Мутило, во рту был привкус желчи, голова болела так, будто кто-то излишне трудолюбивый неустанно забивал в виски железные штыри и старательно их проворачивал. Интересно, что же они пихают в свои легальные лекарства, если при отказе от них такая жуткая ломка. Тяжёлые наркотики Марк не пробовал даже в дни безрассудной юности, но по рассказам знакомых ощущения были примерно те же.
Солнце задорно светило в забранные решётками окна, и со стороны психиатрическая лечебница имени Карла Юнга казалась мирной обителью покоя. Но внутри царил ад. Может кому-то здесь действительно помогали, Марку же лишь всё портили.
Ещё год назад он был самым счастливым человеком в Лондоне. Любимая работа, которая приносила доход, ощутимый настолько, что пентхаус в престижном районе был только началом. И любимая семья, наполняющая жизнь тем самым смыслом, который многие ищут годами, но так и не находят. Его узнавали на улицах, молодые красотки просили о селфи для своих соцсетей, мужчины пожимали руку, а ведущие издательства изобретали всё новые хитроумные многоходовки, чтобы переманить известного писателя-фантаста к себе. Но он всегда и во всём оставался исключительно верным человеком: ни издателю, ни жене волноваться было совершенно не о чем. Хотя по-настоящему царила в его сердце и занимала все мысли совсем другая особа.
Алиса, бесспорно, была прекрасной женой - умной и страстной, весёлой и заботливой. Но до рождения Джессики Марк не знал, что такое настоящая любовь. С первых минут своей жизни крошечное неземное существо, которое страшно было взять на руки, заполонило его сознание. Он мог часами смотреть на неё, слушать агукание, приучать к горшку, помогать с первыми шагами, читать вслух первые книги, осваивать первый велосипед. Бесконечный калейдоскоп ярких моментов, бесценных воспоминаний, которые раньше так окрыляли, а сейчас терзали его разбитое сердце.
Она стала его музой, его вдохновением. Марк писал совсем недетские романы, но Джессика незримо присутствовала в каждом из них. «Я хочу побыстрее вырасти и прочитать все твои книги», - шептала она, пытаясь засунуть любопытный носик в его записи, а он целовал шелковистую макушку и стучал по клавиатуре как одержимый.
Той весной Джесси исполнилось 8 лет, они планировали устроить шумную вечеринку в ближайшие выходные, но этот вечер принадлежал лишь семье. Открыть подарки, задуть свечи на торте с единорогами, поиграть в Твистер. Кто бы мог подумать, что такие обычные вещи станут недоступными навсегда.
Шёл дождь, он заехал в кондитерскую за тортом, но из-за жуткой пробки добрался домой с большим опозданием. Входная дверь была приоткрыта, свет не зажигался, похоже выбило пробки.
- Девочки, вы где? - крикнул Марк. - Торт с доставкой на дом.
Тишина была ответом, он наощупь добрался до спальни и упал, поскользнувшись на чём-то. Наконец-то догадался включить фонарик на телефоне и замер от ужаса: персиковый ковёр был залит кровью, а с кровати безжизненно свисала тонкая рука.
- Смерть наступила примерно три часа назад, горло перерезано тонким и острым предметом, возможно скальпелем, - монотонный голос криминалиста с трудом доходил до сознания Марка. Алиса была мертва, Джессика исчезла - жизнь рухнула в одно мгновение и превратилась в ад.
Следствие не достигло никакого прогресса ни за месяц, ни за год. Статистика говорит, что первые двое суток в поисках пропавшего ребёнка самые важные, а потом надежды на благополучный исход почти нет. После череды бесконечных допросов Марка оставили в покое. И он начал своё расследование, так как был уверен - его дочь жива.
Частные детективы, гадалки, экстрасенсы, обещания награды и слёзы в прямом эфире - все 77 кругов родительского ада были пройдены. Марк не ел, не спал, не писал. Каждая новая идея поиска была безумней предыдущей, и постепенно даже самые сочувствующие друзья стали заклинать его остановиться и смириться.
