— Любовь — важнейший индикатор человеческого счастья и фундаментальная основа жизни! — возведя очи к небу, вдохновенно вещал Казимир Мстиславович, проректор факультета межличностных отношений.
Словно в унисон его словам раздалось негромкое, довольное похрюкивание. Василиска сладко спала, зарывшись головой в полосатый рюкзак, именно для этого бережно уложенный на парту перед началом лекции. Всегда поражался её просто экстраординарной способности спать в любом месте и положении, нисколько не обращая внимания на окружающих. Экзамены закончились неделю назад, и, кроме некоторых личностей, с выпученными глазами бегающих на пересдачи, студенты в основной своей массе были свободны, но не разъехались по домам, как это обычно бывает после сессии, а томились в общежитии, ожидая летнюю практику. Томились — это, конечно, не совсем верное определение, скорее даже совсем неверное. Потому как ошалевшие от долгожданной свободы, после столь сильного эмоционального, морального и умственного напряжения, ребята практически каждый день устраивали вечеринки с большим количеством разнообразнейших напитков, каких только можно было приобрести на студенческую стипендию, и безумными танцами на всех поверхностях, куда были способны влезть в столь неустойчивом состоянии, в котором пребывали от выпитого.
Именно после такой бурной ночи аудитория была наполнена притихшими серо-зелёными слушателями, сжимающими кто кефирчик, кто минералочку, а кто апельсиновый сок в чуть подрагивающих руках.
— И мы с вами являемся непосредственными создателями этой самой основы. Не побоюсь этого слова — вершителями судеб! На наших плечах лежит невероятная ответственность поиска и объединения людских сердец... — продолжал распинаться профессор, невзирая на отсутствующие взгляды студентов.
— Казимир Мстиславович! — пискляво протянула с последнего ряда круглолицая девица. — Давайте окошко откроем, душно же очень... — дополняя слова действиями, девушка демонстративно оттянула ворот зеленоватой водолазочки.
— Откройте, Полиночка, откройте! — добродушно кивнул седовласый преподаватель.
— На дворе июнь, а у нас окна запотевшие...— резюмировал мужчина, смешливым взглядом окидывая присутствующих.
Несколько ребят, спешно подскочив с мест, кинулись распахивать тяжёлые створки, и аудитория благодарно вздохнула, подставляя бледные лица свежему ветерку.
— Ещё бы — столько пить, — пробурчал кто-то с первого ряда.
Этим кем-то была красавица и умница Юленька — образцовая ученица академии, которая участие в подобных празднествах считала ниже своего достоинства, о чём спешила поведать при каждом подходящем случае.
Тут же в её сторону полетел скомканный бумажный лист, угодивший точно в макушку, — группа встрепенулась, одобрительно подхихикивая. Возмущённая девушка резко обернулась, сверля глазами мальчишек с задних рядов в поисках метателя. Те, надо сказать, очень убедительно делали вид, что знать не знают, кто посмел.
— Не академия, а детский сад! — фыркнула она отворачиваясь.
— Кхм-кхм, — призвал к вниманию профессор.
— Поиск подходящей пары — дело отнюдь не простое, — как ни в чём не бывало продолжал проректор. — Предстоящая практика даст вам возможность применить все имеющиеся у вас в запасе знания, которые упорными стараниями наших преподавателей были вложены в ваши светлые головы. Я очень надеюсь, что вы в полной мере оправдаете все наши чаяния.
Казимир Мстиславович сделал паузу, видимо, давая «надеждам» проникнуться сказанными словами. Но, не узрев должного благоговения в глазах подопечных, серьёзно продолжил:
— Данная практика также является переломным моментом в вашем обучении. С теми, кто не справится с выданным заданием в указанный срок, будет решаться вопрос о переводе на другую специальность или даже об отчислении из академии. Потому как, сами понимаете, слишком высока цена наших ошибок. — Аудитория притихла, впервые с начала лекции внимательно вслушиваясь в слова старого профессора.
