– Эром, возьми саквояж леди Софи Лоринской и отнеси его в холл. С сегодняшнего дня она будет жить у нас. Будешь отвозить ее во все места, куда она пожелает.
Слуга без лишних слов выполнил поручение.
Ярима представила меня Уане и объяснила, какие приготовить покои для ее дальней родственницы. Затем мы с матерью поднялись на второй этаж.
Войдя в малую залу, махнула рукой в приветствии призракам. И пока они рассматривали меня со всех сторон, устало прошествовала к дивану.
– Фу… как же я устала. Девочки, – обратилась я к приведениям, – это мой новый образ. Прошу любить и жаловать – леди Софи Лоренская, – представившись, я дождалась, когда Ярима сядет на диван, и тут же положила голову ей на колени. Закрыв глаза, отдалась во власть ее нежным пальчикам, перебирающим мои волосы.
– Если бы не твой хамоватый говорок, то и не узнала бы тебя. Думала, что в глазах мерещится такая красота.
– Ба… ну чего сразу хамоватый? – не открывая глаз, вымолвила я, тут же прикрыв ладонью зевоту.
– Я и говорю, что ты совершенно не воспитана. А тебе еще замуж выходить.
– Ба, ты опять за старое. Пойду я лучше спать. Завтра предстоит тяжелый день. Вскочив с дивана, отправилась в свои покои.
Уана как раз приготавливала кровать ко сну. Увидев меня, встрепенулась.
– Леди Софи, ваш саквояж разобрать?
– Спасибо, Уана. Можешь быть свободна. Вещей у меня мало. Я сама их в гардеробную уберу. И будить меня по утрам не надо. Я рано встаю.
Перед выходом из покоев служанка поклонилась и удалилась.
Я подошла к двери, провернув ключ в замочной скважине, постояла некоторое время. В голове была какая-то пустота. Делать совершенно ничего не хотелось, и в этот вечер дала себе поблажку не заниматься физическими упражнениями. Пройдя к зеркалу, полюбовалась на отражение Софи Лорен, обдумывая, правильно ли я поступила, накидывая морок роковой красавицы? Отмахнувшись от своих мыслей, поняла, что сил на ванну не хватит.
В полусонном состоянии добрела до кровати, расстегнула пуговицы на платье, сняла его с себя. Освободившись от корсета, вздохнула с облегчением и скинув морок, легла на кровать. Натянув на себя одеяло, закрыла глаза и сразу уснула, не заботясь о том, что не освободила саквояж.
Утром встала как обычно. Развесила вещи в гардеробной и нажала на пластины, заряженные магией. Хорошая вещь. Утюга не надо. Через полчаса все складочки и заломы на тканях распрямятся. Отнесла в свою комнату нижнее белье и ридикюль и взяла там новенький, к его цвету захватила перчатки и ботиночки. К новым вещам Уана не прикасалась, если и увидит их на Софи – не придаст значения. А вот шляпок у меня было не так много, решила позаимствовать у матери. Я как-никак бедная родственница. Оставив вещи на кровати, ушла заниматься…
После ванной я накинула на себя морок Софи. Подойдя к двери, провернула ключ в двери, впуская в комнату служанку. Было видно, что Уана смущена и нервничает. Я решила, что пока она занимается моими волосами, немного с ней поболтаю:
– Уана, прошу тебя, не бойся. У меня не такой высокий статус как у тетушки. И к тому же я певица. Работаю так же, как и ты. Ты вот лучше расскажи, как тебе живется у графинь Барванских? Не обижают? Мы хоть и дальние родственницы, но мало ли что…
– Что вы. Обе леди такие добрые. Поначалу леди Киара капризничала. А как из замка графа Банварского уехали, так и переменилась. Только вот непонятно, где она сегодня ночевала? – Уана отвлеклась на мгновение, посмотрела в сторону моих покоев.
– Так это и не тайна. Леди Киара ночевала в замке своего отца, графа Рихарда Корхарта. Вчера графиня Флави Корхарт перепутала ее со своей умершей дочерью. Не знаю, в курсе ты или нет всех этих событий?