- Ты должен подумать о себе, похудел вдвое, поседел. Марк, я умоляю, тебе нужна помощь, необходимо восстановиться. И с новыми силами вернёшься к поискам, - в словах Мартина, издателя и лучшего друга, была своя правда.
Так Марк попал в элитную лечебницу имени Карла Юнга. Впервые за всё это время он начал спать по 8 часов. И однажды ночью увидел сон: красная дверь в синей стене открылась с противным скрипом, а за ней стояла Джесси и протягивала к нему руки.
- А что же было дальше, мистер Кларк? Как часто Вы видите этот сон? - директриса клиники, она же главный врач, лично наблюдала знаменитого пациента.
- Джессика хочет мне что-то сказать, с каждой ночью её голос всё громче, я уверен - скоро смогу понять, услышать мою девочку. Эта дверь кажется такой знакомой, но я не помню, где же видел это раньше, - воодушевлённо говорил Марк, не замечая холодных глаз мисс Роджерс.
- На лицо параноидальный бред, удвойте прописанные препараты и переведите его в отделение со строгим режимом. Пациенту нужен покой и сон без сновидений, - распорядилась директриса, когда Марк вышел из её кабинета.
Саманта Роджерс приоткрыла окно и воровато закурила в щёлочку, чёрт бы побрал эти новые стандарты - в собственном кабинете не покуришь. Взгляд рассеянно скользнул по столу и остановился на фото в рамке, сердце сжалось от острой, но такой уже привычной боли. Три года прошло с похорон её любимого малыша. Как никто другой, она знала, что самое важное - это уметь отпускать. А вот муж не смог, и дело закончилось вторыми похоронами.
Следующие месяцы Марк помнил плохо, ел, спал, бездумно пялился в потолок, ничего не чувствовал - счастливое существование переспелого овоща на грядке. Но однажды в его затуманенной лекарствами голове раздался звонкий голос Джессики: «Папочка, ты мне нужен, спаси меня».
Нельзя сказать, что он осознанно решил хитрить и не пить таблетки, скорее это включился его разумный автопилот, который таки вывел в реальность из обманчивого царства покоя. Мозг медленно начинал функционировать в обычном режиме, и Джесси разговаривала с ним всё более отчётливо: «Приди за мной, спаси меня, открой дверь».
На этот раз ему хватило ума ни с кем не делиться этими видениями, особенно с мисс Рождерс, которая заживо препарировала его своими строгими глазами при каждом сеансе терапии.
«Открыть дверь... какую? Как? Ответь мне!» - мысленно взывал Марк. Он правильно отвечал на вопросы, улыбался и по всем статьям был примерным пациентом. Поэтому спустя какое-то время в его режиме появились послабления. Например, по просьбе Мартина ему вернули рабочий компьютер. И первое, что он увидел, открыв рабочую переписку, это макет страницы своей недописанной рукописи - красная дверь в синей стене.
Книга называлась «Призрачный город» и была заброшена примерно на трети, Марк уже толком и не помнил, как хотел закрутить сюжет. Что-то про красные двери, которые ведут в альтернативную реальность маленького испанского городка и открываются лишь перед тем, кому грозит опасность. Время там текло иначе, гости города должны были следовать определённым правилам, но им ничего не угрожало. А вот выбраться в свой мир удавалось не всем...
«Что??? Чтоооо? Это же... Не может быть! - Марк, сам не замечая, переключился с мыслей на рассуждения вслух. - Безумие! Но предположим, что я живу в призрачном городе. Моя дочь оказалась в опасности, кто-то убил её мать, и она могла стать следующей. Согласно сюжету возникла таинственная красная дверь и... И что??? Спасла её? Даааа, рановато я спрыгнул с таблеток. Бред же... или нет?»
