Аннотация к эпизоду
Казалось бы, ставки сделаны и игра с Ристаном началась, как вдруг выясняется, что в этой партии есть ещё один участник!Если вас загнали в угол, расправьте плечи и с вызовом смотрите в глаза. Тогда охотник может решить, что жертва он, а не вы.
Каталина
Утро началось рано. Я проснулась от урчания живота ещё до рассвета. Нет, с этим голодом надо определённо что-то делать! К счастью, Ристан спит, Герда вместе с ним, а значит, это утренний набег на кухню!
Накинув на плечи халат, я тенью проскользнула на первый этаж. Даже слуги ещё спали, и дом напоминал великана, завалившегося на бок и иногда лениво похрапывавшего: это снаружи изредка завывали резкие порывы ветра.
Ещё одним характерным отличием Фаэроса от Пьероверуса было качество еды. Тут оно не в пример хуже. Рыбу не достать. И дело не в том, что местные ленятся, у нас есть “прекрасные” подводные соседи, которые обожают грабить нас, нападать на прибрежные поселения… и естественно, они не упустят такую прекрасную возможность поживиться, как лодка в морях.
Никогда в жизни их не видела. Говорят, уродцы ещё те. Грабят, насилуют, убивают. Мы отбиваемся как можем, но успех переменный. На нашей стороне качественное оружие и укрепления, у них в преимуществах внезапность, свирепость и порой самоубийственные тактики, в которых они гибнут. Гибнут в этих боях, но получают желаемое.
Как заправский воришка, я спрятала головку сыра, палку колбасы и вчерашний хлеб под полой халата, прокралась в комнату и устроилась на подоконнике. Из-за высоких крон деревьев вот-вот должны были показаться солнечные лучи. Можно сказать тишь да гладь да Алики благодать, если не считать одного маленького нюанса. На клумбе, разбитой под моим окном, недовольно нахохлившись, сидела трёхглазая сипуха. Она заняла место на кронштейне, удерживающем горшок с петуньями, и смотрела прямо в моё окно.
Ну, здравствуй, дорогуша. Что я могу тебе сказать? Я не рада тебя видеть, однозначно. Только создания из древних сказок мне для полного счастья не хватало под собственным окном.
По спине пробежал неприятный холодок. Она была прислужницей Ваалгалфа, а его работу после смерти Бога Ночи принял на себя Его Темнейшество, Бог Смерти. Не самый приятный персонаж, нужно отметить. И имечно у него соответствующее — Йенгрибер. Попробуй выговори с первого раза.
Показав сове язык, я вернулась к моему гобелену. Нужно продолжать работу. Я как маленький паучок, плету тут и там, и скоро вы все окажетесь в этой липкой незаметной паутине, из которой не вырваться. Я улыбнулась. Ристан и Герда уже принадлежат мне. Главное не спешить и хорошенько подумать, что именно стоит с ними сделать… Как жаль, что они не узнают, ведь я меняю объективную реальность, и лишь другие паучки, такие же, как и я, могут это увидеть. Ну да ничего…
Так, мой гобелен. Призвала небольшой магический светлячок, чтобы не перенапрягать глаза, и принялась за работу.
В Мире Истоков есть одно очень важное для меня существо. Фавна по имени Шайтара. Коза, Поющая Голосом. С неё началась история Тэруко, она была рядом со мной, пока я приходила в себя, переродившись в Пьероверусе. Вот оно, чёрное-чёрное небо, а дальше нужен портрет Шайтары с её ветвистыми рогами, увешанными висюльками-бусинками и перьями.
Работа кипела. Появились кончики рогов, я разукрасила чёрное небо вышитыми белыми звёздами. Лучше, конечно, было бы использовать металлизированные золотистые и серебристые нити, но уж что есть.
В животе заурчало. Это когда я успела расправиться с едой, которую стащила с кухни? Странно, ну да ладно. Судя по ярким солнечным лучам, уже время завтрака. Как раз и подкреплюсь. И пусть только попробуют не дать еды! Покусаю!
