– Ты знала, что придется разделить со мной судьбу, когда снимала проклятие. Тогда зачем?..
– Зачем не оставила тебя там, в подземелье? – в голосе Каменной княгини мелькнул гнев. – Это было бы несправедливо.
Он усмехнулся.
– А разве так лучше?
Она вновь подняла руку и на сей раз коснулась его щеки. От прохладных пальцев по телу разливалось пламя, с которым не хватало воли бороться.
– Я сделала этот выбор добровольно. Но и тебя принуждать не буду. Хочешь, я избавлю тебя от наваждения, и ты уйдешь свободным от страстей, каменным, какой была я?
Лукас перехватил ее руку, сжал тонкое запястье. Мысли прояснились, словно страсти и правда разом отхлынули, оставив только холодный разум.
– Нет. Мое наваждение мне дороже жизни. И я не откажусь от него.
Княгиня улыбнулась. Горько, нежно и печально, как будто извиняясь, но уже не полуулыбкой, а по-настоящему.
– Я не умею любить, Лукас. Мы, дети перерожденных демонов, рождаемся без страстей и почти без чувств. Но иногда – очень редко – нам удается научиться чувствовать, как люди. Я уже знаю, что такое страх, гнев, милосердие и радость. Возможно когда-нибудь я пойму и что такое любовь…
Лукас закрыл глаза. Грубая каменная кладка больно впивалась в спину – Девианский замок напоминал о себе, живой и обидчивый, не любящий, чтобы о нем забывали. Лукасу еще предстояло познакомиться с ним, ощутить силу ветра, рвущего с башен флаги, увидеть сказочные цветы в саду и древние фрески в святилище, услышать пение редких птиц и скрип ключей, открывающих сундуки с сокровищами…
Но сейчас куда важнее было прикосновение теплых, совсем не каменных губ.
– Зачем не оставила тебя там, в подземелье? – в голосе Каменной княгини мелькнул гнев. – Это было бы несправедливо.
Он усмехнулся.
– А разве так лучше?
Она вновь подняла руку и на сей раз коснулась его щеки. От прохладных пальцев по телу разливалось пламя, с которым не хватало воли бороться.
– Я сделала этот выбор добровольно. Но и тебя принуждать не буду. Хочешь, я избавлю тебя от наваждения, и ты уйдешь свободным от страстей, каменным, какой была я?
Лукас перехватил ее руку, сжал тонкое запястье. Мысли прояснились, словно страсти и правда разом отхлынули, оставив только холодный разум.
– Нет. Мое наваждение мне дороже жизни. И я не откажусь от него.
Княгиня улыбнулась. Горько, нежно и печально, как будто извиняясь, но уже не полуулыбкой, а по-настоящему.
– Я не умею любить, Лукас. Мы, дети перерожденных демонов, рождаемся без страстей и почти без чувств. Но иногда – очень редко – нам удается научиться чувствовать, как люди. Я уже знаю, что такое страх, гнев, милосердие и радость. Возможно когда-нибудь я пойму и что такое любовь…
Лукас закрыл глаза. Грубая каменная кладка больно впивалась в спину – Девианский замок напоминал о себе, живой и обидчивый, не любящий, чтобы о нем забывали. Лукасу еще предстояло познакомиться с ним, ощутить силу ветра, рвущего с башен флаги, увидеть сказочные цветы в саду и древние фрески в святилище, услышать пение редких птиц и скрип ключей, открывающих сундуки с сокровищами…
Но сейчас куда важнее было прикосновение теплых, совсем не каменных губ.
