Оказалось, что этот шустрый и компанейский мужчина постоянно ошивался около балерин и каким-то образом разузнал и о наших репетициях. Хотя, тут никакой тайны не было, и никто её не собирался разводить. Меня, конечно, пожурили за несдержанность, но пообещали, что далее чужие мешать точно не будут.
Жаль, конечно, но этот журналист точно постарается написать много грязного обо мне. Хотя, без скандалов и грязи никак не обойтись. С другой стороны, что напишут, тоже ничего страшного. Лишь бы хоть что-то написали. Это больше привлечёт к нам внимания. А потом время всё расставит по своим местам.
Да, сильно не хотелось, но всё-таки я, получается, нарушил правила. Наверняка это мне аукнется и в гимназии. Даже и большее случилось. Ближе к концу репетиции явились два неторопливых чина из полиции Адмиралтейской части. Они составили опросные листы и забрали ножницы. Сия вещица так и торчала из дверцы шкафа, и никто к ней не притронулся.
– Молодой человек, а как вы их бросали? Может, покажете? Знаете, весьма любопытно-с и интересно.
Ну, раз главный чин хочет, я и показал, и один за другим бросил несколько ножниц. Не в шкаф, конечно, а просто в учебную доску. И я знал, как кидать, чтобы ничего не получилось. И ножницы ни разу так в неё и не воткнулись. Просто ударялись и падали на пол. Вот пусть и думают, что случайно получилось. Моё огорчение, судя по лицу, было как бы и велико. С другой стороны, понятно, что явно не хотел показывать всех своих умений. Но попробуй это доказать. Хотя, очевидцев инцидента хватало. Правда, на ножницах, раз я был в перчатках, моих отпечатков пальцев не осталось.
Ещё я постарался сделать заявление, что наглый поклонник балета явился нежданно и вообще без приглашения. Что он не стеснялся в выражениях и сильно оскорбил меня и присутствующих в учебном зале дам. Ещё и высказал предположение, что злой гость явно хотел сорвать репетицию и испортить танец, а потом и весь концерт. Может, так и было? Ведь и связи разные имел!
Конечно, задерживать меня чины полиции не стали. Жаль было сильно переживавшую тётю Арину, но печальное событие уже случилось. И я, хоть и принял смиренный вид, но о случившемся нисколько не пожалел. Моя честь тоже немало значит!
Разрешив продолжить репетицию и пожелав нам успехов, чины полиции удалились. На этом инцидент завершился, и меня оставили в покое. Правда, дальше уже и ученики консерватории, и молодые балерины слушались меня сильнее, чем ранее.
После скандального визита непрошеного гостя, и на самом деле, мне больше уже никто не мешал. Конечно, присматривали, но я и сам сильно осторожничал. И, вообще, мы с присланными балеринами так-то неплохо сработались. И наставницы у них оказались хорошими учителями и меня прекрасно понимали. И, ничего, танец у нас почти сразу же получился, как в моей памяти. Небольшой оркестр и музыку выдал самую настоящую! Конечно, огрехи имелись, и дальше балеринам и ученикам консерватории только и требовалось довести всё до нужного уровня.
Правда, намного больше времени у меня отняли репетиции других номеров, где или сам выступал, или музыка и песни имели отношение ко мне. Но там как раз ничего особого и не случилось.
Может, этот наглый Балетоман, как оказалось, псевдоним его, что-то и написал обо мне лично или наших делах, но мне так никто ничего и не рассказал. Всё-таки мы с тётей газет и журналов особо не покупали и читали их редко, просто от случая к случаю. Пока не были предусмотрены на них траты в нашем бюджете. А из дома я ранее не сильно отлучался. Это сейчас мне из-за концерта всё приходилось торчать в консерватории. И не до газет было.
Само собой, мои одноклассники интересовались, чем я там занимаюсь после занятий в гимназии. Слухи уже пошли. К счастью, о неприятном случае с журналистом пока никто ничего не знал. Может, учителя и знали, но меня не беспокоили.