– Кто же не в курсе. Вся столица гудела, когда девушек мертвыми нашли. А Корхарт – это ведь один из древнейших графских родов. И что теперь будет? – рука Уаны державшая гребень вновь замерла.
«Вот уж телефонное радио».
– Мне тетя рассказала, что Флави признала Киару своей дочерью и добьется от графа признания отцовства.
– Ой! Это хорошие новости.
– Кто бы сомневался. Теперь малышка Киара будет пропадать в замке своего отца.
– Выходит, ей и жениха родословного подберут.
От этих слов меня передернуло.
–Уана, голубушка, заканчивай быстрей. Мне еще в столице работу искать…
Садясь в карету, я и не подозревала, что устраиваться на работу окажется таким же трудным занятием, как и в нашем мире…
Выйдя из очередной таверны, от досады, что и здесь мне культурно показали на дверь, я была готова сгрызть все ноготки на своих красивых пальчиках.
«Нет… Ну вот, только подумать, пятая пивнуха, а гонору у хозяев заведений, будто у них ресторан высшей категории. И сразу грязные намеки, в каком заведении пригодятся мои голосовые связки. В этой части столицы мне делать больше нечего. Жаль. Домики двух выродков в пешей доступности, наверняка бы заглянули послушать заморскую диву. Ну, не дива пока. Но тоже ничего».
Войдя в карету, пока раздумывала о превратностях судьбы, очнулась, когда повозка остановилась. Открыв дверь, осмотрелась вокруг. Эром привез меня в западную часть столицы. Как я это узнала? Воспользовалась памятью Ливин, когда вышла из кареты и ступила на темно-серую брусчатку, присущую этой части города.
Столица Сарварс была разделена на четыре трапецеидальных выпуклых четырехугольника, образуя в центре столицы огромную площадь в виде квадрата. Эта площадь служила не только для прогулки, но и для объявления королевских указов и казни преступников. Славу Богу, мне не доводилось быть свидетелем сих зрелищ.
Север столицы занимал королевский дворец. Его со всех сторон окружали замки сильнейших графских родов. Вероятней всего, это служило дополнительной защитой во время войны. Чем-то эта защита напомнила мне Великую Китайскую стену.
На пути противника возвышалась хорошо укрепленная высокая каменная кладка два метра шириной и в высоту десять метров. Ограждение тянулось вокруг всей столицы, обрываясь в нижней части, служившей для въезда и выезда граждан. Хорошая такая крепость с возвышающими дозорными башнями, на которых круглосуточно дежурили лучники.
Войны в этом мире достаточно частое явление. Более крупные государства так и хотят сожрать слабое. Плюс еще внутри государств идет междоусобная война в желании захвата власти. Хорошо в Марвайском государстве войны не намечалось. Последняя битва, произошедшая лет десять назад, была недолгой и малокровопролитной.
Сунгарский хан Урусан решил прощупать южные окраины страны и заодно узнать боевую выучку Марвайской армии. Не пришлось даже высылать подкрепление из столицы. Боевые маги, служащие на границе, сами разобрались с тысячной армией противника.
Чего-то я немного отвлеклась. Расстроилась сильно отказами, но ничего, я еще свое возьму. Вообще-то Сарварс мне нравился своей архитектурой и чистотой. Пластика в этом мире не придумали. Бумагу берегли, и она служила лишь для писем и печатанья книг. Жвачка в этом мире тоже отсутствовала, поэтому плитка мостовой, по которой я шагала, была чистой, словно ее выложили вчера.
Бытовая магия пробуждалась у так называемого низшего сословия населения и была явным преимуществом при приеме на работу или занятии собственным делом. Магия очень редко пробуждалась у жителей села. Видно, для работы в поле тяпкой или граблями, нужна сила и сноровка. Не будешь же на грабли магией влиять, чтобы они быстрей сено собирали».
Идя по улице, любовалась невысокими домами, обвитыми голыми стеблями растений. Весна в полном разгаре, представляю, как в скором времени преобразится столица.
Размышляя, не обращала внимания на глазевших прохожих. Понятно их недоумение. Леди не появляются в кварталах для бедняков. Увидев двух легко одетых малышей, толпившихся возле крыльца дома, почему-то задержала на них взгляд.
