Седьмая дочь графа Стера

03.10.2019, 16:00 Автор: Романовская Ольга

Закрыть настройки

Показано 1 из 32 страниц

1 2 3 4 ... 31 32


ГЛАВА 1


       
       Каждая порядочная аристократическая семья скрывала скелеты в шкафу. Однако вряд ли кто-нибудь мог похвастаться, что прячет от мира живого человека. Но, к сожалению, проделать этот номер с неодушевленным предметом или даже неблаговидным поступком гораздо проще, нежели с девицей семнадцати лет, и Изабелле пришлось выходить в свет. Не слишком часто и исключительно вечерами, чтобы не испортить гостям аппетит. Обязательно вместе с сестрами, чтобы не привлекать внимания к своим странностям. Да и когда у тебя много дочерей, вряд ли кто-то заметит внезапное исчезновение одной из них. Девицы подвержены нервным расстройствам, у них частенько болит голова, случаются обмороки. А еще они страдают малокровием и прочими недугами, диктующими суровый постельный режим. Только, увы, ничто не может длиться вечно…
       — Надо что-то решать.
       Лорд Уильям Джад, граф Стер покосился на свою жену Лавинию. Та, по обыкновению, тяжко вздохнула, в который раз помянув недобрым словом проклятие. Кто и когда его навел, неизвестно, но факт неоспорим. Все мальчики и девочки хороши и здоровы как на подбор, только Изабелла уродлива, вдобавок обладала странным наклонностями, которые привели к гибели Ирэн и Кэрол. Надо было послушать совета няни, избавиться от ребенка, но Лавиния не смогла. В итоге через три года лишилась новорожденных близнецов и больше не могла иметь детей. Возможно, допроси Лавиния супруга, узнала бы о первоисточнике бед, но она не обладала ни достаточной прозорливостью, ни силой характера, а добровольно могилы с секретами не вскрывают.
       — Опять ты принесла сюда птицу! — графиня не придумала ничего лучше, чем сорваться на виновницу тяжких дум.
       Изабелла вздрогнула и подняла на нее большие зеленые глаза. Ворон на ее плече недовольно каркнул и продолжил клевать еду с руки хозяйки. Точно чернокнижница! Откуда только взялась! Лавиния устала от череды увольнений слуг, не желавших работать в доме колдуньи. Она много раз устраивала обыски в комнате дочери, но та непостижимым образом умудрялась прятать тетради с непонятными, а потому пугающими записями. Нет, чтобы вышивала, как Мэри, или музицировала, как Алиса! Да хотя бы занималась садом, как Кетрин. Проклятое дитя!
       Изабелла частично виновата в собственном увечье. Когда она сидит, распустив роскошные темные волосы, кажется нормальной, но стоит присмотреться, увидишь следы ожогов на ее лице. Шрамы обезобразили часть щеки, шею и левое плечо, по этой причине седьмая дочь графа Стера никогда не носила открытых платьев. Вот и сейчас шею ее сковал воротник-жабо. Никакого сравнения с сестрами! Изабелла мрачная, замкнутая — они хохотушки, весенние цветы в ярких воздушных нарядах. Но если бы дело было только в ожогах!.. Лавиния вздохнула и отвернулась. Никогда ей не избавиться от калеки!
       — Мэри держит кота, почему мне нельзя завести ворона? Он воспитанный и никому не мешает.
       — Потому что это птица, а не домашнее животное, бестолочь! — отозвался Генри.
       Он учился в университете и приехал в родовой замок на каникулы.
       Старший сын и будущий наследник титула Норман уже заступил на службу и занимался важными, взрослыми делами, поэтому редко наведывался в отчий дом. Вскоре он планировал заключить помолвку с наследницей генерал-адмирала.
       — Если кто-то бестолочь, так это ты, — не смутилась Изабелла. — Все великие волшебники держали воронов. Они очень умные птицы и…
       — Хватит! — рявкнул граф. — Чтобы я о волшебниках больше не слышал! Немедленно отнеси птицу в клетку, Изабо, и научись вести себя за столом.
       Сестры дружно хихикнули и тут же приняли самый примерный вид. Изабелле девятнадцать, пора прочитать хотя бы одну книгу по этикету. Целых девятнадцать лет, а она по-прежнему говорит все, что думает. Ни один мужчина на нее не взглянет.