Он вскочил со стула и начал нервно мерять шагами комнату, совсем для этого не предназначенную. Четыре шага и - дверь, четыре шага и - окно, и снова дверь, и опять окно, и снова дверь, и красная дверь. «Что???» - сипло прошептал Марк и замер как вкопанный.
- С кем Вы разговариваете, мистер Кларк? Здесь всё в порядке? Вы пропустили наш сеанс терапии, - голос директрисы Саманты был противней утреннего кофе без молока, но также эффективно приводил в чувство.
- Вы тоже это видите, мисс Роджерс? - спросил Марк.
- О чём Вы? Что-то за окном?
Она подошла ближе и уткнулась носом в неизвестно откуда возникшую красную дверь.
- Простите, но я не понимаю, как это сюда попало? Да что происходит? - истерические нотки в голосе самой королевы сдержанности стали для Марка лучшим доказательством - никто здесь с ума не сошёл. Дверь реальна, а значит надо просто её открыть, что он и сделал.
В лицо ударил ледяной порыв ветра, узкая тёмная улочка с одним фонарём была устлана ноздреватым мокрым снегом. Точнее это был маленький тупичок, который не выходил на соседнюю улицу или площадь, как положено всем уважающим себя переулкам, а заканчивался очередной красной дверью. Она была наглухо закрыта, даже ручки с этой стороны не было.
- Bloody hell, - выругался Марк, - кажется я начинаю ненавидеть этот цвет.
- Не могу Вас винить, - ответил дрожащий голос, - где мы находимся? Откуда снег в конце мая?
И только сейчас он заметил, что не один. То ли специально, то ли случайно, но директриса психиатрическая лечебница имени Карла Юнга Саманта Роджерс, которая мучила его своим лечением долгие месяцы, последовала за ним.
- Я сам не понимаю, навязалась на мою голову, так заткнись и не мешай, дай подумать, - грубо ответил Марк, что было совсем ему не свойственно, но ситуация не располагала к соблюдению этикета.
- Что за тон? Да как Вы смеете, да я...
Но Саманте не удалось закончить свою гневную тираду, из-за красной двери в конце переулка раздался детский голос:
- Папа? Папочка, это ты?
Сердце Марка на миг замерло и тут же забилось в утроенном темпе, он узнал бы этот голос из миллиона других.
- Джессика? Девочка моя, с тобой всё в порядке? Почему эта проклятая дверь не открывается???
- Папа, успокойся, выслушай меня, пожалуйста. Ты не сможешь её открыть, город меня не отпустит, пока опасность не исчезнет. Я знаю, что убийцу мамы ещё не наказали. Я тайком читала твою книгу, когда всё случилось и сама не поняла, как оказалась здесь. Но у меня было время разобраться, твой призрачный город спас меня, - голосок дочери бальзамом облегчения пролился израненное сердце Марка. Он с трудом понимал, что именно она говорит, слёзы радости и облегчения застилали глаза. Первый раз в жизни ему не было стыдно за такую слабость.
Но к Саманте уже вернулось её обычное профессиональное хладнокровие и соображала она быстро:
- Джессика, ты знаешь, кто убил твою маму?
- Конечно, я же была дома, когда он пришёл. Сначала они закрылись в спальне, потом раздался какой-то шум. Я услышала, как он зовёт меня. Я так испугалась, хотела спрятаться, но подул ветер и забрал меня сюда. Тут не так уж и плохо, но холодно и всё чужое. Я хочу домой.
- Кто это был? Не бойся, мы поможем тебе, - мягко сказала Саманту.
- Я не боюсь, город защитит меня. Это был дядя Мартин.
Новый порыв ветра распахнул двери, через которые Марк и Саманта попали в призрачный город, ещё мгновение и они уже были в комнате пациента Кларка. За окном светило майское солнце, на столе мерцал открытый компьютер.
- Нет, неееееет, Джессика, вернись! - отчаяние Марка растопило бы не одно ледяное сердце.
