Да, от девчонки явно отвернулась фортуна. То досталось льняное платье сельской простушки вместо королевского бархата и парчи, то партнер по съемкам переметнулся в другой лагерь. А ведь она так радовалась, когда узнала, что ей предстоит сниматься именно с Тони.
- Не переживай, - сказала я Даниэлле полушепотом, когда мы возвращались в костюмерную. – Возьми на ужин баночку Нутеллы. Она на Антонио действует лучше всякого приворотного зелья.
Даниэлла улыбнулась.
- Так заметно?
- Только слепой не увидит, каким взглядом ты весь день съедаешь Джентиле. Попробуй добавить чуточку льда. Парни ведь любят покорять неприступные крепости. В конце концов, что ты теряешь? У тебя есть целая неделя бок о бок с твоим любимым баритоном. Наслаждайся и играй.
- А тебе кто из них нравится?
- Мне? – Я усмехнулась своим внутренним мыслям и, совершенно не желая откровенничать, ляпнула. – У меня в России жених. Известный московский бизнесмен.
- Ого! Ну, как говорится «Все, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе!», - хитро подмигнула мне Даниэлла. - Никто не заставляет тебя рассказывать ему все подробности твоего путешествия.
- У нас в России так не принято, - ответила я строго, не желая продолжать эту тему.
Распрощавшись с королевским нарядом, я влезла в родные линялые джинсы и просторную футболку с принтом, изображавшим собор Василия Блаженного. Кусочек России, который я всегда брала с собой в заграничные поездки.
Конте ожидал меня на первом этаже возле лестницы.
- Спасибо, я сама! – отмахнулась я, когда итальянец снова хотел взять меня под руку. В джинсах я была более раскована в движениях, а потому легкими быстрыми шагами ловко поднялась вверх по лестнице и свернула в полумрак узкого коридора в поисках той самой комнаты.
С балкона, на котором стоял небольшой столик и два старинных низких кресла, открывался удивительный вид на долину и городок. Я замерла в восхищении. Легкий ветерок трепал мои распущенные волосы. Блаженное умиротворение готово было наполнить всю меня, но шум неторопливых шагов Конте испортил всю сказочность момента.
- Зажечь свечи?
Я обернулась и посмотрела на стол. Для нас приготовили королевский ужин со спагетти алле вонголи, макаронами с моллюсками в раковинках, петрушкой и чесноком, а так же бутылочкой белого ламбруско.
- А почему бы и нет? – Кивнула я. Спички оказались тут же на столе, и Конте зажег все пять свечей на старинном подсвечнике.
- Не знаю, как ты, а я сильно проголодался после всех этих съемок. С твоего позволения, я поужинаю.
Я улыбнулась, вспомнив Сашкины рассказы о том, что Габриэль Конте в трио самый большой любитель поесть. Мне же есть ну нисколечко не хотелось. Я не понимала, что со мной происходит. То ли насыщенный событиями день так на меня действовал, то ли атмосфера замка, но мне хотелось просто молча любоваться заходящим солнцем и шикарными итальянскими далями. Я стояла, облокотившись на каменные перила балкона, и отрешенно смотрела на линию горизонта.
- Тебе налить? - По звону бокалов я поняла, что Конте добрался до вина.
- Да, спасибо, - ответила я, не поворачиваясь.
- Так и будешь весь вечер облака пересчитывать? – Конте явно был недоволен таким пренебрежительным отношением к своей звездной персоне.
Я развернулась к нему лицом, но не спешила уходить от приятной прохлады каменных перил.
- Предполагалось, что мы получше узнаем друг друга, - повторил итальянец напутственные слова режиссера.
- Я достаточно знаю о тебе, Габриэль Конте, - сказала я и усмехнулась совершенно непочтительно звездному статусу моего собеседника. Итальянец насторожился. – Моя подруга – большая поклонница вашего трио все уши мне прожужжала. Знал бы ты, что творят в России ваши фанатки. Такие истории про вас сочиняют. Хотя нет. Лучше тебе этого не знать.
