АННОТАЦИЯ
Елена Андреевна Воронцова — успешный бизнес-тренер. Среди её клиентов топ-менеджеры, политики и главы корпораций. Жизнь расписана буквально по минутам, а в основе всего — чёткие правила и железная дисциплина.
Но один артефакт рушит всё: во время поездки в Тибет она оказывается в далёком будущем, где её принимают за шпионку.
Единственный, кто предлагает помощь — Кайл Ренар, дипломат и одинокий отец четверых детей. Чтобы избежать тюремного заключения, Елена соглашается на абсурдную сделку — стать няней для его непоседливых наследников. Вот только она понятия не имеет, как обращаться с детьми, а те объявляют ей настоящую войну!
Сможет ли она принять новый мир, новую судьбу и… новую любовь?
Или при первой же возможности попытается вернуться назад?
Романтическое приключение о том, что иногда судьба отправляет нас туда, куда мы меньше всего хотели попасть… но, возможно, именно там нас ждёт настоящее счастье.
ГЛАВА 1. Расписание не предусматривает чудес.
06:00 – Подъём.
06:05 – Стакан тёплой воды с лимоном.
06:15 – Пробежка 5 км.
07:00 – Протеиновый коктейль.
07:15 – Душ и утренний уход.
07:30 – Выезд из дома.
08:30 – Конференц-звонок с клиентом из Сингапура
09:45 – Прибытие в офис.
10:00 – Личная консультация с топ-менеджером нефтяного холдинга.
11:00 – Гимнастика для глаз и спины (5 минут).
12:00 – Закрытая встреча с инвесторами.
13:30 – Обед с Елисеевым И.И. («МосГеоТранс»)
обсуждение программы корпоративного обучения для руководителей среднего и высшего звена.
14:30 – Гимнастика для глаз и спины (5 минут).
15:00 – Перекус, просмотр отчётов по эффективности отдела продаж за последний квартал.
!! Напоминание: отправить поздравление с днём рождения двоюродному дяде.
16:00 – Гимнастика для глаз и спины (5 минут).
17:00 – Переговоры с заказчиками, стратегия на квартал.
18:30 – Гимнастика для глаз и спины (5 минут).
19:00 – Свидание с Глебом Анатольевичем, совладельцем инвестиционного фонда.
Ресторан «Белуга», Ritz-Carlton. (третий перенос)
21:30 – Медитация.
21:45 – Ночной уход за кожей, витамины.
22:00 – Сон.
Сжатый, чёткий, идеальный график.
06:00 – Подъём.
!! Правило первое: никогда не нажимать кнопку «ещё 5 минут». Это удел слабых.
Елена открыла глаза ровно за секунду до будильника — за столько лет организм привык работать как часы. Никаких полусонных морганий, никаких попыток ухватить ускользающие обрывки сновидений. Сон для неё — лишь техническая пауза, вынужденная перезагрузка перед новым рывком.
Едва коснувшись ногами прохладного паркета, она направляется на кухню. Стакан тёплой воды с лимоном – наиважнейший утренний ритуал, запускающий череду годами отточенных действий. Кисловатая на вкус жидкость раскачивает метаболизм, мягко будит пищеварительную систему после ночного простоя, увлажняет организм, вымывая токсины, накопившиеся за ночь. Лимон, богатый витамином C, укрепляет иммунитет – для Елены, чья жизнь расписана по минутам, болеть недопустимо.
Щелочной эффект сока балансирует кислотность, подготавливая тело ко дню, наполненному стрессом.
06:15 – Пробежка.
Чёткие, выверенные движения: спортивный костюм, беговые кроссовки, смарт-часы последней модели, беспроводные наушники, лёгкая ветровка с тонкой мембраной.
И, конечно же, увлажняющие капли для глаз – отопление и кондиционеры пересушивают слизистую, а бег на холодном воздухе только усугубляет ситуацию.
После 35 тело уже не прощает ошибок, но интенсивная нагрузка заставляет его работать чётко, без сбоев. Выносливость – это не только про километры, но и про способность выдерживать стресс, часами вести переговоры, не терять концентрацию. Бонусом идёт отсутствие случайных складок, вялых мышц или потерянного тонуса. В мире, где на тебя смотрят тысячи глаз, где каждая деталь считывается за секунды, внешний вид – это визитная карточка.
