— Одана, ты не пожалеешь, —настаивал искуситель.
Судя по тому, где сейчас оказались его руки, Шезаф планировал начать изнурительную кампанию по взятию неприступной твердыни прямо сейчас. Но та позорно выбросила белый флаг, капитулировав после непродолжительной обороны.
На следующее утро мы опоздали на работу: Шезафу захотелось закончить ночные проделки утром. Было приятно, вдвойне приятнее оттого, что после он не заставил меня готовить завтрак. Накинув ночную рубашку — неприлично есть в голом виде, да и при темпераменте любовника опасалась не добраться сегодня до места службы, — я спустилась на кухню, где вместе с Шезафом проглотила незамысловатую стряпню. Потом мы наперегонки оделись. Разумеется, Шезаф закончил первым. Ему не надо носиться по комнате в поисках белья, нижней юбки и прочих прелестей повседневного женского наряда, расчесывать волосы, заплетать их в косу, смазывать губы пчелиным воском.
От главного библиотекаря нам досталось по полной программе. Кричал так, что болели уши, грозился уволить, но до рабочего места допустил. Под тихий шепот коллег, обсуждавших подозрительное совместное опоздание, занялись своими делами. День грозил стать одним из многих, серых и будничных, но тут в сопровождении начальника появилась она. Возникла на пороге как воплощение мужских фантазий: высокая, затянутая в подчеркивающее весомые достоинства фигуры платье, медноволосая, зеленоглазая, с припухлыми, будто созданными для поцелуев губами и растерянно-невинным выражением лица.
— Знакомьтесь: госпожа Летиция Асьен, — отрекомендовал незнакомку главный библиотекарь. — Госпожа Асьен интересуется древними манускриптами. Нас попросили оказать всяческое содействие в поиске интересующей ее информации. Госпоже разрешено беспрепятственно пользоваться любыми архивами и каталогами. Найдите для нее удобное рабочее место и проследите за тем, чтобы госпожа Асьен осталась довольна.
— О, зачем же так строго? — медоточиво улыбнулась зеленоглазая красавица. — Я просто посмотрю каталог, принесу нужные книги и тихо устроюсь в читальном зале, чтобы никому не мешать.
Она мне сразу не понравилась. И вовсе не из-за завлекательной красоты, пышной груди, поймавшей в силке взгляд Шезафа. Я не завидую другим женщинам, хотя и могу иногда помечтать о таком же декольте. Дело не в этом, а ее глаз. Они препарировали все, чего касались взглядом. Госпожа Асьен стремилась запечатлеть в памяти каждую деталь, особенно наши лица. Говорила, улыбалась, а сама рыскала взглядом по углам.
Главный библиотекарь удалился, а мы, периодически посматривая на красавицу, вернулись к прежним занятиям. Дежурить в читальном зале сегодня выпало мне. До того, как начать выдачу, нужно проверить по журналу, все ли книги сданы вчера, принять новую литературу, если таковая имелась. К молчаливому неудовольствию мужской части коллектива зеленоглазая госпожа Асьен увязалась следом. Извините, мальчики, я не виновата. Не звала, не приглашала, знаков не делала.
Асьен догнала меня на полпути и завела разговор:
— Извините, если покажусь слишком назойливой, но вы кажитесь мне самой серьезной из библиотекарей. Да и, честно говоря, — она перешла на доверительный шепот, бросив косой взгляд через плечо, — мне как-то не по себе под этими взглядами, будто попала в расположение действующей армии.
— Почему? — я не поняла ее аллегории.
— Ваши мужчины смотрят так, будто давно не знали женщин, — смутившись, пояснила госпожа Асьен.
Усмехнулась и покачала головой. А чего она ожидала, выбирая подобный наряд? Стоило выбрать нечто более свободное и закрытое.
В читальном зале зеленоглазая красавица тут же загрузила меня работой. Ей требовался Императорский гербовник, ежегодники по нашему наместничеству за прошлое десятилетие и парочка редких книг, которые мы обычно на руки читателям не выдаем, только по письменному разрешению властей. Но главный библиотекарь ясно дал понять, таковое у госпожи Асьен имелось.
