Богиня провела гостью в храм и остановилась перед небольшим резным креслом.
— Здесь я выслушиваю просьбы тех, кто хочет получить высшее счастье. — Анжелина села, указав Стелле на место у ступеней внутренней галереи. – Но тебе нечего просить у меня: ты прекрасна и любима, тебе не нужны мои дары.
Слова ее лились плавно, но звонко, будто вода, переливаемая из одного кувшина в другой.
Воспользовавшись возможностью, принцесса осмотрела храм. Вопреки традиции, в нем не было статуи, вместо нее росло миртовое дерево. Оно было увешено монетами, яркими лентами, венками – нехитрыми дарами, которые приносили в храм просители. Вдоль стен стояли курительницы, источавшие терпкий аромат эфирных масел. На широких подоконниках сидели голуби; тут же стояли поилки и кормушки.
Закуток храма отделили от любопытных глаз галереей, задрапированной узорчатым шелком.
— Я говорила, что я не нужна тебе, но ты нужна мне. – Голос богини вновь приковал к себе ее внимание. – Меня просили кое-что объяснить тебе… — Богиня помолчала, перебирая пальцами длинные золотистые волосы. – Все началось очень давно, так давно, что никто и не помнит тех времен. Я тоже не помню. Мы думали, все окончено, но просчитались. Зло только дремало, оно и не думало умирать. А раз оно спало, то должно было рано или поздно проснуться. На этот раз всему виной были козни Марис и глупая обида Тарис. Не знаю, стоит ли тебе это знать, но я расскажу. Тарис когда-то любила одного юношу, который, увы, был холоден к ней. Да, — улыбнулась Анжелина, — я помню его. Милый мальчик, слагавший в мою честь оды, он был мне не нужен. Она же думала, что я специально внушила ему любовь к себе, и пришла ко мне. Я старалась разубедить ее, но несчастная не желала ничего слушать. Кажется, он трагически кончил свои дни… Недавно Тарис нашла нового возлюбленного среди бессмертных, но, увы, предмет ее обожания был ветренен и увлекся земной девушкой. Девушка была упрямой, но очень нравилась ему, поэтому он попросил меня помочь ему. Тарис узнала об этом и потребовала выдать соперницу. Я укрыла бедную девушку, а Тарис затаила в душе обиду. Тут-то она и попалась в сети Марис. Я пробовала поговорить с ней, но все без толку… Словом, все те обиды, которые мы таили друг против друга, внезапно превратились в снежный ком, который теперь увлекает нас в бездну. Одного я не пойму, — казалось, она говорила сама с собой, — почему Хафен вдруг решил, что люди почитают его меньше Вербиса? Все мы поссорились, чем тут же воспользовался Эвеллан, которого разбудила дочь.
— Зачем Вы рассказываете это мне, простой смертной?
— Мериад доверяет тебе, а его покровительство – лучшая рекомендация.
— Так это он? – удивилась она.
— Разумеется. В некоторых вопросах он так косноязычен! – рассмеялась Анжелина и шепотом спросила: — Скажи, а ты не боишься?
— Боюсь чего?
— Ввязаться в эту игру?
— Нет, — неуверенно ответила Стелла.
— Я бы боялась, — улыбнулась богиня. – Но если я начну живописать тебе все подстерегающие тебя опасности, Мериад меня убьет. Успокойся, он будет рядом, а это не маловажно. Итак, тебе следует пересечь Ринг Маунтс и отплыть в Адилас из одного из сиальдарских портов, лучше из Архана – он наиболее безопасен. В Скали тебя встретит Мериад и объяснит, что делать дальше.
— Но он велел мне ехать к заливу Чорни.
— Все меняется. Он тоже не знает, что будет завтра, хоть и решает людские судьбы.
— И он не знает, где спрятана Лучезарная звезда? – удивилась девушка.
— Если бы кто-то знал, миром давно правили Эвеллан и Вильэнара. Счастливого тебе пути, безопасной дороги и спокойного моря!
Анжелина наклонилась к ней и прошептала:
— Помни: женские чары ранят больнее меча. И не забывай о своем счастье. Все эти поручения и все награды за них не стоят счастья. Оно зависит только от тебя. Я не в силах подарить тебе любовь, ты должна завоевать её сама. И тогда рухнет замок Вильэнары, а колдунья умрет.
