Когда тают льды: Песнь о Сибранде

18.06.2016, 14:26 Автор: Ольга Погожева

Закрыть настройки

Показано 9 из 32 страниц

1 2 ... 7 8 9 10 ... 31 32


Закапала кровь из рассечённой ладони в центр ледяного круга. Ярче вспыхнуло зелёное пламя. Тише стали голоса колдунов. И странный гул поглотил все внешние звуки, намертво отрезая меня от живого мира.
        - Сибранд! Сибранд!.. – позвали откуда-то далеко.
       Я отстранённо глянул на плотную стену дрожавшего зелёного огня, на магов, которые, как ни старались, а избавиться от ими же выстроенной защиты не могли.
        - Беги оттуда, староста! Беги!..
        - Тёмный!.. Не могу прорваться!..
       Дрогнул под ногами посеревший лёд. Быстро впиталась брызнувшая на него кровь, смыло её первыми же прорвавшимися наружу струйками прозрачной, как слеза, воды. И ни единой мысли не успело мелькнуть перед тем, как со страшным грохотом треснули льды горного озера, и вместо бурлящего потока, пробуждающего водопады, я вдруг полетел в тёмный, холодный, воющий северными ветрами бездонный колодец.
       
       
       Я ошибся: дно у колодца всё же имелось.
       Если, конечно, прозрачную, сверкающую сферу можно назвать дном. Я рухнул на неё как будто с небольшой высоты, даже не почувствовал боли в раненом боку. Лязг доспехов и мой сдавленный вскрик оказались единственным, что нарушило покой в дивном месте, куда я попал.
       Кружились в темноте сверкающие кристаллы, слепили голубым сиянием причудливые капли, дрожали в безветренной бездне застывшие снежинки… и лишь наверху, бесконечно далеко от меня, мигало тусклое пятно дневного света.
       Я утвердился на ногах, мельком отметив, что на рассечённой ладони не осталось и следа от глубокого пореза, и огляделся повнимательней. Может, маги бы и сообразили, куда их занесло колдовским обрядом, но мне никто не потрудился всё объяснить заранее. Что делать, я тоже не знал. А потому решил попросту выбираться из прекрасного, но всё-таки не слишком гостеприимного места, и единственным путём я выбрал тот, что посложнее: он вёл наверх.
       Альдский кинжал по-прежнему находился у меня в руке, и долго ждать я не стал: зацепился острием за ближайший тускло мерцающий голубой кристалл, вогнал поглубже, чтобы узкое лезвие выдержало мой вес. Альдскую сталь я уважал: умели нелюди делать оружие. Впрочем, во всём, войны касавшемся, серокожие преуспели…
       Кинжал вошёл на удивление легко в необычно податливую породу, и я тотчас оттолкнулся от обманчиво-прозрачной сферы, прыгнул вперёд и вверх, подтягиваясь на одной руке. Второй я зацепился за острый уступ, с трудом взбираясь на зависший в воздухе кристалл. Ближе от моих усилий пятно света не стало; я тотчас усомнился в правильности того, что делаю. Однако упрямо вогнал острие в следующий кристалл…
       Я понимал, что нахожусь где-то очень далеко, и уж точно не на дне горного озера, чьи льды треснули подо мной во время обряда. Проклятые маги не просто взяли долю моей крови, но принесли всего меня в жертву своим интересам. Великий Дух свидетель, они не понимают, кто такой Сибранд Белый Орёл! И уж точно не знают, что он никогда, никогда не сдаётся…
       Взобравшись на очередной дрожащий голубой кристалл, я остановился, переводя рваное дыхание. Я всё ещё находился в неизвестности, вокруг по-прежнему кружились снежинки и крохотные капли застывшей влаги, то тут, то там вспыхивало короткое свечение – как быстрые молнии без неизбежного грома. Выход не стал ближе, а понимания не прибавилось. Тишина, темнота, освещаемая лишь кристаллами и короткими слепящими разрядами невидимых молний; одиночество. Как там говорила Деметра – сердце воздуха? Приветливо же его царство, ничего не скажешь!
        - Великий Дух! – выкрикнул, чтобы только услышать собственный голос. – Где я?!