Справившись с неудобным, нелюбимым и невзрачным платьем, выпорхнула из комнаты на первый этаж. Из столовой доносились ароматные запахи. В животе снова заурчало, и я поспешила занять своё место за столом. Я могу сколько угодно ненавидеть их, злиться на их поведение в прошлом, но я должна хорошо питаться.
Ристан и Герда уже сидели за столом. Кажется, высокий граф успел прилоиться к чему-то горячительному. Несильно, утро всё-таки, но я с трудом подавила неодобрительный вздох.
— Доброго утра! — поздоровалась, отвесила лёгкий небрежный поклон и заняла положенное место.
— Доброго. Зайди ко мне сегодня, — ледяным тоном перемороженной воблы то ли попросила, то ли приказала Герда.
Я внутренне напряглась. После общения с Ристаном от разговоров с высокой графиней я не ждала ничего хорошего. Небось тоже будет руки выкручивать. Интересно, это будет как в любовных романах — выставка портретов или что-то более изощрённое?
Как будто меня можно было воскресить лишь ради того, чтобы выдать замуж. Глупости какие! Как же я вас за это презираю… за отсталые по меркам Пьероверуса взгляды, за узкое понимание роли женщины… за всё!
Впрочем, как только на столе появилась еда, эти мысли отошли на второй план. Яичница с мелко нарубленным сладким перцем и маленькими кусочками гусиного мяса. Чуткий нос подсказал, что оно явно было не первой свежести, но это неплохо скрывали за счёт пряного маринада и хорошей термической обработки.
В маленьких чашечках лежало по одному перепелиному яйцу с ломтем хлеба, добавку которого можно было взять в изящной плетёной корзиночке. Рядом с ней притаились пиалы с баклажановой и кабачковой икрой, приправленной семенами перца и кунжута. В стеклянном чуть запотевшем графине стоял сидр, а для меня приготовили кисель из малины и ежевики. На десерт подали нарезку яблок, подрумяненные ватрушки и, позвольте представить, гвоздь программы! Кленовый сироп в стеклянной баночке ручной работы, которую обнимал всеми четырьмя лапами барсук. Неестественно большой лист клёна лежал у него на голове шляпкой, на которую полагалось возвращать маленькую металлическую ложечку.
Стоило приступить к завтраку, как началось! Я даже не успела хорошенько распробовать эти прекрасные жареные яички, как в столовую вошёл взволнованный Ланц и извиняющимся тоном сообщил:
— Ваше сиятельство, к вам гости, — сказал лакей, обращаясь в первую очередь к Ристану. — сэр Вэлрик Вельфиид и рыцари. Он хочет видеть вас как можно скорее, ваше сиятельство. Что мне ему ответить, высокий лорд Натберри?
ерри?
Столько почтения, почти раболепия. Наверное, я так никогда не смогу. Да и не нужно это…
— Проводи его в мой кабинет. Я скоро буду, — ответил глава рода Натберри без особого удовольствия.
Ну да, конечно, оторвали от бокальчика. Ах, какая жалость, да? Но главе рода нужно иногда поработать, а не всё кидать на жену.
— Что-то случилось? — скрывая беспокойство, уточнила Герда.
— Я всё узнаю. Завтракайте, — велел Ристан, уверенно поднимаясь из-за стола.
Стул неприятно проскрипел по полу, и мужчина широкими размашистыми шагами вышел из столовой.
— Матушка, о чём вы хотели поговорить? Мне надо морально подготовиться.
Я хотела отвлечь от ненужных мыслей то ли Герду, то ли себя. А может, просто найти повод улизнуть от разговора о женихах?
— О вас, юная леди, — уклончиво ответила Герда, и я поняла по её напряжённому тону, что разговор может и не состояться: всё будет зависеть от того, как пройдёт внезапная беседа отца и этого Вельфиида.
А может, оно и к лучшему? Может, и забудутся эти треклятые женихи.
Вернувшись к завтраку, я пыталась унять рвущиеся наружу беспокойство, любопытство и благоразумие. Решила даже, что самое время закончить и подняться к себе, чтобы не пересекаться с неожиданными гостями, как тело внезапно пронзила острая боль.
