Его благолепие зарылся в свои бумаги и доходчиво предоставил отчёт, кому и что в последнее время пророчил Ир.
Грэхард, чем больше слушал этот список, тем больше усмехался, — блаженный не разменивался по мелочам, и напророчить успел всем и много. Кто богатства неправедная нажил, кто образ жизни разгульный вёл, кто совесть и честь предков забыл... Его послушать — так весь Ньон дружно шествует в преисподнюю, гремя своими грехами на весь мир.
Проблема в том, что кто же захочет ронять свой престиж, прилюдно убивая популярного в народе блаженного?
— Тут лучше какого-нибудь фанатика выбрать, — назидательно поднял палец главный священник. — Чтобы за ересь, значит, положил.
— А что, он там и ересь провозглашает? — оживился Треймер.
Священники переглянулись и вздохнули. Припомнить сходу они ничего подобного не могли.
— Устройте давку, и пусть его затопчут, — лениво предложил начальник столичной стражи.
Этот план вызвал максимальное оживление, пришёлся всем по душе и тут же был принят к исполнению.
Следующее библиотечное утро началось для Эсны с улыбающегося бодрого Дерека.
— Проницательный дознаватель прибыл в распоряжение солнечной госпожи! — весело отрапортовал он, козыряя, но тут же снизил градус пафоса деланно смущённым: — Правда, совершенно не знаю, что именно я должен дознавать.
С улыбкой Эсна ввела его в курс дела. Дерек сразу же деловито прошествовал в архив, где одной рукой уверенно выудил тот самый фолиант, с которым она уже намучилась, а другой — извлёк какие-то бумаги и писчие принадлежности, чтобы сразу приступить к работе. Распахну шторы, чтобы впустить больше света, он устроился за работу.
Бегло пролистывая явно знакомый ему труд, он и не подумал отвлечься от болтовни.
— Скажи мне, солнечная, — лукаво поинтересовался он, — как ты проскочила мимо Чейнера? Бедолагу после такого провала чуть не сослали на дальние рубежи, мы с капитаном еле отстояли.
Эсна пристыженно покраснела: до неё только сейчас дошло, что её вчерашняя выходка могла дорого стоить часовому, мимо которого она так успешно прошмыгнула вниз.
Сперва смущаясь, она принялась рассказывать о своём приключении. Дерек почти сразу отвлёкся от своего исследования, облокотился подбородком на ладонь и вставлял вопросы и восклицания столь уместно, что она даже вскочила из-за стола, в лицах изображая свои похождения и в красках описывая, как вылавливала князя.
— Бедняга-Треймер, — фыркнул Дерек, дослушав. — Вот кому точно повезло, что Грэхард был в хорошем расположении духа. Он и так на два лагеря угодить пытается, не стоило ему так подставляться.
Потом, задумчиво постучав пером по фолианту, он с некоторым даже недоумением поразглядывал Эсну — которая снова тихо устроилась за столом — и заключил пожалуй что с восхищением в голосе:
— Да, солнечная, ты полна сюрпризов!
Она снова засмущалась и растеряно повела плечами; он ещё помолчал, постучал по фолианту уже пальцами, а не пером, после чего пронзил её весьма проницательным взглядом и уточнил:
— Такая эскапада. Дрожа от страха, пробираться по лестнице мимо часового, прятаться за портьерами и дверями, мёрзнуть и мучиться... Неужели настолько страшно было просто поговорить с Грэхардом?
Ей было особого нечего на это ответить.
— Страшно, — подтвердила она, чувствуя себя очень глупо.
Дерек откинулся на спинку стула, отбросив свои писчие принадлежности и сложив руки на груди; брови его непривычно нахмурились, живой взгляд замер, словно бы мыслями он ушёл очень далеко. Утреннее солнце рельефно выделяло профиль, привлекая внимание к рисунку лица, не скрытого ни бородой, ни усами.
Спустя минуту Дерек, наконец, заговорил, медленно и размеренно, поймав её взгляд:
— Эсна. Старина-Грэхард, конечно, умеет нагнать жути. Работа у него такая. Правительственная. Но тебе, — особо подчеркнул он, — бояться его не стоит. Он просто... — Дерек покрутил рукой в воздухе, подбирая слова. — Не очень умеет выстраивать отношения.