Мальчик лет пяти был одет в длинную, не по размеру, серого цвета старенькую рубашку, едва закрывающую его худенькие щиколотки. Деревянные закрытые сабо, обутые на босу ногу, были ему размера на три больше. Девочка лет семи была одета поприличней, но тоже было видно, что платье передалось ей от старших сестер.
Рассматривая ребятню, чуть замедлила шаг и сразу услышала шепот мальчонки:
– Добрая леди. Дайте, пожалуйста, монетку на хлеб.
Девочка сразу дернула его за рукав рубашки, зашипев:
– Ты что, Арамс, услышит кто, заявят стражам. На мамку штраф выпишут. А нам и так есть нечего.
Еще один закон Гариара Тармийского, в столице его государства не должно быть нищих. А если кто начнет просить милостыню, немедленно заявлять на него властям.
Я заметила, как идущая впереди меня преклонных лет женщина остановилась, с прищуром впилась в детей. Медлить было нельзя:
– Ну, наконец-то я вас нашла! Все ноги сбила. Вашу маму я сегодня взяла к себе в особняк на работу, – подхватив мальчишку на руки, улыбнулась, кивнув девчушке: – Веди домой. Нечего бесплатное кино всяким показывать.
Девочка оказалась сообразительной. Повернувшись, побежала по ступенькам крыльца. Открыв обшарпанную дверь, дождалась, когда я войду, и сразу прикрыла тяжелую створку. Но та сразу открылась.
Наклонив голову, порог переступил Эром. Он настороженным взглядом осмотрел комнату, вздрогнул, когда тишину разорвал детский плач.
К люльке сразу бросилась девочка лет восьми, которую мы не заметили. Вытащив из колыбели замотанного в теплую шаль ребенка, в попытке успокоить его, стала сильно трясти, приговаривая:
– Тише, Вэни, тише… Скоро мамка придет, покормит тебя.
Нищета, творившаяся в доме, сильно напоминала убогую обстановку моей квартиры. От нахлынувших воспоминаний ноги отчего-то задрожали. Едва дойдя до табурета, присела на него, посмотрела на орущего ребенка.
– В доме кто из старших есть? – спросив, осмотрелась по сторонам. Около стены стояли топчаны, застеленные старенькими лоскутными покрывалами. Напротив единственного окна размещался большой стол. Комнату перегораживала большая печь. Топили или нет это печное сооружение – не знаю, но посидев немного, почувствовала, как озябла. За печью, по всей видимости, находилась родительская спальня, отгороженная легкой ситцевой занавеской. Вздрогнула и повернулась на тихий девичий голосок.
– Мамка с Кэтрин затемно встали. Покормив Вэни, ушли. Они прачками работают. Сева, Гави и Марх тоже поутру ушли на работу. А я за малыми присматриваю, – с опаской проговорила старшая в доме и в очередной раз качнула орущего на руках брата.
От ора я наморщила нос. Осмотрела лестницу, ведущую на второй этаж, и догадалась, где спят взрослые ребята.
– А папка ваш где?
– Папку в шахте придавило.
– Ясно. Почему малыша не покормишь?
– Я бы покормила, так нечем. Мамка должна после обедни прийти грудь дать.
– А сами когда ели?
– Вчера вечером Марх целую буханку принес. Севка с Гави пять монет заработали, купили крупы. Кэтрин кашу наварила… Вкусно так было.
«Восемь детей. Да чтоб я так жила богато!».
– А саму, как звать?
– Мариз.
– Вот что, Мариз. Есть ли здесь поблизости продуктовые лавки? А еще лучше, если в них молоко имеется, – посмотрев на посиневшего от голодного крика ребенка, я в очередной раз сморщилась.
– Как не быть. Чуть пройти за угол, там торговые ряды. Только нам ничего не дадут. Мамка за продукты всем лавочникам задолжала.
Поднявшись со стула, я посмотрела на грудничка, наконец, занявшегося сосанием своего большого пальца. Сердце защемило в груди от осознания, в каком отчаянном положении находилась эта семья.
