В тот день я потеряла почти все, но обрела ли я что-то взамен?
Трудно ответить.
Я не знаю.
Кажется, я потеряла себя.
Сегодня пятница, последняя в этом месяце, а это значит, что сегодня сразу после школы я должна быть в кабинете своего врача.
С тех пор, как я попала в аварию, много чего произошло. Пока я лежала в больнице, тот, кто был виновен в аварии не стал убегать от ответственности. Принял всю вину, извинился и оплатил мои операции. Ему не нужен был скандал и чтобы дело побыстрее закрыли он сделал то, что нужно было. А может, просто чтобы о нем не писали в газете плохого. Мол, взял и загладил свою вину.
Только кто в это поверит?
Точно не я.
Может, у него были и другие причины, но думать мне об этом точно не хочется. Мне противно вспоминать: о нем, его и всю эту чертову ситуацию. Бесит. Это так бесит, что выводит из себя!
Этот урод, продолжает оплачивать мое лечении, даже вот такие походи к врачу. Даже лекарства.
Гад.
Урод.
Скотина.
Ненавижу его каждой клеточкой своего тела.
— Присаживайся, — говорит Леонид Степанович, он же и есть мой лечащий врач, — что-нибудь беспокоит?
— Вы задаете этот вопрос каждую нашу встречу, — устало проговариваю я, — если бы я ходила реже, может быть жаловалась на то, как я устала.
Смешок.
Ему смешно, мне — нет.
Я бы сказала, что устала от него. Устала от походов в больницу. И вообще устала от такой жизни. Это не жизнь.
Сеанс занимает около тридцати секунд. Меня осмотрели, а ощущение, будто смотрели за своей подопытной мышкой. Так мерзко. Особенно эти взгляды, в которых читается «мне ее так жаль, ведь у нее вся жизнь впереди…» жалеть… ненавижу это слово. Жалеть, жало, жалко… у пчелы. Это слово жалит в самое больное место.
Выхожу из кабинета с недовольным лицом, надеясь, что сейчас мне не попадутся люди, которые будут смотреть на меня таким взглядом, который я больше всего на этом свете ненавижу.
Ох, если бы это было так просто.
В понедельник погода выдалась слишком хорошей, что наш физрук решил провести занятие на школьном стадионе. И как по мне, это еще не самая отвратительная новость. Так как наша учительница истории заболела, поэтому одиннадцатый б идет с нами на физкультуру, ведь она у них следующим! Видеть ту нахальную моську. Брр.
— Я бы ему подножку поставила, чтобы знал, — Кристина после рассказа «как я рассталась с Витей» начала относиться к нему совсем иначе. Да и я сама увидела его настоящую натуру. От которой, честно говоря, меня воротит.
— Может, ну его в жопу? — вырвалось у меня.
Он как раз в эту секунду пробегал мимо нас и все слышал, а когда мы это заметили, начали смеяться. До упаду. Как говориться. А я только и вижу, как ему неприятно.
Мне тоже.
Тоже было неприятно.
Когда два класса выстроились на общую разминку, а я как личность, отделенная от данного общества, делала свои упражнения, которые были прописаны моим врачом. Будь у меня немного легкая форма ампутации конечности, может все прошло бы намного быстрее, но у меня все, куда было сложнее.
Когда я очнулась, я не чувствовала свою ногу, сначала казалось, будто бы это из-за наркоза или подругой причине.
По мимо этого у меня были еще многочисленные ушибы, перелом двух ребер, сотрясение и… в общем, целый букет.
А когда я увидела себя, увидела, что у меня нет. У меня началась истерика. Я думала, что это сон, но жизнь оказалась намного жестче. Все происходящее было не сном. Все было реальностью. От которой я тогда пыталась убежать.
— А это наши выпускники, — голос директора раздался где-то совсем рядом.
— А почему она отдельно от других занимается?
Молодой парень показал на меня, а я даже не знаю, что с этим делать, только молюсь, чтобы она не ляпнула такого, что ему знать не обязательно. Он с виду он такой милый. Не будь рядом всех этих людей, может, решилась бы познакомиться.
