ЧАСТЬ 1. Роман «Маска безумия»
(2 книга цикла «Тени над Сатией»)
ГЛАВА 1. Случай в предместье
Легкий ночной ветерок играл с занавесками. В открытое окно лился мягкий свет полумесяца. Обстановка комнаты говорила о достатке владелицы: вряд ли бедная женщина украсит спальню фарфоровыми безделушками и бронзовыми подсвечниками. Впрочем, половина вещей была настолько безвкусной, а все — настолько ярким, что невольно закрадывался вопрос: не случайным ли путем нажито богатство? Потомственные аристократы обычно обладали вкусом или хотя бы не скупали все содержимое антикварных лавок.
На полу, возле туалетного столика, лежала женщина. Волнистые темные волосы эффектно, в духе любовных романов, разметались по цветастому ковру. Лицо скрывал полумрак.
Тускло поблескивали кольца на длинных холеных пальцах. Кожа отталкивала чахоточной бледностью. Непонятно, то ли она вправду так бела, то ли во всем виновата луна. Поза женщины тоже казалась неестественной. На первый взгляд хозяйка спальни просто заснула, но голова ее запрокинулась под немыслимым для живого существа углом.
Балансируя на границе света и тьмы, фигура в бесформенном плаще склонилась над женщиной и перетащила к туалетному столику. Усадив труп, человек достал из-за пазухи камень и разбил зеркало. Осколки многократно отразили посиневшие губы, кровоподтеки на лице, шее и груди. Судя по всему, жертва отчаянно сопротивлялась, но самый серьезный удар пропустила — в плечо, у самого основания шеи. Однако не он убил ее.
Отряхнувшись от зеркальной крошки, неизвестный или неизвестная порылась в дорожной сумке и осыпала мертвую женщину засушенными лепестками роз. С удовлетворением осмотрев творение своих рук, ночной гость достал из кармана носовой платок и тщательно вытер все, к чему прикасался. Даже если носишь перчатки, нельзя терять бдительности. После он откупорил пузырек без этикетки, окропил его содержимым себя и труп. Запахло уксусной эссенцией, но ветер быстро проветрил комнату.
Убедившись, что все в порядке, человек повернулся спиной к убитой. Захрустело зеркало под ногами. Шаги быстро затихли.
На улице, казалось, в ином мире, фонарщик затеплил фитиль светильника, зевнул и посторонился, попуская припозднившуюся компанию.
День выдался погожий, солнечный.
Предместье Сатии, второго по величине города королевства Тордехеш, пробудилось от сна. Замелькали люди, зацокали копыта лошадей, заскрипели колеса экипажей — ночные гуляки возвращались домой.
Еще сто лет назад на месте тихого местечка, застроенного прятавшимися за заборами особняками, мычали коровы, и пахло навозом. Однако время текло своим чередом, уклад жизни менялся, и вместо крестьян предместье облюбовали именитые горожане. Селились здесь и маги — ценители уединения, столь необходимого для работы, и дамы полусвета. Словом, шансы встретить на улочках бедно одетый люд невелики, разве кто забрел по служебной надобности.
Не дождавшись звонка, горничная поднялась на второй этаж особнячка, притаившегося в глубине сада, разбитого по последней моде. Хозяйка строго следила, чтобы кусты вовремя подстригали, а цветы не донимали сорняки.
Каждое утро служанка срезала в саду букет и ставила в вазу у изголовья постели. Вот и сейчас она несла букет из алых роз.
Горничная постучалась и вошла в спальню, плотно притворив за собой дверь. Удивившись, что постель не тронута, хотя госпожа ночевала дома, женщина шагнула к прикроватному столику. Громкий вскрик сорвался с губ при виде трупа. Розы выпали из рук. Горничная ринулась вон из комнаты. Женщину трясло как в лихорадке. Она пронеслась по саду, бередя криками тишину летнего утра, хлопнула калиткой и припустила по улице. Заприметив скучавшего солдата, служанка подскочила к нему, ухватила за руку.
— Госпожу убили!