У принцессы защемило сердце. Любовь? Она кого-то полюбит? Кого? Чья любовь отправит Вильэнару в небытие?
— А где я ее найду, Прекраснейшая? – наконец решилась спросить она.
— Любовь? – улыбнулась Анжелина. – Ищи, она рядом, только протяни руку.
Что, вот так, без подсказок?
— Но это же твой выбор, — пожала плечами богиня. – Любовь либо поселяется в сердце, либо нет. В подобных делах я редко вмешиваюсь в ход вещей: нельзя же насильно сделать счастливым? Любовь – это хрупкий цветок, одно неверное движение – и… Это пламя, пожирающее изнутри. Любовь – сомнение и, в то же время, вера. Она вечность, мир, заключенный в одном мгновении. Любовь у всех разная, откуда же мне знать, какая выпадет на твою долю? Такое в Книге судеб не записывают. Но ты не думай об этом, — улыбнулась Анжелина, — позволь вещам идти своим чередом и чаще прислушивайся к своему сердцу.
— Но как я узнаю…
Богиня рассмеялась:
— Как все! Ты просто будешь знать.
Внимание принцессы отвлек белый кот. Когда она обернулась, Анжелины уже не было, лишь струйка благовоний, расплывшаяся над пустым креслом, напоминала, что всего мгновенье назад в нем сидела Бессмертная.
Погрузившись в состояние мечтательной меланхолии, на время утратив интерес к внешнему миру, Стелла вышла из храма и направилась к «Белому голубю». Она ехала, отрешившись от уличного шума, ехала и задавала себе один единственный вопрос: кто он, тот, кого предсказала ей гадалка из Мен-да-Мена, тот, кто на мгновенье привиделся ей во сне? Вызванный памятью расплывчатый образ казался знакомым, будто она уже где-то видела его, но где? Он был таким мутным, как она ни пыталась, черты не желали проявляться. Что ж, человеку не нужно знать своего будущего.
Маркус поджидал ее у дверей гостиницы.
— Где тебя носило? Вот-вот накроют к ужину. — Он встретил ее привычным ворчанием.
— Неужели так поздно? – удивилась она. – А мне казалось, не прошло и часа с тех пор, как мы расстались.
— Ну, узнала все, что хотела?
— Да. Мы едем в Архан.
— Ты с ума сошла, там же война!
— Если не хочешь…
— Нет, я поеду. В Архан – так в Архан, но только после ужина!
Стелла уныло смотрела на обгоравшие свечи в давно не чищеном подсвечнике. Они были дрянные – видимо, у хозяина постоялого двора не было денег на восковые свечи, вот он и покупал эти ужасно коптящие из сала. А, быть может, он сам их делал.
Пухлая племянница хозяина накрыла стол грязно-белой скатертью и расставила тарелки с ужином.
— Маркус, иди есть! – Принцесса постучала по столу. – Твоя Крыла принесла нам поесть.
Крыла глупо рассмеялась и, покачивая бедрами, вышла из комнаты.
— Почему ты называешь ее моей? – Принц присел за стол и пододвинул к себе тарелку. – Это она строит мне глазки.
— Поэтому она и твоя.
Еда оказалась такой же посредственной, как и свечи. Тем не менее, принцесса заметно повеселела, уплетая тушеное мясо с овощами, даже шутила; Маркус тоже перестал хмуриться и с удовольствием совмещал утоление голода с приятной беседой.
После, когда Крыла унесла грязные тарелки, друзья обсудили планы назавтра и разошлись по своим комнатам.
Стелла подошла к окну и посмотрела вниз. Ее комната была на втором этаже, а окна выходили во двор. Она приоткрыла окно, свежий ночной ветерок приятным холодком коснулся лица.
Откуда-то из деревни донесся собачий лай; заржали в конюшне лошади. И все же там – тишина, покой…
Принцесса закрыла окно и села на кровать.
До Ринг Маунтс оставалось всего ничего, и она уже начинала тосковать по Лиэрне. Ее беспокоила Старла, чье здоровье оставляла желать лучшего.