- Мисс Роджерс, Вам нужна помощь? - рослый санитар вбежал в комнату, услышав крик пациента.
- Да, помогите мне сделать укол.
Марк медленно приходил в себя, вокруг было темно, наощупь он добрался до туалета и вовремя - рвало его мучительно и долго. Обессиленно прислонившись к приятно холодящей тело стене, он попытался вспомнить последние события и покрылся холодным потом. Дверь, Джессика, доктор Роджерс, грозный санитар, укол и забытьё. Было ли это? Привиделось?
Но никакое успокаивающее не смогло заставить Марка забыть слова дочери - лучший друг Мартин убил его жену Алису. В это невозможно поверить, но он знал, что делать. Надо просто спросить, ведь Саманта тоже была там.
Марк принял душ, выпил двойной эспрессо и с трудом дождался утра. Ему не пришлось выдумывать предлог для встречи с мисс Роджерс, она вызвала его к себе сразу после завтрака.
- Как самочувствие? Ты помнишь, что было вчера? - на удивление тёплым голосом спросила Саманта.
- А мы разве на «ты»? - опешил Марк, заготовленная хитроумная схема разговора тут же вылетела из его головы.
- Вроде того, - невесело улыбнулась женщина, - как думаешь, почему Мартин убил твою жену?
Первым чувством Марка было облегчение: Джессика ему не приснилась, это было по-настоящему. На всякий случай он со всей силы ущипнул себя, чтобы убедиться - этот диалог не является продолжением сна, но не проснулся.
- Я не знаю, они всегда прекрасно ладили, мы дружили семьями, жена Мартина очаровательная дама, и мы часто встречались с ними вне работы. Может Джессике показалось?
- Твой дочери восемь лет, не три и не пять, она развита не по годам, раз уж читала твою книгу. Я не думаю, что она перепутала бы Мартина с каким-то другим дядей или тётей. У тебя нет причин сомневаться в её словах, Марк. Я - сама мать. Была. Мы должны вернуть девочку.
- Как же мне доказать его вину? Я, конечно, могу позвонить следователю и частному детективу, но уже год прошёл. Да и звонок из сумасшедшего дома с обвинениями в адрес лучшего друга. Как ты себе это представляешь?
- Тут психиатрическая лечебница, а никакой не дурдом, - рявкнула Саманта и уже спокойней добавила, - я не спала всю ночь, и у меня есть план.
День Мартина Брауна шёл как обычно - встреча с редакторами, ланч с писательницей года, написание статьи. От работы его отвлёк секретарь:
- Простите, к Вам мисс Роджерс.
- Проводи её сюда и приготовь кофе, коньяк и шоколад. Саманта, дорогая, какими судьбами? - расцеловав женщину в обе щёки, спросил он. - Что-то случилось с Марком?
В юности у них был бурный роман, и сентиментальные воспоминания побудили Саманту взять к себе на попечение его друга фантаста Марка Кларка, хотя лечебница не могла похвастать наличием свободных мест.
- С ним всё в порядке, даже взялся за свою последнюю рукопись, и работа действует на пациента очень благотворно. Но кое-что меня беспокоит, я даже и не знаю, как сказать тебе...
- Ты можешь быть абсолютно откровенна, я искренне хочу помочь Марку и вернуть своего самого продаваемого автора. В чём дело?
Саманта неспешно помешивала кофе, собираясь с мыслями:
- Одним из этапов лечения был гипноз, и я выявила подавленные ранее воспоминания. Мартин, он видел тебя возле своего дома в день трагедии. Уверена, что этому есть объяснение. Я поступила ужасно непрофессионально и не рассказала пациенту о результате гипноза. Но, дорогой мой, это лишь вопрос времени, когда он сам об этом вспомнит. Что ты там делал? Ты можешь мне довериться.
