Ладно, знакомство с Грэнсом и Карроком у меня не задалось, и вообще плохо закончилось. Но этот Мик вроде как должен быть поприличнее.
— Пусть она пригласит его домой. Глядишь, парень тебе понравится.
— А если не понравится?
— Если не понравится, тогда и подумаешь. Главное не перегнуть палку. Чуток передавишь — так и будет вешать тебе драконью чешую на уши, и ничем хорошим это не кончится.
За этими разговорами мы переместились на кухню вместе с Марром. Разбуженный конфеткой аппетит требовал подкрепиться чем-нибудь посущественнее, поэтому начались ритуальные пляски около миски.
Если честно, я не знала, как поступить: с одной стороны, желание высказать Танни все и посадить под домашний арест еще на недельку не прошло. С другой, в последнее время она даже ни в какие неприятности не влипала, ходит вся такая мечтательная, из школы мне не звонят, и вообще. Может, этот Мик на нее хорошо влияет?
— Может, ты и права, — призналась я, когда мы уселись за стол.
Малюсенькие сэндвичи исчезали с тарелок быстро, а в кофе я добавила побольше камартового флара — для аромата, и сливок.
— Я всегда права, — сообщила Лэм. — Когда не ошибаюсь.
В подтверждение ее слов щелкнул замок, бухнула об пол сброшенная с плеча сумка, и спустя минуту Танни заглянула на кухню. Счастливая. С сияющими глазами и показательно припухшими губами. Мою сестру вообще редко можно застать с улыбкой: не язвительно-саркастичной, не скептической — с высоты максимализма переходного возраста, а вот такой — безоблачно-яркой. Как летнее солнце.
— Леа, привет! Привет, Лэмерти.
— Привет! — подруга помахала ей рукой. — Присоединяйся.
— Ой, нет. Я к себе. Увидимся.
— Счастливо!
Танни потрепала сытого и довольного Марра по голове и вышла. Дождалась, пока шаги на лестнице стихнут, только после этого пробормотала себе под нос:
— Не могу представить, что она с ним…
— И не представляй. Лапонька, ты с дальней луны свалилась? Танни выросла. Это нормально.
Танни и правда выросла. Только попробуй уложить это в голове, когда у тебя перед глазами безбашенный подросток, который красит волосы в разные цвета, не расстается с леденцами, слушает музыку так, что дребезжит огнеупорное стекло, и постоянно что-то рисует в стареньком графическом планшете. Кстати, хорошая идея для подарка на день рождения — куплю ей новый со всякими наворотами. Всяко лучше стереосистемы, нервирующей соседей.
Танни нравится рисовать так же, как мне нравится пение. Поэтому когда девчонки увлекались парнями, я ходила на дополнительные занятия по вокалу. В школе у меня был всего один серьезный роман, в старших классах. Возможно, у нас даже могло бы что-то получиться, если бы с мамой не случилось несчастье. Но когда она заболела, мне стало не до романов, а ему — неохота со мной возиться. Это научило меня тому, что рассчитывать можно только на себя. На выпускной бал я не пошла, да и потом особо некогда было с кем-то встречаться.
Какое-то время моя жизнь вообще состояла сплошь из работы. До тех пор, пока на одной вечеринке, куда меня затащили девчонки из вокальной школы, я не познакомилась с Вальнаром. Мы встречались довольно долго, прежде чем это переросло в нечто серьезное. Около трех месяцев — просто свидания, виарчики в животе и переписка перед сном. А потом он стал моим первым мужчиной, и в ту ночь мне казалось, что это навсегда. Наверное, «навсегда» даже могло сложиться, если бы я согласилась с его доводами и ушла из Ландстор-Холл. К счастью, не согласилась и не ушла. Отношения с ним научили меня тому, что с «навсегда» надо быть осторожнее.
— Вернемся к нашим драконам, — решительно заявила Лэм. — Вы поговорили, а что потом?
— Потом он сказал, что приблизил меня к себе. — Я постучала черенком ложечки по столу.
— Прибл… — Лэм чуть кофе не выплюнула.
— Ага. И что теперь я должна передвигаться по Мэйстону только с личным водителем и под охраной.
