ГЛАВА 1. Лиха беда начало
Едва Ава вышла из автобуса, как на неё обрушился водопад. Она и охнуть не успела, а уже промокла до нитки. Автобус безжалостно отрезал пути к отступлению захлопнувшимися за спиной дверями, а потом и вовсе уехал. Девушка осталась на остановке, чья жестяная крыша протекала в десятке мест.
Майский ливень! В городе, да с балкона, сплошная радость глядеть на него. Вскрикивать, видя молнию, и хохотать при раскатах грома. Ну и ещё, может быть, немного пошлёпать босиком по тёплым лужам.
Но остановка-то была на краю деревни. И бежать по грязи к ближайшему дому, оскальзываясь, да с двумя чемоданами, да ещё в неведении – пустят тебя или нет, Аве не хотелось.
Вот она и стояла, лязгая зубами, пока водопад, наконец, не превратился в лёгкий дождик. Тут уже потоки воды превратились в хрустальные нити, а на небе появились первые просветы. И на подъехавший к остановке мотоцикл с коляской Ава взглянула как утопающий на лодку.
– До деревни, что ль, подвезти? – спросил мужчина в прорезиненной плащ-палатке. – Погоди, я тебе тут постелю, а то намочишь всё.
Ава села в коляску, мужчина сверху взгромоздил оба чемодана. Под плащ-палаткой у него виднелись голубовато-серая форменная рубашка, тёмные серые брюки, фуражка с золотистой кокардой.
– Ты откуда такая? Чисто цыплёнок, – подивился мужчина, возвращаясь за руль мотоцикла. – Из города? На практику?
– П-прибыла по месту службы, младший лейтенант Августина Витальевна Жигалкина.
– Приехали, – опешил милиционер, и его немолодое лицо вытянулось от удивления. – То есть ты тот самый младший лейтенант А. Жигалкин, о котором в среду телеграмма была?
– Ну… по-видимому, да, – простучала зубами Ава.
Мотоциклист уставился на неё тяжёлым взглядом тёмных глаз. «Сейчас высадит!» – решила Ава. Но мужчина только хмыкнул и, заведя оглушительно затарахтевший «Урал», повёл своего «железного коня» по просёлку, к уютным домам, утопавшим в цветущей сирени.
Двухэтажное дощатое здание, выкрашенное синей краской, имело просторное крыльцо с двумя дверями. Ава увидела две таблички: «Администрация Раевского сельского совета» и «Опорный пункт охраны порядка». И под второй ещё несколько маленьких табличек с указанием, какие такие службы и отделы обретаются в данном пункте.
– Приехали! Заходи, – кратко сказал немолодой милиционер, сгружая на крыльцо чемоданы, – располагайся. Я сейчас буду.
И куда-то пошлёпал расхлябанными сапожищами по жидкой грязи. Дождь уже прекратился, но слякоть никуда пока не делась.
Ава кое-как обтёрла подошвы мокрых туфель о тряпичный коврик и открыла тяжёлую дверь. Отделение участкового нашлось за ещё одной дверью, на этот раз стеклянной. Тут был выкрашенный серой краской коридор с тремя дверями справа, двумя слева, двумя зарешеченными клетушками КПЗ и мутным окошком в конце. Окно тоже было забрано двумя решётками, на них висел здоровенный замок. Наружная проводка под потолком добавляла неуюта. А может, так казалось ещё и потому, что Ава была мокрая до последней нитки.
– Приехали, – сама себе сказала она.
Одна дверь справа по коридору оказалась открыта и привела в унылое казённое помещение. Здесь стоял стол буквой Т, несколько стеллажей с папками, вряд ли сильно важными, раз были в доступе, стулья и у одной из стен – низкий красный диван, застеленный полосатым покрывалом. На тумбочке возле окна обнаружился электрический чайник с помятой крышкой, несколько стаканов в подстаканниках, плетёная из бересты хлебница. Ава огляделась по сторонам, проверила, достаточно ли в чайнике воды и воткнула тяжёлую вилку в розетку, то и дело опасаясь, что заискрит. Не заискрило.
– Вот, принёс, глянь, сойдёт ли переодеться, – буркнул немолодой милиционер, входя в помещение.
Ава не ожидала, что он появится так скоро и так тихо, вздрогнула и ойкнула, будто её застукали за чем-то нехорошим.