       Опираясь на стол, Изабелла поднялась. Встревоженный движением, ворон взлетел с плеча.
       — Пойдем, Сей, нам здесь не рады. — Девушка вытянула руку, и птица, немного поворчав на своем языке, опустилась на нее. — Я насыплю тебе орешков. Ты ведь любишь орешки?
       Изабо ласково провела пальцем по блестящему оперению и, сильно прихрамывая, удалилась. Такой уж она родилась: одна нога короче другой. А потом еще опрокинула на себя кастрюлю — хотела взглянуть, что там булькает. Не доглядевшую за ребенком няню уволили, лекарь старался, как мог, но следы на коже остались.
       Только Изабелле могло вздуматься сбежать на кухню! Проклятие, сущее проклятие рода Стер!
       Лавиния проводила дочь полным тоски взглядом. Никогда ей не выдать Изабо замуж. А ведь это позор, придется девушке коротать век сначала в родительском доме, потом под крышей братьев и сестер. Можно, конечно, отправить ее в монастырь или университет, куда с прошлого года принимали женщин, но Изабо не питала страсти к религии, а об ученой карьере не могло быть и речи. Дочь сенатора с книгами не возится и уж точно не живет одна. Наука — это непристойно! Магия — тем более. Пусть в Магическом университете, в отличие от обычного, женщинам никогда не отказывали, граф лег бы костьми, но не пустил туда дочь.
       — Я что-нибудь придумаю, — перехватив взгляд жены, ободрил ее Уильям. — К примеру, Кетрин могла бы взять ее к Фландрам.
       — Но папа! — возмутилась предпоследняя дочь графа Стера. — Она всем только помешает.
       «И распугает женихов», — прозвучало невысказанное между строк. Кетрин надеялась приятно провести время и оказаться в центре мужского внимания. После того, как Мери в прошлом месяце представила семье своего поклонника, ей тоже хотелось обзавестись женихом. Хотя бы для того, чтобы стоять рядом с ним на свадьбе Алисы. Это совсем другой статус, не просто сестра невесты, а будущая маркиза, графиня или баронесса. К тому же между Мери и Кетрин давно шло негласное соперничество, и младшая не желала проигрывать старшей. Правда, в одном она считала себя победительницей. Если все пойдет хорошо, Кетрин станет невестой в двадцать один, когда как Мери, ужас какой, через месяц исполнится двадцать два. Алиса на их фоне и вовсе казалась старой девой, но у нее была уважительная причина: будущий муж целых три года провел с дипломатической миссией заграницей.
       Сестер Джад — по традиции, прилагавшуюся к титулу фамилию могли носить только владелец и его супруга — по праву считали жемчужиной графства. Идеально ровная, в меру бледная, в меру румяная кожа, тонкий стан, изысканные черты лица и безупречное домашнее образование. У всех, кроме Изабеллы, но ее никто не принимал в расчет.
       Алиса и Кетрин пошли в мать, родились русыми и кареглазыми. Мери с братьями наследовали каштановые волосы и серые глаза отца. Только Изабо, вечно не желавшая соблюдать приличия Изабо, выбивалась из общего ряда. И волосы у нее темнее, и глаза зеленые, бездонные. Красивые, не поспоришь, но уж слишком колдовские, не для скромной девушки.
       — Не обсуждается! — Граф принял решение и не собирался его менять. — Сделаешь так, чтобы не помешала. И вот еще что… — нахмурившись, он почесал подбородок. — Познакомь ее с кем-нибудь. Пусть не сидит на танцах в углу.
       Кому-то могло показаться странным, но Изабелла умела танцевать. Она приспособилась к природному дефекту и на отлично справлялась с медленными мелодиями. Для быстрых требовался терпеливый, чуткий партнер, которого обычно не находилось, поэтому танцы, вроде зажигательного рила, оставались под запретом. Хотя и обычные Изабелла пропускала, сидела в буфете и читала книги. Почему именно там? Чтобы соврать, будто лакомится пирожными, если матери вдруг придет в голову ее разыскивать.
