- Ты помешался! Вся эта схема – плод твоего воображения. А Потапов, конечно, просто злой гений! – Вика пыталась высмеять версию Игоря.
- Потапов хуже! Это мерзость, которую нужно вытравить, и я до него доберусь!
- У него больше причин тебя ненавидеть, чем у тебя!
- У него!? – Игорь вскипел, - Я напомню тебе, что он такое! Когда его дочка, мерзкая тварь, прямо на наших глазах сбила моего ребёнка удар был такой сильный и громкий, что я чуть не оглох. Это было в трёх метрах от нас. Мы гуляли тогда втроём: я, моя жена и Алекс. И когда это случилось, стояли, открыв рты, и холод резанул по груди. Потом он кинулся вперёд, а я за ним, но спасать было уже нечего. – Игорь замолчал и отвернувшись посмотрел в окно. - А она просто уехала, решила, что папа всё решит! И он, сука, решил, ты бы видела глаза жены, когда нам раз за разом говорили, что дела не будет и называли очередную причину. Я знаю, как отфутболивает полиция, а потом и суд. Такие сволочи как Потапов и его дочка, должны быть наказаны!
- Ну дочку ты уже наказал, – с горечью сказала Вика. – и я, дура, тебе помогла.
- Вот тут ты ошибаешься. Ты не помогала её наказать, ты помогала себе избавиться от конкурентки на сердце Алекса. Поэтому ты мне ключи и достала. А я её убил, потому что такая лживая и холодная тварь жить не должна!
- Тебе, что ли, это решать? Кому жить, а кому нет? – хмыкнула Вика.
- Ну нет, блять, суду решать! Ровно так, как он решил с убийством ребёнка на дороге. Конечно, мне! Ты знаешь, какая это была изворотливая тварь. Ооо, про таких только в романах пишут! Змея!
Он продолжал, Вика слушала.
- Когда мы решили с Алексом, что убьём её, мы всё обговорили, всё решили. Когда привезли её за город, всё ещё было в силе. Но стоило мне уехать на один день, на один! Он остался с ней. А когда я вернулся, он уже передумал! Алекс передумал! Да он никогда решений не менял, поэтому так многого и достиг. А она ему уж напела, что испугалась, что её смерть ребенка не вернёт, что она хотела понести наказание, но отец запретил и надавил на всех, и она вышла чистой из воды. Так пела, чуть ли не сама жертвой оказалась. Я тогда решил, чёрт с ним, убивать буду сам. Но он встал между мной и ей. Предал меня! Предал справедливость! Как жить зная, что такие твари делают, что хотят, и это им сходит с рук!
Игорь распалился в своём рассказе. Вика внимательно слушала его. Что-то новое проступало теперь за ним, какой-то невидимый ореол, который придавал ему привлекательности.
- И я тогда ушёл, не драться же с ним. Видеть его не мог. Пил водку, а боль не унималась, смотреть в зеркало не мог, так противно было. Жена ушла. А потом смотрю новости, да она за него замуж выходит! Обвела вокруг пальца, сука. И всё! Дальше я бы жить не смог, если бы всё как есть оставил. Она сдохнуть должна была! И сдохла! А я знаешь, что ещё узнал, пока убийство готовил? Она хотела Алекса разорить, бумаги сливала Потапову. Всё уже на мази было, а тут я явился, она подумала, что не трону её, что она в безопасности раз у Алекса дома, ну и рассказала мне всё.
- Ты мне про это не рассказывал.
- Не рассказывал, а теперь вот рассказываю.
Он щёлкнул зажигалкой и затянулся.
- Она говорит: «Вы, двое, убивать меня будете, а я просто на это смотреть? Чёрта с два! Лёшу пущу под ноль и тогда он ничего сделать уже не сможет. И спивайтесь с ним вдвоём, а я уеду отсюда и забуду ваши мерзкие хари!». Просчитала, сука! Представь, какой мерзкой тварью была, что именно эти слова у неё последними были? Так что Потапов ещё тогда хотел Алекса по миру пустить, а теперь я узнаю, что Аня косвенно, но с ним связана. Не совпадение это!
