В сорок первом, по весне разбили клумбы, понасажали цветов, завезли редкие в то время туи у входа прижились симпатичные пирамидальные тополя,народ радовался, предвкушая красивый отдых, но июнь перечеркнул все мечты и планы.За пять прошедших лет полуразрушенный,попали в него несколько бомб при бомбежке города,парк одичал, подзарос,только в сорок седьмом у города дошли до него руки.
После освобождения в полуразрушенный город начали возвращаться эвакуированные, из-за нехватки жилья в самом низу холма,немного левее, стихийно образовался целый жилой район-самострой, из слепленных наспех домиков,пристроенных вдоль уходящей вниз грунтовой дороги -ласточкины гнезда просто! Но такое название не прижилось ,в народе этот район остался под названием «Курятник». Скажи кому улица Семашко,почти никто не знал такую, а курятник,да, это совсем недалеко. Со временем проложили асфальт, снесли мешающие проезду самые хлипкие постройки, по улице начали строиться частники, но так и остался внутри быстро разрастающегося города небольшой уже участок этих домишек.
По первоначалу власти города,озадаченные по самое некуда,еще вникали в нужды курятниковцев, по возможности облагораживая территорию и облегчая их быт, то в последующие годы это стало проблематичным. Почти весь курятник посносили,остался небольшой участок, невостребованный собственниками, что постепенно застроили улочку крепкими кирпичными домами ,очень уж крутой спуск был в этом дворе, начинать стройку-замучаешься привозить грунт для выравнивания участка.
Если идти по улице, кажется обычные высокие ворота и дом,спрятанный в глубине,но только местные знали - именно там еще остался знаменитый курятник во всей красе. Домишки, надстроенные один над другим,невысокие оградки с неизменными бархатцами и космеями, приличный крутой спуск и чем ниже идти по двору получается домики, что возле калитки,снизу уже смотрятся третьим этажом. Двор давненько заасфальтировали,провели электричество, воду, отопление - кто захотел заплатить, кто нет - топил печки дровами, а туалет и прочие условия? Туалет во дворе, неподалеку городские бани,чем не жизнь?
Город расширялся,застраивался, как-то плавно огибая оставшийся нетронутым кусок этого курятника. Многолюдность,шум и гам давно покинули это место,жили здесь уже только состарившиеся, бездетные вдовы погибших фронтовиков, да кое кто из пришлых,не имеющих возможности купить или получить жилье, многие кто помоложе -временно. Кто-то устраивался на приличную работу и спустя время уезжал в нормальную квартиру,а «пожилая молодежь», с каждым годом становящаяся все старше,попривыкнув, доживала свой век. Нюська Кислова,в послевоенные годы бравшая любой кабинет начальников горлом и нахрапистостью, давненько утихла,не пускали её теперь стоящие на входах к начальству, зажравшиеся менты! Привыкшая ходить почти в обносках,неопрятного вида, рано состарившаяся Нюська,напоминала конкретную бомжиху. Пробовала было жившая напротив Ната устыдить Нюську:
-Что ты оборванкой ходишь? Сама же хвалилась, шубу котиковую имеешь,а шлындаешь в телогрейке и опорках, какие и в войну страшно было надевать?
-А нехай!! Вон ты красавица-раскрасавица первая,а все одна, не помогают тебе твои модные тряпки, всё одно без мужика!
-Тьфу,ненормальная, мне краше моего Остапа нет никого!
-Знаем мы… - не договаривала Нюська фразу,у Наты рука тяжелая, ещё и хлестанет чем, вон, как Соньке своей!
Справедливости ради, Нюська всегда была на стороне Натки, уж очень стервозная Сонька,сестра её, будучи помоложе, измывалась над Нюськой:вернее, Сонька вся разряженная, пахнущая какими-то вкусными духами, редко в то время навещавшая Натку – была тем еще раздражителем для Нюськи, но где ей тягаться с красивой тогда и эффектной Сонькой? Вот и завидовала от всей души её красоте, успешности и конечно же,меняющимся постоянно, мужикам.
