Тот почувствовал, что краснеет. И как друг догадался о его симпатии, ведь он никому об этом не рассказывал. – Ну, ладно. Я сказал все, что хотел, и услышал, что хотел. Возвращайся в гостиную, братишка, уже поздно.
– А ты? – посмотрел на него Дармер.
– А я побуду здесь немного, – счастливо улыбнулся Шедар, вдыхая полной грудью ночной воздух. – Замок в это время суток удивителен, особенно издали. Мы часто собирались всем курсом вечером на берегу, смотрели закат и любовались ночным Форестоуном.
Уже подходя к люку, ведущему на лестницу, Дармер услышал:
– Спокойной ночи, Дар.
Вопреки пожеланию Шеда, эта ночь прошла отнюдь не спокойно. Слова друга что-то изменили в душе Дармера, перевернув все с ног на голову. Он не мог уснуть, вновь и вновь прокручивая разговор на башне. Мысли метались одна за другой, и не в одной из них Дармер не находил успокоения. Ему было ясно одно: одним разговором Шедару удалось сделать то, что не получалось у Арктура несколько лет.
Лишь глубокой ночью юноше удалось забыться сном.
Проснувшись утром, совершенно не чувствуя себя выспавшимся, Дармер с удивлением обнаружил, что кровать Шеда стояла не разобранной. А поскольку ее владелец никогда не страдал привычкой заправлять постель сразу после подъема, вывод мог быть только один – Шед так и не возвращался в комнату.
Поднявшись, Дармер выглянул в гостиную в надежде, что найдет друга там. Но в креслах сидела одна Салли и читала с утра пораньше книгу.
– Доброе утро. Ты Шеда не видела? – спросил у нее Дармер.
– Привет, – улыбнулась ему златовласка. Она выглядела, как всегда, великолепно, будто и не ложилась спать. Чего нельзя было сказать о сонном и помятом собеседнике. – Нет. А он разве не в вашей комнате? – удивилась она. – Вы же вместе вчера уходили.
– Только я пришел раньше него, – пояснил Дармер. Когда он накануне вернулся в гостиную, его друзья уже разошлись по спальням, поэтому не знали, что они возвратились не вместе. – Шед захотел прогуляться в одиночестве. Но, похоже, он вообще в комнате не ночевал.
Дармер рассказал о не разобранной кровати Шеда, прибавив, что никогда не замечал за ним страсти к ночным прогулкам. Напротив, он больше всех стремился провести это время, предавшись крепкому сну.
Салли выслушала его, а затем покачала головой.
– По-моему, ты придаешь его отсутствию слишком большое значение. Вчера у Шеда был очень непростой день, ведь не часто слышишь… такие новости. Тебе не хуже меня известно, что для него значило быть мечником. Поэтому я совсем не удивляюсь, что ему этой ночью не спалось.
Дармер обдумал эти слова и был вынужден признать их правоту. И правда, чего он забеспокоился? Лучше бы вспомнил, как сам пять лет назад страдал бессонницей. В сложившейся ситуации поведение Шеда не было чем-то из ряда вон выходящим.
Но сколько бы юноша ни старался убедить себя, что все в порядке, червячок сомнения продолжал его грызть. Дармер не мог понять, чем вызвано необъяснимое чувство тревоги, что скручивало его внутренности в пружину. В конце концов, он решил, что лучший способ успокоить свою паранойю – пойти и самому убедиться, что все его страхи беспочвенны. Дармер направился к двери, отрывисто бросив Салли:
– Пойду поищу Шеда, скоро ведь завтрак, – но дойти до нее не успел.
Прямо перед ним дверь отворилась. На пороге стоял Трим. Сердце Дармера пропустило удар, а затем бешено заколотилось, когда он увидел выражение, застывшее на лице «друида». С одеревенелым лицом, приобретшим неприятный землистый оттенок, он выглядел так, будто не спал несколько дней подряд. Либо…
– Что случилось? – выдавил из себя Дармер.
Неужели предчувствие его не обмануло? Внутри все замерло в ожидании ответа. Салли, которую ничего не терзало, смотрела на Трима с легким любопытством.