Зажмурившись, инстинктивно напрягла мышцы живота и ног, сжала ладони в кулачки. Кажется, Герда не заметила ничего подозрительного. Не успев опомниться от первой волны, словно вырывавшей что-то из тела и даже, наверное, души, почувствовала вторую.
Выдохнув через нос, пригубила воду. Перед глазами плясали тёмные пятна в обрамлении бирюзового пламени, руки тряслись. Хорошо хоть, что из глаз не брызнули слёзы. Если бы позже кто-то попросил описать то, что я почувствовала, сделала бы это как-то так: “Представьте, что вы можете чувствовать свою душу. Она у вас примерно как волосы. Вы к ней привыкли и, пока не манипулируете ей, не обращаете на неё внимания. И тут вдруг кто-то начинает вырывать из вас кусочки, один за другим. Довольно резко для того, чтобы боль была невыносимой, но кусочки мелкие, и остаётся ощущение, что душа обязательно восстановится”.
— Ты себя плохо чувствуешь? — спросила Герда.
— Волнуюсь, — тут же соврала, словно ответ был заранее подготовлен. — Я… я же никогда не видела…
— Не волнуйся. Я учила тебя, как нужно себя вести.
— Да, матушка, — согласилась я. — Но теория и практика часто лежат слишком далеко друг от друга. Я, пожалуй, пойду…
Будет очень странно, если я вдруг буду спокойно общаться с мужчинами, а изображать из себя овцу, не способную двух слов связать, я не в силах.
Бегство не удалось. Двери столовой распахнулись, и на пороге появились отец с гостем. Судя по всему, тем самым Вэлриком. Они о чём-то оживлённо переговаривались. Я, уже успевшая к тому моменту встать, замерла и опустила взгляд в пол. Нечего приличной девушке на мужчин глазеть! По крайней мере именно это я попыталась изобразить, а ещё скрыть гримасу боли на лице. Казалось, меня провернули через мясорубку и запихнули назад в кожу. Каталина Натберри, фаршированная, в натуральной оболочке. Одна штука. Хотелось как-то спрятаться и переждать. Звери часто прячутся, чтобы раны затянулись, и я ощущала себя тем самым зверем.
Хотя, надо отметить, юный паладин Церехрона был по-своему очаровательным. Чуть старше меня на вид, в сияющих полных доспехах и бархатистого вида синем плаще почти до пола с символикой Бога-Дракона, вышитой золотыми нитками. Подбой чёрный, с длинными бирюзовыми, как будто бы пылающими змеями. Последний момент явно указывал на то, что это святой воитель. Когда они носят подобные одежды, предполагается, что находятся при исполнении.
И откуда я это знаю? Меньше в библиотеке торчать надо было. Итак, Вэлрик…
В доспехе отдельно выделялась заметная нагрудная пластина, делающая тело визуально немного неровным, а грудь чуть более выпирающей. На ней искусный мастер создал изящные рельефные узоры в виде двух драконов-змеев. Едва заметное сияние говорило о том, что доспех зачарованный. На поясе в ножнах меч, на левой руке вроде как на всякий случай закреплён высокий щит треугольной формы с изображением герба Вельфиидов на лицевой стороне: две рыбы над наклонённой чашей. Он был в удивительно хорошем состоянии, а значит, скорее всего, тоже находился под действием каких-то чар, защищавших его от повреждений. Пояс рыцаря не выглядел пустым. В аккуратных карманах находились несколько пузырьков с зельями немного странного цвета: одно бурое, одно светло-голубое и два нежно-алых, похожих на вишнёвый сок. На правой стороне — пара поясных кошелей и один, выглядящий немного необычно, в котором угадывался мешочек с ингредиентами для заклинаний и несколько кармашков для записок.
Вэлрик носил высокие кожаные сапоги немного ниже колена. На правом наруче было несколько лезвий в районе запястья, по всей видимости предназначенных для того, чтобы никто не пытался схватить за руку, держащую меч. А ещё они были достаточно длинными, чтобы можно было использовать их как режущее оружие во время борьбы, когда мечом особо не развернёшься.
Светлые волосы, чуть закрывающие уши. Странного тёмно-серого цвета кожа, глаза голубые. С этого стоило начать, да? Но кто в цивилизованном обществе обращает внимание на такие мелочи, как цвет кожи?