Лицо Мартина заледенело, а прагматичный ум с космической скоростью начал продумывать ход развития событий. Он залпом выпил коньяк, вышел из-за стола и присел на диван рядом с Самантой, решение было найдено. Ему всегда хорошо удавалось манипулировать женщинами во время отношений или после. Исключением стала лишь Алиса Кларк.
Солнце задорно светило в забранные решётками окна, и со стороны психиатрическая лечебница имени Карла Юнга казалась мирной обителью покоя. Но внутри царил ад. Может кому-то здесь действительно помогали, Марку же лишь всё портили.
Ещё год назад он был самым счастливым человеком в Лондоне. Любимая работа, которая приносила доход, ощутимый настолько, что пентхаус в престижном районе был только началом. И любимая семья, наполняющая жизнь тем самым смыслом, который многие ищут годами, но так и не находят. Его узнавали на улицах, молодые красотки просили о селфи для своих соцсетей, мужчины пожимали руку, а ведущие издательства изобретали всё новые хитроумные многоходовки, чтобы переманить известного писателя-фантаста к себе. Но он всегда и во всём оставался исключительно верным человеком: ни издателю, ни жене волноваться было совершенно не о чем. Хотя по-настоящему царила в его сердце и занимала все мысли совсем другая особа.
Алиса, бесспорно, была прекрасной женой - умной и страстной, весёлой и заботливой. Но до рождения Джессики Марк не знал, что такое настоящая любовь. С первых минут своей жизни крошечное неземное существо, которое страшно было взять на руки, заполонило его сознание. Он мог часами смотреть на неё, слушать агукание, приучать к горшку, помогать с первыми шагами, читать вслух первые книги, осваивать первый велосипед. Бесконечный калейдоскоп ярких моментов, бесценных воспоминаний, которые раньше так окрыляли, а сейчас терзали его разбитое сердце.
Она стала его музой, его вдохновением. Марк писал совсем недетские романы, но Джессика незримо присутствовала в каждом из них. «Я хочу побыстрее вырасти и прочитать все твои книги», - шептала она, пытаясь засунуть любопытный носик в его записи, а он целовал шелковистую макушку и стучал по клавиатуре как одержимый.
Той весной Джесси исполнилось 8 лет, они планировали устроить шумную вечеринку в ближайшие выходные, но этот вечер принадлежал лишь семье. Открыть подарки, задуть свечи на торте с единорогами, поиграть в Твистер. Кто бы мог подумать, что такие обычные вещи станут недоступными навсегда.
Шёл дождь, он заехал в кондитерскую за тортом, но из-за жуткой пробки добрался домой с большим опозданием. Входная дверь была приоткрыта, свет не зажигался, похоже выбило пробки.
- Девочки, вы где? - крикнул Марк. - Торт с доставкой на дом.
Тишина была ответом, он наощупь добрался до спальни и упал, поскользнувшись на чём-то. Наконец-то догадался включить фонарик на телефоне и замер от ужаса: персиковый ковёр был залит кровью, а с кровати безжизненно свисала тонкая рука.
- Смерть наступила примерно три часа назад, горло перерезано тонким и острым предметом, возможно скальпелем, - монотонный голос криминалиста с трудом доходил до сознания Марка. Алиса была мертва, Джессика исчезла - жизнь рухнула в одно мгновение и превратилась в ад.
Следствие не достигло никакого прогресса ни за месяц, ни за год. Статистика говорит, что первые двое суток в поисках пропавшего ребёнка самые важные, а потом надежды на благополучный исход почти нет. После череды бесконечных допросов Марка оставили в покое. И он начал своё расследование, так как был уверен - его дочь жива.
Частные детективы, гадалки, экстрасенсы, обещания награды и слёзы в прямом эфире - все 77 кругов родительского ада были пройдены. Марк не ел, не спал, не писал. Каждая новая идея поиска была безумней предыдущей, и постепенно даже самые сочувствующие друзья стали заклинать его остановиться и смириться.
