- Ладно, завтра будем разбираться с этим Игорем, а сейчас пойдем есть.
- Можно, я хотя бы оденусь?
- Так иди!
Мы вышли и направились к ресторану неподалёку. Алекс обнял меня за талию. Со стороны мы могли показаться счастливой парой на отдыхе. Но я знала, что внутри у него всё кипело от злости.
- За нами приедут, а сейчас пойдем за столик, - он улыбнулся мне широкой улыбкой, из которой сочилась ложь.
Вскоре машина действительно приехала, из нее вышли мои знакомые по полёту, но не пошли сразу к нам, а направились в бар. И, уже рядом со стойкой, они как бы случайно нас нашли. Последовали возгласы восторга, объятья, и через несколько минут, мы уже ехали куда-то в их машине.
Оказавшись на заднем сиденье, Алекс начал снимать с себя одежду и жестом показал, чтобы я тоже сняла с себя всё. Всю одежду сложили в пакет, и один из моих самолётных приятелей вышел с ним из машины, мы же поехали дальше.
- Теперь можно говорить, – строго сказал Алекс.
- Почему мы всё с себя сняли?
- На одежде могут быть жучки, мы не знаем на кого работает этот Игорь, если вообще работает. Если у кого-то есть желание шпионить за нами, то это серьёзно, и поэтому мы сами должны относиться к этому серьёзно.
Сейчас он меня не обнимал, молча и хмуро он смотрел на дорогу в окно. Полностью голая в машине я почувствовала себя слабой и ненужной. Даже азарт погони, который взбодрил меня поначалу, теперь стих. И я почувствовала, что виновата.
- Алекс? – я спросила тихо.
- А, что? – казалось он отвлёкся от мыслей.
- Ты на меня сердишься?
- Да, – отрезал он.
А потом, отвлёкшись от своих мыслей, посмотрел на меня, и, увидев мою обнаженную сжавшуюся фигуру, начал ласково гладить меня по голове. Я с недоверием смотрела на него, он делал это так ласково, что казалось, он или уже простил меня или собирается это сделать. Так продолжалось какое-то время, я начала немного расслабляться, но всё еще ощущала сильное чувство вины. И тут он заговорил.
- Ты будешь наказана, очень сильно, – он говорил, и продолжал ласково гладить меня. – Видишь, пояс это не просто так, он тебе нужен. Без него ты наделала столько глупостей, правда?
- Правда, – сейчас я говорила всё это искренне, и часть меня не верила в то, что я с ним соглашаюсь.
- Это же вышло случайно? Ты и сама говорила, что сопротивлялась. Да?
- Да, случайно, – мои губы почему-то дрожали.
- Ну ничего, ничего, – успокаивал он меня, - получишь наказание и больше так делать не будешь, да? – Последнее «да», он произнёс, повышая тон, но не громкость голоса, так делают взрослые, когда хотят в чём-то убедить маленьких детей.
- Д… да, – я запнулась и согласилась с ним несмотря на то, что он был ласковый и давил на меня так, что я сейчас почти плакала.
- А что ты плачешь? Не надо плакать, – он попросил платок у водителя и теперь вытирал мне слёзы. – Тебе стыдно за свои поступки?
Я прислушалась к себе - было и правда стыдно, признаваться в этом было трудно, но сейчас его убаюкивающий тон и несколько моих согласий сделали своё дело.
- Стыдно, – слёзы лились из глаз.
- А я тебя накажу, и тебе больше не будет стыдно, хочешь, чтобы это чувство прошло?
- Хочу, – это прозвучало особенно плаксиво.
- Ты меня очень расстроила своими поступками. Но и я виноват, нельзя было, не закончив дрессировку, тебе так много разрешать.
- Я не хотела, – почти рыдала я.
Он обнял меня и прижал к себе.
- Вот, умница моя, и хозяина не будешь больше растаивать?
- Не бу-ду, – я всхлипывала.
Я понимала, что проглотила сейчас новую наживку, и согласилась с тем, что он мой хозяин. Он по-прежнему стягивал вокруг моей шеи аркан своей власти.