Свеча медленно догорала, того и гляди, готовая погаснуть и погрузить комнату в вязкий мир ночи.
Стелла встала, повесила ножны на спинку кровати: предыдущие путешествия научили ее всегда держать оружие под рукой, – задула свечу и легла. Заснула она быстро и без сновидений проспала до утра.
После завтрака к ней зашел Маркус; по его лицу было видно, что с ним что-то не так.
— Что случилось? – Принцесса отодвинула в сторону пустую тарелку. – Ты плохо спал? Да, постоялый двор не из лучших, но другого в Ерети нет.
— Ты знаешь названия всех деревушек в округе, — кисло усмехнулся принц, поигрывая ножом.
— Просто узнала название у хозяина. И не играй с ножом, а то поранишься.
— Извини, я волнуюсь. Представляешь, — он сел, — меня пытались ограбить!
— Ограбить? Кто? – Стелла удивленно подняла брови. – По-моему, это тихое место.
— Хозяйский сынишка. Его науськала эта толстая дура Крыла. Он пробрался ночью, мне повезло, что я проснулся от идиотского смеха Крылы. Схватил ее за руку, отобрал у мальчишки кошелек и хорошенько ему всыпал.
— А кошелек лежал на столе?
— Да.
— Ну, ты сам виноват! – укоризненно покачала головой девушка. – Никогда не держи деньги на виду. Я этому давно научилась, иначе бы потеряла свои десять тысяч талланов в Елизе.
— У тебя богатый опыт!
— Ты позавтракал или от расстройства не съел ни кусочка?
— Нет, отчего же, Крыла не испортила мне аппетит.
— Тогда собирайся, мы уезжаем. Если тебя не затруднит, расплатись с хозяином, а я заседлаю лошадей.
Когда принц вышел во двор, Стелла была уже в седле и самодовольно позвякивала монетами в черном бархатном мешочке.
— Откуда это у тебя? – удивился Маркус.
— Надо уметь просить богов, — улыбнулась принцесса. – Если они втянули меня в эту авантюру, пусть оплатят мое путешествие.
— Так это их деньги?
— А чьи же? Были их, а теперь мои. Ну, ты едешь, или мне придется скитаться по Сиальдару в одиночестве – вряд ли счастливый случай сведет меня с бароном Остекзаном.
— Что это за барон? – нахмурился принц.
— Всего лишь друг, только и всего. Не ревнуй, Маркус, могут же у меня быть другие друзья, кроме тебя?
— Могут. Поверь, я не имел в виду ничего такого…
— Верю-верю, — улыбнулась Стелла.
Дорога по-прежнему бежала между полями, все реже и реже разбавленных дворянскими усадьбами. Они ветшали с годами: хозяева предпочитали жить в городах, предоставив крестьянам возможность обрабатывать землю по своему разумению. В прочем, кое-где, где городов было мало или они мало отличались от деревень, родовые усадьбы были еще обитаемы и старели вместе со своими владельцами.
Стелла перебирала в памяти свое прошлое путешествие, рассеянно кивая принцу, рассказывавшему ей о Джосии.
Солнце клонилось к закату, друзья все чаще оглядывались по сторонам в поисках ночлега.
Впереди был небольшой лесок; вправо отходила узкая проселочная дорога. Принцесса не любила такие места: в них часто прятались разбойники, но объехать опасный лес было невозможно.
Лайнес тревожно повела ушами.
— Мне тоже тут не нравиться, — покачала головой девушка.
— Нам несдобровать, если там действительно кто-то есть. — Маркус тревожно вглядывался в просветы между деревьями. – И стоило нам заехать сюда на ночь глядя?
— Перестань ворчать! Мы должны были попасть сюда сейчас и попали. А если что, боги не дадут нам умереть. Должен же Мериад избавить нас от неприятных встреч, если он оторвал меня от золотого песка Санины.
Не успела она договорить, как стрела вонзилась в морщинистую кору дерева.
— А здесь стреляют, — пошутила Стелла и сняла с плеча лук. – Только бы добраться до этого шутника!
Она спряталась за деревьями и натянула тетиву.
— Маркус, — не оборачиваясь, прошептала принцесса, — будь осторожен! Тебя здесь вообще не должно было быть, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Постарайся не поворачиваться спиной к стрелку.