Кривовато улыбнувшись, она заметила:
— Я, кажется, тоже не очень умею.
Он выразительно всплеснул руками и резюмировал:
— Вот и учитесь, дети мои! — после чего решительно закопался в свой фолиант.
Эсна некоторое время наблюдала за ним. Его лицо оказалось крайне выразительным, с него можно было считывать ход его мыслей. Брови постоянно пускались в игры, отображая удивление, сомнения, интерес или скепсис. Глаза то загорались азартом, то затуманивались дымкой размышлений. Лёгкая улыбка отражала знакомые имена, а горькая складка у губ — мысль об умерших.
Время от времени Дерек что-то выписывал на свои листы; явно не всплошную, а по какой-то одной ему ведомой системе.
Когда наблюдение ей наскучило, она решилась отвлечь его вопросом:
— Дерек, а ты давно знаешь владыку?
Он нахмурился — то ли недовольный тем, что его отвлекли от работы, то ли вопрос был чем-то ему неприятен, — и ответил:
— Да, почитай, тому пятнадцать лет будет, госпожа моя.
Брови у неё неосознанно приподнялись: она не ожидала услышать такую внушительную цифру.
Облокотившись локтями на стол, она слегка подалась к нему и уточнила:
— Тогда скажи мне... что он за человек?
Совсем нахмурившись, Дерек отложил своё перо, слегка наклонил голову, рассматривая её, после чего медленно, подбирая слова, ответил:
— Я бы сказал, что он очень ответственный, солнечная. Он многое на себя берёт, и многого от себя требует. Контролирует всё, за что берётся, — а берётся он за многое, потому что считает, что это его предназначение. — Помолчав, он добавил: — Эсна, если ты хочешь с ним мира, тебе тоже стоит показать, что ты ответственна, и серьёзно отнестись к той роли, которую он тебе предложил.
Она решила, что это отличный случай получше разобраться в том, во что же её втянули, и живо уточнила:
— И что же это за роль?
Дерек сделал обтекаемый жест рукой и открестился:
— Я мало что смыслю в женских интригах, солнечная. Небесная княгиня тебе всё объяснит со временем. — После чего деловито вернулся к основному вопросу: — Смотри, нужно у старшего Треймера выудить списки его людей, которых он отправил к Веймару. Если кто-то из них выжил, то может обладать нужной нам информацией.
— А если нет? — живо забеспокоилась Эсна, перегибаясь через стол, чтобы вглядеться в его записи. Она очень волновалась, что теперь совсем ничего не узнает о ходе расследования, и ей просто скажут через несколько недель, что ничего узнать не удалось. То, что Дерек объясняет ей, чем именно собирается заниматься, внушало некоторую надежду.
Между тем, в ответ на её тревожный вопрос он фыркнул:
— Расспросим других очевидцев, — и потряс соответствующим листком.
Она с интересом вчиталась в ряд имён, но тут до неё дошла одна идея, и она тут же решила ею поделиться:
— Но ты ведь тоже там был, да?
Он возвёл глаза к потолку и пояснил:
— Я был при Грэхарде, солнечная, как и всегда. Обустраивал его дела. Младшего Веймара видел иногда при штабе, а двух старших, прости, нет.
— Владыке повезло с тобой, — заметила Эсна, который к тому моменту уже казалось, что Дерек занимается буквально всем, что имеет какое-то отношение к её новому супругу. В самом деле, за что ни схватись, везде — Дерек! И вечный спутник, и наперсник, и оруженосец, и ординарец, и советчик, и доверенное лицо, и Небесный ведает кто ещё! Кажется, он вообще чуть ли ни первое лицо во дворце, сразу после самого владыки.
Вперив в неё ироничный взгляд, Дерек приподнял бровь и язвительно опроверг её вывод:
— Повезло? Это не везение, госпожа моя, а чистой воды расчёт. Грэхард не дурак. В своё время он спас меня от участи страшнее, чем смерть, — отметил он весьма будничным тоном, как будто речь шла о само собой разумеющихся вещах. — И, конечно, теперь использует мою благодарность по полной.