- Ты должен подумать о себе, похудел вдвое, поседел. Марк, я умоляю, тебе нужна помощь, необходимо восстановиться. И с новыми силами вернёшься к поискам, - в словах Мартина, издателя и лучшего друга, была своя правда.
Так Марк попал в элитную лечебницу имени Карла Юнга. Впервые за всё это время он начал спать по 8 часов. И однажды ночью увидел сон: красная дверь в синей стене открылась с противным скрипом, а за ней стояла Джесси и протягивала к нему руки.
- А что же было дальше, мистер Кларк? Как часто Вы видите этот сон? - директриса клиники, она же главный врач, лично наблюдала знаменитого пациента.
- Джессика хочет мне что-то сказать, с каждой ночью её голос всё громче, я уверен - скоро смогу понять, услышать мою девочку. Эта дверь кажется такой знакомой, но я не помню, где же видел это раньше, - воодушевлённо говорил Марк, не замечая холодных глаз мисс Роджерс.
- На лицо параноидальный бред, удвойте прописанные препараты и переведите его в отделение со строгим режимом. Пациенту нужен покой и сон без сновидений, - распорядилась директриса, когда Марк вышел из её кабинета.
Саманта Роджерс приоткрыла окно и воровато закурила в щёлочку, чёрт бы побрал эти новые стандарты - в собственном кабинете не покуришь. Взгляд рассеянно скользнул по столу и остановился на фото в рамке, сердце сжалось от острой, но такой уже привычной боли. Три года прошло с похорон её любимого малыша. Как никто другой, она знала, что самое важное - это уметь отпускать. А вот муж не смог, и дело закончилось вторыми похоронами.
Следующие месяцы Марк помнил плохо, ел, спал, бездумно пялился в потолок, ничего не чувствовал - счастливое существование переспелого овоща на грядке. Но однажды в его затуманенной лекарствами голове раздался звонкий голос Джессики: «Папочка, ты мне нужен, спаси меня».
Нельзя сказать, что он осознанно решил хитрить и не пить таблетки, скорее это включился его разумный автопилот, который таки вывел в реальность из обманчивого царства покоя. Мозг медленно начинал функционировать в обычном режиме, и Джесси разговаривала с ним всё более отчётливо: «Приди за мной, спаси меня, открой дверь».
На этот раз ему хватило ума ни с кем не делиться этими видениями, особенно с мисс Рождерс, которая заживо препарировала его своими строгими глазами при каждом сеансе терапии.
«Открыть дверь... какую? Как? Ответь мне!» - мысленно взывал Марк. Он правильно отвечал на вопросы, улыбался и по всем статьям был примерным пациентом. Поэтому спустя какое-то время в его режиме появились послабления. Например, по просьбе Мартина ему вернули рабочий компьютер. И первое, что он увидел, открыв рабочую переписку, это макет страницы своей недописанной рукописи - красная дверь в синей стене.
Книга называлась «Призрачный город» и была заброшена примерно на трети, Марк уже толком и не помнил, как хотел закрутить сюжет. Что-то про красные двери, которые ведут в альтернативную реальность маленького испанского городка и открываются лишь перед тем, кому грозит опасность. Время там текло иначе, гости города должны были следовать определённым правилам, но им ничего не угрожало. А вот выбраться в свой мир удавалось не всем...
«Что??? Чтоооо? Это же... Не может быть! - Марк, сам не замечая, переключился с мыслей на рассуждения вслух. - Безумие! Но предположим, что я живу в призрачном городе. Моя дочь оказалась в опасности, кто-то убил её мать, и она могла стать следующей. Согласно сюжету возникла таинственная красная дверь и... И что??? Спасла её? Даааа, рановато я спрыгнул с таблеток. Бред же... или нет?»
Он вскочил со стула и начал нервно мерять шагами комнату, совсем для этого не предназначенную. Четыре шага и - дверь, четыре шага и - окно, и снова дверь, и опять окно, и снова дверь, и красная дверь. «Что???» - сипло прошептал Марк и замер как вкопанный.