       И едва не захлебнулся от плеснувшего мне в лицо свежего, острого, пробирающего воздуха, поднявшегося из глубин стылого колодца. Мелькнуло перед глазами несколько бледных фигур, и тотчас подхватил меня дикий вихрь, оторвал от рассыпавшегося колкими снежинками кристалла. В безумной воронке внезапно сорвавшегося смерча я не видел ничего; лишь бесконечный ветер, завернувший меня в ледяные объятия, будто в кокон…
       Взвыл кто-то жутким голосом, рассмеялся потусторонним смехом сумасшедший вихрь, вогнал в плоть колючие иглы злой ураган; и в тот самый миг, когда я понял, что сопротивляться больше нет сил, и что я сейчас захлебнусь, замерзну насмерть в воздушном потоке – меня вышвырнуло оттуда, как кидает волна на берег безвольное тело утопленника.
       Я покатился через клубы белого дыма к сверкающим ступеням, умудрившись не перепутать верх с низом, и лишь подняв голову и обведя очумелым взглядом то, куда попал, судорожно вцепился в светлую лестницу обеими руками.
       Потому что режущая синь была только вверху. Внизу расстилались дивной скатертью горы, леса и моря – такие маленькие, что уместились бы на моей ладони, но такие далёкие, что я не рискнул даже протянуть за ними руку. И дивный белый дым оказался рваными клубами облаков…
        - Ты не маг, - услышал я за спиной. – Что делаешь здесь, сын Стонгарда?
       Вскинув голову, я понял, что всё же сошёл с ума: по небесной лестнице спускался ко мне человек – вроде бы человек – в слепящих белых одеждах. Приглядевшись к нему, я лишь даром измучил заслезившиеся глаза: лицо его оказалось сплошным комком света, режущим, строгим, беспощадным…
        - Я… не маг, - с трудом вытолкнул из себя, до боли напрягая пересохшее горло. – Пришёл за… сердцем воздуха.
        - Удивительный человек! – не то поразился, не то восхитился собеседник. – Слаб, но настойчив. На коленях, но не сломлен. Ранен, но не побеждён…
        - Мне… очень… надо, - с трудом утвердившись на ногах – под них я старался не смотреть – проговорил я. – Добуду этот… элемент… и маги пустят меня в гильдию. Обязаны будут помочь. У меня… сын…
        - Знаю, - внезапно прервал меня светящийся дух. – И не будь на то воля Великого, не стоял бы ты здесь передо мной. Вот только сумеешь ли взять то, за чем пришёл? Совладаешь ли?..
       Отвечать вдруг стало некому: собеседник исчез так же неожиданно, как и появился. Впереди всё так же мерцали светящиеся ступени, и я, не задумываясь, пошёл наверх.
       С каждым шагом всё тяжелей становились стальные доспехи, всё больше мешал заправленный за спину двуручник, всё острее чувствовалась боль в раненом боку и всё прерывистее становилось трудное дыхание. Не в силах выдерживать собственный вес, я рухнул на колени, глотая раскрытым ртом редкий воздух, пополз вперёд, помогая себе руками, упрямо преодолевая ступень за ступенью, и в конце концов сомкнул отяжелевшие веки, чтобы не видеть слепящее небо – этот бесконечный поток света повсюду, повсюду…
       Олан. Дети. Меня ждут. Куда бы ни забросили доверчивого стонгардца шарлатаны из гильдии магов, но он выберется отсюда живым. И не с пустыми руками! Я вернусь домой. Заставлю проклятых колдунов помочь! Ещё поборемся… ещё… поживём…
       И внезапно свет расступился, а высохших губ коснулся лёгкий ветер. Вдохнув подарок жадно, всей грудью, я открыл наконец глаза. И медленно, преодолевая тяжесть всего мира, поднялся на нетвёрдых ногах.
       Я стоял на небольшой круглой площадке, и светлый материал её лишь напоминал мрамор. В центре, над белоснежным постаментом, отбрасывала серебристые блики сияющая сфера, внутри которой перетекали струи тихих ветров, крутились капельные ураганы, не в силах прорваться за пределы крохотной тюрьмы.
        - Сердце воздуха, - выдохнул восхищённо.