Конечно, чужие тайны выдавать я не собирался. Так, немного рассказал о консерватории и больше описал красоту балерин и о порядках у них. Всё-таки немного узнал. И вызвал жалость к красавицам. Им действительно приходилось тяжко! И заслужил больше внимания, чем посетители оперы и балета. Одно дело просто послушать и видеть на сцене, и другое работать вместе с ними!
А так, моя жизнь не особо изменилась. Хотя, в последнее время тётя стала больше выделять денег на питание. И на одежду и обувь. Но всё-таки намного больше денег уходило у нас на закупку нужных материалов, и более дорогих, чем ранее. Музыка, конечно, важна, но нам стоило попытаться заняться и более нужным и доходным делом!
*
– Ну и что скажете, Лев Иванович? Почему-то мальчик именно Вас хотел видеть вместо Христиана Петровича?
– Не знаю, Модест Петрович. Он мне совершенно не знаком-с. И не слышал я о нём ничего. А так, хороший танец получается. Я бы и сам точно так же поставил. И насчёт балетной формы правильно он высказался, хоть и рано. Странно, но дельный мальчик!
– Вот и мы тоже не слышали ничего. Но нежданно столкнулись. И нам, Лев Иванович, нужен постановщик для «Шелкунчика». Для начала работы музыки достаточно. Половина точно есть. Остальное допишем по ходу. Главное, либретто полностью готово. А ещё мальчик подготовил немало рисунков и описаний сцен и танцев. И если он назвал именно Вас, то и мы полностью согласны с Вашей кандидатурой. Придётся, конечно, Вам принять во внимание и его пожелания. Лично нам они нравятся. Ну, как, согласны? Всё, что надо, и где надо, мы постараемся согласовать. Пусть это для Вас будет внове, но мы надеемся, что у нас всё получится.
– Спасибо, Модест Петрович, за столь лестное предложение. Неплохой балет вы задумали. Конечно, возьмусь. Я тут прослушал и остальную музыку мальчика и нахожу её вполне достойной. Думаю, что мы с ним сработаемся.
*
– Вот ведь разбойник эдакий! Кидаться в порядочных людей ножницами надумал. И ведь согласно бумагам из полиции мог и проткнуть. Хоть потом ничего опасного и не показал.
– Э, Николай Якофлефич! Так Переферзефф, э, Куракин, фсегда спокойным был. Конечно, он как-то подрался на большой перемене с одним старшеклассником, но фсе очефидцы показали, что просто защищался. И больше никогда ничего не допускал!
– Что же, Иван Карлович, примем во внимание Ваши замечания. Конечно, господа, раз к нам поступило указание, надо разобраться по существу. А то, как говорят, господин Скальковский сильно обижен и напуган. Но, оказывается, он сам без разрешения проник в неположенное ему место и помешал учебному процессу, да ещё имел неосторожность нехорошо отозваться о репетируемом танце. Потом и мальчика напрямую оскорбил. Тот только и кинул ножницами, и попал, но не в него, а дверцу шкафа, что рядом стоял. Прямой угрозы не было. Так что, особого внимания к этому делу не будет. Всё-таки наш ученик как бы и не совсем виновен. Потом, и другие важные обстоятельства имеются, и нам о них забывать нельзя.
– Э, Николай Яковлевич, он там, в консерватории, что, и на самом деле с балеринами занимается? Удивительно, однако!
– Да, Апполон Григорьевич. Способный молодой человек оказался, и за танец один взялся. Вчера лично беседу с Модестом Петровичем Мусоргским имел. Сказал, что должна неплохая вещь получиться. А ещё мы приглашены на будущие концерты. Всё-таки ученик нашей гимназии.
– Э, это приятно, Николай Яковлевич. Интересно посмотреть и на учеников консерватории. А что плохо отозвался, то, конечно, тут уже журналист виноват. Сам знаю-с, что трудно сдерживаться.