В общем, выставочный образец. Типичный паладин серии “не бойтесь, я вас всех спасу”. Какие же они все до зубовного скрежета одинаковые!
И это можно было бы даже посчитать комплиментом. Юного Вельфиида действительно легко не только всем демонстрировать с гордостью, но и ставить в пример. Была лишь одна проблема, которую я понимала, как никто другой. Он паладин, воин света. А для его бога я буду созданием тьмы, что бы я ни пыталась сделать! Слишком уж много во мне качеств, не попадающих под определение “благочестивые”.
Встречалась я уже с одним таким. Грозился меня убить в утробе Тэруко, а у неё отобрать моих братьев и сестёр, мол всё это ужасно и неправильно… ну подумаешь, отец у меня в том мире был полусуккубом. Это что, приговор? Для того паладина однозначно…
— Высокая леди Натберри и… леди Натберри, — немного удивлённо поздоровался паладин, поочерёдно подходя к Герде и ко мне для поцелуя руки. — Мне жаль, но я прибыл по делу. В землях Хельведии объявилось чудовище, и я его ищу. — Он обворожительно улыбнулся, явно не рисуясь, а пытаясь успокоить. Весь его вид говорил, что, пока он жив, бояться нечего. — Вам ничего не угрожает, я здесь для того, чтобы вас защитить.
Расправив плечи, он медленно, демонстрируя, что не собирается нападать, достал меч из ножен и протянул гардой в сторону Герды.
— Поцелуйте клинок, и Всезнающий защитит вас.
На лице Герды отразилось беспокойство, и она покорно поцеловала эфес. Комнату залил насыщенный огненно-бирюзовый свет, а я с большим трудом сдержала стон. Если первые два раза я ещё могла пережить внезапно накатившую боль, то третий едва не отправил меня в обморок.
Значит, всё-таки враги, да? Эта мысль была неприятной, заставившей вздрогнуть в зловещем предвкушении предстоящего испытания.
Лазурный Владыка был одним из божеств Фаэроса. Далеко не таким почитаемым, как та же Светлейшая или Владыка Неба, но от этого не менее серьёзным. А для меня, возможно, ещё и смертельно опасным. Я не была сильна в религиозных учениях, но сопоставить жутких монстров тварей, которым противостоял Бог-Дракон и себя, которую я ласково называла “паучком”, было несложно. А уж то, что произошло совсем недавно, отчётливо показывало, что я правильно определила свою видовую принадлежность после воскрешения. Хтонический монстр как он есть. Полюбуйтесь.
М-да… задачка у нас, однако, очень интересная вырисовывается. Мало того, что с “родителями” нужно умудриться поладить, так ещё и доказать, что ты не злонамеренное существо богу. Вызов принят! Сдаваться я не собираюсь
Добровольно прикоснуться к тому, что гарантированно принесёт боль… Не так уж и страшно, если на одной чаше весов всего лишь какая-то боль, а на другой — твоя жизнь. Плотно сжав зубы, я коснулась губами холодного металла клинка.
Мир вокруг перестал существовать, вместо него осталась лишь боль и какой-то первобытный ужас. Хотелось дёрнуться и бежать как можно дальше. Ещё дальше. Ещё. Чтобы никто и никогда не смог меня найти.
— Как странно. Сияет так долго, — прокомментировал происходящее Вэлрик. — Не беспокойтесь, леди Натберри, я смогу вас защитить.
Я с трудом открыла глаза и уставилась в пол. Он выглядел не так, как должен. Все цвета поменялись. Это дезориентировало и немного пугало. Контуры предметов в комнате плыли, голова кружилась. Казалось, что всё внутри разваливается на мельчайшие осколки, собирается в единое целое, снова разлетается, собирается, но с невидимыми для глаза искажениями. Я отчаянно надеялась, что никто не заметит этого моего замешательства.
Так, спокойно. У меня есть прекрасный козырь в рукаве — слабое здоровье. Если что, сошлюсь на него.
— Благодарю вас, — прошептала я, сделав книксен.
