Папаша опять нализался валерьянки. Наверняка, всё положенные шахтёру сардельки и сосиски снова на неё променял. Вот в холодильнике ничего и не было кроме мясных грибов и бутылочки единорожьего молока, но она, конечно, для сестрёнки. Мясные грибы по-своему хороши, как-никак первая не молочная пища, которую едят маленькие фуррята. Мясные грибы по-своему хороши, но…
— Мама, сколько можно? Мы уже ели их вчера, а позавчера даже дважды!
Мама устало улыбнулась, в то время как её глаза глядели на меня с любовью и состраданием.
Мне стало стыдно. Как пить дать, папаша опять валялся под забором. Вот мама и дотащила его одна до дому. После чего у неё уже не было сил идти на охоту на ночь глядя. Зря меня не позвала. Хотя отец такой тяжёлый. Пару лет тому назад целую ночь спина болела, пока, леди Астра не помогла. Хотя я всего лишь вытащил отца из-под стола на кухне и дотащил до супружеской спальни. Да, тогда родители ещё спали вместе. Потом… на следующее утро отец проспался и сказал, с сожалением глядя на маму, что даже во сне прикрывала руками свой по-кошачьи чувствительный нос: «я такой грязный вылизывайся, не вылизывайся, даже душ не помогает». Теперь у нас нет гостиной, зато у каждого своя комната.
Признаться я думал, что после этого наша именитая соседка, которой сам секретарь обкома товарищ Топтыгин даровал личное дворянство, перестанет с нами общаться и даже дочерям запретит. Однако леди Астра сделала вид, что не заметила, как мы теперь живём. Она такая добрая, красивая с изящным станом… У неё даже волосы гривы и хвоста уложены, что называется волосок к волоску.
Надеюсь Роза будет в мать, когда станет зрелой женщиной. Хотя, моя краса ненаглядная уже и теперь достаточно взрослая, чтобы отправиться со мной на охоту. К тому же любовь моя очень хороша, одни зелёные глаза настоящее загляденье!
— Мама, мы с Розой идём в поход. Жди нас с сосисками и сардельками!
— Мурри, достаточно будет набрать грибов.
— Нет, хотя бы без сосисок я не вернусь!
— Главное вернись целым и невредимым, мой любимый сынишка.
Дальше я не стал спорить. Хотя и остался при своём мнении. Вместо этого побежал на первый этаж нашего двухэтажного дома. Заслуженные фурри с ферал обычно так и живут. Мы на втором этаже, а они на первом. Хотя фурри, имеющие кошачьих предков, могут и на чердаке многоквартирного дома хорошо устроиться. Однако отец когда-то был настоящим ударником социалистического труда. Вот с тех самых пор наш целый этаж двухэтажного дома. Даже не удобно как-то перед ныне куда более достойными товарищами…
— Здравствуй, зятёк, — ласково поприветствовала меня мама моей любимой Розы, словно бы наш брак уже предрешён. Словно бы отец не ворчит: «кому и кобыла невеста, но только не моему сыну»!
Ладно, хватит хандрить. Не затем я пришёл к своей будущей теще, чтобы плакаться у неё на плече под утешительный свет её целительного рога.
— Роза дома?
— Да, конечно. Розочка, иди сюда милая! — позвала леди Астра слишком ласково, да ещё это уменьшительно-ласкательное имя.
Поэтому я совсем не удивился, когда раздался быстрый цокот маленьких копытц. Передо мной предстала не большая голубоглазая единорожка с маленьким рожком и розовой гривой.
Вместо моей будущей невесты передо мной её сестрёнка, которая сразу привстала на дабы и заключила меня в неумелые объятия. Для чего мне пришлось присесть почти по-кошачьи:
— Мурри, Мурри, как я рада! — звонко воскликнула Розочка и уже без прежнего энтузиазма много тише добавила, — хотя ты, наверное, пришёл не ко мне, а к моей сестре?
— Тебя я тоже очень рад видеть, но, где Роза?
— Помогает твоей маме в библиотеке! — заверила меня Розочка, а леди Астра добавила, — привезли много новых книг.
Вот значит как, тогда это надолго. Конечно, Роза сильна, как древние лошади. Однако размером она скорее с пони. Мама без сомнения будет её излишне оберегать. Так что можно не надеяться на возвращение до обеда. Может на обед напроситься? Нет, до него ещё четыре часа, слишком долго…
Всё отменить? Но я же обещал…
— Могу я тебе чем-нибудь помочь? — поинтересовалась Розочка. Я критически оглядел её взглядом. Конечно, единорожки и близко не ровня по физической силе безрогим кобылицам. К тому же старшая сестра на несколько лет взрослее. Однако у меня рюкзак уже доверху забит защитной одеждой и прочим снаряжением.
