- У тебя все наладится, - Алина умолкает, выдерживая паузу.
- Когда? - спрашиваю с иронией.
- Когда ты сможешь помириться с собой...
В очередной раз слушаю ее слова, пытаясь отыскать новый смысл, или хотя бы нить, которая станет для меня путеводной. Не нахожу. И вновь погружаюсь в размышления о том, с чего началось все и чем закончилось. Провожу параллели, ища среди них хоть один отрезок пути, который подарит надежду. Или спасение... Но в конце концов плюю на это и возвращаюсь к своим тревожным снам, которые меня преследуют.
Вернее, сон. Один... Его трудно назвать сновидением, ведь он сильно отличается от других - красивых и радужных. В нем нет картинок. Темнота. И он... Тот, чей голос пробивается в мое сознание сквозь вязкий белый туман.
- Я всегда буду любить тебя, обещаю, - по телу разливается приятное тепло, заглушая панику.
Каждую ночь я слышу его. Каждую ночь просыпаюсь от смеси страха и любопытства.
- Кто же он? - спрашивает Алина, размешивая коктейль трубочкой.
- Понятия не имею, - честно отвечаю, делая глоток приторно-сладкой пинаколады.
- Как ты пьешь эту дрянь?
Не отвечаю. Ни к чему. У нас слишком разные вкусы с Алиной, и нет смысла спорить по этому поводу.
Наша дружба началась давно. Лет восемь назад, когда мы случайно столкнулись на работе. Нет, это событие мало походило на сцены в американских фильмах, где у героев в один миг что-то щелкает в голове и зарождается дружба...
Мы друг друга возненавидели. Мы настолько сильно бесили друг друга, что едва сдерживались при каждой встрече, чтобы не порадовать коллег эпичными боями без правил.
Нужно отдать должное, хоть у нас и родилась вражда, мы не опускались до грязных приемов, не вовлекали в эти отношения посторонних, заставляя принять чью-то сторону, а выясняли все наедине.
Тогда-то вместе с враждой и зародилось уважение к друг другу. Я понимала, что мы слишком похожие, поэтому трудно достигнуть взаимопонимания...
Все изменилось со сменой начальника в нашем офисе. Тогда мы с Алиной вынуждены были объединиться, чтобы сохранить свое рабочее место. И вот это краткое перемирие переросло в самую настоящую дружбу...
К слову, уволились из компании мы с Алиной практически в один день. Я подыскала себе место получше, а Алинка узнала, что беременна...
- Странно это все, Насть, - задумчиво говорит подруга, тем самым отвлекая меня от мыслей. - То единорожики и разноцветные пони, съезжающие на попе по радуге, а потом темнота и какой-то хрен с горы, который заливает пламенные речи о любви.
- Он говорит всего лишь одну фразу, - поправляю Алину. - И это просто сон морок.
- Чуйка у меня, понимаешь, подруга? - усмехается подруга, вновь начиная болтать соломинкой в коктейле. - А она меня никогда не подводит.
В клубе мы не задерживаемся надолго. У Алинки дома ребенок, а у меня работа. Уже стоя у автомобиля, подруга легко касается моей щеки губами.
- Держись, Настька, прорвемся!
- У нас выхода нет, - отвечаю я, усмехаясь.
На самом деле, выход есть всегда, просто мы не всегда его видим. Или не всегда хотим видеть. Или же, насколько я могу судить по себе, не всегда готовы смириться с этим самым выходом.
Стоя на светофоре, я невольно возвращаюсь к своим ощущениям, которые не покидают меня уже который месяц.
Понимаю, что не могу найти ту самую золотую середину, которая позволит мне отпустить эту ситуацию и относиться к этому сну, как к чему-то незначительному.
Мне кажется, что этот голос я где-то слышала раньше, просто выкинула из памяти, как балласт.
Я чувствую, что эти слова реальны, что это не злая шутка подсознания, которое так часто любит играть, посылая образы и подобия. Дежавю. Так же, я чувствую боль в груди... Словно у меня отобрали самое дорогое, что было, и теперь нечем заткнуть дыру.
Сворачиваю в переулок и паркуюсь у обочины. Болезненные ощущения нарастают. С каждой минутой я все больше и больше проваливаюсь в какой-то дурацкий сон, в котором есть кто-то... Он...
