— Это риск, Габриэль.
— Не особо. Леннер хочет защитить мелкую, без нас ему будет намного сложнее.
Мара помолчала, спросила:
— Это приказ?
— Просьба, — признал он. Пообещал себе, что если она откажет, то просто примет это. Выдохнет и заткнется, и будет надеяться на лучшее.
— Твоим просьбам сложнее отказать, чем приказам, — вдруг спокойно признала Мара. — Хорошо. Я уберу цепи. Нам нужно идти. Впереди много дел. Нужно обработать метку от кнута.
Эйн кивнул, принимая ее слова, спросил:
— Останется шрам?
Он не злился, спрашивал просто потому что вдруг стало интересно.
Мара помолчала и выдохнула:
— Нет.
Он фыркнул, усмехнулся невесело:
— Жаль. Все равно вся спина иссеченная, а так была бы одна твоя метка.
Ее чувства отозвались — внезапным теплом, благодарностью и близостью. Мара понимала то, о чем он не говорил. И сама чувствовала то же самое.
Ее беззвучное: я тебя тоже.
— Одна метка, Габриэль, у тебя есть.
Он бы с удовольствием вернулся в жилой бокс, завалился с Марой в кровать снова, не хотелось отпускать ее далеко, их связь восстанавливалась, будто сонастраивалась заново — возвращались частичные щиты, пока еще хрупкие, невесомые. Скорее по привычке.
В тот момент Эйн ничего от Мары не скрывал и она этого не делала.
Отдохнуть нормально им так и не удалось. Рьярра появилась лично, не использовала даже виртуальный коннект, и не стала тратить время на приветствия и вопросы.
— Мальчик, появилась новая информация. Мы вычислили нескольких носителей чипов. Одиночек, которых сможем взять живыми.
Когда она говорила про одиночек, она не врала — люди жили на окраине разрушенных во время войны секторов, в часе полета от Нео-Токио. Всего двое, и пока не удалось выяснить, зачем их вообще держали там, где не было людей.
— Мы обследуем территорию после, — сказала Рьярра.
— Опасно просто так лезть, мало ли, может у них там целый цех с химерами в спящем режиме, — отозвался Эйн. Но уже знал, что не упустит этот шанс.
Рьярра, да и Ойлер, верили, что носителей чипа можно перенастроить, взорвать, когда выгодно. И Эйна мутило от одной мысли, чего уж, но он все острее понимал — как мало оставалось других вариантов.
И в любом случае шанс взять парочку живых носителей чипа дорогого стоил.
— Цех с химерами у меня, приятель Эйн, — Ойлер улыбался ему привычной отвратной улыбочкой, которую хотелось стереть кулаком. — Мои бывшие друзья вряд ли оставили позади еще один.
— Я бы оставил, — отозвался Эйн.
— Но ты не один из нас, — в тон ему сказал Ойлер, кивнул на его руку. — Хотя главные удовольствия наверняка уже… распробовал.
И с этим ублюдком Эйну предстояло лезть к илирианским уродам.
Хотя он и сам понимал, что Ойлер существенно увеличивал их шансы. Это ему самому стоило безвылазно сидеть на базе и ждать новостей, но, увы, никому другому он это поручать не хотел. Мысленно оправдывал себя тем, что есть же Картер и Рьярра. На случай, если что-то произойдет.
«Мы будем осторожны, Габриэль», — шепнул голос Мары у него в сознании. Серый, немного шершавый. Как же Эйн по нему скучал.
Как только он увидел цели, он понял, почему илирианцы держали их вдали от людей. Остальные люди, которым вживили чип, вполне успешно имитировали нормальное поведение. Связно говорили, нормально двигались. Их выдавали мелочи.
Эти двое бесконечно кружили по пустому помещению в полуразрушенном доме — в заброшенном районе, где даже банд не было.
Люди выглядели изможденными, очень худыми, едва переставляли ноги. И Эйн подумал, как они вообще выжили? У них было человеческое тело и илирианский чип, им нужно было есть и пить, чтобы оставаться в живых.
Рьярра говорила, их обнаружили по случайному сигналу личного терминала. И все они понимали, как удобно все совпало, даже слишком. А до илирианской атаки оставалось совсем немного.
— Это ловушка? — спросил Эйн, и Ойлер улыбнулся лениво и сыто:
— Нет, что ты. Это производственный брак, но зачем выбрасывать его, если можно просто отложить ненадолго.
Многое не сходилось в этой версии, в первую очередь то, как беспечно поступали илирианцы.
— Их еще можно использовать. А если и не использовать, представь сам — их отложили, и кто-то их обнаружил. Эти двое просто сделают «бум», и не оставят никаких улик. Дело закрыто.
Эйн нахмурился:
— Это и есть главная проблема. Как нам заполучить их, чтобы они не взорвались?
Ойлер улыбнулся и невесомо коснулся механическими пальцами запястья на другой руке:
— Мы испытаем новый переносной глушитель чипа.
В воздухе зажегся крохотный виртуальный экран.
— Приятель Эйн, давай верить, что это сработает.
Ни Ойлер, ни его поведение, вовсе не внушали Эйну уверенности.
Он смотрел на двух носителей чипа, вспоминал, что узнал — о том, кому вживляли эти чипы и для чего. И жалел, что в его жизни не осталось простых решений.