Между деревьев промелькнула тень. Уловив ее краешком глаза, Стелла наугад пустила стрелу. Кто-то вскрикнул – в цель.
— Кажется, я его убила. Но, знаешь, я не уверена, что наш стрелок был один. – На всякий случай принцесса достала вторую стрелу. – По-моему, благоразумнее бежать отсюда без оглядки. Лесок небольшой, думаю, прорвемся.
Не успела она договорить, как тишину разрезала надвое еще одна стрела.
— Так и есть. Бежим!
Пригнув головы, они скакали вперед, к свету, прислушиваясь к адской какофонии свистящего в воздухе металла. Скакали не по прямой, зигзагами: движущееся по заданной траектории тело – идеальная мишень.
Оказавшись на открытом пространстве, принцесса обернулась и тут же натянула поводья – Маркус держался рукой за левый бок. Когда? Он ведь даже не вскрикнул…
Она с тревогой посмотрела на полоску леса – сколько их там? Осмелятся ли они выйти из укрытия? Безопасно ли стоять здесь? Кажется, да, они дальше полета стрелы, выпущенной с опушки.
— Маркус, ты ранен? – Девушка подъехала к другу, испуганно вглядываясь в его побледневшее лицо.
Маркус кивнул.
— Можешь ехать?
— Да, но, боюсь, нам придется завернуть к одному из местных баронов, — виновато улыбнулся принц.
— Тебе нужен врач. Я найду кого-нибудь и…
Она не договорила — внимание привлек подозрительный звук. Стелла вся обратилась в слух. Вот он повторился снова. Шелест листвы. Кустарник. Девушка натянула тетиву, не сводя взгляда с куста. Там кто-то есть, это не ветер.
Из леса выехали всадники – десять хорошо вооруженных людей в черных масках. Словно по сигналу из кустов выпрыгнули еще двое, пешие, но с угрожающего вида ножами.
— Если хочешь жить, отдавай деньги, красавица! И побрякушки тоже. Живо!
Принцесса бездействовала и лихорадочно прокручивала в голове возможные варианты. Драться? Пожалуй, она сможет убить одного-двух, но оставшихся с лихвой хватит для того, чтобы убить их. Бедный Маркус, как ему драться с раненным боком? Его придется исключить, а одной ей никак с ними не справиться. Отдать деньги? Но где гарантия того, что их отпустят? Да и с какой стати она должна отдавать кому-то свои деньги! Попытаться бежать? Тут уж верная смерть, если только удача не будет на их стороне. Но процент этой удачи так мал… Что же делать?
Но все же тетива натянулась, и, просвистев в чистом вечернем воздухе, стрела вонзилась в грудь одного из разбойников. Все, лук теперь бесполезен, он бесполезен в ближнем бою. Закинув его на спину, принцесса обнажила меч и по очереди парировала выпады обоих прятавшихся в кустах разбойников. Не слушая эмоциональных протестов Маркуса, она велела ему не высовываться и «не геройствовать».
На удивление быстро покончив с этими двумя (принц все же не удержался, чтобы не помочь ей), Стелла спокойно ожидала новых разъяренных противников. Ждать пришлось недолго: всего мгновение – и она оказалась в самой гуще событий. Радовало то, что они напали на нее не все сразу, предоставив возможность маневрировать, уклоняясь от ударов. А уклоняться приходилось каждую минуту, одновременно отчаянно отбиваясь от одного и держа в поле зрения остальных.
После принцесса не раз помянула добрым словом Лайнес с ее высокими курбетами и Шарара, заставившего парочку разбойников неудачно приземлиться после падения с лошадей.
Грабители отступили. Воспользовавшись временной передышкой, Стелла, тяжело дыша, оглянулась на Маркуса. Превозмогая боль, он по-прежнему был рядом, готовый с мечом в руках прикрыть ее с тыла.
— Не надо, Маркус, уходи!
— Что значит «уходи»? Ты хочешь, чтобы я тебя бросил, и они тебя убили? Стой, что это у тебя на рукаве?
Она рассеянно взглянула туда, куда он указывал, — кровь. Царапина, ничего страшного, стоило обращать внимания!
— Ты ранена?
