Немного отползла от текущей по камням воды и закрыла глаза. Прежде чем провалиться в сон, успела подумать, что наверху, скорее всего, протекает горная река, а может, идут ливни, в этих местах они довольно-таки частое явление.
Джейн не знала, сколько провела времени возле воды, то и дело проваливаясь в сон — проснувшись, она очень осторожно припадала губами к ладоням, полным воды, и теперь уже просто наслаждалась живительной влагой. После такого обезвоживания пить нужно было осторожно, что она и делала, не торопясь. Вода придала немного сил, но сон все чаще стал захватывать в свои сети. Дернувшись от понимания того, что вновь теряет сознание, Джейн с грустью поняла, что силы покидают ее, холодные черные камни словно вытягивают из нее жизнь. По щекам вновь потекли слезы — ей не вырваться из очередного сна.
Размазав слезы по грязным щекам, она боялась думать, что сейчас происходит с Сашкой и Глебом. Гнала прочь мрачные мысли. Жить хотелось очень сильно. Твердя себе, что все у нее получится, доела последнее печенье, заглушив ненадолго голод, в который раз поднялась и, держась за стены тоннеля, продолжила путь, не забыв еще раз напиться. Желание остаться возле воды чуть не взяло верх над разумом, но она понимала, что если останется, то уже никогда не увидит солнце и голубое небо, никогда не увидит своих друзей. Они единственные в этом мире, за кого она держалась ниточкой тепла и любви.
Ее тихие шуршащие шаги часто пугали ее саму, когда отдавались эхом по черному тоннелю. Иногда до ее слуха доносились голоса, тогда она останавливалась, всматривалась во мрак, пытаясь разглядеть невидимого преследователя, но вскоре успокаивалась и вновь продолжала путь. В какой-то момент она медленно сползла, едва держась за камни, и упала, раскинув руки в стороны и тяжело дыша. Разум туманился, во рту опять пересохло, и она попыталась облизнуть пересохшие губы, но во рту тоже было сухо.
«Вставай, вставай», — приказывала она себе. Немного отдохнув, вновь перевернулась и встала на четвереньки, острые камни вонзились в коленные чашечки, немного отрезвив.
Качаясь и держась за стены тоннеля, едва смогла подняться, ноги дрожали от усталости и слабости, но она как мантру повторяла раз за разом: «Должен, должен быть конец моим страданиям и мучениям».
И когда пришла к этому «концу» — уткнулась в холодные черные камни, не выдержала и в очередной раз разрыдалась. Ее плечи долго сотрясались в истеричном плаче, пока, обессиленная, она вновь не уснула. Батарея у фонарика отдала последний заряд и потухла, может, час назад, а может, больше. Когда ты среди холода и давящей черноты камней, время не играет большой роли, оно просто не имеет значения. Потому что горы или отпустят тебя, или оставят в своих владениях навечно. Кромешная тьма сомкнула свои холодные лапы вокруг девушки, терзая израненное тело.
Джейн собрала последние силы на борьбу. Стоя на четвереньках, дрожащей рукой она блуждала по холодным камням, а сердце от отчаянья набирало ритм. В голове лихорадочно стучала одна-единственная мысль: «Тупик, тупик, тупик…» Опухшие обессиленные пальцы дрожали и соскальзывали с острых камней. Разум вновь обдало волной липкого страха, казалось, что сейчас из темноты выскочит на нее что-то мерзкое и скользкое.
Прислонившись к камням, она слушала тяжелые удары своего сердца, отдающиеся по всему измученному организму. Бессилие окутало разум, а хрупкое, исхудавшее и израненное тело содрогнулось от крика и полного отчаянья. С последним всхлипом силы покинули Джейн, и она погрузилась в беспамятство.
Сколько она так пролежала, не знала, но когда открыла глаза, почувствовала горечь сожаления. Возвращаться не оставалось сил, и теперь смерть не так уж была ей и страшна. Проведя рукой по каменной кладке, Джейн нащупала торчащий острый камень, схватилась за него в попытке встать, но он выскочил от веса ее тела, и она упала, больно ударившись локтем. По лицу прошла гримаса боли, Джейн зажмурилась изо всей силы и лежала так до тех пор, пока боль в локте не утихла.