Больше всего на свете хотелось сейчас подобрать корзину и спрятаться в комнате, чтобы ни один из пришедших не видел меня, не слышал и вообще забыл о существовании такой личности, как Каталина Натберри.
***
Каталина
Утро началось рано. Я проснулась от урчания живота ещё до рассвета. Нет, с этим голодом надо определённо что-то делать! К счастью, Ристан спит, Герда вместе с ним, а значит, это утренний набег на кухню!
Накинув на плечи халат, я тенью проскользнула на первый этаж. Даже слуги ещё спали, и дом напоминал великана, завалившегося на бок и иногда лениво похрапывавшего: это снаружи изредка завывали резкие порывы ветра.
Ещё одним характерным отличием Фаэроса от Пьероверуса было качество еды. Тут оно не в пример хуже. Рыбу не достать. И дело не в том, что местные ленятся, у нас есть “прекрасные” подводные соседи, которые обожают грабить нас, нападать на прибрежные поселения… и естественно, они не упустят такую прекрасную возможность поживиться, как лодка в морях.
Никогда в жизни их не видела. Говорят, уродцы ещё те. Грабят, насилуют, убивают. Мы отбиваемся как можем, но успех переменный. На нашей стороне качественное оружие и укрепления, у них в преимуществах внезапность, свирепость и порой самоубийственные тактики, в которых они гибнут. Гибнут в этих боях, но получают желаемое.
Как заправский воришка, я спрятала головку сыра, палку колбасы и вчерашний хлеб под полой халата, прокралась в комнату и устроилась на подоконнике. Из-за высоких крон деревьев вот-вот должны были показаться солнечные лучи. Можно сказать тишь да гладь да Алики благодать, если не считать одного маленького нюанса. На клумбе, разбитой под моим окном, недовольно нахохлившись, сидела трёхглазая сипуха. Она заняла место на кронштейне, удерживающем горшок с петуньями, и смотрела прямо в моё окно.
Ну, здравствуй, дорогуша. Что я могу тебе сказать? Я не рада тебя видеть, однозначно. Только создания из древних сказок мне для полного счастья не хватало под собственным окном.
По спине пробежал неприятный холодок. Она была прислужницей Ваалгалфа, а его работу после смерти Бога Ночи принял на себя Его Темнейшество, Бог Смерти. Не самый приятный персонаж, нужно отметить. И имечно у него соответствующее — Йенгрибер. Попробуй выговори с первого раза.
Показав сове язык, я вернулась к моему гобелену. Нужно продолжать работу. Я как маленький паучок, плету тут и там, и скоро вы все окажетесь в этой липкой незаметной паутине, из которой не вырваться. Я улыбнулась. Ристан и Герда уже принадлежат мне. Главное не спешить и хорошенько подумать, что именно стоит с ними сделать… Как жаль, что они не узнают, ведь я меняю объективную реальность, и лишь другие паучки, такие же, как и я, могут это увидеть. Ну да ничего…
Так, мой гобелен. Призвала небольшой магический светлячок, чтобы не перенапрягать глаза, и принялась за работу.
В Мире Истоков есть одно очень важное для меня существо. Фавна по имени Шайтара. Коза, Поющая Голосом. С неё началась история Тэруко, она была рядом со мной, пока я приходила в себя, переродившись в Пьероверусе. Вот оно, чёрное-чёрное небо, а дальше нужен портрет Шайтары с её ветвистыми рогами, увешанными висюльками-бусинками и перьями.
Работа кипела. Появились кончики рогов, я разукрасила чёрное небо вышитыми белыми звёздами. Лучше, конечно, было бы использовать металлизированные золотистые и серебристые нити, но уж что есть.
В животе заурчало. Это когда я успела расправиться с едой, которую стащила с кухни? Странно, ну да ладно. Судя по ярким солнечным лучам, уже время завтрака. Как раз и подкреплюсь. И пусть только попробуют не дать еды! Покусаю!
Справившись с неудобным, нелюбимым и невзрачным платьем, выпорхнула из комнаты на первый этаж. Из столовой доносились ароматные запахи. В животе снова заурчало, и я поспешила занять своё место за столом. Я могу сколько угодно ненавидеть их, злиться на их поведение в прошлом, но я должна хорошо питаться.