— Да нет же, это не моя, — солгала принцесса.
— Здесь я выслушиваю просьбы тех, кто хочет получить высшее счастье. — Анжелина села, указав Стелле на место у ступеней внутренней галереи. – Но тебе нечего просить у меня: ты прекрасна и любима, тебе не нужны мои дары.
Слова ее лились плавно, но звонко, будто вода, переливаемая из одного кувшина в другой.
Воспользовавшись возможностью, принцесса осмотрела храм. Вопреки традиции, в нем не было статуи, вместо нее росло миртовое дерево. Оно было увешено монетами, яркими лентами, венками – нехитрыми дарами, которые приносили в храм просители. Вдоль стен стояли курительницы, источавшие терпкий аромат эфирных масел. На широких подоконниках сидели голуби; тут же стояли поилки и кормушки.
Закуток храма отделили от любопытных глаз галереей, задрапированной узорчатым шелком.
— Я говорила, что я не нужна тебе, но ты нужна мне. – Голос богини вновь приковал к себе ее внимание. – Меня просили кое-что объяснить тебе… — Богиня помолчала, перебирая пальцами длинные золотистые волосы. – Все началось очень давно, так давно, что никто и не помнит тех времен. Я тоже не помню. Мы думали, все окончено, но просчитались. Зло только дремало, оно и не думало умирать. А раз оно спало, то должно было рано или поздно проснуться. На этот раз всему виной были козни Марис и глупая обида Тарис. Не знаю, стоит ли тебе это знать, но я расскажу. Тарис когда-то любила одного юношу, который, увы, был холоден к ней. Да, — улыбнулась Анжелина, — я помню его. Милый мальчик, слагавший в мою честь оды, он был мне не нужен. Она же думала, что я специально внушила ему любовь к себе, и пришла ко мне. Я старалась разубедить ее, но несчастная не желала ничего слушать. Кажется, он трагически кончил свои дни… Недавно Тарис нашла нового возлюбленного среди бессмертных, но, увы, предмет ее обожания был ветренен и увлекся земной девушкой. Девушка была упрямой, но очень нравилась ему, поэтому он попросил меня помочь ему. Тарис узнала об этом и потребовала выдать соперницу. Я укрыла бедную девушку, а Тарис затаила в душе обиду. Тут-то она и попалась в сети Марис. Я пробовала поговорить с ней, но все без толку… Словом, все те обиды, которые мы таили друг против друга, внезапно превратились в снежный ком, который теперь увлекает нас в бездну. Одного я не пойму, — казалось, она говорила сама с собой, — почему Хафен вдруг решил, что люди почитают его меньше Вербиса? Все мы поссорились, чем тут же воспользовался Эвеллан, которого разбудила дочь.
— Зачем Вы рассказываете это мне, простой смертной?
— Мериад доверяет тебе, а его покровительство – лучшая рекомендация.
— Так это он? – удивилась она.
— Разумеется. В некоторых вопросах он так косноязычен! – рассмеялась Анжелина и шепотом спросила: — Скажи, а ты не боишься?
— Боюсь чего?
— Ввязаться в эту игру?
— Нет, — неуверенно ответила Стелла.
— Я бы боялась, — улыбнулась богиня. – Но если я начну живописать тебе все подстерегающие тебя опасности, Мериад меня убьет. Успокойся, он будет рядом, а это не маловажно. Итак, тебе следует пересечь Ринг Маунтс и отплыть в Адилас из одного из сиальдарских портов, лучше из Архана – он наиболее безопасен. В Скали тебя встретит Мериад и объяснит, что делать дальше.
— Но он велел мне ехать к заливу Чорни.
— Все меняется. Он тоже не знает, что будет завтра, хоть и решает людские судьбы.
— И он не знает, где спрятана Лучезарная звезда? – удивилась девушка.
— Если бы кто-то знал, миром давно правили Эвеллан и Вильэнара. Счастливого тебе пути, безопасной дороги и спокойного моря!
Анжелина наклонилась к ней и прошептала:
— Помни: женские чары ранят больнее меча. И не забывай о своем счастье. Все эти поручения и все награды за них не стоят счастья. Оно зависит только от тебя. Я не в силах подарить тебе любовь, ты должна завоевать её сама. И тогда рухнет замок Вильэнары, а колдунья умрет.