Только вот проблема была в том, что он был солистом группы «клетка жизни» многие девочки сохли по нему, да и другие участники группы не отставали от него. Всегда любят того, кто является чуть главнее. А как по мне, все парни этой группы милые.
Единственное, что мне о нем известно: лет пять назад он закончил девятый класс нашей школы, зовут его Коля и голос у него просто обалденный.
— А у инвалидов отдельная программа физкультуры, — до боли ужасно-знакомый голос, от которого все внутри переворачивается, а руки с силой сжимаются в кулаке.
Выражение лица того молодого паренька меняется за читаные секунды, он смотрит на меня так, будто бы пытается понять в каком это я месте «инвалид». Замена моей ноги не сильно-то отличается от настоящей, операция по замене конечности проводили в другой стране, более опытные врачи.
Услышав эти слова, Инна Павловна пригрозила Виталию, чтобы тот больше не смел так говорить.
Ведь теперь вся школа была в курсе нашего расставания.
Сразу, как только директор и учитель физкультуры отвернулись, Кристина незаметно подбежала к Вите, пнула его со всем своей силы. Стало сразу смешно. Подруга никогда не допустит, чтобы он что-то еще сказал в мой адрес. Уж я-то ее знаю.
Только вот на душе все равно мерзко.
— Крис, давай ты не будешь его трогать. Мне все равно, что он там говорит, — стараюсь говорить, как можно уверенней, зная, что это все меня задевает. Вру ей, вру сама себе. Только не понятно зачем.
— Ладно.
Ее ответ сейчас успокаивает.
А потом она меня обнимает.
— Девчонки, — говорит Аленка и обнимает нас.
Я люблю своих подруг. Они всегда рядом. Всегда помогают. Они — моя поддержка.
— Я не хочу говорить «я же говорила», потому что это слишком грубо и не слишком дружественно. Но говорила я это, потому что всегда переживала о тебе и потому что не доверяю мужикам, — начала говорить Кристина, но я все это знаю. Знаю, как она за меня переживает.
— Знаю, — отвечаю я.
Мы еще минут пятнадцать сидели, ждали, когда раздевалку освободят. За это время я несколько раз уловила на себе взгляд того, про кого мы говорили.
Стоять в маленьком коридоре, который соединяет две раздевалки и зал не очень-то удобно.
Когда я в последний раз взглянула на него, в его глазах читалось что-то такое, что было очень похоже на «прости», только вот почему.
Одна часть меня ненавидит его, а другая просто еще не определилась, что делать: ненавидеть или простить и отпустить.
Забудь его.
Так и кричит мое сознание. А я просто слушаю это уже несколько дней.
Конечно же, хочется поговорить, высказать все, что накопилось и остаться наедине со своими мыслями. Просто забыться. Просто перестать об этом думать. Это просто был кошмар наяву. Всего-то.
— Ладно, я пойду, — сказала Аленка, а я просто кивнула.
Насколько мне известно у нее сейчас репетитор. Она как и мы с Кристиной идет на красный диплом. Ей хоть и дается учеба с легкостью, только вот мама все равно хочет перестраховаться. Мне, кажется, подруга сама этого хочет.
Кристинке учеба дается легко, прям как Аленка, но репетитора она не нанимает, справляется тем, что дают нам учителя.
А я…
Я не знаю, что сказать. Если раньше все было отлично то, теперь… все намного хуже.
Думаете, ампутация и парочка ужасных шрамов? Нет, каждая авария несет больший урон, чем кажется. Некоторые вещи я просто на просто забыла, что-то помню смутно. И это только часть моих проблем.
Первый год, мне снился один и тот же сон. Никак не получалось избавиться от него и это меня убивало. Несколько сеансов с психологом и все прошло. Радоваться или думать, что пора бы отправиться в больничку? Не знаю. После этого, кошмары перестали меня преследовать.
— Я бы сейчас не прочь оказаться дома.
— Это точно.
Мы выходим уже в коридор, как на встречу идет Инна Павловна. Что ей нужно, не понятно, но точно пришла по мою душу.