Отложив до поры тревожные мысли, которые родили в ней эти сведения, Эсна осторожно отметила то, что показалось ей несоответствием:
— Для спасённого и благодарного ты говоришь о нём слишком дерзко, нет?
Он усмехнулся и отпарировал:
— Шутам многое дозволяется, госпожа моя, а я при Грэхарде отдуваюсь за все фланги, в том числе и за шутовской.
Тонко улыбнувшись, Эсна отметила:
— Мне кажется, ты добиваешься успеха на всех флангах, на которых воюешь.
Скорее всего, она сказала это, потому что услышала в его тоне некоторую горечь, и со свойственным ей женским чутьём постаралась смягчить эту горечь чисто женским проверенным временем способом: сладкой похвалой. Однако Дерек, однозначно, отличался от всех мужчин, которые ей встречались до этого, потому что на него этот способ действовал не смягчающе, и раздражающе.
Он отзеркалил её позу, наклонился к ней и отметил:
— Моя льстивая госпожа, побереги свои чары для глупых мужчин и для влюблённых в тебя бедолаг.
Ей пришлось очень по душе то, как он отказался от этой старинной ньонской игры «предназначение женщины в том, чтобы поддакивать мужчине и хвалить его», поэтому она искренне рассмеялась и откинулась на спинку стула:
— И к какой же категории ты отнёс своего господина?
Дерек, заметив, что его случайно занесло, смущённо потрепал свои волосы и отметил:
— Подозреваю, что от любви он здорово поглупел. — И тут же снова зарылся в свои бумаги и протянул ей какой-то исписанный именами листок: — Отметь-ка здесь, с кем особо близок был старший Веймар, чтобы я сразу начал с них.
Закопавшись в записи, она послушно поставила несколько галочек.
— Интересно, — пробормотал он, наблюдая за ней, — ты и в самом деле планировала проводить это расследование тайно и в одиночку?
Эсна уже и сама прекрасно осознала, как самонадеянно с её стороны было рассчитывать, что она сможет провернуть это дело тихо. Пожав плечами, она призналась:
— Мне было неудобно обращаться с такой ерундой к владыке. У него так много по-настоящему важных дел!
Дерек гордо выпятил грудь вперёд и пафосно заявил:
— Как же ты не додумалась обратиться к твоему верному проницательному дознавателю? — напев пару тактов торжественного марша, он как-то резко и одномоментно сдулся и перешёл на серьёзный тон: — В самом деле, Эсна, если Грэхард настолько тебя пугает — обращайся ко мне, я разберусь.
— А он не возревнует? — озорным образом выгнула бровку она, хотя этот переход к простому тону, определённо, внушал ей доверие.
— Непременно, — серьёзно подтвердил Дерек, вставая и собирая свои заметки. — И есть шанс, что тогда до него дойдёт, что с дамами следует быть любезным и приветливым. — Вернув на место фолиант, он вздохнул: — Ладно, солнечная, буду держать тебя в курсе дел. — И, подумав, добавил: — Как человек благоразумный, я должен был бы ещё раз напомнить тебе вести себя здраво и не устраивать эскапад такого рода, но... — он хулигански улыбнулся: — Право, с тех пор, как ты ворвалась в наши жизни, здесь стало гораздо веселее, солнечная. То через стены лазаем, то шпионские игры разводим. Пусть Грэхард бесится, раз он такой зануда, а лично мне это по душе, — подмигнул он, попрощался и ушёл.
После обеда он сделал небольшой доклад владыке и выдвинул первое дело, необходимое для расследования: получить информацию от старшего Треймера.
— Ну так сходи и получи, — отмахнулся от него владыка, параллельно занятый изучением какого-то отчёта, принесённого с утра священниками.
Дерек смерил его скептическим взглядом и передразнил:
— Сходи и получи! Как ты себе это представляешь, о великий? — язвительно переспросил он. — Это ты у нас грозный владыка и можешь ходить, куда пожелаешь, и требовать там, что тебе нужно. А я простой даркиец в услужении, твой большой князь и на порог меня не пустит.