У принцессы защемило сердце. Любовь? Она кого-то полюбит? Кого? Чья любовь отправит Вильэнару в небытие?
— А где я ее найду, Прекраснейшая? – наконец решилась спросить она.
— Любовь? – улыбнулась Анжелина. – Ищи, она рядом, только протяни руку.
Что, вот так, без подсказок?
— Но это же твой выбор, — пожала плечами богиня. – Любовь либо поселяется в сердце, либо нет. В подобных делах я редко вмешиваюсь в ход вещей: нельзя же насильно сделать счастливым? Любовь – это хрупкий цветок, одно неверное движение – и… Это пламя, пожирающее изнутри. Любовь – сомнение и, в то же время, вера. Она вечность, мир, заключенный в одном мгновении. Любовь у всех разная, откуда же мне знать, какая выпадет на твою долю? Такое в Книге судеб не записывают. Но ты не думай об этом, — улыбнулась Анжелина, — позволь вещам идти своим чередом и чаще прислушивайся к своему сердцу.
— Но как я узнаю…
Богиня рассмеялась:
— Как все! Ты просто будешь знать.
Внимание принцессы отвлек белый кот. Когда она обернулась, Анжелины уже не было, лишь струйка благовоний, расплывшаяся над пустым креслом, напоминала, что всего мгновенье назад в нем сидела Бессмертная.
Погрузившись в состояние мечтательной меланхолии, на время утратив интерес к внешнему миру, Стелла вышла из храма и направилась к «Белому голубю». Она ехала, отрешившись от уличного шума, ехала и задавала себе один единственный вопрос: кто он, тот, кого предсказала ей гадалка из Мен-да-Мена, тот, кто на мгновенье привиделся ей во сне? Вызванный памятью расплывчатый образ казался знакомым, будто она уже где-то видела его, но где? Он был таким мутным, как она ни пыталась, черты не желали проявляться. Что ж, человеку не нужно знать своего будущего.
Маркус поджидал ее у дверей гостиницы.
— Где тебя носило? Вот-вот накроют к ужину. — Он встретил ее привычным ворчанием.
— Неужели так поздно? – удивилась она. – А мне казалось, не прошло и часа с тех пор, как мы расстались.
— Ну, узнала все, что хотела?
— Да. Мы едем в Архан.
— Ты с ума сошла, там же война!
— Если не хочешь…
— Нет, я поеду. В Архан – так в Архан, но только после ужина!
Глава III
Стелла уныло смотрела на обгоравшие свечи в давно не чищеном подсвечнике. Они были дрянные – видимо, у хозяина постоялого двора не было денег на восковые свечи, вот он и покупал эти ужасно коптящие из сала. А, быть может, он сам их делал.
Пухлая племянница хозяина накрыла стол грязно-белой скатертью и расставила тарелки с ужином.
— Маркус, иди есть! – Принцесса постучала по столу. – Твоя Крыла принесла нам поесть.
Крыла глупо рассмеялась и, покачивая бедрами, вышла из комнаты.
— Почему ты называешь ее моей? – Принц присел за стол и пододвинул к себе тарелку. – Это она строит мне глазки.
— Поэтому она и твоя.
Еда оказалась такой же посредственной, как и свечи. Тем не менее, принцесса заметно повеселела, уплетая тушеное мясо с овощами, даже шутила; Маркус тоже перестал хмуриться и с удовольствием совмещал утоление голода с приятной беседой.
После, когда Крыла унесла грязные тарелки, друзья обсудили планы назавтра и разошлись по своим комнатам.
Стелла подошла к окну и посмотрела вниз. Ее комната была на втором этаже, а окна выходили во двор. Она приоткрыла окно, свежий ночной ветерок приятным холодком коснулся лица.
Откуда-то из деревни донесся собачий лай; заржали в конюшне лошади. И все же там – тишина, покой…
Принцесса закрыла окно и села на кровать.
До Ринг Маунтс оставалось всего ничего, и она уже начинала тосковать по Лиэрне. Ее беспокоила Старла, чье здоровье оставляла желать лучшего.
Свеча медленно догорала, того и гляди, готовая погаснуть и погрузить комнату в вязкий мир ночи.