— Даша, я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, но что это было сегодня на уроке физкультуры? — начала женщина, когда мы перешагнули порог приемной.
Одно не понятно, почему не в ее кабинете, но услышав телефонный звонок и явно не ее телефона, все становится на свои места.
— Ничего.
Врать не хорошо, но говорить об этом, мне хочется сейчас меньше всего на свете.
Женщина вздыхает, понимая меня. Наверное.
Она собирается еще что-то сказать, как вдруг из ее кабинета чуть ли не вылетает, тот самый паренек, которого я видела на физкультуре. Говорит что-то на подобие «мне нужно идти» извиняется и выходит.
А когда мне говорят, что я могу идти. Я прощаюсь и направляюсь к выходу.
Хорошо, что сейчас у кого-то еще уроки, поэтому можно смело идти и ничего не бояться. Только что-то внутри меня разрывается, лопается и, я ничего не могу с собой поделать. Стоило мне выйти на крыльцо, как слезы сами собой начинают бежать. Успеваю их только вытирать.
— Да-да, — раздается где-то слева от меня, — о, мы сегодня виделись, — кажется, эти слова адресованы мне.
Оборачиваюсь.
— Не подскажешь, где тут ближайшая лента? — он подходит ближе, а лицо с каждой секундой меняется, наверное, увидел мои слезы.
— Там, — показываю я в сторону своего дома, за которым находится лента, тот самый крупный магазин, который потребовался ему.
— Плакала?
— Нет.
Я хотела бы уже уйти, только вот вопрос, который я бы не хотела слышать до самой старости, слетел с его уст. На секунду, мне захотелось что-то нехорошее сказать в его адрес, потом просто промолчать, но я никак не планировала смотреть на него.
Ты хочешь об этом знать?
Хотелось почему-то спросить, понимая, что это слишком личное, слишком такое, о чем не хочется говорить.
— Тебе ведь хочется поговорить об этом.
Он сказал то, чего мне где-то в глубине душе хотелось, но в тоже время нет. Мне не хочется копаться в грязном белье. Не хочется вспоминать то, что было. Пусть оно само вспоминается.
— Зачем?
— У меня было два случая в жизни, когда мне было так же хреново, как и тебе, — говорит он, — особенно, когда расстался со своей первой девушкой. Очень не красиво.
— А второй?
— Об этом тебе еще рано знать, — подмигивает, а мне хочется просто уйти. Хочется побыть одной, — давай провожу.
Хочется спросить зачем, как он начинает спускаться со ступенек и идти в противоположную сторону.
— Я живу там, — говорю я, показывая в ту сторону, куда уже показывала.
А ему становится смешно.
К моему дому мы подходим быстро.
— А теперь сверни в арку и там будет магазин, — сказала я, надеясь, что это будет последний раз, когда я его видела.
Не знаю почему, даже не догадываюсь, но его присутствие меня очень и очень раздражает. Может, это все из-за того, что рассталась с бывшим, поэтому сейчас все мужики для меня просто мусор, а может у него такая аура. От которой хочется держаться подальше.
— Ты слишком хорошая, — говорит он, направляясь к арке, — плюнь на того идиота и живи спокойно.
— Я и не собиралась о бывшем думать до конца своих дней.
Больше он ничего не отвечает.
Просто уходит, а я продолжаю стоять и смотреть. Глупо, наверное. У него таких, как я вагон и маленькая тележка. Да и лучше они.
Дома я делаю уроки. Готовлю ужин, под известную мне группу hammerfall под песню hearts on fire. Музыка успокаивает. Музыка — моя жизнь.
Да, можно было стать певицей, но я с трудом играла на скрипке, а пень я так и не смогла научиться без фальши. И шанса стать популярной у меня нет. Сейчас на сцену попадают лишь те, у кого есть деньги. Или по счастливой удачи, а я в удачу не верю.
На следующий день я сказала подругам то, что не хотела кому-то рассказывать. Был бы маленький секрет.