Трим отвел глаза в сторону. Он явно не знал, как начать разговор. Его заминка не осталась незамеченной Дармером и встревожила его еще больше.
– Шедара сегодня утром нашли в одном из боевых залов, – наконец, быстро проговорил «друид», будто боясь, что запнется. – В том самом, в котором вы с ним сражались на экзамене. Их обычно не запирают, – непонятно, зачем, уточнил Трим. – Он тренировался. Рядом лежали мечи.
– Что? – вскочила Салли. – Но ему же нельзя!
– Вот именно, – глухо ответил Трим.
Дармер ощутил, как внутри все оборвалось. Глубоко вздохнув, он спросил, стараясь подавить дрожь в голосе:
– Что с ним?
Трим опустил глаза вниз, и Дармеру все стало ясно. Пол закачался под ногами, и юноша подумал бы, что спит или сильно пьян… если бы однажды уже не испытал подобное.
– Так что с Шедом? – Салли или не видела лица Трима, или не поняла, что оно означает.
– Он… мертв, – с заминкой проговорил тот.
Сальвадора в ужасе прижала ладони ко рту. Время остановилось. Все замерли, точно оцепенели.
– Как мертв? – безжизненный голос разрушил тишину.
Голос был чужим и незнакомым, но Дармер сразу понял, кому он принадлежал. Забыв о собственной боли, он обернулся и вперился взглядом в бескровное лицо Ксилоты, которая, стоя в дверях комнаты, смотрела на них растерянным взглядом. Казалось, она не понимала, что происходит, или же думала, что над ней злостно посмеялись. Но никто из присутствующих не спешил сознаваться в шутке. Кси переводила взгляд с одного лица на другое. Трим смотрел на нее все с тем же каменным выражением, Дармер – с пониманием и болью, а в глазах Салли стояли слезы. Медленно к девушке пришло понимание, что происходящее – не глупый розыгрыш, и то, что она слышала, – правда.
Дармер думал, она закричит, как тогда, в подземелье. Но Ксилота только закрыла лицо руками и зарыдала. Ноги, больше не державшие ее, подкосились, и она рухнула на колени.
Серая и унылая погода Катверна как нельзя лучше соответствовала настроению одиннадцатой команды и тому событию, ради которого они собрались на причале Форестоуна. Стоя на нем, они смотрели, как лодку с телом их товарища и друга сносят по каменным ступеням к воде. На похороны Шедара почти никто не пришел. Только его команда, Трим, да пара незнакомых магов, занимавшихся процессом погребения. Возможно, в Катверне оставались бывшие одногруппники Шеда, которые бы захотели прийти, но Дармер не пожелал их разыскивать и отговорил Салли, которой пришла эта идея. Он хотел отправить Шеда в последний путь в присутствии лишь самых близких. Без посторонних. Почему-то ему казалось это очень важным. Поняла ли его чувства Сальвадора или нет, но больше она не настаивала. Ксилоте было все равно, а Мартес по обыкновению промолчал.
Ребята уже простились с другом. Первой к лодке подошла Ксилота. Она не плакала – должно быть, уже просто не была на это способна. С того момента, как Кси услышала весть, прошло совсем немного времени, но она разительно переменилась. Ее румяные полные щеки посерели и ввалились, остро проступили скулы. Большие сверкающие глаза поблекли, под ними залегли черные тени. Даже волнистые волосы потускнели и паклей свисали вниз.
Опустившись на колени, Ксилота обняла Шеда и прижалась лбом к его лбу. В таком положении она провела несколько минут, не произнося ни слова. Потом она поднялась и, пошатываясь, побрела обратно к ребятам.
Следующими подошли Сальвадора и Мартес. Салли присела на край лодки и заговорила тихим шепотом. До Дармера долетали лишь отдельные слова: «ошибалась», «храбрее», «не смогла бы», «горжусь». Мартес молча стоял рядом. Когда девушка отошла, он наклонился и приложил руку к лодке изнутри. Под его пальцами из дерева начали вырастать красные и желтые цветы. Словно волна, они быстро распространялись по нему. Когда Мартес отнял руку, цветы покрыли всю внутреннюю поверхность лодки.
