Глава 1
Под весёлое похрюкивание смеющихся подружек, я кралась по кабинету, держа туфли в руках. Опять опоздала… Конечно, я могла бы сейчас вам рассказать, что это первый и последний раз в моей жизни. Или, будильник не сработал, простите меня бяку. Но увы, мой начальник слишком хорошо осведомлён о моей проблеме с пунктуальностью, и именно поэтому я добираюсь до своего стола таким вот экзотическим способом.
— Юнона Максимовна, голубушка, опять? — голос шефа прозвучал словно выстрел.
Я застыла, вытаращив глаза на стол, до которого оставалось всего пара метров, после чего тяжело вздохнула и повернулась к пожилому мужчине. Павел Гаврилович — статный мужчина в возрасте лукаво смотрел на меня, едва сдерживая смех.
— Павел Гавриилович, родненький, это случайно получилось! Я больше так не буду, честное слово! — жалобно протянула я, всхлипнув для пущей убедительности.
— Зайдите ко мне, Юнона Максимовна! Нам нужно обсудить важный вопрос. — сказал начальник и кивнул на мои туфли. — Обувайтесь уже! Холодно ногам!
Я швырнула туфли на пол и всунула в них свои ноги. Проскользнуть не получилось, хоть я очень сильно старалась, значит можно не переживать о стуке каблуков по ламинату, коим был покрыт пол в нашем отделе.
Оглянувшись на подружек, я опустила голову и поплелась в кабинет начальника. Каждое утро одно и тоже: опоздание, туфли в руках, высокомерное «Юнона Максимовна» и головомойка. Нет, чтобы привнести хоть какое-нибудь разнообразие. Ну хотя бы разочек сделать вид, что не заметил нарушения и оставить меня в покое…
— Закрывайте дверь, проходите, усаживайтесь поудобнее! — мягко сказал Павел Гавриилович, указывая рукой на кресло. А то я за год своей каторги до сих пор не успела выучить его кабинет в мельчайших подробностях! — Итак, я не буду спрашивать, почему вы задержались в этот раз. Я позвал вас по другому поводу. Руководство решило удовлетворить вашу просьбу, поэтому со следующей недели вы выходите работать в главный офис, который находится в столице.
Я подняла глаза на своего улыбающегося шефа, отказываясь верить в то, что услышала. Ещё зимой я обратилась к местному руководству с прошением о переводе куда-нибудь поближе к столице. В моих розовых мечтах я давно уже свалила из этого провинциального городка и поступила учиться на актрису… Не смейтесь, но я действительно хотела получить диплом лицедейки и уехать в Голливуд!
Руководство долго отмалчивалось, отмахиваясь от меня стандартными фразами, вроде «Мы сейчас не располагаем ресурсами и не можем позволить себе раскидываться ценными кадрами» или «Идите работайте! Хоть какой-то толк из вас выйдет». А сейчас, спустя три месяца они отнеслись ко мне благосклонно, позволив осуществить свою мечту…
— Голубушка, почему я не вижу радости на вашем прекрасном личике? — спросил Павел Гавриилович, улыбаясь во всю свою зубную карту. — Значит так, завтра вы можете на работу не выходить. Собирайте спокойно вещи, занимайтесь домашними делами, но в субботу вечером вы должны быть на вокзале. Мы оплатили ваш билет и его вы получите в расчётном отделе… Вы же собираетесь получить кровно заработанные деньги?
— Д-да! — запнулась я, чувствуя, как изнутри меня поднимается волна безудержного веселья и радости.
— В воскресенье утром вас встретят у поезда и на служебном автомобиле отвезут в вашу новую квартиру, тоже служебную. — шеф задумчиво постучал по столешнице, после чего хмыкнул и вновь перевёл свой взгляд на меня. — Поздравляю, Юнона Максимовна! А теперь работать! Вечером уйдёте на полчаса пораньше, чтобы забежать в расчётный отдел!