- Я знаю, что ты сейчас думаешь. Ты думаешь: «Как же я могу называть его хозяином, где мое достоинство?», а где оно было, когда ты, замужняя женщина, обжималась с неизвестно кем в машине?
Я молчала.
- Ты уже давно не принадлежишь себе, и сейчас ты подумала, что я говорю про первые дни нашего знакомства, но нет, ты стала моей еще когда я следил за тобой. Ты жила, сама не зная, что принадлежишь мне. И сейчас мы просто говорим очевидные вещи. После знакомства ты попросту начала занимать своё место.
- Но это как-то неправильно.
- Изменять мужу — это неправильно, занять своё настоящее положение – это как вернуться домой, после долгого путешествия. Ты столько лет скиталась бесхозная, а теперь у тебя есть цель. Ты всё стерпишь и станешь собой – моей верной рабыней, – он крепко прижал меня к своему телу, это было подбадривающее объятие. И продолжил:
- У тебя теперь нет выбора, это делает твою жизнь проще.
Машина въехала в огромный двор дома. Мои слёзы высохли и теперь я, ошеломлённая от погони и этого разговора, смотрела в точку на боковом стекле. Мыслей в голове не было.
Когда машина оказалась во дворе, Алекс, не стесняясь своей наготы, вылез и под локоть вытащил меня. Я, озираясь по сторонам, хотела возмутиться, но сдержалась. Я прикрыла грудь и стояла теперь полностью голая возле машины. Мы пошли к двери дома.
Внутри мы сразу же поднялись наверх. Алекс шёл уверенно, он был тут не раз и точно знал расположение комнат. Я всё думала о его словах, мне было страшно от того, что надо мной висит угроза наказания и эти мысли заставляли меня замкнуться в себе и с тревогой размышлять о том, как он может это сделать.
Если бы я могла сравнить своё состояние сейчас c состоянием, когда мы ещё не были знакомы, то ужаснулась бы изменениям, которые произошли внутри меня. Я всерьез готовилась принимать наказание, всерьез признавалась ему в своем подчиненном положении, полностью ложилась под него. Я вела себя как его рабыня – за проступки он имел право наказывать меня, и я это, похоже, принимала.
В комнате мы нашли одежду. Он раздобыл телефон, и теперь все время кому-то звонил. Его беспокойство было даже каким-то чрезмерным. Скоро он поставил передо мной ноутбук с фотографиями мужчин. Я не знаю сколько их было, мне показалось, что тысячи. Алекс приказал просмотреть их все – я искала Игоря. Я перелистывала одно лицо за другим, это очень утомляло, но я хотела помочь. Мне и самой хотелось узнать, кто был этот Игорь.
Я вспоминала как впервые увидела Игоря, как он бывал у меня ещё несколько раз. Он всегда был приятным и весёлым. Я никак не могла поверить, что он имел злые намерения. Но если так, то … и тут ужас охватил меня. Какими-то волнами он накатывал и сжимал живот – чужой человек был у меня в квартире, говорил со мной, он нёс угрозу, а я этого даже не осознавала. Возможно, я была в опасности, в те самые минуты, когда смеялась вместе с ним или бинтовала ему руку, или в ресторане, или в ту ночь, когда Алекс позвонил мне…
Стоп! Почему та ночь сейчас всплыла в моей голове? Я тогда была одна, а потом пришёл человек в маске и смотрел на меня, очередное извращение Алекса, или нет… Я похолодела внутри, мурашки пробежали по всему телу.
- Алекс, ты помнишь, когда звонил мне и я мастурбировала? – я боялась его ответов сейчас.
- Конечно, – он смотрел заинтересовано.
- Ты подсылал кого-то смотреть на меня в тот вечер? – про себя я умоляла его сказать «да».
- Нет, – удивился он. – Почему ты спрашиваешь?
Холодная лавина страха бросилась на меня сверху, я ощутила себя в опасности.
- В тот вечер кто-то приходил, в квартиру, прямо тогда, когда я говорила с тобой и он смотрел на меня. На нём была латексная маска, и я подумала, что это ты его прислал. Сейчас мне кажется, что это тоже был Игорь.