— Ну, ты и дура, — сказала Кристина, а я непонимающе уставилась на нее, — позвала бы к себе, попили бы чай, а потом бы…
— Нет! — слушать дальше не хочется. Знаю, на что она намекает, но нет. Мне этого не нужно.
— Да ладно тебе. Вся школа бы перестала тебя трогать, хотя я им и так пи*ды наваляю.
— В этом я и не сомневаюсь, не хочу пользоваться человеком. Это не для меня. И уж тем более не мой способ.
Подруга продолжала смотреть странным взглядом. Не будь у нее парня и, оказавшись на моем месте, она бы сделала так, как сейчас сказала. В этом я даже не сомневаюсь.
Правда, что-то мне все равно не дает покоя.
Знать бы еще что.
С биологии нас отпустили. Видели те у нашего молодого преподавателя, который к слову еще сам учится, начались экзамены и в институт ему нужно приехать пораньше. Дал нам задание и убежал.
А выходя из школы, я влетела в кого-то и, этим человеком оказался наш вчерашний гость.
— Извини, — сказал он, хотя по сути то я должна была извиниться, — уже уходишь?
Кивнула.
Чувствую пристальный взгляд своих подружек. Знаю, как они смотрят.
— Не хотела бы прогуляться?
Хочется переспросить, ведь не может такой парень, как он пригласить меня. Ведь послышалось.
— Хочет, — сказали за меня подружке, а у меня начинает гореть лица — от смущения, разумеется.
Я даже позлиться на них не могу, ведь… это же они. Ничего другого я и не ожидала. Если бы они промолчали, то с ними что-то явно не так.
— Отлично, — нотки радости в его голосе, а мне от чего-то стало совсем не весело. Не знаю в чем дело, но рядом с ним я чувствую себя не собой.
После того как мы договорились встретиться, не забыв обменяться телефонами, мы разошлись, как корабли в океане.
Честно, я на это не рассчитывала.
Девочки уговаривали меня надеть какое-нибудь красивое платье, чтобы выглядеть женственно, конечно же, еще подкраситься. Только это все не мое. Я никогда не красилась, не пыталась одеться, как девушка. Потому что, чувствую себя по-другому. Не собой.
Максимум, что я делала, так это красила губы и ресницы, на большего меня никогда не хватало, да и не любитель я всей этой штукатурки.
Помню, как решила попробовать, чисто из интереса, так настолько все было хреново, что лицо все чесалось. Это было настолько ужасно, что повторять мне такого не хочется.
— Если ты это наденешь, больше этого красавчика ты не увидишь! — Кристина настроена серьезно, будто бы это она наряжается на свидание.
— Пусть идет в том, в чем ей удобнее, — подала голосок девушка, которую услышала лишь я.
Кристина достает черное платье, с длинными рукавами, которое я купила чуть больше месяца назад. Я бы могла его надеть, только в такую погоду в нем будет жарко. Оно не легкое, будто бы специально для весны, когда надеваешь пальто, но на улице еще холодно.
— Ох, — Кристина тяжело вздыхает, — просто признайся, что ты не хочешь этому парню показывать свое отличие от других молодых девок.
— Нет. Мне просто так удобно!
— Да ты просто боишься, что он начнет к тебе по-другому относиться, дуреха!
У меня закончились другие аргументы. Не знаю, что ответить ей.
— А Кристина права.
С этими словами в комнату заходит мама. Все. Это теперь финиш. Против меня два человека, у которых аргументов больше, чем у меня. Они ведь достанут меня из-под земли, но заставят надеть это платье.
После часового спора, мне все-таки удалось отстоять свое мнение.
Остается только прыгать от счастья, но не сейчас. Время уже поджимает.
Кристина решила пока что остаться у меня, сделает заодно уроки, а я пока буду гулять с одним из популярных парней в стране. Сон ли это?
Я так не думаю.
И что мне остается? Даже не знаю, я все еще не уверена, что из этого что-то выйдет. Ведь мы с ним слишком разные. Для него я мимолетное увлечение. И только. Нельзя думать о том, что у нас будет что-то большее, что-то такое…
Трудно ответить.