– Да не бойся ты, – с досадой сказал мужчина, кладя на стул стопку какой-то одежды, возможно, спортивный костюм. – Я твой начальник, но я ж не инквизитор какой. Капитан Малецкий. Роман Петрович.
– Лейтенант Августина Жигалкина, забыв, что уже представлялась, отчеканила Ава. – П-простите, младший лейтенант.
– Знаю, что младший. Форму можешь пока повесить вон туда, в шкаф, – он кивнул в сторону стеллажей, и Ава заметила, что там действительно есть и шкаф, двустворчатый с окошечком в одной двери. – Я выйду. Ты переодевайся.
– Не стоит, – сказала Августина. – Чайник уже закипел.
– Одним чаем разве согреешься? – засомневался Роман Петрович.
Ава шмыгнула носом.
– Раз вы знаете, что я приеду, то есть некий Жигалкин, – тут она иронично улыбнулась, – то, наверно, знаете, и за что меня сослали.
– Только в общих чертах, – поморщился капитан, и с уголков глаз побежали весёлые лучики морщинок. – Да и то! Думал я, что парень нашалил по молодости, а тут тебя, цацу такую, прислали.
Нет, всё таки старше сорока или даже сорока пяти он был. Морщинки вон, складка на лбу, седина обильная – наверное, уже даже за пятьдесят перевалило. Отчего же до сих пор капитан? Столько лет на одном месте, уже только за выслугу лет мог бы получить майора и перейти из райцентра в какой-нибудь городок.
– Ладно, на минутку выйдите, – сказала Ава, подумав. – Не хочу вас смущать.
Роман Петрович крякнул, но вышел.
Ава сунулась в свою сумку – тоже мокрую, конечно же. Во внутреннем кармашке в бумажном пакетике нашарила одно из сухозелий, убедилась, что карандашом на нём написано «для сушки». Комочек сухих трав чуть размок, но не критично. Она бросила его в стакан, залила кипятком, пробормотала нужные слова и коснулась горячей воды ногтем указательного пальца. Вода на секунду вскипела, а затем почти мгновенно остыла до приемлемой температуры. Ава выпила залпом и почувствовала, как её обдало сухим горячим воздухом. Разумеется, волосы тут же встали дыбом, напрочь отшвырнув куда-то пилотку с головы.
Тёплое зелье направило энергию циркулировать так, как того требовал случай. Но появились побочные проблемы: во-первых, кожа стала слишком сухой, обветренной, во-вторых волосы не только вздыбились, но и отросли сантиметров этак на пятнадцать. И при этом закучерявились. А была такая аккуратная стрижка!
В попытках совладать с причёской Ава не заметила, как капитан Малецкий вернулся в кабинет.
– Какие будут указания, товарищ капитан? – весело спросила Августина, потому что, будем честны, сухозелье ещё и изрядно её взбодрило.
Тонизирующий эффект не бывает лишним, если промокнешь и замёрзнешь.
– У нас нехватка кадров, – начал Роман Петрович. – Но с твоей, хм, специализацией, дисциплиной и даже с твоими дырочками в погонах тебе одна дорога: в Лукогорье.
Прода от 03.06.2025, 18:39
– Куда-куда? – поперхнулась Ава. – В Лукоморье?
– В Лукогорье, – поправил капитан. – До моря тут во все стороны далёко, так что…
– Ну, до Балтики ближе, – уверенно сказала Ава. – Вообще у меня пятёрка по географии. Была. В школе.
– Угу, вижу, что в школе, – сказал Роман Петрович.
Августина шмыгнула носом – всухую, потому что её же высушило. Надо бы водички попить, восстановиться.
– Разрешите поинтересоваться, – сказала она сдержанно, – что вы такое видите, чего не положено участковому?
– Вот проблемы с субординацией вижу, – сказал капитан. – Ещё вижу, что глаз горит, несмотря на твои проблемы на прежнем месте. Тут не так, и участковый тут – не такой винтик, как в большом городе. У нас это фигура важная, особенно в глухих участках. Однако тут и вторая твоя сущность важна, в отличие от других мест, возможно, во всём Союзе. Лукогорье – это особенная деревня. Если кто там и приживётся, то это ты.