Мы пробыли в том доме около недели. Соблюдая осторожность, мы не выходили из комнат. Алекс по телефону всё время был с кем-то на связи, что-то выяснял и решал вопросы связанные с безопасностью фирмы. Судя по всему, всё это касалось не только фирмы, но и нас самих, потому сам Алекс на улицу совсем не выходил и мне тоже запретил. Я не могла пользоваться ни телефоном, ни каким-либо другим устройством, впрочем, в этом мы все были ограничены. Алекс предположил, что за нами могут следить. Мы скрывались.
Пока на ноутбуке были фотографии, и я их разглядывала, я думала, что ненавижу это. Но когда фото кончились, и у меня совсем не осталось дел, я чуть не выла со скуки. То ли от того, что был занят, то ли наказывая меня, Алекс почти со мной не общался. В любом случае я ощущала холод с его стороны. Он не прикасался ко мне, относился сдержанно.
Мысль о наказании, за которым следовало прощение, всё чаще посещала меня. Я ощутила, что без его прощения не понимала, что со мной будет. И пыталась хоть как-то прояснить.
- Теперь, когда я так поступила, свадьбы не будет? – спрашивала я.
- Свадьба будет! – твёрдо отвечал он.
И от таких диалогов всё вокруг становилось еще непонятнее. Свадьба будет, но он не обращает на меня внимания, обещал наказать, но ничего не делает. А если свадьба будет, то, что же я не смогу от него уйти, и так и буду жить без любви и внимания?
Я стала раздражённой, ходила по дому и искала чем себя занять. Иногда это была книга, иногда редкие разговоры с Алексом иногда, и это мне нравилось больше всего, разговоры с хозяевами дома – с моими друзьями по полёту.
Наконец однажды утром в гараж дома въехала дорогая чёрная машина, её стёкла были затонированы. Она несколько минут пробыла внутри и уехала. Так продолжалось несколько раз – машина то въезжала в гараж, то выезжала. Я не понимала, что происходит до тех пор, пока Алекс не провёл меня к этой машине. Я увидела, как парни вытащили с заднего сиденья несколько тяжёлых мешков, мне показалось, что в них был песок. Когда они закончили, мы сели внутрь, и машина выехала со двора. Меня это удивило:
- Зачем они возили мешки?
- Чтобы казалось, что в машине есть люди. Нагруженная машина выглядит ниже, – объяснил Алекс.
Мы не долго ехали и прибыли на взлётную полосу, там нас ждал небольшой самолёт. Внутри самолёта было шумно настолько, что мы летели в жёлтых защитных наушниках. Потом была ещё одна машина, на ней мы добрались в аэропорт и вылетели домой. Все это происходило быстро, и я ощутила, что все это очень хорошо организованно. Конечно, это всё сделал Алекс.
Мы сразу приехали к нему домой.
- Слишком опасно отпускать тебя к себе, – отрезал он. – Жить теперь будешь здесь. Вход через Богдана и домофон, ключа у тебя не будет.
- Почему? – я ощутила укол недоверия.
- Кто-то сливает наши ключи ещё на этапе производства, – он снова ответил официально, я ощущала расстояние между нами. – Поэтому сейчас сделать ключ, всё равно, что отдать его негодяям прямо в руки.
Начался период моего заточения уже у него в квартире.
Алекс, не прикоснувшись ко мне, отправился в душ. Казалось, он обо мне вовсе забыл. Я ощутила себя пустым местом.
- Еду найдешь в холодильнике. Чувствуй себя дома, – короткие холодные фразы и больше ничего. Он раскрыл ноутбук и принялся за работу. Какие-то графики бегали у него по экрану.
Я бродила и рассматривала комнаты, которые когда-то убирала, и не понимала, где я буду сегодня спать. Пока мы жили в Италии, мы спали на разных кроватях, но тут она была всего одна, диваны были для сна непригодны.
Алекс сидел за столом и что-то делал в ноутбуке. Я была на диване рядом и мне было безумно скучно. Я хотела позвонить Вике, но Алекс остановил меня, и сказал, что выйти или позвонить я смогу только завтра.
- Но почему? Что изменит один день? – мне хотелось, увидеть Вику, и просто погулять по улице, дни заточения вынуждали меня этого хотеть.