Я не знаю.
Кажется, я потеряла себя.
Глава 2
Сегодня пятница, последняя в этом месяце, а это значит, что сегодня сразу после школы я должна быть в кабинете своего врача.
С тех пор, как я попала в аварию, много чего произошло. Пока я лежала в больнице, тот, кто был виновен в аварии не стал убегать от ответственности. Принял всю вину, извинился и оплатил мои операции. Ему не нужен был скандал и чтобы дело побыстрее закрыли он сделал то, что нужно было. А может, просто чтобы о нем не писали в газете плохого. Мол, взял и загладил свою вину.
Только кто в это поверит?
Точно не я.
Может, у него были и другие причины, но думать мне об этом точно не хочется. Мне противно вспоминать: о нем, его и всю эту чертову ситуацию. Бесит. Это так бесит, что выводит из себя!
Этот урод, продолжает оплачивать мое лечении, даже вот такие походи к врачу. Даже лекарства.
Гад.
Урод.
Скотина.
Ненавижу его каждой клеточкой своего тела.
— Присаживайся, — говорит Леонид Степанович, он же и есть мой лечащий врач, — что-нибудь беспокоит?
— Вы задаете этот вопрос каждую нашу встречу, — устало проговариваю я, — если бы я ходила реже, может быть жаловалась на то, как я устала.
Смешок.
Ему смешно, мне — нет.
Я бы сказала, что устала от него. Устала от походов в больницу. И вообще устала от такой жизни. Это не жизнь.
Сеанс занимает около тридцати секунд. Меня осмотрели, а ощущение, будто смотрели за своей подопытной мышкой. Так мерзко. Особенно эти взгляды, в которых читается «мне ее так жаль, ведь у нее вся жизнь впереди…» жалеть… ненавижу это слово. Жалеть, жало, жалко… у пчелы. Это слово жалит в самое больное место.
Выхожу из кабинета с недовольным лицом, надеясь, что сейчас мне не попадутся люди, которые будут смотреть на меня таким взглядом, который я больше всего на этом свете ненавижу.
Ох, если бы это было так просто.
В понедельник погода выдалась слишком хорошей, что наш физрук решил провести занятие на школьном стадионе. И как по мне, это еще не самая отвратительная новость. Так как наша учительница истории заболела, поэтому одиннадцатый б идет с нами на физкультуру, ведь она у них следующим! Видеть ту нахальную моську. Брр.
— Я бы ему подножку поставила, чтобы знал, — Кристина после рассказа «как я рассталась с Витей» начала относиться к нему совсем иначе. Да и я сама увидела его настоящую натуру. От которой, честно говоря, меня воротит.
— Может, ну его в жопу? — вырвалось у меня.
Он как раз в эту секунду пробегал мимо нас и все слышал, а когда мы это заметили, начали смеяться. До упаду. Как говориться. А я только и вижу, как ему неприятно.
Мне тоже.
Тоже было неприятно.
Когда два класса выстроились на общую разминку, а я как личность, отделенная от данного общества, делала свои упражнения, которые были прописаны моим врачом. Будь у меня немного легкая форма ампутации конечности, может все прошло бы намного быстрее, но у меня все, куда было сложнее.
Когда я очнулась, я не чувствовала свою ногу, сначала казалось, будто бы это из-за наркоза или подругой причине.
По мимо этого у меня были еще многочисленные ушибы, перелом двух ребер, сотрясение и… в общем, целый букет.
А когда я увидела себя, увидела, что у меня нет. У меня началась истерика. Я думала, что это сон, но жизнь оказалась намного жестче. Все происходящее было не сном. Все было реальностью. От которой я тогда пыталась убежать.
— А это наши выпускники, — голос директора раздался где-то совсем рядом.
— А почему она отдельно от других занимается?
Молодой парень показал на меня, а я даже не знаю, что с этим делать, только молюсь, чтобы она не ляпнула такого, что ему знать не обязательно. Он с виду он такой милый. Не будь рядом всех этих людей, может, решилась бы познакомиться.