       В свое время девушка жутко расстроилась решению отца выводить ее к гостям. Зачем, она прекрасно пряталась от них семнадцать лет, не мешала своей инаковостью. Теперь же раз в полгода приходилось ездить в чужие дома. Справедливости ради, сестры порхали по балам куда чаще, не пропускали ни одного вечера с танцами.
       Кетрин тяжко вздохнула и пробормотала:
       — Хорошо, папа.
       Поездка заранее была испорчена. Нянька при Изабо — разве можно придумать что-то хуже? Как, спрашивается, она должна заставить мужчин танцевать с сестрой? Только слепой согласится пригласить такую уродку.
       — Ничего, — шепнула Мери, — всегда можно соврать, будто очень старалась, но ничего не вышло. Ну, или что Изабо едва не закатила скандал, и ты побоялась за репутацию семьи.
       Младшая сестра могла. Она упорно лезла в мужские разговоры и не желала соглашаться с мнением старших, а потому мудрых женщин. А еще не умела вышивать и ничего не смыслила в поэзии.
       — Спаси меня! — Кетрин с мольбой взглянула за заклятую сестрицу. — Вы с Бергом в среду едете на прогулку, прихватите Изабо. У него наверняка найдутся неженатые приятели…
       — Пожалей бедолаг! — возвела очи горе Мери. — Берг меня бросит, если друзья отвернутся от него из-за этой блаженной. К тому же, — мечтательно улыбнулась она, — мы хотели остаться вдвоем.
       — Мери! — ужаснулась сестра.
       Кончики ушей ее покраснели. Стоит ли предупредить родителей? Пожалуй, нет, иначе Мери ничего не расскажет. А Кетрин жутко любопытно. Как всякая леди, она считала намерения сестры непристойными, но все запретное неумолимо влекло и разжигало любопытство.
       — Я еще не решила, — тоже покраснев, призналась Мери. — Ну, может, самую чуточку, ведь мы уже обручились… Но честь я Бергу отдам только после свадьбы.
       Кетрин жутко хотелось узнать, о каком «чуточку» идет речь, и сестра начала сбивчиво, то и дело хихикая от смущения, рассказывать о разных способах остаться девицей, получив развратное удовольствие, но тут вернулась Изабелла, и пришлось замолчать. При ней болтушки приняли серьезный, немного отрешенный вид.
       Лавиния не подозревала, чем увлечены ее дочери. Она искренне полагала, что в мечтах они не ушли дальше первых поцелуев. Граф запретил бы даже их, но графиня помнила молодость и не возражала против невинных шалостей, если они не угрожали чести. Посему целоваться разрешалось исключительно с женихами или хотя бы с теми, кто собирался сегодня-завтра сделать предложение.
       Изабелла лениво ковырялась в каше. Мысли ее занимал новый эксперимент, который она надеялась поставить на чердаке. В свое время кто-то потерял ключи, а девушка нашла. И вот, собиралась начертить свою первую пентаграмму. Если получится, явится бафомет. У Изабо найдется чего пожелать. Хотя бы красоты, чтобы перестали тыкать пальцем. Или место в стенах Магического университета, где не приходилось бы учиться урывками, рискуя собственным здоровьем, а то и жизнью. Ну и репутацией, ведь подобное занятие неминуемо привело бы к изоляции семьи, лишило графа всех привилегий.
       Откуда вообще взялись книги? Изабелла предпочитала не распространяться на этот счет. Хватит того, что в детстве ее отругали за попытку сварить эликсир здоровья. Совершенно безобидный, из арсенала аптекарей, а не ведьм, но наказание последовало нешуточное — малышку заперли в винном погребе. За Изабо и без того числилось слишком много странностей, отваживавших нянек, гувернанток и служанок. Она выращивала подозрительные растения, учила «мертвые языки» и увлекалась каллиграфией. Однажды и вовсе вызвалась заговорить кухарке зубную боль.
       Когда девушка подросла, она научилась скрывать свои интересы. Родители вздохнули с облегчением: колдунья в замке Стер испарилась. Еще бы искоренить страсть дочери к затворничеству, темным платьям и избавиться от ворона. Однако Изабо сразу заявила: либо ей предоставляют капельку свободы, либо ее здесь ничего не держит. Она не имела в виду самоубийство, но родители поняли ее именно так и временно смирились. А книги… Изабелла раскопала их на том самом чердаке, куда сваливали всякую рухлядь.
