Глава 1. Почтенное собрание
23 изока [1]
Закрыть
7394 от с.м.Название шестого месяца в Вежской Империи
Белая Вежа
– Доброго дня, господа. Начнём же.
По официальной зале для больших заседаний гулко прокатился грохот двигаемых стульев. В последовавшей тишине неловко отзвучала пара запоздавших скрипов.
– По известному всем присутствующим порядку, – недавно назначенный обер-секретарь тридцати лет отроду замялся, – первейше обязаны все участники заседания отметиться в соответствующих журналах.
На фоне собравшегося достойнейшего общества он мог бы считаться юнцом. Однако положив подрагивающие пальцы на свою трибунку, барон Орешенский голосом был твёрд и на уважаемое собрание смотрел прямо. Сегодня давалось это особенно тяжело. Это и не удивительно, учитывая Их самоличное присутствие.
По последнему слову помощник двинулся вдоль расставленных полукругом столов к месту председателя и с поклоном предоставил Его Величеству соответствующую бумагу. Михаил Иоанович широким размахом вывел именной вензель, передал журнал далее и с некоторым любопытством вновь взглянул на обер-секретаря.
– По второму же пункту положено всем действующим главам департаментов своими подписями засвидетельствовать резолюции по решениям минувшего собрания.
Поговаривали, что Его Величество ни разу до сего дня своим вниманием Общие собрания Благородного Сената не жаловали.
Зала начала наполняться гулом заскучавшего общества. Да, поводы, достойные всеобщего дворянского собрания, случаются не часто. При предыдущем обер-секретаре, вроде бы, ни разу такого и не случалось.
Позади полукруглого стола сенаторов вторым широким полумесяцем расположились в креслах министерства. Служилые в зелёных с серебряным шитьём мундирах были приглашены из доверия Государя и важности повода, хотя их занятная эта ситуация вовсе не касалась.
И вновь прокатилась по зале волна двигаемых кресел. Обер-секретарь вместе со всеми поднял голову к небольшой галерее и тут же склонился в пояс – Их Императорское Величество Дария Петровна с Их Императорскими Высочествами Сергием Михайловичем и Христиною Михайловною почтили общество своим присутствием. Интересно, было ли хоть раз ранее такое, чтоб Императрицу с несовершеннолетними детьми на собрание Сената приглашали? Правда, и повод сегодня особенный.
Должным образом поприветствовав свою жену, в коей души не чает (во что многие до сих пор поверить не могут), Его Величество вновь занял место председателя в ожидании продолжения заседания. А помощник уже собирает готовые резолюции...
– Позволено переходить к решению тех вопросов, что на сегодняшнее заседание вынесены, – обер-секретарь не сдержался и постарался незаметно отереть ладонь о мундир. – Мне доверено зачитать Записку по слушающемуся делу баронессы Врековой Ульяны Петровны, урождённой Быстрицкой.
Собрание притихло и насторожилось.
– Рассматриваемое нынче дело было адресовано для повторного тщательного и всестороннего изучения в Сенате высочайшим повелением Его Императорского Величества Михаила II Иоановича, – Император благосклонно кивнул, подтверждая озвученное. – Суть же вопроса такова…
И обер-секретарь зачитал недолгую, но чёткую и со вкусом составленную бумагу, из которой следовали непривычные для уважаемого общества обстоятельства. Пятнадцатого лютого [2]
Закрыть
(полгода уже прошло) баронессой Врековой была направлена нижайшая просьба к Благородному Сенату. Одного этого факта было довольно, чтобы многие уважаемые главы родов с укором поджали губы, а некоторые даже покачали головой. Самостоятельно обращаться? Неужто ни одного доверенного мужчины в округе не осталось?Название второго месяца в Вежской Империи
Так вот, баронесса Ульяна Врекова просила дать юношам и девицам возможность в годы обязательного венчания его не осуществлять, если нет у них такого желания. А также просила для всех кровных дворян права расторжения брачного союза, если имеется опасность для их жизни или нет желания продолжать совместную жизнь! Но что самое возмутительное, баронесса хотела ещё и права для всех венчаться руководствуясь одной симпатией! Эти предложения она обосновывала, руководствуясь лишь своим опытом и сутью всем известного дела, с её персоной связанного.