Открыв глаза, девушка моргнула, осматривая серые камни перед собой. Вновь закрыла глаза на несколько минут и вновь их открыла, проделав так несколько раз, пытаясь сбросить наваждение. Ей виделся бледный свет, просачивающийся сквозь щель завала, который оказался на ее пути.
Тонкий луч надежды придал ей силы, и Джейн, встав на четвереньки и опираясь о камни, потихоньку поднялась на ноги, что дрожали от ходьбы и голода. Толкнув один из камней, она чуть не закричала от радости — он поддался и упал, открыв проход яркому свету.
Свет! Как же это прекрасно! Как от одного только взгляда на него просыпается надежда, а сколько сил он придает опустившему руки человеку, попавшему в беду. По щекам Джейн бежали слезы, только теперь это были слезы радости и надежды. Скидывая один камень за другим, она надеялась, что спасена.
Освободив проход, чтобы в него пролезть, девушка непослушными опухшими пальцами сняла рюкзак со спины и кинула его вперед, а потом из последних сил подтянулась и пролезла через проем. Она была настолько слабой, что тело не отреагировало на очередную боль при падении. Все последние силы были потрачены на прокладку лаза, и с замиранием сердца она, лежа на животе, смотрела на переливающийся бледным светом свод пещеры, только вот свет этот был каким-то странным. Такое ощущение, как будто с гладью воды играет солнце и блики отражаются на камнях.
На Джейн нахлынули досада и разочарование, и только любопытство придало сил. Сделав усилие над собой, решила двигаться дальше. Отдохнув перед очередным броском вперед, перекинула лямки рюкзака через плечи и поползла. Мысль выкинуть рюкзак мелькала у нее не единожды, но каждый раз она вспоминала, что в нем лежат дорогие сердцу вещи. Комбинезон, в который она переоделась, был плох тем, что ни имел не одного кармана.
Она стала ползти, приближаясь к источнику света. Он манил, вселял надежду на то, что все мучения закончились и Джейн, наконец, нашла выход из пещеры. Скоро, совсем скоро она увидит радостные лица друзей. От волнующих мыслей ее лицо тронула едва заметная улыбка, но тут же в душе все оборвалось, сердце начало пропускать один за другим глухие удары. Накатило разочарование.
Джейн выползла в небольшой грот, заполненный сияющим бледно-желтым светом, столбом вырывающимся из огромной впадины. Она подползла к краю обрыва и посмотрела вниз, и глаза ее стали безжизненными от бессилия. Надежда увидеть дневной свет померкла. Перед ней струилось и переливалось нечто странное, бликующее из дна впадины, от глубины которой захватило дух. Джейн даже показалось, что если бы она увидела голубые воды и то была бы больше счастлива.
Может, там горячая магма и игра света отражается на своде пещеры? Хотя жара совершенно нет. Так что же это за масса такая, которая бурлит и переливается солнечным светом?
Пробудившейся интерес сразу угас, усталость и голод полностью лишили девушку интереса к жизни и познанию нового. Желание лучше рассмотреть, откуда льется свет, тоже растворилось при воспоминаниях о бездне, в которую она посмотрела из любопытства.
Джейн медленно поползла к стенам пещеры, руки дрожали от слабости и совершенно не слушались. Прислонившись к прохладным камням пещеры, она сжала челюсти от рвотных позывов. Ее лицо больше напоминало белую восковую маску, да и сама девушка походила на привидение.
Она пыталась унять головокружение, но к горлу в который раз подкатила тошнота. Глубоко вздохнув несколько раз и пытаясь таким образом успокоиться, девушка подумала об этом странном месте. «Получается, я выползла на одну из площадок, выходящих к пропасти, и чем заполнено ее дно, совсем непонятно».