       Засыпая, девушка мечтала только об одном — стать могущественным магом. Тогда бы все проблемы решились, ее начали уважать. Но раз за разом Изабелла просыпалась всего лишь седьмой дочерью графа Стера. В этом тоже крылась насмешка судьбы, подарившая Изабо дурную славу. Если даже мать верила россказням о магии седьмого дитя, подозревала, что расплатилась жизнями близнецов из-за хромоножки, что говорить о других?
       — Изабелла!
       Девушка вздрогнула, когда отец обратился к ней по полному имени, и нервно поправила воротник. Пальцы инстинктивно проверили, прикрывают ли волосы рубец на щеке. Вдруг граф узнал о книгах? Да ну, Изабо надежно их спрятала. После истории с зельем матушка следила за ее вещами и выбрасывала все подозрительные. Приходилось идти на хитрость. Изабелла ценила книги и в другой ситуации осудила бы столь варварское обращение, но ради собственного блага приходилось вырывать переплеты и титульные листы сентиментальных романов и вкладывать внутрь труды по магии. Листы с томлениями героинь безжалостно отправлялись в камин. Любовь Изабо не интересовала, хотя бы потому, что полюбить ее невозможно. Это удел сестер, а она создана для волшебства.
       — Да, отец?
       Изабелла низко склонила голову над тарелкой и чуть ссутулилась.
       — Ты поедешь вместе с Кетрин к барону Фландру.
       — Но я не хочу, я еще не…
       Девушка вовремя закрыла рот, сообразив, что едва не проговорилась.
       — Ты поедешь, — с нажимом повторил Уильям. — Пора перестать дичиться людей. И научись, наконец, улыбаться!
       Глаза бы его не видели дочери-калеки! Он заподозрил неладное сразу, как она появилась на свет. Другой заподозрил бы жену в измене, но, увы, Лавиния была на редкость честной супругой. Да и седьмая дочь… Шкаф со скелетами рода Стер не ограничивался Изабеллой, в нем притаился ее прапрадед, которого вычеркнули из памяти, но не могли вымарать из жизни. Мерзкий чернокнижник! К счастью, у него хватило ума не кончить дни на плахе, а творить свои дела вдали от людских глаз, иначе бы его правнук не удостоился чести стать сенатором. Не иначе Изабо пошла в Рафуса Джада. Нужно скорее сплавить ее замуж и на корню пресекать любой интерес к волшбе.
       — Отец хочет сказать, — мягко вмешалась Лавиния, — что свежий воздух и новые друзья пойдут тебе на пользу. Скучно сидеть целыми днями одной, а там молодые люди, танцы. Ты ведь у меня очень умная…
       Изабелла усмехнулась. О да, учеба давалась ей легко, настолько, что она делала домашнее задание за старших сестер и растолковала им непонятные места в учебнике. Но среди молодых людей лучше прослыть дурочкой, главное, родиться красивой. Кому интересен твой ум, когда от тебя шарахаются?
       — Ты ведь поможешь Кетрин? — зашла мать с другой стороны. — Нельзя отпускать ее одну. Я поехать не смогу, твой брат и отец тоже, у Мери жених…
       Изабо смирилась. Ей не привыкать становиться компаньонкой сестры. Ничего, снова посидит в уголке, стойко перенесет парочку сочувствующих взглядов и оттенит красоту Кетрин. Может, сестра так быстрее выйдет замуж, чего страстно желала.
       — Только пусть не надевает черное! — крикнула со своего места Кетрин. — Я не хочу объяснять, почему Изабо носит траур.
       — Если хочешь, я объясню сама, — хмуро отозвалась девушка.
       Она мысленно закипала. Так и хотелось ответить: «Я горюю по содержимому твоей головы», но пришлось улыбнуться — отец смотрит — и заверить, что ради сестры она выберет какой-нибудь веселый наряд.
       — Я помогу, дорогая. — Довольная Лавиния ободряюще кивнула. — Помнится, мы сшили тебе чудесное платьице в цветочек…
       Изабелле не нравилось, когда с ней обращались как с маленькой, но маму не переделаешь. Она навсегда младшая в семье, вечная девочка.
       

Показано 1 из 32 страниц

1 2 3 4 ... 31 32