Посетителей было немного, поэтому я справлялась одна, попутно умудряясь листать новый куртуазный роман, написанный любимым менестрелем императора — надо следить за новыми веяниями в приличном обществе. Роман, пусть и интересный, местами поражал наивностью. Сразу видно, автор имел крайне смутное представление о жизни простых людей. Но кому же захочется читать о том, что видишь каждый день? Вот и для меня подобные романы — единственный способ проникнуть в закулисье высшего света.
Я так зачиталась, что не заметила, как к моей стойке подошла госпожа Асьен.
— Любите читать?
Подскочила на стуле и поспешила убрать книгу на полку. Вопрос-то невинный, зато последствия могут быть ой, какие серьезные! Сколько там у меня замечаний за последний месяц? То, что они мелкие, по большей части придирки, никого не волнует — урежут жалованье. А мне деньги нужны, неоткуда мне их больше брать, а жизнь в Лайонге не дешевеет. Пусть на еду, свечи и городской налог хватит, но придется забыть о мелких женских радостях, вроде пряжек для туфель или новых перчаток.
— Я тоже, — простодушно продолжала госпожа Асьен. — Сколько себя помню, всегда с книжкой сидела.
Сочла за благо промолчать и улыбнулась постоянному читателю. Люблю этого старичка: всегда вежлив, предупредителен, комплименты делает, как-то раз даже цветы принес. Вроде бы мелочь, а хорошее настроение на весь день.
— Вам что-то еще нужно? — Я приготовилась записать требование.
— Нет, спасибо, на сегодня хватит, — подумав, покачала головой зеленоглазка. – Подождите, сейчас верну книги.
— Не нужно, я сама заберу.
Мне несложно, заодно ноги разомну, а то засиделась.
Я полагала, что зеленоглазка уйдет, но, вернувшись к стойке выдачи, обнаружила ее на прежнем месте. Закусив нижнюю губу, она что-то записала карандашом в небольшой книжечке.
— Как вас зовут? – неожиданно обратилась ко мне госпожа Асьен.
— Одана.
Мне скрывать нечего, имя и так все знают.
— Давно вы здесь работаете? – не унималась зеленоглазка.
— Не первый год, — уклончиво ответила я.
Внутри поселился червячок сомнения. С чего вдруг она начала расспрашивать меня о таких мелочах, почему именно меня?
— Вы из Лайонга?
— Нет, приезжая.
— Откуда?
Так, это допрос или чистое любопытство? Но нечем мне заинтересовать такую женщину, подобные ей на серость внимания не обращают. Выходит, ей что-то нужно. Что? Хоть убей, не видела никакого проку от скромной библиотекарши.
— Из Медира.
— А почему переехали? Это такой чудесный город, я жила там несколько лет.
— Родители умерли, захотелось сменить обстановку.
— Простите, я вовсе не хотела бередить старые раны! Мне так стыдно, поверьте! — смущенно залепетала зеленоглазка. — Бедная, вам, наверное, нелегко пришлось: одной, в незнакомом городе…
Пожала плечами и отвлеклась на читателя.
— С вашими родными произошел несчастный случай?
Какая же она настырная, до тошноты! Теперь я убедилась, ее вопросы не плод праздного любопытства, госпожа Асьен преследовала некую цель. Снова кольнуло мамино предчувствие, настойчиво зашептало, что с откровениями следует повременить. Да я бы и не стала изливать душу перед случайным собеседником.
— Да.
Не вдаваясь в подробности, сухо извинилась и отошла к полкам. Не удержалась, бросила осторожный взгляд на красотку: она хмурилась. Значит, что-то пошло не так, и это что-то — я. Госпожу Асьен подослали, чтобы выпытать факты моей биографии. Может, дело в Садерере? Но империя дружит с Ангером, а Садерер честный человек. Не мог мой ангерец стать шпионом или кем-то подобным. Или я не все о нем знаю? Почему именно о нем? Да потому что моя собственная персона не представляет интереса даже для соседских мальчишек. Ангерец казался подходящим кандидатом для сбора информации. С другой стороны, что делать с вечерним визитом офицера Имперского сыскного управления?