Это было единственное время — исключительно для неё, без звонков, без электронных писем, без посторонних голосов. Только размеренное дыхание, ритмичный стук подошв по асфальту и холодный утренний воздух. Здесь она одна, и никто не может нарушить этот баланс.
!! Правило второе: нет утреннему негативу.
06:50 – Протеиновый коктейль с коллагеном.
Никаких компромиссов, никаких лишних калорий. Организм должен получать только то, что ему действительно нужно.
Каждый глоток — это топливо: протеин — для восстановления мышц после пробежки, аминокислоты — для энергии, коллаген — для кожи и связок, жиры — для гормонального баланса.
Ведь Елена не гонится за удовольствием — еда для неё инструмент, а не награда.
07:00 – Душ и утренний уход.
На все процедуры Елена тратит ровно 15 минут, всё настолько чётко, что можно сверяться с секундомером.
Понежиться под упругими горячими струями, но не более пяти минут, иначе пересушит кожу. Затем – контрастный режим, чтобы разогнать кровообращение.
!! Правило третье: ни в коем случае не игнорировать тщательный уход за лицом.
Эмульсия для умывания – очищает, но не пересушивает.
Тонер – для восстановления pH и барьерных функций кожи.
Крем для век – отёки ей не знакомы, но профилактика важна.
Сыворотка с витамином С – осветляет и укрепляет.
SPF 30+ – каждый день, даже в пасмурную погоду.
Лёгкий макияж: тональный крем с увлажняющим эффектом, прозрачная пудра, акцент на брови. Строгий, но естественный вид – в её деле важно выглядеть безупречно!
В 7:15 уже ждёт автомобиль — чёрный седан премиум-класса, с тонированными стёклами и идеально чистым кузовом, несмотря на уличную слякоть. Водитель, мужчина лет сорока, замечает её ещё издалека и выходит из машины, распахивая заднюю дверцу.
— Доброе утро, Елена Андреевна, — произносит он тихо, без лишних эмоций.
Воронцова сдержанно кивает, усаживаясь на кожаное сиденье. На подлокотнике её уже ждёт горячий стаканчик кофе — только что доставленный из её любимой пекарни в двух кварталах отсюда. Елена аккуратно снимает крышку, и салон наполняется густым и насыщенным ароматом свежесваренного эспрессо с лёгкой горчинкой и терпкими нотками ореха. Она делает большой глоток, чувствуя, как тепло приятно растекается по горлу. Это её слабость, единственная уступка себе. Кофе вымывает кальций из костей, раздражает слизистую желудка, повышает кортизол, особенно утром, когда уровень стресса и так высок. Она знает это лучше любого нутрициолога. И всё же…
Машина плавно трогается, медленно выезжая на Тверскую. Сквозь тонированные окна проступают силуэты просыпающегося города: серые фасады, мигающие светофоры, редкие прохожие с зонтами. Но ничто не нарушает тишину салона, кроме равномерного гула двигателя. Она делает ещё глоток, ощущая, как горьковатый вкус будит её окончательно, и отставляет стакан. Взгляд уже устремлён вперёд — к первой встрече, к списку задач, к новому дню.
В 7:30 машина вливается в поток, а Елена Андреевна полностью готова к очередной битве.
Седан мягко скользит по улице, шины шуршат по влажному асфальту. За окном всё активнее просыпается Москва, неумолимо наполняя пространство машинными гудками, топотом спешащих прохожих, мерцающим хаосом светофоров, словно испуганно моргающих в свинцовом полумраке.
В салоне пахнет остывшим кофе и её парфюмом — резким, с нотами кедра, который сегодня почему-то кажется ей слишком тяжёлым.
Елена размеренно поглаживает кожу любимого портфеля пальцами, пытаясь сосредоточиться на предстоящем звонке с Сингапуром. Но мысли текут лениво, как река, забитая мусором — впервые за долгое время она отчего-то не чувствует того огня, что обычно гнал её вперёд.
