- Можно, ко мне в квартиру будешь приходить только ты?
- Сделано, – он щелкнул пальцами, и улыбнулся.
Лифт остановился, мы в обнимку вышли из него и направились к машине.
Мы быстро ехали за город, и машина неслась на такой скорости, что у меня замирало внутри. Я не подавала вида, но вся сжималась на поворотах. «Он так резко водит», - подумала я, глядя, как уверенно он ведёт себя за рулём. Его руки машинально делали свою работу, казалось, ничего не может ему помешать.
- Куда мы едем? – с интересом спросила я.
- В нескольких километрах от города есть потрясающее место. Сегодня безоблачное небо, и мы кое-что увидим. Я не хочу портить сюрприз, поэтому ничего про это больше не скажу, – он улыбнулся, и я впервые почувствовала игривые нотки в его голосе.
Про себя я пошутила: «Вот какие чудеса делает минет – даже холодный дракон улыбается».
На минуту мы замолкли, я думала над его словами, и тут меня осенило – мы будем смотреть на звёзды. Это не могло быть правдой. Я увлекалась этим всю школу, меня сводила с ума бесконечность космоса. Я всё пыталась охватить её умом, но каждый раз это было невозможно и поэтому разглядывать космические тела было приятной попыткой понять, что же это на самом деле такое.
Каждый раз, когда я пыталась поделиться этой любовью с подругами, я встречала стену непонимания – им это было неинтересно. Пыталась говорить парням – они кивали, но по-настоящему хотели залезть ко мне в трусы, а не смотреть со мной в телескоп. Родители лишь спокойно одобряли любое мое увлечение. По сути, я так и не нашла человека, который бы увлекался мной и звёздами одновременно.
Я думала обо всём этом так, будто Алекс мной увлечён. А увлечён ли?
Я улыбалась внутри, но сомнения закрались в мою душу - как он мог узнать о моем увлечении звездами? Я невольно вспомнила разговор, который мы вели с ним в машине о той девушке, за которой он следил. Может быть, он и за мной следил? Эта мысль опасно прошлась по моей душе. А что, если? Я задумалась. А что, если он следит за мной давно? И приглашение на работу было одним из этапов. Этапов, какого-то его дьявольского плана. Как бы я хотела это знать, но спросить я не решалась. Ведь если да, и он решился на слежку, то его чувства ко мне не уступают чувствам к той девушке. Если так, я не знала радоваться этому или нет. А к чёрту, всё-таки спрошу его.
- Вы следили за мной? - спросила я с настороженностью.
- Вы имеете в виду, так же как за той девушкой в моей юности?
- Да, – удивительно, но он догадался с чем был связан мой вопрос.
- Я отвечу на твой вопрос чуть позже, дай мне время.
Тут начался горный участок дороги, она петляла то влево, то вправо, медленно поднимаясь вверх. Сложный участок, я чувствовала это по его движениям. И решила, что, возможно, та причина, по которой он не ответил, кроется именно в характере дороги. Но, конечно, точно я не знала.
Через какое-то время мы выехали на очень живописную поляну. Она находилась среди гор и посередине стоял одинокий дом. Если бы мы приехали сюда сразу после первого нашего разговора с Викой, когда мы решили, что он маньяк, я бы очень испугалась. Место это было безлюдное, но сейчас страха не было.
Машина остановилась, он открыл багажник, достал оттуда несколько пакетов, по всей видимости с едой, и направился в дом. Он позвал меня с собой, я шла и не переставала удивляться. Наше с ним времяпрепровождение выглядело как отдых обычной семейной пары. Который раз я говорю себе слово «семейный» по отношению к нему и нашим отношениям. И это удивляет меня, ведь в них мало, что есть семейного.
Он приказал мне заняться столом, а сам вышел на улицу. Я сервировала как умела. Через какое-то время я почувствовал запах дыма и увидела, что он возится с шашлыком. Я вышла к нему и спросила:
- Я чем-то могу помочь?
- Да, конечно, вот попробуй, - он улыбнулся и протянул мне металлический шампур, на котором было готовое мясо.