– Согласен-с, Апполон Григорьевич. Вообще, этот господин весьма скандальный человек. Всё лез туда, куда ему не положено. Вот и нарвался! Но, раз было указание, то мы, конечно, положенное наказание мальчику вынесем. Есть мнение, что на этот раз можно ограничиться порицанием и предупреждением, что в следующий раз можем исключить и из гимназии. Всё-таки кидаться в старших режущими предметами, хоть просто и ножницами, не дело. А если ненароком кого убьёт?
* * *
Достойные труды?
И вот вечером последней субботы февраля состоялся долгожданный концерт. Хотя, пока первый. На репетициях, конечно, устал. И мы с тётей волновались очень сильно, но всё-таки сумели взять себя в руки. Не все композиции и песни, что имелись у нас, были включены в концерт. А то пришлось бы его отдать весь нам. И ведь запросто бы справились!
На концерте зрителей собралось много, чуть ли не три сотни человек. Частью сами же преподаватели и ученики консерватории, так много явилось самых разных гостей, особенно богатых, и даже знати, но без членов императорской фамилии. Да, достаточно важная и влиятельная публика собралась. Пошли кое-какие слухи, и многих привлекло именно наше участие. Кстати, в концертной программе скромно, мелким текстом, но всё-таки было написано, что «Эти глаза напротив» посвящены автором, князем Б. П. Куракиным, княжне Т. Н. Юсуповой, а «Вальс дождя» – княгине С. В. Куракиной, и «Мелодия слёз» – княжнам А. и Е. П. Куракиным. Но и не сообщалось, что мои родные уже давно умерли. Неудобно получилось, но всё сделано было без меня. Хотя, я был рад!
А так, добрая треть концерта, точнее, восемь номеров, имела отношение ко мне или тёте Арине. Само собой, я был объявлен автором всех, как бы и моих, композиций. Что делать, моя совесть тут просто дремала. И деньги были нужны, и я точно знал, что никто мне ничего не предъявит, и не сможет. Вот наши с тётей Ариной вещи просто чередовались с произведениями других авторов, в том числе и моих старших товарищей. Чудесные вещи они сочинили! Но меня, понятно, что, прежде, интересовали наши!
Конечно, мы с тётей тоже приняли посильное участие. Сам я подыгрывал на гитаре только при исполнении «Черёмухи», ещё в первой четверти концерта, и «Пути домой», уже примерно в середине. А ещё мы на пару с Анной Николаевной, и уже почти в самом конце, сыграли на фортепиано «Мелодию слёз». Её выпросил я сам, и обоснованно. Хоть и мал, и по мастерству всё-таки уступаю ученикам консерватории, но не так уж и сильно. Так надо же и мне хоть немного показаться. Тем более, я как бы и автор и лучше знаю, как должно быть! Хотя, моя посредственная игра была скрыта виртуозным исполнением Анны Николаевны, и публика прониклась! Можно сказать, что успех был полный!
Вот тётя Арина отметилась очень сильно. Да, у неё голос оказался одним из лучших, услышанных на концерте! Она ещё в первой половине весьма трогательно исполнила две народные песни. И публика тепло приняла их, особенно последовавшую за ними «Черёмуху»:
– Черё-черё-черёмуха
Чего-чего тебе вдыхать?
И где хотела, выросла,
Взошла, где птица вытрясла.
И всё мое имение
Родник между кореньями,
Так коршуну невидное
Гнездовье соловьиное.
Тётя неплохо подыграла на гитаре мне и паре учеников консерватории – гитаристу и ударнику, ещё при исполнении «Пути домой». И она сильно отметилась и с «Прощальным вальсом», уже в начале второй половины:
– Закрыть глаза, и время вспять
Я слышу этот вальс опять.
Уж тает ночь, заря близка
В твоей руке моя рука.
Нет никого для нас вокруг
И только вальс за кругом круг.
И сама песня была весьма душевной, и ещё больше прелести ей добавили две молодые пары из учеников консерватории в военных мундирах и балерин в бальных платьях, вальсирующие по обе стороны чуть в отдалении от тёти. И пары красивые, и танец их завораживающий! Тут уж, чего греха таить, это я попросил так сделать. И номер получился очень красивым.