— Что, прямо так и сказал? — Глаза у подруги стали круглыми, как ее любимое печенье с джемом посередине.
— Прямее некуда.
Пока Лэм приходила в себя, я уничтожила последний сэндвич и всерьез задумалась о ближайшем будущем. В котором мне предстояло наглядно объяснить одному драконищу, что если он правит Мэйстоном, это еще не значит, что он будет управлять мной.
Но для начала надо разобраться с сестрой.
— Так-с, — сказала Лэм. — Судя по взгляду, ты сейчас все равно в комнате Танни, устраиваешь ей взбучку. Драконы летят пустошью.
Не сказать, чтобы совсем. Но перед глазами все равно стоит стильный флайс «Одей», дорогущий, как и все спортивные модели этой марки. И лапающий мою сестренку парень.
— Взбучки не будет, — честно пообещала я.
— Да ну?
Подруга глянула на часы и поднялась.
— Ладно, оставляю вас наедине. Помни заветы старушки Долливан.
Я фыркнула и вскочила следом.
— Спасибо, что приехала, старушка.
— А то. Сэндвичи были вкусные.
Сверкнув ослепительной улыбкой, Лэмерти меня обняла, и мы распрощались.
Танни снова была в наушниках, поэтому даже не заметила, как я вошла. Лежала в обнимку с телефоном, терзая сенсор и болтая босыми ногами. Свободная розовая майка, с принтом пронзенного сердца в черной кайме, съехала набок, домашние шортики под ней утонули напрочь.
Немного подумав, опустилась на кровать, и сестра подскочила. Сдернула наушники, грозно на меня зыркнула.
— Леа!
— Я не смотрела, что ты там пишешь.
— Ага. — Она сунула мобильник под подушку, и уселась, скрестив ноги. — Что, Лэмерти уже ушла?
— Только что.
Я смотрела на сестру совсем другими глазами. Она заправила волосы за ухо, то и дело нетерпеливо поглядывая в сторону припрятанного телефона. Изящная прядка падала на выглядывающее из-под майки плечико, округлое, уже утратившее угловатость. Сама прическа — мягкий творческий кавардак, не в пример обычным резким контурам дерзких хвостов. Сейчас даже сложно было представить, что эта девчонка со вздернутым носом и ямочкой на подбородке способна приложить парня до сотрясения мозга.
— Что? — нетерпеливо спросила сестра.
— Я знаю, что ты не ночевала у Имери, — сказала я. — Случайно увидела тебя на парковке.
— Вот дерь… — Танни сложила руки на груди, мрачнея.
— Давай договоримся, что это было в первый и последний раз.
— Это моя личная жизнь, ясно? Ты не можешь мне запретить с ним встречаться!
Сестра вскочила, из кармана шорт вывалился запечатанный леденец.
Глаза ее сверкнули, она сжала кулаки.
— Ясно, — разговор с подростком как ходьба по пескам. Никогда не знаешь, откуда пустынник выскочит, или когда под ногами раскроется яма. Ловушка, замаскированная песком и колючками. Пустынники умудряются лепить из перекатывающихся шипастых зерен покрывало, чтобы прикрыть ведущую прямиков в их гнезда дыру, а потом колючки заметает песком. Сейчас я чувствовала себя примерно так же. Каждый шаг, как по шпилю Лаувайс. — Я и не собиралась.
Готовящаяся до последнего отстаивать свою свободу, сестрица замерла. Хмурое выражение уступило место растерянности, она смотрела на меня так, словно пыталась угадать, в чем подвох.
— Но ты же сказала…
— Я говорила о твоем обмане.
— То есть домашнего ареста не будет?
— Нет, — я покачала головой. — Но я хочу знать, если ты идешь куда-то с Миком.
— О’кей. — Все еще глядя на меня с сомнением, Танни поправила майку.
— Ты пригласила его на день рождения?
— Пригласила, — сестра сунула руки в карманы и нахмурилась. — Но у него скорее всего не получится, когда мы будем с Имери и остальными. Мик помогает отцу с делами, поэтому он постоянно занят. Вместе мы точно отметим, просто не со всеми.