Больше бедняжка ничего не могла сказать, зайдясь в истерике. Убедившись, что она не врет, солдат доложил о происшествии капралу. Тот немедленно послал за следователем, велел оцепить дом и собрать слуг на кухне.
Господин Шорш появился через час. Позевывая в кулак, он мысленно проклинал работу и персонально Главного следователя Следственного управления Сатии, баронета Ольера ли Брагоньера, по чьей милости пришлось ехать самому, а не отправить в предместье кого-то из молодых, чтобы опыта набирались. Но нельзя — дело отписано ему, поручишь другому — заработаешь взыскание.
Брагоньер славился принципиальностью, неподкупностью и тяжелым характером человека, живущего ради долга и торжества закона. Его место в музее, рядом с изображениями дворян, ревностно истреблявших нечисть и утверждавших королевскую власть в Тордехеше. Теперь же, когда времена феодальных уделов остались позади, а королевством давно правила торговля, а не сила оружия, подобные жизненные принципы устарели. Они ценились только среди инквизиторов — людей, уничтожавших темных магов и сочувствовавших им людей. Неудивительно, что при выборе борца с темными силами его величества остановил взгляд на Брагоньере. Король Донавел Аризис тщательно проверял тех, кому даровал высочайшие полномочия. Он лично беседовал с кандидатами перед тем, как надеть им на палец инквизиторский перстень.
Скольких темных уничтожил соэр , следователь не знал: работа инквизитора не выставлялась напоказ, но Сатия полнилась слухами о деле Гланера Ашерина. Брагоньер гонялся за ним по всему Тордехешу. А началось все с загадочной гибели девушки на окраине королевства: бедняжка лишилась души. Когда убийство с тем же почерком повторилось в Сатии, забили тревогу. Подозрение пало на одного из гоэтов — волшебников без врожденного дара, оказывавших различные услуги населению. Точнее, гоэту — Эллину Тэр. Позднее выяснилось, госпожу Тэр оболгал лучший друг — тот самый Гланер Ашерин.
В коридорах Управления тайком шептались о сделке с некромантом ради оживления Эллины Тэр. Неслыханная вещь для ненавидевшего темных Брагоньера! Слухи распустили служащие, принимавшие участие в поимке Ашерина. Масла в огонь подливала обиженная на Брагоньера боевая магичка Нора. «Я же не слепая, — бурчала она, — видела, как он по той женщине с ума сходил и не от чувства невыполненного долга». Брагоньер быстро пресек подобные разговоры.
Соэра действительно однажды видели на театральном представлении в обществе дамы — той самой Эллины Тэр. Вел он себя, как обычно, строго по этикету, за спутницей не ухаживал и больше с ней нигде не появлялся.
Войдя в дом, следователь первым делом поднялся наверх, взглянуть на тело потерпевшей. Склонившись над женщиной, он внимательно осмотрел труп и строго поинтересовался:
— Здесь ничего не трогали?
— Никак нет, господин соэр, — отрапортовал капрал.
— Прекрасно. Личность убитой выяснили?
— У служанки нужно спросить.
Следователь промолчал. Кто бы сомневался, солдаты не удосужились сделать элементарного!
Врач установит время смерти, но и так видно, что женщина убита задолго до рассвета. Она в пеньюаре — готовилась ко сну. Неподалеку от тела валялся гребень. Следователь проверил: цвет волос совпадал с цветом волос жертвы.
Напали сзади, ухватили за горло — об этом свидетельствовали следы на шее, чуть ниже сломанных позвонков, — но жертва вырвалась. Тогда преступник нанес ряд колющих ударов. Не ножом: характер ранения другой. Скорее ножницы или специально заточенный напильник. Помнится, пару лет назад подобным оружием убили одну знатную даму.
Следователь выпрямился, окинул взглядом помещение: возможно, преступник впопыхах обронил орудие преступления. Интуиция не подвела — окровавленные ножницы валялись в углу. Очевидно, их отбросили ногой в пылу схватки. Господин Шорш бережно, через платок, поднял ножницы и замотал специально обработанной тканью. Пусть глянут судебные маги. Кстати, не мешало бы вызвать кого-то из управления.