- Тогда я в особенно невыгодном положении, - певуче произнес Конте, делая глоток вина. – Я-то о тебе вообще ничего не знаю, кроме того, что ты русская девушка и обладательница необычно приятного мягкого акцента.
«Коварный подлиза! – Выдало мое подсознание. - Нашептывай свои сладкие речи кому угодно, но я-то видела тебя настоящего!»
- Ничего, если я включу музыку? – Конте потянулся к айфону и по балкону разлилась знакомая средневековая мелодия – знаменитые «Зеленые рукава» в исполнении акустических гитар. А я-то уж было подумала, что он заставит меня слушать себя любимого.
Конте встал и подошел ко мне.
- Есть мнение, что лучше всего человека можно узнать по тому, как он танцует. Можно? – и вот я уже в объятиях этого несносного сицилийца и мы неспешно кружимся на балконе под звуки старинной мелодии. Да что не так с этим парнем? Почему даже в черной футболке и джинсовых шортах он выглядит как король?! Я всеми силами пыталась отгонять любую мысль, трактовавшуюся как симпатию к знаменитому итальянскому тенору. Я знала удивительно пакостное свойство моей влюбчивой натуры выбирать из всего окружавшего меня многообразия самых неподходящих мне парней.
Я не смогла удержаться от искушения и положила голову на плечо Конте. Габриэль осторожно обнимал меня за талию, не делая ни единой попытки спуститься ниже или подняться выше. Мы медленно-медленно двигались под старинную английскую балладу, и я слушала, как бьется его сердце. В голове проносились картины из любимых исторических фильмов и романов Дюма.
Конте был таким теплым и уютным, что к концу песни мне совершенно не хотелось, чтобы он выпускал меня из своих объятий. Но музыка стихла, Габриэль остановился, и мне пришлось самой отстраниться. Я отвернулась, чтобы он не увидел, как предательски дрожат мои ресницы. Боже, Боже, Боже! Ну, за что ты послал мне это испытание?!
Я почувствовала, как он подошел сзади, снова обнял меня за талию и положил свой небритый подбородок мне на правое плечо. Мне безумно захотелось прикоснуться своей щекой к его колючей щетине, но я удержалась.
- Ты уверен, что под «познакомиться поближе» режиссер имел в виду именно это? – Спросила я и поняла, что напрочь убила всю романтику момента. Конте тотчас отодвинулся на пионерское расстояние, развернул меня к себе и внимательно посмотрел в глаза.
- Ты вообще хоть раз читала наш сценарий?
Я ожидала от него чего угодно, но не этих слов, а потому в ответ на вполне конкретный вопрос лишь непонимающе смотрела на Габриэля.
- Ну, как же? – Возмутился Конте. – Третья сцена. Ночь. Балкон. Пометки режиссера на полях. Девушка любуется на звезды, принц подходит к ней сзади, обнимает за талию, и, наклоняясь через ее плечо, пытается украсть поцелуй своей возлюбленной.
Я почувствовала себя страшно неловко из-за того, что за одно мгновение успела мысленно представить яркую картину с домиком на морском побережье и кучей кареглазых ребятишек. А у него, видите ли, пометки режиссера на полях.
- Не будет никаких поцелуев, - буркнула я и, протиснувшись между Конте и перилами, направилась к своему креслу. Кажется, настало время отвлечься едой. Или как минимум пригубить бокал ламбруско.
Следующие минут пятнадцать я делала вид, что более всего прочего на свете увлечена спагетти алле вонголи. Стараясь лишний раз не поднимать взгляд на Конте, я с неожиданным для себя азартом ловко добывала вилочкой моллюсков, а пустые раковины складывала на специальную тарелочку. Так я смогла отвлечься от неправильных мыслей и настроиться на рабочий лад. После долгого напряженного съемочного дня и без того горячо любимые мною спагетти алле вонголи показались мне просто пищей богов. Протерев пальчики долькой лимона, я подняла взгляд в поисках салфетки и заметила, что Габриэль все это время внимательно наблюдал за мной, а заодно расправлялся с чериньольскими оливками. Странные чувства боролись внутри меня – спокойствии и умиротворение пытались ужиться с некоторой неловкостью, возникшей между мной и партнером по съемкам. Чтобы примирить их меж собой, пришлось прибегнуть к помощи вина.
