-Я тебе сейчас таблетки принесу, выпей и постарайся уснуть!
Помог приподняться, поддержал стакан, потом опять поправил плед, подкатил к дивану маленький столик, поставил на на него стакан с водой и, вздохнув, сказал:
-Поспи!
Лена прикрыла глаза и, уже начиная задремывать, нащупала какой-то квадратик на пледе. Потянула - ценник:
-Надо же, у Ерохина все новое, удивительно! - последнее, что подумалось ей, и заснула.
Не видела Лена, как осторожно подходил к ней Ерохин, напряженно вглядывался в её измученное лицо, вздыхал, опять уходил, что-то делал в ванной, на кухне, опять подходил к ней, бережно убирал непослушные прядки волос с лица и вздыхал.
Позвонила дочка:
-Пап, привет! С наступающим, пусть в новом году сбудется твоя главная мечта, ну и не главные тоже!
-Спасибо, дочь!
-Пап, - у ребенка стал встревоженным голос, - пап, я что-то мамульке дозвониться не могу, волноваться уже начала.
-Мамулька твоя ногу подвернула, получилось приличное растяжение какой-то второй степени.
-А ты откуда знаешь?
-Да у нас тут ледяной дождь случился, обледенело все, деревья как стеклянные, под ногами катушка жуткая, мама твоя с работы припозднилась - еле шла по катушке-то, нога подвернулась, упала и все такое. Я мимо ехал, в травмпункте были, рентген сделали, сейчас спит в комнате. Не въехать к вам туда, на вашу Михевскую горку.
-И что? Перелома точно нет?
-Нет, нет, я тебе когда-нибудь врал? После всего?
-Пап, - дочка помолчала, - ты только на неё не дави! И не ругайтесь! Завтра же Новый год!
И воскликнула:
-Йес!! Это вы вместе его встретите?
-Получается – да, завтра минус десять, катушка никуда не денется, ей категорически два-три дня только до туалета и велено доходить, второго в больницу поедем.
-И как она скакала на одной ножке, небось, вся умучилась.
-Дочь, я что, слабак?
-На руках носил? - захихикала Катька.
-Да! Она такая худенькая, легкая!
-Ой, правда, она же раньше в теле была.
-Погоди-ка, дочь?
Ерохин прислушался, из комнаты слабо позвали:
-Ерохин?
-Во, проснулась, поговоришь как раз с ней.
Немного порозовевшая после сна, Лена выглядела повеселее, Ерохин протянул ей телефон:
-Дочь наша волнуется!
-Мам, мам, как ты?
-Да сейчас полегче, поначалу была дикая боль!
-Мам, папка сказал, у вас там жуть, катушка страшная?
-Да!
-Мам, ты не вредничай, побудь у него пока, он прав, на нашу горку точно не влезешь.
-Побуду, дочь, не хотелось бы, но тут и до больницы недалеко, если не в тягость получусь.
-Не дури, мам, я точно знаю - не в тягость, он на Новый год никуда не идет, сидит, в окно пялится и вздыхает!
-Ты-то откуда знаешь?
-А помнишь, я в десятом вроде как у друзей была? У него я была, он так суетился, так радовался, потом я уснула, проснулась часов в семь, пить захотела, он сидит, в окно смотрит и вздыхает. Спросила, почему не спит?
-Сказал - не спится дураку.
-Мам, ты знаешь, я не лезу ни к тебе, ни к нему, только очень прошу - если получится у вас просто поговорить, выслушай его, один раз.
-Не обещаю! Сложно!
-Мам, по возможности, и не лезь в бутылку, ладно? Целую, инвалидик мой, веди себя прилично! Завтра позвоню. И, мам - я вас обоих люблю!
Ерохин запаниковал. Пока ездили в больницу, пока он заскакивал в аптеку, злился, что не может ехать быстрее - видел же, как больно и тяжко жене, он и позабыл, что она бывшая - все шло само собой. Опять же и в квартире все получилось правильно.
А сейчас, когда она, проснувшись, скакала в туалет, у него начался мандраж, как быть дальше, что говорить? Он боялся сказать что-то не так, брякнуть какое-то не то слово, знал же - закроется Лена тут же, и всё - не достучишься.