Мысли о том, что кто-то бывал в этой пещере, Джейн сразу откинула прочь. Плечи ее поникли от навалившейся обреченности, сил совсем не осталось, да и желания жить — тоже. Она прижималась сильней к ледяному камню и уже не чувствовала его пронизывающего смертельного холода. Ей казалось, что этот холод окружил ее всю. Впитался в жилы и кости, проник в разум, лишив сил на борьбу.
В последний раз окинув мутным безжизненным взором каменистые своды пещеры, она посмотрела, как играет на камнях этот необычный свет, и ее веки сомкнулись. Но потом она снова открыла глаза, выхватив взглядом темный проем на противоположной стороне пещеры.
Сознание Джейн слабо откликнулось, вновь появилась надежда, вера в спасение. Широко распахнув глаза, некоторое время она смотрела на проем, убеждаясь, что он ей не мерещится. Собрав последние силы, поползла, не обращая внимания на камни, впивающиеся в тело. Мысль о том, что совсем рядом находится пропасть, девушка гнала прочь. Сердце стучало глухо и надрывно от слабости и близости пропасти, от понимания, что любое неверное движение приведет к полету в недра горы.
Небольшой выступ от стен пещеры был сделан как будто специально, чтобы по нему можно было пройти вокруг пропасти. Но сейчас девушку мало это интересовало, все внимание было приковано к медленно приближающему проходу, могущему подарить освобождение. Из последних сил она вползла в проем и устало посмотрела на выдолбленный из камня алтарь и стоящий на нем небольшой предмет. Поняв, что вновь ошиблась, обессилено упала, проваливаясь во тьму.
Открыв глаза, не сразу поняла, где находится, разум блуждал в просторах черной пустоты и пришлось постараться, чтобы из нее вырваться. Пошевелив рукой, удивилась тому, что чувствует себя намного лучше, может, повлиял долгий сон. Она смогла даже встать и на полусогнутых ногах подойти к алтарю.
Археология пробудила в ней интерес к странному предмету, вернула тягу к жизни и исследованию всего неизвестного. Присев на алтарь, девушка рассматривала лежащий на нем артефакт. В том, что это был именно артефакт, сомнений не оставалось. Небольшая шкатулка, сделанная из красного камня, на крышке гравировка — странное существо, похожее на ящера, обхватывающее своими крыльями крышку шкатулки. Создалось впечатление, что древнее создание жадно защищает то, что в ней находится.
Джейн осторожно взяла шкатулку грязными опухшими руками и попыталась ее рассмотреть, но в небольшую нишу едва проникал свет. И она подошла к краю выступа, принявшись вертеть шкатулку в руках, с интересом всматриваясь в переливы необычного красного камня. Ей даже показалось, что глаза загадочного существа сверкнули, когда из пропасти показался луч света. Джейн улыбнулась своей мысли. «Не могут глаза каменного существа гореть, это всего лишь игра света, идущего из бездны, или игра моего разума, уставшего от стольких дней пребывания в горе».
Но неожиданно камни под ногами зашевелились и откололись от утеса.
Крик ужаса застрял в горле Джейн, и она, крепко вцепившись в шкатулку, полетела вниз с расширенными от страха глазами.
Сердце бешено стучало, и, замерев, девушка ждала, когда ее тело ударится о воды подземного озера. Ей почему-то казалось, что оно обязательно должно там быть, и боязнь воды заглушала все попытки о чем-то подумать. Обжигающая страхом мысль о том, что над ее головой вот-вот должна сомкнуться холодная вода, душила паникой. Полет был слишком долгим, мучительным, а страх еще сильнее расползался по клеточкам оцепеневшего тела.
Очередной крик Джейн так и не раздался, плотная и густая светящаяся масса окружила ее со всех сторон, не дав пошевелиться. Яркие солнечные лучи больно резанули по глазам.
Джейн зажмурилась от кольнувшей боли в глазах, но сразу их распахнула, почувствовав удар воздушного потока, резко обрушившегося ей в лицо. Она с ужасом поняла, что продолжает падать, но только теперь впереди ждала не вода, а земля.