Сквозь слезы стараюсь разглядеть лицо, но не выходит.
«Зачем ты сожгла все мосты? Почему не оставила мне возможности вернуться?»
Резко откидываюсь на сидение и зажимаю уши руками.
- Это всего лишь наваждение, - шепчу пересохшими губами. - Это всего лишь отголоски сна.
Вечерние приступы для меня стали обыденностью. Первое время я пугалась. Любой бы испугался, когда ни с того, ни с сего, чувствуешь ледяные пальцы на шее и понимаешь, что не можешь вдохнуть. Сердце бьется быстро-быстро, будто бежала кросс на скорость. Перед глазами все двоится и... голос. Мужской голос в голове, который говорит со мной.
Я схожу с ума... Медленно, но уверенно. И ничего поделать с этим не могу.
Рукой нащупываю лекарства в сумочке. Сердечные блокаторы, которые способны подавить приступ. Жаль, что лишь на несколько часов.
Их мне выписал доктор, когда я, напуганная новыми ощущениями, сломя голову побежала в больницу. Сказал поберечь себя. Ведь в своей практике еще не видел у молодой девушки такого изношенного сердца. И оставил номер телефона, намекнув, что очень даже не против выпить вместе чашечку кофе.
Делаю глубокий вдох. Рука разжалась. Приступ отступил. Теперь могу спокойно добраться до дома.
Телефон вибрирует. Алина беспокоится. Она всегда волнуется, когда я за рулем в такое время. И перед сном. И даже по утрам.
Возможно, в этом виновата я. Не нужно было в порыве непонятного откровения рассказывать о том, что каждый вечер, ложась в кровать и засыпая, я боюсь, что больше не проснусь.
- Все хорошо, - выдыхаю в трубку, заводя автомобиль.
- Сердце? - Алине не нужно ничего говорить, она чувствует.
- Уже отпустило.
- Позвони, как войдешь в квартиру, хорошо?
Киваю, забыв о том, что подруга меня не может увидеть и медленно трогаюсь. До дома всего несколько кварталов, и это безумно радует.
В квартире тишина. Спасительная или угнетающая... С какой стороны посмотреть. Тихонько разуваюсь, стараясь не потревожить своим присутствием эту мрачную обстановку.
Когда я стала ненавидеть свою квартиру? Сложно вспомнить. Возможно, пару месяцев назад. А может больше. Сути не меняет.
Раньше я чувствовала себя здесь уютно. Сейчас - словно в чужом мире, где совсем-совсем нет места мне.
Не включая свет, дохожу до спальни и, не раздеваясь, падаю на кровать. Пишу Алине, что я дома и, отшвырнув телефон в сторону, смотрю не моргая в потолок. Странные образы преследуют меня. Я вновь вижу его, склонившегося надо мной и с силой трясущего за плечи.
Провожу рукой по лицу, словно снимая невидимую паутину и закрываю глаза. Тишина.
Когда вновь разрешаю себе посмотреть на потолок, от видений не остается и следа. Я снова одна в своей комнате. Одна в своей квартирке. Одна в своем маленьком мирке.
Или же..?
Поворачиваюсь на бок и, подложив под голову ладонь, проваливаюсь в сон.
Густой, вязкий, словно кисель, который так ненавидела в детстве. Он окутывает меня, заставляет погрузиться в этот омут с головой, чтобы вновь увидеть своего ментального преследователя.
- Что тебе нужно от меня? - кричу, в надежде получить ответ и снова слышу хохот. - Что еще? Я измучена, практически бессильна... Чего ты хочешь? Скажи!
- Я всегда буду любить тебя, - его голос глухой, словно ему приходится пробираться сквозь плотную завесу. Но слова слышны четко.
Просыпаюсь. Мне душно. Такое ощущение, что оказалась в аду. Хотя, это не столь далеко от истины. Паника накрывает меня с головой, отрезая голос разума. Мне хочется бежать. Бежать без оглядки. Бежать туда, где меня не найдет никто. Раствориться. Исчезнуть.