— Леди Астра, отпустите Розочку со мной? — и я кратко описал куда и зачем…
— Отпущу, но обещай за сардельками не лезть, — строго сказала заботливая мама.
— Обещаю.
— Очень хорошо, тогда вот вам припасы в дорогу, — произнесла леди Астра. И большой кусок мягкого сыра с густой сметаной в… (всё забываю, как эта посудина с плотно прилегающей крышкой называется) проплыли с кухни в облаке телекинетического поля леди Астры прямо в денник Розочки, где и заняли место в её ещё детской тележки. Хотя она уже ни кобылка, но ещё и ни кобылица, пускай лучше быстро и весело маленькую тележку везёт, чем медленно и нудно тянет большую телегу. Мама быстро запрягла младшую дочь посредством рогового телекинеза опять-таки без моей помощи. Поэтому я просто стоял и мечтал о том времени, когда своими руками буду запрягать её старшую дочь после нашей свадьбы!
— Как же весело шагать по простору, по простору, будем скоро, будем скоро, — напевала Розочка и действительно шагала…, бежала очень споро. Не будь мы ещё в посёлке, где галопом мчаться не рекомендуется без крайней необходимости, и я бы отстал. Хотя это она тянет тележку за собой. Всё же Розочка бежит на четырёх ногах против моих двух. Да, есть у ферал над фурри свои преимущества. Вот ещё к примеру чудесные рога свойственны только четвероногим, в частности двуногих единорогов нет. Хотя, Розочка, пока, владеет только чудесным исцелением, а ещё может использовать рог в качестве фонарика. Причём, если исцеление Розочки ещё начального уровня, то цветов у её «фонарика» уже целый калейдоскоп. Только вот, пока, свечение рожка весёлой единорожки нам без надобности. Солнце ярко светит. Да и на самочувствие никто не жалуется. Поэтому я рекомендовал Розочке занять очередь за… даже не знаю зачем, но детишки стоят. Сам же я отправился за другом. Однако прежде, чем моя рука вызвала звон дверного колокольчика. Гав уже приветствовал меня радостным лаем!
— Тише, тише, сестру разбудишь! — поспешил успокоить я своего чересчур ретивого друга, который в знак приветствия уж успел пожать мне руку по-человечьи, виляя хвостом по-собачьи. Хотя, вообще-то, с виду в Гаве трудно заподозрить какую либо иную кровь помимо человеческой и волчьей. Разве, что синеватый оттенок его шерсти поначалу частенько привлекал моё внимание, но потом я привык и теперь уже редко обращаю на него внимание.
— Да, ты прав. Габриэлле надо хорошо выспаться после ночного дежурства, — громким шепотом сказал Гав. У кого другого такой шёпот звучал бы излишне театрально. Однако только не у моего простодушного друга, которого почти никто не зовёт полным именем Гавгамелл.
Габриэлла — тихая и скромная старшая сестра Гава раньше сильно стеснялась своей внешности. Я тогда думал, что причина в полосках синей шерсти на её щеках. Меня удивляло, что она переживает из-за такой мелочи. Из-за этого я считал её слишком нервной и впечатлительной для сближения. Однако однажды зашёл в парикмахерскую усы подстричь тогда, когда не должен был входить и случайно узнал её страшный секрет…
— Габриэлла, где это ты набила такую шишку? — Помимо воли вырвалось у меня, когда я увидел на её лбу это несомненно органическое образование также напоминавшее огромный волдырь.
— Мурри? Нет, нет, не смотри! — вскричала Габриэлла и заплакала. Слишком поздно прикрыв эту «шишку» длинной прядью волос, как всегда, раньше прикрывала.
— Мурри, тебе следует выйти, — наставительно произнёс наш товарищ парикмахер, он же мистер Баранович. Наш парикмахер очень гордится своей принадлежностью к фурри и действительно — это большая редкость для тех в чьих жилах течёт овечья кровь.
Я собрался немедленно последовать его совету. Нечасто Баранович вынимает изо рта свой неизменный леденец, чтобы произнести хоть что-то. Однако старшая сестра лучшего друга меня остановила. Несомненно ей хотелось выговориться и вот, что она поведала мне тогда:
— Родинка, в детстве у меня была родинка на лбу. Так казалось ближним, близким и мне самой. Однако потом родинка стала твёрже, плотнее. Родители испугались. Она напоминала древние опухоли. Вот меня и повели к единорогу, чтобы удалил её. Только вот оказалось, что это сродни их рогу!
