Глава 1
Завтра мне исполняется восемнадцать. Нам исполняется. Стоило взять пример с брата и выспаться как следует, но поток тревожных мыслей не дает уснуть. И я рада этому, точно зная какой сон мне приснится. Мозг, будто издеваясь, каждый раз подсовывает сцену того рокового дня. Уверена, что лучше уж не спать вообще, чем проснутся после увиденного кошмара. Но мой организм не соглашается со мной и отключается…
И вот я, 12-летняя девчушка, открываю глаза и цепенею от грохота, раздавшегося внизу. Пол минуты лежу не дыша, боясь, что стук моего сердца слишком громкий и вот-вот приведет монстра ко мне. Сон ли это? Неважно. Во сне монстры еще страшнее.
Со временем адреналин, разбудивший меня, потихоньку спадает и я, услышав привычные звуки летних сверчков в ночной глуши, стараюсь снова уснуть. «Не стоило смотреть тот ужастик перед сном», - пролетает последняя мысль в голове.
Но сомнения в реальности происходящего улетучиваются, как только я слышу топот и мужские голоса, доносящиеся с кухни. Хором звучит клацающий звук выключателей и родной шорох родительских тапочек. Может нас грабят, а может соседская собака снова забежала? Неважно, папа непременно разберется. Сразу же чувствую волну облегчения от того, что мне не нужно высовывать нос из-под одеяла, ведь взрослые справятся и без моей помощи, но истошный крик моей мамы дает понять, насколько преждевременно я позволила себе расслабится.
Я должна помочь. Мне двенадцать, а значит никакие монстры уже не страшны. Ватными от страха ногами пробираюсь к двери и заглядываю в щёлочку. Яркий свет из коридора слепит, но вскоре я фокусируюсь на соседней двери: приоткрыта на сантиметр, торчащий нос и дрожащая рука. По крайней мере я не одна. Мы беззвучно переглядываемся с братом, и я в который раз понимаю, что смотрю на своё отражение. Те же растрёпанные после сна каштановые волосы, полные непонимания глаза и поджатая нижняя губа, говорящая о готовности прийти на помощь. Нас всегда учили: семья важнее всего, поэтому мы должны стоять друг за друга горой.
Возня внизу продолжается пока мы набираемся решимости выйти из своих комнат. Я слышу разговор между мамой и незваным гостем на повышенных тонах, но судя по шагам он не один. Будто человек двадцать сейчас рыщут у нас в гостиной.
Жаль ничего внятного расслышать не удается. Вскоре к разговору подключается папа и в его голосе слышатся совсем незнакомые мне металлические нотки, будто этот человек готов руководить целой армией, а не петь попсовую песенку на домашнем караоке, как час назад. Хорошо уже то, что его слова удается разобрать:
- Вы понимаете, что в доме два ребенка, а вы вломились сюда с оружием!
- Такова процедура, - холодно отвечает незнакомец, - вы должны пройти с нами.
- Нет и еще раз нет! Я не оставлю детей на вас, - подключается мама и снова начинается неразбериха.
Шум, состоящий уже из двух незнакомых голосов, маминой полу истерики и отцовского баса, прерывает выстрел. Дом на секунды погружается в тишину. Я чувствую, как по костям проходит вибрация. Видимо понимание опасности ситуации захлестывает не только меня. Проронив буквально два слова гостям, мама, тяжело вздохнув, звонко прикрикивает:
- Ива, Кайл, спуститесь вниз, пожалуйста.
Какая привычна фраза. Мы слышали её каждый день перед завтраком или ужином, но в этот раз мой желудок бурчит не от ожидания вкусной трапезы, а от ядовитой паники, захлестнувшей всё тело. Маленькими робкими шагами мы приближаемся к лестнице и перед тем, как увидеть происходящее собственными глазами, беремся за руки.
Сцена, представшая перед нами, напоминает какой-то безумный фильм. Пять человек в форме окружили наш диван. Ещё двоя, рыщут на кухне: «Они что, надеются найти среди наших хлопьев взрывчатку?!», - с раздражением подумываю я. Главарь, судя по отличающимся знакам на одежде и манере поведения, грозно стоит около наших родителей.