– Если ни у кого нет вопросов по существу направленной баронессой Ульяной Врековой просьбы, предлагаю уважаемым председателям комиссий перейти к дебатам.
Прода от 2 февраля
Поднявшийся шум дебатами можно было назвать лишь по недоразумению. Однако в мнениях все были довольно единодушны.
– Да в конце концов, уважаемое собрание! – Статный мужчина в зелёном мундире с двумя рядами медалей и в красной орденской ленте, заколотой родовым защитным артефактом, до этого момента сдерживавший свой командный голос, зычно заговорил на всю залу. – Кто сия баронесса такая, чтобы можно было ей попустительствовать в подобных вещах?! Что это за «всем известное» дело, оправдывающее такое прошение?!
Это был Его Высокопревосходительство министр флота Лазурович Моисей Поликарпович. Обер-секретарь склонил голову, чтобы спрятать усмешку – пересмешники! А ведь служилое дворянство не имеет тех ограничений, против которых высказывалась баронесса Врекова. Никаких сил ведовских у них нет, поэтому и обязательного венчания придерживаться служилые не обязаны. Но делают же! Считают признаком высокой нравственности.
– Моисей Поликарпович, Мы помним ваши заслуги и острый ум, а потому прощаем некоторую поспешность решений и резкость высказываний, – негромкий, но уверенный голос с лёгкостью перекрыл все остальные.
Самый известный вот уже пять десятков лет флотоводец тотчас склонился в верноподданническом поклоне, а обер-секретарь в который раз за день взглянул на монарший венец. Список заклинаний, которые хранит этот артефакт, держится в большом секрете, но усиление голоса там точно есть. Тем временем Его Величество продолжал:
– Что же касается «всем известной» истории, не для каждого в зале это может быть справедливым… – в задумчивости мужчина перестукнул пальцами по столешнице. – Нам известно, что приглашение на нынешнее заседание получила и сама баронесса Врекова. Более того, Мы знаем, что Её Благородие приглашение приняла, и ныне с Их Сиятельствами Быстрицкими меж присутствующими. Баронесса, попрошу вас выйти к трибуне.
Среди рядов кресел кровного дворянства поднялась тонкая фигура в придворном платье и ровным уверенным шагом урождённой дворянки двинулась к трибуне. Личико девушки девятнадцати лет казалось почти детским, но платье чёрного бархата по белому атласу на изящной фигурке смотрелось весьма уместно и ни разу не эпатажно. Переливалось золотое в тон шитью на лифе кружево дворянского венчика – как и любой другой охранный артефакт он светился мутноватым блеском. Хрустальный подвес на бархатном чокере переливался чисто и невинно. Никто не смел и слова шепнуть вслед проходящей.
– Ваше Величество, – изящный реверанс.
– Встаньте баронесса. Мужчины, сравнимые с вами храбростью, стоят сейчас по обе стороны меня, приветствуя вас не только как женщину, но и как равную им. Найдётся ли в этой зале ещё один стул? В столь исключительной ситуации я разрешаю Вам, баронесса Ульяна Врекова, сидеть в моём присутствии.
Обер-секретарь спохватился и махнул помощнику. Стул пришлось отдать свой, чтоб не заставлять Его Величество ждать. Поднявшаяся из реверанса баронесса Врекова сдержанно кивнула и заняла место чуть сбоку от трибуны, чтобы та не закрывала её от монаршего взора. Вслед за ней занял своё место Император, а затем и все остальные мужчины.
– Согласитесь ли Вы, баронесса, поведать нам основные обстоятельства того дела, что в итоге собрало нас всех здесь?
– Конечно, Ваше Величество. Всё, что мне известно, в вашем распоряжении, – девушка не была излишне бледна, не трепетала ресницами и не сжимала пальцев. В безупречной осанке сквозило лишь спокойствие, и обер-секретарь в который раз удивился её самообладанию.