Позвонили в дверь, пошел открывать
-Толик, - на пороге стояла Тамара Сергеевна, - я тут блинцов напекла на скорую руку, покорми девушку свою, небось, у тебя как всегда: кофе, бутерброд и сигарета?
-Примерно так! - улыбнулся Ерохин.
-Давайте знакомиться, - отодвинула его Сергеевна в сторону, - я Тома, мы с Жеником опекаем соседушку как можем, он мужик спокойный, только вот совсем не бережет свое здоровье - кофе, кофе и кофе. Мы с мужем супчиками, кашами его рацион разбавляем, - она с улыбкой смотрела на Лену. - А вы - Лена, мама Катюшкина, да? Она похожа на вас, а вот ростом явно в Толика пошла, девочка молодчина-разумница. Я тут блинцов на скорую руку, вернее, Женик меня надоумил, поешьте, пока теплые!
Пошли на кухню. Лена, не удержав равновесие, покачнулась, Ерохин тут же подскочил, обнял за талию и, приподняв, перенес на небольшой диванчик в кухне, помог сесть, пододвинул стол.
-Толик, неси подушку под ногу! - скомандовала Тома. - Нога должна быть повыше. Что хочу сказать-то, погода ужасная, пару дней ещё, предсказывают, так будет, значит, завтра ждем вас к себе на Новый год!! Женик мой уже мясо, рыбу размораживать вытащил. Отказа не принимаем, нам это будет как подарок! - она посмурнела. - В новый год нельзя грустить, так что ждем! Ну, я ещё завтра сто раз вас побеспокою!
Тома ушла, Ерохин спросил:
-Чай, кофе, молоко?
-Давай кофе! - умел Ерохин варить вкусный кофе, у Лены вот такой не получался. Когда жили вместе, он посмеивался, что знает волшебное слово.
Вот и сейчас ароматный запах вызвал слюноотделение - сделав глоток, Лена аж зажмурилась, не видя, как дернулся Ерохин. Ему так хотелось присесть рядом, хотя бы приобнять её.
Блины на скорую руку были удивительно вкусными, а ещё у Ерохина оказалось любимое малиновое варенье, сваренное явно Виквикой.
-Виквика? - спросила Лена, зачерпывая ложку.
-Да, мамулька. Вот ещё мед приволокла зачем-то. "От простуды, сыночек!" -передразнил он мать. - Вот и стоят давно обе банки. Хотела сегодня приехать, как же, сыночек на Новый год останется голодным, еле отговорил, пришлось просто угрожать, что не приду в больницу, наверняка же упадет.
Виктория Викторовна, сама себя называющая Виквикой, бывшая свекровь, была теткой заботливой, иногда даже чересчур, но что поделать - Ерохин у неё один единственный ребенок, выживший после четырех неудачных беременностей, и тряслась мамулька над своим ребенком постоянно. Ерохин рос шустрым, хулиганистым непоседой, она мужественно переживала все его ушибы, ссадины, драки, никогда не ходила разбираться с обидчиками - бывало такое в раннем детстве. Ерохин нежно любил свою мамульку..После развода мать, вставшая на сторону жены, а по-другому и быть не могло - вина была полностью его, целый год не разговаривала с ним, и только дочка смогла их помирить.
А когда после развода он назло всем, в первую очередь самому себе, имел несчастье три месяца жить с молодой, мамулька, его разумная, выдержанная мамулька, явилась к нему в квартиру, поперебила много посуды, материлась как последний бомж, плюнула ему в лицо .. Ерохин до сих пор был в ауте от такого её поведения, но выводы сделал быстро, тем более, девица умела только одно - не вылазить из постели. Да и не получалось у него такого единодушия и понимания, как с женой, даже во время этого процесса, все было не так, чистая физиология. Ему, привыкшему, что Ленка чутко откликается на малейшее его движение, быстро приелся такой вот секс, и через три месяца он наладил девушку.
Так вот и жил последние пять лет, встречаясь иногда с женщинами чисто для разрядки, а ещё никогда не приводил в квартиру подруг, предпочитая встречи на стороне, и сразу же предупреждал, чтобы на него не рассчитывали - ни жениться, ни жить гражданским или еще каким-то браком он не будет. Сейчас же, присев напротив жующей Ленки, пододвинул ей плошку с медом и бесцельно крутил в руках маленькую ложечку.
-Вкусно, я ведь все съем, Ерохин!