Время шло, годы бежали, многие, что жили поначалу здесь,были на погосте, только бабки Ната и Соня, до сих пор ругающиеся меж собой на весь двор, да неугомонная, шустро шаркающая ногами в обутках на пару-тройку размеров больше Нюська,казалось,замерли в своем семидесяти с чем-то летнем возрасте. Нюська где-то в пятидесятые годы привела–таки себе приживалу или квартиранта, кто как думал -молчаливого, рукастого мужика Гришку, лет так непонятно, сколько ему было, можно и тридцать дать, а то и все пятьдесят.
Нюська клялась,что ему только тридцать один,да кто проверял, разве что участковый Иваныч.Они оба успели хлебнуть фронта, вот и поняли друг друга с полуслова,только с Ефим Иванычем и разговаривал подолгу молчун Гришка. Работал он на недальнем трансформаторном заводе, после работы нигде не задерживался, не мотался по пивным и бабам, ни с кем особо не разговаривал, был постоянно замкнут, но во дворе его все уважали - мужик из дерьма делал конфетку.Мог сложить печку, починить-запаять любую прохудившуюся вещь, подшить сапоги-ботинки, подбить каблук, все бабенки привычно уже шли к нему с любой проблемой. Он только кивал:
-Сделаю!
Нюська еще в первые дни, как привела его, разнесла по всему тогда большому курятнику, что у Гришки в следствие ранения в пах не получается совсем по мужской части! Бабы дружно облаяли ее :
-Ты себе мастака на все руки нашла, побойся Бога!! Мужик жив остался,а тебе только койка нужна? Вон,кобелишься с Зойкиным, так и молчи! Не годен Гришка,я его к себе заберу, вернись мой Остап, любой, надышаться бы не могла возле него!! - тут же осадила ее жесткая Ната.
-Куда ж ты его приведешь-то? Сонька твоя,как нагуляется, опять ведь заявится? Нет уж,Гришка мне самой годится!
-Тогда и не вякай, вон, в старые времена у султанов возле бабья егоного сколько евнухов было? И жили,не страдали?
Острая, нетерпимая Ната, резала по глазам и Нюська с той поры не заикалась про недуг Гришки, он же совсем не менялся, все такой же неразговорчивый и замкнутый, жил, потому что жив.
Вот ему-то и довелось найти двух совсем крошечных деток неподалеку от водоема, в густых можжевеловых кустах.Привык он сидеть под ивушкой,бездумно смотреть на воду и ни о чем не думать. Да и во дворе начались нескончаемые баталии -к Нате опять заявилась беспутная Сонька.
Вот ведь родные сестры,а разные, как день и ночь,ругались они знатно на весь двор.Сонька - видная, эффектная, в послевоенное время избалованная вниманием мужиков,потихоньку скатывалась по наклонной,профукала жилье, все украшения и дорогую одежду-обувь,еще и пристрастившаяся к выпивке, как стрекоза в басне, являлась к сестре гола и боса.
Ната же,всю жизнь оттрубившая на заводе,к своей пенсии имела небольшой, но стабильный приработок - вязала все,от салфеток до покрывал.Руки ее постоянно были заняты крючком или спицами,заказы на ее рукоделие не переводились,она обвязывала всех племянников,сводных сестер и братьев, умудрялась успевать везде, а Сонька, непутняя, налетавшая как ураган,являвшаяся с голым задом,путала весь ее устоявшийся, привычный мирок. И выгнать эту поганку Ната не могла, куда эта распустёха пойдет - ни кола,ни двора,одни резиновые тапочки,на дворе осень. Хоть и живут на Северном Кавказе,но зимы-то никуда не делись! Прикупила ей самое необходимое,обогрела, так эта зараза умудряется прятать купленную бутылку портвейна так, что Ната найти не может и напившись, начинает скандалы.
Так бы и тянулась эта никчемная жизнь с брехней и сплетнями неугомонной Нюськи, да Гришка взбаламутил всех -явившись с двумя крохотными детишками.Как вопила Нюська,что ей не нужны никакие дети, пусть сдает их в детдом и все такое прочее,Гришка только и сказал:
-Они - мои!