Только вот проблема была в том, что он был солистом группы «клетка жизни» многие девочки сохли по нему, да и другие участники группы не отставали от него. Всегда любят того, кто является чуть главнее. А как по мне, все парни этой группы милые.
Единственное, что мне о нем известно: лет пять назад он закончил девятый класс нашей школы, зовут его Коля и голос у него просто обалденный.
— А у инвалидов отдельная программа физкультуры, — до боли ужасно-знакомый голос, от которого все внутри переворачивается, а руки с силой сжимаются в кулаке.
Выражение лица того молодого паренька меняется за читаные секунды, он смотрит на меня так, будто бы пытается понять в каком это я месте «инвалид». Замена моей ноги не сильно-то отличается от настоящей, операция по замене конечности проводили в другой стране, более опытные врачи.
Услышав эти слова, Инна Павловна пригрозила Виталию, чтобы тот больше не смел так говорить.
Ведь теперь вся школа была в курсе нашего расставания.
Сразу, как только директор и учитель физкультуры отвернулись, Кристина незаметно подбежала к Вите, пнула его со всем своей силы. Стало сразу смешно. Подруга никогда не допустит, чтобы он что-то еще сказал в мой адрес. Уж я-то ее знаю.
Только вот на душе все равно мерзко.
— Крис, давай ты не будешь его трогать. Мне все равно, что он там говорит, — стараюсь говорить, как можно уверенней, зная, что это все меня задевает. Вру ей, вру сама себе. Только не понятно зачем.
— Ладно.
Ее ответ сейчас успокаивает.
А потом она меня обнимает.
— Девчонки, — говорит Аленка и обнимает нас.
Я люблю своих подруг. Они всегда рядом. Всегда помогают. Они — моя поддержка.
— Я не хочу говорить «я же говорила», потому что это слишком грубо и не слишком дружественно. Но говорила я это, потому что всегда переживала о тебе и потому что не доверяю мужикам, — начала говорить Кристина, но я все это знаю. Знаю, как она за меня переживает.
— Знаю, — отвечаю я.
Мы еще минут пятнадцать сидели, ждали, когда раздевалку освободят. За это время я несколько раз уловила на себе взгляд того, про кого мы говорили.
Стоять в маленьком коридоре, который соединяет две раздевалки и зал не очень-то удобно.
Когда я в последний раз взглянула на него, в его глазах читалось что-то такое, что было очень похоже на «прости», только вот почему.
Одна часть меня ненавидит его, а другая просто еще не определилась, что делать: ненавидеть или простить и отпустить.
Забудь его.
Так и кричит мое сознание. А я просто слушаю это уже несколько дней.
Конечно же, хочется поговорить, высказать все, что накопилось и остаться наедине со своими мыслями. Просто забыться. Просто перестать об этом думать. Это просто был кошмар наяву. Всего-то.
— Ладно, я пойду, — сказала Аленка, а я просто кивнула.
Насколько мне известно у нее сейчас репетитор. Она как и мы с Кристиной идет на красный диплом. Ей хоть и дается учеба с легкостью, только вот мама все равно хочет перестраховаться. Мне, кажется, подруга сама этого хочет.
Кристинке учеба дается легко, прям как Аленка, но репетитора она не нанимает, справляется тем, что дают нам учителя.
А я…
Я не знаю, что сказать. Если раньше все было отлично то, теперь… все намного хуже.
Думаете, ампутация и парочка ужасных шрамов? Нет, каждая авария несет больший урон, чем кажется. Некоторые вещи я просто на просто забыла, что-то помню смутно. И это только часть моих проблем.
Первый год, мне снился один и тот же сон. Никак не получалось избавиться от него и это меня убивало. Несколько сеансов с психологом и все прошло. Радоваться или думать, что пора бы отправиться в больничку? Не знаю. После этого, кошмары перестали меня преследовать.
— Я бы сейчас не прочь оказаться дома.
— Это точно.
Мы выходим уже в коридор, как на встречу идет Инна Павловна. Что ей нужно, не понятно, но точно пришла по мою душу.