- Хочу остаться здесь навсегда, - вздохнула я, опустошив бокал ламбруско.
- А как же Россия? - Конте кивнул в сторону моей груди. До меня не сразу дошло, что он указывает взглядом на принт с собором Василия Блаженного. Признаюсь, на долю секунды я впала в некое замешательство от этого двусмысленного жеста.
- В России все по-другому, - я протянула Конте пустой бокал, и он как истинный джентльмен поспешил спасти свою даму от жажды, до краев наполнив его золотистым игристым вином. – Через несколько месяцев у нас уже будут лежать сугробы снега по колено, а температура воздуха на термометре опустится до минус тридцати.
Конте поморщился. Сразу было видно, как он относится к холодам и заморозкам.
- Вот-вот, - кивнула я. – Ты когда-нибудь заводил старую машину на морозе? Так прежде чем завести, нужно с нее еще и целый сугроб снега смести. Это вам не по солнечным пляжам на кабриолете гонять.
- И ты бы променяла свою Родину на итальянское солнце?
Неожиданно я задумалась. А ведь и в самом деле солнце солнцем, мороз морозом, но Россию я любила больше всего на свете. Россию со всеми ее нелепостями и неурядицами, дураками и дорогами.
- Нет.
- Ну, вот видишь. А говоришь «навсегда», - улыбнулся Конте. – Все русские, которых я встречал, непременно тосковали по Родине. А я не могу подолгу без Италии. Нам в туре специально делают окошки по два-три дня, чтобы мы могли слетать к родным.
- Куда полетите после съемок клипа? – Решила я немного сменить тему разговора.
- У нас запланировано двадцать концертов в Испании.
- Ого, - я по-настоящему удивилась. – Ну, и любят же вас там.
- Смею надеяться, не только там, - засмеялся Конте. – В нескольких городах в Соединенных Штатах уже давно распроданы все билеты. А концерты только через три месяца.
- Ладно, ладно. Не хвастайся. Мне уже промыли мозги вашей вселенской популярностью.
- Мне нравится, что ты не являешься нашей фанаткой, - Конте внимательно посмотрел на меня. – Нет в твоем взгляде этого безграничного обожания и раболепства. И с тобой можно поговорить, как с простым другом.
«С простым другом…» - гулким эхом раздалось в моем подсознании, и в сердце словно что-то защемило.
- Как ты вообще со всем этим справляешься? Вам же на улицу спокойно выйти не дают.
- Бейсболка, балахон и темные очки. Иногда спасает, иногда нет, - пожал плечами Конте. - У вас в России, кстати, мы гуляли совершенно спокойно.
- Это вам повезло, что Сашка с ее девчонками из русского фан-клуба не знали, где вы гуляете.
- Русские поклонницы очень эмоциональны. В последний приезд нам подарили столько подарков, что мы чисто физически не смогли их все увезти с собой. Пришлось по-братски делиться с музыкантами из оркестра.
- Каким был самый необычный подарок?
- Мне подарили русскую матрешку. На самой большой матрешке был нарисован мой дедушка, благодаря которому я начал учиться музыке. Далее шли бабушка, папа, мама, Франческо, я и Марияграция. А на последних трех, как я понял, автор изобразила себя и наших будущих детей.
Я не удержалась и громко расхохоталась.
- Дорого бы я отдала, чтобы увидеть твои первые впечатления, когда ты до конца разобрал эту матрешку!
- В туре постоянно происходит что-то забавное. Мы любим путешествовать. Но иногда случаются такие напряженные гастроли, что мы даже не успеваем осмотреть достопримечательности города, в котором выступаем. Приезжаем, поем, даем пару интервью и скорее уезжаем дальше, так как нас ждет очередной многотысячный зал.