Молча собрался,пошел до Наты, попросил присмотреть за накормленными,сладко спящими малышами примерно месяцев трех,отправился по делам.Притащил со свалки остов от коляски,кой какие еще куски и доски, через день уже была готова самодельная коляска для детишек.Пошел к заколоченной хибарке бабы Вали,аккуратно отбил доски, пару дней утеплял, приколачивал, менял стекла в окнах, все это время постоянно забегал к Нате, которая днем занималась с на удивление спокойными,малышами. На третий день Гришка перенес их в новый домишко.
Ната посмотрела–посмотрела и,ворча привычно,выгнала его гулять с детьми, начала отмывать и очищать все –детям маленьким нужна чистота.Не довелось ей родить своих,война проклятая помешала,ее Остап ушел на фронт в первые дни и сгинул,пропал без вести,не оставив дитенка, сейчас же у неё было внутри такое странное чувство,словно вот эти двое,непонятно откуда взявшихся малышей, её пропавшие правнуки. Хотя какие они правнуки,если ей не суждено матерью быть?
Бывший участковый Иваныч с которым Гришка долго о чем-то говорил, удивительно -Гришка и долгий разговор? - сам ходил в милицию,поиски матери ничего не дали. Потом они с Гришкой ходили в горком,первым секретарем стал тогда бывший ученик Иваныча,там что-то доказывали и на удивление, Гришке детей оставили.
Почему мужику на пенсии и отдали грудных детей ,это была загадка,но Иваныч строго предупредил Нюську: будет вякать – получит штраф в сумме пятьсот рублей.Она аж поперхнулась,для неё это были огромные деньги и поджала хвост,Иваныч слов на ветер не бросал.
Ната привязалась к детишкам,они с Гришкой постепенно начали вести разговоры,конечно же,о детях:
-Гриш,а что ж ты столько лет молчуном-то был?
-Нужды не было говорить много, сейчас дети требуют общения,с ними не помолчишь!
И только Ефим Иваныч был в курсе всех переплетений жизни Григория,а фронтовик, орденоносец и ходячая слава - лучший из лучших разведчиков в своей дивизии, трижды раненый, горевший заживо, отступавший до Волги и дошедший до фашистского логова,умел хранить чужие секреты.
Будучи участковым в проблемном районе города,он знал всех проживающих от мала до велика, благодаря ему, многие из подрастающего поколения не скатились по наклонной дорожке,тот же теперешний секретарь горкома в двенадцать лет тянувшийся к приблатненным пацанам,по глупости бывший у них на посылках,едва удержался на грани. Спасибо, Иваныч сумел заинтересовать безнадзорных пацанов и девчонок ,отвоевал со скандалом помещеньице для занятий спортом, сначала ребятня кривилась,мальчишки, подросшие в самое лихолетье,сплёвывали сквозь зубы и откровенно саботировали все усилия комсомолки Серафимы, которая пыталась мирно контактировать с ними.Но достучаться до ребят было сложно:
-А ты настучи менту,может, он нас заставит? - ухмылялся Прошка,тот самый будущий секретарь. Фронтовичке,бывшему снайперу,это противостояние и упёртость соплюшек надоела,она выпросила разрешение сводить этих раздолбаев на тренировочную площадку,которую совсем недавно своими руками оборудовали сотрудники милиции,состоящей на семьдесят процентов из демобилизованных фронтовиков. Детки поухмылялись,покочевряжились на предложение Симы,но не все,большая часть не стала вредничать и охотно согласилась пойти на следующий день,посмотреть.Прошка тоже не выдержал,ребячье любопытство,вещь непредсказуемая.И был день удивления,открытий и восторгов! Первое,что поразило всех без исключения - это занимающиеся на разных площадках мужчины и молодые ребята.Борьба, бокс,подтягивание на кольцах,бег с препятствиями, это не оставило никого равнодушным ,ребятня сначала исподтишка,затем осмелев,орали свистели,болели во всю силу легких за понравившихся им людей, а потом был шок для них для всех,когда их отвели в подвал, где был тир для стрельбы.