- Мы кое-что всё ещё проверяем. И потом, теперь тебе ходить одной небезопасно, с тобой теперь будет охранник. И, зная твою любовь к охранникам, это будет надёжный человек.
Он уколол меня снова, и гнев поднимался внутри. Я сначала ничего не сказала, а потом у меня вырвалось:
- Прямо уж такой надёжный, что устоит!?
- Продолжай, - Алекс с удивлением посмотрел на меня.
- Посмотрим, каково тебе будет, когда ты узнаешь о моей измене! Охранник или не охранник, какая разница, весь город будет смеяться над тобой! Рогами будешь потолок задевать! – меня несло, я кричала, злилась, и делала всё, чтобы ему было больно. На самом деле я хотела, чтобы он ко мне чувствовал хоть что-то, и добивалась этого самым глупым способом. Я продолжала.
- Насколько же ты в себе не уверен, что заставляешь меня носить разные железки! Боишься, что я начну трахаться с другими, так бойся, я начну! Теперь я твоя жена, и никуда не денешься!
Он рассмеялся, так громко, что я опешила.
- Ты такая злая! Мне даже нравится! Мы же всё уже обсудили, зачем повторять по сто раз? – он говорил спокойно, и как будто не реагировал на мой крик. - Да всё верно, тебе еще многому придётся научиться, и да, ты пока ведешь себя как дешевая давалка – бросаешься на любого, кто обратил внимание. Но ты же обещала исправиться, помнишь, в машине? Со временем у тебя появится достоинство. И не волнуйся, охранник с тобой будет надёжный и потакать твоим слабостям не будет.
Он сказал это, и невозмутимо продолжил работать. Я же вся пылала от гнева! Его оценки ранили меня, я резко встала с дивана и ушла в спальню, чтобы его не видеть!
- Забудь, про что я тебе говорила! Про прощение и всё такое прочее! Про то что буду послушной! – протопала я в спальню.
- Хах! Для этого тебе и нужен муж - чтобы твои слова были не только пустыми словами, – бросил он вслед.
Он злил меня всё больше и больше. Теперь я была в спальне, но не могла успокоиться, я хотела с ним говорить и дальше, но так, чтобы победить в разговоре, а пока получалось наоборот – он колол меня и становилось только больнее.
Я резко открыла дверь, крикнула ему – «Я собираюсь ехать домой!» - И так же резко закрыла её.
- Конечно, раз ты так хочешь, – глухо прозвучало за дверью.
Я выскочила из спальни и направилась к входной двери. Она была заперта, как её открыть я не знала.
- Открой, я уезжаю!
Он подошёл к двери, нажал на кнопку на стене – дверь открылась. Я резко вышла и оказалась в той странной прихожей, которую увидела, когда была тут в первый раз. Тот же странный комод с дверками, которые не открываются просто так, микрофон на нём, то же зеркало. Дверь за моей спиной закрылась.
Я осталась одна в этой комнате. И направилась к двери, которая вела прочь из квартиры, повернула ручку, но она оказалась закрыта. Я ощутила, как в груди всё сжалось, страшная духота навалилась на меня, стены давили. Я закричала и принялась стучать во все три двери в комнате, но не было никакой реакции. Я билась в этой беспомощности несколько минут, потом села на пол и заплакала – «Опять, опять это чувство беспомощности. Ненавижу. Ненавижу! Ненавижу!!!»
Я сидела на полу, смотрела прямо перед собой, и уже не плакала. Мне было обидно, за то, что он считает меня дешевой давалкой, за то, что запер меня, за то, что не обращает внимания, за то, что я сглупила с Игорем, за то, что не знаю, как все исправить сейчас.
Я просто обхватила колени руками, положила голову сверху и не могла вдохнуть полной грудью.
Дверь открылась, ко мне медленно подошёл Алекс, опустился передо мной на корточки, и провел рукой по щеке. Затем обнял меня и подняв на руки понёс в спальню, я не сопротивлялась. Он положил меня на кровать.
- Раздевайся, ты спишь со мной. Просто спишь, – требовательно сказал он и тут же лёг на свою половину большой кровати и выключил свет.