Снова ледяная рука сдавливает горло. Скатываюсь на пол, пытаясь вдохнуть, но тщетно. Шарю рукой по тумбочке, в поисках спасительного блистера и, найдя необходимое, едва ли не силой заставляю себя проглотить.
Ждать. Только ждать...
Меня трясет. Жар сменяется холодом и я тянусь к одеялу, чтобы закутаться в него.
- Сколько еще можно? - шепчу, нервно расчесывая кожу на своей ладони. - Сколько это будет продолжаться?
Тишина. Лишь слышен едва уловимый звук капель, которые срываются из неплотно закрытого крана на кухне.
Нервы натянуты до предела. Вот-вот, и мне начнет мерещится то, чего нет. Или уже? Не знаю.
Странные тени гуляют по стенам. Они повсюду, со всех сторон. Обступают меня, словно берут в плотное кольцо для того, чтобы совершить свой черный ритуал.
Неизвестно откуда появляются силы и я, взвизгнув, бросаюсь к выключателю.
Свет вспыхивает ярко, больно режет глаза, которые привыкли к темноте, но я наконец-то могу вдохнуть, перевести дух.
Выбегаю из комнаты и включаю во всей квартире свет. Останавливаюсь на кухне и, открутив кран с холодной водой, жадно пью, пытаясь утолить жажду. Этого мало. Наклоняюсь, чтобы подставить голову под воду и несколько минут стою так, пока боль не начинает пульсировать в висках.
Закрываю воду и выпрямляюсь. Ледяная вода тонкими струйками стекает вниз. Одежда намокает и прилипает к телу. Мне плевать. Только бы не возвращаться в ад. Только бы не сходить с ума. Только бы не бояться.
Возвращаюсь в комнату и сбрасываю с себя мокрую одежду прямо на пол. Не выключая свет забираюсь под одеяло и накрываюсь им с головой. Пусть лучше так, чем вновь ощутить на себе всю прелесть визуальных и слуховых галлюцинаций.
- Завтра пойдем к врачу, слышишь? - говорю себе твердо, понимая, что до утра успею передумать. - Так дальше жить нельзя.
Проваливаюсь в беспокойный сон, в котором то ли убегаю от призрачного силуэта, то ли пытаюсь догнать его. Но этого уже не запоминаю...
Стены родной кухни давят на меня. Сонная, лохматая, я крепко держу двумя руками чашку с горячим кофе и неотрывно смотрю перед собой, силясь вспомнить последний сон, от которого проснулась.
Ловлю себя на мысли, что хочу безумств. Переехать в незнакомое место, поменять номер телефона и навсегда закрыть старые странички в соц.сетях. Исчезнуть. Раствориться.
Навсегда.
Я не могу вспомнить, в какой момент стала бояться людей. Что послужило толчком к полной замкнутости в себе и своем собственном мире. И испытываю угрызения совести за постоянную ложь.
Иного слова я не нахожу, чтобы объяснить свои поступки. Когда мне больно - улыбаюсь и говорю, что все хорошо. Когда хочется побыть одной - иду в людные места, перешагивая через свой собственный страх. Когда хочется исчезнуть - остаюсь и продолжаю свою жалкую пародию на жизнь.
Лицемерие. По отношению к себе.
Порой создается ощущение, что я испытываю себя на прочность. Хочу проверить свой допустимый предел. Но постоянно забываю, что это идет мне только во вред.
Еще, я постоянно задумываюсь о том, что голос в моей голове, который преследует меня повсюду, принадлежит кому-то родному. Слишком близкому человеку, для которого никогда не существовало границ. И я отчаянно хочу найти его.
Он - разгадка моего безумия.
Он и есть причина, по которой я схожу с ума.
При воспоминании о нем, сердце бьется быстрее. Словно что-то знает, но не может рассказать - разум не позволяет.
«Я никуда от тебя не денусь. Никуда. Никуда, слышишь? Вот просто никуда»
Мне снова не хватает дыхания. Но на этот раз не приступ. Смесь боли и обиды. Душит, мешая сделать вдох.
Почему в груди болит так, словно меня предали?
Почему слезы начинают наворачиваться на глаза и хочется кричать?
Не нахожу ответа.
Звонит телефон. Алина. Утренний ритуал, чтобы убедиться, что со мной все хорошо.