-Ешь! Я уже перекусил. Да и закормили меня Копыловы. Они, Лен, славные такие, Сергеевна-то бодрячком, а Женик её инсульт огрёб после гибели сына. Жили в Мурманске, Женик – морской офицер, в отставку пошел, да вот сын в аварию попал. Они там жить не смогли, переехали сюда, а здесь я такой весь, как она скажет, неприкаянный. Вот и шефствуют надо мной, я понимаю, тяжко им, стараюсь быть полезным. Женик её долго после инсульта восстанавливался - привезли его сюда, можно сказать, развалиной. Сейчас ничего, отошел, даже на инструменте своем играет. Дочка наша к ним постоянно набегала, а они и рады, придумают какую-то вкуснятину и названивают ей, приглашают.
-Аа, вот откуда она всякие выпечки притаскивала - я спрошу, ответ один:"Бабушка Иркина напекла".
-Ребенок наш, - с горечью сказал Ерохин, - в отличие от нас, дураков, очень разумным оказался. Вся в бабку свою. Лен, извини, но это так и есть.
Вздохнул, поднялся и спросил:
-Елку наряжать будешь?
-А у тебя и елка имеется? - спросила Лена, не желая углубляться в то, что давно прошло.
-Есть, я две принес, купил Копыловым на выбор, одна на лоджии стоит, оставил так, на всякий пожарный, игрушек, правда, чуть-чуть, но зато две гирлянды - Катька заставила прикупить, бурчала, что у меня неуютно и скучно, а по мне - нормально. Чего ещё надо, спать есть где, стол на кухне, холодильник, плита - всё путем. Вон, даже цветочки мамулькины выжили на удивление! - он кивнул на подоконник, где стояли три горшка с так любимыми Виквикой бальзаминами, которые она звала по-деревенски -"Ванька мокрый". Я их поливаю, чего-то там говорю, типа:
-Выживайте, мужики!
-Видишь - живут. Мать первым делом, как заявляется, их проверяет, удивляется. В суровых условиях выживают! - он посмеивался, старался говорить на нейтральные темы, но шестнадцать совместных лет никуда не денешь - видела Лена, хорохорится, что-то сильно гнетет его.
-Ерохин, скажи, ты как там оказался? Ну, когда я упала?
-Не поверишь, хотел по Макеева проехать, там одного удальца поперёк развернуло, объезжать по обочине никто не рискнул, а стоять и ждать мне не в жилу, решил по Обухова объехать. Полз еле-еле вот и увидел тебя, как падаешь, прости, что резко не тормознул, уперся бы в забор и не туды, и не сюды.
-Ну что, наряжаем елочку?
-Да!
-Я пошел, крестовину приколочу, ты пока, - он полез на антресоль, достал коробку, -игрушки проверь, мало ли, у какой ниточки нет.
Перенес её, слабо отговаривающуюся, что допрыгает сама, на диван, и накинув старую куртку, купленную сто лет назад Леной, потопал на лоджию.
Лена только сейчас огляделась - комната была безликой, этакий набор необходимой мебели – диван, два кресла, столик на колесиках, на стене телевизор, у окна в углу компьютерный стол с компом, колонки и все. На окне шторы - явно выбранные Виквикой, Ерохину всегда было по фиг, что висит на окнах, ещё у дивана на полу был небольшой коврик.
На полочках у компа какие-то диски, несколько книг и – удивительно - маленькая статуэточка - девчушка с корзинкой цветов. Узнала её Лена - Катькина. Покупали ей лет в пять - выревела тогда
- Хочу, она на меня похожа!!
Ввалился Ерохин с небольшой, с метр всего, пушистой елочкой.
-Красавица какая! Ерохин у тебя мандарины имеются?
-А как же! Мандарины и елка - это же из детства идет. Лен, наряжай её, я поворачивать буду, как тебе удобнее будет, ты ногу старайся не напрягать.
-Гирлянду тебе на елку цеплять!
-Командуй! - кивнул головой Ерохин. И Лена командовала:
-Немного сюда, вот за эту ветку заведи, нет, вот, вот так. Пробуем, включи.