- Скажи, – тихо сказала Вика. – Что должно такого произойти, чтобы ты успокоился? Чтобы перестал, как одержимый охотится на Потапова, и искать везде шпионов?
- Потапов должен сесть или умереть!
- А потом, что ты будешь делать потом?
- Успокоюсь и буду строить жизнь заново, – он помедлил. – Наверное, так.
Вика подошла и осторожно положила руку ему на плечо.
Белое платье задевало мебель и двери. Сильные руки держали меня, и от этого я ощущала себя невесомой. Дверь квартиры захлопнулась, и мы остались одни. Он опустил меня на постель и начал медленно снимать с меня одежду, когда он расстегнул молнию на спине, я встала на ноги и платье скользнуло по ним вниз. Он толкнул меня, и я мягко упала на кровать, задирая ноги в белых отрытых туфлях. Сейчас в комнате было слишком много белого цвета. Он поймал меня за лодыжки и расстегнул застёжки на туфлях, одну за другой, они с глухим ударом упали на пол. Он обхватил икры ног и сильно их сжал, это не было так уж больно, я просто ощутила какой силой он обладает, его руки продолжали сжимать меня и продвигались всё ближе к трусикам. Подцепив их пальцами как крючком, он потянул, треугольник ткани с мокрым пятнышком посередине, скатываясь, пополз по моим бёдрам.
Он шлёпнул меня между ног ладонью, прозвучал звонкий пьянящий звук, живот схватило мелкими и частыми спазмами, по телу пошли острые мурашки. От удара ладонь намокла, он перевернул меня на живот и, облизав мокрые пальцы, заскользил ими по ногам, между ягодиц, и по позвоночнику. Они оставляли прохладный след на мне. Он расцепил застёжки бюстгальтера и кулона, оголяя шею. И тут он коснулся моего браслета и тоже снял его. Всё это время браслет неустанно сковывал мою руку, и только теперь я ощутила себя по-настоящему обнажённой.
Я услышала металлический звук застёжки на ремне, затем его шорох в шлёвках брюк. Приятное волнение овладело мной, я предвкушала продолжение, заинтригованная этими звуками.
- На четвереньки! – он скомандовал, и я подчинилась.
И тут я увидела прямо перед лицом огромную чёрную петлю кожаного ремня.
- Заходи!
Я стояла как прикованная и не могла двинуться. Мне нужно было как собачке переставить руки и ноги, и сделать шаг вперёд, но сейчас это было невероятно стыдно сделать. Его властный голос принуждал меня, а эта петля заставляла меня ощущать себя униженно.
Он ударил меня по заднице.
- Вперёд!
Я дёрнулась и подняла руку, но уверенности не было. Он повторил удар.
- Пошла!
И я пошла. Медленно я передвинула ноги и руки и подставила шею под этот хомут. Лицо исказилось, так будто я собиралась заплакать, по бёдрам текло.
- Вот умница, – он погладил меня по спине и затянул ремень на шее туже.
Я ощущала, как он сдавливает меня, дыхание участилось от возбуждения, ремень чуть пережимал горло, уменьшая поток воздуха.
Он стоял на полу, я на кровати. Он потянул за мой новый поводок, заставляя следовать за ним по кровати как по подиуму. Он буквально выгуливал меня – первые несколько шагов давались с трудом, я не в полной мере смирилась со своей новой ролью, но шаг за шагом он тянул меня вперёд, подавляя сопротивление. И через несколько секунд я чутко реагировала на все движения поводка – он тянул вперёд, и я послушно шла вперёд, он поднимал его вверх, и я вставала на колени и поднималась. Сердце бешено стучало, пальцы рук подрагивали.
Он поднял ремень вверх.
- Знаешь команду «служить»?
Я слышала её в собачьих вольерах и видела, что при этом делали собаки. Но сейчас я понимала, что произойдёт и почему он спросил меня об этом. Поэтому отвечать было возбуждающе унизительно.
- Знаю.
- Хорошая девочка. Служи!
Его команда в сочетании с ремнём, который задрал мою шею вверх, сделали своё дело. Я прижала кисти рук к груди, принимая необходимую позу, и теперь большая часть моего веса приходилась на шею – ремень поддушивал меня сильнее.