Стелла встала, повесила ножны на спинку кровати: предыдущие путешествия научили ее всегда держать оружие под рукой, – задула свечу и легла. Заснула она быстро и без сновидений проспала до утра.
После завтрака к ней зашел Маркус; по его лицу было видно, что с ним что-то не так.
— Что случилось? – Принцесса отодвинула в сторону пустую тарелку. – Ты плохо спал? Да, постоялый двор не из лучших, но другого в Ерети нет.
— Ты знаешь названия всех деревушек в округе, — кисло усмехнулся принц, поигрывая ножом.
— Просто узнала название у хозяина. И не играй с ножом, а то поранишься.
— Извини, я волнуюсь. Представляешь, — он сел, — меня пытались ограбить!
— Ограбить? Кто? – Стелла удивленно подняла брови. – По-моему, это тихое место.
— Хозяйский сынишка. Его науськала эта толстая дура Крыла. Он пробрался ночью, мне повезло, что я проснулся от идиотского смеха Крылы. Схватил ее за руку, отобрал у мальчишки кошелек и хорошенько ему всыпал.
— А кошелек лежал на столе?
— Да.
— Ну, ты сам виноват! – укоризненно покачала головой девушка. – Никогда не держи деньги на виду. Я этому давно научилась, иначе бы потеряла свои десять тысяч талланов в Елизе.
— У тебя богатый опыт!
— Ты позавтракал или от расстройства не съел ни кусочка?
— Нет, отчего же, Крыла не испортила мне аппетит.
— Тогда собирайся, мы уезжаем. Если тебя не затруднит, расплатись с хозяином, а я заседлаю лошадей.
Когда принц вышел во двор, Стелла была уже в седле и самодовольно позвякивала монетами в черном бархатном мешочке.
— Откуда это у тебя? – удивился Маркус.
— Надо уметь просить богов, — улыбнулась принцесса. – Если они втянули меня в эту авантюру, пусть оплатят мое путешествие.
— Так это их деньги?
— А чьи же? Были их, а теперь мои. Ну, ты едешь, или мне придется скитаться по Сиальдару в одиночестве – вряд ли счастливый случай сведет меня с бароном Остекзаном.
— Что это за барон? – нахмурился принц.
— Всего лишь друг, только и всего. Не ревнуй, Маркус, могут же у меня быть другие друзья, кроме тебя?
— Могут. Поверь, я не имел в виду ничего такого…
— Верю-верю, — улыбнулась Стелла.
Дорога по-прежнему бежала между полями, все реже и реже разбавленных дворянскими усадьбами. Они ветшали с годами: хозяева предпочитали жить в городах, предоставив крестьянам возможность обрабатывать землю по своему разумению. В прочем, кое-где, где городов было мало или они мало отличались от деревень, родовые усадьбы были еще обитаемы и старели вместе со своими владельцами.
Стелла перебирала в памяти свое прошлое путешествие, рассеянно кивая принцу, рассказывавшему ей о Джосии.
Солнце клонилось к закату, друзья все чаще оглядывались по сторонам в поисках ночлега.
Впереди был небольшой лесок; вправо отходила узкая проселочная дорога. Принцесса не любила такие места: в них часто прятались разбойники, но объехать опасный лес было невозможно.
Лайнес тревожно повела ушами.
— Мне тоже тут не нравиться, — покачала головой девушка.
— Нам несдобровать, если там действительно кто-то есть. — Маркус тревожно вглядывался в просветы между деревьями. – И стоило нам заехать сюда на ночь глядя?
— Перестань ворчать! Мы должны были попасть сюда сейчас и попали. А если что, боги не дадут нам умереть. Должен же Мериад избавить нас от неприятных встреч, если он оторвал меня от золотого песка Санины.
Не успела она договорить, как стрела вонзилась в морщинистую кору дерева.
— А здесь стреляют, — пошутила Стелла и сняла с плеча лук. – Только бы добраться до этого шутника!
Она спряталась за деревьями и натянула тетиву.
— Маркус, — не оборачиваясь, прошептала принцесса, — будь осторожен! Тебя здесь вообще не должно было быть, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Постарайся не поворачиваться спиной к стрелку.