- Жива, - отвечаю я. - Правда, не совсем здорова.
- Кошмар? - спрашивает подруга.
Ей не нужно объяснять, что со мной происходит. Она все это видела не раз. И я не смогу забыть ужас, застывший в ее глазах.
Алина часто оставалась у меня. Мы долго-долго разговаривали, сидя на диване. Играли в карты, стараясь отвлечься от всего. Смотрели телевизор или орали песни в караоке. А потом вместе засыпали в моей кровати.
С приходом странного голоса в мою жизнь, изменилось многое. Сначала я старалась прятать от нее свое состояние и не говорила ничего о приступах, которые тогда еще были редкими гостями. Потом прятать стало сложнее, ведь они участились и я еще не могла предугадать заранее, в какой момент меня накроет.
Ну а после вышло так, что Алина стала свидетелем...
К слову, когда подруга оставалась у меня, мне было легче. Она просыпалась от моего бормотания и, обнимая, поглаживала по плечу, успокаивая меня. И это срабатывало. Я не просыпалась в холодном поту, а наутро не помнила ничего из того, что снилось ночью.
Как бы странно это не звучало, но я часто думала о том, что Алина - моя защита. Мой ангел-хранитель. И пока она рядом, никто не может пробить эту нерушимую стену и повлиять на мое подсознание.
Поэтому мне нравились те дни, когда она оставалась у меня.
И я ненавидела те ночи, в которых была одна.
- Хочешь, я сегодня приеду? - спрашивает Алина, словно чувствует мои мысли.
- Если хочешь, - пожимаю плечами я и кидаю быстрый взгляд на часы. - Давай позже поговорим?
- Работа?
- Она самая, - киваю и встаю, чтобы вылить нетронутый кофе в раковину. - Если сейчас не начну собираться, могу опоздать.
- Беги уже, пчелка Майя, - смеется подруга и сбрасывает звонок.
Мне легче. Немного, но легче.
На работе мне сложно сосредоточиться на делах. Я тупо пялюсь в монитор, думая о том ночном кошмаре. И лишь когда Никита – мой начальник – несколько раз окликает меня по имени, вздрагиваю и выныриваю из своих мыслей. Никита смотрит на меня с нежностью, а я вновь прячусь за маской приветливости.
- Не хочешь вечером прогуляться? – спрашивает Кит, и я с радостью соглашаюсь.
Мне нравится проводить время с ним. В эти часы я чувствую себя защищенной и неуязвимой. Даже приступы отступают, дают мне передышку.
Ник на угол стола кладет шоколад, и подмигнув, возвращается к себе в кабинет. Я же – к своим мыслям.
Я не помню, когда начала работать здесь. Сколько бы не пыталась, все равно не могу уловить это воспоминание, словно оно закрыто где-то, прячется от меня. Если так посудить, я многого не помню. И это странно. Я словно уснула, чтобы проснуться через год…
- Ты сегодня сама не своя, - чувствую дыхание на своей щеке и вздрагиваю. Никита. – Может я отвезу тебя домой? Поспишь, придешь в себя. А если к вечеру не будет лучше, тогда отложим наше свидание на потом.
- Все хорошо, Кит, - пытаюсь выдавить улыбку, хоть это из рук вон плохо получается. – Просто немного устала.
По глазам вижу, что он мне не верит. Но не спорит, за что я ему благодарна.
- Куда мы пойдем? – спрашиваю, чтобы хоть как-то отвлечься от головной боли.
- Тебе там понравится. В этом месте царит особая атмосфера. Атмосфера свободы и бешеного драйва, - смеется он. – Но сама все увидишь! Не хочу лишать тебя предвкушения, а себя – возможности удивить любимую.
Теперь смеюсь я. Не знаю, как удается этому мужчине проворачивать такие штуки с моим настроением, однако я благодарна за то, что он рядом.
Наш роман с Никитой был чем-то необычным, выходящим далеко за пределы разума. Он понял, что хотел бы заботиться обо мне, я поняла, что мне это нравится. Мне действительно становилось легче, когда он рядом. Я на время забывала о своих проблемах и полностью отдавала себя этому мужчине. С ним я могла быть собой, не надевая лживую маску. С ним мне хотелось дышать…
- Когда? - спрашиваю с иронией.