Приподняв руку убитой, следователь осмотрел ногти и обнаружил под ними кровь. Оставалось надеяться, материала достаточно, чтобы определить местонахождение преступника. Шансы невелики: судебные маги не всесильны.
Впрочем, жертва умерла не от потери крови — ей свернули шею.
Следователь присел за туалетный столик и зафиксировал умозаключения на листе первичного осмотра, детально описал характер ранений, положение тела, обстановку спальни, перечислил все пятна, царапины, сколы.
Вроде, обошлось без магии, женщину даже не обездвижили. Волшебник не позволил бы ей сопротивляться, тратить зря время — а тут ножницы и банальное удушение. Только почему жертва не кричала? Зачем устраивать спектакль с разбитым зеркалом и розовыми лепестками? Будто театральный реквизит.
Кровь на осколках отсутствовала, зато нашелся платок со следами слюны — сошел бы за кляп.
С помощью горничной установили личность убитой — ей оказалась дама полусвета, любовница виконта ли Сенваля. До этого, по слухам, она была содержанкой другого дворянина, от которого пару месяцев назад упорхнула под крылышко виконта.
— Симпатичная! — вздохнул следователь, еще раз глянув на убитую. — Двадцать семь лет… Подымем архив, узнаем, откуда родом госпожа Алия Интера. Не первого сословия, это точно.
Мотивы преступления оставались туманными. Ни драгоценности, ни деньги убитой не тронули, если только горничная не солгала. Она вполне могла оказаться пособницей преступника. В итоге служанку задержать до выяснения обстоятельств.
Что остается? Если не ограбление, то убийство из ревности или мести. Бывший любовник слыл человеком ревнивым, мог вспылить, особенно если его подтолкнуть неосторожным словом. Это объясняет, почему убитая сидела за туалетным столиком, когда к ней подошел убийца. Следователь проверил: следов волочения нет. Жертва вырвалась, вскочила, сделала пару шагов — и все.
Прежний кавалер, барон, мог сохранить ключ и беспрепятственно проникнуть в дом. Только вызвать его на допрос непросто, придется просить разрешение у господина Брагоньера.
Замок не взломан. Окно открыто, но внизу колючие кусты. Теоретически можно спрыгнуть и залезть, но как уйти незамеченным? В любом случае, должны остаться следы.
Следователь подошел к окну, осмотрел подоконник, провел по нему пальцем. Улыбнулся — вроде, что-то есть.
Опрос соседей показал, госпожу Интеру не любили, особенно благочестивые матроны из старых обитательниц предместья. Дружбы из местных она ни с кем не водила, предпочитая старых знакомых, с которыми частенько кутила до утра в лучших ресторанах. Однако неприязни для убийства мало, да и квартал серьезный, люди слова обидного в глаза не выкрикну, тут сожительство без брака не преследуется — слава Дагору, кончились темные времена!
Неприятное дельце! Впрочем, как и другие преступления, связанные с представителями первого сословия. Дворяне неразговорчивы, чуть что — бегут жаловаться префектам, отказываются сотрудничать со следствием. Вот и барон обязательно заявит, что следователь не имеет права его допрашивать. И, ладно бы, если девица тоже из благородных — так содержанка, ноль без палочки. Следователь в который раз «сердечно» поблагодарил господина Брагоньера за лишившее законного отпуска дело.
Горничная клялась Соратой, что не желала зла щедрой госпоже, но дознаватель сомневался. По опыту он знал, на свидетелей порой нужно надавить, чтобы те рассказали правду. Большинство лжет из страха или по забывчивости, хватает небольшого пинка в нужном направлении.
Служанку увезли в закрытом экипаже. Бедняжка рыдала, а собравшиеся у дома люди шептались, не она ли убила.
Следователь дожидался судебного мага. Он приехал через полчаса, велел молчать и не мешать. Дознаватель хмуро вздохнул и тенью последовал за коллегой наверх.