Повинуясь шестому чувству, попросила коллегу ненадолго подменить меня и вышла вслед за госпожой Асьен. Двигалась осторожно, крадучись, чтобы она меня не заметила. Выждав немного после того, как зеленоглазка хлопнет дверью, через щелочку выглянула на улицу. Медноволосая красавица стояла у подножья лестницы и беседовала с мужчиной; на лице застыла маска недовольства. Пойдя на риск, приоткрыла дверь, чтобы рассмотреть лицо ее собеседника. Мне сразу поплохело — знакомый офицер Имперского сыскного управления, а чуть поодаль — двое стражников. Ноги подкосились, и я ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть.
Самое лучшее, что ты можешь сделать, Одана, — сказаться больной и сбежать домой до того, как офицер и агентесса под конвоем доставят тебя в Управление. Так я и поступила. Быстро вернулась и отыскала возлюбленного.
— Шезаф, — голос дрожал, а слух пытался уловить звяканье оружия, — у меня что-то жутко голова разболелась, мне бы к лекарю… Скажешь главному библиотекарю, я постараюсь вернуться, но, сам понимаешь, пока примут… Словом, долго все.
Прекрасный принц – иногда я так его мысленно называла – предложил предложить. Отшутилась, что еще не так больна, чтобы не стоять на ногах.
— Да тут недалеко, там присяду, может, помощница сразу порошок выпишет. Случается иногда с женщинами, — слабо улыбнулась, пытаясь погасить градус чужого беспокойства, — не в первый раз.
Вроде, Шезаф поверил. Собрав вещи, – с каким трудом мне давалась медлительность! – выбралась через черный ход — благословите, боги, его наличие! Домой идти побоялась, бесцельно шаталась по городу, разглядывая витрины лавок: говорят, это помогает успокоиться. Но не подействовало, колесо беспокойства вертелось с бешеной скоростью.
У родной двери оказалась ближе к сумеркам. За ней поджидал неприятный сюрприз — вещи разбросаны, дом явно обыскивали. А где обыск, там и арест. Вот сколько раз твердила себе: доверяй предчувствиям!
Никогда прежде я так быстро не собиралась. Все мучилась, стоит ли оставлять записку Шезафу. В итоге таки написала. Нехорошо, у нас отношения, а я сбежала. Соврала, будто уехала по срочному делу в Медир, якобы бывший папин сослуживец прислал записку через третьи руки. В конце добавила всякой чепухи, вроде несуществующего порошка от головной боли и предложения вместе посетить ежегодный карнавал. Оставила письмо на видном месте. Если его первым найдет любовник — хорошо, хотя бы дождется, если городская стража — пойдет по ложному следу. Разумеется, ни в какой Медир я ехать не собиралась. Куда податься, пока не знала, выбраться бы из города!
Итак, у наместника на меня зуб, он не успокоится, пока не упрячет меня за решетку. И ведь обязательно сделает, если я не найду того, кто мне поможет. Только где найти такого сердобольного?
Лэрзен
Принявшая облик волчицы Анже бежала впереди меня и жадно ловила запахи ночи. Время от времени она выкидывала любимый трюк — пыталась запрыгнуть на плечи. Уж не знаю, почему ее туда тянет, может, просыпалась собачья сущность, но мне такие вещи не нравятся. Радовало только одно — попробует раза три-четыре и успокоится.
Я темноты не боюсь, странно было бы иначе для темного мага, но по ночам гуляю редко. Сегодня вот за травой одной пошел. Ее Стьефу в руки лучше не брать. И тут тоже лучше не появляться: ночные лесные обитатели — своеобразные твари.
— Лэрзен, Лэрзен! — зазвенел над ухом чей-то голосок.
О, старая знакомая объявилась! На вид — очаровательная безобидная фея, но та еще стерва! Поискал глазами Ланит — совсем крохотная, перебирает светящимися крылышками над моей головой. Но размеры обманчивы, она может обернуться любым существом или растением.