Грэхард смерил его нечитаемым взглядом и весьма надменно возразил:
— Кто посмеет не принять у себя мой глас, тот рискует вызвать моё неудовольствие.
Возведя глаза к потолку, Дерек мирно отметил:
— А я бы вернулся к плану солнечной госпожи. Имеет смысл нагрузить младшего Треймера, пусть получит нужную информацию у старшего и принесёт.
Недовольно нахмурившись, Грэхард подтолкнул к Дереку лист бумаги и потребовал:
— Пиши. Уведомление для старшего, что я желаю, чтобы он принял тебя и оказал содействие в твоём расследовании.
Выразив мимикой всю степень своего неудовольствия — увы, кривляния пропали зря, потому что владыка опять погрузился в свой отчёт, — Дерек всё же написал требуемую бумагу.
Идея самолично тащиться к князю ему совсем не нравилась, но что ж поделаешь, если твоего мнения не спрашивают.
Интермедия
Меж тем, женщины рода Раннидов занимались тем единственным, что им оставалось, будучи запертыми в стенах Цитадели, — сплетничали.
— Как по мне, солнечная весьма зашуганная, — поделилась соображениями одна из бабушек, попивая чай.
Делала она совершенно неаристократично, прихлёбывая, закусывая сладостями и стуча чашкой по блюдцу, выдавая этим свой сильный боевой характер.
— Она не лишена ума, — осторожно заметила княгиня. — Возможно, это просто маска, призванная вызвать к ней доверие?
Она, в противовес бабушке, пила чай изящно и аккуратно, маленькими беззвучными глотками, держала спину идеально прямо и умело выверяла наклон головы так, чтобы лицо её открывалось с самого выгодного ракурса.
— Она определённо хочет войти в доверие, — согласилась принцесса, которая свою чашку отложила, а сама занималась вышиванием. — Но это, кажется, не отменяет того факта, что она испугана.
— Немудрено напугаться! — фыркнула насмешливо бабушка, откусывая большой кусок мармелада. — Когда муж корчит такие зверские рожи! Прости, небесная, — заговорщически наклонилась она к княгине, — но ты явно забыла воспитать в своём сыне галантность.
Та нахмурилась почти незаметно, аккуратно поставила блюдечко с чашкой на стол, сложила руки на коленях изящным жестом и мягко возразила:
— Я воспитала в нём качества, которые необходимы владыке Ньона. Мягкость любого рода, определённо, пошла бы ему во вред.
Бабушка хмыкнула весело и задорно и отпарировала:
— Ну-ну! Моему дорогому брату отсутствие мягкости не очень-то помогло.
Дорогим братом был тот самый владыка, который женился на жрице Богини.
Одна из тётушек — дочь этого несчастного — подтверждающие хмыкнула.
— Эйна воспитала сына весьма удачно, — вступилась за княгиню другая тётушка. — Грэхард правит уже восемь лет, и врагов у него год от года всё меньше.
— Это потому что милый братец предпочитает их отправлять с весточками к Небесному, — рассмеялась в кулачок Анхелла.
— О чём я и говорю, — степенно кивнула тётушка.
Княгиня снова взялась за свою чашку, отпила глоточек и тихо сказала:
— Храни его Небеса и Земля!
Молитву её, впрочем, никто не поддержал.
В тот день у Эсны никак не ладилась её работа по дереву. Такое иногда бывает, если вести руку нетвёрдо — можно снять лишнего и испортить задумку. Обычно исправить такую оплошность было несложно, но тут ошибки наслаивались одна на другую, и Эсна решила прерваться и пораздумывать.
В последнее время она чувствовала себя глупой. Ей было сложно разобраться, каково её новое положение и как ей себя вести. Кажется, она постоянно что-то делала не так.
Вздохнув, Эсна уселась на подоконник и устремила взгляд в сад.
Она полагала себя умной женщиной, и по праву гордилась тем, что вполне умеет подстроиться под любого мужчину, который встречался на её пути.