Он внимательно смотрел на меня и ждал. Было что-то интимное в том, чтобы укусить кусок прямо перед ним, я обнажила зубы и вцепилась в плоть. При этом я не отрывала глаз от Алекса. Кусала мясо, чувствовала его вкус, но смотрела прямо на него. Его глаза при этом затуманились. Я уже видела этот взгляд и запомнила, что он связан с его возбуждением. Мы были как древняя пара, он кормил меня, и я с жадностью принимала его пищу.
- Да, – он сказал, и я не сразу поняла, о чем он сейчас. - Да я следил за тобой. Даже может быть тщательней, чем за той девушкой. Знаю, о чем ты подумала, нет, проблемы с деньгами устроил тебе не я.
- Это не честно! Ты же просто ворвался в мою жизнь и следил. Это, это… – я не могла подобрать слова.
- И пока я следил за тобой, я все больше и больше убеждался, что ты должна быть моей, – он говорил быстро и возбуждённо. - Полностью моей. Так, как принадлежит вещь господину. Так, как принадлежит любовница любовнику. Как жена принадлежит мужу.
- Что? Я не понимаю, к чему вы клоните. Одно дело работать на вас, но совсем другое свадьба и брак. Всё это заходит слишком далеко!
- В любом случае все уже решено, девочка моя.
- Что это значит?
Он полез в задний карман джинсов и вытащил конверт. Я взяла его в руки, открыла, и там оказался паспорт. Я ничего не понимала. Смотрела на него вопросительно.
- Возьми, это твой, – сказал он и посмотрел на меня жестоко улыбаясь.
Я дрожащими руками опустила шампур на стол и открыла паспорт. Там была моя фотография. Все мои данные. Но фамилия! Она была другой. Анна Званцева — вот как меня теперь звали.
- Это ничего не значит! У меня есть другой паспорт, мой настоящий.
- Теперь этот твой настоящий! И это твоя настоящая жизнь! Остальные твои документы прямо сейчас изменяются под этот паспорт, – он был доволен собой.
Клетка вокруг меня становилась все плотнее и плотнее. Он загонял меня все глубже и глубже в свой собственный мир, где я принадлежала ему. Он так хотел. Из всех его жестов и мыслей из всех его поступков это явно следовало. Я не знала, что делать. Я была вдалеке от города. У меня было новое имя. И, о боже! Я подумала об этом только сейчас. Мой новый муж. Это он.
- Вы просто сделали бумажку и думаете, что дело в шляпе? Нормальные люди так не женятся. И я так не хочу и не буду! Да! А что, если я не хочу, не хочу всего этого? - мой вопрос был вполне закономерен, я намерена была получить на него самый чёткий ответ.
- А кто спрашивает? Анна Званцева или кто-то другой? Чтобы узнать, хочешь ты этого или нет, нужно для начала определиться с тем, кто ты, – он засмеялся, и это разозлило меня еще больше.
- Ткнуть бы тебя этим шампуром! – крикнула я.
Я смотрела на него несколько секунд, хотела кинуться с кулаками. Тело моё напряглось. Вдруг он поплыл перед глазами, и всё поплыло. Я потрогала лицо, на щеках были слёзы. Я была в такой ярости, что даже не заметила, как они потекли из глаз, это было со мной впервые. Я не могла находиться рядом с ним, развернулась и побежала в дом. Там я нервно ходила по комнатам – выхаживала свою злость, я топала по полу и представляла, как протыкаю его.
Между сценами, в которых я пронзала его шампурами, я судорожно пыталась найти выход из ситуации.
- Я разведусь! Просто пойду в ЗАГС и всё сделаю! Ну да, конечно, развестись так просто. Он поменял мне паспорт и скорее всего, остальные документы. Судя по всему, у него в городе огромные связи. Как я смогу с ним развестись? Легче сказать, чем сделать! Чёрт! У него есть ключи от моей квартиры, ну какая же я дура. Он наверняка взял все мои документы. Чёрт!
В этот момент он вошёл в дом. В руках у него был острый металлический стержень, и можно было разглядеть неровные очертания мест, где сидели куски мяса.