— Как я рада снова тебя видеть, дорогой!
Ланит искоркой метнулась к ближайшему дереву и приняла естественный облик. Красивая до безобразия, особенно в новом полупрозрачном платьице. Глядя на такую, о чем угодно забудешь.
Анже ощетинилась и зарычала. Девушки друг друга не переваривали, видимо, ревновали. Мне приятно, но надоело их каждый раз разнимать. Оборотница в скорости фее не уступит, Ланит следует следить за острым язычком и не дразнить ее. А еще лучше воспользоваться им для других целей. Делом докажи, как рада видеть. Есть в жизни темного мага бонусы, фея – один из них. Она сама себе на уме, но я не промах, в итоге все довольны, и кошелек цел.
— Взаимно. Как я посмотрю, ты все хорошеешь! Поджидаешь кого-то?
Новое платье просто так не покупают. Я под ним все видел, не раз пробовал, а вот для кого-то другого – загадка, красочно упакованная и перевязанная бантиком. Только дергать бы не советовал, состояния не хватит откупиться. Именно поэтому Стьефа не брал. Слишком много в нем человека, да и молод еще, подождет годик-другой.
— Да кого я могу ждать, кроме тебя, — картинно вздохнула Ланит и сложила поникшие крылья. — Ты опять за канором?
Кивнули удобно устроился на поваленном стволе: зная фею, в лесную чащобу идти сегодня не придется. Анже улеглась у моих ног. Я рассеянно погладил ее по взъерошенной шерсти и попросил успокоиться.
— Анже, ну что ты как маленькая? – укоризненно шепнул на ушко. – Пусть она тебе не нравится, но Ланит не изменишь. Вместо того чтобы обкусывать ее крылышки, лучше порезвись. Может, найдешь кого-то, развлечешься.
Развлечешься, конечно, цинично по отношению к будущей жертве. Оборотни ведь не совсем волки, а дети ночи, то есть любят убивать. Людей тоже. На счету Анже двое, но ругать ее не собираюсь — это ее природа.
Волчица нехотя побрела прочь, принюхалась и затерялась среди кустарника. Ну, Светоносный, спасай детишек!
— Наконец-то эта грубиянка ушла!
Ланит плавно опустилась на землю, скользнула губами по моим губам. Хорошая любовница: ничего не требует, ничего не ждет. Закружившись в танце, фея прижалась ко мне и жарко прошептала:
— Я принесу тебе столько канора, сколько захочешь.
Улыбнулся. Приятно быть магом: ночные твари вьются вокруг тебя, потому что чувствуют силу. Вот так, для людей — погибель, а для меня — удовольствие. Скольких свела с ума златоволосая Ланит, а со мной ласкова и покорна. Только я не обольщаюсь, прекрасно знаю, не в моей неотразимости дело: фее нужен защитник. Найдется в округе более сильный маг, станет его обхаживать. Вдобавок энергию крадет, немного, но все же.
Интересно, кто еще осчастливит меня своим присутствием? Что-то вампирши давно не видно. Точнее, с тех пор, как она по моей просьбе соблазнила и убила одного человека. Может, обратила и теперь свила с ним уютное семейное гнездышко? Фыркнул. Сафит — и семья! Да скорее местный лендлорд начнет здороваться со мной за руку, чем она выйдет замуж. Ей ведь предлагали, такие вампиры склянки с кровью в подарок таскали, но Сафит разборчивая, она сама выбирает и берет. На ночь или две, пока не теряет интерес.
Ланит исчезла, полетела за канором, а я, воспользовавшись удобным моментом, быстро очистил магией немного земли для пентаграммы. Следом вывел в ней пару рун. Пространство на миг исказилось, явив лидерка. Он ярким пульсирующим огоньком заметался по поляне, постепенно принимая очертания человеческой фигуры. Завалялся у меня для него подходящий заказ. Вампиры тоже справились бы, но лидерк в таких делах надежнее. У него нет чувств, его невозможно убить даже серебряным оружием, сжечь или ранить. По мере надобности этот сгусток света мог оборачиваться то мужчиной, то женщиной. Смертников у меня как раз двое, разного пола.