Грэхард, чем больше слушал этот список, тем больше усмехался, — блаженный не разменивался по мелочам, и напророчить успел всем и много. Кто богатства неправедная нажил, кто образ жизни разгульный вёл, кто совесть и честь предков забыл... Его послушать — так весь Ньон дружно шествует в преисподнюю, гремя своими грехами на весь мир.
Проблема в том, что кто же захочет ронять свой престиж, прилюдно убивая популярного в народе блаженного?
— Тут лучше какого-нибудь фанатика выбрать, — назидательно поднял палец главный священник. — Чтобы за ересь, значит, положил.
— А что, он там и ересь провозглашает? — оживился Треймер.
Священники переглянулись и вздохнули. Припомнить сходу они ничего подобного не могли.
— Устройте давку, и пусть его затопчут, — лениво предложил начальник столичной стражи.
Этот план вызвал максимальное оживление, пришёлся всем по душе и тут же был принят к исполнению.
Глава четвёртая
Следующее библиотечное утро началось для Эсны с улыбающегося бодрого Дерека.
— Проницательный дознаватель прибыл в распоряжение солнечной госпожи! — весело отрапортовал он, козыряя, но тут же снизил градус пафоса деланно смущённым: — Правда, совершенно не знаю, что именно я должен дознавать.
С улыбкой Эсна ввела его в курс дела. Дерек сразу же деловито прошествовал в архив, где одной рукой уверенно выудил тот самый фолиант, с которым она уже намучилась, а другой — извлёк какие-то бумаги и писчие принадлежности, чтобы сразу приступить к работе. Распахну шторы, чтобы впустить больше света, он устроился за работу.
Бегло пролистывая явно знакомый ему труд, он и не подумал отвлечься от болтовни.
— Скажи мне, солнечная, — лукаво поинтересовался он, — как ты проскочила мимо Чейнера? Бедолагу после такого провала чуть не сослали на дальние рубежи, мы с капитаном еле отстояли.
Эсна пристыженно покраснела: до неё только сейчас дошло, что её вчерашняя выходка могла дорого стоить часовому, мимо которого она так успешно прошмыгнула вниз.
Сперва смущаясь, она принялась рассказывать о своём приключении. Дерек почти сразу отвлёкся от своего исследования, облокотился подбородком на ладонь и вставлял вопросы и восклицания столь уместно, что она даже вскочила из-за стола, в лицах изображая свои похождения и в красках описывая, как вылавливала князя.
— Бедняга-Треймер, — фыркнул Дерек, дослушав. — Вот кому точно повезло, что Грэхард был в хорошем расположении духа. Он и так на два лагеря угодить пытается, не стоило ему так подставляться.
Потом, задумчиво постучав пером по фолианту, он с некоторым даже недоумением поразглядывал Эсну — которая снова тихо устроилась за столом — и заключил пожалуй что с восхищением в голосе:
— Да, солнечная, ты полна сюрпризов!
Она снова засмущалась и растеряно повела плечами; он ещё помолчал, постучал по фолианту уже пальцами, а не пером, после чего пронзил её весьма проницательным взглядом и уточнил:
— Такая эскапада. Дрожа от страха, пробираться по лестнице мимо часового, прятаться за портьерами и дверями, мёрзнуть и мучиться... Неужели настолько страшно было просто поговорить с Грэхардом?
Ей было особого нечего на это ответить.
— Страшно, — подтвердила она, чувствуя себя очень глупо.
Дерек откинулся на спинку стула, отбросив свои писчие принадлежности и сложив руки на груди; брови его непривычно нахмурились, живой взгляд замер, словно бы мыслями он ушёл очень далеко. Утреннее солнце рельефно выделяло профиль, привлекая внимание к рисунку лица, не скрытого ни бородой, ни усами.
Спустя минуту Дерек, наконец, заговорил, медленно и размеренно, поймав её взгляд:
— Эсна. Старина-Грэхард, конечно, умеет нагнать жути. Работа у него такая. Правительственная. Но тебе, — особо подчеркнул он, — бояться его не стоит. Он просто... — Дерек покрутил рукой в воздухе, подбирая слова. — Не очень умеет выстраивать отношения.