Глаза ее открывались все шире от понимания того, что она летит прямо на двух дерущихся ящеров, парящих в небе. Первая мысль была, что она попала в доисторический период и сейчас ящеры забудут о том, что дерутся, почуяв добычу, и сразу бросятся на нее.
Ящеры в это время яростно махали крыльями, глядя друг на друга со злобой. И пока Джейн падала, они успели впиться острыми зубами в тела друг друга и нанести много тяжелых ран. На чешуе белого ящера отчетливо выделялись рваные кровавые ошметки. Черный выигрывал и в размере, и в мощи, хотя тоже был изрядно искусан.
Расстояние между Джейн и белым ящером с катастрофической быстротой уменьшалось, и резкий удар о его спину выбил из легких девушки весь воздух. Если бы не густая святящаяся масса, в которой она пребывала, смерть была бы неизбежна. После полета с такой высоты выжить просто невозможно. Опухшие пальцы девушки разжались от боли, шкатулка покатилась по белой чешуе ящера. Джейн остановила падение, уткнувшись в рваный край раны чудища — и это уберегло ее.
Ящер дернулся, отвлекаясь на удар о спину. Черный ящер, пользуясь моментом, впился своими зубами в его шею, превратив светлую чешую в рану с окровавленными, изорванными краями, и издал победный рев, от которого Джейн чуть не оглохла.
Едва восстановив дыхание, она поняла, что опять падает, только теперь лежа на спине белого ящера. С ужасом подумала, что приземление на этом громадном белом чудовище, грозит ей такой же точно смертью. И Джейн прижалась к ящеру всем телом, разревелась и стала просить:
— Пожалуйста, прошу тебя, только не упади.
Ящер стремительно спикировал вниз, не обращая внимания на ее мольбу.
Вид нескончаемых вод обдал леденящим ужасом, и то, что Джейн вынесла в тоннелях, показалось ей раем. От лица отхлынула кровь, перед ней четко предстала картина, как она тонет в синих глубоких водах.
— Прошу тебя, не дай мне умереть. Сам ты можешь помирать, а мне так жить хочется. Я столько испытала, пережила, а ты меня утопить хочешь, — увидев вдали скалистые горы и большой грот, Джейн в отчаянии зашептала со слезами на глазах: — Я понимаю, что ты не можешь понять то, что я тебе говорю, но я тебя очень прошу, видишь небольшой грот? Ты плавно лети туда и осторожно приземлись. Прошу тебя. Очень прошу, не дай мне умереть.
Зажмурив глаза от страха, Джейн еще сильнее прижалась к белой чешуе громадного чудовища, стараясь слиться с ним воедино. Резкий удар о землю уже в который раз выбил из легких весь воздух.
Девушка открыла глаза, когда почувствовала под собой движение ящера. Радость от того, что она не упала в голубые воды, померкла. Чудовище, тяжело передвигая свои огромные лапы, направилось в пещеру. Джейн сглотнула.
«Только не в пещеру, от одного вида черного зева у меня начинается паника. А хотя… чего я переживаю, может, ящер сейчас затащит меня в эту черноту и переживать уже будет не о чем. Сожрет меня и даже не подавится. Хотя после стольких дней голодовки, может, и подавится, но мне ведь от этого не легче».
Она зажмурилась, ее обдало волной воспоминаний о недавнем времени, проведенном в горе, и теперь девушка раздумывала, что лучше — помереть в пещере, в воде или в зубах чудовища.
Ящер медленно вполз в огромную пещеру и затих, издавая протяжные стоны. Джейн открыла глаза и осмотрелась. Пещера, в которой они оказались, хорошо озарялась светом, проникающим снаружи. Боясь потревожить ящера, Джейн осторожно поползла в сторону, хотя когда она спрыгнула с хвоста чудовища, стопы пронзила острая боль от высоты, с которой она упала. Не обращая внимания на белый песок под ногами, девушка осторожно ступала, стараясь не издавать шума, и вот уже спешила на выход, молясь, чтобы чудовище не опомнилось и не напало на нее.