Судя по тому, где сейчас оказались его руки, Шезаф планировал начать изнурительную кампанию по взятию неприступной твердыни прямо сейчас. Но та позорно выбросила белый флаг, капитулировав после непродолжительной обороны.
На следующее утро мы опоздали на работу: Шезафу захотелось закончить ночные проделки утром. Было приятно, вдвойне приятнее оттого, что после он не заставил меня готовить завтрак. Накинув ночную рубашку — неприлично есть в голом виде, да и при темпераменте любовника опасалась не добраться сегодня до места службы, — я спустилась на кухню, где вместе с Шезафом проглотила незамысловатую стряпню. Потом мы наперегонки оделись. Разумеется, Шезаф закончил первым. Ему не надо носиться по комнате в поисках белья, нижней юбки и прочих прелестей повседневного женского наряда, расчесывать волосы, заплетать их в косу, смазывать губы пчелиным воском.
От главного библиотекаря нам досталось по полной программе. Кричал так, что болели уши, грозился уволить, но до рабочего места допустил. Под тихий шепот коллег, обсуждавших подозрительное совместное опоздание, занялись своими делами. День грозил стать одним из многих, серых и будничных, но тут в сопровождении начальника появилась она. Возникла на пороге как воплощение мужских фантазий: высокая, затянутая в подчеркивающее весомые достоинства фигуры платье, медноволосая, зеленоглазая, с припухлыми, будто созданными для поцелуев губами и растерянно-невинным выражением лица.
— Знакомьтесь: госпожа Летиция Асьен, — отрекомендовал незнакомку главный библиотекарь. — Госпожа Асьен интересуется древними манускриптами. Нас попросили оказать всяческое содействие в поиске интересующей ее информации. Госпоже разрешено беспрепятственно пользоваться любыми архивами и каталогами. Найдите для нее удобное рабочее место и проследите за тем, чтобы госпожа Асьен осталась довольна.
— О, зачем же так строго? — медоточиво улыбнулась зеленоглазая красавица. — Я просто посмотрю каталог, принесу нужные книги и тихо устроюсь в читальном зале, чтобы никому не мешать.
Она мне сразу не понравилась. И вовсе не из-за завлекательной красоты, пышной груди, поймавшей в силке взгляд Шезафа. Я не завидую другим женщинам, хотя и могу иногда помечтать о таком же декольте. Дело не в этом, а ее глаз. Они препарировали все, чего касались взглядом. Госпожа Асьен стремилась запечатлеть в памяти каждую деталь, особенно наши лица. Говорила, улыбалась, а сама рыскала взглядом по углам.
Главный библиотекарь удалился, а мы, периодически посматривая на красавицу, вернулись к прежним занятиям. Дежурить в читальном зале сегодня выпало мне. До того, как начать выдачу, нужно проверить по журналу, все ли книги сданы вчера, принять новую литературу, если таковая имелась. К молчаливому неудовольствию мужской части коллектива зеленоглазая госпожа Асьен увязалась следом. Извините, мальчики, я не виновата. Не звала, не приглашала, знаков не делала.
Асьен догнала меня на полпути и завела разговор:
— Извините, если покажусь слишком назойливой, но вы кажитесь мне самой серьезной из библиотекарей. Да и, честно говоря, — она перешла на доверительный шепот, бросив косой взгляд через плечо, — мне как-то не по себе под этими взглядами, будто попала в расположение действующей армии.
— Почему? — я не поняла ее аллегории.
— Ваши мужчины смотрят так, будто давно не знали женщин, — смутившись, пояснила госпожа Асьен.
Усмехнулась и покачала головой. А чего она ожидала, выбирая подобный наряд? Стоило выбрать нечто более свободное и закрытое.
В читальном зале зеленоглазая красавица тут же загрузила меня работой. Ей требовался Императорский гербовник, ежегодники по нашему наместничеству за прошлое десятилетие и парочка редких книг, которые мы обычно на руки читателям не выдаем, только по письменному разрешению властей. Но главный библиотекарь ясно дал понять, таковое у госпожи Асьен имелось.