Тот неожиданно подмигнул пребывающим в недоумении от подобной перспективы студентам.
— Не стоит так переживать. Вы же будущие дипломированные специалисты, у вас есть все необходимые навыки для успешного прохождения испытания, — подбодрил педагог и, переместившись к рабочему столу, достал из огромного чёрного портфеля толстенную папку с бумагами. Покопавшись в ней какое-то время под неотрывные взгляды всё ещё обескураженных глаз, проректор наконец-то выудил пачку листов и удовлетворённо хмыкнул, всматриваясь в содержание.
— Так-так-так, вот они, родимые, — довольно пробурчал профессор, складывая документы аккуратной стопкой, мимолётно просматривая каждый. Пересмотрев всё, он неспешно двинулся вдоль рядов. С хитрым прищуром заглядывая в глаза каждому из присутствующих, проректор вытягивал из пачки очередной листок и бережно клал перед учащимся.
В тот момент, когда лектор приблизился к нашей парте, я легонько пнул ногой свою нерадивую спящую соседку. Она послушно оторвала голову от импровизированной подушки и, заглянув с жаждущими знаний глазами в лицо профессора, протянула руку за листком. Проделала она все эти действия так, словно это кто-то другой беспробудно дрых вот уже полтора часа как, но яркая красная полоса на лице выдавала её с потрохами. Впрочем, преподаватель сделал вид, что не заметил столь явного свидетельства Лискиного провала, переключив своё внимание на меня.
Через мгновение я сжимал в руках плотный лист бумаги формата А4, вглядываясь в напечатанные строчки судьбоносного текста:
Московская Магическая Академия Семьи и Счастья (ММАСиС).
Факультет Межличностных отношений.
Практическое задание для студентов 3 курса по специальности купидон-стрелок.
1. Соловьёв Александр Макарович (ул. Льва Толстого, дом 26, кв. 41)
2. Зиновьева Маргарита Павловна (Изумрудная ул., дом 16, корпус 2, литера Б, кв. 190)
3. Леонтьева Елизавета Михайловна (Бронницы, Комсомольский пер., дом 4, кв. 30)
Дата выдачи: 26 июня 2024 года.
Дата сдачи: 17 июля 2024 года.
Не успел я дочитать до конца, как передо мной мелькнула рыжая макушка, сующая свой веснушчатый нос в моё задание. Лиса не была бы собой, если бы не удовлетворила своего любопытства.
— Всего три недели, — подняв голову, протянула она. — Негусто. Особо не развернёшься.
— Да уж, — признавая очевидное, согласился я.
Мы синхронно подпёрли «светлые» головы ладонями и задумались о насущном.
— Я вижу, что все уже ознакомились с содержанием практического задания, — через какое-то время громко проговорил преподаватель, возвращая нас в реальность. — Поверьте моему опыту, три недели — достаточный срок для его выполнения, не стоит возмущаться. — Видимо, не одни мы с Лисой оказались недовольны указанными сроками.
— Все, кто уже получил задание, могут быть свободны. Прошу вас подойти на кафедру и расписаться в учебной ведомости о начале практики, — продолжил проректор, расхаживая от парты к парте и выдавая последним студентам листочки.
— Там вам выпишут направление в магическую мастерскую для получения стрел. Довожу до вашего сведения, что за каждую дополнительную — оценка снижается на балл. Очень советую не промахиваться! — ехидно улыбаясь, добавил преподаватель.
— Луки и колчаны можно запросить в хозяйственном отделе ежедневно с 15:00 до 18:00, кроме выходных. А мы с вами увидимся 17 июля. — Распрощавшись со стопкой бумаг, проректор направился к своему столу, намереваясь покинуть помещение.
— Удачной вам охоты! И помните, что ваша ошибка — это чья-то сломанная судьба! — жёстко закончил инструктаж преподаватель и поспешил на выход.
Ещё какое-то время аудитория пребывала в задумчивости, переваривая услышанное, но уже спустя пару секунд раздался шквал голосов, бурно обсуждающих предстоящую практику.