       И тотчас вскрикнул от болезненного удара в плечо. Рывком обернувшись, заметил лишь, как замелькали кругом фигуры вроде человеческих – не те ли самые, что меня со дна колодца доставали? – и выхватил из-за плеча двуручник, когда очередной разумный вихрь промчался мимо, ударив в раненый бок коротким электрическим лучом. Говорить оказалось не с кем – того, в белых одеждах, поблизости не наблюдалось, а эти, непонятные, его мирных настроений явно не разделяли. Сражаться против бесплотных духов с одним мечом в руках представлялось делом гиблым, но я не сдавался, отмахиваясь от шипящих сгустков почти с задором: не знали воздушные стражи цену моей выносливости!
       Размахнувшись, вогнал меч в упругий поток, вскрикнул от ответной боли – словно молния перетекла по лезвию в уставшее тело – и отшатнулся назад, ударившись спиной о постамент. Так близко! Резко развернувшись, выпустил из рук верный двуручник, схватился, не раздумывая, голыми руками за серебристую сферу…
       Сердце воздуха оказалось внезапно тёплым, как дыхание лета, и почти живым на ощупь. Вот только держал я его недолго – сверкающий шар вырвался из рук, ударил в защищённую стальными латами грудь… и исчез. Я растерянно обернулся к воздушным стражам; подхватил меч, но те нападать не спешили, замерли молчаливым полукругом.
        - Вижу на тебе благословение Великого Духа, - зазвучал в голове уже знакомый голос. –Творцу Мира лучше знать, кому отдать сердце стихии, и не мне, хранителю, оспаривать такое решение. Жаль… я ждал магов. Им благодати Духа не снискать, и с ними мы расправились бы куда быстрее… Прощай, дитя Стонгарда! Проследи, чтобы с нашим сердцем обращались бережно…
       Я открыл рот, чтобы уточнить, и тотчас закрыл: в груди моей, там, куда ударила серебристая сфера, разливалось непривычное тепло. Опустив голову, я и вовсе потерял дар речи: сверкал мой стальной доспех, как драгоценный металл, вились сияющие нити из-под потных лат, и под ними билось, как в тесной клетке, сердце стихии…
       Вот только что делать с желанной добычей, и как расстаться с дивным свечением, что забралось под кожу, я не знал.
        - Не переживай: твои спутники разберутся, - прочёл мои мысли хранитель. – И не унывай: теперь получишь от них, что затребуешь. Великий Дух с тобой, Сибранд! Не забывай лишь о нём, и всё исполнится… А теперь – лети, человек! Удержи, если сможешь, сердце Стонгарда!..
       Разверзлись подо мной белоснежные плиты мраморной площадки. Рухнул треснувший постамент, затерявшись в рваных облаках. И с жестокой неизбежностью, рассекая плотный ледяной воздух, я камнем полетел вниз – навстречу стремительно приближавшимся нитям рек, гор и ещё тёмных после затяжной зимы стонгардских лесов…
       Сознание помрачилось; мир исчез перед темнеющим взором, и момент удара о землю – был ли такой? – я благополучно пропустил. Из воздушной колыбели, безмятежной, сияющей, прекрасной – меня выбросило в жидкий, шумящий, разреженный лёд.
       А в следующий миг я распахнул глаза, едва удержавшись, чтобы не вскрикнуть, не раскрыть рта – и лихорадочно принялся загребать бушевавшую вокруг меня водную стихию. Добрый хранитель воздушного царства не особо церемонился, вышвырнув меня прямо в бурлящий горный поток – пробудившийся, судя по громадным льдинам, только недавно...
       Мне всё же удалось найти верх – блеснуло тусклое солнце сквозь толщу мутной от талого снега воды – и несколькими мощными рывками добраться до поверхности. Стальные доспехи потянули вниз, как только я вынырнул, жадно глотая пробирающий горный воздух, и двинувшая по затылку льдина вновь накрыла меня с головой, заставляя уйти на глубину. Тело уже сводило судорогами, когда я упрямо пробирался сквозь узкий туннель талого снега, бурлящей воды и кусков льда, но я ни на миг не усомнился в том, что выберусь, выживу, глотну ещё не раз родной воздух. Вернусь домой, где меня ждут, каждый по-своему, четверо моих сыновей…
        - Сибранд!..
       Лёгкие уже разрывало в груди, когда я рванулся из последних сил, выбрасывая наверх закованные в сталь руки – и внезапно почувствовал, как кто-то вцепился в них с той стороны, принимаясь без особого успеха тащить меня наружу. Этого не требовалось: лишь только перестал тащить меня безудержный горный поток, и я сумел глотнуть живительного воздуха, как тотчас бросил себя прочь из воды, цепляясь сапогами за подвернувшиеся острые скалы.