- Можно, я хотя бы оденусь?
- Так иди!
Мы вышли и направились к ресторану неподалёку. Алекс обнял меня за талию. Со стороны мы могли показаться счастливой парой на отдыхе. Но я знала, что внутри у него всё кипело от злости.
- За нами приедут, а сейчас пойдем за столик, - он улыбнулся мне широкой улыбкой, из которой сочилась ложь.
Вскоре машина действительно приехала, из нее вышли мои знакомые по полёту, но не пошли сразу к нам, а направились в бар. И, уже рядом со стойкой, они как бы случайно нас нашли. Последовали возгласы восторга, объятья, и через несколько минут, мы уже ехали куда-то в их машине.
Оказавшись на заднем сиденье, Алекс начал снимать с себя одежду и жестом показал, чтобы я тоже сняла с себя всё. Всю одежду сложили в пакет, и один из моих самолётных приятелей вышел с ним из машины, мы же поехали дальше.
- Теперь можно говорить, – строго сказал Алекс.
- Почему мы всё с себя сняли?
- На одежде могут быть жучки, мы не знаем на кого работает этот Игорь, если вообще работает. Если у кого-то есть желание шпионить за нами, то это серьёзно, и поэтому мы сами должны относиться к этому серьёзно.
Сейчас он меня не обнимал, молча и хмуро он смотрел на дорогу в окно. Полностью голая в машине я почувствовала себя слабой и ненужной. Даже азарт погони, который взбодрил меня поначалу, теперь стих. И я почувствовала, что виновата.
- Алекс? – я спросила тихо.
- А, что? – казалось он отвлёкся от мыслей.
- Ты на меня сердишься?
- Да, – отрезал он.
А потом, отвлёкшись от своих мыслей, посмотрел на меня, и, увидев мою обнаженную сжавшуюся фигуру, начал ласково гладить меня по голове. Я с недоверием смотрела на него, он делал это так ласково, что казалось, он или уже простил меня или собирается это сделать. Так продолжалось какое-то время, я начала немного расслабляться, но всё еще ощущала сильное чувство вины. И тут он заговорил.
- Ты будешь наказана, очень сильно, – он говорил, и продолжал ласково гладить меня. – Видишь, пояс это не просто так, он тебе нужен. Без него ты наделала столько глупостей, правда?
- Правда, – сейчас я говорила всё это искренне, и часть меня не верила в то, что я с ним соглашаюсь.
- Это же вышло случайно? Ты и сама говорила, что сопротивлялась. Да?
- Да, случайно, – мои губы почему-то дрожали.
- Ну ничего, ничего, – успокаивал он меня, - получишь наказание и больше так делать не будешь, да? – Последнее «да», он произнёс, повышая тон, но не громкость голоса, так делают взрослые, когда хотят в чём-то убедить маленьких детей.
- Д… да, – я запнулась и согласилась с ним несмотря на то, что он был ласковый и давил на меня так, что я сейчас почти плакала.
- А что ты плачешь? Не надо плакать, – он попросил платок у водителя и теперь вытирал мне слёзы. – Тебе стыдно за свои поступки?
Я прислушалась к себе - было и правда стыдно, признаваться в этом было трудно, но сейчас его убаюкивающий тон и несколько моих согласий сделали своё дело.
- Стыдно, – слёзы лились из глаз.
- А я тебя накажу, и тебе больше не будет стыдно, хочешь, чтобы это чувство прошло?
- Хочу, – это прозвучало особенно плаксиво.
- Ты меня очень расстроила своими поступками. Но и я виноват, нельзя было, не закончив дрессировку, тебе так много разрешать.
- Я не хотела, – почти рыдала я.
Он обнял меня и прижал к себе.
- Вот, умница моя, и хозяина не будешь больше растаивать?
- Не бу-ду, – я всхлипывала.
Я понимала, что проглотила сейчас новую наживку, и согласилась с тем, что он мой хозяин. Он по-прежнему стягивал вокруг моей шеи аркан своей власти.