Чувствуя себя маленькой птичкой, стремительно летящей по воздуху, я выпорхнула из кабинета начальника, сияя ослепительной улыбкой. Подружки недоумённо смотрели на меня, качая головой, небось думали, что я совсем ку-ку, с крышей попрощалась. А мне было наплевать, ведь настроение моё теперь просто невозможно чем-нибудь испортить.
Теперь я возьму небольшую рекламную паузу и оторвусь от своего повествования, чтобы вам всё объяснить. Итак, давайте знакомиться!
Меня зовут, как вы уже догадались, Жукова Юнона Максимовна. Согласна, имя мне досталось ещё то… Объяснения сему факту я не могу сыскать до сих пор, но склоняюсь к версии, что я чего-то натворила, будучи в утробе матери, иначе мне категорически непонятно стремление моих дражайших родителей испоганить дочке жизнь.
В детстве я завидовала синей, жёлтой и чёрной завистью всяким Светкам, Танькам, Манькам и остальным обычным русским девочкам, которых мамы с папами не стали превращать в жалкую пародию на римскую богиню брака, женщин и женской производительной силы. Простите за пафос, но я всего лишь цитирую один из сайтов, множество которых перерыла в надежде понять, а что, собственно говоря, значит моё имя.
В нежном подростковом возрасте, в который я стремительно ворвалась на новеньком мопеде, с кучей пирсинга и одной татуировкой, друзья окрестили меня Юной или просто Жуком. С тех пор многое поменялось, я избавилась от висюльки в пупке, достала и выкинула железку из языка, оставив себе лишь дырки в ушах и маленький гвоздик в носу. Татуировка в виде розы, которую я сдуру наколола в шестнадцать лет, так и продолжает украшать мой нежный за… поясницу, в общем. Неизменным осталось одно — дурацкое имя! Почему-то мне не хватило смелости поменять его при получении паспорта. Я немного суеверна и считаю, что вместе с именем меняешь и судьбу, а меня пока всё устраивает в моей жизни.
Моё ближайшее окружение тоже изменилось с годами, вытеснив ненужных гадусов и оставив самых близких и родных подружек: Любу и Настю.
Гадова Любовь Олеговна — сумасбродная брюнетка с жгучими чёрными глазами, была мне кем-то вроде сестры. И пусть мы часто ссорились, неделями не разговаривали, я всегда знала, что она меня поддержит, стоит только попросить.
Основным увлечением Любы были парни. Она всегда меняла их, словно перчатки, без сожаления отбрасывая «отработанный материал» в сторону и хищно выбирая новую жертву. С постепенным взрослением к её маленькому хобби добавилось ещё одно — тусовки. Эту девушку знали во всех ночных клубах нашего города. Люба всегда и везде оставалась желанным гостем, несмотря на отвратительное поведение, пьянство до состояния нестояния и регулярных скандалов с очередной брошенной девушкой, чьего парня посмела увести моя подруга.
Нередко случалось, что она вытягивала меня с собой в очередной клуб, где я вынуждена была проводить время у барной стойки или на танцполе в одиночестве, ведь у Любы приключалась очередная любофф и её уносило ветром в сторону новой жертвы.
Следующая на очереди Настенька. Девочка-цветок, девочка-ромашка, девочка-одуванчик… Майкова Анастасия Андреевна была миловидной пухленькой блондинкой с глазами цвета неба. Её толстая, роскошная коса спускалась ниже поясницы. На курносом носике сидели аккуратненькие очки, сквозь стёкла которых она презрительно смотрела в сторону Любы.
А всё дело в том, что Настенька моя — романтик! До глубины души, до самых тёмных уголков, до кончиков волос и пальцев. У Настеньки были две страсти: книги и коты. Если первые она десятками сгребала в магазине и тащила на кассу, а добравшись домой пропадала с радаров на несколько дней, пока не осилит все написанные буквы, то со вторым дела обстояли гораздо сложней. Ей ничего не стоило подобрать кота и принести его домой, якобы накормить, отмыть и найти хозяина. Но частенько случалось, что в этой короткой логической цепочке происходил сбой, Настеньку замыкало и она восторженно всхлипывала мне в трубку телефона, часа в два ночи, эмоционально рассказывая о том, как Барсик (Кеша, Мурзик, Томас, Васька, Петька и так до бесконечности) мило плямкал, пока лакал молоко из блюдца.