— Даша, я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, но что это было сегодня на уроке физкультуры? — начала женщина, когда мы перешагнули порог приемной.
Одно не понятно, почему не в ее кабинете, но услышав телефонный звонок и явно не ее телефона, все становится на свои места.
— Ничего.
Врать не хорошо, но говорить об этом, мне хочется сейчас меньше всего на свете.
Женщина вздыхает, понимая меня. Наверное.
Она собирается еще что-то сказать, как вдруг из ее кабинета чуть ли не вылетает, тот самый паренек, которого я видела на физкультуре. Говорит что-то на подобие «мне нужно идти» извиняется и выходит.
А когда мне говорят, что я могу идти. Я прощаюсь и направляюсь к выходу.
Хорошо, что сейчас у кого-то еще уроки, поэтому можно смело идти и ничего не бояться. Только что-то внутри меня разрывается, лопается и, я ничего не могу с собой поделать. Стоило мне выйти на крыльцо, как слезы сами собой начинают бежать. Успеваю их только вытирать.
— Да-да, — раздается где-то слева от меня, — о, мы сегодня виделись, — кажется, эти слова адресованы мне.
Оборачиваюсь.
— Не подскажешь, где тут ближайшая лента? — он подходит ближе, а лицо с каждой секундой меняется, наверное, увидел мои слезы.
— Там, — показываю я в сторону своего дома, за которым находится лента, тот самый крупный магазин, который потребовался ему.
— Плакала?
— Нет.
Я хотела бы уже уйти, только вот вопрос, который я бы не хотела слышать до самой старости, слетел с его уст. На секунду, мне захотелось что-то нехорошее сказать в его адрес, потом просто промолчать, но я никак не планировала смотреть на него.
Ты хочешь об этом знать?
Хотелось почему-то спросить, понимая, что это слишком личное, слишком такое, о чем не хочется говорить.
— Тебе ведь хочется поговорить об этом.
Он сказал то, чего мне где-то в глубине душе хотелось, но в тоже время нет. Мне не хочется копаться в грязном белье. Не хочется вспоминать то, что было. Пусть оно само вспоминается.
— Зачем?
— У меня было два случая в жизни, когда мне было так же хреново, как и тебе, — говорит он, — особенно, когда расстался со своей первой девушкой. Очень не красиво.
— А второй?
— Об этом тебе еще рано знать, — подмигивает, а мне хочется просто уйти. Хочется побыть одной, — давай провожу.
Хочется спросить зачем, как он начинает спускаться со ступенек и идти в противоположную сторону.
— Я живу там, — говорю я, показывая в ту сторону, куда уже показывала.
А ему становится смешно.
Глава 3
К моему дому мы подходим быстро.
— А теперь сверни в арку и там будет магазин, — сказала я, надеясь, что это будет последний раз, когда я его видела.
Не знаю почему, даже не догадываюсь, но его присутствие меня очень и очень раздражает. Может, это все из-за того, что рассталась с бывшим, поэтому сейчас все мужики для меня просто мусор, а может у него такая аура. От которой хочется держаться подальше.
— Ты слишком хорошая, — говорит он, направляясь к арке, — плюнь на того идиота и живи спокойно.
— Я и не собиралась о бывшем думать до конца своих дней.
Больше он ничего не отвечает.
Просто уходит, а я продолжаю стоять и смотреть. Глупо, наверное. У него таких, как я вагон и маленькая тележка. Да и лучше они.
Дома я делаю уроки. Готовлю ужин, под известную мне группу hammerfall под песню hearts on fire. Музыка успокаивает. Музыка — моя жизнь.
Да, можно было стать певицей, но я с трудом играла на скрипке, а пень я так и не смогла научиться без фальши. И шанса стать популярной у меня нет. Сейчас на сцену попадают лишь те, у кого есть деньги. Или по счастливой удачи, а я в удачу не верю.
На следующий день я сказала подругам то, что не хотела кому-то рассказывать. Был бы маленький секрет.