Дармер подошел проститься последним. Он смотрел на Шеда в его синей форме, лежавшего на ковре красных и желтых цветов, и думал, насколько сильно этот маг изменил его жизнь всего за пару дней.
Дармер вспомнил их разговор на вершине башни. Теперь он понял все, весь смысл его слов. Его друзья не могли понять, почему Шед так поступил, зачем буквально наложил на себя руки. В том, что это самоубийство, никто не сомневался – мечник не мог не знать, чем закончится его тренировка. Дармер не спешил их просвещать. Ведь недаром Шед сказал свои последние слова именно ему. Он не хотел быть бесполезным, не хотел становиться обузой, камнем на шее у товарищей. И он выбрал смерть – смерть, достойную его. Он умер, не выпуская мечи из рук.
– Вы закончили? – ворвался в мысли Дармера посторонний голос. – Простите, у нас еще много работы.
Дармер вздрогнул. Оказалось, он уже долгое время стоял над телом Шедара. Подняв голову, юноша увидел одного из магов, занимающихся похоронами. Дармер кивнул, и в последний раз посмотрел в бледное умиротворенное лицо. И только теперь он заметил легкую, почти незаметную улыбку на губах Шеда. На какое-то мгновение у Дармера промелькнула мысль, что его друг спит и ему снятся счастливые сны. Шед умер, зная, что о его товарищах есть, кому позаботиться. Он верил, что «братишка» защитит их и поддержит в трудную минуту. Ведь тот пообещал. Умирая, Шед улыбался и знал: у его друзей все будет хорошо.
Лодка взлетела в воздух, подчиняясь заклинанию. Затем ее тихо спустили на воду и оттолкнули от пристани. Покачиваясь, лодка неторопливо поплыла прочь от берега. Случайно или нет, но она направлялась в сторону Замка Воды в середине озера. Вся команда, стоя на краю причала, смотрела ей вслед.
– Ритуал закончите вы? – спросил один из магов. – Или этим заняться нам?
Дармер оглянулся на гробовщиков. Хотя оба они были в серых формах, юноше не составило труда понять, кто есть кто. Один, тот, что поднял лодку, был магом Воздуха, а стихию второго выдавали темно-рыжие волосы. Ему-то, должно быть, и предназначалось закончить ритуал.
– Нет, – отрывисто сказал Дармер, – я сам.
Он вышел чуть вперед и вскинул руку в направлении лодки. Та уже достаточно далеко отплыла.
«Пора», – решил Дармер.
Огненный поток с ревом пронесся над озером, и лодка вспыхнула, объятая пламенем. Дармер глядел на пылающий остов, пока за спиной не услышал всхлип. Кси не сумела сдержать эмоций, глядя, как сгорают останки ее друга.
Шед просил помочь их друзьям пережить боль от его смерти, хотя тогда Дармер еще не понял, что он хотел сказать. Помочь пережить то, что уже доводилось испытать им обоим. И сейчас Дармер понимал Кси, как никто другой. Он подошел к ней и обнял, прижав к себе. Потому что знал: никакие слова не принесут облегчения, не уменьшат разрывающую грудь боль. Никто из тех, что тогда пытались его разговорить, не додумался сесть рядом и молча поддержать. Никакие слова мира не смогут передать того участия, как этот простой жест, который лучше всего прочего говорит: «Ты не один. Я рядом. Я буду с тобой». Это единственное, о чем тогда мечтал Дармер.
Поэтому он не стал ничего говорить Кси. И не ошибся: она тут же вцепилась в него, словно от крепости хватки зависела ее жизнь, и прижалась щекой к холодному доспеху. Понемногу всхлипы утихли, а лицо Ксилоты разгладилось.
К тому времени лодка уже уходила под воду. Глядя на догорающие островки пламени, Дармер еще раз подумал об обещании, данном Шеду, и с каждой секундой решимость крепла в его душе.
«Я не обещаю, Шедар», – сказал он про себя.