- Смотри в глаза!
Я подняла голову и увидела его возбуждённый взгляд сверху вниз, от его руки мне под подбородок тянулась чёрная кожаная полоса, становясь всё толще. Я представила, что он даст сейчас команду «голос», от этого мои глаза расширились, тяжёлый молот ударил у меня в животе, сдавливая все внутри и из глаз потекли слёзы.
- Ммм. Очень красиво. Не шевелись! – сейчас он был фотографом и поймал удачный кадр.
Он потянулся к кроватной тумбочке, вытащил новый флакон для моих слёз и собрал их со щёк. Всё это время я не меняла позу и спина начала уставать. Но вот он закончил и лёг на кровать. Меня за поводок он затащил на себя, я села на него сверху, обхватив ногами бёдра.
Теперь я расстегивала пуговицы на его рубашке одну за одной, сидя поверх брюк, и оставляя на них мокрый след. С каждой расстёгнутой пуговицей загорелая кожа показывалась больше и больше, пальцы упирались в бугристый от мускулов живот. Меня возбуждала его твёрдость. Я справилась с пуговицами и, распахнув рубашку, вцепилась ногтями в грудь. Почти обезумев от желания, я сжимала её, гладкую и объёмную, мои бедра сами начали движения. Я тёрлась об него, покрывая влагой брюки.
Тут он просунул под меня руку, расстегнул молнию, в меня упёрлась головка его члена. Я, облизав губы, резко опустилась вниз. Наш стон заполнил комнату. Мои движения были быстрыми и глубокими. Я получила Алекса в качестве долгожданного подарка и теперь хотела сделать всё и сразу. Я мокрыми шлепками насаживалась на него, расставив широко колени и почти прижимаясь к нему грудью.
Он потянул свободный конец ремня к металлической решетке кровати и привязал узлом. Когда я ощутила себя привязанной к мебели, то между ног проснулась новая волна похоти. Влага стекала на него, я с дикой скоростью прыгала на его члене. Оргазм мог уже случиться, но я чего-то ждала.
Его руки были свободны, он достал из-под подушки моё красное ожерелье, и я всё поняла. Пока я двигала бёдрами, он поймал мою шею и поверх ремня надел украшение, только после этого мне разрешалось кончить. Я сделала ещё несколько движений и забилась в волнах оргазма, он кончал в меня бешено, тряся бёдрами.
Он поднялся на кровати выше и обнял меня. Я прижалась к его груди, полностью обессиленная, наши тела были мокрыми, он жарким дыханием обдавал моя шею.
- Я люблю тебя, – выдохнула я с жаром.
- И я люблю тебя, – ответил он.
Когда он отвязал ремень от железной спинки, мы рухнули на мокрую кровать.
Действуя то «кнутом», то любовью, он превращал меня в послушную рабыню. Возбуждал, а затем воспитывал нужные чувства: любовь, ревность, преданность и покорность. Минуту назад, в постели, он сделал меня своим домашним животным, и я наслаждалась этим. Он превратил меня в комок похоти и любви, подманивая сладким, чтобы потом задать порку и через унижения и боль, выжечь из меня всё, что ему не нравится, и вложить всё, что он хочет. Мир кружился вокруг. Я ощущала себя мокрым и податливым глиняным сосудом, которому придавали форму на гончарном круге умелые и сильные руки. Внутри белым озером молока плескалось его семя. Я знала - он придаст мне нужную форму, а затем обожжёт меня, и я навсегда останусь такой как он захочет, а молоко выплеснется и станет нашим ребёнком.
Сладкое и томное чувство необратимости сжало сердце, от этого я захотела прижаться лицом к его груди. Я жадно лизнула его солёную кожу, прижалась щекой, закинула ногу поверх его ног, и когда тяжёлая рука легла на мне спину - уснула. Просто уснула в постели моего мужчины.
Дорогие читатели. Это конец первой книги. Надеюсь, вы не остались равнодушными к этой истории, и она принесла вам удовольствие. Жду вас в комментариях – для меня ваши отклики очень важны, без них даже и не пишется. Спасибо, жду вас на страницах новой истории.