-Подумаешь,не видели чего? - хмыкнул было Прошка и замер, открыв рот,в тире была Сима,но не та совсем, которая пыталась их уговаривать,абсолютно другая. В гимнастерке с медалями,нашивкой за тяжелое ранение, Орденом Славы 3 степени и знаком "Гвардия" – перед ними стояла фронтовичка, самая настоящая,не какая-то там из оккупированных, убежавших от войны.
- Сима,ты воевала? - спросила одна из девчонок.
-Да,наша Сима была снайпером,до своего тяжелого ранения уничтожила пятьдесят одного фашиста и выжила после смертельной дуэли с опытным снайпером! - ответил за неё Ефим Иваныч.-Сейчас же, для некоторых,особо упёртых,мы решили показать,как стреляет наша Сима!
После её стрельбы по мишеням,отставленным на более дальнее расстояние,установилась нереальная тишина -впечатлило всех.И как подменили мальчишек,они пропадали в своем подвальчике до темноты,вычистили и буквально вылизали все в нем,милицейские помогли им установить нашедшиеся или самодельные снаряды,заниматься на которых записывалась в очередь. Потихоньку–помаленьку спортзал заполнялся новыми снарядами и новыми желающими заниматься, Прошка и думать забыл о приблатненных,не до них стало, пошли соревнования,сборы,времени катастрофически не хватало.Иваныч как-то неожиданно стал для тех послевоенных мальчишек большим авторитетом,Симой же все загордились. Более того,мальчишки и девчонки замучили всех с просьбой организовать стрелковую секцию,в последствие у заслуженного тренера по спортивной стрельбе Серафимы Радченко были и самолично выращенные чемпионы мира.
Иваныч не упускал из виду новых жильцов,приходил знакомиться с каждым, вот и с Гришкой был разговор. Понравился Ефиму этот немногословный,явно много переживший фронтовик, под кожу ему лезть не стал,но сделал себе заметку,постараться стать с Григорием хорошим знакомым,тем более, воевали они на одном направлении, на одном фронте, с той лишь разницей, что Ефим воевал с первых дней,а Гришке достались сорок четвертый и сорок пятый. Уже на исходе войны, третьего мая, когда объявили о взятии фашистского логова, был Гриша тяжело ранен именно в пах. Про Победу узнал только спустя полмесяца - провалялся в бессознательном состоянии и не ведал ни о чем. Лечился долго и муторно,заживала рана плохо, скорее,от его нежелания жить.Знал он еще в начале сорок пятого из письма соседской девчонки,что нет у него на всем белом свете никогошеньки -
прямое попадание снаряда в дом и всё! В сорок первом родные все остались в оккупации а ему, наверное, в то время повезло,были они на областных соревнованиях - бегал он тогда весьма неплохо, подавал большие надежды, да вот не случилось ему стать чемпионом. Все это рассказал он Ефиму Ивановичу далеко не сразу, как-то незаметно потянулся душой к нему Григорий, иногда и самому молчаливому человеку хочется поговорить, поделиться, не с Нюськой же разговоры вести?
Долечивался сначала в Лодзи,вот там-то и встряхнуло его конкретно,поначалу беспросветно было все у него, не хотелось совсем жить.Тогда, в сорок первом их тринадцати-четырнадцатилетних в спешном порядке эвакуировали в Челябинск,домой отправить ребят было нереально,бомбежки и быстро продвигающиеся немцы не оставляли надежды добраться целыми и невредимыми. Были почти три года учебы и работы на станке,высокий, худющий Гришка стал первым кандидатом в станочники, а вот Ваньку Иващенко повезло меньше -приходилось вставать на два стеллажа,чтобы достать до станка. Годы эти были тяжкими, у мальчишек была одна цель -скорее вырасти и на фронт, бить проклятых! Грише повестку прислали первому и через три дня увозил его воинский эшелон в город Златоуст, попал он в школу младших командиров.Через десять месяцев,в середине сорок четвертого года, когда уже верили все,что добьют фашистов в их логове, новоиспеченный младший лейтенант Аксинин прибыл на фронт.