— Какой у нас план? — вопросительно посмотрела на меня Лиса, доставая из сумки огромный бутерброд и тут же откусывая половину.
— Для начала — идти в информационный центр, — выдохнул я, буквально у неё изо рта вырывая кусок столь желанной еды (с друзьями надо делиться, особенно голодными). — Кто-то же составлял для нас эти списки, было бы крайне расточительно не внести полученные о людях сведения в базу. А в хранилище сходим завтра, не хочу участвовать в толкучке.
— Вот и отличненько, — выпалила Василиска, вставая с насиженного места и отряхивая с себя хлебные крошки, — бутерброд подозрительно быстро закончился.
Мы схватили рюкзаки и выскочили из всё ещё шумевшей аудитории.
Информационный центр находился на цокольном этаже основного здания академии. Пожилой хранитель поприветствовал нас доброжелательной улыбкой.
— Имя, фамилия, курс, специальность, — заученно протараторил мужчина.
— Иннокентий Бодров, 3 курс, купидон-стрелок, — чётко отрапортовал я.
— Василиса Медведева, 3 курс, тоже купидон-стрелок, — выпалила подруга.
— А-а-а, практикантики, — радостно протянул старичок, что-то отмечая у себя в компьютере.
— Они самые, — не видя причин утверждать обратное, выдал я.
— Ну проходите, проходите, авось и найдёте чего полезного, — потирая длинную бороду, любезно разрешил нам старичок, выдавая пару гостевых бейджиков.
Мы решительно переступили порог отдела, направляясь к мониторам, мягко освещающим пространство голубоватым цветом.
Уже давным-давно купидоны перестали быть миловидными мальчиками, которые стреляют своими чудо-стрелами направо и налево. Теперь это слаженная работа целой команды специалистов, которых и выпускала наша чудесная академия. Помимо купидона-стрелка, была ещё огромная куча других не менее важных купидонов. От математиков и разработчиков программного обеспечения, создающих алгоритмы и программы для анализа данных и выявления наиболее подходящих пар, до дизайнеров, которые отвечали за самый оптимальный внешний вид оружия.
Нашей же, т.е. купидонов-стрелков, основной задачей был сбор и анализ информации об объекте, которому планировалось навязать глубокую симпатию. Последующий ввод этой информации в базу данных, которая затем прогонялась через специальную программу, выдавая список потенциальных кандидатов для подобной симпатии. Далее следовало выбрать из немалого перечня достойных, наиболее успешные сочетания, учитывая личные качества и пристрастия каждого. И, собственно, стрелять! Стрела выпускалась в тот момент, когда внимание объекта было направлено на потенциального партнёра, и это самое скользкое место сего мероприятия. Конечно, привязанность к неодушевлённым предметам относительно легко снималась стрелами — антидотами, хоть далеко и не всегда устранялась полностью. Гораздо печальнее обстояло дело с людьми, при неудачном стечении обстоятельств, можно было получить два безнадёжно влюблённых сердца. Например, если стрела попадала в постороннего или объект в миг пронзания попросту кто-то отвлекал. Такие случаи рассматривались на самом высшем уровне гильдии купидонов, потому как универсальной стрелы-антидота не существовало. На основе генетического материала создавалась индивидуальная магическая формула, и купидонов-химиков, способных сделать подобную, можно было посчитать по пальцам одной руки. Также стоит отметить, что неверно подобранные пары со временем становились несчастны в своих отношениях, но расстаться не могли, поддерживаемые сильнейшими магическими узами.
Покинули информационный центр мы уже затемно. Ознакомление с выуженными данными было решено отложить на завтра, а сегодня в плане стояла добыча пропитания и сон в горизонтальном положении.
Следующий день безбожно пропал в очередях — сначала для подписания ведомостей и получения направлений, затем в хозяйственном отделе. Видимо, весь 3-й курс решил выполнить организационные дела одномоментно.