- Потапов хуже! Это мерзость, которую нужно вытравить, и я до него доберусь!
- У него больше причин тебя ненавидеть, чем у тебя!
- У него!? – Игорь вскипел, - Я напомню тебе, что он такое! Когда его дочка, мерзкая тварь, прямо на наших глазах сбила моего ребёнка удар был такой сильный и громкий, что я чуть не оглох. Это было в трёх метрах от нас. Мы гуляли тогда втроём: я, моя жена и Алекс. И когда это случилось, стояли, открыв рты, и холод резанул по груди. Потом он кинулся вперёд, а я за ним, но спасать было уже нечего. – Игорь замолчал и отвернувшись посмотрел в окно. - А она просто уехала, решила, что папа всё решит! И он, сука, решил, ты бы видела глаза жены, когда нам раз за разом говорили, что дела не будет и называли очередную причину. Я знаю, как отфутболивает полиция, а потом и суд. Такие сволочи как Потапов и его дочка, должны быть наказаны!
- Ну дочку ты уже наказал, – с горечью сказала Вика. – и я, дура, тебе помогла.
- Вот тут ты ошибаешься. Ты не помогала её наказать, ты помогала себе избавиться от конкурентки на сердце Алекса. Поэтому ты мне ключи и достала. А я её убил, потому что такая лживая и холодная тварь жить не должна!
- Тебе, что ли, это решать? Кому жить, а кому нет? – хмыкнула Вика.
- Ну нет, блять, суду решать! Ровно так, как он решил с убийством ребёнка на дороге. Конечно, мне! Ты знаешь, какая это была изворотливая тварь. Ооо, про таких только в романах пишут! Змея!
Он продолжал, Вика слушала.
- Когда мы решили с Алексом, что убьём её, мы всё обговорили, всё решили. Когда привезли её за город, всё ещё было в силе. Но стоило мне уехать на один день, на один! Он остался с ней. А когда я вернулся, он уже передумал! Алекс передумал! Да он никогда решений не менял, поэтому так многого и достиг. А она ему уж напела, что испугалась, что её смерть ребенка не вернёт, что она хотела понести наказание, но отец запретил и надавил на всех, и она вышла чистой из воды. Так пела, чуть ли не сама жертвой оказалась. Я тогда решил, чёрт с ним, убивать буду сам. Но он встал между мной и ей. Предал меня! Предал справедливость! Как жить зная, что такие твари делают, что хотят, и это им сходит с рук!
Игорь распалился в своём рассказе. Вика внимательно слушала его. Что-то новое проступало теперь за ним, какой-то невидимый ореол, который придавал ему привлекательности.
- И я тогда ушёл, не драться же с ним. Видеть его не мог. Пил водку, а боль не унималась, смотреть в зеркало не мог, так противно было. Жена ушла. А потом смотрю новости, да она за него замуж выходит! Обвела вокруг пальца, сука. И всё! Дальше я бы жить не смог, если бы всё как есть оставил. Она сдохнуть должна была! И сдохла! А я знаешь, что ещё узнал, пока убийство готовил? Она хотела Алекса разорить, бумаги сливала Потапову. Всё уже на мази было, а тут я явился, она подумала, что не трону её, что она в безопасности раз у Алекса дома, ну и рассказала мне всё.
- Ты мне про это не рассказывал.
- Не рассказывал, а теперь вот рассказываю.
Он щёлкнул зажигалкой и затянулся.
- Она говорит: «Вы, двое, убивать меня будете, а я просто на это смотреть? Чёрта с два! Лёшу пущу под ноль и тогда он ничего сделать уже не сможет. И спивайтесь с ним вдвоём, а я уеду отсюда и забуду ваши мерзкие хари!». Просчитала, сука! Представь, какой мерзкой тварью была, что именно эти слова у неё последними были? Так что Потапов ещё тогда хотел Алекса по миру пустить, а теперь я узнаю, что Аня косвенно, но с ним связана. Не совпадение это!
- Скажи, – тихо сказала Вика. – Что должно такого произойти, чтобы ты успокоился? Чтобы перестал, как одержимый охотится на Потапова, и искать везде шпионов?