Внезапно машина дёргается, и Елену жёстко подбрасывает — ремень безопасности болезненно впивается в плечо, а бумажный стаканчик падает на пол, оставляя уродливое тёмное пятно на светлом велюровом коврике.
Водитель, Алексей, слишком резко нажал на тормоз, отчего колёса пронзительно завизжали, и неповоротливый седан замер на перекрёстке.
Выругавшись себе под нос, мужчина виновато развернулся к Воронцовой и, стараясь сохранять спокойствие, выпалил:
— Секунду, Елена Андреевна, тут мальчишка на дорогу выпрыгнул. Придётся разобраться.
Мужчина спешно покинул салон, а пассажирка сквозь лобовое стекло нервно уставилась на ребёнка — худенького, лет шести, в синей куртке.
Парень перепуганно сидел на асфальте, словно воробышек, сорвавшийся с ветки.
Воронцова криво сжала губы, бросая взгляд на часы — 7:43, график трещит по швам.
Лёгкая волна раздражения прошла по телу — она не привыкла к таким сбоям, к этим непредсказуемым человеческим пятнам на её идеальной карте дня.
К мальчишке, спотыкаясь, тут же подбежала молодая женщина с младенцем на руках, который пищал, словно крохотный будильник.
Девушка со всхлипами кричала что-то невнятное, бросаясь прямо с малышом на землю, крепко обнимая пострадавшего мальчика и прижимая к себе так сильно, будто хотела раздавить вместо автомобиля.
— Всё в порядке, слегка зацепили, — рапортовал вернувшийся водитель, приоткрывая пассажирскую дверь. — Нужно дождаться скорую помощь, на всякий случай.
Елена дернула подбородком, но в её кивке можно было прочитать слишком много недовольства.
— Хорошо, — сказала она сухо, но внутри всё бурлило от негодования: каждая минута — это её время, её ресурс, и теперь оно утекает из-за какого-то глупого ребёнка.
Вокруг между тем, начинала собираться толпа: зеваки, пара таксистов, дама с собачкой, которая визгливо лаяла на младенца.
Елена, вздохнув, вышла из машины — не потому, что хотела, а потому, что сидеть в этом кожаном коконе вдруг стало невыносимо.
Холодный ветер ударил в лицо, принося запах бензина и мокрого асфальта, а вокруг гудели голоса, перебивая друг друга.
От нечего делать Воронцова с интересом стала рассматривать мать мальчишки.
Волосы, собранные в неряшливый пучок, торчали во все стороны как воронье гнездо. Поверх нелепого спортивного костюма был накинут дешёвый пуховик из масс-маркета, выцветший, с потёртыми рукавами. Красное от слёз лицо, без единого намёка на макияж, тёмные круги под глазами.
Елена ловила себя на том, что изучала её, словно экспонат на очередной выставке: эти потрёпанные кроссовки, грудничок в комбинезоне с пятнами на воротнике, мальчишка, вцепившийся в мать, как в спасательный круг.
Странно, но от этой картины внутри начало неприятно колоть — не раздражение, нет, даже не привычная досада словно от проигранного тендера, а что-то глубже, острее, как обломок ржавого гвоздя, который не удалось вовремя вытащить из пятки.
Елена фыркнула и отвернулась, но взгляд словно магнитом тянуло обратно — к тому, как нежно мать гладила сына по голове, как доверчиво младенец жался к ней и к брату, как они ласково улыбались друг другу, несмотря на грязь, холод и хаос вокруг.
Горло предательски сжалось, и это бесило ещё сильнее.
Она, великолепная, изысканная, утончённая, вдруг завидует этой растрёпанной девице?
Завидует этим объятиям, этой близости, этой жизни, такой вот — не по расписанию?
Она могла бы быть матерью, но выбрала карьеру, выбрала контроль над своей жизнью, выбрала элитные высотки из стекла, костюмы за тысячи долларов, поездки бизнес-классом.
Всегда приходится чем-то жертвовать.
И она очень гордилась тем, чего смогла добиться.
Что же не так?