Во второй половине концерта ученики академии исполнили ещё «Мой ласковый и нежный зверь» и уже в самом конце «Эти глаза напротив». Очень красиво и трогательно получилось. Вальс опять же был сопровождён кружением четырёх пар учеников и балерин. Я, кстати, прямо при исполнении вальса вспомнил и слова песни к нему. Жаль, что поздно, но, может, в следующий раз? Правда, уже смысл сильно поменяется. Могут и не понять. А вот песню, обращаясь к прелестной скрипачке, спел уже красавец-парень лет за двадцать. И голос у него был подходящим. Сам и выбрал. Кстати, и девушка была одета в розовое платье.
И, ага, конечно, гвоздём и достойным завершением концерта стал «Танец маленьких лебедей» под авторством Петра Ильича Чайковского. Его исполнили одни ученики академии и балерины. И девушки танец станцевали, как я и помнил. Этот номер был встречен всей публикой очень тепло! И небольшой оркестр и балерины были вызваны даже два раза! Хотя, в конце они, как автора танца, вытащили и меня! Такого успеха никто не ожидал. Хоть самого Петра Ильича и не было, но при упоминании его имени чуть ли не весь зал встал. Что ни говори, у меня самого при виде любимого танца и чарующей музыки душа пела!
Конечно, и произведения других авторов были встречены публикой весьма тепло. Вообще, концерт в целом получился очень сильным. Одной из, ага, звёзд, несомненно, стала и тётя Арина. Хотя, и я, пусть как исполнитель не особо выделился, но как автор музыки и песен, ага, выстрелил очень сильно. Все исполненные на концерте как бы и мои произведения были встречены сильными овациями. Там отдельно лучшее и выделить было невозможно! А большего мне и не требовалось. И далее буду стараться вести себя скромнее.
Несмотря на ночь, воодушёвленные успехом старшие товарищи и многие ученики, достойно проведшие концерт, так и прочая публика, остались на банкет. Но мы с тётей Ариной задерживаться не стали. Во-первых, она и сама не захотела, а, во-вторых, я был прилично вымотан. Конечно, тут уже нам было не до банкета.
Следующий концерт состоялся на следующий же день, почти в том же составе, но с сильным обновлением номеров, особенно как бы моего авторства. Мы с тётей успели отдохнуть и на репетицию явились вполне свежие. На этот раз публики было ещё больше. И даже объявили, что присутствовали несколько Великих князей и княгинь, да и княжон. Похоже, и они заинтересовались и решили посмотреть. Что же, достойное развлечение для них получилось!
Как бы из моих вещей ученики консерватории почти сразу же спели в сопровождении небольших оркестра и хора «Песенку студента». Весело получилось. Потом одна симпатичная ученица исполнила «Маленькую страну». Из субботних номеров с таким же большим успехом были исполнены «Мой ласковый и нежный зверь», «Эти глаза напротив» и, само собой, «Танец маленьких лебедей». Понятно, что без «браво!» и «бис!» тут не обошлось.
Сам я исполнил, конечно, на фортепиано, и тоже вместе с Анной Николаевной, «Весенний вальс», примерно в середине концерта, и «Вальс дождя», уже ближе к концу. Тепло встретила публика и тётю Арину. Народные песни на этот раз в программу концерта не были включены. В первой половине ею весьма душевно была исполнена «Не ищите ландышей в месяце апреле»:
– Не ищите ландышей в месяце апреле,
Не трясите яблоки, если не созрели.
Не тревожьте попусту тихий лес спросонок
Не ходите к проруби, лёд покуда тонок.
А что, почти народная песня, и романс тоже!
Во втором отделении тётя исполнила уже «У природы нет плохой погоды». И эта тёплая лирическая песня всем понравилась:
– У природы нет плохой погоды,
Каждая погода благодать.
Дождь иль в снег, любое время года
Надо благодарно принимать.