- С кем Вы разговариваете, мистер Кларк? Здесь всё в порядке? Вы пропустили наш сеанс терапии, - голос директрисы Саманты был противней утреннего кофе без молока, но также эффективно приводил в чувство.
- Вы тоже это видите, мисс Роджерс? - спросил Марк.
- О чём Вы? Что-то за окном?
Она подошла ближе и уткнулась носом в неизвестно откуда возникшую красную дверь.
- Простите, но я не понимаю, как это сюда попало? Да что происходит? - истерические нотки в голосе самой королевы сдержанности стали для Марка лучшим доказательством - никто здесь с ума не сошёл. Дверь реальна, а значит надо просто её открыть, что он и сделал.
В лицо ударил ледяной порыв ветра, узкая тёмная улочка с одним фонарём была устлана ноздреватым мокрым снегом. Точнее это был маленький тупичок, который не выходил на соседнюю улицу или площадь, как положено всем уважающим себя переулкам, а заканчивался очередной красной дверью. Она была наглухо закрыта, даже ручки с этой стороны не было.
- Bloody hell, - выругался Марк, - кажется я начинаю ненавидеть этот цвет.
- Не могу Вас винить, - ответил дрожащий голос, - где мы находимся? Откуда снег в конце мая?
И только сейчас он заметил, что не один. То ли специально, то ли случайно, но директриса психиатрическая лечебница имени Карла Юнга Саманта Роджерс, которая мучила его своим лечением долгие месяцы, последовала за ним.
- Я сам не понимаю, навязалась на мою голову, так заткнись и не мешай, дай подумать, - грубо ответил Марк, что было совсем ему не свойственно, но ситуация не располагала к соблюдению этикета.
- Что за тон? Да как Вы смеете, да я...
Но Саманте не удалось закончить свою гневную тираду, из-за красной двери в конце переулка раздался детский голос:
- Папа? Папочка, это ты?
Сердце Марка на миг замерло и тут же забилось в утроенном темпе, он узнал бы этот голос из миллиона других.
- Джессика? Девочка моя, с тобой всё в порядке? Почему эта проклятая дверь не открывается???
- Папа, успокойся, выслушай меня, пожалуйста. Ты не сможешь её открыть, город меня не отпустит, пока опасность не исчезнет. Я знаю, что убийцу мамы ещё не наказали. Я тайком читала твою книгу, когда всё случилось и сама не поняла, как оказалась здесь. Но у меня было время разобраться, твой призрачный город спас меня, - голосок дочери бальзамом облегчения пролился израненное сердце Марка. Он с трудом понимал, что именно она говорит, слёзы радости и облегчения застилали глаза. Первый раз в жизни ему не было стыдно за такую слабость.
Но к Саманте уже вернулось её обычное профессиональное хладнокровие и соображала она быстро:
- Джессика, ты знаешь, кто убил твою маму?
- Конечно, я же была дома, когда он пришёл. Сначала они закрылись в спальне, потом раздался какой-то шум. Я услышала, как он зовёт меня. Я так испугалась, хотела спрятаться, но подул ветер и забрал меня сюда. Тут не так уж и плохо, но холодно и всё чужое. Я хочу домой.
- Кто это был? Не бойся, мы поможем тебе, - мягко сказала Саманту.
- Я не боюсь, город защитит меня. Это был дядя Мартин.
Новый порыв ветра распахнул двери, через которые Марк и Саманта попали в призрачный город, ещё мгновение и они уже были в комнате пациента Кларка. За окном светило майское солнце, на столе мерцал открытый компьютер.
- Нет, неееееет, Джессика, вернись! - отчаяние Марка растопило бы не одно ледяное сердце.
- Мисс Роджерс, Вам нужна помощь? - рослый санитар вбежал в комнату, услышав крик пациента.
- Да, помогите мне сделать укол.