И лишь на третий день, ровно в 12:00, я стоял напротив дома номер 26, вглядываясь в отсвечивающие на солнце стёкла кирпичной восьмиэтажки.
На 3-м этаже, вывесившись из открытого окна на альпинистском оборудовании, раскачивался седовласый старичок.
«Вот чудак», — подумал я, направляясь к нужному мне подъезду. Внимательно изучив информацию о расположении квартир, пришёл к неутешительному выводу, что этот «чудак» и есть искомый мной Александр Макарович.
«Ну блин…» — расстроился я, сощурив глаза и потирая виски руками.
«Соловьёв Александр Макарович, 76 лет, вдовец. Работал наладчиком холодно-штамповочного оборудования на радиотехническом заводе. Герой труда. Жена умерла 12 лет назад от ишемической болезни сердца. Детей нет», — вспоминал я короткую заметку. Такому непросто пару подобрать. Решив действовать по ситуации, я встал неподалёку от висящего мужчины.
— Добрый день! — постарался произнести я как можно спокойнее и доброжелательнее, но при этом громко, чтобы уже немолодой товарищ обратил на меня внимание. А то ещё свалится — хлопот потом не оберёшься, хотя бабулек в больницах всегда полно...
— А?! — откликнулись сверху.
— Добрый день!!! — широко улыбаясь, прокричал я.
— А, добрый-добрый! — обрадовался моему вниманию старичок.
Словно что-то вспомнив, морщинистое лицо уставилось на меня и взволнованно произнесло:
— Парень, раз ты уж тут стоишь, помоги старому человеку. Я куда-то шпатель уронил, — тыча в землю под собой, произнёс он.
— Занеси мне, пожалуйста, будь добр, — снова улыбаясь, перевёл взгляд на меня.
Потерянный инструмент нашёлся быстро. Я покрутил его в руках и вопросительно посмотрел на дедушку.
— 41-я квартира, — только и проговорил «альпинист», возвращаясь к ковырянию окна. «Да что он там делает-то?»
Влетев на 3-й этаж с заветным шпателем, я подёргал дверную ручку. Заперто! Хмм... делать нечего, я осторожно нажал на звонок. Помявшись у порога минут десять, я спустился во двор.
— Дверь закрыта! — продекламировал я, подняв лопатку повыше.
Что-то проворчав в ответ, дедуля стал пробираться внутрь дома. Проследив за успешным исходом данного мероприятия, я поспешил навстречу с хозяином квартиры. В этот раз звонить не стал, послушно дожидаясь, когда старик самостоятельно мне откроет. Спустя минут пятнадцать меня стало одолевать смутное сомнение, что обо мне всё же забыли. Пришлось звонить ещё раз. В квартире раздались шаркающие шаги, через минуту дверь таки открылась, явив передо мной хрупкого дедуленьку, с любопытством взирающего на меня яркими голубыми глазами.
— Шпатель, — не придумав ничего более умного, произнёс я, протягивая дедушке инструмент.
Старичок сосредоточенно переводил взгляд то на моё лицо, то на руку, сжимающую злополучную штуковину.
«Ну просто отлично, у него ещё и проблемы с памятью», — с отчаянием подумал я.
— Александр Макарович, — проговорил, наконец, дедуля, протягивая мне руку.
— Иннокентий, — ответил я, пожимая сухонькую ладошку и вкладывая в неё предмет нашего разговора. — Можно, Кеша.
— Ну, проходи, раз пришёл, Кеша, — весело улыбнулся мне старик, пропуская внутрь. — Я тебя чаем угощу. Я давеча Клавдии Петровне целое ведро черники насобирал, так она мне таких вкусных пирогов напекла, — направляясь на кухню, выдавал всю подноготную одинокий пенсионер.
«Клавдия Петровна из соседнего дома — это решительно меняет ситуацию», — мыслено улыбнувшись подвалившей удаче, я задышал свободнее, проходя в небольшую гостиную.