Отзвуки душевной непогоды,
В сердце одиночество, печаль,
И бессониц горестные всходы
Надо благодарно принимать.
Жаль, конечно, но этот журналист точно постарается написать много грязного обо мне. Хотя, без скандалов и грязи никак не обойтись. С другой стороны, что напишут, тоже ничего страшного. Лишь бы хоть что-то написали. Это больше привлечёт к нам внимания. А потом время всё расставит по своим местам.
Да, сильно не хотелось, но всё-таки я, получается, нарушил правила. Наверняка это мне аукнется и в гимназии. Даже и большее случилось. Ближе к концу репетиции явились два неторопливых чина из полиции Адмиралтейской части. Они составили опросные листы и забрали ножницы. Сия вещица так и торчала из дверцы шкафа, и никто к ней не притронулся.
– Молодой человек, а как вы их бросали? Может, покажете? Знаете, весьма любопытно-с и интересно.
Ну, раз главный чин хочет, я и показал, и один за другим бросил несколько ножниц. Не в шкаф, конечно, а просто в учебную доску. И я знал, как кидать, чтобы ничего не получилось. И ножницы ни разу так в неё и не воткнулись. Просто ударялись и падали на пол. Вот пусть и думают, что случайно получилось. Моё огорчение, судя по лицу, было как бы и велико. С другой стороны, понятно, что явно не хотел показывать всех своих умений. Но попробуй это доказать. Хотя, очевидцев инцидента хватало. Правда, на ножницах, раз я был в перчатках, моих отпечатков пальцев не осталось.
Ещё я постарался сделать заявление, что наглый поклонник балета явился нежданно и вообще без приглашения. Что он не стеснялся в выражениях и сильно оскорбил меня и присутствующих в учебном зале дам. Ещё и высказал предположение, что злой гость явно хотел сорвать репетицию и испортить танец, а потом и весь концерт. Может, так и было? Ведь и связи разные имел!
Конечно, задерживать меня чины полиции не стали. Жаль было сильно переживавшую тётю Арину, но печальное событие уже случилось. И я, хоть и принял смиренный вид, но о случившемся нисколько не пожалел. Моя честь тоже немало значит!
Разрешив продолжить репетицию и пожелав нам успехов, чины полиции удалились. На этом инцидент завершился, и меня оставили в покое. Правда, дальше уже и ученики консерватории, и молодые балерины слушались меня сильнее, чем ранее.
После скандального визита непрошеного гостя, и на самом деле, мне больше уже никто не мешал. Конечно, присматривали, но я и сам сильно осторожничал. И, вообще, мы с присланными балеринами так-то неплохо сработались. И наставницы у них оказались хорошими учителями и меня прекрасно понимали. И, ничего, танец у нас почти сразу же получился, как в моей памяти. Небольшой оркестр и музыку выдал самую настоящую! Конечно, огрехи имелись, и дальше балеринам и ученикам консерватории только и требовалось довести всё до нужного уровня.
Правда, намного больше времени у меня отняли репетиции других номеров, где или сам выступал, или музыка и песни имели отношение ко мне. Но там как раз ничего особого и не случилось.
Может, этот наглый Балетоман, как оказалось, псевдоним его, что-то и написал обо мне лично или наших делах, но мне так никто ничего и не рассказал. Всё-таки мы с тётей газет и журналов особо не покупали и читали их редко, просто от случая к случаю. Пока не были предусмотрены на них траты в нашем бюджете. А из дома я ранее не сильно отлучался. Это сейчас мне из-за концерта всё приходилось торчать в консерватории. И не до газет было.
Само собой, мои одноклассники интересовались, чем я там занимаюсь после занятий в гимназии. Слухи уже пошли. К счастью, о неприятном случае с журналистом пока никто ничего не знал. Может, учителя и знали, но меня не беспокоили.