– А тебя как, красавица, зовут? – обратилась я к малышке, которую повстречала на улице.
– Ивет, – пропищала она боязливо.
– Вот что, Ивет. Пойдем, покажешь нам с дядей Эроном продуктовые ряды. Мы могли бы и сами, но ты ведь наверняка знаешь, в каких лавках твоя мама продукты брала, а денег расплатиться не было?
Больше говорить не хотелось. Выйдя на улицу, вдохнула полной грудью наполненный весенней чистотой воздух и зашагала вслед за малышкой, юркнувшей вперед меня.
Описывать все наши похождения не буду. Скажу коротко. Выплачивая долги Лакрес (оказалось, так звали мать-героиню восьмерых детей) мне пришлось изрядно потрясти запасами ридикюля. Вдобавок накупила продуктов, не оставлять же детей голодными.
Но именно в пятистах метрах противоположной улицы я обнаружила то, чем были заняты мои мысли в последнее время. Отправив в дом вдовушки Эрома обвешанного со всех сторон продуктами, выпрямив спину, засеменила к трактиру «Черный Эдельвейс».
«Хм. Интересно, чего это символ любви и верности в черный цвет обрядили? А хотя чем романтичнее название, тем оно быстрее запоминается».
Толкнув дверь, осторожно переступила невысокий порог и сморщила нос от витавших в воздухе запахов разлитого пива, кислого вина и затхлости помещения. Посетителей не наблюдалось, да и немудрено, основная масса повалит вечером.
– Э-э-э…
Только и смог при виде меня выдать вышедшей из подсобки мужчина. Не обращая внимания на его ошарашенный вид, я со знанием дела стала обходить и осматривать огромный зал, в котором находилась. И с ужасом подсчитывала, сколько придется вкладывать в заведение, прежде чем оно примет более-менее подходящий вид для моего выступления.
– Леди что-то желает?
Наконец, нашел, что сказать склонившейся в поклоне обслуживающий персонал питейного заведения.
– Леди желает поговорить с хозяином этой шараги, – очертив ридикюлем зал, в ожидании посмотрела на удивленного мужчину.
– Я вас слушаю, – после некоторой заминки вымолвил хозяин заведения, посмотрев на меня недружелюбно.
Да оно и понятно, родное дитя шарагой обозвали.
– Не обижайтесь, милейший. Но вашу таверну по-другому и не назовешь. Кругом грязь, антисанитария и вонь.
– Простите, что вы сказали, анти?..
– Антисанитария. Ай… Бросьте. Не заморачивайтесь. Хотите вечерами подсчитывать не медяки, а серебро и золото? Тогда у меня к вам дельное предложение…
Хозяин кабака, выслушав меня внимательно, почесал грязной пятерней затылок.
– Одного не пойму, вам-то это зачем? Вы – леди красивая…
– Еще слово, и я из тебя дух вышибу. И не смотри, что я худенькая и росточкам невелика.
– Да я и не хотел вас обидеть. Понять пытаюсь.
– И не пытайтесь. Мне с вас нужно только согласие и молчание.
– Ну, чего сказать?.. Дела у меня и правда идут плохо. Пришлось самому заняться обслуживанием клиентов. Не поставлю же я своих девок. А Единый сыновей не дал. Простите, но мне как-то страшновато от того, что вы будете здесь петь. Мужики перебьют здесь все, деля вас. Уж простите мне мою откровенность.
– А вы не бойтесь. Защита у меня такая, что мужики будут сидеть тише воды и ниже травы. И подумайте, что вы теряете? Таверна как была ваша, так и останется. Мне пойдет только тридцать процентов от выручки. Ну, а если дела не пойдут, то вы все равно остаетесь в выигрыше. Ремонт оплачиваю я.
В очередной раз почесав затылок, Энзо Калинских согласился на мои условия. Мы договорились встретиться завтра.
– Стряпчего привезу прямо сюда, здесь составим и подпишем договор, – сказала я остановившись у выхода.
Выйдя из таверны, подняв голову, посмотрела на вывеску. Подмигнув «Черному эдельвейсу», заспешила в дом вдовы, думая о том, что Эром, наверно, от детского шума с ума сошел.