- Я знаю, что ты сейчас думаешь. Ты думаешь: «Как же я могу называть его хозяином, где мое достоинство?», а где оно было, когда ты, замужняя женщина, обжималась с неизвестно кем в машине?
Я молчала.
- Ты уже давно не принадлежишь себе, и сейчас ты подумала, что я говорю про первые дни нашего знакомства, но нет, ты стала моей еще когда я следил за тобой. Ты жила, сама не зная, что принадлежишь мне. И сейчас мы просто говорим очевидные вещи. После знакомства ты попросту начала занимать своё место.
- Но это как-то неправильно.
- Изменять мужу — это неправильно, занять своё настоящее положение – это как вернуться домой, после долгого путешествия. Ты столько лет скиталась бесхозная, а теперь у тебя есть цель. Ты всё стерпишь и станешь собой – моей верной рабыней, – он крепко прижал меня к своему телу, это было подбадривающее объятие. И продолжил:
- У тебя теперь нет выбора, это делает твою жизнь проще.
Машина въехала в огромный двор дома. Мои слёзы высохли и теперь я, ошеломлённая от погони и этого разговора, смотрела в точку на боковом стекле. Мыслей в голове не было.
Когда машина оказалась во дворе, Алекс, не стесняясь своей наготы, вылез и под локоть вытащил меня. Я, озираясь по сторонам, хотела возмутиться, но сдержалась. Я прикрыла грудь и стояла теперь полностью голая возле машины. Мы пошли к двери дома.
Внутри мы сразу же поднялись наверх. Алекс шёл уверенно, он был тут не раз и точно знал расположение комнат. Я всё думала о его словах, мне было страшно от того, что надо мной висит угроза наказания и эти мысли заставляли меня замкнуться в себе и с тревогой размышлять о том, как он может это сделать.
Если бы я могла сравнить своё состояние сейчас c состоянием, когда мы ещё не были знакомы, то ужаснулась бы изменениям, которые произошли внутри меня. Я всерьез готовилась принимать наказание, всерьез признавалась ему в своем подчиненном положении, полностью ложилась под него. Я вела себя как его рабыня – за проступки он имел право наказывать меня, и я это, похоже, принимала.
В комнате мы нашли одежду. Он раздобыл телефон, и теперь все время кому-то звонил. Его беспокойство было даже каким-то чрезмерным. Скоро он поставил передо мной ноутбук с фотографиями мужчин. Я не знаю сколько их было, мне показалось, что тысячи. Алекс приказал просмотреть их все – я искала Игоря. Я перелистывала одно лицо за другим, это очень утомляло, но я хотела помочь. Мне и самой хотелось узнать, кто был этот Игорь.
Я вспоминала как впервые увидела Игоря, как он бывал у меня ещё несколько раз. Он всегда был приятным и весёлым. Я никак не могла поверить, что он имел злые намерения. Но если так, то … и тут ужас охватил меня. Какими-то волнами он накатывал и сжимал живот – чужой человек был у меня в квартире, говорил со мной, он нёс угрозу, а я этого даже не осознавала. Возможно, я была в опасности, в те самые минуты, когда смеялась вместе с ним или бинтовала ему руку, или в ресторане, или в ту ночь, когда Алекс позвонил мне…
Стоп! Почему та ночь сейчас всплыла в моей голове? Я тогда была одна, а потом пришёл человек в маске и смотрел на меня, очередное извращение Алекса, или нет… Я похолодела внутри, мурашки пробежали по всему телу.
- Алекс, ты помнишь, когда звонил мне и я мастурбировала? – я боялась его ответов сейчас.
- Конечно, – он смотрел заинтересовано.
- Ты подсылал кого-то смотреть на меня в тот вечер? – про себя я умоляла его сказать «да».
- Нет, – удивился он. – Почему ты спрашиваешь?
Холодная лавина страха бросилась на меня сверху, я ощутила себя в опасности.
- В тот вечер кто-то приходил, в квартиру, прямо тогда, когда я говорила с тобой и он смотрел на меня. На нём была латексная маска, и я подумала, что это ты его прислал. Сейчас мне кажется, что это тоже был Игорь.