После освобождения в полуразрушенный город начали возвращаться эвакуированные, из-за нехватки жилья в самом низу холма,немного левее, стихийно образовался целый жилой район-самострой, из слепленных наспех домиков,пристроенных вдоль уходящей вниз грунтовой дороги -ласточкины гнезда просто! Но такое название не прижилось ,в народе этот район остался под названием «Курятник». Скажи кому улица Семашко,почти никто не знал такую, а курятник,да, это совсем недалеко. Со временем проложили асфальт, снесли мешающие проезду самые хлипкие постройки, по улице начали строиться частники, но так и остался внутри быстро разрастающегося города небольшой уже участок этих домишек.
По первоначалу власти города,озадаченные по самое некуда,еще вникали в нужды курятниковцев, по возможности облагораживая территорию и облегчая их быт, то в последующие годы это стало проблематичным. Почти весь курятник посносили,остался небольшой участок, невостребованный собственниками, что постепенно застроили улочку крепкими кирпичными домами ,очень уж крутой спуск был в этом дворе, начинать стройку-замучаешься привозить грунт для выравнивания участка.
Если идти по улице, кажется обычные высокие ворота и дом,спрятанный в глубине,но только местные знали - именно там еще остался знаменитый курятник во всей красе. Домишки, надстроенные один над другим,невысокие оградки с неизменными бархатцами и космеями, приличный крутой спуск и чем ниже идти по двору получается домики, что возле калитки,снизу уже смотрятся третьим этажом. Двор давненько заасфальтировали,провели электричество, воду, отопление - кто захотел заплатить, кто нет - топил печки дровами, а туалет и прочие условия? Туалет во дворе, неподалеку городские бани,чем не жизнь?
Город расширялся,застраивался, как-то плавно огибая оставшийся нетронутым кусок этого курятника. Многолюдность,шум и гам давно покинули это место,жили здесь уже только состарившиеся, бездетные вдовы погибших фронтовиков, да кое кто из пришлых,не имеющих возможности купить или получить жилье, многие кто помоложе -временно. Кто-то устраивался на приличную работу и спустя время уезжал в нормальную квартиру,а «пожилая молодежь», с каждым годом становящаяся все старше,попривыкнув, доживала свой век. Нюська Кислова,в послевоенные годы бравшая любой кабинет начальников горлом и нахрапистостью, давненько утихла,не пускали её теперь стоящие на входах к начальству, зажравшиеся менты! Привыкшая ходить почти в обносках,неопрятного вида, рано состарившаяся Нюська,напоминала конкретную бомжиху. Пробовала было жившая напротив Ната устыдить Нюську:
-Что ты оборванкой ходишь? Сама же хвалилась, шубу котиковую имеешь,а шлындаешь в телогрейке и опорках, какие и в войну страшно было надевать?
-А нехай!! Вон ты красавица-раскрасавица первая,а все одна, не помогают тебе твои модные тряпки, всё одно без мужика!
-Тьфу,ненормальная, мне краше моего Остапа нет никого!
-Знаем мы… - не договаривала Нюська фразу,у Наты рука тяжелая, ещё и хлестанет чем, вон, как Соньке своей!
Справедливости ради, Нюська всегда была на стороне Натки, уж очень стервозная Сонька,сестра её, будучи помоложе, измывалась над Нюськой:вернее, Сонька вся разряженная, пахнущая какими-то вкусными духами, редко в то время навещавшая Натку – была тем еще раздражителем для Нюськи, но где ей тягаться с красивой тогда и эффектной Сонькой? Вот и завидовала от всей души её красоте, успешности и конечно же,меняющимся постоянно, мужикам.