— Рогу? Рог — это кость!
— Даже у единорогов рог не из одной кости состоит, а у единорожек вовсе мягкие рожки без кости. Их нельзя удалить, мозг не повредив, но я не единорожка. Единороги всегда четвероногие. Я монстр, чудовище! — с этими словами Габриэлла, заплакала вновь.
Не знаю, как я до этого додумался… Мне тогда пришла в голову интересная мысль, а леди Астра согласилась помочь. «Шишка» Габриэллы не рог единорога, нельзя лечить, телекинеза нет, но есть свет. Простой, неяркий свет, как у обычного фонарика вот и всё, что стало выдавать в итоге странное образование у неё на лбу. Однако ей и этого хватило. Габриэлла больше не стесняется. Теперь она считает себя экзотической красоткой, а не чудовищем. Да и какое из неё чудовище? Разве чудовища так добры, разве чудовища заботятся о ближних? Вот и сейчас Габриэлла кого-то подменила на работе. Ночная смена последовала за дневной сменой. Умаялось бедняжка, помогая другим и всё же она приготовила для нас на дорожку слегка солоноватый томатный сок. Да, такой сок мне очень нравится. Наверное, Габриэлла приготовила его специально для меня...
— Мурри, скажи. Моя сестра тебя нравится? — спросил Гав. Мой друг весьма простодушен, но он хорошо меня изучил. Да и я сам похоже слишком себя выдаю. Последний месяц провожу с его сестрой чуть ли не больше времени, чем с ним самим. Неужто действительно полюбил Габриэллу больше, чем сестру лучшего друга?
— Гав, у меня уже есть невеста.
— Да, но Роза единорожка, а единорожки — это кобылицы. На одного жеребца приходится несколько кобыл. Поэтому у них многожёнство норма, а моногамия является лишь вариацией нормы. Так что успокойся друг. Роза не будет ревновать.
— Роза не будет, а Габриэлла?
— Сестра слишком добра, чтобы ревновать! — убеждённо ответил Гав.
Я же не нашёлся, что ему сказать. Вроде бы волки моногамные создания. Да и люди… только вот с людьми не всё так просто. Ещё в детстве мама мне читала об Адаме и Еве. Вот я и был уверен, что романтическая любовь у людей для двоих. Ныне же я помогаю маме в библиотеке… нет, не в этом беда. Беда в том, что без спросу взял и прочёл книгу из красного списка. Библия снова на месте лежит, а я покою не знаю. Ныне общедоступная версия Библии у людей детской была, а я прочёл всю без прикрас. Словно бы чистокровный человек. Только вот я чистокровным человеком не являюсь. Такая неприкрытая правда о наших человеческих предках слишком горька для меня. Люди, что же вы с собой сделали?!
— Мурри, что с тобой? Неужели не веришь, что сестра добрая?! — заволновался Гав.
— Верю, верю, конечно. Наверное, ты прав насчёт нас, — вымолвил я словно бы против воли.
У библейского царя Соломона было триста жён. Звучит скорее пугающе, чем соблазнительно. Но уж о двоих то я смогу позаботиться. Я размечался о том, как меня будут ублажать сразу две красавицы. Вот и шагнул не глядя под ноги, упал с крыльца и расквасил нос.
Хорошо, что Розочка единорожка. Вылечила меня, забавно пофыркивая от избытка ещё полудетского усердия. Иначе бы охоту пришлось отменить. Ещё лучше то, что Розочка в невесты мне больше не набивается вслед за сестрой. Ей теперь Гав нравится и о своей любви к нему она почему-то советуется со мной. Хотя он мой лучший друг, а я жених её сестры. По-своему всё логично и всё же, что ей посоветовать? Наверное, пусть обнимаются, а ещё не беда, если Гав лизнёт её нос или рожок эдак по-собачьи… по-волчьи. По-моему, у волков так и просто друзья поступали. Хотя я с ним веду себя строже, ведь он мне друг, а не подруга. Да и человеческого в нас больше, чем звериного. По крайней мере хочется на это надеяться. Поэтому мы здороваемся и обнимаемся чисто по-дружески, как это было принято у людей.
Габриэлла же вчера игриво лизнула мой нос при встрече и нежно прикусила кончик уха на прощание. Быть может и я для неё уже больше, чем друг?
Да, Розочка советуется со мной и это вроде бы хорошо. Только вот Гав и моей сестрёнке Мирре нравится, которая уже очень мила для своего невеликого возраста. Хотя, как брат, я возможно несколько переоцениваю красоту любимой сестрёнки. Впрочем, её ушки даже на ощупь очень хороши, мягче мягкого, бархатистее бархата!