- Возьми, – он протянул его мне. – Сделай что хочешь. Может быть, ты намного ближе ко мне, чем я мог предположить. Бери!
Я схватила его в руки, направила остриё на него. Он продолжал:
- Бей, раз хочешь, я разрешаю, – на последней фразе он сделал ударение, он знал, что она меня зацепит. Опять он что-то разрешает или не разрешает!
Мой гнев залил все комнаты в доме, я двигалась в нём как в воде, но в отличии от воды, мои движения были быстрыми и порывистыми.
- Бей уже! Я этого хочу, хочу посмотреть на тебя в деле.
Я бросила руки вперёд и острие ударилось ему в живот, мои руки проскользили по холодной стали и упёрлись в его рубашку. Я удивлённо посмотрела на место укола – ткань начала намокать от крови, я испугалась, разжала руки и услышала стальной грохот. Я не могла оторвать глаз от кровавого пятна.
- Ты как? – спросила я, задыхаясь. – Прости, прости. Нужно обработать раны.
Я суетилась, хотела куда-то бежать, например за бинтом, хотя я сама не понимала, что нужно принести.
И в этот момент он крепко обнял меня. Хватка была нечеловеческой, стальной. Он взял меня за волосы одной рукой. Я не понимала, что он будет делать, взгляд его был какой-то чёрный. Второй рукой он рванул свою рубашку, в разные стороны полетели пуговицы. Мой взгляд невольно скосился на его рану – на мускулистом животе кровью сочилась рана, кожа была разрезана.
Он намочил пальцы в крови, и провёл ими по моей щеке. Я не могла двинуться, так крепко он держал меня за волосы.
— Вот чего ты хотела. Ты до этого момента когда-нибудь хотела убить человека?
- Я, я не хотела убивать, – мой голос звучал сбивчиво. Сердце бешено стучало.
- Врёшь. У тебя в руках был острый штык, и ты им воспользовалась. Не знала к чему это приводит?
Он снова намочил пальцы, и теперь его кровавая ладонь сжимала мои щёки. Я чувствовала железный запах крови.
- Ты сам мне его дал! Ты! Дал и сказал бей! Ты! – из глаз потекли слёзы.
- А ты такая послушная девочка. Слушаешь и делаешь?
Его пальцы разжали мне рот, и сейчас я чувствовала, как вместе с ними в меня проникает вкус его крови.
- Соси их, – он сжал волосы сильнее. Боль растеклась по затылку.
Я обхватила пальцы губами, он сделал несколько движений, а затем потянул меня вниз. Я упала на колени, прижав кожей пуговицу к полу. Мои руки упёрлись в его бёдра, одной я почувствовала твёрдую плоть члена. Он прижал моё лицо к своей ране. Я закрыла рот и зажмурила глаза. Он вытирал моим лицом живот – скользкая жирная кровь работала как смазка.
- Открой рот! – приказывал его властный голос, но я слышала его где-то вдали.
Во мне бился первобытный страх, руки тряслись, запах заполнил ноздри. Нервное напряжение было настолько велико, что я почувствовала, как силы уходят из моих рук – они обессиленными плетьми упали вдоль туловища. Затем невероятная усталость перешла на ноги и спину, и в конце концов в глазах потемнело.
Я очнулась уже на диване. За окном было темно. Моя голова лежала у него на голом бедре, мыслей не было и эмоций тоже. Я скосила взгляд на его живот и увидела белую повязку - рану он обработал. Лицо стягивало, я потрогала его и поняла, что засохшая кровь покрывала мои щеки нос и подбородок.
Он медленно и размеренно гладил меня по голове.
- Что ты почувствовала?
Я разлепила ссохшиеся губы и хрипло сказала:
- Я не знаю. Страх и что-то ещё. Что-то жуткое и первобытное, – говорить было тяжело, в рту пересохло, и перед моими губами оказался стакан с водой. Я глотнула и отметила, что он об этом подумал. Он предусмотрел мой пересохший рот и подготовился. От этого простого жеста я ощутила себя в безопасности.
- Что первобытное? – он спросил и убрал стакан. Его рука прошлась по моим волосам
- Как будто мы вместе можем сделать что-то. Как будто я сильная.