Время шло, годы бежали, многие, что жили поначалу здесь,были на погосте, только бабки Ната и Соня, до сих пор ругающиеся меж собой на весь двор, да неугомонная, шустро шаркающая ногами в обутках на пару-тройку размеров больше Нюська,казалось,замерли в своем семидесяти с чем-то летнем возрасте. Нюська где-то в пятидесятые годы привела–таки себе приживалу или квартиранта, кто как думал -молчаливого, рукастого мужика Гришку, лет так непонятно, сколько ему было, можно и тридцать дать, а то и все пятьдесят.
Нюська клялась,что ему только тридцать один,да кто проверял, разве что участковый Иваныч.Они оба успели хлебнуть фронта, вот и поняли друг друга с полуслова,только с Ефим Иванычем и разговаривал подолгу молчун Гришка. Работал он на недальнем трансформаторном заводе, после работы нигде не задерживался, не мотался по пивным и бабам, ни с кем особо не разговаривал, был постоянно замкнут, но во дворе его все уважали - мужик из дерьма делал конфетку.Мог сложить печку, починить-запаять любую прохудившуюся вещь, подшить сапоги-ботинки, подбить каблук, все бабенки привычно уже шли к нему с любой проблемой. Он только кивал:
-Сделаю!
Нюська еще в первые дни, как привела его, разнесла по всему тогда большому курятнику, что у Гришки в следствие ранения в пах не получается совсем по мужской части! Бабы дружно облаяли ее :
-Ты себе мастака на все руки нашла, побойся Бога!! Мужик жив остался,а тебе только койка нужна? Вон,кобелишься с Зойкиным, так и молчи! Не годен Гришка,я его к себе заберу, вернись мой Остап, любой, надышаться бы не могла возле него!! - тут же осадила ее жесткая Ната.
-Куда ж ты его приведешь-то? Сонька твоя,как нагуляется, опять ведь заявится? Нет уж,Гришка мне самой годится!
-Тогда и не вякай, вон, в старые времена у султанов возле бабья егоного сколько евнухов было? И жили,не страдали?
Острая, нетерпимая Ната, резала по глазам и Нюська с той поры не заикалась про недуг Гришки, он же совсем не менялся, все такой же неразговорчивый и замкнутый, жил, потому что жив.
Вот ему-то и довелось найти двух совсем крошечных деток неподалеку от водоема, в густых можжевеловых кустах.Привык он сидеть под ивушкой,бездумно смотреть на воду и ни о чем не думать. Да и во дворе начались нескончаемые баталии -к Нате опять заявилась беспутная Сонька.
Вот ведь родные сестры,а разные, как день и ночь,ругались они знатно на весь двор.Сонька - видная, эффектная, в послевоенное время избалованная вниманием мужиков,потихоньку скатывалась по наклонной,профукала жилье, все украшения и дорогую одежду-обувь,еще и пристрастившаяся к выпивке, как стрекоза в басне, являлась к сестре гола и боса.
Ната же,всю жизнь оттрубившая на заводе,к своей пенсии имела небольшой, но стабильный приработок - вязала все,от салфеток до покрывал.Руки ее постоянно были заняты крючком или спицами,заказы на ее рукоделие не переводились,она обвязывала всех племянников,сводных сестер и братьев, умудрялась успевать везде, а Сонька, непутняя, налетавшая как ураган,являвшаяся с голым задом,путала весь ее устоявшийся, привычный мирок. И выгнать эту поганку Ната не могла, куда эта распустёха пойдет - ни кола,ни двора,одни резиновые тапочки,на дворе осень. Хоть и живут на Северном Кавказе,но зимы-то никуда не делись! Прикупила ей самое необходимое,обогрела, так эта зараза умудряется прятать купленную бутылку портвейна так, что Ната найти не может и напившись, начинает скандалы.
Так бы и тянулась эта никчемная жизнь с брехней и сплетнями неугомонной Нюськи, да Гришка взбаламутил всех -явившись с двумя крохотными детишками.Как вопила Нюська,что ей не нужны никакие дети, пусть сдает их в детдом и все такое прочее,Гришка только и сказал:
-Они - мои!