Джейн не знала, сколько провела времени возле воды, то и дело проваливаясь в сон — проснувшись, она очень осторожно припадала губами к ладоням, полным воды, и теперь уже просто наслаждалась живительной влагой. После такого обезвоживания пить нужно было осторожно, что она и делала, не торопясь. Вода придала немного сил, но сон все чаще стал захватывать в свои сети. Дернувшись от понимания того, что вновь теряет сознание, Джейн с грустью поняла, что силы покидают ее, холодные черные камни словно вытягивают из нее жизнь. По щекам вновь потекли слезы — ей не вырваться из очередного сна.
Размазав слезы по грязным щекам, она боялась думать, что сейчас происходит с Сашкой и Глебом. Гнала прочь мрачные мысли. Жить хотелось очень сильно. Твердя себе, что все у нее получится, доела последнее печенье, заглушив ненадолго голод, в который раз поднялась и, держась за стены тоннеля, продолжила путь, не забыв еще раз напиться. Желание остаться возле воды чуть не взяло верх над разумом, но она понимала, что если останется, то уже никогда не увидит солнце и голубое небо, никогда не увидит своих друзей. Они единственные в этом мире, за кого она держалась ниточкой тепла и любви.
Ее тихие шуршащие шаги часто пугали ее саму, когда отдавались эхом по черному тоннелю. Иногда до ее слуха доносились голоса, тогда она останавливалась, всматривалась во мрак, пытаясь разглядеть невидимого преследователя, но вскоре успокаивалась и вновь продолжала путь. В какой-то момент она медленно сползла, едва держась за камни, и упала, раскинув руки в стороны и тяжело дыша. Разум туманился, во рту опять пересохло, и она попыталась облизнуть пересохшие губы, но во рту тоже было сухо.
«Вставай, вставай», — приказывала она себе. Немного отдохнув, вновь перевернулась и встала на четвереньки, острые камни вонзились в коленные чашечки, немного отрезвив.
Качаясь и держась за стены тоннеля, едва смогла подняться, ноги дрожали от усталости и слабости, но она как мантру повторяла раз за разом: «Должен, должен быть конец моим страданиям и мучениям».
И когда пришла к этому «концу» — уткнулась в холодные черные камни, не выдержала и в очередной раз разрыдалась. Ее плечи долго сотрясались в истеричном плаче, пока, обессиленная, она вновь не уснула. Батарея у фонарика отдала последний заряд и потухла, может, час назад, а может, больше. Когда ты среди холода и давящей черноты камней, время не играет большой роли, оно просто не имеет значения. Потому что горы или отпустят тебя, или оставят в своих владениях навечно. Кромешная тьма сомкнула свои холодные лапы вокруг девушки, терзая израненное тело.
Джейн собрала последние силы на борьбу. Стоя на четвереньках, дрожащей рукой она блуждала по холодным камням, а сердце от отчаянья набирало ритм. В голове лихорадочно стучала одна-единственная мысль: «Тупик, тупик, тупик…» Опухшие обессиленные пальцы дрожали и соскальзывали с острых камней. Разум вновь обдало волной липкого страха, казалось, что сейчас из темноты выскочит на нее что-то мерзкое и скользкое.
Прислонившись к камням, она слушала тяжелые удары своего сердца, отдающиеся по всему измученному организму. Бессилие окутало разум, а хрупкое, исхудавшее и израненное тело содрогнулось от крика и полного отчаянья. С последним всхлипом силы покинули Джейн, и она погрузилась в беспамятство.
Сколько она так пролежала, не знала, но когда открыла глаза, почувствовала горечь сожаления. Возвращаться не оставалось сил, и теперь смерть не так уж была ей и страшна. Проведя рукой по каменной кладке, Джейн нащупала торчащий острый камень, схватилась за него в попытке встать, но он выскочил от веса ее тела, и она упала, больно ударившись локтем. По лицу прошла гримаса боли, Джейн зажмурилась изо всей силы и лежала так до тех пор, пока боль в локте не утихла.