Кривовато улыбнувшись, она заметила:
— Я, кажется, тоже не очень умею.
Он выразительно всплеснул руками и резюмировал:
— Вот и учитесь, дети мои! — после чего решительно закопался в свой фолиант.
Эсна некоторое время наблюдала за ним. Его лицо оказалось крайне выразительным, с него можно было считывать ход его мыслей. Брови постоянно пускались в игры, отображая удивление, сомнения, интерес или скепсис. Глаза то загорались азартом, то затуманивались дымкой размышлений. Лёгкая улыбка отражала знакомые имена, а горькая складка у губ — мысль об умерших.
Время от времени Дерек что-то выписывал на свои листы; явно не всплошную, а по какой-то одной ему ведомой системе.
Когда наблюдение ей наскучило, она решилась отвлечь его вопросом:
— Дерек, а ты давно знаешь владыку?
Он нахмурился — то ли недовольный тем, что его отвлекли от работы, то ли вопрос был чем-то ему неприятен, — и ответил:
— Да, почитай, тому пятнадцать лет будет, госпожа моя.
Брови у неё неосознанно приподнялись: она не ожидала услышать такую внушительную цифру.
Облокотившись локтями на стол, она слегка подалась к нему и уточнила:
— Тогда скажи мне... что он за человек?
Совсем нахмурившись, Дерек отложил своё перо, слегка наклонил голову, рассматривая её, после чего медленно, подбирая слова, ответил:
— Я бы сказал, что он очень ответственный, солнечная. Он многое на себя берёт, и многого от себя требует. Контролирует всё, за что берётся, — а берётся он за многое, потому что считает, что это его предназначение. — Помолчав, он добавил: — Эсна, если ты хочешь с ним мира, тебе тоже стоит показать, что ты ответственна, и серьёзно отнестись к той роли, которую он тебе предложил.
Она решила, что это отличный случай получше разобраться в том, во что же её втянули, и живо уточнила:
— И что же это за роль?
Дерек сделал обтекаемый жест рукой и открестился:
— Я мало что смыслю в женских интригах, солнечная. Небесная княгиня тебе всё объяснит со временем. — После чего деловито вернулся к основному вопросу: — Смотри, нужно у старшего Треймера выудить списки его людей, которых он отправил к Веймару. Если кто-то из них выжил, то может обладать нужной нам информацией.
— А если нет? — живо забеспокоилась Эсна, перегибаясь через стол, чтобы вглядеться в его записи. Она очень волновалась, что теперь совсем ничего не узнает о ходе расследования, и ей просто скажут через несколько недель, что ничего узнать не удалось. То, что Дерек объясняет ей, чем именно собирается заниматься, внушало некоторую надежду.
Между тем, в ответ на её тревожный вопрос он фыркнул:
— Расспросим других очевидцев, — и потряс соответствующим листком.
Она с интересом вчиталась в ряд имён, но тут до неё дошла одна идея, и она тут же решила ею поделиться:
— Но ты ведь тоже там был, да?
Он возвёл глаза к потолку и пояснил:
— Я был при Грэхарде, солнечная, как и всегда. Обустраивал его дела. Младшего Веймара видел иногда при штабе, а двух старших, прости, нет.
— Владыке повезло с тобой, — заметила Эсна, который к тому моменту уже казалось, что Дерек занимается буквально всем, что имеет какое-то отношение к её новому супругу. В самом деле, за что ни схватись, везде — Дерек! И вечный спутник, и наперсник, и оруженосец, и ординарец, и советчик, и доверенное лицо, и Небесный ведает кто ещё! Кажется, он вообще чуть ли ни первое лицо во дворце, сразу после самого владыки.
Вперив в неё ироничный взгляд, Дерек приподнял бровь и язвительно опроверг её вывод:
— Повезло? Это не везение, госпожа моя, а чистой воды расчёт. Грэхард не дурак. В своё время он спас меня от участи страшнее, чем смерть, — отметил он весьма будничным тоном, как будто речь шла о само собой разумеющихся вещах. — И, конечно, теперь использует мою благодарность по полной.