- Когда ты сможешь помириться с собой...
В очередной раз слушаю ее слова, пытаясь отыскать новый смысл, или хотя бы нить, которая станет для меня путеводной. Не нахожу. И вновь погружаюсь в размышления о том, с чего началось все и чем закончилось. Провожу параллели, ища среди них хоть один отрезок пути, который подарит надежду. Или спасение... Но в конце концов плюю на это и возвращаюсь к своим тревожным снам, которые меня преследуют.
Вернее, сон. Один... Его трудно назвать сновидением, ведь он сильно отличается от других - красивых и радужных. В нем нет картинок. Темнота. И он... Тот, чей голос пробивается в мое сознание сквозь вязкий белый туман.
- Я всегда буду любить тебя, обещаю, - по телу разливается приятное тепло, заглушая панику.
Каждую ночь я слышу его. Каждую ночь просыпаюсь от смеси страха и любопытства.
- Кто же он? - спрашивает Алина, размешивая коктейль трубочкой.
- Понятия не имею, - честно отвечаю, делая глоток приторно-сладкой пинаколады.
- Как ты пьешь эту дрянь?
Не отвечаю. Ни к чему. У нас слишком разные вкусы с Алиной, и нет смысла спорить по этому поводу.
Наша дружба началась давно. Лет восемь назад, когда мы случайно столкнулись на работе. Нет, это событие мало походило на сцены в американских фильмах, где у героев в один миг что-то щелкает в голове и зарождается дружба...
Мы друг друга возненавидели. Мы настолько сильно бесили друг друга, что едва сдерживались при каждой встрече, чтобы не порадовать коллег эпичными боями без правил.
Нужно отдать должное, хоть у нас и родилась вражда, мы не опускались до грязных приемов, не вовлекали в эти отношения посторонних, заставляя принять чью-то сторону, а выясняли все наедине.
Тогда-то вместе с враждой и зародилось уважение к друг другу. Я понимала, что мы слишком похожие, поэтому трудно достигнуть взаимопонимания...
Все изменилось со сменой начальника в нашем офисе. Тогда мы с Алиной вынуждены были объединиться, чтобы сохранить свое рабочее место. И вот это краткое перемирие переросло в самую настоящую дружбу...
К слову, уволились из компании мы с Алиной практически в один день. Я подыскала себе место получше, а Алинка узнала, что беременна...
- Странно это все, Насть, - задумчиво говорит подруга, тем самым отвлекая меня от мыслей. - То единорожики и разноцветные пони, съезжающие на попе по радуге, а потом темнота и какой-то хрен с горы, который заливает пламенные речи о любви.
- Он говорит всего лишь одну фразу, - поправляю Алину. - И это просто сон морок.
- Чуйка у меня, понимаешь, подруга? - усмехается подруга, вновь начиная болтать соломинкой в коктейле. - А она меня никогда не подводит.
В клубе мы не задерживаемся надолго. У Алинки дома ребенок, а у меня работа. Уже стоя у автомобиля, подруга легко касается моей щеки губами.
- Держись, Настька, прорвемся!
- У нас выхода нет, - отвечаю я, усмехаясь.
На самом деле, выход есть всегда, просто мы не всегда его видим. Или не всегда хотим видеть. Или же, насколько я могу судить по себе, не всегда готовы смириться с этим самым выходом.
Стоя на светофоре, я невольно возвращаюсь к своим ощущениям, которые не покидают меня уже который месяц.
Понимаю, что не могу найти ту самую золотую середину, которая позволит мне отпустить эту ситуацию и относиться к этому сну, как к чему-то незначительному.
Мне кажется, что этот голос я где-то слышала раньше, просто выкинула из памяти, как балласт.
Я чувствую, что эти слова реальны, что это не злая шутка подсознания, которое так часто любит играть, посылая образы и подобия. Дежавю. Так же, я чувствую боль в груди... Словно у меня отобрали самое дорогое, что было, и теперь нечем заткнуть дыру.
Сворачиваю в переулок и паркуюсь у обочины. Болезненные ощущения нарастают. С каждой минутой я все больше и больше проваливаюсь в какой-то дурацкий сон, в котором есть кто-то... Он...