Мы пробыли в том доме около недели. Соблюдая осторожность, мы не выходили из комнат. Алекс по телефону всё время был с кем-то на связи, что-то выяснял и решал вопросы связанные с безопасностью фирмы. Судя по всему, всё это касалось не только фирмы, но и нас самих, потому сам Алекс на улицу совсем не выходил и мне тоже запретил. Я не могла пользоваться ни телефоном, ни каким-либо другим устройством, впрочем, в этом мы все были ограничены. Алекс предположил, что за нами могут следить. Мы скрывались.
Пока на ноутбуке были фотографии, и я их разглядывала, я думала, что ненавижу это. Но когда фото кончились, и у меня совсем не осталось дел, я чуть не выла со скуки. То ли от того, что был занят, то ли наказывая меня, Алекс почти со мной не общался. В любом случае я ощущала холод с его стороны. Он не прикасался ко мне, относился сдержанно.
Мысль о наказании, за которым следовало прощение, всё чаще посещала меня. Я ощутила, что без его прощения не понимала, что со мной будет. И пыталась хоть как-то прояснить.
- Теперь, когда я так поступила, свадьбы не будет? – спрашивала я.
- Свадьба будет! – твёрдо отвечал он.
И от таких диалогов всё вокруг становилось еще непонятнее. Свадьба будет, но он не обращает на меня внимания, обещал наказать, но ничего не делает. А если свадьба будет, то, что же я не смогу от него уйти, и так и буду жить без любви и внимания?
Я стала раздражённой, ходила по дому и искала чем себя занять. Иногда это была книга, иногда редкие разговоры с Алексом иногда, и это мне нравилось больше всего, разговоры с хозяевами дома – с моими друзьями по полёту.
Наконец однажды утром в гараж дома въехала дорогая чёрная машина, её стёкла были затонированы. Она несколько минут пробыла внутри и уехала. Так продолжалось несколько раз – машина то въезжала в гараж, то выезжала. Я не понимала, что происходит до тех пор, пока Алекс не провёл меня к этой машине. Я увидела, как парни вытащили с заднего сиденья несколько тяжёлых мешков, мне показалось, что в них был песок. Когда они закончили, мы сели внутрь, и машина выехала со двора. Меня это удивило:
- Зачем они возили мешки?
- Чтобы казалось, что в машине есть люди. Нагруженная машина выглядит ниже, – объяснил Алекс.
Мы не долго ехали и прибыли на взлётную полосу, там нас ждал небольшой самолёт. Внутри самолёта было шумно настолько, что мы летели в жёлтых защитных наушниках. Потом была ещё одна машина, на ней мы добрались в аэропорт и вылетели домой. Все это происходило быстро, и я ощутила, что все это очень хорошо организованно. Конечно, это всё сделал Алекс.
Мы сразу приехали к нему домой.
- Слишком опасно отпускать тебя к себе, – отрезал он. – Жить теперь будешь здесь. Вход через Богдана и домофон, ключа у тебя не будет.
- Почему? – я ощутила укол недоверия.
- Кто-то сливает наши ключи ещё на этапе производства, – он снова ответил официально, я ощущала расстояние между нами. – Поэтому сейчас сделать ключ, всё равно, что отдать его негодяям прямо в руки.
Начался период моего заточения уже у него в квартире.
Алекс, не прикоснувшись ко мне, отправился в душ. Казалось, он обо мне вовсе забыл. Я ощутила себя пустым местом.
- Еду найдешь в холодильнике. Чувствуй себя дома, – короткие холодные фразы и больше ничего. Он раскрыл ноутбук и принялся за работу. Какие-то графики бегали у него по экрану.
Я бродила и рассматривала комнаты, которые когда-то убирала, и не понимала, где я буду сегодня спать. Пока мы жили в Италии, мы спали на разных кроватях, но тут она была всего одна, диваны были для сна непригодны.
Алекс сидел за столом и что-то делал в ноутбуке. Я была на диване рядом и мне было безумно скучно. Я хотела позвонить Вике, но Алекс остановил меня, и сказал, что выйти или позвонить я смогу только завтра.
- Но почему? Что изменит один день? – мне хотелось, увидеть Вику, и просто погулять по улице, дни заточения вынуждали меня этого хотеть.
