без мяса? Нет, я так не смогу! — решительно отмахнулся он и с аппетитом откусил большой кусок котлеты.
Арсеньев снова задумчиво поглядел в окно:
— Тучи собираются. Похоже, дождь будет. А у меня теща с детьми с утра на дачу поехала.
Черкасов мельком взглянул на небо и неопределенно кивнул. Арсеньев вздохнул и перевел взгляд на своего соседа:
— Юрий Борисович, вот Вы — человек, многие виды видавший, как говорится, сквозь огонь и лед прошедший. Быть может, Вы подскажете, как лучше ответить на один очень коварный вопрос?
— Что за вопрос? — Черкасов отложил вилку и пристально поглядел на собеседника.
— Мне приходится часто выходить в народ. Это бывают запланированные мероприятия или чрезвычайные обстоятельства. Всегда задают много вопросов. В одних — надежды, в других — злоба или отчаяние, в третьих — тревоги и сомнения. Но очень часто звучит один и тот же вопрос: «Почему наша власть так щедро финансирует вооружение, тогда как быт, культура, медицина и другие сферы нашей жизни пребывают далеко не в лучшем цвете? Меня даже собственная теща запилила. Говорит: «Чем вы там вообще в своих министерствах занимаетесь? Может быть, пора вам там и о народе подумать?»
Черкасов отодвинул тарелку и сосредоточенно поглядел в окно:
— А знаете, что бы я на это сказал? Я бы привел одно сравнение, понятное для простого народа. …Вот смотрите: допустим, у Вас есть садовый участок с домиком, огородом и всяким подсобным хозяйством. А где-то рядом живут не очень добросовестные соседи, которые и украсть могут и окно камешком высадить. Сторожить сутки напролет невозможно: днем работать надо, ночью спать. А вот крепкий забор — это уже вариант решения проблемы. И с садовыми вредителями будет проще разобраться: сбежать и спрятаться им станет намного сложнее. Да, конечно, удовольствие недешевое, и расходы в ущерб хозяйству. Но пока нет забора, наводить порядок в огороде просто не имеет смысла: все равно разграбят, растопчут и изгадят.
— А что, очень даже интересное сравнение! — с благодарностью улыбнулся Арсеньев. — Вы даже не представляете, как помогли мне!
— Да, ерунда! — отмахнулся Черкасов, поднимаясь со стула. — Сейчас горчицу возьму: остроты что-то не хватает, — взяв набор с соседнего столика, он устроился поудобнее и снова вернулся к разговору. — Так вот на тему обороны: восстановить стену — это ведь не только оборонка. Нам приходится каждый день отчаянно отстаивать на внешних рубежах весь спектр своих ценностей, прав и интересов, включая элементарное право на существование. Защищаться от диверсий, провокаций и подлых ударов в спину. Вся эта кухня требует очень даже немалых сил и вложений. Вот и приходится затягивать потуже пояса, пока забор строим…
Арсеньев хотел было что-то сказать, но Черкасов, снова поднимаясь со стула, опередил его вопросом:
— Пойду кофе еще возьму и бутербродов парочку. Вам принести что-нибудь?
4. КОД ДОСТУПА
Устина прежде никогда не была в Москве. Да и в других больших городах ей бывать не приходилось. И, видимо, только чудо помогло ей не заблудиться в этом огромном лабиринте одинаковых зданий и запутанной сети московских дорог. Она сидела во дворе многоэтажной коробки на новенькой лавочке рядом с детской площадкой и ждала. Кого — она пока не знала. Она только знала, что нужно сидеть здесь и ждать. Слегка поддувал прохладный ветерок, но Солнце уже грело по настоящему. Устина слегка прикрыла глаза, наслаждаясь утренним теплом. По ее ровной женственной осанке трудно было поверить в ее почтенный возраст.
Из подъезда вышел немолодой мужчина в темно-сером костюме. Пройдя несколько шагов, он достал телефон, зазвонивший мелодией старой советской песни. Устина встрепенулась и обернулась на звук. Мужчина что-то коротко ответил и направился к одной из стоявших поблизости машин. Когда он походил мимо Устины, она привстала и негромко окликнула его:
— Постой, мил человек!
Мужчина остановился и удивленно посмотрел на старушку:
— Что Вам бабушка? Ищите кого-то?
Устина внимательно посмотрела на него и на миг отвела взгляд, как будто к чему-то прислушиваясь. Снова повернулась к мужчине и осторожно спросила:
— Ты будешь Арсеньев Виктор Владимирович, генерал милиции?
— Я, — немного напрягшись, ответил мужчина. — А Вы с какой-то жалобой? Так это в отделение районное…
— Мне жаловаться не на что. Ты, я вижу, человек хороший. — едва заметно улыбнулась Устина.
— Тогда что Вам от меня нужно? — настороженно поинтересовался генерал.
— Послание тебе передать надобно, — тихо ответила Устина.
— Какое еще послание? — удивился Арсеньев.