Комната представляла собой типичное жилище одинокого пожилого мужчины с инженерным прошлым.
Словно в унисон его словам раздалось негромкое, довольное похрюкивание. Василиска сладко спала, зарывшись головой в полосатый рюкзак, именно для этого бережно уложенный на парту перед началом лекции. Всегда поражался её просто экстраординарной способности спать в любом месте и положении, нисколько не обращая внимания на окружающих. Экзамены закончились неделю назад, и, кроме некоторых личностей, с выпученными глазами бегающих на пересдачи, студенты в основной своей массе были свободны, но не разъехались по домам, как это обычно бывает после сессии, а томились в общежитии, ожидая летнюю практику. Томились — это, конечно, не совсем верное определение, скорее даже совсем неверное. Потому как ошалевшие от долгожданной свободы, после столь сильного эмоционального, морального и умственного напряжения, ребята практически каждый день устраивали вечеринки с большим количеством разнообразнейших напитков, каких только можно было приобрести на студенческую стипендию, и безумными танцами на всех поверхностях, куда были способны влезть в столь неустойчивом состоянии, в котором пребывали от выпитого.
Именно после такой бурной ночи аудитория была наполнена притихшими серо-зелёными слушателями, сжимающими кто кефирчик, кто минералочку, а кто апельсиновый сок в чуть подрагивающих руках.
— И мы с вами являемся непосредственными создателями этой самой основы. Не побоюсь этого слова — вершителями судеб! На наших плечах лежит невероятная ответственность поиска и объединения людских сердец... — продолжал распинаться профессор, невзирая на отсутствующие взгляды студентов.
— Казимир Мстиславович! — пискляво протянула с последнего ряда круглолицая девица. — Давайте окошко откроем, душно же очень... — дополняя слова действиями, девушка демонстративно оттянула ворот зеленоватой водолазочки.
— Откройте, Полиночка, откройте! — добродушно кивнул седовласый преподаватель.
— На дворе июнь, а у нас окна запотевшие...— резюмировал мужчина, смешливым взглядом окидывая присутствующих.
Несколько ребят, спешно подскочив с мест, кинулись распахивать тяжёлые створки, и аудитория благодарно вздохнула, подставляя бледные лица свежему ветерку.
— Ещё бы — столько пить, — пробурчал кто-то с первого ряда.
Этим кем-то была красавица и умница Юленька — образцовая ученица академии, которая участие в подобных празднествах считала ниже своего достоинства, о чём спешила поведать при каждом подходящем случае.
Тут же в её сторону полетел скомканный бумажный лист, угодивший точно в макушку, — группа встрепенулась, одобрительно подхихикивая. Возмущённая девушка резко обернулась, сверля глазами мальчишек с задних рядов в поисках метателя. Те, надо сказать, очень убедительно делали вид, что знать не знают, кто посмел.
— Не академия, а детский сад! — фыркнула она отворачиваясь.
— Кхм-кхм, — призвал к вниманию профессор.
— Поиск подходящей пары — дело отнюдь не простое, — как ни в чём не бывало продолжал проректор. — Предстоящая практика даст вам возможность применить все имеющиеся у вас в запасе знания, которые упорными стараниями наших преподавателей были вложены в ваши светлые головы. Я очень надеюсь, что вы в полной мере оправдаете все наши чаяния.
Казимир Мстиславович сделал паузу, видимо, давая «надеждам» проникнуться сказанными словами. Но, не узрев должного благоговения в глазах подопечных, серьёзно продолжил:
— Данная практика также является переломным моментом в вашем обучении. С теми, кто не справится с выданным заданием в указанный срок, будет решаться вопрос о переводе на другую специальность или даже об отчислении из академии. Потому как, сами понимаете, слишком высока цена наших ошибок. — Аудитория притихла, впервые с начала лекции внимательно вслушиваясь в слова старого профессора.
Тот неожиданно подмигнул пребывающим в недоумении от подобной перспективы студентам.