Ристан и Герда уже сидели за столом. Кажется, высокий граф успел прилоиться к чему-то горячительному. Несильно, утро всё-таки, но я с трудом подавила неодобрительный вздох.
— Доброго утра! — поздоровалась, отвесила лёгкий небрежный поклон и заняла положенное место.
— Доброго. Зайди ко мне сегодня, — ледяным тоном перемороженной воблы то ли попросила, то ли приказала Герда.
Я внутренне напряглась. После общения с Ристаном от разговоров с высокой графиней я не ждала ничего хорошего. Небось тоже будет руки выкручивать. Интересно, это будет как в любовных романах — выставка портретов или что-то более изощрённое?
Как будто меня можно было воскресить лишь ради того, чтобы выдать замуж. Глупости какие! Как же я вас за это презираю… за отсталые по меркам Пьероверуса взгляды, за узкое понимание роли женщины… за всё!
Впрочем, как только на столе появилась еда, эти мысли отошли на второй план. Яичница с мелко нарубленным сладким перцем и маленькими кусочками гусиного мяса. Чуткий нос подсказал, что оно явно было не первой свежести, но это неплохо скрывали за счёт пряного маринада и хорошей термической обработки.
В маленьких чашечках лежало по одному перепелиному яйцу с ломтем хлеба, добавку которого можно было взять в изящной плетёной корзиночке. Рядом с ней притаились пиалы с баклажановой и кабачковой икрой, приправленной семенами перца и кунжута. В стеклянном чуть запотевшем графине стоял сидр, а для меня приготовили кисель из малины и ежевики. На десерт подали нарезку яблок, подрумяненные ватрушки и, позвольте представить, гвоздь программы! Кленовый сироп в стеклянной баночке ручной работы, которую обнимал всеми четырьмя лапами барсук. Неестественно большой лист клёна лежал у него на голове шляпкой, на которую полагалось возвращать маленькую металлическую ложечку.
Стоило приступить к завтраку, как началось! Я даже не успела хорошенько распробовать эти прекрасные жареные яички, как в столовую вошёл взволнованный Ланц и извиняющимся тоном сообщил:
— Ваше сиятельство, к вам гости, — сказал лакей, обращаясь в первую очередь к Ристану. — сэр Вэлрик Вельфиид и рыцари. Он хочет видеть вас как можно скорее, ваше сиятельство. Что мне ему ответить, высокий лорд Натберри?
ПРОДА 09.09
ерри?
Столько почтения, почти раболепия. Наверное, я так никогда не смогу. Да и не нужно это…
— Проводи его в мой кабинет. Я скоро буду, — ответил глава рода Натберри без особого удовольствия.
Ну да, конечно, оторвали от бокальчика. Ах, какая жалость, да? Но главе рода нужно иногда поработать, а не всё кидать на жену.
— Что-то случилось? — скрывая беспокойство, уточнила Герда.
— Я всё узнаю. Завтракайте, — велел Ристан, уверенно поднимаясь из-за стола.
Стул неприятно проскрипел по полу, и мужчина широкими размашистыми шагами вышел из столовой.
— Матушка, о чём вы хотели поговорить? Мне надо морально подготовиться.
Я хотела отвлечь от ненужных мыслей то ли Герду, то ли себя. А может, просто найти повод улизнуть от разговора о женихах?
— О вас, юная леди, — уклончиво ответила Герда, и я поняла по её напряжённому тону, что разговор может и не состояться: всё будет зависеть от того, как пройдёт внезапная беседа отца и этого Вельфиида.
А может, оно и к лучшему? Может, и забудутся эти треклятые женихи.
Вернувшись к завтраку, я пыталась унять рвущиеся наружу беспокойство, любопытство и благоразумие. Решила даже, что самое время закончить и подняться к себе, чтобы не пересекаться с неожиданными гостями, как тело внезапно пронзила острая боль.
Зажмурившись, инстинктивно напрягла мышцы живота и ног, сжала ладони в кулачки. Кажется, Герда не заметила ничего подозрительного. Не успев опомниться от первой волны, словно вырывавшей что-то из тела и даже, наверное, души, почувствовала вторую.