Устина ответила не сразу. Чуть прикрыв глаза и слегка приподняв голову, она медленно и нараспев произнесла несколько коротких фраз. Арсеньев слегка побледнел: это были слова с таблички древнего воина. Она сказала их немного по другому, не так, как было написано у профессора. Но что-то подсказывало генералу, что именно она все произнесла правильно. И от этой мысли ему стало как-то совсем не по себе.
— Откуда Вы это знаете? — с трудом приходя в себя, спросил Арсеньев.
— Витязь мне сказал, и тебе велел передать, — приветливо ответила Устина.
— Как, …в смысле, …сам? — это явно не укладывалось в сознании генерала.
— Сам, кто же еще? Так что, милый, веди меня к нему. Ждет он, родимый!
Арсеньев явно не был готов к такому повороту событий. Постояв несколько секунд в полной растерянности, он достал телефон и, как бы извиняясь, попросил старушку:
— Вы могли бы подождать пару минут?
— Подожду. Куда же мне теперь спешить-то? — послушно и спокойно ответила Устина.
Арсеньев отошел в сторону и набрал номер Терехова. Устина снова присела на скамейку, аккуратно подвинув к себе рюкзак с чемоданом. Предвкушая скорую встречу с тем, кто все это время являлся ей во сне, она чувствовала себя счастливой.
5. ЧУЖАЯ ИГРА
Генерал Черкасов сидел в штабе дивизии, сосредоточенно перебирая бумаги. Он явно не был в восторге от бумажной работы, и ему не терпелось поскорей с этим закончить. Поставив подпись под последним документом, он привстал, чтобы дотянуться до фуражки, но тут вошел молодой адъютант и сообщил, что его ожидает полковник Багров.
— О, черт! — выругался генерал и снова опустился в кресло. — Я же забыл совсем! Давай зови его скорее.
Адъютант козырнул и поспешил выполнять приказание. Через минуту в дверях появился Багров.
— Вы уж простите, Геннадий Петрович, что дежурного не предупредил, — извинился Черкасов. — Закрутился тут: БТРы новые получаем. Вот сижу, думаю, кого первым осчастливить обновкой. А Вы присаживайтесь. Кофе хотите?
— Нет, спасибо, Юрий Борисович. Я только что чаем побаловался.
Багров достал из папки коробку с диском и положил на письменный стол:
— Вот, как обещал, привез программу по шифрованию данных. Сами будете ее осваивать?
— Что Вы! — отмахнулся Черкасов, — Я в этих компьютерах не смыслю ни черта. Сейчас я приглашу человека, — Он поднял трубку и набрал короткий номер. — Девятова найдите мне срочно. …Когда уехал? …А когда будет? …Жди на линии: сейчас выясню, — Черкасов обернулся к Багрову. — Геннадий Петрович, у Вас полчаса есть?
Багров утвердительно кивнул. Черкасов отдал распоряжение сообщить сразу же о приезде Девятова и положил трубку:
— Может, прогуляться пока хотите? Я Вам нашу дивизию покажу.
Они вышли на улицу. В тени еще было прохладно, но Солнце уже грело почти по-летнему. Коллеги прошли мимо плаца, оформленного по периметру военно-патриотическими стендами. Дальше шла аллея, украшенная ровными рядами пирамидальных тополей. Задумчиво глядя вдаль, Черкасов спросил Багрова:
— Я вот тут все размышляю, …если этот… воин действительно хочет нас о чем-то предупредить, что он нам может сказать нового? Мы ведь и без него в курсе, кто на нас зубы точит и бомбы метит!
— Думаю, что бомбы — это не самая главная угроза. Хотя бы потому, что наши «друзья» за бугром прекрасно понимают, что в открытой войне и от них мало что останется. Да и любой разумный понимает, что всякий раз, когда воюют две стороны, в тени всегда остается третья сторона, которой эта война выгодна, и которая, скорее всего, эту войну спровоцировала.
— Это Вы про те три фамилии, ..или сколько их там, которые прикарманили себе мировые ресурсы?
— К сожалению, эти, как Вы выразились, «фамилии», всего лишь казначеи, послушно исполняющие волю невидимых хозяев.
— Кто же тогда, по-вашему, хозяева? — искренне удивился Черкасов.
— Боюсь, у нас нет того уровня доступа, чтобы знать об этом.
— И что нам мешает его заполучить?
— Могу, разве что, поделиться догадками. Судя по всему, в не очень далеком прошлом нашу Землю постигла крупная катастрофа, а скорее всего — война глобального масштаба. И тем, кто выжил, похоже, пришлось начинать все с чистого листа. Но кому-то, видимо, посчастливилось найти или сохранить какую-то жизненно-важную информацию, знания, накопленные многими поколениями предков. Они могли поделиться этим с людьми, вернув земле мир и процветание. Но они поступили иначе: решили использовать знания как средство господства над человечеством. Так появились государства, армии, финансы и средства массового внедрения информации и идеологии. Эти субъекты хорошо понимали, что лучший способ удержаться у власти — это оставаться в полной тени. Но нужно было как-то править миром. И они постепенно разработали сложную и многоуровневую сеть управления, а возможно, просто использовали уже готовую схему.