Открыв глаза, девушка моргнула, осматривая серые камни перед собой. Вновь закрыла глаза на несколько минут и вновь их открыла, проделав так несколько раз, пытаясь сбросить наваждение. Ей виделся бледный свет, просачивающийся сквозь щель завала, который оказался на ее пути.
Тонкий луч надежды придал ей силы, и Джейн, встав на четвереньки и опираясь о камни, потихоньку поднялась на ноги, что дрожали от ходьбы и голода. Толкнув один из камней, она чуть не закричала от радости — он поддался и упал, открыв проход яркому свету.
Свет! Как же это прекрасно! Как от одного только взгляда на него просыпается надежда, а сколько сил он придает опустившему руки человеку, попавшему в беду. По щекам Джейн бежали слезы, только теперь это были слезы радости и надежды. Скидывая один камень за другим, она надеялась, что спасена.
Освободив проход, чтобы в него пролезть, девушка непослушными опухшими пальцами сняла рюкзак со спины и кинула его вперед, а потом из последних сил подтянулась и пролезла через проем. Она была настолько слабой, что тело не отреагировало на очередную боль при падении. Все последние силы были потрачены на прокладку лаза, и с замиранием сердца она, лежа на животе, смотрела на переливающийся бледным светом свод пещеры, только вот свет этот был каким-то странным. Такое ощущение, как будто с гладью воды играет солнце и блики отражаются на камнях.
На Джейн нахлынули досада и разочарование, и только любопытство придало сил. Сделав усилие над собой, решила двигаться дальше. Отдохнув перед очередным броском вперед, перекинула лямки рюкзака через плечи и поползла. Мысль выкинуть рюкзак мелькала у нее не единожды, но каждый раз она вспоминала, что в нем лежат дорогие сердцу вещи. Комбинезон, в который она переоделась, был плох тем, что ни имел не одного кармана.
Она стала ползти, приближаясь к источнику света. Он манил, вселял надежду на то, что все мучения закончились и Джейн, наконец, нашла выход из пещеры. Скоро, совсем скоро она увидит радостные лица друзей. От волнующих мыслей ее лицо тронула едва заметная улыбка, но тут же в душе все оборвалось, сердце начало пропускать один за другим глухие удары. Накатило разочарование.
Джейн выползла в небольшой грот, заполненный сияющим бледно-желтым светом, столбом вырывающимся из огромной впадины. Она подползла к краю обрыва и посмотрела вниз, и глаза ее стали безжизненными от бессилия. Надежда увидеть дневной свет померкла. Перед ней струилось и переливалось нечто странное, бликующее из дна впадины, от глубины которой захватило дух. Джейн даже показалось, что если бы она увидела голубые воды и то была бы больше счастлива.
Может, там горячая магма и игра света отражается на своде пещеры? Хотя жара совершенно нет. Так что же это за масса такая, которая бурлит и переливается солнечным светом?
Пробудившейся интерес сразу угас, усталость и голод полностью лишили девушку интереса к жизни и познанию нового. Желание лучше рассмотреть, откуда льется свет, тоже растворилось при воспоминаниях о бездне, в которую она посмотрела из любопытства.
Джейн медленно поползла к стенам пещеры, руки дрожали от слабости и совершенно не слушались. Прислонившись к прохладным камням пещеры, она сжала челюсти от рвотных позывов. Ее лицо больше напоминало белую восковую маску, да и сама девушка походила на привидение.
Она пыталась унять головокружение, но к горлу в который раз подкатила тошнота. Глубоко вздохнув несколько раз и пытаясь таким образом успокоиться, девушка подумала об этом странном месте. «Получается, я выползла на одну из площадок, выходящих к пропасти, и чем заполнено ее дно, совсем непонятно».