– Разрешите…
– Разрешаю, – вздохнул Роман Петрович. – Про деревню расскажу подробно немного позже. Сегодня со мной прогуляешься, походишь, поглядишь на райцентр. Посоветую, чего закупить. Чемодан твой… Я тебе рюкзак ещё дам, вот что.
– Закупить? Зачем?
– Затем, что это Лукогорье, пропавшая деревня. Электричества там нет, газа нет, к магазину просто так не подберёшься… Связи, кстати, тоже нет.
– Понятно, – приуныла Ава. – Воды нет, растителности нет, полезных ископаемых нет, населена роботами, – процитировала она с лёгким акцентом, как, собственно, и было в «Тайне третьей планеты».
– Ну ничего, Лукогорье другим богато, – сказал капитан. – Не дрейфь. Переночуешь у моей мамы, а завтра поутру я тебя до развилки подброшу. Там уж не заблудишься. Лесник встретит.
– А как вы ему сообщите, раз там связи нет? – спросила Ава.
– Ему и сообщать не надо. Он же лесник, – не слишком понятно ответил Роман Петрович. – Ну, пошли. Волосы только прибери и пилотку надень. То, что тут райцентр – это не повод расхристанной ходить.
***
Село Раево закончилось, потянулись унылые поля, небо, затянутое кучевыми облаками, далёкие кружевные рощицы. «Летняя форма одежды», дополненная поверх «неосновательного» плащика пропахшей дымом плащ-палаткой Малецкого, не грела, а модные капроновые колготки да лёгкие чёрные туфельки и вовсе казались неуместными посреди озимых всходов, берёз и осин, грязи и навоза, травы да прошлогодней перепрелой листвы. Просёлочная дорога была вся разъезжена большегрузами и тракторами, колёса машины порой здорово буксовали.
«Цаца, – подумала про себя Августина Жигалкина, трясясь в неуютном пузе служебной «буханки». – А была бы тем младшим лейтенантом Жигалкиным, которого ждал Роман Петрович – прозвали бы «мажором».
Резиновые сапоги, выданные заботливой мамой Роман Петровича, простые колготки, купленные в кооперативной лавочке Раево, и ещё множество необходимых вещей тряслись рядом с Авой в круглом брезентовом рюкзаке. Авоську с продуктами «на первое время» Ава держала на коленях. Вопрос, как она потащится со всем этим «приданым» через лес и просёлок, трясся в голове.
Но, когда Роман Петрович остановил машину на перекрёстке, Ава обо всём забыла. Поле кончилось, небольшая опушка, поросшая молодой травой, вспыхивала искрами капель от недавнего дождика, а дальше росли такие сосны, какие она видела разве что на картинах Шишкина.
Лесник тоже не подвёл. К перекрёстку неспешным шагом подошла крепконогая, рослая лошадь, которая тянула за собой повозку. Не телегу даже, а выкрашенную в чёрный цвет бричку с аккуратной дверцей с нарисованными красными и жёлтыми цветами. Просто дивно хороша была эта бричка. На козлах сидел жилистый бородач в выцветшей белой футболке с символом Олимпиады-80. Зеленые потёртые брюки, стоптанные сапоги с обрезанными голенищами и волосы цвета соломы – вот и весь так называемый Лесник.
– Здравствуйте, – осторожно обходя лошадь, Ава подволокла чемодан к бричке.
Под туфлями чавкало, но за края обуви пока не заливало. Мужчина на козлах посмотрел сверху вниз, оценил размеры бедствия и со вздохом спустился в раскисшую жижу дороги.
– Здорово, – сказал он, протягивая руку – сухую, тёплую и, надо сказать, не такую уж и загрубелую, как казалось, глядя на заскорузлые сапоги и длинную бороду. – Не промахнулся я, смотри-ка.
– С чем не промахнулись? – захлопала глазами Ава.
Вместо ответа Лесник сперва потрепал по шее гнедую лошадь, а затем кивнул на повозку. Закинул туда чемодан, потом рюкзак, а затем помог Аве вскарабкаться вместе с авоськой. Она села на скрипучее дерматиновое сиденье, почти как в автобусе, и сняла грязные-прегрязные туфли. Лесник кинул на пол тряпицу.
– Оботри, – сказал добродушно, а потом повернулся к капитану Малецкому. – Ну, ценный груз принял. На учёт поставил. Есть что-то, что мне надо знать?