- Единение?
- Да.
- Да, пролитая кровь сближает, даёт силы. Похоже, ты слишком хорошо учишься чувствовать то, что мне нужно, – и снова его рука гладила мои волосы.
- Что ты имеешь в виду?
- Оставим это или мне придётся тебя убить, – он пошутил и тут же я ощутила, как комнату заполнило что-то тоскливое, я подняла глаза – он смотрел вперёд задумчиво и грустно.
Я поняла о чём он думает и медленно поднялась к нему. Мои ладони легли на его щёки. Я не хотела, чтобы он сейчас думал о том, что случилось в его жизни, не думал о мёртвой жене. Нет, только не об этом. Всем сердцем я захотела утолить его боль и печаль. И медленно, почти боясь это делать, я поцеловала его в губы. Очень нежно. Так нежно я не целовала никого и никогда.
- Ты в порядке? – спросил он, когда наши губы разомкнулись.
Я прислушалась к себе и кивнула. На самом деле я была голодна, но за исключением этого была полна сил.
- Ты выглядишь очень хищно, – он провёл по моей щеке.
Я умылась, и мы спустились вниз. Через некоторое время мы уже сидели за столом. И это опять выглядело по-семейному. Теперь моё вечное упоминание семейности в нашей паре можно было считать семейной шуткой. Ведь юридически мы и были семьей. Мы пили вино, закусывали мясом, я не сдерживала себя и неудержимо хмелела.
Внезапно он отстранился от стола. И поднёс палец к губам. Я остановила все движения и затаилась.
- Они смотрят… - он сделал паузу и указал наверх. - Звёзды, которых больше нет.
Он взял меня за руку и повел наверх. Ковёр на ступенях лестницы мягко обхватывал стопы. Я шла за ним, думая над тем, что он сказал. Мы поднимались выше и выше, казалось, мы миновали два или три этажа и наконец я увидел огромный телескоп.
- Сейчас ты увидишь звёзды, которых нет. Смотри.
Я прислонилась глазом к окуляру и смотрела.
- Они там далеко. Светлые, холодные и недоступные. Свет летит до нас так долго, что многих из них уже не существует, а может быть и всех. Есть только одинокий путешествующий свет. Который сейчас попал тебе в глаза. Он был одинок тысячи лет, один в темноте космоса, а теперь коснулся тебя. Последнее прикосновение мёртвой звезды, ты его чувствуешь - ты его видишь. А когда свет исчезнет – не будет ни звезды, ни даже её следа. Великий обман – звёзды, которых уже нет.
- И всё, что есть наверху ночью – холодный, безжизненный, необъятный космос. И мы можем противопоставить ему только наше тепло. Твоё тепло.
Он взял меня за руку и обнял. И мы какое-то время просто смотрели в ночное окно. Сейчас я знала, что его нельзя целовать и он это знал. Сейчас даже самый простой поцелую показался бы слишком грубым. Через минуту он потянул меня в глубь комнаты. Там был диван. Он лёг и уложил меня на себя. Погладил по голове. И мы просто уснули. Вдвоём.
Утром Алекс проснулся на диване один. Он почувствовал приятный запах. Пахло чем-то вроде драников. Этот запах пробудил его и звал на кухню. Но сначала он отправился в душ и привёл себя в порядок – рана болела, но не представляла ничего серьезного. Меняя повязку, Алекс подумал, что всё могло кончиться иначе, будь острие лучше заточено.
- Да это была бы сцена достойная театральной постановки, – подумал он, оделся и вышел из ванной. Запах снова пробрался в ноздри и звал вниз, внизу его ждёт она.
Когда Алекс спускался вниз, одетый по-домашнему, то уже совершенно чётко знал куда и зачем он идет. Он идёт на кухню, чтобы съесть приготовленное. Она делала что-то возле плиты, и вид её показался ему очень милым и очень добрым. И очень желанным. В его доме была женщина, и в ней сочеталось почти всё то, что он любил.
- Я вижу, что брак идёт тебе на пользу. Первый день, а уже такие вкусности.
- Судя по всему, первый день брака идет не мне, а тебе на пользу. Такие вкусности, – Аня улыбнулась.