- Потапов должен сесть или умереть!
- А потом, что ты будешь делать потом?
- Успокоюсь и буду строить жизнь заново, – он помедлил. – Наверное, так.
Вика подошла и осторожно положила руку ему на плечо.
*** Анна ***
Белое платье задевало мебель и двери. Сильные руки держали меня, и от этого я ощущала себя невесомой. Дверь квартиры захлопнулась, и мы остались одни. Он опустил меня на постель и начал медленно снимать с меня одежду, когда он расстегнул молнию на спине, я встала на ноги и платье скользнуло по ним вниз. Он толкнул меня, и я мягко упала на кровать, задирая ноги в белых отрытых туфлях. Сейчас в комнате было слишком много белого цвета. Он поймал меня за лодыжки и расстегнул застёжки на туфлях, одну за другой, они с глухим ударом упали на пол. Он обхватил икры ног и сильно их сжал, это не было так уж больно, я просто ощутила какой силой он обладает, его руки продолжали сжимать меня и продвигались всё ближе к трусикам. Подцепив их пальцами как крючком, он потянул, треугольник ткани с мокрым пятнышком посередине, скатываясь, пополз по моим бёдрам.
Он шлёпнул меня между ног ладонью, прозвучал звонкий пьянящий звук, живот схватило мелкими и частыми спазмами, по телу пошли острые мурашки. От удара ладонь намокла, он перевернул меня на живот и, облизав мокрые пальцы, заскользил ими по ногам, между ягодиц, и по позвоночнику. Они оставляли прохладный след на мне. Он расцепил застёжки бюстгальтера и кулона, оголяя шею. И тут он коснулся моего браслета и тоже снял его. Всё это время браслет неустанно сковывал мою руку, и только теперь я ощутила себя по-настоящему обнажённой.
Я услышала металлический звук застёжки на ремне, затем его шорох в шлёвках брюк. Приятное волнение овладело мной, я предвкушала продолжение, заинтригованная этими звуками.
- На четвереньки! – он скомандовал, и я подчинилась.
И тут я увидела прямо перед лицом огромную чёрную петлю кожаного ремня.
- Заходи!
Я стояла как прикованная и не могла двинуться. Мне нужно было как собачке переставить руки и ноги, и сделать шаг вперёд, но сейчас это было невероятно стыдно сделать. Его властный голос принуждал меня, а эта петля заставляла меня ощущать себя униженно.
Он ударил меня по заднице.
- Вперёд!
Я дёрнулась и подняла руку, но уверенности не было. Он повторил удар.
- Пошла!
И я пошла. Медленно я передвинула ноги и руки и подставила шею под этот хомут. Лицо исказилось, так будто я собиралась заплакать, по бёдрам текло.
- Вот умница, – он погладил меня по спине и затянул ремень на шее туже.
Я ощущала, как он сдавливает меня, дыхание участилось от возбуждения, ремень чуть пережимал горло, уменьшая поток воздуха.
Он стоял на полу, я на кровати. Он потянул за мой новый поводок, заставляя следовать за ним по кровати как по подиуму. Он буквально выгуливал меня – первые несколько шагов давались с трудом, я не в полной мере смирилась со своей новой ролью, но шаг за шагом он тянул меня вперёд, подавляя сопротивление. И через несколько секунд я чутко реагировала на все движения поводка – он тянул вперёд, и я послушно шла вперёд, он поднимал его вверх, и я вставала на колени и поднималась. Сердце бешено стучало, пальцы рук подрагивали.
Он поднял ремень вверх.
- Знаешь команду «служить»?
Я слышала её в собачьих вольерах и видела, что при этом делали собаки. Но сейчас я понимала, что произойдёт и почему он спросил меня об этом. Поэтому отвечать было возбуждающе унизительно.
- Знаю.
- Хорошая девочка. Служи!
Его команда в сочетании с ремнём, который задрал мою шею вверх, сделали своё дело. Я прижала кисти рук к груди, принимая необходимую позу, и теперь большая часть моего веса приходилась на шею – ремень поддушивал меня сильнее.