- Ты никогда не жалел, что всю свою юность провел в дороге и на чемоданах?
Габриэль ответил не сразу. Кончиком указательного пальца он чертил невидимые круги по краю пустого стеклянного бокала.
- Иногда я думаю, какой могла бы быть моя судьба без того детского конкурса. И каждый раз я благодарю Бога, что все получилось так, как получилось. Я занимаюсь любимым делом, которое приносит радость мне и тем, кто меня слушает. Это самое прекрасное чувство на свете. К тому же Тони и Алекс давно уже стали для меня братьями. Это не отменяет того факта, что иногда мне хочется их поколотить, но я все равно безумно люблю их обоих.
Этим вечером Габриэль открылся для меня с новой стороны. Лучше бы я его не знала таким нежным и открытым. Мне все еще трудно было собрать мозаику из противоречивых эмоций молодого итальянца. Одно я знала точно – эта неделя бок о бок с ним будет для меня большим испытанием.
За спиной раздался тихий стук. Я обернулась и увидела одного из сотрудников замка.
- Простите за беспокойство, но ваши коллеги уже с пол часа как ушли. Я хотел уточнить, можно ли убрать посуду.
- Да, конечно, - кивнул Конте. – Просите, мы слишком увлеклись беседой.
Итальянец встал с кресла и протянул руку, чтобы помочь и мне подняться.
- А можно мы еще немного побродим по замку? – спросил Конте, покидая балкон.
- Да, конечно. Замок арендован на всю неделю. Сотрудники музея работают в три смены и круглосуточно в замке есть кто-то из персонала. Если заблудитесь, просто покричите.
- Составишь мне компанию? – Конте решил все же узнать и мое мнение о дополнительной экскурсии по территории замка.
- Ну, особых планов на вечер у меня не было. Почему бы и нет, - кивнула я. - Перед поездкой я немного прочитала о старинных фресках, украшающих стены замка. Интересно будет посмотреть.
- А мне почему-то больше всего хочется осмотреть подвалы и погреба.
- О, нет. Это без меня, - запротестовала я. – До жути боюсь крыс. Вдруг нам попадется там крыса, я же умру от страха!
- Простите, я невольно услышал ваш разговор, - сказал сотрудник замка, обгоняя нас с подносом пустой посуды. – Вечером на центральной площади будет проходить танцевальный фестиваль. Очень яркое и красивое зрелище. Рекомендую посетить.
- Ого, - присвистнул Конте. – Мы не можем это пропустить! Большое спасибо.
- Если мы идем на танцы, то я должна переодеться.
- Есть что-то подходящее случаю?
- Ну, по крайней мере, более подходящее, чем линялые джинсы, - усмехнулась я. – Заодно заглянем в гостиницу и пригласим остальных.
Когда мы вышли из замка, в долину спустились сумерки. Я любовалась ярко-розовыми облаками и искала в них знакомые силуэты.
- В России совсем не бывает облаков? – Подтрунивал надо мной Конте, проследивший за моим взглядом.
- Неужели ты не замечаешь, какие они красивые? – удивилась я.
- Вокруг много чего красивого и кроме облаков, - хитро подмигнул мне сицилиец.
- Например?
- Например, моя спутница, - продолжал потешаться надо мной Конте. – Или будешь отрицать?
- Отрицать не буду, - засмеялась я. – Но как ты сам себе это представляешь? Я должна была идти и любоваться собою в зеркальце?
Конте ухмыльнулся.
- На этот случай есть еще я.
- Не совсем поняла. Ты, чтобы любоваться мной или ты, как очередной красивый объект возле замка?
Конте захохотал. Я никогда не слышала такого зажигательного хохота. Мой спутник смеялся до тех пор, пока на глазах не выступили слезинки.
- Думаю, подойдут оба варианта, - ответил сицилиец, чуть успокоившись.
В гостинице царило оживление. Оказалось, все и так уже знали о вечернем фестивале и во всю к нему готовились. Я поднялась в свой номер и достала из чемодана длинное хлопковое платье, расписанное в технике батика. Оно было достаточно простым, чтобы не выглядеть претенциозной на сельском празднике.
