ГЛАВА 1
Женщина на корабле – к беде. В данном случае его подвела треклятая дама треф, так не вовремя оказавшая на руках у его противника по игре в карты.
Остановившись на крыльце мужского клуба, Геральт поднял меховой воротник пальто, поморщился от налетевшего откуда-то с севера порыва ветра, пронизывающего, льдистого. Он мог бы вернуться обратно, в пропитанную запахом табака и сандала гостиную, попытать счастья в рулетке, но что-то подсказывало, удача от него сегодня отвернулась.
— Тринадцать сольдо за вечер!
Геральт досадливо мотнул головой и сделал первый шаг в морозную темноту ночного города.
За его спиной раздался взрыв хохота; кажется, кто-то открыл бутылку игристого. «Ну да, — с завистливой злостью подумал Геральт, — празднуют на мои деньги».
Проигрыш не был бы столь обиден, окажись он ровней завсегдатаев клуба, не попади туда в силу своей профессии. Магов уважали, но за глаза… Геральт не сомневался, обыгравший его бонвиван, по возрасту – ровесник тех, кого он обучал премудростям алхимии, от души потешался вместе с приятелями над незадачливым преподавателем. Сам при этом едва курс наук кончил и то силами денег папочки.
«Знай свое место, — любил повторять отец. – Мы – щит королевской власти, опора великих родов, но никогда не вознесемся столь высоко, как любой герцог или маркиз». В детстве Геральту казалось это несправедливым, вдобавок вдохновляли примеры магов, добившихся головокружительных высот. Но со временем он понял, что удержаться там, не имея аристократического происхождения или могущественного, очень могущественного покровителя, читай, самого короля, практически невозможно. Между ним, Геральтом Верстаном, и тем же Лордом-ректором – пропасть. Один относился ко второму сословию, другой – к первому, бывал на балах, женился на дочери королевского казначея.
И все же… Все же перед Геральтом распахнулись двери этого клуба. Он дипломированный маг, кандидат наук, а не какой-нибудь банкир из третьего или крестьянин из четвертого сословия. Почти элита. И, если станет профессором, получит личное дворянство. При удачной женитьбе – и потомственное.
Однако в тот январский вечер мысли Геральта не простирались так далеко. Ему хотелось вернуться в академию, в свою служебную квартиру, развести огонь и сгладить воспоминания о неприятном вечере стаканчиком хереса.
Придерживаясь руками за перила, чтобы не поскользнуться на обледенелых ступеньках (хорошенькое вышло бы окончание дня!), Геральт спустился. Потянулся к карману за перчатками и неожиданно понял, что в нем шарила не только его рука.
— А ну-ка!
Он успел ухватить незадачливого воришку до того, как он порскнул прочь, толкнул вперед, в круг света, отбрасываемый фонарем.
— Пустите! – плаксиво пискнул карманник и дернулся, силясь вырваться из хватки Геральта.
Куда там! Пальцы Геральта без труда сломали бы это тонкое запястье. Слишком тонкое даже для подростка, за которого он принял вора. А еще у него были длинные изящные пальцы, гладкие, без следов волдырей и мозолей – неизменных спутников жителей улиц. Они наводили на мысль, что прежде мальчишка не знал работы. Пусть кожа и потрескалась, покраснела от мороза, даже у Геральта руки были грубее. Еще бы, ему приходилось иметь дело с разными ингредиентами, не все из них допускали ношение защитных перчаток. К тому же, как любой представитель второго, магического сословия, он владел оружием и регулярно практиковался в фехтовальном зале.
— Разве тебе не говорили, что воровать грешно?
Воришка упрямо молчал, упорно отворачивал лицо от света. Его скрывал плотно надвинутый пристяжной капюшон из грубой ткани, некогда красной, теперь грязно-оранжевого оттенка.
Дрожа от холода, подросток кутался в рваный овчинный жилет, явно с чужого плеча, так как тот был ему явно велик. Что под ним, не разглядеть.
— Сейчас как сдам тебя страже!
По-прежнему крепко сжимая запястье парнишки, Геральт потянул его к крыльцу, чтобы перепоручить заботам швейцара. От резкого толчка воришка потерял равновесие и упал. Капюшон соскользнул, обнажив бледное, без единой кровинки девичье лицо.