Молча собрался,пошел до Наты, попросил присмотреть за накормленными,сладко спящими малышами примерно месяцев трех,отправился по делам.Притащил со свалки остов от коляски,кой какие еще куски и доски, через день уже была готова самодельная коляска для детишек.Пошел к заколоченной хибарке бабы Вали,аккуратно отбил доски, пару дней утеплял, приколачивал, менял стекла в окнах, все это время постоянно забегал к Нате, которая днем занималась с на удивление спокойными,малышами. На третий день Гришка перенес их в новый домишко.
Ната посмотрела–посмотрела и,ворча привычно,выгнала его гулять с детьми, начала отмывать и очищать все –детям маленьким нужна чистота.Не довелось ей родить своих,война проклятая помешала,ее Остап ушел на фронт в первые дни и сгинул,пропал без вести,не оставив дитенка, сейчас же у неё было внутри такое странное чувство,словно вот эти двое,непонятно откуда взявшихся малышей, её пропавшие правнуки. Хотя какие они правнуки,если ей не суждено матерью быть?
Бывший участковый Иваныч с которым Гришка долго о чем-то говорил, удивительно -Гришка и долгий разговор? - сам ходил в милицию,поиски матери ничего не дали. Потом они с Гришкой ходили в горком,первым секретарем стал тогда бывший ученик Иваныча,там что-то доказывали и на удивление, Гришке детей оставили.
Почему мужику на пенсии и отдали грудных детей ,это была загадка,но Иваныч строго предупредил Нюську: будет вякать – получит штраф в сумме пятьсот рублей.Она аж поперхнулась,для неё это были огромные деньги и поджала хвост,Иваныч слов на ветер не бросал.
Ната привязалась к детишкам,они с Гришкой постепенно начали вести разговоры,конечно же,о детях:
-Гриш,а что ж ты столько лет молчуном-то был?
-Нужды не было говорить много, сейчас дети требуют общения,с ними не помолчишь!
И только Ефим Иваныч был в курсе всех переплетений жизни Григория,а фронтовик, орденоносец и ходячая слава - лучший из лучших разведчиков в своей дивизии, трижды раненый, горевший заживо, отступавший до Волги и дошедший до фашистского логова,умел хранить чужие секреты.
Будучи участковым в проблемном районе города,он знал всех проживающих от мала до велика, благодаря ему, многие из подрастающего поколения не скатились по наклонной дорожке,тот же теперешний секретарь горкома в двенадцать лет тянувшийся к приблатненным пацанам,по глупости бывший у них на посылках,едва удержался на грани. Спасибо, Иваныч сумел заинтересовать безнадзорных пацанов и девчонок ,отвоевал со скандалом помещеньице для занятий спортом, сначала ребятня кривилась,мальчишки, подросшие в самое лихолетье,сплёвывали сквозь зубы и откровенно саботировали все усилия комсомолки Серафимы, которая пыталась мирно контактировать с ними.Но достучаться до ребят было сложно:
-А ты настучи менту,может, он нас заставит? - ухмылялся Прошка,тот самый будущий секретарь. Фронтовичке,бывшему снайперу,это противостояние и упёртость соплюшек надоела,она выпросила разрешение сводить этих раздолбаев на тренировочную площадку,которую совсем недавно своими руками оборудовали сотрудники милиции,состоящей на семьдесят процентов из демобилизованных фронтовиков. Детки поухмылялись,покочевряжились на предложение Симы,но не все,большая часть не стала вредничать и охотно согласилась пойти на следующий день,посмотреть.Прошка тоже не выдержал,ребячье любопытство,вещь непредсказуемая.И был день удивления,открытий и восторгов! Первое,что поразило всех без исключения - это занимающиеся на разных площадках мужчины и молодые ребята.Борьба, бокс,подтягивание на кольцах,бег с препятствиями, это не оставило никого равнодушным ,ребятня сначала исподтишка,затем осмелев,орали свистели,болели во всю силу легких за понравившихся им людей, а потом был шок для них для всех,когда их отвели в подвал, где был тир для стрельбы.