Вот тебе и золотая молодежь. Многие парни его возраста, получив от родителей флайс и карманные деньги, забывают об их существовании.
— Здорово, — сказала я. — Очень за тебя рада.
И тогда Танни расцвела: недоверие, которое все это время отражалось на ее лице, сменила широкая улыбка. Она полезла за телефоном и провела пальцем по дисплею.
— Помнишь, я тебе говорила, что у них тоже виары есть? Гляди. Это бойцовские породы, ближе всего к диким.
Мик оказался красавчиком. Темные, как смоль ночной Гельеры волосы, ослепительная улыбка. Под кожаной курткой — белоснежная рубашка, кожаные штаны присобраны из-за высоких ботинок на шнуровке, одна рука в кармане, другая сжимает поводок. Такие парни всегда душа компании, их везде принимают с распростертыми объятиями.
Чего не скажешь о виарах, которые сидели у его ног. Один из них — бесшерстный, покрытый иссиня-черными чешуйками. Приземистый, с мощными лапами и серебристыми лезвиями когтей. Глаза его были полностью белыми, от чего создавалось жутковатое чувство слияние радужки и белка. Только зрачок, суженный от яркого света, разделял их на две половины. Второй был чуточку более симпатичным — пожалуй, за счет короткой рыжеватой шерсти, стоявшей как шипы иглорыцки. Он скалился на фотографа так, словно не прочь сожрать его живьем.
Жуть.
Несколько лет назад бойцовские породы вообще хотели запретить — их не брали подчиняющие кристаллы, но потом какой-то ветеринар придумал, как усилить сигнал, и виаров продолжили выводить и совершенствовать. Бойцовскими их называли потому, что при Ландсарре частенько устраивались бои с крупными ставками. После того, как к власти пришел Керран I, жестокие развлечения запретили. Легально, разумеется. Подпольные бои проводились во всяких притонах еще долгое время.
— Ого, — сказала я. — Это ты снимала?
Просто больше ничего в голову не пришло.
— Ага. Они жуткие, но классные.
Телефон зажужжал, Танни уткнулась в сообщение и выпала из реальности. С лица не сходила улыбка — то загадочно-счастливая, то хитрющая, глаза блестели. Я же пыталась убедить себя в том, что у богатых людей много самых разных причуд. Ну и что с того, что они держат бойцовских виаров. Это же не отражает их характер, на самом деле.
Или отражает?
— Если захочешь, можешь пригласить Мика к нам, — заметила я, когда Танни вернулась из виртуала.
— Круто, — Танни наклонилась за леденцом, развернула его и сунула в рот. — И еще, Леа… помнишь, я офещала тебе подумать на тему высшего. Ну, кем я хофу фыть, и все такое…
Я удивленно приподняла брови. Действительно, этот разговор у нас состоялся еще в прошлом году, когда я задумалась, куда же пристроить сестру после школы. Поскольку она так и не определилась, я уже начинала думать, что выбирать придется самой. Чего ну очень не хотелось бы. И вот пожалуйста.
Танни вытащила леденец и выпалила:
— В общем, я хочу создавать 3D-интерьеры сцен, спецэффекты для шоу и праздничных мероприятий. Это конечно дико сложно и дорого, но у меня по голографическому 3D-моделированию высокий балл. К тому же, здесь напрямую все завязано на рисовании.
Я только удивленно моргала.
Это действительно очень дорогостоящий факультет, в Центральном Университете Мэйстона на него конкурс по сотне человек на место. Оно и неудивительно — при должном желании со временем даже можно перебраться в Долину Синема, в Зингсприд. 3D-художники, вручную создающие «живые» голограммы для картин, очень востребованы. Особенно сейчас, когда каждый день выходит какое-нибудь кино, эта индустрия работает на полную.
Словом, это как-то круто, конечно.
Почему бы и нет, но…
— Я подумаю, — сказала осторожно.
Сначала мне нужно заглянуть на счет, потом на сайт Университета, и только после этого разбрасываться обещаниями.
— Супер! — сообщила Танни, и я поднялась.