Слуга без лишних слов выполнил поручение.
Ярима представила меня Уане и объяснила, какие приготовить покои для ее дальней родственницы. Затем мы с матерью поднялись на второй этаж.
Войдя в малую залу, махнула рукой в приветствии призракам. И пока они рассматривали меня со всех сторон, устало прошествовала к дивану.
– Фу… как же я устала. Девочки, – обратилась я к приведениям, – это мой новый образ. Прошу любить и жаловать – леди Софи Лоренская, – представившись, я дождалась, когда Ярима сядет на диван, и тут же положила голову ей на колени. Закрыв глаза, отдалась во власть ее нежным пальчикам, перебирающим мои волосы.
– Если бы не твой хамоватый говорок, то и не узнала бы тебя. Думала, что в глазах мерещится такая красота.
– Ба… ну чего сразу хамоватый? – не открывая глаз, вымолвила я, тут же прикрыв ладонью зевоту.
– Я и говорю, что ты совершенно не воспитана. А тебе еще замуж выходить.
– Ба, ты опять за старое. Пойду я лучше спать. Завтра предстоит тяжелый день. Вскочив с дивана, отправилась в свои покои.
Уана как раз приготавливала кровать ко сну. Увидев меня, встрепенулась.
– Леди Софи, ваш саквояж разобрать?
– Спасибо, Уана. Можешь быть свободна. Вещей у меня мало. Я сама их в гардеробную уберу. И будить меня по утрам не надо. Я рано встаю.
Перед выходом из покоев служанка поклонилась и удалилась.
Я подошла к двери, провернув ключ в замочной скважине, постояла некоторое время. В голове была какая-то пустота. Делать совершенно ничего не хотелось, и в этот вечер дала себе поблажку не заниматься физическими упражнениями. Пройдя к зеркалу, полюбовалась на отражение Софи Лорен, обдумывая, правильно ли я поступила, накидывая морок роковой красавицы? Отмахнувшись от своих мыслей, поняла, что сил на ванну не хватит.
В полусонном состоянии добрела до кровати, расстегнула пуговицы на платье, сняла его с себя. Освободившись от корсета, вздохнула с облегчением и скинув морок, легла на кровать. Натянув на себя одеяло, закрыла глаза и сразу уснула, не заботясь о том, что не освободила саквояж.
Утром встала как обычно. Развесила вещи в гардеробной и нажала на пластины, заряженные магией. Хорошая вещь. Утюга не надо. Через полчаса все складочки и заломы на тканях распрямятся. Отнесла в свою комнату нижнее белье и ридикюль и взяла там новенький, к его цвету захватила перчатки и ботиночки. К новым вещам Уана не прикасалась, если и увидит их на Софи – не придаст значения. А вот шляпок у меня было не так много, решила позаимствовать у матери. Я как-никак бедная родственница. Оставив вещи на кровати, ушла заниматься…
После ванной я накинула на себя морок Софи. Подойдя к двери, провернула ключ в двери, впуская в комнату служанку. Было видно, что Уана смущена и нервничает. Я решила, что пока она занимается моими волосами, немного с ней поболтаю:
– Уана, прошу тебя, не бойся. У меня не такой высокий статус как у тетушки. И к тому же я певица. Работаю так же, как и ты. Ты вот лучше расскажи, как тебе живется у графинь Барванских? Не обижают? Мы хоть и дальние родственницы, но мало ли что…
– Что вы. Обе леди такие добрые. Поначалу леди Киара капризничала. А как из замка графа Банварского уехали, так и переменилась. Только вот непонятно, где она сегодня ночевала? – Уана отвлеклась на мгновение, посмотрела в сторону моих покоев.
– Так это и не тайна. Леди Киара ночевала в замке своего отца, графа Рихарда Корхарта. Вчера графиня Флави Корхарт перепутала ее со своей умершей дочерью. Не знаю, в курсе ты или нет всех этих событий?
– Кто же не в курсе. Вся столица гудела, когда девушек мертвыми нашли. А Корхарт – это ведь один из древнейших графских родов. И что теперь будет? – рука Уаны державшая гребень вновь замерла.