Между деревьев промелькнула тень. Уловив ее краешком глаза, Стелла наугад пустила стрелу. Кто-то вскрикнул – в цель.
— Кажется, я его убила. Но, знаешь, я не уверена, что наш стрелок был один. – На всякий случай принцесса достала вторую стрелу. – По-моему, благоразумнее бежать отсюда без оглядки. Лесок небольшой, думаю, прорвемся.
Не успела она договорить, как тишину разрезала надвое еще одна стрела.
— Так и есть. Бежим!
Пригнув головы, они скакали вперед, к свету, прислушиваясь к адской какофонии свистящего в воздухе металла. Скакали не по прямой, зигзагами: движущееся по заданной траектории тело – идеальная мишень.
Оказавшись на открытом пространстве, принцесса обернулась и тут же натянула поводья – Маркус держался рукой за левый бок. Когда? Он ведь даже не вскрикнул…
Она с тревогой посмотрела на полоску леса – сколько их там? Осмелятся ли они выйти из укрытия? Безопасно ли стоять здесь? Кажется, да, они дальше полета стрелы, выпущенной с опушки.
— Маркус, ты ранен? – Девушка подъехала к другу, испуганно вглядываясь в его побледневшее лицо.
Маркус кивнул.
— Можешь ехать?
— Да, но, боюсь, нам придется завернуть к одному из местных баронов, — виновато улыбнулся принц.
— Тебе нужен врач. Я найду кого-нибудь и…
Она не договорила — внимание привлек подозрительный звук. Стелла вся обратилась в слух. Вот он повторился снова. Шелест листвы. Кустарник. Девушка натянула тетиву, не сводя взгляда с куста. Там кто-то есть, это не ветер.
Из леса выехали всадники – десять хорошо вооруженных людей в черных масках. Словно по сигналу из кустов выпрыгнули еще двое, пешие, но с угрожающего вида ножами.
— Если хочешь жить, отдавай деньги, красавица! И побрякушки тоже. Живо!
Принцесса бездействовала и лихорадочно прокручивала в голове возможные варианты. Драться? Пожалуй, она сможет убить одного-двух, но оставшихся с лихвой хватит для того, чтобы убить их. Бедный Маркус, как ему драться с раненным боком? Его придется исключить, а одной ей никак с ними не справиться. Отдать деньги? Но где гарантия того, что их отпустят? Да и с какой стати она должна отдавать кому-то свои деньги! Попытаться бежать? Тут уж верная смерть, если только удача не будет на их стороне. Но процент этой удачи так мал… Что же делать?
Но все же тетива натянулась, и, просвистев в чистом вечернем воздухе, стрела вонзилась в грудь одного из разбойников. Все, лук теперь бесполезен, он бесполезен в ближнем бою. Закинув его на спину, принцесса обнажила меч и по очереди парировала выпады обоих прятавшихся в кустах разбойников. Не слушая эмоциональных протестов Маркуса, она велела ему не высовываться и «не геройствовать».
На удивление быстро покончив с этими двумя (принц все же не удержался, чтобы не помочь ей), Стелла спокойно ожидала новых разъяренных противников. Ждать пришлось недолго: всего мгновение – и она оказалась в самой гуще событий. Радовало то, что они напали на нее не все сразу, предоставив возможность маневрировать, уклоняясь от ударов. А уклоняться приходилось каждую минуту, одновременно отчаянно отбиваясь от одного и держа в поле зрения остальных.
После принцесса не раз помянула добрым словом Лайнес с ее высокими курбетами и Шарара, заставившего парочку разбойников неудачно приземлиться после падения с лошадей.
Грабители отступили. Воспользовавшись временной передышкой, Стелла, тяжело дыша, оглянулась на Маркуса. Превозмогая боль, он по-прежнему был рядом, готовый с мечом в руках прикрыть ее с тыла.
— Не надо, Маркус, уходи!
— Что значит «уходи»? Ты хочешь, чтобы я тебя бросил, и они тебя убили? Стой, что это у тебя на рукаве?
Она рассеянно взглянула туда, куда он указывал, — кровь. Царапина, ничего страшного, стоило обращать внимания!
— Ты ранена?
— Да нет же, это не моя, — солгала принцесса.