Из комнаты сестры выходила в легком астрале.
Когда шла к ней, думала только о том, как бы не поругаться, но… Определенно, этот Мик на нее хорошо влияет.
Директриса права, когда мамы не стало, я сама была девчонкой. Но ведь эта девчонка справилась! Переехала в лучший район. Перевела сестру в другую школу, которую та через два года закончит. Танни — выпускница… Это казалось невероятным, но она действительно становится взрослой. Еще чуть-чуть, и из упрямого подростка сестренка превратится в прекрасную девушку. Поклонников у нее с каждым днем будет становиться все больше, и мне надо к этому привыкать.
На этот раз Халлоран меня встречал в костюме: темно-сером, цвета асфальта после проливного дождя. Внушительный. Хищный. Пугающий и притягательный. Даже не скажешь, что вчера пережил схватку с драконом и оказался в больнице. Некстати подумалось, что если на иртхана надеть мешок и подвязать веревочкой, скрыть правящего все равно не удастся.
— Ты не вызвала Приста и Рольгена. — Поразительно, как ему удавалось сочетать стальную мощь голоса и вкрадчивые хрипловатые нотки, от которых моя драконица пригибалась к земле и начинала дергать кончиком хвоста. Ну и пусть себе дергает, она — не я. Уж точно не на все сто, половинка нечистокровной Леоны сейчас лелеяла коварные планы.
— Решила сделать сюрприз, — невинно отозвалась я. — Заскочила в торговый центр и купила тебе подарок. Хочешь посмотреть?
Такого драконище не ожидало: лицо его слегка вытянулось. А я достала из сумки темно-синий футлярчик и вручила Рэйнару. Сияя, как Лаувайс в закатных лучах.
— Вот.
Лицо драконища вытянулось сильнее. И еще больше, когда он открыл коробочку.
На темном бархате лежала пластинка, которую владельцы виаров вешают на своих питомцев, чтобы в случае чего их можно было найти. Обычно на такие наносят номера телефонов, кличку или адрес, на этой же красовалась гравировка: «Моему Драконищу». Внизу было пририсовано сердечко, декоративный ошейник покупала отдельно. Его я вручила Халлорану, перевязанный бантиком.
Пока он подбирал слова, перекинула сумку через плечо и направилась в кабинет. Устроилась на стуле, достала планшет и сделала вид, что готова внимать. Нет, я на самом деле была готова, другой вопрос — готов ли он делиться со мной знаниями, или так и будет смотреть в эту коробочку.
— Что. Это? — иртхан, наконец, появился на пороге.
Мрачный такой.
— Подарок. — От низкой горловой интонации по коже побежали мурашки, но я невозмутимо постучала пером по дисплею. — Тебе не нравится?
Выражение лица драконища однозначно говорило, что нет.
— Странно. Я думала, раз ты меня к себе приблизил, — сделала ударение на последнем слове, — то оценишь. Видишь, какими красивыми большими буквами написано слово «моему»?
Халлоран прищурился и захлопнул коробочку. Звучно, со смачным щелчком.
— Ты играешь с огнем, Леона, — прорычал он.
— Кстати, об огнях. На них мы в прошлый раз и остановились.
Искушение почитать про связующие огни было велико, но я решила не рисковать. Удалила с компьютера все файлы, которые прислал мне Рингсихарр: будь дело только во мне, и пальцем бы не шевельнула, но подставлять того, кто хочет тебе помочь — низко и неблагодарно. Поэтому придется разбираться на месте. Нет, ну а что? Сам вызвался меня учить, вот пусть и учит. У меня вопросов много, можно сказать, на несколько лет полноценного академического образования.
— Что еще ты хочешь знать? — Таким взглядом только зачистку производить — сплошной поток неприкрытого пламени.
— Для начала… Я всегда буду чувствовать себя как на сковородке? Когда огонь раскрывается?
— Со временем это пройдет. Когда у нас открывается сила, жар кажется невыносимым, но с каждым разом все проще и проще. Постепенно ты становишься единым целым со своим внутренним огнем, и тогда перестаешь чувствовать температуру. Это происходит, когда иртхан полностью овладевает стихийной магией, чтобы не причинить вреда ни себе, ни кому-либо другому.