Выдохнув через нос, пригубила воду. Перед глазами плясали тёмные пятна в обрамлении бирюзового пламени, руки тряслись. Хорошо хоть, что из глаз не брызнули слёзы. Если бы позже кто-то попросил описать то, что я почувствовала, сделала бы это как-то так: “Представьте, что вы можете чувствовать свою душу. Она у вас примерно как волосы. Вы к ней привыкли и, пока не манипулируете ей, не обращаете на неё внимания. И тут вдруг кто-то начинает вырывать из вас кусочки, один за другим. Довольно резко для того, чтобы боль была невыносимой, но кусочки мелкие, и остаётся ощущение, что душа обязательно восстановится”.
— Ты себя плохо чувствуешь? — спросила Герда.
— Волнуюсь, — тут же соврала, словно ответ был заранее подготовлен. — Я… я же никогда не видела…
— Не волнуйся. Я учила тебя, как нужно себя вести.
— Да, матушка, — согласилась я. — Но теория и практика часто лежат слишком далеко друг от друга. Я, пожалуй, пойду…
Будет очень странно, если я вдруг буду спокойно общаться с мужчинами, а изображать из себя овцу, не способную двух слов связать, я не в силах.
Бегство не удалось. Двери столовой распахнулись, и на пороге появились отец с гостем. Судя по всему, тем самым Вэлриком. Они о чём-то оживлённо переговаривались. Я, уже успевшая к тому моменту встать, замерла и опустила взгляд в пол. Нечего приличной девушке на мужчин глазеть! По крайней мере именно это я попыталась изобразить, а ещё скрыть гримасу боли на лице. Казалось, меня провернули через мясорубку и запихнули назад в кожу. Каталина Натберри, фаршированная, в натуральной оболочке. Одна штука. Хотелось как-то спрятаться и переждать. Звери часто прячутся, чтобы раны затянулись, и я ощущала себя тем самым зверем.
Хотя, надо отметить, юный паладин Церехрона был по-своему очаровательным. Чуть старше меня на вид, в сияющих полных доспехах и бархатистого вида синем плаще почти до пола с символикой Бога-Дракона, вышитой золотыми нитками. Подбой чёрный, с длинными бирюзовыми, как будто бы пылающими змеями. Последний момент явно указывал на то, что это святой воитель. Когда они носят подобные одежды, предполагается, что находятся при исполнении.
И откуда я это знаю? Меньше в библиотеке торчать надо было. Итак, Вэлрик…
В доспехе отдельно выделялась заметная нагрудная пластина, делающая тело визуально немного неровным, а грудь чуть более выпирающей. На ней искусный мастер создал изящные рельефные узоры в виде двух драконов-змеев. Едва заметное сияние говорило о том, что доспех зачарованный. На поясе в ножнах меч, на левой руке вроде как на всякий случай закреплён высокий щит треугольной формы с изображением герба Вельфиидов на лицевой стороне: две рыбы над наклонённой чашей. Он был в удивительно хорошем состоянии, а значит, скорее всего, тоже находился под действием каких-то чар, защищавших его от повреждений. Пояс рыцаря не выглядел пустым. В аккуратных карманах находились несколько пузырьков с зельями немного странного цвета: одно бурое, одно светло-голубое и два нежно-алых, похожих на вишнёвый сок. На правой стороне — пара поясных кошелей и один, выглядящий немного необычно, в котором угадывался мешочек с ингредиентами для заклинаний и несколько кармашков для записок.
Вэлрик носил высокие кожаные сапоги немного ниже колена. На правом наруче было несколько лезвий в районе запястья, по всей видимости предназначенных для того, чтобы никто не пытался схватить за руку, держащую меч. А ещё они были достаточно длинными, чтобы можно было использовать их как режущее оружие во время борьбы, когда мечом особо не развернёшься.
Светлые волосы, чуть закрывающие уши. Странного тёмно-серого цвета кожа, глаза голубые. С этого стоило начать, да? Но кто в цивилизованном обществе обращает внимание на такие мелочи, как цвет кожи?
В общем, выставочный образец. Типичный паладин серии “не бойтесь, я вас всех спасу”. Какие же они все до зубовного скрежета одинаковые!