-Подумаешь,не видели чего? - хмыкнул было Прошка и замер, открыв рот,в тире была Сима,но не та совсем, которая пыталась их уговаривать,абсолютно другая. В гимнастерке с медалями,нашивкой за тяжелое ранение, Орденом Славы 3 степени и знаком "Гвардия" – перед ними стояла фронтовичка, самая настоящая,не какая-то там из оккупированных, убежавших от войны.
- Сима,ты воевала? - спросила одна из девчонок.
-Да,наша Сима была снайпером,до своего тяжелого ранения уничтожила пятьдесят одного фашиста и выжила после смертельной дуэли с опытным снайпером! - ответил за неё Ефим Иваныч.-Сейчас же, для некоторых,особо упёртых,мы решили показать,как стреляет наша Сима!
После её стрельбы по мишеням,отставленным на более дальнее расстояние,установилась нереальная тишина -впечатлило всех.И как подменили мальчишек,они пропадали в своем подвальчике до темноты,вычистили и буквально вылизали все в нем,милицейские помогли им установить нашедшиеся или самодельные снаряды,заниматься на которых записывалась в очередь. Потихоньку–помаленьку спортзал заполнялся новыми снарядами и новыми желающими заниматься, Прошка и думать забыл о приблатненных,не до них стало, пошли соревнования,сборы,времени катастрофически не хватало.Иваныч как-то неожиданно стал для тех послевоенных мальчишек большим авторитетом,Симой же все загордились. Более того,мальчишки и девчонки замучили всех с просьбой организовать стрелковую секцию,в последствие у заслуженного тренера по спортивной стрельбе Серафимы Радченко были и самолично выращенные чемпионы мира.
Иваныч не упускал из виду новых жильцов,приходил знакомиться с каждым, вот и с Гришкой был разговор. Понравился Ефиму этот немногословный,явно много переживший фронтовик, под кожу ему лезть не стал,но сделал себе заметку,постараться стать с Григорием хорошим знакомым,тем более, воевали они на одном направлении, на одном фронте, с той лишь разницей, что Ефим воевал с первых дней,а Гришке достались сорок четвертый и сорок пятый. Уже на исходе войны, третьего мая, когда объявили о взятии фашистского логова, был Гриша тяжело ранен именно в пах. Про Победу узнал только спустя полмесяца - провалялся в бессознательном состоянии и не ведал ни о чем. Лечился долго и муторно,заживала рана плохо, скорее,от его нежелания жить.Знал он еще в начале сорок пятого из письма соседской девчонки,что нет у него на всем белом свете никогошеньки -
прямое попадание снаряда в дом и всё! В сорок первом родные все остались в оккупации а ему, наверное, в то время повезло,были они на областных соревнованиях - бегал он тогда весьма неплохо, подавал большие надежды, да вот не случилось ему стать чемпионом. Все это рассказал он Ефиму Ивановичу далеко не сразу, как-то незаметно потянулся душой к нему Григорий, иногда и самому молчаливому человеку хочется поговорить, поделиться, не с Нюськой же разговоры вести?
Долечивался сначала в Лодзи,вот там-то и встряхнуло его конкретно,поначалу беспросветно было все у него, не хотелось совсем жить.Тогда, в сорок первом их тринадцати-четырнадцатилетних в спешном порядке эвакуировали в Челябинск,домой отправить ребят было нереально,бомбежки и быстро продвигающиеся немцы не оставляли надежды добраться целыми и невредимыми. Были почти три года учебы и работы на станке,высокий, худющий Гришка стал первым кандидатом в станочники, а вот Ваньку Иващенко повезло меньше -приходилось вставать на два стеллажа,чтобы достать до станка. Годы эти были тяжкими, у мальчишек была одна цель -скорее вырасти и на фронт, бить проклятых! Грише повестку прислали первому и через три дня увозил его воинский эшелон в город Златоуст, попал он в школу младших командиров.Через десять месяцев,в середине сорок четвертого года, когда уже верили все,что добьют фашистов в их логове, новоиспеченный младший лейтенант Аксинин прибыл на фронт.