Сквозь слезы стараюсь разглядеть лицо, но не выходит.
«Зачем ты сожгла все мосты? Почему не оставила мне возможности вернуться?»
Резко откидываюсь на сидение и зажимаю уши руками.
- Это всего лишь наваждение, - шепчу пересохшими губами. - Это всего лишь отголоски сна.
Вечерние приступы для меня стали обыденностью. Первое время я пугалась. Любой бы испугался, когда ни с того, ни с сего, чувствуешь ледяные пальцы на шее и понимаешь, что не можешь вдохнуть. Сердце бьется быстро-быстро, будто бежала кросс на скорость. Перед глазами все двоится и... голос. Мужской голос в голове, который говорит со мной.
Я схожу с ума... Медленно, но уверенно. И ничего поделать с этим не могу.
Рукой нащупываю лекарства в сумочке. Сердечные блокаторы, которые способны подавить приступ. Жаль, что лишь на несколько часов.
Их мне выписал доктор, когда я, напуганная новыми ощущениями, сломя голову побежала в больницу. Сказал поберечь себя. Ведь в своей практике еще не видел у молодой девушки такого изношенного сердца. И оставил номер телефона, намекнув, что очень даже не против выпить вместе чашечку кофе.
Делаю глубокий вдох. Рука разжалась. Приступ отступил. Теперь могу спокойно добраться до дома.
Телефон вибрирует. Алина беспокоится. Она всегда волнуется, когда я за рулем в такое время. И перед сном. И даже по утрам.
Возможно, в этом виновата я. Не нужно было в порыве непонятного откровения рассказывать о том, что каждый вечер, ложась в кровать и засыпая, я боюсь, что больше не проснусь.
- Все хорошо, - выдыхаю в трубку, заводя автомобиль.
- Сердце? - Алине не нужно ничего говорить, она чувствует.
- Уже отпустило.
- Позвони, как войдешь в квартиру, хорошо?
Киваю, забыв о том, что подруга меня не может увидеть и медленно трогаюсь. До дома всего несколько кварталов, и это безумно радует.
В квартире тишина. Спасительная или угнетающая... С какой стороны посмотреть. Тихонько разуваюсь, стараясь не потревожить своим присутствием эту мрачную обстановку.
Когда я стала ненавидеть свою квартиру? Сложно вспомнить. Возможно, пару месяцев назад. А может больше. Сути не меняет.
Раньше я чувствовала себя здесь уютно. Сейчас - словно в чужом мире, где совсем-совсем нет места мне.
Не включая свет, дохожу до спальни и, не раздеваясь, падаю на кровать. Пишу Алине, что я дома и, отшвырнув телефон в сторону, смотрю не моргая в потолок. Странные образы преследуют меня. Я вновь вижу его, склонившегося надо мной и с силой трясущего за плечи.
Провожу рукой по лицу, словно снимая невидимую паутину и закрываю глаза. Тишина.
Когда вновь разрешаю себе посмотреть на потолок, от видений не остается и следа. Я снова одна в своей комнате. Одна в своей квартирке. Одна в своем маленьком мирке.
Или же..?
Поворачиваюсь на бок и, подложив под голову ладонь, проваливаюсь в сон.
Густой, вязкий, словно кисель, который так ненавидела в детстве. Он окутывает меня, заставляет погрузиться в этот омут с головой, чтобы вновь увидеть своего ментального преследователя.
- Что тебе нужно от меня? - кричу, в надежде получить ответ и снова слышу хохот. - Что еще? Я измучена, практически бессильна... Чего ты хочешь? Скажи!
- Я всегда буду любить тебя, - его голос глухой, словно ему приходится пробираться сквозь плотную завесу. Но слова слышны четко.
Просыпаюсь. Мне душно. Такое ощущение, что оказалась в аду. Хотя, это не столь далеко от истины. Паника накрывает меня с головой, отрезая голос разума. Мне хочется бежать. Бежать без оглядки. Бежать туда, где меня не найдет никто. Раствориться. Исчезнуть.
Снова ледяная рука сдавливает горло. Скатываюсь на пол, пытаясь вдохнуть, но тщетно. Шарю рукой по тумбочке, в поисках спасительного блистера и, найдя необходимое, едва ли не силой заставляю себя проглотить.