Опутанная гирляндой елочка замигала, засверкала, и у Лены неожиданно поднялось настроение - отошедшая с мороза елочка, мандарины, игрушки - ведь и правда, до нового года остался один день, и получится он, похоже, неплохим! Как они дружно наряжали её - Ерохин сбегал к соседям, принес большую штопальную иголку, Лена протыкала мандаринки, продевала в них нитки, Ерохин под её команды вешал на веточки, красота.
Наряженную елочку поставили у стены, выключили свет, и так уютно стало в комнате -запах хвои и мандаринов, сверкающая елочка, что до Ерохина, он готов был вечно сидеть в комнате рядом с так необходимой ему женщиной, времени осознать это было много, да и не изменял он ей тогда... Но как объяснить. что все было спланировано заранее?
Посидели, помолчали:
-Ерохин, мне бы под душ не мешало, поможешь?
-Да, конечно! - он рывком вскочил пошел в другую комнату, вероятно, спальню, минуты через три вышел с полотенцем и своей большой футболкой. - Больше ничего подходящего не имеется, извини. А к тебе ехать за вещами - нереально. Я там все приготовлю, подожди пару минут!
Подвигал на кухне ящичками стола, принес большой целлофановый пакет, бинт:
-Давай ногу замотаем, чтобы тебе не намочить её?
Осторожно, едва касаясь, начал заворачивать ногу, Лена же поймала себя на нестерпимом желании - дотронуться до такой родной макушки. Ерохин обмирал - любил, когда она запускала руки в его волосы, он только что не мурлыкал, жмурился и просил ещё.
-Дура ты, Ленка! - обругала саму себя она и вздохнула. - Все прошло давным давно, сколько чужих рук его так баловали?
А Ерохин тоскливо так думал:
-Господи, все бы отдал, если бы она руки в башку мне ... да только – фига вам, Анатолий Васильич - поезд ушел. Как там Пугачева поет: Ту-ту!
Не терпел он ничьих рук больше в своих волосах, противно почему-то было, а вот Ленкины, он же становился даже не воском, лужей.
-Эх!! Ну, все, пошли? - донес, поставил её возле душа - порадовался, что в квартире этой у него душ отдельно, не в ванне, как ей оттуда выбираться мокрой? Положил рядышком мочалку, постелил на пол полотенчико:
-Лен, ты только поосторожнее, если что, я рядом, дверь просто прикрою! Не до принципов пока с твоей ногой!!
Зазвонил его телефон: - "Это я, твоя мама звоню, вся, блин, извелася, да, прямо на корню!" - послышался голос Масяни.
-Мамулька волнуется! - засмеялся Ерохин. - Проверяет по нескольку раз на дню!Сыночку сорок три, а все маленьким считает.
Неплотно прикрыл дверь и пошел отчитываться Виквике. Лена усмехнулась, подумав:
-Хорошо, погода нелетная, а то бы уже здесь была, суетилась, охала, волновалась.
Мыться было весьма неудобно, но справилась, долго стоять было тяжковато, она вытерлась, надела футболку и прислушалась:
-Да, мам, понял, понял, нет, не буду! Все, целую, спокночи, пойду Елену Прекрасную из ванной вытаскивать! Знаю, стараюсь, пока!
-Лееен, ты как там? Помылась?
-Да, только сил не осталось.
Он вихрем влетел в ванную, увидел её уже одетую
-Фухх, не пугай!
Опять легко поднял на руки, отнес на диван:
-Всё,ложись!
-Сказал Виквике про меня?
-Да! Она хлеще Штирлица, по интонации меня вычисляет - охала, ахала, велела тебя как хрустальную вазу оберегать! - и запнулся, поняв двусмысленность фразы. -Извини! - и выдохнув, признался: - Лен, так сложно, боюсь!
-Чего же ты стал бояться, Ерохин? Все у тебя, как посмотрю, нормально.
-Неет, не нормально, но ты же все равно, как и тогда, ни одному моему слову не поверишь?
Лена неожиданно для себя самой сказала:
-А ты попытайся!
-Сколько раз уже пытался? - с горечью сказал Ерохин. - Опять ведь пошлёшь.
Лена повозилась, устраиваясь поудобнее, нога немного ныла. Ерохин тут же среагировал:
-Болит? Давай ещё на ночь таблетку обезболивающую?
-Нет, пока терпимо, совсем если разболится - тогда..
Ерохин потопал на кухню, принес воду, таблетки, положил на столик и присел возле дивана на коврик.