- Не переживай, - сказала я Даниэлле полушепотом, когда мы возвращались в костюмерную. – Возьми на ужин баночку Нутеллы. Она на Антонио действует лучше всякого приворотного зелья.
Даниэлла улыбнулась.
- Так заметно?
- Только слепой не увидит, каким взглядом ты весь день съедаешь Джентиле. Попробуй добавить чуточку льда. Парни ведь любят покорять неприступные крепости. В конце концов, что ты теряешь? У тебя есть целая неделя бок о бок с твоим любимым баритоном. Наслаждайся и играй.
- А тебе кто из них нравится?
- Мне? – Я усмехнулась своим внутренним мыслям и, совершенно не желая откровенничать, ляпнула. – У меня в России жених. Известный московский бизнесмен.
- Ого! Ну, как говорится «Все, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе!», - хитро подмигнула мне Даниэлла. - Никто не заставляет тебя рассказывать ему все подробности твоего путешествия.
- У нас в России так не принято, - ответила я строго, не желая продолжать эту тему.
Распрощавшись с королевским нарядом, я влезла в родные линялые джинсы и просторную футболку с принтом, изображавшим собор Василия Блаженного. Кусочек России, который я всегда брала с собой в заграничные поездки.
Конте ожидал меня на первом этаже возле лестницы.
- Спасибо, я сама! – отмахнулась я, когда итальянец снова хотел взять меня под руку. В джинсах я была более раскована в движениях, а потому легкими быстрыми шагами ловко поднялась вверх по лестнице и свернула в полумрак узкого коридора в поисках той самой комнаты.
С балкона, на котором стоял небольшой столик и два старинных низких кресла, открывался удивительный вид на долину и городок. Я замерла в восхищении. Легкий ветерок трепал мои распущенные волосы. Блаженное умиротворение готово было наполнить всю меня, но шум неторопливых шагов Конте испортил всю сказочность момента.
- Зажечь свечи?
Я обернулась и посмотрела на стол. Для нас приготовили королевский ужин со спагетти алле вонголи, макаронами с моллюсками в раковинках, петрушкой и чесноком, а так же бутылочкой белого ламбруско.
- А почему бы и нет? – Кивнула я. Спички оказались тут же на столе, и Конте зажег все пять свечей на старинном подсвечнике.
- Не знаю, как ты, а я сильно проголодался после всех этих съемок. С твоего позволения, я поужинаю.
Я улыбнулась, вспомнив Сашкины рассказы о том, что Габриэль Конте в трио самый большой любитель поесть. Мне же есть ну нисколечко не хотелось. Я не понимала, что со мной происходит. То ли насыщенный событиями день так на меня действовал, то ли атмосфера замка, но мне хотелось просто молча любоваться заходящим солнцем и шикарными итальянскими далями. Я стояла, облокотившись на каменные перила балкона, и отрешенно смотрела на линию горизонта.
- Тебе налить? - По звону бокалов я поняла, что Конте добрался до вина.
- Да, спасибо, - ответила я, не поворачиваясь.
- Так и будешь весь вечер облака пересчитывать? – Конте явно был недоволен таким пренебрежительным отношением к своей звездной персоне.
Я развернулась к нему лицом, но не спешила уходить от приятной прохлады каменных перил.
- Предполагалось, что мы получше узнаем друг друга, - повторил итальянец напутственные слова режиссера.
- Я достаточно знаю о тебе, Габриэль Конте, - сказала я и усмехнулась совершенно непочтительно звездному статусу моего собеседника. Итальянец насторожился. – Моя подруга – большая поклонница вашего трио все уши мне прожужжала. Знал бы ты, что творят в России ваши фанатки. Такие истории про вас сочиняют. Хотя нет. Лучше тебе этого не знать.
- Тогда я в особенно невыгодном положении, - певуче произнес Конте, делая глоток вина. – Я-то о тебе вообще ничего не знаю, кроме того, что ты русская девушка и обладательница необычно приятного мягкого акцента.