Марк медленно приходил в себя, вокруг было темно, наощупь он добрался до туалета и вовремя - рвало его мучительно и долго. Обессиленно прислонившись к приятно холодящей тело стене, он попытался вспомнить последние события и покрылся холодным потом. Дверь, Джессика, доктор Роджерс, грозный санитар, укол и забытьё. Было ли это? Привиделось?
Но никакое успокаивающее не смогло заставить Марка забыть слова дочери - лучший друг Мартин убил его жену Алису. В это невозможно поверить, но он знал, что делать. Надо просто спросить, ведь Саманта тоже была там.
Марк принял душ, выпил двойной эспрессо и с трудом дождался утра. Ему не пришлось выдумывать предлог для встречи с мисс Роджерс, она вызвала его к себе сразу после завтрака.
- Как самочувствие? Ты помнишь, что было вчера? - на удивление тёплым голосом спросила Саманта.
- А мы разве на «ты»? - опешил Марк, заготовленная хитроумная схема разговора тут же вылетела из его головы.
- Вроде того, - невесело улыбнулась женщина, - как думаешь, почему Мартин убил твою жену?
Первым чувством Марка было облегчение: Джессика ему не приснилась, это было по-настоящему. На всякий случай он со всей силы ущипнул себя, чтобы убедиться - этот диалог не является продолжением сна, но не проснулся.
- Я не знаю, они всегда прекрасно ладили, мы дружили семьями, жена Мартина очаровательная дама, и мы часто встречались с ними вне работы. Может Джессике показалось?
- Твой дочери восемь лет, не три и не пять, она развита не по годам, раз уж читала твою книгу. Я не думаю, что она перепутала бы Мартина с каким-то другим дядей или тётей. У тебя нет причин сомневаться в её словах, Марк. Я - сама мать. Была. Мы должны вернуть девочку.
- Как же мне доказать его вину? Я, конечно, могу позвонить следователю и частному детективу, но уже год прошёл. Да и звонок из сумасшедшего дома с обвинениями в адрес лучшего друга. Как ты себе это представляешь?
- Тут психиатрическая лечебница, а никакой не дурдом, - рявкнула Саманта и уже спокойней добавила, - я не спала всю ночь, и у меня есть план.
День Мартина Брауна шёл как обычно - встреча с редакторами, ланч с писательницей года, написание статьи. От работы его отвлёк секретарь:
- Простите, к Вам мисс Роджерс.
- Проводи её сюда и приготовь кофе, коньяк и шоколад. Саманта, дорогая, какими судьбами? - расцеловав женщину в обе щёки, спросил он. - Что-то случилось с Марком?
В юности у них был бурный роман, и сентиментальные воспоминания побудили Саманту взять к себе на попечение его друга фантаста Марка Кларка, хотя лечебница не могла похвастать наличием свободных мест.
- С ним всё в порядке, даже взялся за свою последнюю рукопись, и работа действует на пациента очень благотворно. Но кое-что меня беспокоит, я даже и не знаю, как сказать тебе...
- Ты можешь быть абсолютно откровенна, я искренне хочу помочь Марку и вернуть своего самого продаваемого автора. В чём дело?
Саманта неспешно помешивала кофе, собираясь с мыслями:
- Одним из этапов лечения был гипноз, и я выявила подавленные ранее воспоминания. Мартин, он видел тебя возле своего дома в день трагедии. Уверена, что этому есть объяснение. Я поступила ужасно непрофессионально и не рассказала пациенту о результате гипноза. Но, дорогой мой, это лишь вопрос времени, когда он сам об этом вспомнит. Что ты там делал? Ты можешь мне довериться.
Лицо Мартина заледенело, а прагматичный ум с космической скоростью начал продумывать ход развития событий. Он залпом выпил коньяк, вышел из-за стола и присел на диван рядом с Самантой, решение было найдено. Ему всегда хорошо удавалось манипулировать женщинами во время отношений или после. Исключением стала лишь Алиса Кларк.