Мысли о том, что кто-то бывал в этой пещере, Джейн сразу откинула прочь. Плечи ее поникли от навалившейся обреченности, сил совсем не осталось, да и желания жить — тоже. Она прижималась сильней к ледяному камню и уже не чувствовала его пронизывающего смертельного холода. Ей казалось, что этот холод окружил ее всю. Впитался в жилы и кости, проник в разум, лишив сил на борьбу.
В последний раз окинув мутным безжизненным взором каменистые своды пещеры, она посмотрела, как играет на камнях этот необычный свет, и ее веки сомкнулись. Но потом она снова открыла глаза, выхватив взглядом темный проем на противоположной стороне пещеры.
Сознание Джейн слабо откликнулось, вновь появилась надежда, вера в спасение. Широко распахнув глаза, некоторое время она смотрела на проем, убеждаясь, что он ей не мерещится. Собрав последние силы, поползла, не обращая внимания на камни, впивающиеся в тело. Мысль о том, что совсем рядом находится пропасть, девушка гнала прочь. Сердце стучало глухо и надрывно от слабости и близости пропасти, от понимания, что любое неверное движение приведет к полету в недра горы.
Небольшой выступ от стен пещеры был сделан как будто специально, чтобы по нему можно было пройти вокруг пропасти. Но сейчас девушку мало это интересовало, все внимание было приковано к медленно приближающему проходу, могущему подарить освобождение. Из последних сил она вползла в проем и устало посмотрела на выдолбленный из камня алтарь и стоящий на нем небольшой предмет. Поняв, что вновь ошиблась, обессилено упала, проваливаясь во тьму.
Открыв глаза, не сразу поняла, где находится, разум блуждал в просторах черной пустоты и пришлось постараться, чтобы из нее вырваться. Пошевелив рукой, удивилась тому, что чувствует себя намного лучше, может, повлиял долгий сон. Она смогла даже встать и на полусогнутых ногах подойти к алтарю.
Археология пробудила в ней интерес к странному предмету, вернула тягу к жизни и исследованию всего неизвестного. Присев на алтарь, девушка рассматривала лежащий на нем артефакт. В том, что это был именно артефакт, сомнений не оставалось. Небольшая шкатулка, сделанная из красного камня, на крышке гравировка — странное существо, похожее на ящера, обхватывающее своими крыльями крышку шкатулки. Создалось впечатление, что древнее создание жадно защищает то, что в ней находится.
Джейн осторожно взяла шкатулку грязными опухшими руками и попыталась ее рассмотреть, но в небольшую нишу едва проникал свет. И она подошла к краю выступа, принявшись вертеть шкатулку в руках, с интересом всматриваясь в переливы необычного красного камня. Ей даже показалось, что глаза загадочного существа сверкнули, когда из пропасти показался луч света. Джейн улыбнулась своей мысли. «Не могут глаза каменного существа гореть, это всего лишь игра света, идущего из бездны, или игра моего разума, уставшего от стольких дней пребывания в горе».
Но неожиданно камни под ногами зашевелились и откололись от утеса.
Крик ужаса застрял в горле Джейн, и она, крепко вцепившись в шкатулку, полетела вниз с расширенными от страха глазами.
ГЛАВА 3 ДРУГОЙ МИР
Сердце бешено стучало, и, замерев, девушка ждала, когда ее тело ударится о воды подземного озера. Ей почему-то казалось, что оно обязательно должно там быть, и боязнь воды заглушала все попытки о чем-то подумать. Обжигающая страхом мысль о том, что над ее головой вот-вот должна сомкнуться холодная вода, душила паникой. Полет был слишком долгим, мучительным, а страх еще сильнее расползался по клеточкам оцепеневшего тела.
Очередной крик Джейн так и не раздался, плотная и густая светящаяся масса окружила ее со всех сторон, не дав пошевелиться. Яркие солнечные лучи больно резанули по глазам.
Джейн зажмурилась от кольнувшей боли в глазах, но сразу их распахнула, почувствовав удар воздушного потока, резко обрушившегося ей в лицо. Она с ужасом поняла, что продолжает падать, но только теперь впереди ждала не вода, а земля.