— Не стоит так переживать. Вы же будущие дипломированные специалисты, у вас есть все необходимые навыки для успешного прохождения испытания, — подбодрил педагог и, переместившись к рабочему столу, достал из огромного чёрного портфеля толстенную папку с бумагами. Покопавшись в ней какое-то время под неотрывные взгляды всё ещё обескураженных глаз, проректор наконец-то выудил пачку листов и удовлетворённо хмыкнул, всматриваясь в содержание.
— Так-так-так, вот они, родимые, — довольно пробурчал профессор, складывая документы аккуратной стопкой, мимолётно просматривая каждый. Пересмотрев всё, он неспешно двинулся вдоль рядов. С хитрым прищуром заглядывая в глаза каждому из присутствующих, проректор вытягивал из пачки очередной листок и бережно клал перед учащимся.
В тот момент, когда лектор приблизился к нашей парте, я легонько пнул ногой свою нерадивую спящую соседку. Она послушно оторвала голову от импровизированной подушки и, заглянув с жаждущими знаний глазами в лицо профессора, протянула руку за листком. Проделала она все эти действия так, словно это кто-то другой беспробудно дрых вот уже полтора часа как, но яркая красная полоса на лице выдавала её с потрохами. Впрочем, преподаватель сделал вид, что не заметил столь явного свидетельства Лискиного провала, переключив своё внимание на меня.
Через мгновение я сжимал в руках плотный лист бумаги формата А4, вглядываясь в напечатанные строчки судьбоносного текста:
Московская Магическая Академия Семьи и Счастья (ММАСиС).
Факультет Межличностных отношений.
Практическое задание для студентов 3 курса по специальности купидон-стрелок.
1. Соловьёв Александр Макарович (ул. Льва Толстого, дом 26, кв. 41)
2. Зиновьева Маргарита Павловна (Изумрудная ул., дом 16, корпус 2, литера Б, кв. 190)
3. Леонтьева Елизавета Михайловна (Бронницы, Комсомольский пер., дом 4, кв. 30)
Дата выдачи: 26 июня 2024 года.
Дата сдачи: 17 июля 2024 года.
Не успел я дочитать до конца, как передо мной мелькнула рыжая макушка, сующая свой веснушчатый нос в моё задание. Лиса не была бы собой, если бы не удовлетворила своего любопытства.
— Всего три недели, — подняв голову, протянула она. — Негусто. Особо не развернёшься.
— Да уж, — признавая очевидное, согласился я.
Мы синхронно подпёрли «светлые» головы ладонями и задумались о насущном.
— Я вижу, что все уже ознакомились с содержанием практического задания, — через какое-то время громко проговорил преподаватель, возвращая нас в реальность. — Поверьте моему опыту, три недели — достаточный срок для его выполнения, не стоит возмущаться. — Видимо, не одни мы с Лисой оказались недовольны указанными сроками.
— Все, кто уже получил задание, могут быть свободны. Прошу вас подойти на кафедру и расписаться в учебной ведомости о начале практики, — продолжил проректор, расхаживая от парты к парте и выдавая последним студентам листочки.
— Там вам выпишут направление в магическую мастерскую для получения стрел. Довожу до вашего сведения, что за каждую дополнительную — оценка снижается на балл. Очень советую не промахиваться! — ехидно улыбаясь, добавил преподаватель.
— Луки и колчаны можно запросить в хозяйственном отделе ежедневно с 15:00 до 18:00, кроме выходных. А мы с вами увидимся 17 июля. — Распрощавшись со стопкой бумаг, проректор направился к своему столу, намереваясь покинуть помещение.
— Удачной вам охоты! И помните, что ваша ошибка — это чья-то сломанная судьба! — жёстко закончил инструктаж преподаватель и поспешил на выход.
Ещё какое-то время аудитория пребывала в задумчивости, переваривая услышанное, но уже спустя пару секунд раздался шквал голосов, бурно обсуждающих предстоящую практику.