«Вот уж телефонное радио».
– Мне тетя рассказала, что Флави признала Киару своей дочерью и добьется от графа признания отцовства.
– Ой! Это хорошие новости.
– Кто бы сомневался. Теперь малышка Киара будет пропадать в замке своего отца.
– Выходит, ей и жениха родословного подберут.
От этих слов меня передернуло.
–Уана, голубушка, заканчивай быстрей. Мне еще в столице работу искать…
Садясь в карету, я и не подозревала, что устраиваться на работу окажется таким же трудным занятием, как и в нашем мире…
Глава 11. Удачное продвижение дел
Выйдя из очередной таверны, от досады, что и здесь мне культурно показали на дверь, я была готова сгрызть все ноготки на своих красивых пальчиках.
«Нет… Ну вот, только подумать, пятая пивнуха, а гонору у хозяев заведений, будто у них ресторан высшей категории. И сразу грязные намеки, в каком заведении пригодятся мои голосовые связки. В этой части столицы мне делать больше нечего. Жаль. Домики двух выродков в пешей доступности, наверняка бы заглянули послушать заморскую диву. Ну, не дива пока. Но тоже ничего».
Войдя в карету, пока раздумывала о превратностях судьбы, очнулась, когда повозка остановилась. Открыв дверь, осмотрелась вокруг. Эром привез меня в западную часть столицы. Как я это узнала? Воспользовалась памятью Ливин, когда вышла из кареты и ступила на темно-серую брусчатку, присущую этой части города.
Столица Сарварс была разделена на четыре трапецеидальных выпуклых четырехугольника, образуя в центре столицы огромную площадь в виде квадрата. Эта площадь служила не только для прогулки, но и для объявления королевских указов и казни преступников. Славу Богу, мне не доводилось быть свидетелем сих зрелищ.
Север столицы занимал королевский дворец. Его со всех сторон окружали замки сильнейших графских родов. Вероятней всего, это служило дополнительной защитой во время войны. Чем-то эта защита напомнила мне Великую Китайскую стену.
На пути противника возвышалась хорошо укрепленная высокая каменная кладка два метра шириной и в высоту десять метров. Ограждение тянулось вокруг всей столицы, обрываясь в нижней части, служившей для въезда и выезда граждан. Хорошая такая крепость с возвышающими дозорными башнями, на которых круглосуточно дежурили лучники.
Войны в этом мире достаточно частое явление. Более крупные государства так и хотят сожрать слабое. Плюс еще внутри государств идет междоусобная война в желании захвата власти. Хорошо в Марвайском государстве войны не намечалось. Последняя битва, произошедшая лет десять назад, была недолгой и малокровопролитной.
Сунгарский хан Урусан решил прощупать южные окраины страны и заодно узнать боевую выучку Марвайской армии. Не пришлось даже высылать подкрепление из столицы. Боевые маги, служащие на границе, сами разобрались с тысячной армией противника.
Чего-то я немного отвлеклась. Расстроилась сильно отказами, но ничего, я еще свое возьму. Вообще-то Сарварс мне нравился своей архитектурой и чистотой. Пластика в этом мире не придумали. Бумагу берегли, и она служила лишь для писем и печатанья книг. Жвачка в этом мире тоже отсутствовала, поэтому плитка мостовой, по которой я шагала, была чистой, словно ее выложили вчера.
Бытовая магия пробуждалась у так называемого низшего сословия населения и была явным преимуществом при приеме на работу или занятии собственным делом. Магия очень редко пробуждалась у жителей села. Видно, для работы в поле тяпкой или граблями, нужна сила и сноровка. Не будешь же на грабли магией влиять, чтобы они быстрей сено собирали».
Идя по улице, любовалась невысокими домами, обвитыми голыми стеблями растений. Весна в полном разгаре, представляю, как в скором времени преобразится столица.
Размышляя, не обращала внимания на глазевших прохожих. Понятно их недоумение. Леди не появляются в кварталах для бедняков. Увидев двух легко одетых малышей, толпившихся возле крыльца дома, почему-то задержала на них взгляд.