В этот момент пучина поглотила последние остатки лодки. Погасли последние огоньки. Волны лениво перекатывались по поверхности озера, и ничто уже не говорило, что под ними в глубине нашел последнее пристанище самый храбрый маг, которого встречал в своей жизни Дармер.
«Я клянусь».
– Хорошие новости! – с этими словами в гостиную одиннадцатой команды ворвался Трим.
В общей комнате находились только Дармер с Кси – Сальвадора и Мартес ушли ужинать. Салли звала их с собой, но у Дармера аппетит отсутствовал напрочь. О Ксилоте и говорить не приходилось: после похорон на нее накатил ступор. Она сидела в кресле, почти не шевелясь и уткнувшись неживым взглядом в стену. Девушка даже не дернулась, когда Трим с грохотом распахнул входную дверь.
Дармер проявил больше интереса.
– Что за новости? – спросил он, про себя думая, что бы это могло быть, и почему Трим так обрадовался. Первой мыслью было, что «друида» сняли с должности руководителя их команды. Тогда его восторг понятен.
– Господин Триостражник вернулся! Живой! – на мгновение Дармер пожалел, что его предположение не сбылось, но эта мысль потонула в потоке гораздо более радостных чувств.
– Арктур? Вернулся? – не веря, переспросил он. В глубине души Дармер уже похоронил учителя, потеряв надежду увидеть его живым. Поэтому новость оказалась не только хорошей, но и свалилась как снег на голову. – Где он?
– В госпитале, – ответил Трим и предложил: – Если хочешь, я проведу тебя к нему.
– Конечно! – с решимостью откликнулся Дармер. Такого душевного подъема у него не было давно. Дармер вскочил с дивана и уже собрался бежать, но тут вдруг вспомнил о позабытой всеми Кси. Она не изменила своего положения и не выказывала никакого интереса к происходящему. Но на всякий случай Дармер спросил у нее: – Ты пойдешь с нами?
Та пару мгновений молчала, а затем коротко ответила, не меняясь в лице:
– Нет. Иди.
Больше Дармера ничто не удерживало, и он понесся по лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньки, так быстро, что Трим не поспевал за ним. Из-за недавних трагических событий юноша успел запомнить дорогу к госпиталю, и даже не задумался, когда, оказавшись в подземелье, свернул в один из коридоров, ведущих в четвертую башню. Но у дверей госпиталя ему пришлось сбавить обороты, поскольку одного, без «друида», его не пускали.
Трим подоспел через минуту, запыхавшийся и явно недовольный подопечным, который заставил его побегать. Но он ничего не сказал Дармеру, лишь зыркнул на него, а затем подошел к стоящему у закрытых створок рослому «друиду», который следил, чтобы никто посторонний не проник на их территорию. Трим о чем-то с ним тихо переговорил, после чего «друид» без проблем пропустил их внутрь госпиталя. Должно быть, охранник у входа сказал, в какой палате находится Арктур, потому как Трим, не останавливаясь и не спрашивая ни у кого дорогу, уверенно петлял по запутанному лабиринту коридоров с множеством дверей, все как один освещенные тусклым белым светом. В какой-то момент они свернули в неприметный закуток, и Дармеру показалось, что он узнает железные двери палат в этом коридоре. Когда «друид» остановился у одной из них, Дармер был уже точно уверен, кто находится за этой дверью.
– Так ведь это же… – начал он, но не успел закончить.
Как и в прошлый раз, створка поддалась с большим трудом. Трим жестом пригласил ученика пройти внутрь. Дармер не ошибся – это и в самом деле оказалась палата Адель. Но с прошлого раза обстановка в ней сильно переменилась.
Девушка больше не лежала, уставившись в потолок, а сидела, облокотившись на подушку, прислоненную к спинке кровати. А рядом на стуле сидел… Арктур. Его вид оставлял желать лучшего. Прежде роскошная мантия сильно обгорела, покрылась копотью и грязью до такой степени, что о ее истинном цвете – бордовом – можно было лишь гадать. Под стать одежде выглядел сам Арктур: руки и лицо покрыты ссадинами и разводами грязи. Время, прошедшее со дня их последней встречи, вряд ли оставило ему о себе хорошие воспоминания. Дармер не припоминал, видел ли он учителя когда-нибудь таким усталым и изнуренным.
– А ты? – посмотрел на него Дармер.
– А я побуду здесь немного, – счастливо улыбнулся Шедар, вдыхая полной грудью ночной воздух. – Замок в это время суток удивителен, особенно издали. Мы часто собирались всем курсом вечером на берегу, смотрели закат и любовались ночным Форестоуном.
Уже подходя к люку, ведущему на лестницу, Дармер услышал:
– Спокойной ночи, Дар.
***
Вопреки пожеланию Шеда, эта ночь прошла отнюдь не спокойно. Слова друга что-то изменили в душе Дармера, перевернув все с ног на голову. Он не мог уснуть, вновь и вновь прокручивая разговор на башне. Мысли метались одна за другой, и не в одной из них Дармер не находил успокоения. Ему было ясно одно: одним разговором Шедару удалось сделать то, что не получалось у Арктура несколько лет.
Лишь глубокой ночью юноше удалось забыться сном.
Проснувшись утром, совершенно не чувствуя себя выспавшимся, Дармер с удивлением обнаружил, что кровать Шеда стояла не разобранной. А поскольку ее владелец никогда не страдал привычкой заправлять постель сразу после подъема, вывод мог быть только один – Шед так и не возвращался в комнату.
Поднявшись, Дармер выглянул в гостиную в надежде, что найдет друга там. Но в креслах сидела одна Салли и читала с утра пораньше книгу.
– Доброе утро. Ты Шеда не видела? – спросил у нее Дармер.
– Привет, – улыбнулась ему златовласка. Она выглядела, как всегда, великолепно, будто и не ложилась спать. Чего нельзя было сказать о сонном и помятом собеседнике. – Нет. А он разве не в вашей комнате? – удивилась она. – Вы же вместе вчера уходили.
– Только я пришел раньше него, – пояснил Дармер. Когда он накануне вернулся в гостиную, его друзья уже разошлись по спальням, поэтому не знали, что они возвратились не вместе. – Шед захотел прогуляться в одиночестве. Но, похоже, он вообще в комнате не ночевал.
Дармер рассказал о не разобранной кровати Шеда, прибавив, что никогда не замечал за ним страсти к ночным прогулкам. Напротив, он больше всех стремился провести это время, предавшись крепкому сну.
Салли выслушала его, а затем покачала головой.
– По-моему, ты придаешь его отсутствию слишком большое значение. Вчера у Шеда был очень непростой день, ведь не часто слышишь… такие новости. Тебе не хуже меня известно, что для него значило быть мечником. Поэтому я совсем не удивляюсь, что ему этой ночью не спалось.
Дармер обдумал эти слова и был вынужден признать их правоту. И правда, чего он забеспокоился? Лучше бы вспомнил, как сам пять лет назад страдал бессонницей. В сложившейся ситуации поведение Шеда не было чем-то из ряда вон выходящим.
Но сколько бы юноша ни старался убедить себя, что все в порядке, червячок сомнения продолжал его грызть. Дармер не мог понять, чем вызвано необъяснимое чувство тревоги, что скручивало его внутренности в пружину. В конце концов, он решил, что лучший способ успокоить свою паранойю – пойти и самому убедиться, что все его страхи беспочвенны. Дармер направился к двери, отрывисто бросив Салли:
– Пойду поищу Шеда, скоро ведь завтрак, – но дойти до нее не успел.
Прямо перед ним дверь отворилась. На пороге стоял Трим. Сердце Дармера пропустило удар, а затем бешено заколотилось, когда он увидел выражение, застывшее на лице «друида». С одеревенелым лицом, приобретшим неприятный землистый оттенок, он выглядел так, будто не спал несколько дней подряд. Либо…
– Что случилось? – выдавил из себя Дармер.
Неужели предчувствие его не обмануло? Внутри все замерло в ожидании ответа. Салли, которую ничего не терзало, смотрела на Трима с легким любопытством.
Трим отвел глаза в сторону. Он явно не знал, как начать разговор. Его заминка не осталась незамеченной Дармером и встревожила его еще больше.
– Шедара сегодня утром нашли в одном из боевых залов, – наконец, быстро проговорил «друид», будто боясь, что запнется. – В том самом, в котором вы с ним сражались на экзамене. Их обычно не запирают, – непонятно, зачем, уточнил Трим. – Он тренировался. Рядом лежали мечи.
– Что? – вскочила Салли. – Но ему же нельзя!
– Вот именно, – глухо ответил Трим.
Дармер ощутил, как внутри все оборвалось. Глубоко вздохнув, он спросил, стараясь подавить дрожь в голосе:
– Что с ним?
Трим опустил глаза вниз, и Дармеру все стало ясно. Пол закачался под ногами, и юноша подумал бы, что спит или сильно пьян… если бы однажды уже не испытал подобное.
– Так что с Шедом? – Салли или не видела лица Трима, или не поняла, что оно означает.
– Он… мертв, – с заминкой проговорил тот.
Сальвадора в ужасе прижала ладони ко рту. Время остановилось. Все замерли, точно оцепенели.
– Как мертв? – безжизненный голос разрушил тишину.
Голос был чужим и незнакомым, но Дармер сразу понял, кому он принадлежал. Забыв о собственной боли, он обернулся и вперился взглядом в бескровное лицо Ксилоты, которая, стоя в дверях комнаты, смотрела на них растерянным взглядом. Казалось, она не понимала, что происходит, или же думала, что над ней злостно посмеялись. Но никто из присутствующих не спешил сознаваться в шутке. Кси переводила взгляд с одного лица на другое. Трим смотрел на нее все с тем же каменным выражением, Дармер – с пониманием и болью, а в глазах Салли стояли слезы. Медленно к девушке пришло понимание, что происходящее – не глупый розыгрыш, и то, что она слышала, – правда.
Дармер думал, она закричит, как тогда, в подземелье. Но Ксилота только закрыла лицо руками и зарыдала. Ноги, больше не державшие ее, подкосились, и она рухнула на колени.
***
Серая и унылая погода Катверна как нельзя лучше соответствовала настроению одиннадцатой команды и тому событию, ради которого они собрались на причале Форестоуна. Стоя на нем, они смотрели, как лодку с телом их товарища и друга сносят по каменным ступеням к воде. На похороны Шедара почти никто не пришел. Только его команда, Трим, да пара незнакомых магов, занимавшихся процессом погребения. Возможно, в Катверне оставались бывшие одногруппники Шеда, которые бы захотели прийти, но Дармер не пожелал их разыскивать и отговорил Салли, которой пришла эта идея. Он хотел отправить Шеда в последний путь в присутствии лишь самых близких. Без посторонних. Почему-то ему казалось это очень важным. Поняла ли его чувства Сальвадора или нет, но больше она не настаивала. Ксилоте было все равно, а Мартес по обыкновению промолчал.
Ребята уже простились с другом. Первой к лодке подошла Ксилота. Она не плакала – должно быть, уже просто не была на это способна. С того момента, как Кси услышала весть, прошло совсем немного времени, но она разительно переменилась. Ее румяные полные щеки посерели и ввалились, остро проступили скулы. Большие сверкающие глаза поблекли, под ними залегли черные тени. Даже волнистые волосы потускнели и паклей свисали вниз.
Опустившись на колени, Ксилота обняла Шеда и прижалась лбом к его лбу. В таком положении она провела несколько минут, не произнося ни слова. Потом она поднялась и, пошатываясь, побрела обратно к ребятам.
Следующими подошли Сальвадора и Мартес. Салли присела на край лодки и заговорила тихим шепотом. До Дармера долетали лишь отдельные слова: «ошибалась», «храбрее», «не смогла бы», «горжусь». Мартес молча стоял рядом. Когда девушка отошла, он наклонился и приложил руку к лодке изнутри. Под его пальцами из дерева начали вырастать красные и желтые цветы. Словно волна, они быстро распространялись по нему. Когда Мартес отнял руку, цветы покрыли всю внутреннюю поверхность лодки.
Дармер подошел проститься последним. Он смотрел на Шеда в его синей форме, лежавшего на ковре красных и желтых цветов, и думал, насколько сильно этот маг изменил его жизнь всего за пару дней.
Дармер вспомнил их разговор на вершине башни. Теперь он понял все, весь смысл его слов. Его друзья не могли понять, почему Шед так поступил, зачем буквально наложил на себя руки. В том, что это самоубийство, никто не сомневался – мечник не мог не знать, чем закончится его тренировка. Дармер не спешил их просвещать. Ведь недаром Шед сказал свои последние слова именно ему. Он не хотел быть бесполезным, не хотел становиться обузой, камнем на шее у товарищей. И он выбрал смерть – смерть, достойную его. Он умер, не выпуская мечи из рук.
– Вы закончили? – ворвался в мысли Дармера посторонний голос. – Простите, у нас еще много работы.
Дармер вздрогнул. Оказалось, он уже долгое время стоял над телом Шедара. Подняв голову, юноша увидел одного из магов, занимающихся похоронами. Дармер кивнул, и в последний раз посмотрел в бледное умиротворенное лицо. И только теперь он заметил легкую, почти незаметную улыбку на губах Шеда. На какое-то мгновение у Дармера промелькнула мысль, что его друг спит и ему снятся счастливые сны. Шед умер, зная, что о его товарищах есть, кому позаботиться. Он верил, что «братишка» защитит их и поддержит в трудную минуту. Ведь тот пообещал. Умирая, Шед улыбался и знал: у его друзей все будет хорошо.
Лодка взлетела в воздух, подчиняясь заклинанию. Затем ее тихо спустили на воду и оттолкнули от пристани. Покачиваясь, лодка неторопливо поплыла прочь от берега. Случайно или нет, но она направлялась в сторону Замка Воды в середине озера. Вся команда, стоя на краю причала, смотрела ей вслед.
– Ритуал закончите вы? – спросил один из магов. – Или этим заняться нам?
Дармер оглянулся на гробовщиков. Хотя оба они были в серых формах, юноше не составило труда понять, кто есть кто. Один, тот, что поднял лодку, был магом Воздуха, а стихию второго выдавали темно-рыжие волосы. Ему-то, должно быть, и предназначалось закончить ритуал.
– Нет, – отрывисто сказал Дармер, – я сам.
Он вышел чуть вперед и вскинул руку в направлении лодки. Та уже достаточно далеко отплыла.
«Пора», – решил Дармер.
Огненный поток с ревом пронесся над озером, и лодка вспыхнула, объятая пламенем. Дармер глядел на пылающий остов, пока за спиной не услышал всхлип. Кси не сумела сдержать эмоций, глядя, как сгорают останки ее друга.
Шед просил помочь их друзьям пережить боль от его смерти, хотя тогда Дармер еще не понял, что он хотел сказать. Помочь пережить то, что уже доводилось испытать им обоим. И сейчас Дармер понимал Кси, как никто другой. Он подошел к ней и обнял, прижав к себе. Потому что знал: никакие слова не принесут облегчения, не уменьшат разрывающую грудь боль. Никто из тех, что тогда пытались его разговорить, не додумался сесть рядом и молча поддержать. Никакие слова мира не смогут передать того участия, как этот простой жест, который лучше всего прочего говорит: «Ты не один. Я рядом. Я буду с тобой». Это единственное, о чем тогда мечтал Дармер.
Поэтому он не стал ничего говорить Кси. И не ошибся: она тут же вцепилась в него, словно от крепости хватки зависела ее жизнь, и прижалась щекой к холодному доспеху. Понемногу всхлипы утихли, а лицо Ксилоты разгладилось.
К тому времени лодка уже уходила под воду. Глядя на догорающие островки пламени, Дармер еще раз подумал об обещании, данном Шеду, и с каждой секундой решимость крепла в его душе.
«Я не обещаю, Шедар», – сказал он про себя.
В этот момент пучина поглотила последние остатки лодки. Погасли последние огоньки. Волны лениво перекатывались по поверхности озера, и ничто уже не говорило, что под ними в глубине нашел последнее пристанище самый храбрый маг, которого встречал в своей жизни Дармер.