Посетителей было немного, поэтому я справлялась одна, попутно умудряясь листать новый куртуазный роман, написанный любимым менестрелем императора — надо следить за новыми веяниями в приличном обществе. Роман, пусть и интересный, местами поражал наивностью. Сразу видно, автор имел крайне смутное представление о жизни простых людей. Но кому же захочется читать о том, что видишь каждый день? Вот и для меня подобные романы — единственный способ проникнуть в закулисье высшего света.
Я так зачиталась, что не заметила, как к моей стойке подошла госпожа Асьен.
— Любите читать?
Подскочила на стуле и поспешила убрать книгу на полку. Вопрос-то невинный, зато последствия могут быть ой, какие серьезные! Сколько там у меня замечаний за последний месяц? То, что они мелкие, по большей части придирки, никого не волнует — урежут жалованье. А мне деньги нужны, неоткуда мне их больше брать, а жизнь в Лайонге не дешевеет. Пусть на еду, свечи и городской налог хватит, но придется забыть о мелких женских радостях, вроде пряжек для туфель или новых перчаток.
— Я тоже, — простодушно продолжала госпожа Асьен. — Сколько себя помню, всегда с книжкой сидела.
Сочла за благо промолчать и улыбнулась постоянному читателю. Люблю этого старичка: всегда вежлив, предупредителен, комплименты делает, как-то раз даже цветы принес. Вроде бы мелочь, а хорошее настроение на весь день.
— Вам что-то еще нужно? — Я приготовилась записать требование.
— Нет, спасибо, на сегодня хватит, — подумав, покачала головой зеленоглазка. – Подождите, сейчас верну книги.
— Не нужно, я сама заберу.
Мне несложно, заодно ноги разомну, а то засиделась.
Я полагала, что зеленоглазка уйдет, но, вернувшись к стойке выдачи, обнаружила ее на прежнем месте. Закусив нижнюю губу, она что-то записала карандашом в небольшой книжечке.
— Как вас зовут? – неожиданно обратилась ко мне госпожа Асьен.
— Одана.
Мне скрывать нечего, имя и так все знают.
— Давно вы здесь работаете? – не унималась зеленоглазка.
— Не первый год, — уклончиво ответила я.
Внутри поселился червячок сомнения. С чего вдруг она начала расспрашивать меня о таких мелочах, почему именно меня?
— Вы из Лайонга?
— Нет, приезжая.
— Откуда?
Так, это допрос или чистое любопытство? Но нечем мне заинтересовать такую женщину, подобные ей на серость внимания не обращают. Выходит, ей что-то нужно. Что? Хоть убей, не видела никакого проку от скромной библиотекарши.
— Из Медира.
— А почему переехали? Это такой чудесный город, я жила там несколько лет.
— Родители умерли, захотелось сменить обстановку.
— Простите, я вовсе не хотела бередить старые раны! Мне так стыдно, поверьте! — смущенно залепетала зеленоглазка. — Бедная, вам, наверное, нелегко пришлось: одной, в незнакомом городе…
Пожала плечами и отвлеклась на читателя.
— С вашими родными произошел несчастный случай?
Какая же она настырная, до тошноты! Теперь я убедилась, ее вопросы не плод праздного любопытства, госпожа Асьен преследовала некую цель. Снова кольнуло мамино предчувствие, настойчиво зашептало, что с откровениями следует повременить. Да я бы и не стала изливать душу перед случайным собеседником.
— Да.
Не вдаваясь в подробности, сухо извинилась и отошла к полкам. Не удержалась, бросила осторожный взгляд на красотку: она хмурилась. Значит, что-то пошло не так, и это что-то — я. Госпожу Асьен подослали, чтобы выпытать факты моей биографии. Может, дело в Садерере? Но империя дружит с Ангером, а Садерер честный человек. Не мог мой ангерец стать шпионом или кем-то подобным. Или я не все о нем знаю? Почему именно о нем? Да потому что моя собственная персона не представляет интереса даже для соседских мальчишек. Ангерец казался подходящим кандидатом для сбора информации. С другой стороны, что делать с вечерним визитом офицера Имперского сыскного управления?