— Силы небесные!
От неожиданности Геральт отпустил вора.
Так вот почему у него такие запястья, пальцы – не мальчишка, девчонка. Даже девушка. В свете фонаря точно определить возраст тяжело, он дал бы не больше семнадцати-восемнадцати. Длинные темные волосы, чуть посеребренные инеем на концах. Темные же, какого оттенка неясно, глаза. Прямой нос, немного крупный для ее лица, большие же пухлые губы... Геральт поймал себя на том, что смотрит на них, не отрываясь.
Девушка казалась такой невинной, беззащитной… И все же она только что пыталась его ограбить.
— Вот что… — Геральт шумно засопел, огляделся: не видит ли их кто. – Ты, наверное, в первый раз…
— В первый.
Девушка понуро опустила голову.
— Из-за голода, я полагаю?
Незнакомка поджала бледные губы и кое-как поднялась. Она нетвердо стояла на ногах, пошатывалась, и Геральту стало ее жаль.
— Пойдем!
Он тронул ее за плечо.
— В тюрьму?
Она в ужасе съежилась, отшатнулась от него, прижавшись к перилам.
— Ко мне домой.
Глаза девушки гневно сверкнули. Меньше всего Геральт ожидал, что она тигрицей метнется к нему и влепит пощечину.
— Я скорее взойду на эшафот, чем приму ваше предложение!
Сказала и повернулась к нему спиной, гордо сложив руки на груди.
Поведение девушки озадачило Геральта. Сначала руки, потом это…
— Кто вы? – нахмурившись, спросил он и вскользь коснулся щеки.
Удар вышел слабым, вряд ли останется синяк.
— Уж во всяком случае не та особа, которая вам нужна, — дерзко ответила незнакомка и снова надвинула на лицо капюшон.
— Однако вы явно нуждаетесь в помощи…
— Не такого рода.
Стоило страху улетучиться, как на месте бродяжки оказалась особа с манерами леди. Любопытство, желание узнать, кто она, заставило Геральта остаться, настоять на своем предложении:
— Помилуйте, я и в мыслях дурного не держал! Мороз крепчает, вы так легко одеты… Вам есть, где спать?
Девушка покачала головой.
— Тогда хватит упрямиться! В конце концов, вы у меня в долгу: это ведь вы, а не я пытались меня ограбить.
Незнакомка колебалась. Решение помогла принять распахнувшаяся дверь клуба, явившая двух явно жаждавших продолжения вечера мужчин.
— А вот и крошка! – Один из них, потрясая кошельком, шагнул к девушке. – Плачу денье за всю ночь!
— За двоих! – пьяно икнул его спутник.
Незнакомка в ужасе отшатнулась, кинулась к Геральту, ища у него защиты.
— Так бы сразу и сказал, что малышка занята. Приятно провести время, маг!
Отпустив пару сальных шуток, парочка направилась к поджидавшей их карете.
Встрепенувшийся после многочасовой дремы кучер взмахнул хлыстом. Застоявшиеся лошади с ходу взяли в рысь, рискуя опрокинуть карету на скользкой мостовой, и, явно специально, по приходи седоков, окатили парочку у крыльца снежной крошкой.
— Хорошо, я пойду с вами. Только, — девушка подняла лицо, заглянула Геральту в глаза, — дайте слово, слово мага, вы ведь маг, что моей чести ничего не угрожает?
— Даю! – без колебания ответил он.
***
Изольда толком не могла понять, почему доверилась ему, чем этот мужчина отличался от прочих. Он дал ей слово – но много ли оно значило для бесчестного человека? Мать Изольды тоже слышала на смертном одре много обещаний, ни одно из них не выполнили. Стоило ей испустить дух… Изольда смежила веки, сдерживая слезы. Бедная ее матушка! Она доверилась человеку столь же прекрасному снаружи, сколь гнилому внутри. Хотя нет, было в отчиме кое-что, что выдавало его натуру – ледяные, лишенные всяких чувств глаза, и шрам на виске. Он утверждал, что получил его в бою, Изольда же считала рубец отметиной Темного господаря.