Конечно, чужие тайны выдавать я не собирался. Так, немного рассказал о консерватории и больше описал красоту балерин и о порядках у них. Всё-таки немного узнал. И вызвал жалость к красавицам. Им действительно приходилось тяжко! И заслужил больше внимания, чем посетители оперы и балета. Одно дело просто послушать и видеть на сцене, и другое работать вместе с ними!
А так, моя жизнь не особо изменилась. Хотя, в последнее время тётя стала больше выделять денег на питание. И на одежду и обувь. Но всё-таки намного больше денег уходило у нас на закупку нужных материалов, и более дорогих, чем ранее. Музыка, конечно, важна, но нам стоило попытаться заняться и более нужным и доходным делом!
*
– Ну и что скажете, Лев Иванович? Почему-то мальчик именно Вас хотел видеть вместо Христиана Петровича?
– Не знаю, Модест Петрович. Он мне совершенно не знаком-с. И не слышал я о нём ничего. А так, хороший танец получается. Я бы и сам точно так же поставил. И насчёт балетной формы правильно он высказался, хоть и рано. Странно, но дельный мальчик!
– Вот и мы тоже не слышали ничего. Но нежданно столкнулись. И нам, Лев Иванович, нужен постановщик для «Шелкунчика». Для начала работы музыки достаточно. Половина точно есть. Остальное допишем по ходу. Главное, либретто полностью готово. А ещё мальчик подготовил немало рисунков и описаний сцен и танцев. И если он назвал именно Вас, то и мы полностью согласны с Вашей кандидатурой. Придётся, конечно, Вам принять во внимание и его пожелания. Лично нам они нравятся. Ну, как, согласны? Всё, что надо, и где надо, мы постараемся согласовать. Пусть это для Вас будет внове, но мы надеемся, что у нас всё получится.
– Спасибо, Модест Петрович, за столь лестное предложение. Неплохой балет вы задумали. Конечно, возьмусь. Я тут прослушал и остальную музыку мальчика и нахожу её вполне достойной. Думаю, что мы с ним сработаемся.
*
– Вот ведь разбойник эдакий! Кидаться в порядочных людей ножницами надумал. И ведь согласно бумагам из полиции мог и проткнуть. Хоть потом ничего опасного и не показал.
– Э, Николай Якофлефич! Так Переферзефф, э, Куракин, фсегда спокойным был. Конечно, он как-то подрался на большой перемене с одним старшеклассником, но фсе очефидцы показали, что просто защищался. И больше никогда ничего не допускал!
– Что же, Иван Карлович, примем во внимание Ваши замечания. Конечно, господа, раз к нам поступило указание, надо разобраться по существу. А то, как говорят, господин Скальковский сильно обижен и напуган. Но, оказывается, он сам без разрешения проник в неположенное ему место и помешал учебному процессу, да ещё имел неосторожность нехорошо отозваться о репетируемом танце. Потом и мальчика напрямую оскорбил. Тот только и кинул ножницами, и попал, но не в него, а дверцу шкафа, что рядом стоял. Прямой угрозы не было. Так что, особого внимания к этому делу не будет. Всё-таки наш ученик как бы и не совсем виновен. Потом, и другие важные обстоятельства имеются, и нам о них забывать нельзя.
– Э, Николай Яковлевич, он там, в консерватории, что, и на самом деле с балеринами занимается? Удивительно, однако!
– Да, Апполон Григорьевич. Способный молодой человек оказался, и за танец один взялся. Вчера лично беседу с Модестом Петровичем Мусоргским имел. Сказал, что должна неплохая вещь получиться. А ещё мы приглашены на будущие концерты. Всё-таки ученик нашей гимназии.
– Э, это приятно, Николай Яковлевич. Интересно посмотреть и на учеников консерватории. А что плохо отозвался, то, конечно, тут уже журналист виноват. Сам знаю-с, что трудно сдерживаться.
– Согласен-с, Апполон Григорьевич. Вообще, этот господин весьма скандальный человек. Всё лез туда, куда ему не положено. Вот и нарвался! Но, раз было указание, то мы, конечно, положенное наказание мальчику вынесем. Есть мнение, что на этот раз можно ограничиться порицанием и предупреждением, что в следующий раз можем исключить и из гимназии. Всё-таки кидаться в старших режущими предметами, хоть просто и ножницами, не дело. А если ненароком кого убьёт?