— Пусть она пригласит его домой. Глядишь, парень тебе понравится.
— А если не понравится?
— Если не понравится, тогда и подумаешь. Главное не перегнуть палку. Чуток передавишь — так и будет вешать тебе драконью чешую на уши, и ничем хорошим это не кончится.
За этими разговорами мы переместились на кухню вместе с Марром. Разбуженный конфеткой аппетит требовал подкрепиться чем-нибудь посущественнее, поэтому начались ритуальные пляски около миски.
Если честно, я не знала, как поступить: с одной стороны, желание высказать Танни все и посадить под домашний арест еще на недельку не прошло. С другой, в последнее время она даже ни в какие неприятности не влипала, ходит вся такая мечтательная, из школы мне не звонят, и вообще. Может, этот Мик на нее хорошо влияет?
— Может, ты и права, — призналась я, когда мы уселись за стол.
Малюсенькие сэндвичи исчезали с тарелок быстро, а в кофе я добавила побольше камартового флара — для аромата, и сливок.
— Я всегда права, — сообщила Лэм. — Когда не ошибаюсь.
В подтверждение ее слов щелкнул замок, бухнула об пол сброшенная с плеча сумка, и спустя минуту Танни заглянула на кухню. Счастливая. С сияющими глазами и показательно припухшими губами. Мою сестру вообще редко можно застать с улыбкой: не язвительно-саркастичной, не скептической — с высоты максимализма переходного возраста, а вот такой — безоблачно-яркой. Как летнее солнце.
— Леа, привет! Привет, Лэмерти.
— Привет! — подруга помахала ей рукой. — Присоединяйся.
— Ой, нет. Я к себе. Увидимся.
— Счастливо!
Танни потрепала сытого и довольного Марра по голове и вышла. Дождалась, пока шаги на лестнице стихнут, только после этого пробормотала себе под нос:
— Не могу представить, что она с ним…
— И не представляй. Лапонька, ты с дальней луны свалилась? Танни выросла. Это нормально.
Танни и правда выросла. Только попробуй уложить это в голове, когда у тебя перед глазами безбашенный подросток, который красит волосы в разные цвета, не расстается с леденцами, слушает музыку так, что дребезжит огнеупорное стекло, и постоянно что-то рисует в стареньком графическом планшете. Кстати, хорошая идея для подарка на день рождения — куплю ей новый со всякими наворотами. Всяко лучше стереосистемы, нервирующей соседей.
Танни нравится рисовать так же, как мне нравится пение. Поэтому когда девчонки увлекались парнями, я ходила на дополнительные занятия по вокалу. В школе у меня был всего один серьезный роман, в старших классах. Возможно, у нас даже могло бы что-то получиться, если бы с мамой не случилось несчастье. Но когда она заболела, мне стало не до романов, а ему — неохота со мной возиться. Это научило меня тому, что рассчитывать можно только на себя. На выпускной бал я не пошла, да и потом особо некогда было с кем-то встречаться.
Какое-то время моя жизнь вообще состояла сплошь из работы. До тех пор, пока на одной вечеринке, куда меня затащили девчонки из вокальной школы, я не познакомилась с Вальнаром. Мы встречались довольно долго, прежде чем это переросло в нечто серьезное. Около трех месяцев — просто свидания, виарчики в животе и переписка перед сном. А потом он стал моим первым мужчиной, и в ту ночь мне казалось, что это навсегда. Наверное, «навсегда» даже могло сложиться, если бы я согласилась с его доводами и ушла из Ландстор-Холл. К счастью, не согласилась и не ушла. Отношения с ним научили меня тому, что с «навсегда» надо быть осторожнее.
— Вернемся к нашим драконам, — решительно заявила Лэм. — Вы поговорили, а что потом?
— Потом он сказал, что приблизил меня к себе. — Я постучала черенком ложечки по столу.
— Прибл… — Лэм чуть кофе не выплюнула.
— Ага. И что теперь я должна передвигаться по Мэйстону только с личным водителем и под охраной.