– В таком случае, прошу вас, расскажите нам всё с самого начала.
Баронесса Врекова, не удержавшись, поддёрнула белые митенки, которые явно причиняли ей беспокойство, и вновь сложила руки на коленях.
– Если Ваше Величество не будет против, я начну с рассказа о тех днях, когда помолвка моя ещё не была делом решённым…
Глава 2. Первые порывы
Перемены могут объявиться в нашей жизни в любой день. Для меня временем перемен всегда была весна
Дневник баронессы Ульяны Врековой
8 цветня [3]
Закрыть
7393 г. от с.м.Название четвёртого месяца в Вежской империи
Имение Горлицы, Сужгородский уезд
Начало цветня в Сужгородской губернии, как и в том году, выдалось нежарким. Старая бабка-птичница ещё с сухого начала причитать, дескать во всём маги виноваты. Где это видано, чтоб в степи ещё снег лежал? Вот в её молодость настоящая весна была! А сейчас будто и не на юге живём, а в каком-то Краснополье.
Но в последние дни всё чаще налетал резкими порывами тёплый полуденный ветер и обещал в скором времени весну настоящую. Её Сиятельство Быстрицкая Марфа Георгиевна приказала накрывать обед на веранде и лично распахнула створки всех окон.
– В такой дивный день и запираться в доме? В четырёх стенах мы и в городском доме сидеть могли, а в имении следует дышать свежим воздухом , – графиня вернула за ушко непокорную прядку и взяла хрустальный бокал.
– Да, маменька, таким свежим, что аж дрожь пробирает. А братьям вы в их комнатах остаться разрешили, – младшая Софья зябко передёрнула плечиками. – Может папа нам хоть тёплый ветерок сотворит?
– Во-первых, папа вам не цирковой артист, чтобы фокусы показывать. А во-вторых, вам, барышня, нужно такой возможностью оздоровиться пользоваться. Чуть ли не всю зиму с микстурами и лекарем провела, а всё потому что кутаешься и из дома не выходишь. Вон, наши дворовые в любую погоду на свежем воздухе бывают и болеют реже.
– То-то Ульянка в платок завернулась! Крестьянкой уже нарядилась, сейчас как оздоровится!
– Дама высшего света должна одеваться элегантно и уместно к любым условиям, – Ульяна непринуждённо и изящно съела ложку щей и лишь после этого продолжила. – Лишь манеры и умение держать себя отличают девицу благородной крови от мещанки.
Булацкая шаль, элегантно соскользнувшая с Ульянинового плечика по модному серовато-зелёному рукаву тонкой шерсти, поставила точку в этом споре. Сестра легко поправила её как обычно затянутыми в белые перчатки руками, и утончённый образ сложился полностью.
Соня могла бы ещё сказать, что у дам высшего света сейчас в моде вполне себе тёплые воронецкие пелеринки. Точно такие же, как та, которую выпросила она у папеньки неделю назад. Вот только в пелеринке за столом не посидишь, да и Софья сегодня побрезговала не только платком, но и сшитым ещё зимой в городе тёплым домашним платьем – оно же без турнюра!
– Сонечка, если тебе холодно, то ещё не поздно пойти к себе и переодеться, – Его Сиятельство Пётр Афанасьевич всё же счёл нужным вступить в разговор. – Или всё-таки из-за Ульянинового Белого бала который раз капризничаешь? Так нечему тут завидовать, кто же бал совершеннолетия раньше семнадцати лет проводит? Будто ребёнок себя ведёшь, хоть и шестнадцатый год пошёл.