— Ну, что я могу сказать, — после разнообразных манипуляций сообщил маг, — следов магического воздействия нет. Кровь из-под ногтей жертвы я забираю, но ничего не обещаю, господин соэр. Тут хорошо потрудились, развеяли остатки ауры. Вся надежда на октограмму Мерхуса.
— Значит, убийство умышленное? — разочарованно протянул следователь.
Версии рушились одна за другой.
— Судите сами — место преступления обработали. Сейчас проверю на мельчайшие частицы ауры, но мне не помешали бы подозреваемые.
— Мне тоже, — тяжко вздохнул господин Шорш. — Ладно, работайте, вечером доложите, а я займусь служанкой.
Как никогда ему хотелось уволиться.
— Кстати, ее присутствие я вижу. Свежее, нестертое. Заходила дважды, но раньше и позже времени совершения убийства.
Подавив желание смачно выругаться, проклиная хорошенькую любовницу виконта ли Сенваля, дознаватель спустился вниз. Оставалось надеяться, допросы прояснят картину преступления, иначе дело патовое.
Вернувшись в Следственное управление, господин Шорш первым делом направился к господину Брагоньеру — получать санкцию на допрос виконта и барона. В коридоре он столкнулся с маявшимися в ожидании приема свидетелями по другим делам. При виде дознавателя они встрепенулись, начали жаловаться, обещали дойти до начальства. Господин Шорш заученно извинился и попросил обождать, вызвав новую бурю эмоций. А что он мог? Брагоньер приказал, пришлось срочно уехать. Отпустить свидетелей тоже нельзя.
За лестничной площадкой третьего этажа начиналась территория начальства. Это не кабинеты рядовых следователей, сюда приходили не по пустяшным делам. Посетители — сплошь люди с громкими фамилиями и чиновники различных государственных учреждений.
Дознаватель поинтересовался у излучавшей здоровье блондинки-секретаря в приемной, на месте ли господин Брагоньер.
— У себя, — улыбнулась госпожа Ллойда. — Как раз свободная минутка, пользуйтесь, потом в суд уедет.
Толкнув знакомую дверь, Шорш оказался в крошечной комнатке, заменявшей личную приемную Брагоньера. Размер объяснялся не нехваткой места, а отношением соэра к посетителям определенного толка. Главный следователь презирал защитников, которые обычно и мариновались в каморке. Вот и теперь на одном из двух стульев сидел мрачный как туча адвокат и гневно строчил что-то в блокноте. Подняв глаза, он зыркнул на господина Шорша, но промолчал.
За следующей дверью с табличкой «Главный следователь, начальник Следственного управления г. Сатия» заседал Ольер ли Брагоньер. Когда вошел подчиненный, он листал пухлую папку с делом. Не считая ее и письменного прибора, стол зиял пустотой: соэр соблюдал идеальный порядок и конфиденциальность.
Следователь покашлял в кулак, привлекая внимание.
— Слушаю вас, — не отрываясь от работы, бросил Брагоньер.
Пара минут, и на пронумерованной бумаге с печатью Следственного управления появился размашистый росчерк. Соэр убрал дело в ящик стола и поднял голову. Господин Шорш предпочитал избегать смотреть в его колючие бледно-зеленые глаза: они почему-то ассоциировались с нежитью. Наверное, если бы Брагоньер родился брюнетом, они смотрелись бы жутко, а если блондином, соэр напоминал бы короля, хотя у его величества Доневала глаза живые, а не мутное стекло, за которым не видно души.
— Говорите, господин Шорш, у меня не так много времени, — поторопил Брагоньер.
— Мне нужно разрешение на допрос двух представителей первого сословия по делу Интеры, — прокашлялся следователь.
Какой все же колючий взгляд! Такому бы топор в руки! Даром, что баронет.
Эх, а вот от сюртука начальника дознаватель бы не оказался, на фоне безупречно скроенного, точно по фигуре, собственный с жирным пятном на поле казался половой тряпкой.