Помог приподняться, поддержал стакан, потом опять поправил плед, подкатил к дивану маленький столик, поставил на на него стакан с водой и, вздохнув, сказал:
-Поспи!
Лена прикрыла глаза и, уже начиная задремывать, нащупала какой-то квадратик на пледе. Потянула - ценник:
-Надо же, у Ерохина все новое, удивительно! - последнее, что подумалось ей, и заснула.
Не видела Лена, как осторожно подходил к ней Ерохин, напряженно вглядывался в её измученное лицо, вздыхал, опять уходил, что-то делал в ванной, на кухне, опять подходил к ней, бережно убирал непослушные прядки волос с лица и вздыхал.
Позвонила дочка:
-Пап, привет! С наступающим, пусть в новом году сбудется твоя главная мечта, ну и не главные тоже!
-Спасибо, дочь!
-Пап, - у ребенка стал встревоженным голос, - пап, я что-то мамульке дозвониться не могу, волноваться уже начала.
-Мамулька твоя ногу подвернула, получилось приличное растяжение какой-то второй степени.
-А ты откуда знаешь?
-Да у нас тут ледяной дождь случился, обледенело все, деревья как стеклянные, под ногами катушка жуткая, мама твоя с работы припозднилась - еле шла по катушке-то, нога подвернулась, упала и все такое. Я мимо ехал, в травмпункте были, рентген сделали, сейчас спит в комнате. Не въехать к вам туда, на вашу Михевскую горку.
-И что? Перелома точно нет?
-Нет, нет, я тебе когда-нибудь врал? После всего?
-Пап, - дочка помолчала, - ты только на неё не дави! И не ругайтесь! Завтра же Новый год!
И воскликнула:
-Йес!! Это вы вместе его встретите?
-Получается – да, завтра минус десять, катушка никуда не денется, ей категорически два-три дня только до туалета и велено доходить, второго в больницу поедем.
-И как она скакала на одной ножке, небось, вся умучилась.
-Дочь, я что, слабак?
-На руках носил? - захихикала Катька.
-Да! Она такая худенькая, легкая!
-Ой, правда, она же раньше в теле была.
-Погоди-ка, дочь?
Ерохин прислушался, из комнаты слабо позвали:
-Ерохин?
-Во, проснулась, поговоришь как раз с ней.
Немного порозовевшая после сна, Лена выглядела повеселее, Ерохин протянул ей телефон:
-Дочь наша волнуется!
-Мам, мам, как ты?
-Да сейчас полегче, поначалу была дикая боль!
-Мам, папка сказал, у вас там жуть, катушка страшная?
-Да!
-Мам, ты не вредничай, побудь у него пока, он прав, на нашу горку точно не влезешь.
-Побуду, дочь, не хотелось бы, но тут и до больницы недалеко, если не в тягость получусь.
-Не дури, мам, я точно знаю - не в тягость, он на Новый год никуда не идет, сидит, в окно пялится и вздыхает!
-Ты-то откуда знаешь?
-А помнишь, я в десятом вроде как у друзей была? У него я была, он так суетился, так радовался, потом я уснула, проснулась часов в семь, пить захотела, он сидит, в окно смотрит и вздыхает. Спросила, почему не спит?
-Сказал - не спится дураку.
-Мам, ты знаешь, я не лезу ни к тебе, ни к нему, только очень прошу - если получится у вас просто поговорить, выслушай его, один раз.
-Не обещаю! Сложно!
-Мам, по возможности, и не лезь в бутылку, ладно? Целую, инвалидик мой, веди себя прилично! Завтра позвоню. И, мам - я вас обоих люблю!
Прода от 11.12.2017, 12:09
Ерохин запаниковал. Пока ездили в больницу, пока он заскакивал в аптеку, злился, что не может ехать быстрее - видел же, как больно и тяжко жене, он и позабыл, что она бывшая - все шло само собой. Опять же и в квартире все получилось правильно.
А сейчас, когда она, проснувшись, скакала в туалет, у него начался мандраж, как быть дальше, что говорить? Он боялся сказать что-то не так, брякнуть какое-то не то слово, знал же - закроется Лена тут же, и всё - не достучишься.
Позвонили в дверь, пошел открывать
-Толик, - на пороге стояла Тамара Сергеевна, - я тут блинцов напекла на скорую руку, покорми девушку свою, небось, у тебя как всегда: кофе, бутерброд и сигарета?