Быть может пусть и Мирра станет одной из двух жён, когда подрастёт? Только вот это мне почему-то не нравится. Хочется, чтобы сестрёнка стала одной единственной женой своего будущего супруга. Желая Мирре стать второй половинкой пары во взрослой жизни. Вправе ли я сам делать Габриэлле предложение руки и сердца, если половина моего сердца уже отдана другой?
— Может ещё и Лайлу с собой на охоту возьмём? — предложил Гав, проходя мимо её бунгало. Так эта австралийка предпочитает называть свой одноэтажный домик, где и живёт с родителями.
Лайла — это лучшая подруга Габриэллы, экзотическая красотка с весьма своеобразным чувством юмора. Причём её красоту не портят даже большие и несколько лопоухие уши. Напротив они только добавляют Лайле своеобразного шарма.
«Я дикая собака динго», — любит представляться Лайла при знакомстве с эдаким неуловимо иностранным акцентом. Как это ей только удаётся с учетом того факта, что после Апокалипсиса на Земле одна единственная общая речь?
Да, Лайла очень хороша собой и всё же не буду брать её с нами на охоту. Мне бы с чувствами к двум девушкам разобраться. Куда мне ещё третья невеста?!
Пожалуй, хватит размышлять об этом, пока, я совсем не запутался.
— Гав, проверяй дорогу впереди.
— Розочка, давай за мной, но не спеши. Береги силы.
Приятно, когда тебя слушаются беспрекословно. Хотя что-то я уж слишком вошёл во вкус в плане командования. С друзьями надо быть помягче. Поэтому я заботливо накинул попонку на Розочку, чтобы шёрстка почём зря не запылилась. Ещё проверил, хорошо ли на ней сидят лёгкие накопытники? Накопытники с каучуковым покрытием так и остались на дне тележки на случай дождя. Хотел ещё Гава подбодрить, но он убежал далеко вперёд, а потом случилась… нет, не беда. Гава позвал двоюродный дядя подсобить с какой-то работой по дому, а я не стал протестовать. У них там строительство большого сарая в самом разгаре. Быть может, именно поэтому я и не стал поначалу рисковать на охоте.
— Мама, сколько можно? Мы уже ели их вчера, а позавчера даже дважды!
Мама устало улыбнулась, в то время как её глаза глядели на меня с любовью и состраданием.
Мне стало стыдно. Как пить дать, папаша опять валялся под забором. Вот мама и дотащила его одна до дому. После чего у неё уже не было сил идти на охоту на ночь глядя. Зря меня не позвала. Хотя отец такой тяжёлый. Пару лет тому назад целую ночь спина болела, пока, леди Астра не помогла. Хотя я всего лишь вытащил отца из-под стола на кухне и дотащил до супружеской спальни. Да, тогда родители ещё спали вместе. Потом… на следующее утро отец проспался и сказал, с сожалением глядя на маму, что даже во сне прикрывала руками свой по-кошачьи чувствительный нос: «я такой грязный вылизывайся, не вылизывайся, даже душ не помогает». Теперь у нас нет гостиной, зато у каждого своя комната.
Признаться я думал, что после этого наша именитая соседка, которой сам секретарь обкома товарищ Топтыгин даровал личное дворянство, перестанет с нами общаться и даже дочерям запретит. Однако леди Астра сделала вид, что не заметила, как мы теперь живём. Она такая добрая, красивая с изящным станом… У неё даже волосы гривы и хвоста уложены, что называется волосок к волоску.
Надеюсь Роза будет в мать, когда станет зрелой женщиной. Хотя, моя краса ненаглядная уже и теперь достаточно взрослая, чтобы отправиться со мной на охоту. К тому же любовь моя очень хороша, одни зелёные глаза настоящее загляденье!
— Мама, мы с Розой идём в поход. Жди нас с сосисками и сардельками!
— Мурри, достаточно будет набрать грибов.
— Нет, хотя бы без сосисок я не вернусь!
— Главное вернись целым и невредимым, мой любимый сынишка.
Дальше я не стал спорить. Хотя и остался при своём мнении. Вместо этого побежал на первый этаж нашего двухэтажного дома. Заслуженные фурри с ферал обычно так и живут. Мы на втором этаже, а они на первом. Хотя фурри, имеющие кошачьих предков, могут и на чердаке многоквартирного дома хорошо устроиться. Однако отец когда-то был настоящим ударником социалистического труда. Вот с тех самых пор наш целый этаж двухэтажного дома. Даже не удобно как-то перед ныне куда более достойными товарищами…
— Здравствуй, зятёк, — ласково поприветствовала меня мама моей любимой Розы, словно бы наш брак уже предрешён. Словно бы отец не ворчит: «кому и кобыла невеста, но только не моему сыну»!