Она украдкой посматривала на человека, который вел ее по сонному городу. Куда? Но ей так хотелось выспаться, к огню, поесть вдоволь… Когда она в последний раз завтракала, пила чай? «В прошлой жизни», — горько подумала Изольда. Доведенная до отчаянья, замерзающая, она решилась на кражу и, кто бы сомневался, потерпела неудачу.
— Холодно?
Заметив, что она дрожит, мужчина остановился и протянул ей свои перчатки. Они хранили тепло его пальцев.
— Сп-п-пасибо! – стуча зубами, поблагодарила его Изольда и поспешила засунуть окоченевшие пальцы в перчатки.
— Уже скоро, — ободрил ее спутник и указал на замок, возвышавшийся над городом: — Нам туда.
— Во дворец? – широко распахнула глаза Изольда и, вырвав руку, замотала головой: — Мне нельзя во дворец, совсем нельзя!
Рот заполнился солоноватым привкусом крови – разнервничавшись, она прокусила язык.
— Почему? – искренне удивился мужчина и насмешливо спросил: — Разве все девушки не мечтают побывать во дворце?
— Нет, — на выдохе покачала головой Изольда. – Мне туда путь заказан.
Она сжалась в комок, приготовилась к тому, что он выполнит первоначальное обещание, сдаст ее на руки городской страже, но мужчина ограничился вопросом:
— Ты кого-то убила?
— Нет.
Убили ее отца. Вернее, казнили, только вот знать об этом никому не следовало. Изольда уяснила это еще в детстве, когда ее, еще совсем маленькую девочку, вместе с матерью посадили в тряскую безрессорную карету и увезли прочь от прежней жизни.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться, это не дворец, а всего лишь комплекс зданий Ружской королевской академии магии. Я преподаю там, в Колледже вереска.
— Значит, я в Руже… — задумчиво повторила Изольда.
До сего момента она понятия не имела, где оказалась, просто бежала, бежала, бежала. Тайком забиралась в подводы с пивом и рыбой, пряталась на сеновалах. Кто-то прогонял ее, кто-то, наоборот, жалел. К примеру, фермер, у которого она ночевала на днях, отдал ей свой жилет, а его жена – капор. Как раз кстати: морозы усилились, в своем старом шерстяном платье Изольда замерзла бы на смерть.
— Бывала здесь прежде?
— Нет.
Зато много читала, благо отчим не возбранял пользоваться библиотекой. Даже наоборот, всячески поощрял, потому как до поры извлекал выгоду из ее знаний. Зачем платить гувернантке, если есть падчерица? Однако время неумолимо шло, Изольда вошла в брачный возраст, могла выйти замуж, и он предпочел избавиться от проблемы.
***
Квартал, в котором находились многочисленные колледжи академии магии, традиционно именовалась Градом. Именно с него некогда началась история Ружа, точнее, с замка графа Ружского и собора Светлых сил, прозванный в народе Собором трилистника из-за мозаичного изображения на фронте центральных врат. Под стенами замка, под охраной небес постепенно разрастался город, спускался с холма к реке, перекинулся на тот берег. Со временем он стал коронным, избавился от власти Ружских графов, а затем очередной монарх уничтожил и самих графов, сравнял их замок с землей. На его руинах отстроили академию магии.
Геральт любил здешние узкие улочки, петлявшие, перекрещивавшиеся друг с другом под невообразимым углом. Он знал этот лабиринт как свои пять пальцев, потому как родился и вырос в Руже, в одном из узких фахверковых домов на высоком фундаменте. Сейчас там жили его сестра с мужем, дохаживали престарелых родителей, а сам он перебрался за стены академии.
— Как красиво! – выдохнула его спутница, когда они вышли на площадь Источника.
Геральт улыбнулся. Сам он привык к величественному собору, на приезжих же он производил неизгладимое впечатление.
Кружево шпилей искрилось, покрытое шапкой снега. Отражали свет фонарей старинные мозаики, цветными пятнами ложились на мостовую витражи с изображениями деяний прежней королевской династии Перстов.