И это можно было бы даже посчитать комплиментом. Юного Вельфиида действительно легко не только всем демонстрировать с гордостью, но и ставить в пример. Была лишь одна проблема, которую я понимала, как никто другой. Он паладин, воин света. А для его бога я буду созданием тьмы, что бы я ни пыталась сделать! Слишком уж много во мне качеств, не попадающих под определение “благочестивые”.
Встречалась я уже с одним таким. Грозился меня убить в утробе Тэруко, а у неё отобрать моих братьев и сестёр, мол всё это ужасно и неправильно… ну подумаешь, отец у меня в том мире был полусуккубом. Это что, приговор? Для того паладина однозначно…
— Высокая леди Натберри и… леди Натберри, — немного удивлённо поздоровался паладин, поочерёдно подходя к Герде и ко мне для поцелуя руки. — Мне жаль, но я прибыл по делу. В землях Хельведии объявилось чудовище, и я его ищу. — Он обворожительно улыбнулся, явно не рисуясь, а пытаясь успокоить. Весь его вид говорил, что, пока он жив, бояться нечего. — Вам ничего не угрожает, я здесь для того, чтобы вас защитить.
Расправив плечи, он медленно, демонстрируя, что не собирается нападать, достал меч из ножен и протянул гардой в сторону Герды.
— Поцелуйте клинок, и Всезнающий защитит вас.
ПРОДА 11.09
На лице Герды отразилось беспокойство, и она покорно поцеловала эфес. Комнату залил насыщенный огненно-бирюзовый свет, а я с большим трудом сдержала стон. Если первые два раза я ещё могла пережить внезапно накатившую боль, то третий едва не отправил меня в обморок.
Значит, всё-таки враги, да? Эта мысль была неприятной, заставившей вздрогнуть в зловещем предвкушении предстоящего испытания.
Лазурный Владыка был одним из божеств Фаэроса. Далеко не таким почитаемым, как та же Светлейшая или Владыка Неба, но от этого не менее серьёзным. А для меня, возможно, ещё и смертельно опасным. Я не была сильна в религиозных учениях, но сопоставить жутких монстров тварей, которым противостоял Бог-Дракон и себя, которую я ласково называла “паучком”, было несложно. А уж то, что произошло совсем недавно, отчётливо показывало, что я правильно определила свою видовую принадлежность после воскрешения. Хтонический монстр как он есть. Полюбуйтесь.
М-да… задачка у нас, однако, очень интересная вырисовывается. Мало того, что с “родителями” нужно умудриться поладить, так ещё и доказать, что ты не злонамеренное существо богу. Вызов принят! Сдаваться я не собираюсь
Добровольно прикоснуться к тому, что гарантированно принесёт боль… Не так уж и страшно, если на одной чаше весов всего лишь какая-то боль, а на другой — твоя жизнь. Плотно сжав зубы, я коснулась губами холодного металла клинка.
Мир вокруг перестал существовать, вместо него осталась лишь боль и какой-то первобытный ужас. Хотелось дёрнуться и бежать как можно дальше. Ещё дальше. Ещё. Чтобы никто и никогда не смог меня найти.
— Как странно. Сияет так долго, — прокомментировал происходящее Вэлрик. — Не беспокойтесь, леди Натберри, я смогу вас защитить.
Я с трудом открыла глаза и уставилась в пол. Он выглядел не так, как должен. Все цвета поменялись. Это дезориентировало и немного пугало. Контуры предметов в комнате плыли, голова кружилась. Казалось, что всё внутри разваливается на мельчайшие осколки, собирается в единое целое, снова разлетается, собирается, но с невидимыми для глаза искажениями. Я отчаянно надеялась, что никто не заметит этого моего замешательства.
Так, спокойно. У меня есть прекрасный козырь в рукаве — слабое здоровье. Если что, сошлюсь на него.
— Благодарю вас, — прошептала я, сделав книксен.
Больше всего на свете хотелось сейчас подобрать корзину и спрятаться в комнате, чтобы ни один из пришедших не видел меня, не слышал и вообще забыл о существовании такой личности, как Каталина Натберри.