Неужели они не поняли, что это какая-то ошибка, увидев, до смешного розовые, мамины тапочки. Хотя с родителями тоже было что-то не так. Люди, всегда державшие контроль над ситуацией, сейчас стояли как дети, нечаянно разбившие школьное окно. Может зря я принимала за должное то, с какой легкость наши родители всегда справлялись со сложными ситуациями. Сейчас же, их лица выражали неподдельный страх и глубочайшую вину. По привычке перевожу взгляд на брата и понимаю, что он думает о том же.
- Дети, простите что так внезапно, но мы с папой должны будем уехать на некоторое время, - чуть не уместно, присев как в детстве на корточки, говорит нам мама.
Я пытаюсь тут же возразить, но голос предательски застревает посреди горла, толи от недавнего пробуждения, толи от зарождающихся слез. Словно прочитав мои мысли, Кайл берёт инициативу в свои руки и неуверенно произносит:
- Но мы не хотим этого, - понизив голос, дабы никто из присутствующих не услышал, он добавляет, — Это из-за меня? Я что-то натворил?
Даже я понимаю, насколько это нелепо. Он что, думает, что мисс Андерсон вызвала наряд, чтобы проучить его за крысу в своей сумке.
- Что ты. Нам с папой просто нужно уладить кое-какие проблемы, - проверив по нашим глазам, поверили мы или нет, она повторяет манёвр своего сына, шепотом добавляя, - И мы забудем это как страшный сон.
Раздраженно прокашлявшись, главнокомандующий окликает маму:
- Время закончилось, пора уходить, - нагло схвативши за локоть, он волочит её к выходу.
- Вы не имеете права! - наконец взревел отец, потеряв остатки самообладания. К сожалению, автомат на боку наглеца говорил об обратном.
Вспомнив об одной детали, я с силой начинаю дергать Кайла за пижаму. Он никак не может оторвать взгляд от разразившейся перепалки между взрослыми. Несомненно, страшное зрелище, но он обязан понять, что я от него хочу. Мы встречаемся глазами и начинаем наш немой диалог, но неожиданно для меня, братец разрывает зрительный контакт и тупит взгляд на ковер. Я абсолютно уверенна, что он понял меня, уж слишком часто мы это проделывали, но почему-то сейчас решил проигнорировать.
- Папа, а когда вы вернетесь? – наконец подаю голос я. Все затихают и переводят взгляд в мою сторону. Родители с печалью смотрят мне в глаза, а я замечаю наглую усмешку на лице главнокомандующего, будто ответ на мой вопрос и так очевидный.
- Скоро милая, скоро, - настолько неубедительно мямлит отец, что сразу же сам осознает это и кривится, - Вы главное держитесь вместе и помните, что мы с мамой вас очень любим.
Почему-то мне кажется, будто эти слова звучат как прощальный, но я сразу же откидываю эту мысль. Не выдержав, я устремляюсь прямиком в крепкие отцовские объятия, уже не пытаясь сдержать поток слез, но неожиданно на пути меня перехватывают, и я оказываюсь в воздухе. Какой-то из солдат подхватил меня за подмышки и удерживает, не давая возможности пошевелится.
- Не трогайте её, чудовища! – навзрыд кричит мама, - Отпустите или я…
- Уж простите, не положено, - без капли сожаления прерывает её командир, - и вы не в том положении, чтобы угрожать нам.
По-звериному скалясь, он заламывает отцу руки и ведет его к выходу. Меня как вещицу передают другому человеку в форме и перекрывают вид на выход. Не успев, опомнится, я слышу мерзкий звук удара и хруст костей, а через секунду визг матери. Перевожу взгляд на Кайла, которого не успели перегородить и вижу боль и гнев, исказившие его лицо. По щекам у нас обоих текут слезы…
После я всегда просыпаюсь. Легче было, когда я пробуждалась вся в слезах или от собственного крика, но недавно на смену агоний пришло болезненное смирение. Понимание собственной беспомощности, слабости, душит сильнее горьких слез. Конечно, я осознаю, что не могла ничего сделать в той ситуации, но пять лет поисков и усилий разузнать хоть частику правды тоже оказались бесполезны. В тот момент, и во сне и наяву, я обещаю себе, сделать все возможное, чтобы еще раз увидеть родителей, но с каждым годом безуспешных попыток, моя вера в себя увядает. Я ни на что не способна и навряд ли совершеннолетие что-либо изменит.