«Коварный подлиза! – Выдало мое подсознание. - Нашептывай свои сладкие речи кому угодно, но я-то видела тебя настоящего!»
- Ничего, если я включу музыку? – Конте потянулся к айфону и по балкону разлилась знакомая средневековая мелодия – знаменитые «Зеленые рукава» в исполнении акустических гитар. А я-то уж было подумала, что он заставит меня слушать себя любимого.
Конте встал и подошел ко мне.
- Есть мнение, что лучше всего человека можно узнать по тому, как он танцует. Можно? – и вот я уже в объятиях этого несносного сицилийца и мы неспешно кружимся на балконе под звуки старинной мелодии. Да что не так с этим парнем? Почему даже в черной футболке и джинсовых шортах он выглядит как король?! Я всеми силами пыталась отгонять любую мысль, трактовавшуюся как симпатию к знаменитому итальянскому тенору. Я знала удивительно пакостное свойство моей влюбчивой натуры выбирать из всего окружавшего меня многообразия самых неподходящих мне парней.
Я не смогла удержаться от искушения и положила голову на плечо Конте. Габриэль осторожно обнимал меня за талию, не делая ни единой попытки спуститься ниже или подняться выше. Мы медленно-медленно двигались под старинную английскую балладу, и я слушала, как бьется его сердце. В голове проносились картины из любимых исторических фильмов и романов Дюма.
Конте был таким теплым и уютным, что к концу песни мне совершенно не хотелось, чтобы он выпускал меня из своих объятий. Но музыка стихла, Габриэль остановился, и мне пришлось самой отстраниться. Я отвернулась, чтобы он не увидел, как предательски дрожат мои ресницы. Боже, Боже, Боже! Ну, за что ты послал мне это испытание?!
Я почувствовала, как он подошел сзади, снова обнял меня за талию и положил свой небритый подбородок мне на правое плечо. Мне безумно захотелось прикоснуться своей щекой к его колючей щетине, но я удержалась.
- Ты уверен, что под «познакомиться поближе» режиссер имел в виду именно это? – Спросила я и поняла, что напрочь убила всю романтику момента. Конте тотчас отодвинулся на пионерское расстояние, развернул меня к себе и внимательно посмотрел в глаза.
- Ты вообще хоть раз читала наш сценарий?
Я ожидала от него чего угодно, но не этих слов, а потому в ответ на вполне конкретный вопрос лишь непонимающе смотрела на Габриэля.
- Ну, как же? – Возмутился Конте. – Третья сцена. Ночь. Балкон. Пометки режиссера на полях. Девушка любуется на звезды, принц подходит к ней сзади, обнимает за талию, и, наклоняясь через ее плечо, пытается украсть поцелуй своей возлюбленной.
Я почувствовала себя страшно неловко из-за того, что за одно мгновение успела мысленно представить яркую картину с домиком на морском побережье и кучей кареглазых ребятишек. А у него, видите ли, пометки режиссера на полях.
- Не будет никаких поцелуев, - буркнула я и, протиснувшись между Конте и перилами, направилась к своему креслу. Кажется, настало время отвлечься едой. Или как минимум пригубить бокал ламбруско.
Следующие минут пятнадцать я делала вид, что более всего прочего на свете увлечена спагетти алле вонголи. Стараясь лишний раз не поднимать взгляд на Конте, я с неожиданным для себя азартом ловко добывала вилочкой моллюсков, а пустые раковины складывала на специальную тарелочку. Так я смогла отвлечься от неправильных мыслей и настроиться на рабочий лад. После долгого напряженного съемочного дня и без того горячо любимые мною спагетти алле вонголи показались мне просто пищей богов. Протерев пальчики долькой лимона, я подняла взгляд в поисках салфетки и заметила, что Габриэль все это время внимательно наблюдал за мной, а заодно расправлялся с чериньольскими оливками. Странные чувства боролись внутри меня – спокойствии и умиротворение пытались ужиться с некоторой неловкостью, возникшей между мной и партнером по съемкам. Чтобы примирить их меж собой, пришлось прибегнуть к помощи вина.