- Мы кое-что всё ещё проверяем. И потом, теперь тебе ходить одной небезопасно, с тобой теперь будет охранник. И, зная твою любовь к охранникам, это будет надёжный человек.
Он уколол меня снова, и гнев поднимался внутри. Я сначала ничего не сказала, а потом у меня вырвалось:
- Прямо уж такой надёжный, что устоит!?
- Продолжай, - Алекс с удивлением посмотрел на меня.
- Посмотрим, каково тебе будет, когда ты узнаешь о моей измене! Охранник или не охранник, какая разница, весь город будет смеяться над тобой! Рогами будешь потолок задевать! – меня несло, я кричала, злилась, и делала всё, чтобы ему было больно. На самом деле я хотела, чтобы он ко мне чувствовал хоть что-то, и добивалась этого самым глупым способом. Я продолжала.
- Насколько же ты в себе не уверен, что заставляешь меня носить разные железки! Боишься, что я начну трахаться с другими, так бойся, я начну! Теперь я твоя жена, и никуда не денешься!
Он рассмеялся, так громко, что я опешила.
- Ты такая злая! Мне даже нравится! Мы же всё уже обсудили, зачем повторять по сто раз? – он говорил спокойно, и как будто не реагировал на мой крик. - Да всё верно, тебе еще многому придётся научиться, и да, ты пока ведешь себя как дешевая давалка – бросаешься на любого, кто обратил внимание. Но ты же обещала исправиться, помнишь, в машине? Со временем у тебя появится достоинство. И не волнуйся, охранник с тобой будет надёжный и потакать твоим слабостям не будет.
Он сказал это, и невозмутимо продолжил работать. Я же вся пылала от гнева! Его оценки ранили меня, я резко встала с дивана и ушла в спальню, чтобы его не видеть!
- Забудь, про что я тебе говорила! Про прощение и всё такое прочее! Про то что буду послушной! – протопала я в спальню.
- Хах! Для этого тебе и нужен муж - чтобы твои слова были не только пустыми словами, – бросил он вслед.
Он злил меня всё больше и больше. Теперь я была в спальне, но не могла успокоиться, я хотела с ним говорить и дальше, но так, чтобы победить в разговоре, а пока получалось наоборот – он колол меня и становилось только больнее.
Я резко открыла дверь, крикнула ему – «Я собираюсь ехать домой!» - И так же резко закрыла её.
- Конечно, раз ты так хочешь, – глухо прозвучало за дверью.
Я выскочила из спальни и направилась к входной двери. Она была заперта, как её открыть я не знала.
- Открой, я уезжаю!
Он подошёл к двери, нажал на кнопку на стене – дверь открылась. Я резко вышла и оказалась в той странной прихожей, которую увидела, когда была тут в первый раз. Тот же странный комод с дверками, которые не открываются просто так, микрофон на нём, то же зеркало. Дверь за моей спиной закрылась.
Я осталась одна в этой комнате. И направилась к двери, которая вела прочь из квартиры, повернула ручку, но она оказалась закрыта. Я ощутила, как в груди всё сжалось, страшная духота навалилась на меня, стены давили. Я закричала и принялась стучать во все три двери в комнате, но не было никакой реакции. Я билась в этой беспомощности несколько минут, потом села на пол и заплакала – «Опять, опять это чувство беспомощности. Ненавижу. Ненавижу! Ненавижу!!!»
Я сидела на полу, смотрела прямо перед собой, и уже не плакала. Мне было обидно, за то, что он считает меня дешевой давалкой, за то, что запер меня, за то, что не обращает внимания, за то, что я сглупила с Игорем, за то, что не знаю, как все исправить сейчас.
Я просто обхватила колени руками, положила голову сверху и не могла вдохнуть полной грудью.
Дверь открылась, ко мне медленно подошёл Алекс, опустился передо мной на корточки, и провел рукой по щеке. Затем обнял меня и подняв на руки понёс в спальню, я не сопротивлялась. Он положил меня на кровать.
- Раздевайся, ты спишь со мной. Просто спишь, – требовательно сказал он и тут же лёг на свою половину большой кровати и выключил свет.