Мальчик лет пяти был одет в длинную, не по размеру, серого цвета старенькую рубашку, едва закрывающую его худенькие щиколотки. Деревянные закрытые сабо, обутые на босу ногу, были ему размера на три больше. Девочка лет семи была одета поприличней, но тоже было видно, что платье передалось ей от старших сестер.
Рассматривая ребятню, чуть замедлила шаг и сразу услышала шепот мальчонки:
– Добрая леди. Дайте, пожалуйста, монетку на хлеб.
Девочка сразу дернула его за рукав рубашки, зашипев:
– Ты что, Арамс, услышит кто, заявят стражам. На мамку штраф выпишут. А нам и так есть нечего.
Еще один закон Гариара Тармийского, в столице его государства не должно быть нищих. А если кто начнет просить милостыню, немедленно заявлять на него властям.
Я заметила, как идущая впереди меня преклонных лет женщина остановилась, с прищуром впилась в детей. Медлить было нельзя:
– Ну, наконец-то я вас нашла! Все ноги сбила. Вашу маму я сегодня взяла к себе в особняк на работу, – подхватив мальчишку на руки, улыбнулась, кивнув девчушке: – Веди домой. Нечего бесплатное кино всяким показывать.
Девочка оказалась сообразительной. Повернувшись, побежала по ступенькам крыльца. Открыв обшарпанную дверь, дождалась, когда я войду, и сразу прикрыла тяжелую створку. Но та сразу открылась.
Наклонив голову, порог переступил Эром. Он настороженным взглядом осмотрел комнату, вздрогнул, когда тишину разорвал детский плач.
К люльке сразу бросилась девочка лет восьми, которую мы не заметили. Вытащив из колыбели замотанного в теплую шаль ребенка, в попытке успокоить его, стала сильно трясти, приговаривая:
– Тише, Вэни, тише… Скоро мамка придет, покормит тебя.
Нищета, творившаяся в доме, сильно напоминала убогую обстановку моей квартиры. От нахлынувших воспоминаний ноги отчего-то задрожали. Едва дойдя до табурета, присела на него, посмотрела на орущего ребенка.
– В доме кто из старших есть? – спросив, осмотрелась по сторонам. Около стены стояли топчаны, застеленные старенькими лоскутными покрывалами. Напротив единственного окна размещался большой стол. Комнату перегораживала большая печь. Топили или нет это печное сооружение – не знаю, но посидев немного, почувствовала, как озябла. За печью, по всей видимости, находилась родительская спальня, отгороженная легкой ситцевой занавеской. Вздрогнула и повернулась на тихий девичий голосок.
– Мамка с Кэтрин затемно встали. Покормив Вэни, ушли. Они прачками работают. Сева, Гави и Марх тоже поутру ушли на работу. А я за малыми присматриваю, – с опаской проговорила старшая в доме и в очередной раз качнула орущего на руках брата.
От ора я наморщила нос. Осмотрела лестницу, ведущую на второй этаж, и догадалась, где спят взрослые ребята.
– А папка ваш где?
– Папку в шахте придавило.
– Ясно. Почему малыша не покормишь?
– Я бы покормила, так нечем. Мамка должна после обедни прийти грудь дать.
– А сами когда ели?
– Вчера вечером Марх целую буханку принес. Севка с Гави пять монет заработали, купили крупы. Кэтрин кашу наварила… Вкусно так было.
«Восемь детей. Да чтоб я так жила богато!».
– А саму, как звать?
– Мариз.
– Вот что, Мариз. Есть ли здесь поблизости продуктовые лавки? А еще лучше, если в них молоко имеется, – посмотрев на посиневшего от голодного крика ребенка, я в очередной раз сморщилась.
– Как не быть. Чуть пройти за угол, там торговые ряды. Только нам ничего не дадут. Мамка за продукты всем лавочникам задолжала.
Поднявшись со стула, я посмотрела на грудничка, наконец, занявшегося сосанием своего большого пальца. Сердце защемило в груди от осознания, в каком отчаянном положении находилась эта семья.
– А тебя как, красавица, зовут? – обратилась я к малышке, которую повстречала на улице.