Отложив до поры тревожные мысли, которые родили в ней эти сведения, Эсна осторожно отметила то, что показалось ей несоответствием:
— Для спасённого и благодарного ты говоришь о нём слишком дерзко, нет?
Он усмехнулся и отпарировал:
— Шутам многое дозволяется, госпожа моя, а я при Грэхарде отдуваюсь за все фланги, в том числе и за шутовской.
Тонко улыбнувшись, Эсна отметила:
— Мне кажется, ты добиваешься успеха на всех флангах, на которых воюешь.
Скорее всего, она сказала это, потому что услышала в его тоне некоторую горечь, и со свойственным ей женским чутьём постаралась смягчить эту горечь чисто женским проверенным временем способом: сладкой похвалой. Однако Дерек, однозначно, отличался от всех мужчин, которые ей встречались до этого, потому что на него этот способ действовал не смягчающе, и раздражающе.
Он отзеркалил её позу, наклонился к ней и отметил:
— Моя льстивая госпожа, побереги свои чары для глупых мужчин и для влюблённых в тебя бедолаг.
Ей пришлось очень по душе то, как он отказался от этой старинной ньонской игры «предназначение женщины в том, чтобы поддакивать мужчине и хвалить его», поэтому она искренне рассмеялась и откинулась на спинку стула:
— И к какой же категории ты отнёс своего господина?
Дерек, заметив, что его случайно занесло, смущённо потрепал свои волосы и отметил:
— Подозреваю, что от любви он здорово поглупел. — И тут же снова зарылся в свои бумаги и протянул ей какой-то исписанный именами листок: — Отметь-ка здесь, с кем особо близок был старший Веймар, чтобы я сразу начал с них.
Закопавшись в записи, она послушно поставила несколько галочек.
— Интересно, — пробормотал он, наблюдая за ней, — ты и в самом деле планировала проводить это расследование тайно и в одиночку?
Эсна уже и сама прекрасно осознала, как самонадеянно с её стороны было рассчитывать, что она сможет провернуть это дело тихо. Пожав плечами, она призналась:
— Мне было неудобно обращаться с такой ерундой к владыке. У него так много по-настоящему важных дел!
Дерек гордо выпятил грудь вперёд и пафосно заявил:
— Как же ты не додумалась обратиться к твоему верному проницательному дознавателю? — напев пару тактов торжественного марша, он как-то резко и одномоментно сдулся и перешёл на серьёзный тон: — В самом деле, Эсна, если Грэхард настолько тебя пугает — обращайся ко мне, я разберусь.
— А он не возревнует? — озорным образом выгнула бровку она, хотя этот переход к простому тону, определённо, внушал ей доверие.
— Непременно, — серьёзно подтвердил Дерек, вставая и собирая свои заметки. — И есть шанс, что тогда до него дойдёт, что с дамами следует быть любезным и приветливым. — Вернув на место фолиант, он вздохнул: — Ладно, солнечная, буду держать тебя в курсе дел. — И, подумав, добавил: — Как человек благоразумный, я должен был бы ещё раз напомнить тебе вести себя здраво и не устраивать эскапад такого рода, но... — он хулигански улыбнулся: — Право, с тех пор, как ты ворвалась в наши жизни, здесь стало гораздо веселее, солнечная. То через стены лазаем, то шпионские игры разводим. Пусть Грэхард бесится, раз он такой зануда, а лично мне это по душе, — подмигнул он, попрощался и ушёл.
После обеда он сделал небольшой доклад владыке и выдвинул первое дело, необходимое для расследования: получить информацию от старшего Треймера.
— Ну так сходи и получи, — отмахнулся от него владыка, параллельно занятый изучением какого-то отчёта, принесённого с утра священниками.
Дерек смерил его скептическим взглядом и передразнил:
— Сходи и получи! Как ты себе это представляешь, о великий? — язвительно переспросил он. — Это ты у нас грозный владыка и можешь ходить, куда пожелаешь, и требовать там, что тебе нужно. А я простой даркиец в услужении, твой большой князь и на порог меня не пустит.