- Хочу остаться здесь навсегда, - вздохнула я, опустошив бокал ламбруско.
- А как же Россия? - Конте кивнул в сторону моей груди. До меня не сразу дошло, что он указывает взглядом на принт с собором Василия Блаженного. Признаюсь, на долю секунды я впала в некое замешательство от этого двусмысленного жеста.
- В России все по-другому, - я протянула Конте пустой бокал, и он как истинный джентльмен поспешил спасти свою даму от жажды, до краев наполнив его золотистым игристым вином. – Через несколько месяцев у нас уже будут лежать сугробы снега по колено, а температура воздуха на термометре опустится до минус тридцати.
Конте поморщился. Сразу было видно, как он относится к холодам и заморозкам.
- Вот-вот, - кивнула я. – Ты когда-нибудь заводил старую машину на морозе? Так прежде чем завести, нужно с нее еще и целый сугроб снега смести. Это вам не по солнечным пляжам на кабриолете гонять.
- И ты бы променяла свою Родину на итальянское солнце?
Неожиданно я задумалась. А ведь и в самом деле солнце солнцем, мороз морозом, но Россию я любила больше всего на свете. Россию со всеми ее нелепостями и неурядицами, дураками и дорогами.
- Нет.
- Ну, вот видишь. А говоришь «навсегда», - улыбнулся Конте. – Все русские, которых я встречал, непременно тосковали по Родине. А я не могу подолгу без Италии. Нам в туре специально делают окошки по два-три дня, чтобы мы могли слетать к родным.
- Куда полетите после съемок клипа? – Решила я немного сменить тему разговора.
- У нас запланировано двадцать концертов в Испании.
- Ого, - я по-настоящему удивилась. – Ну, и любят же вас там.
- Смею надеяться, не только там, - засмеялся Конте. – В нескольких городах в Соединенных Штатах уже давно распроданы все билеты. А концерты только через три месяца.
- Ладно, ладно. Не хвастайся. Мне уже промыли мозги вашей вселенской популярностью.
- Мне нравится, что ты не являешься нашей фанаткой, - Конте внимательно посмотрел на меня. – Нет в твоем взгляде этого безграничного обожания и раболепства. И с тобой можно поговорить, как с простым другом.
«С простым другом…» - гулким эхом раздалось в моем подсознании, и в сердце словно что-то защемило.
- Как ты вообще со всем этим справляешься? Вам же на улицу спокойно выйти не дают.
- Бейсболка, балахон и темные очки. Иногда спасает, иногда нет, - пожал плечами Конте. - У вас в России, кстати, мы гуляли совершенно спокойно.
- Это вам повезло, что Сашка с ее девчонками из русского фан-клуба не знали, где вы гуляете.
- Русские поклонницы очень эмоциональны. В последний приезд нам подарили столько подарков, что мы чисто физически не смогли их все увезти с собой. Пришлось по-братски делиться с музыкантами из оркестра.
- Каким был самый необычный подарок?
- Мне подарили русскую матрешку. На самой большой матрешке был нарисован мой дедушка, благодаря которому я начал учиться музыке. Далее шли бабушка, папа, мама, Франческо, я и Марияграция. А на последних трех, как я понял, автор изобразила себя и наших будущих детей.
Я не удержалась и громко расхохоталась.
- Дорого бы я отдала, чтобы увидеть твои первые впечатления, когда ты до конца разобрал эту матрешку!
- В туре постоянно происходит что-то забавное. Мы любим путешествовать. Но иногда случаются такие напряженные гастроли, что мы даже не успеваем осмотреть достопримечательности города, в котором выступаем. Приезжаем, поем, даем пару интервью и скорее уезжаем дальше, так как нас ждет очередной многотысячный зал.
- Ты никогда не жалел, что всю свою юность провел в дороге и на чемоданах?