Глава 2
Как и всегда, помогает мне прийти в себя знакомый храп из соседней комнаты. Он не утихает и после получаса моих тщетных попыток уложить непослушные вьющиеся волосы в приличную прическу. Наскоро натянув любимые потертые джинсы и, в честь праздника, нарядную блузку, иду останавливать это назойливое похрапывание.
Войдя внутрь, мне становится чуточку дурно от духоты, вперемешку с запахом недоеденных чипсов. Хозяин комнаты развалился на животе, словно кот, объевшийся колбасы, и даже ухом не ведёт на звук противного скрипа собственной двери. Уверенными шагами подхожу к окну, с грохотом одергивая черные шторы и запуская свежий воздух в эту обитель зла. На лице Кайла сразу же появляется недовольная гримаса.
Однажды я увидела, как так же делала мама, а братец мило ворчал на нее в полусне. С тех пор как родителей забрали у нас, я решила оставить эту традицию, чтобы хоть что-то напоминало о них.
- Подъем! Мы уже опаздываем, - серьёзнейшим тоном произношу я.
- И тебя с днем рождения, - открыв один глаз, бормочет Кайл.
- Через десять минут жду тебя готовым на кухне, - проигнорировав сказанное, говорю я и выбегаю прочь. В ответ слышу что-то неразборчивое.
Кинув в сумку нужные учебники и последний раз взглянув на себя в зеркало, спешу вниз по лестнице и буквально врезаюсь в еще одного члена нашей семьи. От неожиданного столкновения я взвизгиваю и падаю на пол.
- Нечего по дому носится, - привычным грубовато-надменным тоном отвечает мне дед и проходит к себе в комнату, словно уже успел устать за этот день.
По словам мамы, бывший военный, с завышенным самомнением и дурным характером, не особо жаловавший даже собственную дочь. Именно он взял нас с братом под опеку и теперь каждый день ходит с таким лицом, будто это была главная ошибка в его жизни.
Обычно я стараюсь не попадаться ему на глаза, но видимо сегодня удача оказалась не на моей стороне. Уже стоя в дверном проёме, мистер Бернард, глядя на меня с высока, кидает мне фразу на добивку:
- Может будь ты слегка ярче домашней моли, я б и заметил тебя.
Думаю, напомнить ли ему, что он не избавится от желчи в своей печенки, выплёскивая ее на меня каждый день, но останавливаю себя. Все-таки мы обязаны этому человеку тем, что не находимся в данный момент в приюте.
Не дождавшись от меня ответа, он разочаровано заходит в комнату, не забыв при этом оглушительно хлопнуть дверью. К сожалению, острый язык унаследовала не я, а мой близнец, чем пугающе напоминал маму и невообразимо раздражал меня. От отца же я получила трудолюбие, упорство и зеленые глаза, которые никоим образом не могли помочь мне в данной ситуации.
- Ты нагло разбудила меня в мой день рождения, поторопила меня своими армейскими приказами, а сама развалилась на кухонном полу? – голос Кайла выводит меня из транса, и я тут же осознаю свое нелепое положение. Помимо того, что я до сих пор почему-то не поднялась с пола, так еще одна из моих заколок вылетела, видимо отказываясь удерживать ураган вьющихся волос.
Потратив пару секунд на поиски беглянки, я всё же перевожу взгляд на брата и меня захлестывает отчаянное негодование. Нарочито неряшливо раскиданные локоны, полу заправленная черная рубашка и такие же потертые от времени джинсы, делали из него настоящую рок-звезду, а не растрепанную копушу. Его внешний вид будто кричит: «Мне совершенно наплевать на то, как я выгляжу, хоть и знаю, что идеально». С детства не понимала, как могут одинаковые люди выглядеть так по-разному.