Повинуясь шестому чувству, попросила коллегу ненадолго подменить меня и вышла вслед за госпожой Асьен. Двигалась осторожно, крадучись, чтобы она меня не заметила. Выждав немного после того, как зеленоглазка хлопнет дверью, через щелочку выглянула на улицу. Медноволосая красавица стояла у подножья лестницы и беседовала с мужчиной; на лице застыла маска недовольства. Пойдя на риск, приоткрыла дверь, чтобы рассмотреть лицо ее собеседника. Мне сразу поплохело — знакомый офицер Имперского сыскного управления, а чуть поодаль — двое стражников. Ноги подкосились, и я ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть.
Самое лучшее, что ты можешь сделать, Одана, — сказаться больной и сбежать домой до того, как офицер и агентесса под конвоем доставят тебя в Управление. Так я и поступила. Быстро вернулась и отыскала возлюбленного.
— Шезаф, — голос дрожал, а слух пытался уловить звяканье оружия, — у меня что-то жутко голова разболелась, мне бы к лекарю… Скажешь главному библиотекарю, я постараюсь вернуться, но, сам понимаешь, пока примут… Словом, долго все.
Прекрасный принц – иногда я так его мысленно называла – предложил предложить. Отшутилась, что еще не так больна, чтобы не стоять на ногах.
— Да тут недалеко, там присяду, может, помощница сразу порошок выпишет. Случается иногда с женщинами, — слабо улыбнулась, пытаясь погасить градус чужого беспокойства, — не в первый раз.
Вроде, Шезаф поверил. Собрав вещи, – с каким трудом мне давалась медлительность! – выбралась через черный ход — благословите, боги, его наличие! Домой идти побоялась, бесцельно шаталась по городу, разглядывая витрины лавок: говорят, это помогает успокоиться. Но не подействовало, колесо беспокойства вертелось с бешеной скоростью.
У родной двери оказалась ближе к сумеркам. За ней поджидал неприятный сюрприз — вещи разбросаны, дом явно обыскивали. А где обыск, там и арест. Вот сколько раз твердила себе: доверяй предчувствиям!
Никогда прежде я так быстро не собиралась. Все мучилась, стоит ли оставлять записку Шезафу. В итоге таки написала. Нехорошо, у нас отношения, а я сбежала. Соврала, будто уехала по срочному делу в Медир, якобы бывший папин сослуживец прислал записку через третьи руки. В конце добавила всякой чепухи, вроде несуществующего порошка от головной боли и предложения вместе посетить ежегодный карнавал. Оставила письмо на видном месте. Если его первым найдет любовник — хорошо, хотя бы дождется, если городская стража — пойдет по ложному следу. Разумеется, ни в какой Медир я ехать не собиралась. Куда податься, пока не знала, выбраться бы из города!
Итак, у наместника на меня зуб, он не успокоится, пока не упрячет меня за решетку. И ведь обязательно сделает, если я не найду того, кто мне поможет. Только где найти такого сердобольного?
Лэрзен
Принявшая облик волчицы Анже бежала впереди меня и жадно ловила запахи ночи. Время от времени она выкидывала любимый трюк — пыталась запрыгнуть на плечи. Уж не знаю, почему ее туда тянет, может, просыпалась собачья сущность, но мне такие вещи не нравятся. Радовало только одно — попробует раза три-четыре и успокоится.
Я темноты не боюсь, странно было бы иначе для темного мага, но по ночам гуляю редко. Сегодня вот за травой одной пошел. Ее Стьефу в руки лучше не брать. И тут тоже лучше не появляться: ночные лесные обитатели — своеобразные твари.
— Лэрзен, Лэрзен! — зазвенел над ухом чей-то голосок.
О, старая знакомая объявилась! На вид — очаровательная безобидная фея, но та еще стерва! Поискал глазами Ланит — совсем крохотная, перебирает светящимися крылышками над моей головой. Но размеры обманчивы, она может обернуться любым существом или растением.
— Как я рада снова тебя видеть, дорогой!