-Примерно так! - улыбнулся Ерохин.
-Давайте знакомиться, - отодвинула его Сергеевна в сторону, - я Тома, мы с Жеником опекаем соседушку как можем, он мужик спокойный, только вот совсем не бережет свое здоровье - кофе, кофе и кофе. Мы с мужем супчиками, кашами его рацион разбавляем, - она с улыбкой смотрела на Лену. - А вы - Лена, мама Катюшкина, да? Она похожа на вас, а вот ростом явно в Толика пошла, девочка молодчина-разумница. Я тут блинцов на скорую руку, вернее, Женик меня надоумил, поешьте, пока теплые!
Пошли на кухню. Лена, не удержав равновесие, покачнулась, Ерохин тут же подскочил, обнял за талию и, приподняв, перенес на небольшой диванчик в кухне, помог сесть, пододвинул стол.
-Толик, неси подушку под ногу! - скомандовала Тома. - Нога должна быть повыше. Что хочу сказать-то, погода ужасная, пару дней ещё, предсказывают, так будет, значит, завтра ждем вас к себе на Новый год!! Женик мой уже мясо, рыбу размораживать вытащил. Отказа не принимаем, нам это будет как подарок! - она посмурнела. - В новый год нельзя грустить, так что ждем! Ну, я ещё завтра сто раз вас побеспокою!
Тома ушла, Ерохин спросил:
-Чай, кофе, молоко?
-Давай кофе! - умел Ерохин варить вкусный кофе, у Лены вот такой не получался. Когда жили вместе, он посмеивался, что знает волшебное слово.
Вот и сейчас ароматный запах вызвал слюноотделение - сделав глоток, Лена аж зажмурилась, не видя, как дернулся Ерохин. Ему так хотелось присесть рядом, хотя бы приобнять её.
Блины на скорую руку были удивительно вкусными, а ещё у Ерохина оказалось любимое малиновое варенье, сваренное явно Виквикой.
-Виквика? - спросила Лена, зачерпывая ложку.
-Да, мамулька. Вот ещё мед приволокла зачем-то. "От простуды, сыночек!" -передразнил он мать. - Вот и стоят давно обе банки. Хотела сегодня приехать, как же, сыночек на Новый год останется голодным, еле отговорил, пришлось просто угрожать, что не приду в больницу, наверняка же упадет.
Виктория Викторовна, сама себя называющая Виквикой, бывшая свекровь, была теткой заботливой, иногда даже чересчур, но что поделать - Ерохин у неё один единственный ребенок, выживший после четырех неудачных беременностей, и тряслась мамулька над своим ребенком постоянно. Ерохин рос шустрым, хулиганистым непоседой, она мужественно переживала все его ушибы, ссадины, драки, никогда не ходила разбираться с обидчиками - бывало такое в раннем детстве. Ерохин нежно любил свою мамульку..После развода мать, вставшая на сторону жены, а по-другому и быть не могло - вина была полностью его, целый год не разговаривала с ним, и только дочка смогла их помирить.
А когда после развода он назло всем, в первую очередь самому себе, имел несчастье три месяца жить с молодой, мамулька, его разумная, выдержанная мамулька, явилась к нему в квартиру, поперебила много посуды, материлась как последний бомж, плюнула ему в лицо .. Ерохин до сих пор был в ауте от такого её поведения, но выводы сделал быстро, тем более, девица умела только одно - не вылазить из постели. Да и не получалось у него такого единодушия и понимания, как с женой, даже во время этого процесса, все было не так, чистая физиология. Ему, привыкшему, что Ленка чутко откликается на малейшее его движение, быстро приелся такой вот секс, и через три месяца он наладил девушку.
Так вот и жил последние пять лет, встречаясь иногда с женщинами чисто для разрядки, а ещё никогда не приводил в квартиру подруг, предпочитая встречи на стороне, и сразу же предупреждал, чтобы на него не рассчитывали - ни жениться, ни жить гражданским или еще каким-то браком он не будет. Сейчас же, присев напротив жующей Ленки, пододвинул ей плошку с медом и бесцельно крутил в руках маленькую ложечку.
-Вкусно, я ведь все съем, Ерохин!