В кармане Багрова зазвонил телефон. Извинившись, он поспешил ответить на звонок:
— Да, Танюша… Нет, все нормально, я успеваю. …Билеты? Сейчас посмотрю для верности, — Багров достал из внутреннего кармана блокнот и, перелистав несколько аккуратно вложенных бумаг, убедился, что билеты на месте. — Да, все в полном порядке. Так что встречаемся в половине седьмого в фойе. …Я тоже тебя люблю.
Багров бережно положил телефон в карман и с улыбкой пояснил собеседнику:
— Мы тут с женой и дочкой в театр собрались. На «Спящую красавицу».
— Что, и в театре та же тема? — пошутил Черкасов. — Надеюсь, эту красавицу нам не придется спасать…
— Я тоже надеюсь, — устало улыбнулся Багров, — что хотя бы сегодня вечером можно будет просто расслабиться и отдохнуть.
Офицеры шли не спеша по аллее мимо полосы препятствий, уходящей вдаль к железным ангарам.
— Кстати, Вы не договорили …про схему управления, — обернулся к Багрову Черкасов. — Давайте уж, выкладывайте Ваши соображения.
— Да здесь, мне кажется, все однозначно, — пожал плечами Багров. — Имея монополию на информацию, можно с легкостью поднять до небес самое ничтожное и втоптать в грязь самое великое и достойное. По этой технологии хозяева расставляют на игровом поле разные фигурки в лице отдельных персон, социальных сообществ, народов и целых государств. Тех, кто удобен и выгоден в эксплуатации, они щедро поддерживают финансами: деньги ведь для этого и созданы. Тех же, кто пытается отстаивать право на вечные ценности и собственные судьбы, объявляют изгоями, стравливая на них всех, кого уже успели купить, обмануть или запугать. Так контроль за информацией и манипуляция финансовыми потоками задает вектор действий, желаний и помыслов многим миллионам людей, заставляя их добровольно приносить в жертву свои судьбы, жизни и души.
Черкасов напряженно потер кулаком лоб и хмуро предложил свернуть на другую аллею. У перекрестка офицерам пришлось остановиться. Дорогу им пересекла колонна новых БТРов в сопровождении двух штабных автомобилей. Проводив взглядом колонну, Багров решил перевести разговор на более приятную тему:
— Молодцы, все-таки, наши: куют броню, всем бедам вопреки и санкциям назло! Вон какие красавцы! Вообще у вас техника завидная: я тут посматривал по дороге, пока к Вам шел.
— Да, не жалуемся, — пробасил Черкасов, глядя вслед удаляющимся машинам.
— А там, в ангарах, у вас…
— Учебная авиация. Ну и всякие тренажеры… А за ними — вышка парашютная. Кстати, не хотите прыгнуть?
— Спасибо, я на своем веку достаточно попрыгал. Мне ведь по долгу службы и с десантом полетать пришлось и с матросами соли похлебать. Куда только не бросали нашу разведку! Разве что на Луну еще не посылали…
— А зря! — угрюмо пошутил Черкасов. — Оттуда обзор отличный… — Он отпиннул в сторону лежавшую на тротуаре сухую ветку. — Так Вы говорите, настоящие правители в тени. Кто же тогда на троне сидит?
— Если без особых подробностей, картина примерно такая: во все структуры управления и контроля хозяин ставит своих жрецов и оракулов, а на толпу выставляет декоративную фигурку фараона. При всем внешнем величии, единственное его полномочие — это отвечать головой за исправное исполнение правил игры, прописанных данной стране. А рычагов давления у жрецов немало, чтобы крепко держать его в колее. Да и в помощь им целая армия волонтеров, всегда готовых бесплатно и бескорыстно доставлять фараону новые проблемы. Вот уж воистину великая сила — социальное программирование…
В принципе, большинство фараонов вполне устраивает роль тряпичных кукол. Но иногда некоторые из них пытаются оспаривать волю жрецов в интересах вверенной им страны, порой предпринимая отчаянные попытки просто элементарно удержать и сохранить то, что у них есть и не позволить добить страну на радость более услужливым соседям. У самых горячих и несговорчивых век обычно недолог: увы, система знает, как себя защищать. Но иногда приходит фараон, способный вести ответную игру, выстраивая сложные ходы и находя непростые компромиссы. Для этого он, конечно, должен быть блестящим дипломатом, опытным разведчиком и гениальным стратегом в одном лице.
Офицеры шли мимо ровных рядов казарм и большой спортивной площадки. На ней сейчас полным ходом шла физическая подготовка. Задумчиво поглядев на бравых бойцов, Черкасов упрямо нахмурил брови:
