Вроде как должны были быть соседи, но их нет. Никого нет. Я совсем одна в этом огромном многоквартирном доме. Как и на этой одинокой планете.
Не сказать, что меня это сильно смущает, но приятного мало.
Кто я, наверное, хотите спросить вы? Я – художница.
Что я здесь делаю? Работаю.
Что насчёт всего остального? «Этого вам знать необязательно. Чем меньше знаете, тем крепче спите по ночам, - сказал мне властный холодный голос тёплым уютным вечером. – Я готов вам хорошо платить и обеспечивать всем необходимым и даже больше. Но взамен…»
Взамен я практически отдала свою жизнь. Ради работы, о которой могла только мечтать. Ради лучшего оборудования, которое видела только в витринах магазинов и на просторах интернета. Ради шикарной двухэтажной студии, в которой живу уже как несколько дней совершенно безвылазно. Ради этих панорамных окон с видом на огромную Землю, которая находится так близко и так далеко одновременно. Ради множества заказов, что загораются по несколько раз в день на экране огромного планшета, лежащего на столе второго этажа.
Если моя мечта стала жизнью, тогда почему же вид на Землю из этих панорамных окон делает меня такой несчастной? Я стараюсь не смотреть, но вечерами каждый брошенный мною взгляд, мне не принадлежит. Я так хотела оттуда сбежать, а теперь страдаю от того, что не могу вернуться.
Временами одолевает желание взять нелюбимое мною прежде вино, пару бокалов, сесть на подушках у окна, пить и чокаться с невидимым собеседником. Тихо сходить с ума. Наверное, и к лучшему, что алкоголь мне здесь не поставляют и не сделают этого даже при огромном моём желании.
Из мыслей меня выдернул негромкий звук очередного заказа, второго за день. Поднявшись по лестнице, прошла к столу и прочитала: «Нарисуй море. Техническое задание прилагается». Сам наниматель немногословен, зато тз всегда были по максимуму подробными. Если быть откровенной, мне скорее жаль, что сообщения от него такие короткие. С тех пор, как я поселилась здесь, мне ни разу больше никто не писал и тем более не звонил. Этот человек – единственный, кто способен писать мне. Все остальные весточки не способны дойти до этого места.
Голос заказчика явно принадлежит мужчине лет 30. Может, меньше. Впрочем, я никогда не была сильна в измерении чужого возраста. Даже по лицу, не говоря уже просто о голосе. Зачем ему нужно столько картин, я также понятия не имею.
Пришедший заказ выльется в одиннадцатую по счёту картину. И на этот раз не лес, не парк, не животное или птица, а море. Море, которого я никогда не видела, а теперь, видимо, и вовсе не увижу, либо же это произойдёт, но очень-очень нескоро.
Контракт подписан на 7 лет, но я не знаю, чего ожидать от такого туманного будущего.
Не понимаю, как такое возможно, но, просыпаясь по утрам, я нахожу своё рабочее место чистым, краски совершенно полными, словно нетронутыми, а все прочие материалы на своих чётко выверенных местах. Ни единого изъяна. Хотя бывали такие моменты, когда я в порыве эмоций могла нарисовать прямо на полу первого этажа мужской половой орган, а на окне, открывающим вид на одинокую Землю, написать «Я скучаю…». Если только я не схожу с ума…
Что ж, сегодня я не буянила напрасно, а потому смогла спокойно пройти по чистому полу к автомату с красками. По пути подхватила с полки новую палитру и, подставив её под «носик» прибора, стала нажимать на нужные цвета на панели, не забывая прокручивать палитру по часовой стрелке, чтобы оттенки не смешивались.
В первый же день пребывания здесь я подходила к каждому предмету, что находится в этом помещении, к каждой приборной панели, к каждому рычажку и наугад нажимала на всё подряд. Конечно, изрядно замарав здесь всё краской и чуть не упав с буквально взлетающей ввысь платформы, используемой художниками для рисования на холстах огромных размерах, я стала намного осторожнее, нежели в первые минуты пребывания… И всё же, у меня вышло за день научиться использовать все возможности данной студии, чем я очень горжусь.
Наконец, собрав все нужные оттенки на палитре, я устремилась к той самой платформе, которая уже не представляла опасности для меня, научившейся ей пользоваться.
«Размер холста: 160х100».
Я нажала на нужный квадратик из нескольких, подсвеченных на дисплее, встроенном прямо в стену слева. В тот же момент из узкой и длинной, образовавшейся в полу щели вверх по стене пополз холст нужного размера. Всё это сопровождалось негромким и даже слегка приятным на слух «вжжж…». Холст остановился прямо напротив меня, щель исчезла, и снова наступила тишина.
«Чудеса современных технологий…», - отвернувшись, я принялась смешивать краски между собой, ища необходимые оттенки лазурного и бирюзово-зелёного, а также насыщенной бирюзы для плавного перехода между ними. Начну, как всегда, с основы - моря, а позже буду добавлять всё остальное…
Несколько часов пролетели за работой и мыслями о Земле и тех, кого я там оставила.
«Как, наверное, было бы здорово отправиться вместе с друзьями на море. Жаль, что уже слишком поздно», - хоть подобные мысли и витали в голове, я всё же понимала, что денег у меня на подобные путешествия раньше не было, потому я и не могла себе их позволить. Сейчас же средства есть, но возможностей больше нет.
«А были ли раньше эти возможности?».
Сделав последний мазок, я отошла на пару шагов назад, всё ещё держа в руках кисть, и довольно улыбнулась. Оставалось надеяться, что заказчик также будет доволен проделанной работой.
На этот раз я нажала на кнопку, находящуюся на стене справа от холста, и картина поехала ещё выше вверх. Через пару мгновений она уже скрылась в щели в потолке, которая исчезла также быстро, как и появилась.
«Вот и всё на сегодня».
Уходя из рабочей зоны вверх по ступеням, я даже чувствовала себя немного счастливой. Такое бывает, когда удовлетворён результатом проделанной работы. Жаль только, что эта эйфория быстро проходит, и наружу вновь вылезают все переживания, «загоны», страхи – буквально всё.
Но я подумаю об этом потом. Завтра будет предостаточно времени. И послезавтра. И в ближайшие 7 лет.
*
Проснувшись посреди ночи, я сперва не поняла, в чём дело, и что же меня разбудило.
Из колонки всё также негромко доносился тёплый голос Эда Ширана. Чтобы быстрее уснуть, я всегда включала что-то приятное. Будь здесь телевизор, я бы оставляла его включённым на ночь, как делала на Земле. Но на втором этаже студии находились только кровать, шкаф, стол с планшетом, стул и тумбочка. Вполне обычная спальня вполне обычного человека, живущего в космосе.
Потянувшись, я аккуратно села и спустила ноги на пол, наощупь вдела их в мягкие тапочки и поднялась. По ночам я всегда оставляла первый этаж слегка освещённым за счёт голограммы ночного города под яркой луной за окном. Здорово всё же, что оно было настраиваемым, и на этот раз за ним простирались холмы и домики на окраине прекрасного норвежского городка под названием Хёугесунн. Я предпочитала воображать, что никуда не улетала с Земли, нежели смотреть на неё на расстоянии световых лет и чувствовать себя ущербно, добившись своей мечты и потеряв кое-что намного более важное.
И тут я поняла, что меня разбудило. Стук капель по крышам домиков.
«Но я считала, что голограммы беззвучны… По крайней мере, так и было», - пронеслось в голове, когда я сделала пару быстрых шагов к лестнице.
Но не успела я полностью осознать услышанное, как мой взгляд уловил движение на первом этаже. И, переведя взгляд, я, наконец, увидела его…
Человек стоял ко мне спиной, напротив стены, на которой размещались холсты, и пока не видел меня. Поэтому, недолго думая, я быстро юркнула за перегородку второго этажа, глазами пытаясь найти любые средства защиты.
На Земле я никогда не имела дела с маньяками и не думала, что посчастливится встретить одного из них здесь. Поэтому готова не была, да и в комнате не обнаружилось ничего опасного, острого, колюще-режущего или хотя бы тупого и продолговатого… Вообще ничего!
«Что же делать?.. Ну не угрожать же ему фразами типа: «Кисточкой в глаз или в…», - потрясла головой, отгоняя глупые мысли. – Нет, Лия. Так с незнакомцами нельзя…, да и со знакомцами, в принципе, тоже… Что же делать?».
В этот момент мои глаза остановились на очертаниях цветов в керамической вазе изогнутой формы, стоящей на столе, совсем рядом с рабочим планшетом.
«Эта ваза…, она всегда тут была?».
Решив посетовать на свою вечную невнимательность чуть позже, я медленно прошла к столу и, предпочитая не тратить времени на разглядывание искусственных цветов, быстро вытащила их и положила на стол рядом, а сама ухватилась за вазу.
У меня не было никаких доказательств того, что он, действительно, - маньяк. Но что ещё могла подумать одинокая молодая девушка, неожиданно увидев в своём доме парня, напоминающего своим полностью чёрным прикидом как минимум сталкера. К тому же…
«Как он вообще смог попасть сюда? На двери код», - думала я, как можно бесшумнее спускаясь по ступеням вниз и крепко сжимая в руках вазу.
Только подходя всё ближе, я смогла разглядеть, чем же занимался мой незваный гость. И была очень сильно удивлена, осознав, что он… оттирал капли краски со стены, случайно попавшие туда сегодня днём.
- Что здесь происходит? – вырвалось у меня негромко. И эта моя случайная фраза заставила гостя сильно вздрогнуть и, при резкой попытке развернуться ко мне, упасть, задев ведро с водой.
Я отскочила назад, чтобы не намочить ступни, и продолжила рассматривать парня, стоявшего на коленях в метре от меня.
Он был хорошо одет. Слишком хорошо для грабителя, а потому, точно, не мог им быть. Дизайнерская футболка классического чёрного цвета, чёрные джинсы и… мягкие тапочки, как те, что сейчас на мне, только явно большего размера.
«Как у себя дома».
Я не нашла ничего умнее, как спросить:
- Ты же не маньяк, да?
Видимо, взгляд у меня при этом был слишком напряжённым и тяжёлым, так как парень на мгновение растерялся, округлив глаза. А после быстро выпалил:
- Нет! Конечно, нет!
Мне стало спокойнее.
- Тогда кто ты и что делаешь здесь?
Он опустил взгляд на тряпку, которую даже при падении не выпустил из рук. Она была белой, но с разводами местами голубого, местами бежевого, а местами и вовсе чёрного цветов.
- Я пришёл, чтобы прибраться. Можно сказать, я уборщик, - говоря это, он уже смотрел мне в глаза. Немного погодя, парень добавил. – Зови меня Алекс.
- Алекс, значит…
«Если здесь такие уборщики, как тогда выглядят их начальники?».
В голове начал вырисовываться образ низенького толстяка с двумя волосками на голове и немаленьким пивным брюшком. А, точно ли, пивным? На этом моменте я перехотела продолжать думать об этом и потрясла головой, выкидывая образ из своих мыслей.
Более важен сейчас тот, кто находится прямо передо мной. А, тем временем, Алекс уже успел подняться с колен и сейчас стоял, стряхивая со штанов пыль.
И я могла сказать точно: этот парень явно выделялся везде, куда бы ни попал. Как он мог стать уборщиком? Почему его не прогнали в модели? С таким ростом, широкими плечами, выдающейся мускулатурой и красивым лицом. И, в то же время, в нём не было ни капли смазливости. Только благородная мужская красота.
Что-то во всём этом меня очень сильно напрягало.
Не сказать, что меня это сильно смущает, но приятного мало.
Кто я, наверное, хотите спросить вы? Я – художница.
Что я здесь делаю? Работаю.
Что насчёт всего остального? «Этого вам знать необязательно. Чем меньше знаете, тем крепче спите по ночам, - сказал мне властный холодный голос тёплым уютным вечером. – Я готов вам хорошо платить и обеспечивать всем необходимым и даже больше. Но взамен…»
Взамен я практически отдала свою жизнь. Ради работы, о которой могла только мечтать. Ради лучшего оборудования, которое видела только в витринах магазинов и на просторах интернета. Ради шикарной двухэтажной студии, в которой живу уже как несколько дней совершенно безвылазно. Ради этих панорамных окон с видом на огромную Землю, которая находится так близко и так далеко одновременно. Ради множества заказов, что загораются по несколько раз в день на экране огромного планшета, лежащего на столе второго этажа.
Если моя мечта стала жизнью, тогда почему же вид на Землю из этих панорамных окон делает меня такой несчастной? Я стараюсь не смотреть, но вечерами каждый брошенный мною взгляд, мне не принадлежит. Я так хотела оттуда сбежать, а теперь страдаю от того, что не могу вернуться.
Временами одолевает желание взять нелюбимое мною прежде вино, пару бокалов, сесть на подушках у окна, пить и чокаться с невидимым собеседником. Тихо сходить с ума. Наверное, и к лучшему, что алкоголь мне здесь не поставляют и не сделают этого даже при огромном моём желании.
Из мыслей меня выдернул негромкий звук очередного заказа, второго за день. Поднявшись по лестнице, прошла к столу и прочитала: «Нарисуй море. Техническое задание прилагается». Сам наниматель немногословен, зато тз всегда были по максимуму подробными. Если быть откровенной, мне скорее жаль, что сообщения от него такие короткие. С тех пор, как я поселилась здесь, мне ни разу больше никто не писал и тем более не звонил. Этот человек – единственный, кто способен писать мне. Все остальные весточки не способны дойти до этого места.
Голос заказчика явно принадлежит мужчине лет 30. Может, меньше. Впрочем, я никогда не была сильна в измерении чужого возраста. Даже по лицу, не говоря уже просто о голосе. Зачем ему нужно столько картин, я также понятия не имею.
Пришедший заказ выльется в одиннадцатую по счёту картину. И на этот раз не лес, не парк, не животное или птица, а море. Море, которого я никогда не видела, а теперь, видимо, и вовсе не увижу, либо же это произойдёт, но очень-очень нескоро.
Контракт подписан на 7 лет, но я не знаю, чего ожидать от такого туманного будущего.
Не понимаю, как такое возможно, но, просыпаясь по утрам, я нахожу своё рабочее место чистым, краски совершенно полными, словно нетронутыми, а все прочие материалы на своих чётко выверенных местах. Ни единого изъяна. Хотя бывали такие моменты, когда я в порыве эмоций могла нарисовать прямо на полу первого этажа мужской половой орган, а на окне, открывающим вид на одинокую Землю, написать «Я скучаю…». Если только я не схожу с ума…
Что ж, сегодня я не буянила напрасно, а потому смогла спокойно пройти по чистому полу к автомату с красками. По пути подхватила с полки новую палитру и, подставив её под «носик» прибора, стала нажимать на нужные цвета на панели, не забывая прокручивать палитру по часовой стрелке, чтобы оттенки не смешивались.
В первый же день пребывания здесь я подходила к каждому предмету, что находится в этом помещении, к каждой приборной панели, к каждому рычажку и наугад нажимала на всё подряд. Конечно, изрядно замарав здесь всё краской и чуть не упав с буквально взлетающей ввысь платформы, используемой художниками для рисования на холстах огромных размерах, я стала намного осторожнее, нежели в первые минуты пребывания… И всё же, у меня вышло за день научиться использовать все возможности данной студии, чем я очень горжусь.
Наконец, собрав все нужные оттенки на палитре, я устремилась к той самой платформе, которая уже не представляла опасности для меня, научившейся ей пользоваться.
«Размер холста: 160х100».
Я нажала на нужный квадратик из нескольких, подсвеченных на дисплее, встроенном прямо в стену слева. В тот же момент из узкой и длинной, образовавшейся в полу щели вверх по стене пополз холст нужного размера. Всё это сопровождалось негромким и даже слегка приятным на слух «вжжж…». Холст остановился прямо напротив меня, щель исчезла, и снова наступила тишина.
«Чудеса современных технологий…», - отвернувшись, я принялась смешивать краски между собой, ища необходимые оттенки лазурного и бирюзово-зелёного, а также насыщенной бирюзы для плавного перехода между ними. Начну, как всегда, с основы - моря, а позже буду добавлять всё остальное…
Несколько часов пролетели за работой и мыслями о Земле и тех, кого я там оставила.
«Как, наверное, было бы здорово отправиться вместе с друзьями на море. Жаль, что уже слишком поздно», - хоть подобные мысли и витали в голове, я всё же понимала, что денег у меня на подобные путешествия раньше не было, потому я и не могла себе их позволить. Сейчас же средства есть, но возможностей больше нет.
«А были ли раньше эти возможности?».
Сделав последний мазок, я отошла на пару шагов назад, всё ещё держа в руках кисть, и довольно улыбнулась. Оставалось надеяться, что заказчик также будет доволен проделанной работой.
На этот раз я нажала на кнопку, находящуюся на стене справа от холста, и картина поехала ещё выше вверх. Через пару мгновений она уже скрылась в щели в потолке, которая исчезла также быстро, как и появилась.
«Вот и всё на сегодня».
Уходя из рабочей зоны вверх по ступеням, я даже чувствовала себя немного счастливой. Такое бывает, когда удовлетворён результатом проделанной работы. Жаль только, что эта эйфория быстро проходит, и наружу вновь вылезают все переживания, «загоны», страхи – буквально всё.
Но я подумаю об этом потом. Завтра будет предостаточно времени. И послезавтра. И в ближайшие 7 лет.
*
Проснувшись посреди ночи, я сперва не поняла, в чём дело, и что же меня разбудило.
Из колонки всё также негромко доносился тёплый голос Эда Ширана. Чтобы быстрее уснуть, я всегда включала что-то приятное. Будь здесь телевизор, я бы оставляла его включённым на ночь, как делала на Земле. Но на втором этаже студии находились только кровать, шкаф, стол с планшетом, стул и тумбочка. Вполне обычная спальня вполне обычного человека, живущего в космосе.
Потянувшись, я аккуратно села и спустила ноги на пол, наощупь вдела их в мягкие тапочки и поднялась. По ночам я всегда оставляла первый этаж слегка освещённым за счёт голограммы ночного города под яркой луной за окном. Здорово всё же, что оно было настраиваемым, и на этот раз за ним простирались холмы и домики на окраине прекрасного норвежского городка под названием Хёугесунн. Я предпочитала воображать, что никуда не улетала с Земли, нежели смотреть на неё на расстоянии световых лет и чувствовать себя ущербно, добившись своей мечты и потеряв кое-что намного более важное.
И тут я поняла, что меня разбудило. Стук капель по крышам домиков.
«Но я считала, что голограммы беззвучны… По крайней мере, так и было», - пронеслось в голове, когда я сделала пару быстрых шагов к лестнице.
Но не успела я полностью осознать услышанное, как мой взгляд уловил движение на первом этаже. И, переведя взгляд, я, наконец, увидела его…
Человек стоял ко мне спиной, напротив стены, на которой размещались холсты, и пока не видел меня. Поэтому, недолго думая, я быстро юркнула за перегородку второго этажа, глазами пытаясь найти любые средства защиты.
На Земле я никогда не имела дела с маньяками и не думала, что посчастливится встретить одного из них здесь. Поэтому готова не была, да и в комнате не обнаружилось ничего опасного, острого, колюще-режущего или хотя бы тупого и продолговатого… Вообще ничего!
«Что же делать?.. Ну не угрожать же ему фразами типа: «Кисточкой в глаз или в…», - потрясла головой, отгоняя глупые мысли. – Нет, Лия. Так с незнакомцами нельзя…, да и со знакомцами, в принципе, тоже… Что же делать?».
В этот момент мои глаза остановились на очертаниях цветов в керамической вазе изогнутой формы, стоящей на столе, совсем рядом с рабочим планшетом.
«Эта ваза…, она всегда тут была?».
Решив посетовать на свою вечную невнимательность чуть позже, я медленно прошла к столу и, предпочитая не тратить времени на разглядывание искусственных цветов, быстро вытащила их и положила на стол рядом, а сама ухватилась за вазу.
У меня не было никаких доказательств того, что он, действительно, - маньяк. Но что ещё могла подумать одинокая молодая девушка, неожиданно увидев в своём доме парня, напоминающего своим полностью чёрным прикидом как минимум сталкера. К тому же…
«Как он вообще смог попасть сюда? На двери код», - думала я, как можно бесшумнее спускаясь по ступеням вниз и крепко сжимая в руках вазу.
Только подходя всё ближе, я смогла разглядеть, чем же занимался мой незваный гость. И была очень сильно удивлена, осознав, что он… оттирал капли краски со стены, случайно попавшие туда сегодня днём.
- Что здесь происходит? – вырвалось у меня негромко. И эта моя случайная фраза заставила гостя сильно вздрогнуть и, при резкой попытке развернуться ко мне, упасть, задев ведро с водой.
Я отскочила назад, чтобы не намочить ступни, и продолжила рассматривать парня, стоявшего на коленях в метре от меня.
Он был хорошо одет. Слишком хорошо для грабителя, а потому, точно, не мог им быть. Дизайнерская футболка классического чёрного цвета, чёрные джинсы и… мягкие тапочки, как те, что сейчас на мне, только явно большего размера.
«Как у себя дома».
Я не нашла ничего умнее, как спросить:
- Ты же не маньяк, да?
Видимо, взгляд у меня при этом был слишком напряжённым и тяжёлым, так как парень на мгновение растерялся, округлив глаза. А после быстро выпалил:
- Нет! Конечно, нет!
Мне стало спокойнее.
- Тогда кто ты и что делаешь здесь?
Он опустил взгляд на тряпку, которую даже при падении не выпустил из рук. Она была белой, но с разводами местами голубого, местами бежевого, а местами и вовсе чёрного цветов.
- Я пришёл, чтобы прибраться. Можно сказать, я уборщик, - говоря это, он уже смотрел мне в глаза. Немного погодя, парень добавил. – Зови меня Алекс.
- Алекс, значит…
«Если здесь такие уборщики, как тогда выглядят их начальники?».
В голове начал вырисовываться образ низенького толстяка с двумя волосками на голове и немаленьким пивным брюшком. А, точно ли, пивным? На этом моменте я перехотела продолжать думать об этом и потрясла головой, выкидывая образ из своих мыслей.
Более важен сейчас тот, кто находится прямо передо мной. А, тем временем, Алекс уже успел подняться с колен и сейчас стоял, стряхивая со штанов пыль.
И я могла сказать точно: этот парень явно выделялся везде, куда бы ни попал. Как он мог стать уборщиком? Почему его не прогнали в модели? С таким ростом, широкими плечами, выдающейся мускулатурой и красивым лицом. И, в то же время, в нём не было ни капли смазливости. Только благородная мужская красота.
Что-то во всём этом меня очень сильно напрягало.