Глаза ее открывались все шире от понимания того, что она летит прямо на двух дерущихся ящеров, парящих в небе. Первая мысль была, что она попала в доисторический период и сейчас ящеры забудут о том, что дерутся, почуяв добычу, и сразу бросятся на нее.
Ящеры в это время яростно махали крыльями, глядя друг на друга со злобой. И пока Джейн падала, они успели впиться острыми зубами в тела друг друга и нанести много тяжелых ран. На чешуе белого ящера отчетливо выделялись рваные кровавые ошметки. Черный выигрывал и в размере, и в мощи, хотя тоже был изрядно искусан.
Расстояние между Джейн и белым ящером с катастрофической быстротой уменьшалось, и резкий удар о его спину выбил из легких девушки весь воздух. Если бы не густая святящаяся масса, в которой она пребывала, смерть была бы неизбежна. После полета с такой высоты выжить просто невозможно. Опухшие пальцы девушки разжались от боли, шкатулка покатилась по белой чешуе ящера. Джейн остановила падение, уткнувшись в рваный край раны чудища — и это уберегло ее.
Ящер дернулся, отвлекаясь на удар о спину. Черный ящер, пользуясь моментом, впился своими зубами в его шею, превратив светлую чешую в рану с окровавленными, изорванными краями, и издал победный рев, от которого Джейн чуть не оглохла.
Едва восстановив дыхание, она поняла, что опять падает, только теперь лежа на спине белого ящера. С ужасом подумала, что приземление на этом громадном белом чудовище, грозит ей такой же точно смертью. И Джейн прижалась к ящеру всем телом, разревелась и стала просить:
— Пожалуйста, прошу тебя, только не упади.
Ящер стремительно спикировал вниз, не обращая внимания на ее мольбу.
Вид нескончаемых вод обдал леденящим ужасом, и то, что Джейн вынесла в тоннелях, показалось ей раем. От лица отхлынула кровь, перед ней четко предстала картина, как она тонет в синих глубоких водах.
— Прошу тебя, не дай мне умереть. Сам ты можешь помирать, а мне так жить хочется. Я столько испытала, пережила, а ты меня утопить хочешь, — увидев вдали скалистые горы и большой грот, Джейн в отчаянии зашептала со слезами на глазах: — Я понимаю, что ты не можешь понять то, что я тебе говорю, но я тебя очень прошу, видишь небольшой грот? Ты плавно лети туда и осторожно приземлись. Прошу тебя. Очень прошу, не дай мне умереть.
Зажмурив глаза от страха, Джейн еще сильнее прижалась к белой чешуе громадного чудовища, стараясь слиться с ним воедино. Резкий удар о землю уже в который раз выбил из легких весь воздух.
Девушка открыла глаза, когда почувствовала под собой движение ящера. Радость от того, что она не упала в голубые воды, померкла. Чудовище, тяжело передвигая свои огромные лапы, направилось в пещеру. Джейн сглотнула.
«Только не в пещеру, от одного вида черного зева у меня начинается паника. А хотя… чего я переживаю, может, ящер сейчас затащит меня в эту черноту и переживать уже будет не о чем. Сожрет меня и даже не подавится. Хотя после стольких дней голодовки, может, и подавится, но мне ведь от этого не легче».
Она зажмурилась, ее обдало волной воспоминаний о недавнем времени, проведенном в горе, и теперь девушка раздумывала, что лучше — помереть в пещере, в воде или в зубах чудовища.
Ящер медленно вполз в огромную пещеру и затих, издавая протяжные стоны. Джейн открыла глаза и осмотрелась. Пещера, в которой они оказались, хорошо озарялась светом, проникающим снаружи. Боясь потревожить ящера, Джейн осторожно поползла в сторону, хотя когда она спрыгнула с хвоста чудовища, стопы пронзила острая боль от высоты, с которой она упала. Не обращая внимания на белый песок под ногами, девушка осторожно ступала, стараясь не издавать шума, и вот уже спешила на выход, молясь, чтобы чудовище не опомнилось и не напало на нее.