       Берег оказался совсем близко, сразу за каменистым выступом, с которого свисала, удерживая меня за шею, самая прекрасная женщина из всех, кого я видел. С бесконечно добрым, отзывчивым, но почему-то очень усталым лицом…
       В следующий миг я сморгнул заливавшую глаза ледяную воду, и вместо трепетного образа, вырванного из глубин подсознания, я увидел крайне озабоченное, перекошенное от непомерных усилий, скованное отчаянием лицо бруттской колдуньи.
        - Ну же, староста! – надрываясь, крикнула Деметра. – Ещё немного! Помоги мне!
       Я честно оттолкнулся тяжёлыми сапогами от скользких скал, цепляясь за выступ, с которого свисала колдунья, в то время как она ещё крепче вцепилась в мою шею руками, не желая расставаться со своим уловом. Тянула из последних сил, надрываясь и отплёвываясь от брызгавших ей в лицо ледяных капель, не замечая, как сама съезжает с выбранного ею уступа – тянула меня за шею, за плечи, цепляясь за пластины стальной брони тонкими, слабыми, бесполезными женскими руками…
       Во мне совсем не осталось сил, когда я сделал последний рывок, израсходовав на это не физические, но духовные запасы – а в следующий миг я повалился на уступ, едва не подмяв под себя бруттскую колдунью. Деметра и сама была уже мокрой, и вымокла окончательно, пытаясь оттащить меня подальше от пробудившегося горного потока. Я ничем помочь колдунье не мог, пережидая жестокие судороги, а у неё никак не получалось сдвинуть тяжёлого воина с места в одиночку. Может, не будь на мне доспехов в половину моего веса, да будь я пощуплее раза в два – получилось бы у упрямой бруттки вытащить меня на берег. Но после десятой попытки Деметра остановилась в нерешительности – всего на миг – затем встряхнула кистью, вскидывая руку ладонью вверх. В небо выстрелил яркий зелёный луч, полыхнул ослепительной вспышкой на фоне темнеющих облаков.
       Великий Дух, уже вечер! Сколько же я провёл, скитаясь по одному из твоих царств?
       Откашлявшись, я перевернулся на бок, проводя рукой по лицу, чтобы отбросить вылезшие из-под шлема мокрые пряди. На посиневшей ладони чётко виднелся длинный бледный шрам, и я слабо удивился: помнится, попав в дивный колодец, я никаких ранений у себя не заметил. Только боль чувствовал там, где услужливо подсказывала память.
        - Сейчас, сейчас, - опустившись рядом со мной на колени, быстро проговорила колдунья, - подойдут Люсьен с Эллой, мы поможем. Как же ты нас напугал! Вначале искали тебя в озере, потом разделились. У Живых Ключей четыре водопада, а нас всего трое, да и обойти их все тяжело. Я спустилась вниз, вдоль по реке. Люсьен сказал, что это безнадёжно, но я знала, я чувствовала… и Элла сказала, что сердце бьётся – где-то совсем близко. Странно, что не она первой нашла тебя…
       В ответ я закашлялся, удивляясь сам себе. Последний раз я чихал ещё в детстве, а тут…
        - Сколько… я…
        - Мы искали тебя три дня, - ответила Деметра, осторожно расстёгивая кожаный ремень моего шлема. – Надеялись хотя бы выловить твоё тело и узнать, что же всё-таки произошло там, наверху. Обряд завершился неудачно, и мы… не знали, как всё исправить. О Сибранд! – внезапно выдохнула колдунья, и усталое лицо прорезала короткая, как вспышка молнии, улыбка. – Я и не надеялась, что ты жив! Хвала небесам…
       Я удивился: ей-то какое дело? Деметра тем временем сняла с меня шлем, принялась развязывать перевязь с оружием; затем нахмурилась, разглядывая моё лицо пристально и почти недоверчиво.
        - Как тебе удалось?!
       Видимо, неуместность вопроса колдунья поняла тотчас, потому что вновь сосредоточенно и уже молча принялась за дело.

Показано 9 из 32 страниц

1 2 ... 7 8 9 10 ... 31 32