Вот её бы сын точно не стал бросаться под колёса…
Офис встретил её привычной рабочей обстановкой: мягкое освещение, запах кофе, лёгкий шелест документов, монотонные голоса за стеклянными перегородками. Благодаря Елене всё здесь функционирует как хорошо отлаженный механизм.
Тонкие каблуки отбивают чёткий такт по мраморному полу, сотрудники приветливо кивают, но с каждым её шагом всё больше ощущается нарастающее напряжение. Расслабленная до появления начальницы атмосфера стремительно наливается давящей тяжестью. Елене Андреевне даже доставляла удовольствие подобная перемена, ведь это наглядно демонстрировало, насколько сильное впечатление она производит на подчинённых. Боятся — значит, уважают, так ведь?
В её кабинете — идеальный порядок: стол из тёмного дерева, на котором красуется лишь стопка бумаг, выровненная до миллиметра, и огромный монитор, приютившийся в углу. Панорамное окно на всю стену дополняет аскетичный вид. За ним суетливо гудит Москва, но сюда доносится лишь приглушённый шум, как эхо чужой жизни.
Воронцова бросает портфель на офисное кресло и порывисто открывает ноутбук. Утренний инцидент на дороге всё ещё гудит в голове, как назойливая муха: переговоры с Сингапуром пришлось отменить. Стоило ей опоздать, пусть всего на сорок пять минут, и мир словно сместился на пару градусов. График, выстроенный с ювелирной точностью, рухнул, как карточный домик, оставляя в душе раздражающее чувство беспорядка. Теперь нужно перестраивать всё на ходу: сдвигать встречи, писать извинения, искать новые окна. От этого Елену терзала откровенная досада.
«Непредвиденные обстоятельства», — набирает она клиенту, и пальцы чуть дрожат, выдавая раздражение. Обычно она справлялась с такими сбоями, как шахматист, умело переставляющий фигуры, но сегодня всё шло наперекосяк.
Она сверялась с календарём, записывая новые временные промежутки, но мысли упорно ускользали. Раздражение от сегодняшнего утра разрасталось, как трещина на идеально гладком стекле. Они ведь даже не сбили мальчишку. Всё закончилось благополучно. Почему же этот незначительный инцидент настолько выбил её из колеи?
Елена прижала пальцы к вискам, закрыла глаза на пару секунд. Может, она заболела?
Эта мысль казалась настолько абсурдной, что Воронцова всё-таки достала телефон, включила приложение и проверила показатели давления и температуры. Всё в норме. Как у космонавта.
Тогда в чём же дело?
Она пыталась сосредоточиться, но взгляд сам собой добирался сквозь стеклянную перегородку, цепляясь за случайные мелочи: как ассистентка нервно теребит кольцо на пальце во время телефонного разговора, как секретарь ссутулился над клавиатурой, как в стекле кабинета отражается её собственное лицо — с непроницаемым, но почему-то усталым выражением.
Елена поправила и без того идеальную причёску. Досадно.
А ещё более досадным на текущий момент было то, что через несколько дней ей предстояло лететь в Тибет. Месяц назад она очень радовалась этой уникальной возможности, соглашаясь выступить в качестве эксклюзивного спикера на закрытой конференции. Путешествие представлялось ей великолепным шансом совместить полезное с приятным.
В её случае это было идеальной формулой расслабления — быть в красивом месте, но не отвлекаться от дел.
Ведь за все свои предыдущие поездки ей так ни разу и не удалось расслабиться и полностью отложить рабочие задачи. Потерять контроль, пусть и временный, над проектами было «смерти подобным».
В Париже она смотрела не на Эйфелеву башню, а на графики в отчётах. В Дубае — думала, как внедрить в свою работу новую стратегию управления командой. В Тоскане — разрабатывала проект по корпоративной культуре прямо на террасе винодельни.
Говорят, работающая женщина может всё. Но, кажется, она не умела только одного — отдыхать. И возвращалась с неизменным чувством вины, что опять не вышло.
Поэтому изначальный формат «два в одном» показался ей шикарным. И, просиживая штаны до самого утра за компьютером, можно было смело успокаивать свою совесть тем, что она летит прежде всего работать.