– Ивет, – пропищала она боязливо.
– Вот что, Ивет. Пойдем, покажешь нам с дядей Эроном продуктовые ряды. Мы могли бы и сами, но ты ведь наверняка знаешь, в каких лавках твоя мама продукты брала, а денег расплатиться не было?
Больше говорить не хотелось. Выйдя на улицу, вдохнула полной грудью наполненный весенней чистотой воздух и зашагала вслед за малышкой, юркнувшей вперед меня.
Описывать все наши похождения не буду. Скажу коротко. Выплачивая долги Лакрес (оказалось, так звали мать-героиню восьмерых детей) мне пришлось изрядно потрясти запасами ридикюля. Вдобавок накупила продуктов, не оставлять же детей голодными.
Но именно в пятистах метрах противоположной улицы я обнаружила то, чем были заняты мои мысли в последнее время. Отправив в дом вдовушки Эрома обвешанного со всех сторон продуктами, выпрямив спину, засеменила к трактиру «Черный Эдельвейс».
«Хм. Интересно, чего это символ любви и верности в черный цвет обрядили? А хотя чем романтичнее название, тем оно быстрее запоминается».
Толкнув дверь, осторожно переступила невысокий порог и сморщила нос от витавших в воздухе запахов разлитого пива, кислого вина и затхлости помещения. Посетителей не наблюдалось, да и немудрено, основная масса повалит вечером.
– Э-э-э…
Только и смог при виде меня выдать вышедшей из подсобки мужчина. Не обращая внимания на его ошарашенный вид, я со знанием дела стала обходить и осматривать огромный зал, в котором находилась. И с ужасом подсчитывала, сколько придется вкладывать в заведение, прежде чем оно примет более-менее подходящий вид для моего выступления.
– Леди что-то желает?
Наконец, нашел, что сказать склонившейся в поклоне обслуживающий персонал питейного заведения.
– Леди желает поговорить с хозяином этой шараги, – очертив ридикюлем зал, в ожидании посмотрела на удивленного мужчину.
– Я вас слушаю, – после некоторой заминки вымолвил хозяин заведения, посмотрев на меня недружелюбно.
Да оно и понятно, родное дитя шарагой обозвали.
– Не обижайтесь, милейший. Но вашу таверну по-другому и не назовешь. Кругом грязь, антисанитария и вонь.
– Простите, что вы сказали, анти?..
– Антисанитария. Ай… Бросьте. Не заморачивайтесь. Хотите вечерами подсчитывать не медяки, а серебро и золото? Тогда у меня к вам дельное предложение…
Хозяин кабака, выслушав меня внимательно, почесал грязной пятерней затылок.
– Одного не пойму, вам-то это зачем? Вы – леди красивая…
– Еще слово, и я из тебя дух вышибу. И не смотри, что я худенькая и росточкам невелика.
– Да я и не хотел вас обидеть. Понять пытаюсь.
– И не пытайтесь. Мне с вас нужно только согласие и молчание.
– Ну, чего сказать?.. Дела у меня и правда идут плохо. Пришлось самому заняться обслуживанием клиентов. Не поставлю же я своих девок. А Единый сыновей не дал. Простите, но мне как-то страшновато от того, что вы будете здесь петь. Мужики перебьют здесь все, деля вас. Уж простите мне мою откровенность.
– А вы не бойтесь. Защита у меня такая, что мужики будут сидеть тише воды и ниже травы. И подумайте, что вы теряете? Таверна как была ваша, так и останется. Мне пойдет только тридцать процентов от выручки. Ну, а если дела не пойдут, то вы все равно остаетесь в выигрыше. Ремонт оплачиваю я.
В очередной раз почесав затылок, Энзо Калинских согласился на мои условия. Мы договорились встретиться завтра.
– Стряпчего привезу прямо сюда, здесь составим и подпишем договор, – сказала я остановившись у выхода.
Выйдя из таверны, подняв голову, посмотрела на вывеску. Подмигнув «Черному эдельвейсу», заспешила в дом вдовы, думая о том, что Эром, наверно, от детского шума с ума сошел.