- Сделано, – он щелкнул пальцами, и улыбнулся.
Лифт остановился, мы в обнимку вышли из него и направились к машине.
Мы быстро ехали за город, и машина неслась на такой скорости, что у меня замирало внутри. Я не подавала вида, но вся сжималась на поворотах. «Он так резко водит», - подумала я, глядя, как уверенно он ведёт себя за рулём. Его руки машинально делали свою работу, казалось, ничего не может ему помешать.
- Куда мы едем? – с интересом спросила я.
- В нескольких километрах от города есть потрясающее место. Сегодня безоблачное небо, и мы кое-что увидим. Я не хочу портить сюрприз, поэтому ничего про это больше не скажу, – он улыбнулся, и я впервые почувствовала игривые нотки в его голосе.
Про себя я пошутила: «Вот какие чудеса делает минет – даже холодный дракон улыбается».
На минуту мы замолкли, я думала над его словами, и тут меня осенило – мы будем смотреть на звёзды. Это не могло быть правдой. Я увлекалась этим всю школу, меня сводила с ума бесконечность космоса. Я всё пыталась охватить её умом, но каждый раз это было невозможно и поэтому разглядывать космические тела было приятной попыткой понять, что же это на самом деле такое.
Каждый раз, когда я пыталась поделиться этой любовью с подругами, я встречала стену непонимания – им это было неинтересно. Пыталась говорить парням – они кивали, но по-настоящему хотели залезть ко мне в трусы, а не смотреть со мной в телескоп. Родители лишь спокойно одобряли любое мое увлечение. По сути, я так и не нашла человека, который бы увлекался мной и звёздами одновременно.
Я думала обо всём этом так, будто Алекс мной увлечён. А увлечён ли?
Я улыбалась внутри, но сомнения закрались в мою душу - как он мог узнать о моем увлечении звездами? Я невольно вспомнила разговор, который мы вели с ним в машине о той девушке, за которой он следил. Может быть, он и за мной следил? Эта мысль опасно прошлась по моей душе. А что, если? Я задумалась. А что, если он следит за мной давно? И приглашение на работу было одним из этапов. Этапов, какого-то его дьявольского плана. Как бы я хотела это знать, но спросить я не решалась. Ведь если да, и он решился на слежку, то его чувства ко мне не уступают чувствам к той девушке. Если так, я не знала радоваться этому или нет. А к чёрту, всё-таки спрошу его.
- Вы следили за мной? - спросила я с настороженностью.
- Вы имеете в виду, так же как за той девушкой в моей юности?
- Да, – удивительно, но он догадался с чем был связан мой вопрос.
- Я отвечу на твой вопрос чуть позже, дай мне время.
Тут начался горный участок дороги, она петляла то влево, то вправо, медленно поднимаясь вверх. Сложный участок, я чувствовала это по его движениям. И решила, что, возможно, та причина, по которой он не ответил, кроется именно в характере дороги. Но, конечно, точно я не знала.
Через какое-то время мы выехали на очень живописную поляну. Она находилась среди гор и посередине стоял одинокий дом. Если бы мы приехали сюда сразу после первого нашего разговора с Викой, когда мы решили, что он маньяк, я бы очень испугалась. Место это было безлюдное, но сейчас страха не было.
Машина остановилась, он открыл багажник, достал оттуда несколько пакетов, по всей видимости с едой, и направился в дом. Он позвал меня с собой, я шла и не переставала удивляться. Наше с ним времяпрепровождение выглядело как отдых обычной семейной пары. Который раз я говорю себе слово «семейный» по отношению к нему и нашим отношениям. И это удивляет меня, ведь в них мало, что есть семейного.
Он приказал мне заняться столом, а сам вышел на улицу. Я сервировала как умела. Через какое-то время я почувствовал запах дыма и увидела, что он возится с шашлыком. Я вышла к нему и спросила:
- Я чем-то могу помочь?
- Да, конечно, вот попробуй, - он улыбнулся и протянул мне металлический шампур, на котором было готовое мясо.