- Или ты решила сделать мне сюрприз на кухни? Где торт? – не унимался Кайл.
- Никакого торта, мы и так уже опаздываем, - наконец подняв себя и остатки своего достоинства, произношу я, - ты не видел мою заколку? Ладно, не важно, пошли уже.
Наконец добравшись до учебного заведения за пол минуты до звонка, мы наскоро прощаемся и договариваемся встретиться на нашем месте после занятий.
Хоть перевелись мы сюда три года назад, друзей Кайл завел совсем недавно. Почему-то ему казалось, что нужно постоянно таскаться за мной, чтобы я не чувствовала себя одиноко. Ему сложно было понять, что именно в одиночестве мне комфортнее всего.
Вскоре я устала смотреть на печальный вид братца каждый раз, когда мы проходили мимо шумных смеющихся компаний и приказала ему найти друзей и перестать тухнуть возле меня. Еще чутка посопротивлявшись, он всё-таки вступил в баскетбольную команду и стал похожим на себя прежнего.
Мы всё так же большую часть времени проводили вместе, но хотя бы он перестал душить меня своей через мерной заботой и снова превратился в озорного подростка.
Урок проходил за уроком, в то время как в моей голове зрел гениальный план, которым мне уже не терпелось поделиться. Еле высидев скучнейший урок истории мистера Эриксона, я со всех ног бегу на наше тайное место: одинокий столик, почему-то слишком далеко расположенный от столовой и единственный окутанный тенью деревьев. Обычно здесь очень уютно: тенёк создает необходимую прохладу, а тишину изредка прерывают, копошащиеся в ветвях деревьев, птицы. Обычно, но не сегодня.
Друг напротив друга восседают Кайл и его дружок из баскетбольной команды, Бенджи. Гогот второго видимо распугал бедных птичек, а вместе с ними улетучился и весь уют. Стоило напомнить Кайлу значения слов «тайное место».
Я подбираюсь к ним и с грохотом бросаю учебники на стол, чем останавливаю оживленную беседу. Здороваюсь и сверлящим взглядом смотрю на брата, на что тот лишь пожимает плечами, мол оно как-то само так произошло.
- Ой, ты же Ива верно? Приятно познакомится, я это… Бенджи, - с туповатой улыбкой, он смущенно протягивает мне руку, искоси поглядывая на брата, - Представляешь, Кайл только что сказал, что у него сегодня днюха и я, это, собирался идти за подкреплением, ну знаешь, чтобы как следует его поздравить, вечеринку устроить. Весело то как будет, - видимо не найдя на моем лице ни каплю веселья или поддержки он смущается пуще прежнего, и поспешно добавляет, - Ты тоже можешь к нам присоединится, никогда не видел тебя на вечеринках. Когда у тебя день рождение?
- Мы близнецы Бенджи, - резко отвечаю я. Обычно я любезнее общаюсь с незнакомцами, тем более с друзьями Кайла, но сегодня у меня не то настроение.
Видимо мой ответ ничего не говорит непрошенному гостю, поэтому я перевожу взгляд на Кайла, дабы тот помог другу разобраться с этой сложной математической задачкой. Тот в свою очередь равнодушно продолжает рассматривать свои ногти и совершенно не пытается исправить неприятную ситуацию. Как же меня бесят его попытки, подружить меня хоть с кем-то, особенно таким предательским способом. Неловкое молчание прерывает нахлынувший гогот:
- Дошло, дошло, а ты смешная Ива, - с той же туповатой улыбкой произносит он, — Значит двойная вечеринка. Это же еще лучше!
- Так стоп. Никаких вечеринок. Мне нужно поговорить с братом, а тебя, наверное, уже обыскались, - случайно поворачиваю голову… и бинго! К нашему, некогда тайному месту, спешит одна из команды черлидерш, вроде бы ее зовут Эшли. Передняя розовая прядка выбилась из золотистого пучка волос и подпрыгивала в ритме её шагов. Остановившись, она поочередно рассматривает каждого из нас, останавливая взгляд на Кайле. Нарощённые реснички трепещут как крылья бабочек, а лицо озаряет белоснежная улыбка.