— Что, прямо так и сказал? — Глаза у подруги стали круглыми, как ее любимое печенье с джемом посередине.
— Прямее некуда.
Пока Лэм приходила в себя, я уничтожила последний сэндвич и всерьез задумалась о ближайшем будущем. В котором мне предстояло наглядно объяснить одному драконищу, что если он правит Мэйстоном, это еще не значит, что он будет управлять мной.
Но для начала надо разобраться с сестрой.
— Так-с, — сказала Лэм. — Судя по взгляду, ты сейчас все равно в комнате Танни, устраиваешь ей взбучку. Драконы летят пустошью.
Не сказать, чтобы совсем. Но перед глазами все равно стоит стильный флайс «Одей», дорогущий, как и все спортивные модели этой марки. И лапающий мою сестренку парень.
— Взбучки не будет, — честно пообещала я.
— Да ну?
Подруга глянула на часы и поднялась.
— Ладно, оставляю вас наедине. Помни заветы старушки Долливан.
Я фыркнула и вскочила следом.
— Спасибо, что приехала, старушка.
— А то. Сэндвичи были вкусные.
Сверкнув ослепительной улыбкой, Лэмерти меня обняла, и мы распрощались.
Танни снова была в наушниках, поэтому даже не заметила, как я вошла. Лежала в обнимку с телефоном, терзая сенсор и болтая босыми ногами. Свободная розовая майка, с принтом пронзенного сердца в черной кайме, съехала набок, домашние шортики под ней утонули напрочь.
Немного подумав, опустилась на кровать, и сестра подскочила. Сдернула наушники, грозно на меня зыркнула.
— Леа!
— Я не смотрела, что ты там пишешь.
— Ага. — Она сунула мобильник под подушку, и уселась, скрестив ноги. — Что, Лэмерти уже ушла?
— Только что.
Я смотрела на сестру совсем другими глазами. Она заправила волосы за ухо, то и дело нетерпеливо поглядывая в сторону припрятанного телефона. Изящная прядка падала на выглядывающее из-под майки плечико, округлое, уже утратившее угловатость. Сама прическа — мягкий творческий кавардак, не в пример обычным резким контурам дерзких хвостов. Сейчас даже сложно было представить, что эта девчонка со вздернутым носом и ямочкой на подбородке способна приложить парня до сотрясения мозга.
— Что? — нетерпеливо спросила сестра.
— Я знаю, что ты не ночевала у Имери, — сказала я. — Случайно увидела тебя на парковке.
— Вот дерь… — Танни сложила руки на груди, мрачнея.
— Давай договоримся, что это было в первый и последний раз.
— Это моя личная жизнь, ясно? Ты не можешь мне запретить с ним встречаться!
Сестра вскочила, из кармана шорт вывалился запечатанный леденец.
Глаза ее сверкнули, она сжала кулаки.
— Ясно, — разговор с подростком как ходьба по пескам. Никогда не знаешь, откуда пустынник выскочит, или когда под ногами раскроется яма. Ловушка, замаскированная песком и колючками. Пустынники умудряются лепить из перекатывающихся шипастых зерен покрывало, чтобы прикрыть ведущую прямиков в их гнезда дыру, а потом колючки заметает песком. Сейчас я чувствовала себя примерно так же. Каждый шаг, как по шпилю Лаувайс. — Я и не собиралась.
Готовящаяся до последнего отстаивать свою свободу, сестрица замерла. Хмурое выражение уступило место растерянности, она смотрела на меня так, словно пыталась угадать, в чем подвох.
— Но ты же сказала…
— Я говорила о твоем обмане.
— То есть домашнего ареста не будет?
— Нет, — я покачала головой. — Но я хочу знать, если ты идешь куда-то с Миком.
— О’кей. — Все еще глядя на меня с сомнением, Танни поправила майку.
— Ты пригласила его на день рождения?
— Пригласила, — сестра сунула руки в карманы и нахмурилась. — Но у него скорее всего не получится, когда мы будем с Имери и остальными. Мик помогает отцу с делами, поэтому он постоянно занят. Вместе мы точно отметим, просто не со всеми.