В кои то веки София действительно смутилась. И правда вот уж две недели не могла она унять несправедливую зависть к сестре. Первый бал Ульяны в роли хозяйки был роскошен. Белое платье с узором жёлтых бегущих лисиц по подолу и краям рукавов да солнцем на груди не просто отражало её ведовскую сущность, но и смотрелось на Ульяне краше королевской парчи. И пусть Софьино платье будет расшито хищными рысями любимого цвета бордо, узор которых она нарисовала уже как год, но сейчас в зале с отцом открывает тур вальса Ульяна! А Софью после этого проведут в “детскую” залу! А ведь ей тоже хочется танцевать как взрослой.
Пару раз Соня всё-таки пробиралась в главную залу, посмотреть как сестра справляется. Ульяну с первого же мгновения стали донимать всеми возможными способами – цепляли подолы её юбок, страдали нехваткой манер дамы и кавалеры из лучших семей, будто случаем опрокидывались бокалы и множество благородных гостей желали узнать мнение хозяйки на самые невозможные темы. Однако сестра вела себя с врождённым изяществом. И как бы ни пытались гости почуять, что не сдержала она ведовской силы, ни на миг не теряла она контроль, непринуждённо обмахиваясь костяным веером.
Украшения сверкали, кавалеры были галантны, пенились семигорские вина, а Соня должна была возиться с братьями и другими детьми!
Пока Софья в буквальном смысле искрила от этой детской зависти, пришло время смены блюд. Звездой второй перемены нынче была стерлядь, но Марфа Георгиевна удостоила её лишь беглым взглядом.
– Дорогой? – отложив приборы, графиня с хитрецой стрельнула серыми глазами в сторону мужа. – Не время ли для главных новостей?
– Всё ты торопишься, Марфуша, – Быстрицкий улыбнулся, отчего его длинные светлые усы смешно дёрнулись. – Может надо было кухарку предупредить, чтобы праздничное приготовила? Торжественное, так сказать.
Граф с прищуром посмотрел на дочек. Ульяна аккуратно отложила приборы и с вежливым вниманием смотрела на родителей, а только переставшая возмущать пространство Софья хоть и старалась выглядеть спокойной, но энергию свою опять удержать в узде не могла.
– Ну раз уж завела ты разговор… Евфимий, а открой-ка нам игристого вина! А детям компота подлей.
От излишнего любопытства Софья даже не фыркнула на то, что её отнесли к последним.
– Вот теперь можно и рассказывать, – Быстрицкий поднялся со своего места с бокалом и чуть повернулся к левой части стола. – Ульяна! Сперва ещё раз хочу поздравить тебя с блестящим Белым балом. Я как глава рода Быстрицких безмерно счастлив и с великой гордостью говорю, что общество приняло тебя благосклонно. Больше всего их покорила твоя непринуждённость. Но это не всё! Этим утром мне доставили особое послание от Благословенной нашей Церкви…
Тонкие бровки на круглом кукольном личике Ульяны приподнялись, а голубые глаза расширились в изумлении. Граф тем временем продолжал.
– В связи с чем имею честь поздравить тебя, дорогая моя дочь, с обретением предназначенного супружника! Храмовники завершили свои исследования и отыскали нужного мужчину. Я безмерно рад, что так легко нашёлся тот, кто окажет тебе супружескую помощь, которой благословил нас Господь!
– Поздравляю тебя, дорогая! Это невероятное везение! – графиня также подняла свой бокал.
Ульяна удивлённо глянула на мать, на радостно подскочившую на месте сестру, на гордо глядящего отца... И вдруг заметила зовущий свист скворца за окном, красный цвет лёгкого вина, что любила её матушка. Очередной резкий порыв ветра звонко хлопнул створкой окна, и всё стало пронзительным, звонким, поплыли пряди энергии вокруг… В тот момент смогла она взять себя в руки, сохранить ведовской контроль, но в своей душе покой потеряла. Так резко и внезапно её толкнули в истинно взрослую жизнь, о которой Ульяне было известно многое и одновременно ничего.
Прода от 4 февраля
– Что-то ты сегодня с самого обеда всё вздыхаешь, – Пётр Быстрицкий отложил газету, которую по старой привычке почитывал в креслах, пока жена его наводила перед сном красоту. – И почему же душа твоя неспокойна?