Ланит искоркой метнулась к ближайшему дереву и приняла естественный облик. Красивая до безобразия, особенно в новом полупрозрачном платьице. Глядя на такую, о чем угодно забудешь.
Анже ощетинилась и зарычала. Девушки друг друга не переваривали, видимо, ревновали. Мне приятно, но надоело их каждый раз разнимать. Оборотница в скорости фее не уступит, Ланит следует следить за острым язычком и не дразнить ее. А еще лучше воспользоваться им для других целей. Делом докажи, как рада видеть. Есть в жизни темного мага бонусы, фея – один из них. Она сама себе на уме, но я не промах, в итоге все довольны, и кошелек цел.
— Взаимно. Как я посмотрю, ты все хорошеешь! Поджидаешь кого-то?
Новое платье просто так не покупают. Я под ним все видел, не раз пробовал, а вот для кого-то другого – загадка, красочно упакованная и перевязанная бантиком. Только дергать бы не советовал, состояния не хватит откупиться. Именно поэтому Стьефа не брал. Слишком много в нем человека, да и молод еще, подождет годик-другой.
— Да кого я могу ждать, кроме тебя, — картинно вздохнула Ланит и сложила поникшие крылья. — Ты опять за канором?
Кивнули удобно устроился на поваленном стволе: зная фею, в лесную чащобу идти сегодня не придется. Анже улеглась у моих ног. Я рассеянно погладил ее по взъерошенной шерсти и попросил успокоиться.
— Анже, ну что ты как маленькая? – укоризненно шепнул на ушко. – Пусть она тебе не нравится, но Ланит не изменишь. Вместо того чтобы обкусывать ее крылышки, лучше порезвись. Может, найдешь кого-то, развлечешься.
Развлечешься, конечно, цинично по отношению к будущей жертве. Оборотни ведь не совсем волки, а дети ночи, то есть любят убивать. Людей тоже. На счету Анже двое, но ругать ее не собираюсь — это ее природа.
Волчица нехотя побрела прочь, принюхалась и затерялась среди кустарника. Ну, Светоносный, спасай детишек!
— Наконец-то эта грубиянка ушла!
Ланит плавно опустилась на землю, скользнула губами по моим губам. Хорошая любовница: ничего не требует, ничего не ждет. Закружившись в танце, фея прижалась ко мне и жарко прошептала:
— Я принесу тебе столько канора, сколько захочешь.
Улыбнулся. Приятно быть магом: ночные твари вьются вокруг тебя, потому что чувствуют силу. Вот так, для людей — погибель, а для меня — удовольствие. Скольких свела с ума златоволосая Ланит, а со мной ласкова и покорна. Только я не обольщаюсь, прекрасно знаю, не в моей неотразимости дело: фее нужен защитник. Найдется в округе более сильный маг, станет его обхаживать. Вдобавок энергию крадет, немного, но все же.
Интересно, кто еще осчастливит меня своим присутствием? Что-то вампирши давно не видно. Точнее, с тех пор, как она по моей просьбе соблазнила и убила одного человека. Может, обратила и теперь свила с ним уютное семейное гнездышко? Фыркнул. Сафит — и семья! Да скорее местный лендлорд начнет здороваться со мной за руку, чем она выйдет замуж. Ей ведь предлагали, такие вампиры склянки с кровью в подарок таскали, но Сафит разборчивая, она сама выбирает и берет. На ночь или две, пока не теряет интерес.
Ланит исчезла, полетела за канором, а я, воспользовавшись удобным моментом, быстро очистил магией немного земли для пентаграммы. Следом вывел в ней пару рун. Пространство на миг исказилось, явив лидерка. Он ярким пульсирующим огоньком заметался по поляне, постепенно принимая очертания человеческой фигуры. Завалялся у меня для него подходящий заказ. Вампиры тоже справились бы, но лидерк в таких делах надежнее. У него нет чувств, его невозможно убить даже серебряным оружием, сжечь или ранить. По мере надобности этот сгусток света мог оборачиваться то мужчиной, то женщиной. Смертников у меня как раз двое, разного пола.