-Ешь! Я уже перекусил. Да и закормили меня Копыловы. Они, Лен, славные такие, Сергеевна-то бодрячком, а Женик её инсульт огрёб после гибели сына. Жили в Мурманске, Женик – морской офицер, в отставку пошел, да вот сын в аварию попал. Они там жить не смогли, переехали сюда, а здесь я такой весь, как она скажет, неприкаянный. Вот и шефствуют надо мной, я понимаю, тяжко им, стараюсь быть полезным. Женик её долго после инсульта восстанавливался - привезли его сюда, можно сказать, развалиной. Сейчас ничего, отошел, даже на инструменте своем играет. Дочка наша к ним постоянно набегала, а они и рады, придумают какую-то вкуснятину и названивают ей, приглашают.
-Аа, вот откуда она всякие выпечки притаскивала - я спрошу, ответ один:"Бабушка Иркина напекла".
-Ребенок наш, - с горечью сказал Ерохин, - в отличие от нас, дураков, очень разумным оказался. Вся в бабку свою. Лен, извини, но это так и есть.
Вздохнул, поднялся и спросил:
-Елку наряжать будешь?
-А у тебя и елка имеется? - спросила Лена, не желая углубляться в то, что давно прошло.
-Есть, я две принес, купил Копыловым на выбор, одна на лоджии стоит, оставил так, на всякий пожарный, игрушек, правда, чуть-чуть, но зато две гирлянды - Катька заставила прикупить, бурчала, что у меня неуютно и скучно, а по мне - нормально. Чего ещё надо, спать есть где, стол на кухне, холодильник, плита - всё путем. Вон, даже цветочки мамулькины выжили на удивление! - он кивнул на подоконник, где стояли три горшка с так любимыми Виквикой бальзаминами, которые она звала по-деревенски -"Ванька мокрый". Я их поливаю, чего-то там говорю, типа:
-Выживайте, мужики!
-Видишь - живут. Мать первым делом, как заявляется, их проверяет, удивляется. В суровых условиях выживают! - он посмеивался, старался говорить на нейтральные темы, но шестнадцать совместных лет никуда не денешь - видела Лена, хорохорится, что-то сильно гнетет его.
-Ерохин, скажи, ты как там оказался? Ну, когда я упала?
-Не поверишь, хотел по Макеева проехать, там одного удальца поперёк развернуло, объезжать по обочине никто не рискнул, а стоять и ждать мне не в жилу, решил по Обухова объехать. Полз еле-еле вот и увидел тебя, как падаешь, прости, что резко не тормознул, уперся бы в забор и не туды, и не сюды.
-Ну что, наряжаем елочку?
-Да!
-Я пошел, крестовину приколочу, ты пока, - он полез на антресоль, достал коробку, -игрушки проверь, мало ли, у какой ниточки нет.
Перенес её, слабо отговаривающуюся, что допрыгает сама, на диван, и накинув старую куртку, купленную сто лет назад Леной, потопал на лоджию.
Лена только сейчас огляделась - комната была безликой, этакий набор необходимой мебели – диван, два кресла, столик на колесиках, на стене телевизор, у окна в углу компьютерный стол с компом, колонки и все. На окне шторы - явно выбранные Виквикой, Ерохину всегда было по фиг, что висит на окнах, ещё у дивана на полу был небольшой коврик.
На полочках у компа какие-то диски, несколько книг и – удивительно - маленькая статуэточка - девчушка с корзинкой цветов. Узнала её Лена - Катькина. Покупали ей лет в пять - выревела тогда
- Хочу, она на меня похожа!!
Ввалился Ерохин с небольшой, с метр всего, пушистой елочкой.
-Красавица какая! Ерохин у тебя мандарины имеются?
-А как же! Мандарины и елка - это же из детства идет. Лен, наряжай её, я поворачивать буду, как тебе удобнее будет, ты ногу старайся не напрягать.
-Гирлянду тебе на елку цеплять!
-Командуй! - кивнул головой Ерохин. И Лена командовала:
-Немного сюда, вот за эту ветку заведи, нет, вот, вот так. Пробуем, включи.
Опутанная гирляндой елочка замигала, засверкала, и у Лены неожиданно поднялось настроение - отошедшая с мороза елочка, мандарины, игрушки - ведь и правда, до нового года остался один день, и получится он, похоже, неплохим! Как они дружно наряжали её - Ерохин сбегал к соседям, принес большую штопальную иголку, Лена протыкала мандаринки, продевала в них нитки, Ерохин под её команды вешал на веточки, красота.