«Я клянусь».
Глава 16. Пауза заканчивается
– Хорошие новости! – с этими словами в гостиную одиннадцатой команды ворвался Трим.
В общей комнате находились только Дармер с Кси – Сальвадора и Мартес ушли ужинать. Салли звала их с собой, но у Дармера аппетит отсутствовал напрочь. О Ксилоте и говорить не приходилось: после похорон на нее накатил ступор. Она сидела в кресле, почти не шевелясь и уткнувшись неживым взглядом в стену. Девушка даже не дернулась, когда Трим с грохотом распахнул входную дверь.
Дармер проявил больше интереса.
– Что за новости? – спросил он, про себя думая, что бы это могло быть, и почему Трим так обрадовался. Первой мыслью было, что «друида» сняли с должности руководителя их команды. Тогда его восторг понятен.
– Господин Триостражник вернулся! Живой! – на мгновение Дармер пожалел, что его предположение не сбылось, но эта мысль потонула в потоке гораздо более радостных чувств.
– Арктур? Вернулся? – не веря, переспросил он. В глубине души Дармер уже похоронил учителя, потеряв надежду увидеть его живым. Поэтому новость оказалась не только хорошей, но и свалилась как снег на голову. – Где он?
– В госпитале, – ответил Трим и предложил: – Если хочешь, я проведу тебя к нему.
– Конечно! – с решимостью откликнулся Дармер. Такого душевного подъема у него не было давно. Дармер вскочил с дивана и уже собрался бежать, но тут вдруг вспомнил о позабытой всеми Кси. Она не изменила своего положения и не выказывала никакого интереса к происходящему. Но на всякий случай Дармер спросил у нее: – Ты пойдешь с нами?
Та пару мгновений молчала, а затем коротко ответила, не меняясь в лице:
– Нет. Иди.
Больше Дармера ничто не удерживало, и он понесся по лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньки, так быстро, что Трим не поспевал за ним. Из-за недавних трагических событий юноша успел запомнить дорогу к госпиталю, и даже не задумался, когда, оказавшись в подземелье, свернул в один из коридоров, ведущих в четвертую башню. Но у дверей госпиталя ему пришлось сбавить обороты, поскольку одного, без «друида», его не пускали.
Трим подоспел через минуту, запыхавшийся и явно недовольный подопечным, который заставил его побегать. Но он ничего не сказал Дармеру, лишь зыркнул на него, а затем подошел к стоящему у закрытых створок рослому «друиду», который следил, чтобы никто посторонний не проник на их территорию. Трим о чем-то с ним тихо переговорил, после чего «друид» без проблем пропустил их внутрь госпиталя. Должно быть, охранник у входа сказал, в какой палате находится Арктур, потому как Трим, не останавливаясь и не спрашивая ни у кого дорогу, уверенно петлял по запутанному лабиринту коридоров с множеством дверей, все как один освещенные тусклым белым светом. В какой-то момент они свернули в неприметный закуток, и Дармеру показалось, что он узнает железные двери палат в этом коридоре. Когда «друид» остановился у одной из них, Дармер был уже точно уверен, кто находится за этой дверью.
– Так ведь это же… – начал он, но не успел закончить.
Как и в прошлый раз, створка поддалась с большим трудом. Трим жестом пригласил ученика пройти внутрь. Дармер не ошибся – это и в самом деле оказалась палата Адель. Но с прошлого раза обстановка в ней сильно переменилась.
Девушка больше не лежала, уставившись в потолок, а сидела, облокотившись на подушку, прислоненную к спинке кровати. А рядом на стуле сидел… Арктур. Его вид оставлял желать лучшего. Прежде роскошная мантия сильно обгорела, покрылась копотью и грязью до такой степени, что о ее истинном цвете – бордовом – можно было лишь гадать. Под стать одежде выглядел сам Арктур: руки и лицо покрыты ссадинами и разводами грязи. Время, прошедшее со дня их последней встречи, вряд ли оставило ему о себе хорошие воспоминания. Дармер не припоминал, видел ли он учителя когда-нибудь таким усталым и изнуренным.