— Какой у нас план? — вопросительно посмотрела на меня Лиса, доставая из сумки огромный бутерброд и тут же откусывая половину.
— Для начала — идти в информационный центр, — выдохнул я, буквально у неё изо рта вырывая кусок столь желанной еды (с друзьями надо делиться, особенно голодными). — Кто-то же составлял для нас эти списки, было бы крайне расточительно не внести полученные о людях сведения в базу. А в хранилище сходим завтра, не хочу участвовать в толкучке.
— Вот и отличненько, — выпалила Василиска, вставая с насиженного места и отряхивая с себя хлебные крошки, — бутерброд подозрительно быстро закончился.
Мы схватили рюкзаки и выскочили из всё ещё шумевшей аудитории.
Информационный центр находился на цокольном этаже основного здания академии. Пожилой хранитель поприветствовал нас доброжелательной улыбкой.
— Имя, фамилия, курс, специальность, — заученно протараторил мужчина.
— Иннокентий Бодров, 3 курс, купидон-стрелок, — чётко отрапортовал я.
— Василиса Медведева, 3 курс, тоже купидон-стрелок, — выпалила подруга.
— А-а-а, практикантики, — радостно протянул старичок, что-то отмечая у себя в компьютере.
— Они самые, — не видя причин утверждать обратное, выдал я.
— Ну проходите, проходите, авось и найдёте чего полезного, — потирая длинную бороду, любезно разрешил нам старичок, выдавая пару гостевых бейджиков.
Мы решительно переступили порог отдела, направляясь к мониторам, мягко освещающим пространство голубоватым цветом.
Уже давным-давно купидоны перестали быть миловидными мальчиками, которые стреляют своими чудо-стрелами направо и налево. Теперь это слаженная работа целой команды специалистов, которых и выпускала наша чудесная академия. Помимо купидона-стрелка, была ещё огромная куча других не менее важных купидонов. От математиков и разработчиков программного обеспечения, создающих алгоритмы и программы для анализа данных и выявления наиболее подходящих пар, до дизайнеров, которые отвечали за самый оптимальный внешний вид оружия.
Нашей же, т.е. купидонов-стрелков, основной задачей был сбор и анализ информации об объекте, которому планировалось навязать глубокую симпатию. Последующий ввод этой информации в базу данных, которая затем прогонялась через специальную программу, выдавая список потенциальных кандидатов для подобной симпатии. Далее следовало выбрать из немалого перечня достойных, наиболее успешные сочетания, учитывая личные качества и пристрастия каждого. И, собственно, стрелять! Стрела выпускалась в тот момент, когда внимание объекта было направлено на потенциального партнёра, и это самое скользкое место сего мероприятия. Конечно, привязанность к неодушевлённым предметам относительно легко снималась стрелами — антидотами, хоть далеко и не всегда устранялась полностью. Гораздо печальнее обстояло дело с людьми, при неудачном стечении обстоятельств, можно было получить два безнадёжно влюблённых сердца. Например, если стрела попадала в постороннего или объект в миг пронзания попросту кто-то отвлекал. Такие случаи рассматривались на самом высшем уровне гильдии купидонов, потому как универсальной стрелы-антидота не существовало. На основе генетического материала создавалась индивидуальная магическая формула, и купидонов-химиков, способных сделать подобную, можно было посчитать по пальцам одной руки. Также стоит отметить, что неверно подобранные пары со временем становились несчастны в своих отношениях, но расстаться не могли, поддерживаемые сильнейшими магическими узами.
Покинули информационный центр мы уже затемно. Ознакомление с выуженными данными было решено отложить на завтра, а сегодня в плане стояла добыча пропитания и сон в горизонтальном положении.
Следующий день безбожно пропал в очередях — сначала для подписания ведомостей и получения направлений, затем в хозяйственном отделе. Видимо, весь 3-й курс решил выполнить организационные дела одномоментно.