Наряженную елочку поставили у стены, выключили свет, и так уютно стало в комнате -запах хвои и мандаринов, сверкающая елочка, что до Ерохина, он готов был вечно сидеть в комнате рядом с так необходимой ему женщиной, времени осознать это было много, да и не изменял он ей тогда... Но как объяснить. что все было спланировано заранее?
Прода от 12.12.2017, 12:42
Посидели, помолчали:
-Ерохин, мне бы под душ не мешало, поможешь?
-Да, конечно! - он рывком вскочил пошел в другую комнату, вероятно, спальню, минуты через три вышел с полотенцем и своей большой футболкой. - Больше ничего подходящего не имеется, извини. А к тебе ехать за вещами - нереально. Я там все приготовлю, подожди пару минут!
Подвигал на кухне ящичками стола, принес большой целлофановый пакет, бинт:
-Давай ногу замотаем, чтобы тебе не намочить её?
Осторожно, едва касаясь, начал заворачивать ногу, Лена же поймала себя на нестерпимом желании - дотронуться до такой родной макушки. Ерохин обмирал - любил, когда она запускала руки в его волосы, он только что не мурлыкал, жмурился и просил ещё.
-Дура ты, Ленка! - обругала саму себя она и вздохнула. - Все прошло давным давно, сколько чужих рук его так баловали?
А Ерохин тоскливо так думал:
-Господи, все бы отдал, если бы она руки в башку мне ... да только – фига вам, Анатолий Васильич - поезд ушел. Как там Пугачева поет: Ту-ту!
Не терпел он ничьих рук больше в своих волосах, противно почему-то было, а вот Ленкины, он же становился даже не воском, лужей.
-Эх!! Ну, все, пошли? - донес, поставил её возле душа - порадовался, что в квартире этой у него душ отдельно, не в ванне, как ей оттуда выбираться мокрой? Положил рядышком мочалку, постелил на пол полотенчико:
-Лен, ты только поосторожнее, если что, я рядом, дверь просто прикрою! Не до принципов пока с твоей ногой!!
Зазвонил его телефон: - "Это я, твоя мама звоню, вся, блин, извелася, да, прямо на корню!" - послышался голос Масяни.
-Мамулька волнуется! - засмеялся Ерохин. - Проверяет по нескольку раз на дню!Сыночку сорок три, а все маленьким считает.
Неплотно прикрыл дверь и пошел отчитываться Виквике. Лена усмехнулась, подумав:
-Хорошо, погода нелетная, а то бы уже здесь была, суетилась, охала, волновалась.
Мыться было весьма неудобно, но справилась, долго стоять было тяжковато, она вытерлась, надела футболку и прислушалась:
-Да, мам, понял, понял, нет, не буду! Все, целую, спокночи, пойду Елену Прекрасную из ванной вытаскивать! Знаю, стараюсь, пока!
-Лееен, ты как там? Помылась?
-Да, только сил не осталось.
Он вихрем влетел в ванную, увидел её уже одетую
-Фухх, не пугай!
Опять легко поднял на руки, отнес на диван:
-Всё,ложись!
-Сказал Виквике про меня?
-Да! Она хлеще Штирлица, по интонации меня вычисляет - охала, ахала, велела тебя как хрустальную вазу оберегать! - и запнулся, поняв двусмысленность фразы. -Извини! - и выдохнув, признался: - Лен, так сложно, боюсь!
-Чего же ты стал бояться, Ерохин? Все у тебя, как посмотрю, нормально.
-Неет, не нормально, но ты же все равно, как и тогда, ни одному моему слову не поверишь?
Лена неожиданно для себя самой сказала:
-А ты попытайся!
-Сколько раз уже пытался? - с горечью сказал Ерохин. - Опять ведь пошлёшь.
Лена повозилась, устраиваясь поудобнее, нога немного ныла. Ерохин тут же среагировал:
-Болит? Давай ещё на ночь таблетку обезболивающую?
-Нет, пока терпимо, совсем если разболится - тогда..
Ерохин потопал на кухню, принес воду, таблетки, положил на столик и присел возле дивана на коврик.