Габриэль ответил не сразу. Кончиком указательного пальца он чертил невидимые круги по краю пустого стеклянного бокала.
- Иногда я думаю, какой могла бы быть моя судьба без того детского конкурса. И каждый раз я благодарю Бога, что все получилось так, как получилось. Я занимаюсь любимым делом, которое приносит радость мне и тем, кто меня слушает. Это самое прекрасное чувство на свете. К тому же Тони и Алекс давно уже стали для меня братьями. Это не отменяет того факта, что иногда мне хочется их поколотить, но я все равно безумно люблю их обоих.
Этим вечером Габриэль открылся для меня с новой стороны. Лучше бы я его не знала таким нежным и открытым. Мне все еще трудно было собрать мозаику из противоречивых эмоций молодого итальянца. Одно я знала точно – эта неделя бок о бок с ним будет для меня большим испытанием.
За спиной раздался тихий стук. Я обернулась и увидела одного из сотрудников замка.
- Простите за беспокойство, но ваши коллеги уже с пол часа как ушли. Я хотел уточнить, можно ли убрать посуду.
- Да, конечно, - кивнул Конте. – Просите, мы слишком увлеклись беседой.
Итальянец встал с кресла и протянул руку, чтобы помочь и мне подняться.
- А можно мы еще немного побродим по замку? – спросил Конте, покидая балкон.
- Да, конечно. Замок арендован на всю неделю. Сотрудники музея работают в три смены и круглосуточно в замке есть кто-то из персонала. Если заблудитесь, просто покричите.
- Составишь мне компанию? – Конте решил все же узнать и мое мнение о дополнительной экскурсии по территории замка.
- Ну, особых планов на вечер у меня не было. Почему бы и нет, - кивнула я. - Перед поездкой я немного прочитала о старинных фресках, украшающих стены замка. Интересно будет посмотреть.
- А мне почему-то больше всего хочется осмотреть подвалы и погреба.
- О, нет. Это без меня, - запротестовала я. – До жути боюсь крыс. Вдруг нам попадется там крыса, я же умру от страха!
- Простите, я невольно услышал ваш разговор, - сказал сотрудник замка, обгоняя нас с подносом пустой посуды. – Вечером на центральной площади будет проходить танцевальный фестиваль. Очень яркое и красивое зрелище. Рекомендую посетить.
- Ого, - присвистнул Конте. – Мы не можем это пропустить! Большое спасибо.
- Если мы идем на танцы, то я должна переодеться.
- Есть что-то подходящее случаю?
- Ну, по крайней мере, более подходящее, чем линялые джинсы, - усмехнулась я. – Заодно заглянем в гостиницу и пригласим остальных.
Когда мы вышли из замка, в долину спустились сумерки. Я любовалась ярко-розовыми облаками и искала в них знакомые силуэты.
- В России совсем не бывает облаков? – Подтрунивал надо мной Конте, проследивший за моим взглядом.
- Неужели ты не замечаешь, какие они красивые? – удивилась я.
- Вокруг много чего красивого и кроме облаков, - хитро подмигнул мне сицилиец.
- Например?
- Например, моя спутница, - продолжал потешаться надо мной Конте. – Или будешь отрицать?
- Отрицать не буду, - засмеялась я. – Но как ты сам себе это представляешь? Я должна была идти и любоваться собою в зеркальце?
Конте ухмыльнулся.
- На этот случай есть еще я.
- Не совсем поняла. Ты, чтобы любоваться мной или ты, как очередной красивый объект возле замка?
Конте захохотал. Я никогда не слышала такого зажигательного хохота. Мой спутник смеялся до тех пор, пока на глазах не выступили слезинки.
- Думаю, подойдут оба варианта, - ответил сицилиец, чуть успокоившись.
В гостинице царило оживление. Оказалось, все и так уже знали о вечернем фестивале и во всю к нему готовились. Я поднялась в свой номер и достала из чемодана длинное хлопковое платье, расписанное в технике батика. Оно было достаточно простым, чтобы не выглядеть претенциозной на сельском празднике.