- Смотри в глаза!
Я подняла голову и увидела его возбуждённый взгляд сверху вниз, от его руки мне под подбородок тянулась чёрная кожаная полоса, становясь всё толще. Я представила, что он даст сейчас команду «голос», от этого мои глаза расширились, тяжёлый молот ударил у меня в животе, сдавливая все внутри и из глаз потекли слёзы.
- Ммм. Очень красиво. Не шевелись! – сейчас он был фотографом и поймал удачный кадр.
Он потянулся к кроватной тумбочке, вытащил новый флакон для моих слёз и собрал их со щёк. Всё это время я не меняла позу и спина начала уставать. Но вот он закончил и лёг на кровать. Меня за поводок он затащил на себя, я села на него сверху, обхватив ногами бёдра.
Теперь я расстегивала пуговицы на его рубашке одну за одной, сидя поверх брюк, и оставляя на них мокрый след. С каждой расстёгнутой пуговицей загорелая кожа показывалась больше и больше, пальцы упирались в бугристый от мускулов живот. Меня возбуждала его твёрдость. Я справилась с пуговицами и, распахнув рубашку, вцепилась ногтями в грудь. Почти обезумев от желания, я сжимала её, гладкую и объёмную, мои бедра сами начали движения. Я тёрлась об него, покрывая влагой брюки.
Тут он просунул под меня руку, расстегнул молнию, в меня упёрлась головка его члена. Я, облизав губы, резко опустилась вниз. Наш стон заполнил комнату. Мои движения были быстрыми и глубокими. Я получила Алекса в качестве долгожданного подарка и теперь хотела сделать всё и сразу. Я мокрыми шлепками насаживалась на него, расставив широко колени и почти прижимаясь к нему грудью.
Он потянул свободный конец ремня к металлической решетке кровати и привязал узлом. Когда я ощутила себя привязанной к мебели, то между ног проснулась новая волна похоти. Влага стекала на него, я с дикой скоростью прыгала на его члене. Оргазм мог уже случиться, но я чего-то ждала.
Его руки были свободны, он достал из-под подушки моё красное ожерелье, и я всё поняла. Пока я двигала бёдрами, он поймал мою шею и поверх ремня надел украшение, только после этого мне разрешалось кончить. Я сделала ещё несколько движений и забилась в волнах оргазма, он кончал в меня бешено, тряся бёдрами.
Он поднялся на кровати выше и обнял меня. Я прижалась к его груди, полностью обессиленная, наши тела были мокрыми, он жарким дыханием обдавал моя шею.
- Я люблю тебя, – выдохнула я с жаром.
- И я люблю тебя, – ответил он.
Когда он отвязал ремень от железной спинки, мы рухнули на мокрую кровать.
Действуя то «кнутом», то любовью, он превращал меня в послушную рабыню. Возбуждал, а затем воспитывал нужные чувства: любовь, ревность, преданность и покорность. Минуту назад, в постели, он сделал меня своим домашним животным, и я наслаждалась этим. Он превратил меня в комок похоти и любви, подманивая сладким, чтобы потом задать порку и через унижения и боль, выжечь из меня всё, что ему не нравится, и вложить всё, что он хочет. Мир кружился вокруг. Я ощущала себя мокрым и податливым глиняным сосудом, которому придавали форму на гончарном круге умелые и сильные руки. Внутри белым озером молока плескалось его семя. Я знала - он придаст мне нужную форму, а затем обожжёт меня, и я навсегда останусь такой как он захочет, а молоко выплеснется и станет нашим ребёнком.
Сладкое и томное чувство необратимости сжало сердце, от этого я захотела прижаться лицом к его груди. Я жадно лизнула его солёную кожу, прижалась щекой, закинула ногу поверх его ног, и когда тяжёлая рука легла на мне спину - уснула. Просто уснула в постели моего мужчины.
***
Дорогие читатели. Это конец первой книги. Надеюсь, вы не остались равнодушными к этой истории, и она принесла вам удовольствие. Жду вас в комментариях – для меня ваши отклики очень важны, без них даже и не пишется. Спасибо, жду вас на страницах новой истории.