Вот тебе и золотая молодежь. Многие парни его возраста, получив от родителей флайс и карманные деньги, забывают об их существовании.
— Здорово, — сказала я. — Очень за тебя рада.
И тогда Танни расцвела: недоверие, которое все это время отражалось на ее лице, сменила широкая улыбка. Она полезла за телефоном и провела пальцем по дисплею.
— Помнишь, я тебе говорила, что у них тоже виары есть? Гляди. Это бойцовские породы, ближе всего к диким.
Мик оказался красавчиком. Темные, как смоль ночной Гельеры волосы, ослепительная улыбка. Под кожаной курткой — белоснежная рубашка, кожаные штаны присобраны из-за высоких ботинок на шнуровке, одна рука в кармане, другая сжимает поводок. Такие парни всегда душа компании, их везде принимают с распростертыми объятиями.
Чего не скажешь о виарах, которые сидели у его ног. Один из них — бесшерстный, покрытый иссиня-черными чешуйками. Приземистый, с мощными лапами и серебристыми лезвиями когтей. Глаза его были полностью белыми, от чего создавалось жутковатое чувство слияние радужки и белка. Только зрачок, суженный от яркого света, разделял их на две половины. Второй был чуточку более симпатичным — пожалуй, за счет короткой рыжеватой шерсти, стоявшей как шипы иглорыцки. Он скалился на фотографа так, словно не прочь сожрать его живьем.
Жуть.
Несколько лет назад бойцовские породы вообще хотели запретить — их не брали подчиняющие кристаллы, но потом какой-то ветеринар придумал, как усилить сигнал, и виаров продолжили выводить и совершенствовать. Бойцовскими их называли потому, что при Ландсарре частенько устраивались бои с крупными ставками. После того, как к власти пришел Керран I, жестокие развлечения запретили. Легально, разумеется. Подпольные бои проводились во всяких притонах еще долгое время.
— Ого, — сказала я. — Это ты снимала?
Просто больше ничего в голову не пришло.
— Ага. Они жуткие, но классные.
Телефон зажужжал, Танни уткнулась в сообщение и выпала из реальности. С лица не сходила улыбка — то загадочно-счастливая, то хитрющая, глаза блестели. Я же пыталась убедить себя в том, что у богатых людей много самых разных причуд. Ну и что с того, что они держат бойцовских виаров. Это же не отражает их характер, на самом деле.
Или отражает?
— Если захочешь, можешь пригласить Мика к нам, — заметила я, когда Танни вернулась из виртуала.
— Круто, — Танни наклонилась за леденцом, развернула его и сунула в рот. — И еще, Леа… помнишь, я офещала тебе подумать на тему высшего. Ну, кем я хофу фыть, и все такое…
Я удивленно приподняла брови. Действительно, этот разговор у нас состоялся еще в прошлом году, когда я задумалась, куда же пристроить сестру после школы. Поскольку она так и не определилась, я уже начинала думать, что выбирать придется самой. Чего ну очень не хотелось бы. И вот пожалуйста.
Танни вытащила леденец и выпалила:
— В общем, я хочу создавать 3D-интерьеры сцен, спецэффекты для шоу и праздничных мероприятий. Это конечно дико сложно и дорого, но у меня по голографическому 3D-моделированию высокий балл. К тому же, здесь напрямую все завязано на рисовании.
Я только удивленно моргала.
Это действительно очень дорогостоящий факультет, в Центральном Университете Мэйстона на него конкурс по сотне человек на место. Оно и неудивительно — при должном желании со временем даже можно перебраться в Долину Синема, в Зингсприд. 3D-художники, вручную создающие «живые» голограммы для картин, очень востребованы. Особенно сейчас, когда каждый день выходит какое-нибудь кино, эта индустрия работает на полную.
Словом, это как-то круто, конечно.
Почему бы и нет, но…
— Я подумаю, — сказала осторожно.
Сначала мне нужно заглянуть на счет, потом на сайт Университета, и только после этого разбрасываться обещаниями.
— Супер! — сообщила Танни, и я поднялась.
Из комнаты сестры выходила в легком астрале.