– Всё, что надо, ценный груз тебе сам расскажет, ты только спрашивай, – ответил Роман Петрович.
– А мне можно спрашивать? – спросила Ава, задетая тем, что при ней говорят так, будто её тут не было. – Вы вчера мало о чём рассказали, товарищ капитан.
– Сама всё увидишь. И поймёшь больше моего, – ответил Малецкий и похлопал лошадь по шее, ближе к плечу. – Ну, трогай, Саврасушка, трогай!
Ава ещё услышала, как он сказал неведомо кому, прежде чем вернуться в машину:
– Приехали!
Прода от 05.06.2025, 19:19
Спина Лесника была очень выразительная. Сейчас она выражала знак вопроса. Но мужчина молчал, и Августина начала первой:
– Вас так и зовут – Лесник?
– Ага, – ответил Лесник. – Фамилие моё такое, с профессией совпадает. Ударение раньше вообще-то на первый слог приходилось, но кого это волнует?
– А имя?
– А имя Леснику не положено, – хмыкнул мужчина. – Но зовут меня Матвей Степаныч.
– А как так вышло, что Лукогорье настолько отрезано от мира? – спросила Ава. – Дорога есть, а ни одного столба нет.
– Так и вышло. Излучина, что ты хочешь! Болота осушили – и речка ушла. А излучина осталась.
– Не очень понятное объяснение, – заметила Ава. – Но допустим. Чем же тогда ваша деревня живёт? На одних огородах небось не прокормишься?
– Ну, я пару раз в неделю с подводой до развилки доезжаю, там автолавка бывает. Кому надо, тому привожу, что попросят. Иных с собой могу взять. Тоже до автолавки. А так, конечно, огороды есть, лес кормит, скотину держим. Нам много и не надо!
Тут спина Лесника выпрямилась, расправилась, очевидно, выражая гордость.
– А если заболел кто? – не отставала от спины Ава. – Или, скажем, случилось убийство?
– Типун тебе на язык, – огорчённо поникла спина. – И не говори такое, и не думай, беду накличешь.
– Не накличу, я для отвода беды все знаки знаю, – Ава и правда скрутила из пальцев двойные кукиши, а для верности поплевала во все стороны. Но спиной-то этого Лесник увидеть не мог! – И всё-таки, вопрос в силе, товарищ Лесник.
– Вопрос у неё, – проворчал мужчина, и некоторое время они ехали молча. – Вопрос у неё, – спина передёрнулась. – Если что случалось, мы шли к ведунье. Теперь ведуньи нет. Просили прислать, вот Петрович, добрая душа, тебя привёз.
– Меня?! – вскричала тут Ава, и спина вздрогнула, а потом напряглась осуждающе. – Я – младший лейтенант милиции Жигалкина, участковый инспектор, а не ведунья! Как скорая помощь к вам попадает, как пожарные приезжают?
– На всё одна ведунья была, – задумчиво ответил Лесник. – Со всем, с чем деревня не могла справиться, она справлялась. Ты, я вижу, не слабже, чем она будешь. Ты ведьма крепкая, и, судя по глазу твоему, потомственная. Рука у тебя, опять же, сильная. Справишься. Главное, приедь, погляди, хозяйство прими. Жить начни. Лиха беда – начало?
– Как знать, – завозилась на сиденье Августина, надевая туфли и поплотнее заворачиваясь в плащ-палатку. – Так-то, может, и очень даже лиха.
ГЛАВА 2. Встречают по одёжке
Лес кончился вместе с моросящим дождём, от которого Аве было не по себе, невзирая на плащ-палатку. В сосновом бору девушке всё казалось, будто капли что-то шепчут, а деревья разглядывают её. Что между серыми и золотистыми стволами словно кто-то ходит. Оглянешься – нет никого, а всё-таки будто провожает кто-то, неотступно следит за каждым движением, даже если просто моргаешь. И вроде не страшно, не злобно следит. А всё ж не по себе.
Но как только бричка выехала за границу леса, как только расступились вековые деревья и усыпанная мягкой хвоей дорога перешла в две полузаросшие травой колеи, выглянуло яркое солнце. Небо стало почти чистым, и Ава, охнув, зажмурилась. Потом стала разглядывать окрестности и залюбовалась.
Пологие, округлые пригорки, покрытые