* * *
Глава 11.
Достойные труды?
И вот вечером последней субботы февраля состоялся долгожданный концерт. Хотя, пока первый. На репетициях, конечно, устал. И мы с тётей волновались очень сильно, но всё-таки сумели взять себя в руки. Не все композиции и песни, что имелись у нас, были включены в концерт. А то пришлось бы его отдать весь нам. И ведь запросто бы справились!
На концерте зрителей собралось много, чуть ли не три сотни человек. Частью сами же преподаватели и ученики консерватории, так много явилось самых разных гостей, особенно богатых, и даже знати, но без членов императорской фамилии. Да, достаточно важная и влиятельная публика собралась. Пошли кое-какие слухи, и многих привлекло именно наше участие. Кстати, в концертной программе скромно, мелким текстом, но всё-таки было написано, что «Эти глаза напротив» посвящены автором, князем Б. П. Куракиным, княжне Т. Н. Юсуповой, а «Вальс дождя» – княгине С. В. Куракиной, и «Мелодия слёз» – княжнам А. и Е. П. Куракиным. Но и не сообщалось, что мои родные уже давно умерли. Неудобно получилось, но всё сделано было без меня. Хотя, я был рад!
А так, добрая треть концерта, точнее, восемь номеров, имела отношение ко мне или тёте Арине. Само собой, я был объявлен автором всех, как бы и моих, композиций. Что делать, моя совесть тут просто дремала. И деньги были нужны, и я точно знал, что никто мне ничего не предъявит, и не сможет. Вот наши с тётей Ариной вещи просто чередовались с произведениями других авторов, в том числе и моих старших товарищей. Чудесные вещи они сочинили! Но меня, понятно, что, прежде, интересовали наши!
Конечно, мы с тётей тоже приняли посильное участие. Сам я подыгрывал на гитаре только при исполнении «Черёмухи», ещё в первой четверти концерта, и «Пути домой», уже примерно в середине. А ещё мы на пару с Анной Николаевной, и уже почти в самом конце, сыграли на фортепиано «Мелодию слёз». Её выпросил я сам, и обоснованно. Хоть и мал, и по мастерству всё-таки уступаю ученикам консерватории, но не так уж и сильно. Так надо же и мне хоть немного показаться. Тем более, я как бы и автор и лучше знаю, как должно быть! Хотя, моя посредственная игра была скрыта виртуозным исполнением Анны Николаевны, и публика прониклась! Можно сказать, что успех был полный!
Вот тётя Арина отметилась очень сильно. Да, у неё голос оказался одним из лучших, услышанных на концерте! Она ещё в первой половине весьма трогательно исполнила две народные песни. И публика тепло приняла их, особенно последовавшую за ними «Черёмуху»:
– Черё-черё-черёмуха
Чего-чего тебе вдыхать?
И где хотела, выросла,
Взошла, где птица вытрясла.
И всё мое имение
Родник между кореньями,
Так коршуну невидное
Гнездовье соловьиное.
Тётя неплохо подыграла на гитаре мне и паре учеников консерватории – гитаристу и ударнику, ещё при исполнении «Пути домой». И она сильно отметилась и с «Прощальным вальсом», уже в начале второй половины:
– Закрыть глаза, и время вспять
Я слышу этот вальс опять.
Уж тает ночь, заря близка
В твоей руке моя рука.
Нет никого для нас вокруг
И только вальс за кругом круг.
И сама песня была весьма душевной, и ещё больше прелести ей добавили две молодые пары из учеников консерватории в военных мундирах и балерин в бальных платьях, вальсирующие по обе стороны чуть в отдалении от тёти. И пары красивые, и танец их завораживающий! Тут уж, чего греха таить, это я попросил так сделать. И номер получился очень красивым.