И лишь на третий день, ровно в 12:00, я стоял напротив дома номер 26, вглядываясь в отсвечивающие на солнце стёкла кирпичной восьмиэтажки.
На 3-м этаже, вывесившись из открытого окна на альпинистском оборудовании, раскачивался седовласый старичок.
«Вот чудак», — подумал я, направляясь к нужному мне подъезду. Внимательно изучив информацию о расположении квартир, пришёл к неутешительному выводу, что этот «чудак» и есть искомый мной Александр Макарович.
«Ну блин…» — расстроился я, сощурив глаза и потирая виски руками.
«Соловьёв Александр Макарович, 76 лет, вдовец. Работал наладчиком холодно-штамповочного оборудования на радиотехническом заводе. Герой труда. Жена умерла 12 лет назад от ишемической болезни сердца. Детей нет», — вспоминал я короткую заметку. Такому непросто пару подобрать. Решив действовать по ситуации, я встал неподалёку от висящего мужчины.
— Добрый день! — постарался произнести я как можно спокойнее и доброжелательнее, но при этом громко, чтобы уже немолодой товарищ обратил на меня внимание. А то ещё свалится — хлопот потом не оберёшься, хотя бабулек в больницах всегда полно...
— А?! — откликнулись сверху.
— Добрый день!!! — широко улыбаясь, прокричал я.
— А, добрый-добрый! — обрадовался моему вниманию старичок.
Словно что-то вспомнив, морщинистое лицо уставилось на меня и взволнованно произнесло:
— Парень, раз ты уж тут стоишь, помоги старому человеку. Я куда-то шпатель уронил, — тыча в землю под собой, произнёс он.
— Занеси мне, пожалуйста, будь добр, — снова улыбаясь, перевёл взгляд на меня.
Потерянный инструмент нашёлся быстро. Я покрутил его в руках и вопросительно посмотрел на дедушку.
— 41-я квартира, — только и проговорил «альпинист», возвращаясь к ковырянию окна. «Да что он там делает-то?»
Влетев на 3-й этаж с заветным шпателем, я подёргал дверную ручку. Заперто! Хмм... делать нечего, я осторожно нажал на звонок. Помявшись у порога минут десять, я спустился во двор.
— Дверь закрыта! — продекламировал я, подняв лопатку повыше.
Что-то проворчав в ответ, дедуля стал пробираться внутрь дома. Проследив за успешным исходом данного мероприятия, я поспешил навстречу с хозяином квартиры. В этот раз звонить не стал, послушно дожидаясь, когда старик самостоятельно мне откроет. Спустя минут пятнадцать меня стало одолевать смутное сомнение, что обо мне всё же забыли. Пришлось звонить ещё раз. В квартире раздались шаркающие шаги, через минуту дверь таки открылась, явив передо мной хрупкого дедуленьку, с любопытством взирающего на меня яркими голубыми глазами.
— Шпатель, — не придумав ничего более умного, произнёс я, протягивая дедушке инструмент.
Старичок сосредоточенно переводил взгляд то на моё лицо, то на руку, сжимающую злополучную штуковину.
«Ну просто отлично, у него ещё и проблемы с памятью», — с отчаянием подумал я.
— Александр Макарович, — проговорил, наконец, дедуля, протягивая мне руку.
— Иннокентий, — ответил я, пожимая сухонькую ладошку и вкладывая в неё предмет нашего разговора. — Можно, Кеша.
— Ну, проходи, раз пришёл, Кеша, — весело улыбнулся мне старик, пропуская внутрь. — Я тебя чаем угощу. Я давеча Клавдии Петровне целое ведро черники насобирал, так она мне таких вкусных пирогов напекла, — направляясь на кухню, выдавал всю подноготную одинокий пенсионер.
«Клавдия Петровна из соседнего дома — это решительно меняет ситуацию», — мыслено улыбнувшись подвалившей удаче, я задышал свободнее, проходя в небольшую гостиную.
Комната представляла собой типичное жилище одинокого пожилого мужчины с инженерным прошлым.