Он внимательно смотрел на меня и ждал. Было что-то интимное в том, чтобы укусить кусок прямо перед ним, я обнажила зубы и вцепилась в плоть. При этом я не отрывала глаз от Алекса. Кусала мясо, чувствовала его вкус, но смотрела прямо на него. Его глаза при этом затуманились. Я уже видела этот взгляд и запомнила, что он связан с его возбуждением. Мы были как древняя пара, он кормил меня, и я с жадностью принимала его пищу.
- Да, – он сказал, и я не сразу поняла, о чем он сейчас. - Да я следил за тобой. Даже может быть тщательней, чем за той девушкой. Знаю, о чем ты подумала, нет, проблемы с деньгами устроил тебе не я.
- Это не честно! Ты же просто ворвался в мою жизнь и следил. Это, это… – я не могла подобрать слова.
- И пока я следил за тобой, я все больше и больше убеждался, что ты должна быть моей, – он говорил быстро и возбуждённо. - Полностью моей. Так, как принадлежит вещь господину. Так, как принадлежит любовница любовнику. Как жена принадлежит мужу.
- Что? Я не понимаю, к чему вы клоните. Одно дело работать на вас, но совсем другое свадьба и брак. Всё это заходит слишком далеко!
- В любом случае все уже решено, девочка моя.
- Что это значит?
Он полез в задний карман джинсов и вытащил конверт. Я взяла его в руки, открыла, и там оказался паспорт. Я ничего не понимала. Смотрела на него вопросительно.
- Возьми, это твой, – сказал он и посмотрел на меня жестоко улыбаясь.
Я дрожащими руками опустила шампур на стол и открыла паспорт. Там была моя фотография. Все мои данные. Но фамилия! Она была другой. Анна Званцева — вот как меня теперь звали.
- Это ничего не значит! У меня есть другой паспорт, мой настоящий.
- Теперь этот твой настоящий! И это твоя настоящая жизнь! Остальные твои документы прямо сейчас изменяются под этот паспорт, – он был доволен собой.
Клетка вокруг меня становилась все плотнее и плотнее. Он загонял меня все глубже и глубже в свой собственный мир, где я принадлежала ему. Он так хотел. Из всех его жестов и мыслей из всех его поступков это явно следовало. Я не знала, что делать. Я была вдалеке от города. У меня было новое имя. И, о боже! Я подумала об этом только сейчас. Мой новый муж. Это он.
- Вы просто сделали бумажку и думаете, что дело в шляпе? Нормальные люди так не женятся. И я так не хочу и не буду! Да! А что, если я не хочу, не хочу всего этого? - мой вопрос был вполне закономерен, я намерена была получить на него самый чёткий ответ.
- А кто спрашивает? Анна Званцева или кто-то другой? Чтобы узнать, хочешь ты этого или нет, нужно для начала определиться с тем, кто ты, – он засмеялся, и это разозлило меня еще больше.
- Ткнуть бы тебя этим шампуром! – крикнула я.
Я смотрела на него несколько секунд, хотела кинуться с кулаками. Тело моё напряглось. Вдруг он поплыл перед глазами, и всё поплыло. Я потрогала лицо, на щеках были слёзы. Я была в такой ярости, что даже не заметила, как они потекли из глаз, это было со мной впервые. Я не могла находиться рядом с ним, развернулась и побежала в дом. Там я нервно ходила по комнатам – выхаживала свою злость, я топала по полу и представляла, как протыкаю его.
Между сценами, в которых я пронзала его шампурами, я судорожно пыталась найти выход из ситуации.
- Я разведусь! Просто пойду в ЗАГС и всё сделаю! Ну да, конечно, развестись так просто. Он поменял мне паспорт и скорее всего, остальные документы. Судя по всему, у него в городе огромные связи. Как я смогу с ним развестись? Легче сказать, чем сделать! Чёрт! У него есть ключи от моей квартиры, ну какая же я дура. Он наверняка взял все мои документы. Чёрт!
В этот момент он вошёл в дом. В руках у него был острый металлический стержень, и можно было разглядеть неровные очертания мест, где сидели куски мяса.
- Возьми, – он протянул его мне. – Сделай что хочешь. Может быть, ты намного ближе ко мне, чем я мог предположить. Бери!