В итоге, за три года её отдельного от родителей проживания, в добрые руки были пристроены около сотни мурлык, ещё тридцать два получили постоянную прописку в Настиной квартире и гордо именовались домашними любимцами.
Я лишь качала головой, считая, что Настеньке пора обзавестись молодым человеком, с которым будет читать книжки до утра, пока ему не надоест этот фарс и он не возьмёт бразды правления в свои руки.
Оставим в покое моих сумасшедших подружек и поговорим о работе… Ра-бо-та! Три слога, которые значительно ухудшают настроение у подавляющей части нашей страны. Мне повезло немногим больше, я оказалась в меньшинстве, ибо моя работа меня устраивала полностью. Дорогие женщины, положа руку на сердце, а вы бы не хотели работать в индустрии красоты? Вот-вот, то-то и оно!
Международная компания «Лаймеренс» начинала свой нелёгкий путь на вершину с маленькой лаборатории, которая тестировала качество выпускаемой продукции. Прибыли это почти не давало, зато приносило колоссальное удовольствие, а также дарило возможность «подсмотреть» рецептуру того или иного средства, чем, собственно говоря, и занимались два брата, Пётр и Александр Скороеды.
С одной стороны – гордиться нечем, ведь то, на что у многих уходили годы, парни получали мгновенно и не совсем честным путём, но с другой стороны – а кто сейчас задумывается о чистоплотности, когда речь идёт о бизнесе?
Постепенно набравшись опыта, ребята приступили к плодотворному труду над своей корпорацией. Что из этого вышло, мы видим сейчас: «Лаймеренс» стремительно ворвалась на рынок косметики и косметических услуг, заметно потеснив многие зарубежные компании. Более того, наша корпорация занимает лидирующие позиции в различных международных рейтингах, а это даёт нам преимущество в сотрудничестве с салонами красоты и клиниками пластической хирургии.
Нужно отдать должное Скороедам, они умудрились с нуля раскрутить огромное дело, которое вот уже почти пять лет радует женщин в различных уголках всего земного шара. Круто, правда?
Так, рекламная пауза подходит к концу, хватит рассуждать о том и о сём, пора возвращаться к нашим баранам.
Зажимая руками рот, чтобы от радости не завопить на весь отдел, я добралась до своего стола и рухнув на стул, повернулась к подругам. Люба и Настя удивлённо смотрели на меня, словно увидели какую-то межпланетную тварь, а не любимую подругу.
- Мне кажется, она заболела! – громким шёпотом возвестила Люба, обращаясь к Насте. – Что делать-то?
- Что-что? Уши потрогай! – рассеяно ответила Настька. – Если горячие, значит температура!
- А если она укусит? – задумалась Люба. – Нет! Ты предложила – тебе и трогать!
- Ну, если хочешь, можем по-другому измерить! Ты подержишь, а я ректально…
- Вы с ума сошли? – завопила я, удивляясь жестокости подруг. – Мне только градусника в ж…
Люба зажала мне рот, мешая договорить и скосила глаза в сторону кабинета начальника. Павел Гавриилович стоял в проёме и пытался сдержать рвущийся наружу смех.
- Юнона Максимовна, голубушка, потерпите до обеденного перерыва, там и расскажите всё девочкам в подробностях! А в офисе сквернословить прекратите, злоупотребление такими словами до добра не доводит! – высказавшись, он скрылся за дверью кабинета.
- Удружили, блин! – буркнула я девчонкам и обиженно отвернулась от них, включая рабочий компьютер.
- Не злись! Хочешь шоколадку? – Настя подъехала на своём стуле и положила передо мной плитку любимого молочного лакомства.
Обиды были прощены моментально, и я принялась шёпотом рассказывать о своём переводе. Подруги завистливо вздыхали, охали, ахали, но искренне порадовались за мою удачливость.