— Не особо. Леннер хочет защитить мелкую, без нас ему будет намного сложнее.
Мара помолчала, спросила:
— Это приказ?
— Просьба, — признал он. Пообещал себе, что если она откажет, то просто примет это. Выдохнет и заткнется, и будет надеяться на лучшее.
— Твоим просьбам сложнее отказать, чем приказам, — вдруг спокойно признала Мара. — Хорошо. Я уберу цепи. Нам нужно идти. Впереди много дел. Нужно обработать метку от кнута.
Эйн кивнул, принимая ее слова, спросил:
— Останется шрам?
Он не злился, спрашивал просто потому что вдруг стало интересно.
Мара помолчала и выдохнула:
— Нет.
Он фыркнул, усмехнулся невесело:
— Жаль. Все равно вся спина иссеченная, а так была бы одна твоя метка.
Ее чувства отозвались — внезапным теплом, благодарностью и близостью. Мара понимала то, о чем он не говорил. И сама чувствовала то же самое.
Ее беззвучное: я тебя тоже.
— Одна метка, Габриэль, у тебя есть.
***
Он бы с удовольствием вернулся в жилой бокс, завалился с Марой в кровать снова, не хотелось отпускать ее далеко, их связь восстанавливалась, будто сонастраивалась заново — возвращались частичные щиты, пока еще хрупкие, невесомые. Скорее по привычке.
В тот момент Эйн ничего от Мары не скрывал и она этого не делала.
Отдохнуть нормально им так и не удалось. Рьярра появилась лично, не использовала даже виртуальный коннект, и не стала тратить время на приветствия и вопросы.
— Мальчик, появилась новая информация. Мы вычислили нескольких носителей чипов. Одиночек, которых сможем взять живыми.
***
Когда она говорила про одиночек, она не врала — люди жили на окраине разрушенных во время войны секторов, в часе полета от Нео-Токио. Всего двое, и пока не удалось выяснить, зачем их вообще держали там, где не было людей.
— Мы обследуем территорию после, — сказала Рьярра.
— Опасно просто так лезть, мало ли, может у них там целый цех с химерами в спящем режиме, — отозвался Эйн. Но уже знал, что не упустит этот шанс.
Рьярра, да и Ойлер, верили, что носителей чипа можно перенастроить, взорвать, когда выгодно. И Эйна мутило от одной мысли, чего уж, но он все острее понимал — как мало оставалось других вариантов.
И в любом случае шанс взять парочку живых носителей чипа дорогого стоил.
— Цех с химерами у меня, приятель Эйн, — Ойлер улыбался ему привычной отвратной улыбочкой, которую хотелось стереть кулаком. — Мои бывшие друзья вряд ли оставили позади еще один.
— Я бы оставил, — отозвался Эйн.
— Но ты не один из нас, — в тон ему сказал Ойлер, кивнул на его руку. — Хотя главные удовольствия наверняка уже… распробовал.
И с этим ублюдком Эйну предстояло лезть к илирианским уродам.
Хотя он и сам понимал, что Ойлер существенно увеличивал их шансы. Это ему самому стоило безвылазно сидеть на базе и ждать новостей, но, увы, никому другому он это поручать не хотел. Мысленно оправдывал себя тем, что есть же Картер и Рьярра. На случай, если что-то произойдет.
«Мы будем осторожны, Габриэль», — шепнул голос Мары у него в сознании. Серый, немного шершавый. Как же Эйн по нему скучал.
Как только он увидел цели, он понял, почему илирианцы держали их вдали от людей. Остальные люди, которым вживили чип, вполне успешно имитировали нормальное поведение. Связно говорили, нормально двигались. Их выдавали мелочи.
Эти двое бесконечно кружили по пустому помещению в полуразрушенном доме — в заброшенном районе, где даже банд не было.
Люди выглядели изможденными, очень худыми, едва переставляли ноги. И Эйн подумал, как они вообще выжили? У них было человеческое тело и илирианский чип, им нужно было есть и пить, чтобы оставаться в живых.
Рьярра говорила, их обнаружили по случайному сигналу личного терминала. И все они понимали, как удобно все совпало, даже слишком. А до илирианской атаки оставалось совсем немного.
— Это ловушка? — спросил Эйн, и Ойлер улыбнулся лениво и сыто:
— Нет, что ты. Это производственный брак, но зачем выбрасывать его, если можно просто отложить ненадолго.
Многое не сходилось в этой версии, в первую очередь то, как беспечно поступали илирианцы.
— Их еще можно использовать. А если и не использовать, представь сам — их отложили, и кто-то их обнаружил. Эти двое просто сделают «бум», и не оставят никаких улик. Дело закрыто.
Эйн нахмурился:
— Это и есть главная проблема. Как нам заполучить их, чтобы они не взорвались?
Ойлер улыбнулся и невесомо коснулся механическими пальцами запястья на другой руке:
— Мы испытаем новый переносной глушитель чипа.
В воздухе зажегся крохотный виртуальный экран.
— Приятель Эйн, давай верить, что это сработает.
Ни Ойлер, ни его поведение, вовсе не внушали Эйну уверенности.
Он смотрел на двух носителей чипа, вспоминал, что узнал — о том, кому вживляли эти чипы и для чего. И жалел, что в его жизни не осталось простых решений.