Во второй половине концерта ученики академии исполнили ещё «Мой ласковый и нежный зверь» и уже в самом конце «Эти глаза напротив». Очень красиво и трогательно получилось. Вальс опять же был сопровождён кружением четырёх пар учеников и балерин. Я, кстати, прямо при исполнении вальса вспомнил и слова песни к нему. Жаль, что поздно, но, может, в следующий раз? Правда, уже смысл сильно поменяется. Могут и не понять. А вот песню, обращаясь к прелестной скрипачке, спел уже красавец-парень лет за двадцать. И голос у него был подходящим. Сам и выбрал. Кстати, и девушка была одета в розовое платье.
И, ага, конечно, гвоздём и достойным завершением концерта стал «Танец маленьких лебедей» под авторством Петра Ильича Чайковского. Его исполнили одни ученики академии и балерины. И девушки танец станцевали, как я и помнил. Этот номер был встречен всей публикой очень тепло! И небольшой оркестр и балерины были вызваны даже два раза! Хотя, в конце они, как автора танца, вытащили и меня! Такого успеха никто не ожидал. Хоть самого Петра Ильича и не было, но при упоминании его имени чуть ли не весь зал встал. Что ни говори, у меня самого при виде любимого танца и чарующей музыки душа пела!
Конечно, и произведения других авторов были встречены публикой весьма тепло. Вообще, концерт в целом получился очень сильным. Одной из, ага, звёзд, несомненно, стала и тётя Арина. Хотя, и я, пусть как исполнитель не особо выделился, но как автор музыки и песен, ага, выстрелил очень сильно. Все исполненные на концерте как бы и мои произведения были встречены сильными овациями. Там отдельно лучшее и выделить было невозможно! А большего мне и не требовалось. И далее буду стараться вести себя скромнее.
Несмотря на ночь, воодушёвленные успехом старшие товарищи и многие ученики, достойно проведшие концерт, так и прочая публика, остались на банкет. Но мы с тётей Ариной задерживаться не стали. Во-первых, она и сама не захотела, а, во-вторых, я был прилично вымотан. Конечно, тут уже нам было не до банкета.
Следующий концерт состоялся на следующий же день, почти в том же составе, но с сильным обновлением номеров, особенно как бы моего авторства. Мы с тётей успели отдохнуть и на репетицию явились вполне свежие. На этот раз публики было ещё больше. И даже объявили, что присутствовали несколько Великих князей и княгинь, да и княжон. Похоже, и они заинтересовались и решили посмотреть. Что же, достойное развлечение для них получилось!
Как бы из моих вещей ученики консерватории почти сразу же спели в сопровождении небольших оркестра и хора «Песенку студента». Весело получилось. Потом одна симпатичная ученица исполнила «Маленькую страну». Из субботних номеров с таким же большим успехом были исполнены «Мой ласковый и нежный зверь», «Эти глаза напротив» и, само собой, «Танец маленьких лебедей». Понятно, что без «браво!» и «бис!» тут не обошлось.
Сам я исполнил, конечно, на фортепиано, и тоже вместе с Анной Николаевной, «Весенний вальс», примерно в середине концерта, и «Вальс дождя», уже ближе к концу. Тепло встретила публика и тётю Арину. Народные песни на этот раз в программу концерта не были включены. В первой половине ею весьма душевно была исполнена «Не ищите ландышей в месяце апреле»:
– Не ищите ландышей в месяце апреле,
Не трясите яблоки, если не созрели.
Не тревожьте попусту тихий лес спросонок
Не ходите к проруби, лёд покуда тонок.
А что, почти народная песня, и романс тоже!
Во втором отделении тётя исполнила уже «У природы нет плохой погоды». И эта тёплая лирическая песня всем понравилась:
– У природы нет плохой погоды,
Каждая погода благодать.
Дождь иль в снег, любое время года
Надо благодарно принимать.
Отзвуки душевной непогоды,
В сердце одиночество, печаль,
И бессониц горестные всходы
Надо благодарно принимать.