— Ну, ты и дура, — сказала Кристина, а я непонимающе уставилась на нее, — позвала бы к себе, попили бы чай, а потом бы…
— Нет! — слушать дальше не хочется. Знаю, на что она намекает, но нет. Мне этого не нужно.
— Да ладно тебе. Вся школа бы перестала тебя трогать, хотя я им и так пи*ды наваляю.
— В этом я и не сомневаюсь, не хочу пользоваться человеком. Это не для меня. И уж тем более не мой способ.
Подруга продолжала смотреть странным взглядом. Не будь у нее парня и, оказавшись на моем месте, она бы сделала так, как сейчас сказала. В этом я даже не сомневаюсь.
Правда, что-то мне все равно не дает покоя.
Знать бы еще что.
С биологии нас отпустили. Видели те у нашего молодого преподавателя, который к слову еще сам учится, начались экзамены и в институт ему нужно приехать пораньше. Дал нам задание и убежал.
А выходя из школы, я влетела в кого-то и, этим человеком оказался наш вчерашний гость.
— Извини, — сказал он, хотя по сути то я должна была извиниться, — уже уходишь?
Кивнула.
Чувствую пристальный взгляд своих подружек. Знаю, как они смотрят.
— Не хотела бы прогуляться?
Хочется переспросить, ведь не может такой парень, как он пригласить меня. Ведь послышалось.
— Хочет, — сказали за меня подружке, а у меня начинает гореть лица — от смущения, разумеется.
Я даже позлиться на них не могу, ведь… это же они. Ничего другого я и не ожидала. Если бы они промолчали, то с ними что-то явно не так.
— Отлично, — нотки радости в его голосе, а мне от чего-то стало совсем не весело. Не знаю в чем дело, но рядом с ним я чувствую себя не собой.
После того как мы договорились встретиться, не забыв обменяться телефонами, мы разошлись, как корабли в океане.
Честно, я на это не рассчитывала.
Девочки уговаривали меня надеть какое-нибудь красивое платье, чтобы выглядеть женственно, конечно же, еще подкраситься. Только это все не мое. Я никогда не красилась, не пыталась одеться, как девушка. Потому что, чувствую себя по-другому. Не собой.
Максимум, что я делала, так это красила губы и ресницы, на большего меня никогда не хватало, да и не любитель я всей этой штукатурки.
Помню, как решила попробовать, чисто из интереса, так настолько все было хреново, что лицо все чесалось. Это было настолько ужасно, что повторять мне такого не хочется.
— Если ты это наденешь, больше этого красавчика ты не увидишь! — Кристина настроена серьезно, будто бы это она наряжается на свидание.
— Пусть идет в том, в чем ей удобнее, — подала голосок девушка, которую услышала лишь я.
Кристина достает черное платье, с длинными рукавами, которое я купила чуть больше месяца назад. Я бы могла его надеть, только в такую погоду в нем будет жарко. Оно не легкое, будто бы специально для весны, когда надеваешь пальто, но на улице еще холодно.
— Ох, — Кристина тяжело вздыхает, — просто признайся, что ты не хочешь этому парню показывать свое отличие от других молодых девок.
— Нет. Мне просто так удобно!
— Да ты просто боишься, что он начнет к тебе по-другому относиться, дуреха!
У меня закончились другие аргументы. Не знаю, что ответить ей.
— А Кристина права.
С этими словами в комнату заходит мама. Все. Это теперь финиш. Против меня два человека, у которых аргументов больше, чем у меня. Они ведь достанут меня из-под земли, но заставят надеть это платье.
После часового спора, мне все-таки удалось отстоять свое мнение.
Остается только прыгать от счастья, но не сейчас. Время уже поджимает.
Кристина решила пока что остаться у меня, сделает заодно уроки, а я пока буду гулять с одним из популярных парней в стране. Сон ли это?
Я так не думаю.
И что мне остается? Даже не знаю, я все еще не уверена, что из этого что-то выйдет. Ведь мы с ним слишком разные. Для него я мимолетное увлечение. И только. Нельзя думать о том, что у нас будет что-то большее, что-то такое…