— Днем он еще красивее, увидишь. Завтра у меня выходной, можем прогуляться, покажу тебе все.
— Завтра?
Он уловил напряжение в ее голове и напомнил:
— Я дал слово.
Она кивнула и поторопила его:
— Можно мы пойдем, а то очень холодно.
Геральт свернул к восточному фасаду собора, миновал его и отпер неприметную калитку в стене:
— Прошу, вот мы и в академии!
Убедившись, что спутница вошла, он запер калитку, убрал ключ в карман брюк, туда же, где хранил кошелек. Будь юная воришка немного опытнее, шарила бы там, а не в карманах пальто.
— Направо, — указал Геральт нужную дорожку.
Она привела к мрачному коттеджу. Геральт занимал квартиру на втором этаже, поэтому, прежде чем попасть в нее, им пришлось подняться по каменной винтовой лестнице.
— А тут уютно!
Пока Геральт снимал пальто, расшнуровывал ботинки, гостья без спроса зажгла лампу и обошла комнаты. Следовало бы рассердиться, но ее ребяческое поведение вызывало улыбку.
И как только Геральт мог принять ее за мальчишку, не заметить торчащей из-под жилета юбки! Когда она его сняла, обнаружилось, что, несмотря на худобу, природа наградила ее аппетитными формами. Как ни напоминал себе Геральт о приличиях, он пару минут пялился на ее грудь, облепленную слишком тесным платьем. Потом сконфуженно закашлялся и суетливо развел огонь в камине гостиной, так же служившей ему кабинетом.
— Ты не против устроиться на диване? Понимаю, следовало бы предложить собственную спальню…
— Благодарю. Я бы все равно не легла в постель мужчины. Даже если бы он сам спал в другой комнате.
Девушка опустилась на колени, рискуя обжечься, потянулась к огню. Снежинки на ее волосах и одежде медленно таяли, образовав грязную лужицу на полу. Когда Геральт нагнулся, чтобы подобрать снятые перчатки, девушка чуть напряглась. «Невеселый у нее опыт общения с мужчинами!» – подумалось ему. Вслух же Геральт спросил:
— Мы болтаем битый час, а я до сих пор не знаю, как тебя зовут.
— Изольда.
— И только? – удивленно поднял брови он.
— Изольда Стилтон, — скороговоркой ответила она и замерла, как была, с протянутыми к огню руками.
— Стилтон… — задумчиво повторил Геральт. – Увы, не припоминаю!
Изольда с облегчением выдохнула. Единственное, за что она была благодарна отчиму, так это за новую фамилию. Здесь, в Руже, никто слыхом не слыхивал о лорде Стилтоне. Не снискал он славы в своих краях, разве только скандальную, женившись на матери Изольды. Но шепотки давно улеглись, последним недовольным лорд заткнул рты, завладев деньгами покойной супруги.
Она подумала, что он заслужил капельку откровенности.
– Это фамилия моего отчима. Я сбежала от него, точнее, он меня выгнал.
— Выгнал? На мороз?
Кулаки Геральта сжались.
— Да. Я дочь матери от первого брака, зачем я ему? У него сын, двое дочерей… — Изольда шумно вздохнула, смахнула навернувшиеся на глаза слезы. – Пока мама была жива, он терпел меня, хотя никогда не скрывал, что держит в доме из милости. Когда же мне исполнилось восемнадцать… Вы знаете, совершеннолетние по закону могут истребовать свою долю наследства, либо это может сделать их муж…
— И он поспешил от тебя избавиться, — заскрипел зубами Геральт. – Сделал так, чтобы вы погибли, формально не запятнав руки кровью.
— Именно. Сама не знаю, как я выжила, как меня не съели волки! Наверное, страх помог. Страх, что он узнает, что я жива, найдет и убьет. Это страшный человек, очень страшный! – уткнув лицо в ладони, зашептала Изольда.
Плечи ее тряслись от сдерживаемых рыданий.
Поддавшись сердечному порыву, Геральт обнял девушку. Она не противилась, прижалась к нему, прикрыла глаза… Правда, через минуту отстранилась.
— Между нами ничего не будет, — строго напомнила она.