Ждать. Только ждать...
Меня трясет. Жар сменяется холодом и я тянусь к одеялу, чтобы закутаться в него.
- Сколько еще можно? - шепчу, нервно расчесывая кожу на своей ладони. - Сколько это будет продолжаться?
Тишина. Лишь слышен едва уловимый звук капель, которые срываются из неплотно закрытого крана на кухне.
Нервы натянуты до предела. Вот-вот, и мне начнет мерещится то, чего нет. Или уже? Не знаю.
Странные тени гуляют по стенам. Они повсюду, со всех сторон. Обступают меня, словно берут в плотное кольцо для того, чтобы совершить свой черный ритуал.
Неизвестно откуда появляются силы и я, взвизгнув, бросаюсь к выключателю.
Свет вспыхивает ярко, больно режет глаза, которые привыкли к темноте, но я наконец-то могу вдохнуть, перевести дух.
Выбегаю из комнаты и включаю во всей квартире свет. Останавливаюсь на кухне и, открутив кран с холодной водой, жадно пью, пытаясь утолить жажду. Этого мало. Наклоняюсь, чтобы подставить голову под воду и несколько минут стою так, пока боль не начинает пульсировать в висках.
Закрываю воду и выпрямляюсь. Ледяная вода тонкими струйками стекает вниз. Одежда намокает и прилипает к телу. Мне плевать. Только бы не возвращаться в ад. Только бы не сходить с ума. Только бы не бояться.
Возвращаюсь в комнату и сбрасываю с себя мокрую одежду прямо на пол. Не выключая свет забираюсь под одеяло и накрываюсь им с головой. Пусть лучше так, чем вновь ощутить на себе всю прелесть визуальных и слуховых галлюцинаций.
- Завтра пойдем к врачу, слышишь? - говорю себе твердо, понимая, что до утра успею передумать. - Так дальше жить нельзя.
Проваливаюсь в беспокойный сон, в котором то ли убегаю от призрачного силуэта, то ли пытаюсь догнать его. Но этого уже не запоминаю...
Стены родной кухни давят на меня. Сонная, лохматая, я крепко держу двумя руками чашку с горячим кофе и неотрывно смотрю перед собой, силясь вспомнить последний сон, от которого проснулась.
Ловлю себя на мысли, что хочу безумств. Переехать в незнакомое место, поменять номер телефона и навсегда закрыть старые странички в соц.сетях. Исчезнуть. Раствориться.
Навсегда.
Я не могу вспомнить, в какой момент стала бояться людей. Что послужило толчком к полной замкнутости в себе и своем собственном мире. И испытываю угрызения совести за постоянную ложь.
Иного слова я не нахожу, чтобы объяснить свои поступки. Когда мне больно - улыбаюсь и говорю, что все хорошо. Когда хочется побыть одной - иду в людные места, перешагивая через свой собственный страх. Когда хочется исчезнуть - остаюсь и продолжаю свою жалкую пародию на жизнь.
Лицемерие. По отношению к себе.
Порой создается ощущение, что я испытываю себя на прочность. Хочу проверить свой допустимый предел. Но постоянно забываю, что это идет мне только во вред.
Еще, я постоянно задумываюсь о том, что голос в моей голове, который преследует меня повсюду, принадлежит кому-то родному. Слишком близкому человеку, для которого никогда не существовало границ. И я отчаянно хочу найти его.
Он - разгадка моего безумия.
Он и есть причина, по которой я схожу с ума.
При воспоминании о нем, сердце бьется быстрее. Словно что-то знает, но не может рассказать - разум не позволяет.
«Я никуда от тебя не денусь. Никуда. Никуда, слышишь? Вот просто никуда»
Мне снова не хватает дыхания. Но на этот раз не приступ. Смесь боли и обиды. Душит, мешая сделать вдох.
Почему в груди болит так, словно меня предали?
Почему слезы начинают наворачиваться на глаза и хочется кричать?
Не нахожу ответа.
Звонит телефон. Алина. Утренний ритуал, чтобы убедиться, что со мной все хорошо.
- Жива, - отвечаю я. - Правда, не совсем здорова.