Я схватила его в руки, направила остриё на него. Он продолжал:
- Бей, раз хочешь, я разрешаю, – на последней фразе он сделал ударение, он знал, что она меня зацепит. Опять он что-то разрешает или не разрешает!
Мой гнев залил все комнаты в доме, я двигалась в нём как в воде, но в отличии от воды, мои движения были быстрыми и порывистыми.
- Бей уже! Я этого хочу, хочу посмотреть на тебя в деле.
Я бросила руки вперёд и острие ударилось ему в живот, мои руки проскользили по холодной стали и упёрлись в его рубашку. Я удивлённо посмотрела на место укола – ткань начала намокать от крови, я испугалась, разжала руки и услышала стальной грохот. Я не могла оторвать глаз от кровавого пятна.
- Ты как? – спросила я, задыхаясь. – Прости, прости. Нужно обработать раны.
Я суетилась, хотела куда-то бежать, например за бинтом, хотя я сама не понимала, что нужно принести.
И в этот момент он крепко обнял меня. Хватка была нечеловеческой, стальной. Он взял меня за волосы одной рукой. Я не понимала, что он будет делать, взгляд его был какой-то чёрный. Второй рукой он рванул свою рубашку, в разные стороны полетели пуговицы. Мой взгляд невольно скосился на его рану – на мускулистом животе кровью сочилась рана, кожа была разрезана.
Он намочил пальцы в крови, и провёл ими по моей щеке. Я не могла двинуться, так крепко он держал меня за волосы.
— Вот чего ты хотела. Ты до этого момента когда-нибудь хотела убить человека?
- Я, я не хотела убивать, – мой голос звучал сбивчиво. Сердце бешено стучало.
- Врёшь. У тебя в руках был острый штык, и ты им воспользовалась. Не знала к чему это приводит?
Он снова намочил пальцы, и теперь его кровавая ладонь сжимала мои щёки. Я чувствовала железный запах крови.
- Ты сам мне его дал! Ты! Дал и сказал бей! Ты! – из глаз потекли слёзы.
- А ты такая послушная девочка. Слушаешь и делаешь?
Его пальцы разжали мне рот, и сейчас я чувствовала, как вместе с ними в меня проникает вкус его крови.
- Соси их, – он сжал волосы сильнее. Боль растеклась по затылку.
Я обхватила пальцы губами, он сделал несколько движений, а затем потянул меня вниз. Я упала на колени, прижав кожей пуговицу к полу. Мои руки упёрлись в его бёдра, одной я почувствовала твёрдую плоть члена. Он прижал моё лицо к своей ране. Я закрыла рот и зажмурила глаза. Он вытирал моим лицом живот – скользкая жирная кровь работала как смазка.
- Открой рот! – приказывал его властный голос, но я слышала его где-то вдали.
Во мне бился первобытный страх, руки тряслись, запах заполнил ноздри. Нервное напряжение было настолько велико, что я почувствовала, как силы уходят из моих рук – они обессиленными плетьми упали вдоль туловища. Затем невероятная усталость перешла на ноги и спину, и в конце концов в глазах потемнело.
Я очнулась уже на диване. За окном было темно. Моя голова лежала у него на голом бедре, мыслей не было и эмоций тоже. Я скосила взгляд на его живот и увидела белую повязку - рану он обработал. Лицо стягивало, я потрогала его и поняла, что засохшая кровь покрывала мои щеки нос и подбородок.
Он медленно и размеренно гладил меня по голове.
- Что ты почувствовала?
Я разлепила ссохшиеся губы и хрипло сказала:
- Я не знаю. Страх и что-то ещё. Что-то жуткое и первобытное, – говорить было тяжело, в рту пересохло, и перед моими губами оказался стакан с водой. Я глотнула и отметила, что он об этом подумал. Он предусмотрел мой пересохший рот и подготовился. От этого простого жеста я ощутила себя в безопасности.
- Что первобытное? – он спросил и убрал стакан. Его рука прошлась по моим волосам
- Как будто мы вместе можем сделать что-то. Как будто я сильная.
- Единение?
- Да.