Когда шла к ней, думала только о том, как бы не поругаться, но… Определенно, этот Мик на нее хорошо влияет.
Директриса права, когда мамы не стало, я сама была девчонкой. Но ведь эта девчонка справилась! Переехала в лучший район. Перевела сестру в другую школу, которую та через два года закончит. Танни — выпускница… Это казалось невероятным, но она действительно становится взрослой. Еще чуть-чуть, и из упрямого подростка сестренка превратится в прекрасную девушку. Поклонников у нее с каждым днем будет становиться все больше, и мне надо к этому привыкать.
На этот раз Халлоран меня встречал в костюме: темно-сером, цвета асфальта после проливного дождя. Внушительный. Хищный. Пугающий и притягательный. Даже не скажешь, что вчера пережил схватку с драконом и оказался в больнице. Некстати подумалось, что если на иртхана надеть мешок и подвязать веревочкой, скрыть правящего все равно не удастся.
— Ты не вызвала Приста и Рольгена. — Поразительно, как ему удавалось сочетать стальную мощь голоса и вкрадчивые хрипловатые нотки, от которых моя драконица пригибалась к земле и начинала дергать кончиком хвоста. Ну и пусть себе дергает, она — не я. Уж точно не на все сто, половинка нечистокровной Леоны сейчас лелеяла коварные планы.
— Решила сделать сюрприз, — невинно отозвалась я. — Заскочила в торговый центр и купила тебе подарок. Хочешь посмотреть?
Такого драконище не ожидало: лицо его слегка вытянулось. А я достала из сумки темно-синий футлярчик и вручила Рэйнару. Сияя, как Лаувайс в закатных лучах.
— Вот.
Лицо драконища вытянулось сильнее. И еще больше, когда он открыл коробочку.
На темном бархате лежала пластинка, которую владельцы виаров вешают на своих питомцев, чтобы в случае чего их можно было найти. Обычно на такие наносят номера телефонов, кличку или адрес, на этой же красовалась гравировка: «Моему Драконищу». Внизу было пририсовано сердечко, декоративный ошейник покупала отдельно. Его я вручила Халлорану, перевязанный бантиком.
Пока он подбирал слова, перекинула сумку через плечо и направилась в кабинет. Устроилась на стуле, достала планшет и сделала вид, что готова внимать. Нет, я на самом деле была готова, другой вопрос — готов ли он делиться со мной знаниями, или так и будет смотреть в эту коробочку.
— Что. Это? — иртхан, наконец, появился на пороге.
Мрачный такой.
— Подарок. — От низкой горловой интонации по коже побежали мурашки, но я невозмутимо постучала пером по дисплею. — Тебе не нравится?
Выражение лица драконища однозначно говорило, что нет.
— Странно. Я думала, раз ты меня к себе приблизил, — сделала ударение на последнем слове, — то оценишь. Видишь, какими красивыми большими буквами написано слово «моему»?
Халлоран прищурился и захлопнул коробочку. Звучно, со смачным щелчком.
— Ты играешь с огнем, Леона, — прорычал он.
— Кстати, об огнях. На них мы в прошлый раз и остановились.
Искушение почитать про связующие огни было велико, но я решила не рисковать. Удалила с компьютера все файлы, которые прислал мне Рингсихарр: будь дело только во мне, и пальцем бы не шевельнула, но подставлять того, кто хочет тебе помочь — низко и неблагодарно. Поэтому придется разбираться на месте. Нет, ну а что? Сам вызвался меня учить, вот пусть и учит. У меня вопросов много, можно сказать, на несколько лет полноценного академического образования.
— Что еще ты хочешь знать? — Таким взглядом только зачистку производить — сплошной поток неприкрытого пламени.
— Для начала… Я всегда буду чувствовать себя как на сковородке? Когда огонь раскрывается?
— Со временем это пройдет. Когда у нас открывается сила, жар кажется невыносимым, но с каждым разом все проще и проще. Постепенно ты становишься единым целым со своим внутренним огнем, и тогда перестаешь чувствовать температуру. Это происходит, когда иртхан полностью овладевает стихийной магией, чтобы не причинить вреда ни себе, ни кому-либо другому.