***
В пятницу, которую мне благосклонно разрешили прогулять, я панически носилась по квартире, разыскивая свои вещи и пакуя их в чемодан. Ещё вчера, ложась спать, я клялась себе, что возьму лишь самое необходимое… Ага! Как назло, мне попадались под руку статуэтки (мама на удачу дарила, нужно брать!), фотоальбомы (ути-пуси, какой я карапуз тут!), книги (о божечки! Я ведь так и не дочитала её!) и прочая дребедень, которую я не задумываясь бросала в чемодан.
Дальше, увидев гору ненужного хлама, я хваталась руками за голову, вываливала всё на кровать и принималась складывать одежду. Как вы могли бы уже догадаться, меня надолго не хватало, руки сами тянулись к драгоценным книжкам/статуэткам/фотоальбомам, и они вновь оказывались в чемодане, забивая всё пространство.
Часам к трём дня, я поняла, что так дело не пойдёт и вновь вывалила всё на кровать. Вздохнув и сложив одежду, я дошла до кухни, где у меня припрятана бутылка отличного вина. Сейчас хряпну (для храбрости) и нормально упакую чемодан.
Включив медленную музыку, я закрыла глаза и принялась мечтать. Уже завтра я приеду в столицу… Нафуфыренная, волосы назад… Пойду по улице, а мне под ноги будут сыпаться поклонники, сраженные моей красотой…
Я представила себе эту картину: я, с чемоданом в руках, после ночи, проведённой в поезде, со спутанными волосами и кругами под глазами, как у панды (потому что, как всегда просплю, и умыться будет негде), скачу аки горная коза, через тела мужиков, лежащих на земле, таращащих глаза на меня и пускающих слюни… Вздрогнула, открыла глаза и перекрестилась. Не дай Бог такое пережить!
Я вновь закрыла глаза, решив помечтать о чем-то глобальном. Голливуд… Он так и тянет, так и манит к себе. Вот выучусь и поеду покорять вершины мирового кинематографа. А почему бы и нет? Внешность есть, фигура тоже где-то завалялась, талант… Таланта мне отсыпали на троих!
Сижу в лимузине, который подъезжает к красной дорожке… Дверь мне открывает мачо, и галантно протягивает руку, помогая мне выйти. Я в длинном платье чёрного цвета с огромным вырезом на спине и в изящных лодочках на очень высоких каблуках. На меня направлены сотни объективов, щёлкают затворы, мигают вспышки. Обнажаю белоснежные зубы, улыбаясь всем присутствующим, делаю шаг… путаюсь в подоле платья, спотыкаюсь и с громким воплем впечатываюсь носом в землю. Платье расходится по шву и мне ничего не остаётся, кроме как, сверкая голой попой (а нижнее бельё я не одела, платье ведь в обтяжку!), поспешно забираться в свой лимузин.
Опять открыла глаза. Что-то мне сегодня не мечтается! А нужно чемодан собирать, да к встрече с девчонками готовится…
Вздохнула, посмотрела на часы… Пять! А девочки в полседьмого возле клуба будут ждать, до которого мне пилить целых тридцать минут! Ну и накостыляют же они мне! А потом мне совесть дровишек в костёр подбросит и… будет пилить и пилить, пилить и пилить, такая уж у меня эта самая совесть!
Я галопом понеслась в комнату. Сейчас напялю на себя первое попавшееся платье, расчешу волосы, взлохмачу, чтобы добиться небрежной растрёпанности, накрашу свои губы и понесусь в клуб. Нужно же отметить мой отъезд из этого города?
Выполнив все вышеперечисленные пункты, я с нетерпением выскочила из квартиры и побежала вниз по ступенькам. Ещё дома я поняла, что опаздываю серьёзно и решила вызвать такси. Оператор спокойным голосом сообщила, что свободных машин в моём районе нет и посоветовала не орать, как потерпевшая, а попытаться словить частника, коих развелось немерено.
Выскочив на улицу, я добежала до светофора и остановилась, окидывая взглядом приближающиеся автомобили. Подняла руку и стала голосовать.