- Да, пролитая кровь сближает, даёт силы. Похоже, ты слишком хорошо учишься чувствовать то, что мне нужно, – и снова его рука гладила мои волосы.
- Что ты имеешь в виду?
- Оставим это или мне придётся тебя убить, – он пошутил и тут же я ощутила, как комнату заполнило что-то тоскливое, я подняла глаза – он смотрел вперёд задумчиво и грустно.
Я поняла о чём он думает и медленно поднялась к нему. Мои ладони легли на его щёки. Я не хотела, чтобы он сейчас думал о том, что случилось в его жизни, не думал о мёртвой жене. Нет, только не об этом. Всем сердцем я захотела утолить его боль и печаль. И медленно, почти боясь это делать, я поцеловала его в губы. Очень нежно. Так нежно я не целовала никого и никогда.
- Ты в порядке? – спросил он, когда наши губы разомкнулись.
Я прислушалась к себе и кивнула. На самом деле я была голодна, но за исключением этого была полна сил.
- Ты выглядишь очень хищно, – он провёл по моей щеке.
Я умылась, и мы спустились вниз. Через некоторое время мы уже сидели за столом. И это опять выглядело по-семейному. Теперь моё вечное упоминание семейности в нашей паре можно было считать семейной шуткой. Ведь юридически мы и были семьей. Мы пили вино, закусывали мясом, я не сдерживала себя и неудержимо хмелела.
Внезапно он отстранился от стола. И поднёс палец к губам. Я остановила все движения и затаилась.
- Они смотрят… - он сделал паузу и указал наверх. - Звёзды, которых больше нет.
Он взял меня за руку и повел наверх. Ковёр на ступенях лестницы мягко обхватывал стопы. Я шла за ним, думая над тем, что он сказал. Мы поднимались выше и выше, казалось, мы миновали два или три этажа и наконец я увидел огромный телескоп.
- Сейчас ты увидишь звёзды, которых нет. Смотри.
Я прислонилась глазом к окуляру и смотрела.
- Они там далеко. Светлые, холодные и недоступные. Свет летит до нас так долго, что многих из них уже не существует, а может быть и всех. Есть только одинокий путешествующий свет. Который сейчас попал тебе в глаза. Он был одинок тысячи лет, один в темноте космоса, а теперь коснулся тебя. Последнее прикосновение мёртвой звезды, ты его чувствуешь - ты его видишь. А когда свет исчезнет – не будет ни звезды, ни даже её следа. Великий обман – звёзды, которых уже нет.
- И всё, что есть наверху ночью – холодный, безжизненный, необъятный космос. И мы можем противопоставить ему только наше тепло. Твоё тепло.
Он взял меня за руку и обнял. И мы какое-то время просто смотрели в ночное окно. Сейчас я знала, что его нельзя целовать и он это знал. Сейчас даже самый простой поцелую показался бы слишком грубым. Через минуту он потянул меня в глубь комнаты. Там был диван. Он лёг и уложил меня на себя. Погладил по голове. И мы просто уснули. Вдвоём.
Утром Алекс проснулся на диване один. Он почувствовал приятный запах. Пахло чем-то вроде драников. Этот запах пробудил его и звал на кухню. Но сначала он отправился в душ и привёл себя в порядок – рана болела, но не представляла ничего серьезного. Меняя повязку, Алекс подумал, что всё могло кончиться иначе, будь острие лучше заточено.
- Да это была бы сцена достойная театральной постановки, – подумал он, оделся и вышел из ванной. Запах снова пробрался в ноздри и звал вниз, внизу его ждёт она.
Когда Алекс спускался вниз, одетый по-домашнему, то уже совершенно чётко знал куда и зачем он идет. Он идёт на кухню, чтобы съесть приготовленное. Она делала что-то возле плиты, и вид её показался ему очень милым и очень добрым. И очень желанным. В его доме была женщина, и в ней сочеталось почти всё то, что он любил.
- Я вижу, что брак идёт тебе на пользу. Первый день, а уже такие вкусности.
- Судя по всему, первый день брака идет не мне, а тебе на пользу. Такие вкусности, – Аня улыбнулась.