- Кошмар? - спрашивает подруга.
Ей не нужно объяснять, что со мной происходит. Она все это видела не раз. И я не смогу забыть ужас, застывший в ее глазах.
Алина часто оставалась у меня. Мы долго-долго разговаривали, сидя на диване. Играли в карты, стараясь отвлечься от всего. Смотрели телевизор или орали песни в караоке. А потом вместе засыпали в моей кровати.
С приходом странного голоса в мою жизнь, изменилось многое. Сначала я старалась прятать от нее свое состояние и не говорила ничего о приступах, которые тогда еще были редкими гостями. Потом прятать стало сложнее, ведь они участились и я еще не могла предугадать заранее, в какой момент меня накроет.
Ну а после вышло так, что Алина стала свидетелем...
К слову, когда подруга оставалась у меня, мне было легче. Она просыпалась от моего бормотания и, обнимая, поглаживала по плечу, успокаивая меня. И это срабатывало. Я не просыпалась в холодном поту, а наутро не помнила ничего из того, что снилось ночью.
Как бы странно это не звучало, но я часто думала о том, что Алина - моя защита. Мой ангел-хранитель. И пока она рядом, никто не может пробить эту нерушимую стену и повлиять на мое подсознание.
Поэтому мне нравились те дни, когда она оставалась у меня.
И я ненавидела те ночи, в которых была одна.
- Хочешь, я сегодня приеду? - спрашивает Алина, словно чувствует мои мысли.
- Если хочешь, - пожимаю плечами я и кидаю быстрый взгляд на часы. - Давай позже поговорим?
- Работа?
- Она самая, - киваю и встаю, чтобы вылить нетронутый кофе в раковину. - Если сейчас не начну собираться, могу опоздать.
- Беги уже, пчелка Майя, - смеется подруга и сбрасывает звонок.
Мне легче. Немного, но легче.
Прода от 07.06.2019, 20:04
На работе мне сложно сосредоточиться на делах. Я тупо пялюсь в монитор, думая о том ночном кошмаре. И лишь когда Никита – мой начальник – несколько раз окликает меня по имени, вздрагиваю и выныриваю из своих мыслей. Никита смотрит на меня с нежностью, а я вновь прячусь за маской приветливости.
- Не хочешь вечером прогуляться? – спрашивает Кит, и я с радостью соглашаюсь.
Мне нравится проводить время с ним. В эти часы я чувствую себя защищенной и неуязвимой. Даже приступы отступают, дают мне передышку.
Ник на угол стола кладет шоколад, и подмигнув, возвращается к себе в кабинет. Я же – к своим мыслям.
Я не помню, когда начала работать здесь. Сколько бы не пыталась, все равно не могу уловить это воспоминание, словно оно закрыто где-то, прячется от меня. Если так посудить, я многого не помню. И это странно. Я словно уснула, чтобы проснуться через год…
- Ты сегодня сама не своя, - чувствую дыхание на своей щеке и вздрагиваю. Никита. – Может я отвезу тебя домой? Поспишь, придешь в себя. А если к вечеру не будет лучше, тогда отложим наше свидание на потом.
- Все хорошо, Кит, - пытаюсь выдавить улыбку, хоть это из рук вон плохо получается. – Просто немного устала.
По глазам вижу, что он мне не верит. Но не спорит, за что я ему благодарна.
- Куда мы пойдем? – спрашиваю, чтобы хоть как-то отвлечься от головной боли.
- Тебе там понравится. В этом месте царит особая атмосфера. Атмосфера свободы и бешеного драйва, - смеется он. – Но сама все увидишь! Не хочу лишать тебя предвкушения, а себя – возможности удивить любимую.
Теперь смеюсь я. Не знаю, как удается этому мужчине проворачивать такие штуки с моим настроением, однако я благодарна за то, что он рядом.
Наш роман с Никитой был чем-то необычным, выходящим далеко за пределы разума. Он понял, что хотел бы заботиться обо мне, я поняла, что мне это нравится. Мне действительно становилось легче, когда он рядом. Я на время забывала о своих проблемах и полностью отдавала себя этому мужчине. С ним я могла быть собой, не надевая лживую маску. С ним мне хотелось дышать…