Грэхард смерил его нечитаемым взглядом и весьма надменно возразил:
— Кто посмеет не принять у себя мой глас, тот рискует вызвать моё неудовольствие.
Возведя глаза к потолку, Дерек мирно отметил:
— А я бы вернулся к плану солнечной госпожи. Имеет смысл нагрузить младшего Треймера, пусть получит нужную информацию у старшего и принесёт.
Недовольно нахмурившись, Грэхард подтолкнул к Дереку лист бумаги и потребовал:
— Пиши. Уведомление для старшего, что я желаю, чтобы он принял тебя и оказал содействие в твоём расследовании.
Выразив мимикой всю степень своего неудовольствия — увы, кривляния пропали зря, потому что владыка опять погрузился в свой отчёт, — Дерек всё же написал требуемую бумагу.
Идея самолично тащиться к князю ему совсем не нравилась, но что ж поделаешь, если твоего мнения не спрашивают.
Интермедия
Меж тем, женщины рода Раннидов занимались тем единственным, что им оставалось, будучи запертыми в стенах Цитадели, — сплетничали.
— Как по мне, солнечная весьма зашуганная, — поделилась соображениями одна из бабушек, попивая чай.
Делала она совершенно неаристократично, прихлёбывая, закусывая сладостями и стуча чашкой по блюдцу, выдавая этим свой сильный боевой характер.
— Она не лишена ума, — осторожно заметила княгиня. — Возможно, это просто маска, призванная вызвать к ней доверие?
Она, в противовес бабушке, пила чай изящно и аккуратно, маленькими беззвучными глотками, держала спину идеально прямо и умело выверяла наклон головы так, чтобы лицо её открывалось с самого выгодного ракурса.
— Она определённо хочет войти в доверие, — согласилась принцесса, которая свою чашку отложила, а сама занималась вышиванием. — Но это, кажется, не отменяет того факта, что она испугана.
— Немудрено напугаться! — фыркнула насмешливо бабушка, откусывая большой кусок мармелада. — Когда муж корчит такие зверские рожи! Прости, небесная, — заговорщически наклонилась она к княгине, — но ты явно забыла воспитать в своём сыне галантность.
Та нахмурилась почти незаметно, аккуратно поставила блюдечко с чашкой на стол, сложила руки на коленях изящным жестом и мягко возразила:
— Я воспитала в нём качества, которые необходимы владыке Ньона. Мягкость любого рода, определённо, пошла бы ему во вред.
Бабушка хмыкнула весело и задорно и отпарировала:
— Ну-ну! Моему дорогому брату отсутствие мягкости не очень-то помогло.
Дорогим братом был тот самый владыка, который женился на жрице Богини.
Одна из тётушек — дочь этого несчастного — подтверждающие хмыкнула.
— Эйна воспитала сына весьма удачно, — вступилась за княгиню другая тётушка. — Грэхард правит уже восемь лет, и врагов у него год от года всё меньше.
— Это потому что милый братец предпочитает их отправлять с весточками к Небесному, — рассмеялась в кулачок Анхелла.
— О чём я и говорю, — степенно кивнула тётушка.
Княгиня снова взялась за свою чашку, отпила глоточек и тихо сказала:
— Храни его Небеса и Земля!
Молитву её, впрочем, никто не поддержал.
Глава пятая
В тот день у Эсны никак не ладилась её работа по дереву. Такое иногда бывает, если вести руку нетвёрдо — можно снять лишнего и испортить задумку. Обычно исправить такую оплошность было несложно, но тут ошибки наслаивались одна на другую, и Эсна решила прерваться и пораздумывать.
В последнее время она чувствовала себя глупой. Ей было сложно разобраться, каково её новое положение и как ей себя вести. Кажется, она постоянно что-то делала не так.
Вздохнув, Эсна уселась на подоконник и устремила взгляд в сад.
Она полагала себя умной женщиной, и по праву гордилась тем, что вполне умеет подстроиться под любого мужчину, который встречался на её пути.