Ладно, хватит хандрить. Не затем я пришёл к своей будущей теще, чтобы плакаться у неё на плече под утешительный свет её целительного рога.
— Роза дома?
— Да, конечно. Розочка, иди сюда милая! — позвала леди Астра слишком ласково, да ещё это уменьшительно-ласкательное имя.
Поэтому я совсем не удивился, когда раздался быстрый цокот маленьких копытц. Передо мной предстала не большая голубоглазая единорожка с маленьким рожком и розовой гривой.
Вместо моей будущей невесты передо мной её сестрёнка, которая сразу привстала на дабы и заключила меня в неумелые объятия. Для чего мне пришлось присесть почти по-кошачьи:
— Мурри, Мурри, как я рада! — звонко воскликнула Розочка и уже без прежнего энтузиазма много тише добавила, — хотя ты, наверное, пришёл не ко мне, а к моей сестре?
— Тебя я тоже очень рад видеть, но, где Роза?
— Помогает твоей маме в библиотеке! — заверила меня Розочка, а леди Астра добавила, — привезли много новых книг.
Вот значит как, тогда это надолго. Конечно, Роза сильна, как древние лошади. Однако размером она скорее с пони. Мама без сомнения будет её излишне оберегать. Так что можно не надеяться на возвращение до обеда. Может на обед напроситься? Нет, до него ещё четыре часа, слишком долго…
Всё отменить? Но я же обещал…
— Могу я тебе чем-нибудь помочь? — поинтересовалась Розочка. Я критически оглядел её взглядом. Конечно, единорожки и близко не ровня по физической силе безрогим кобылицам. К тому же старшая сестра на несколько лет взрослее. Однако у меня рюкзак уже доверху забит защитной одеждой и прочим снаряжением.
— Леди Астра, отпустите Розочку со мной? — и я кратко описал куда и зачем…
— Отпущу, но обещай за сардельками не лезть, — строго сказала заботливая мама.
— Обещаю.
— Очень хорошо, тогда вот вам припасы в дорогу, — произнесла леди Астра. И большой кусок мягкого сыра с густой сметаной в… (всё забываю, как эта посудина с плотно прилегающей крышкой называется) проплыли с кухни в облаке телекинетического поля леди Астры прямо в денник Розочки, где и заняли место в её ещё детской тележки. Хотя она уже ни кобылка, но ещё и ни кобылица, пускай лучше быстро и весело маленькую тележку везёт, чем медленно и нудно тянет большую телегу. Мама быстро запрягла младшую дочь посредством рогового телекинеза опять-таки без моей помощи. Поэтому я просто стоял и мечтал о том времени, когда своими руками буду запрягать её старшую дочь после нашей свадьбы!
— Как же весело шагать по простору, по простору, будем скоро, будем скоро, — напевала Розочка и действительно шагала…, бежала очень споро. Не будь мы ещё в посёлке, где галопом мчаться не рекомендуется без крайней необходимости, и я бы отстал. Хотя это она тянет тележку за собой. Всё же Розочка бежит на четырёх ногах против моих двух. Да, есть у ферал над фурри свои преимущества. Вот ещё к примеру чудесные рога свойственны только четвероногим, в частности двуногих единорогов нет. Хотя, Розочка, пока, владеет только чудесным исцелением, а ещё может использовать рог в качестве фонарика. Причём, если исцеление Розочки ещё начального уровня, то цветов у её «фонарика» уже целый калейдоскоп. Только вот, пока, свечение рожка весёлой единорожки нам без надобности. Солнце ярко светит. Да и на самочувствие никто не жалуется. Поэтому я рекомендовал Розочке занять очередь за… даже не знаю зачем, но детишки стоят. Сам же я отправился за другом. Однако прежде, чем моя рука вызвала звон дверного колокольчика. Гав уже приветствовал меня радостным лаем!
— Тише, тише, сестру разбудишь! — поспешил успокоить я своего чересчур ретивого друга, который в знак приветствия уж успел пожать мне руку по-человечьи, виляя хвостом по-собачьи. Хотя, вообще-то, с виду в Гаве трудно заподозрить какую либо иную кровь помимо человеческой и волчьей. Разве, что синеватый оттенок его шерсти поначалу частенько привлекал моё внимание, но потом я привык и теперь уже редко обращаю на него внимание.
— Да, ты прав. Габриэлле надо хорошо выспаться после ночного дежурства, — громким шепотом сказал Гав. У кого другого такой шёпот звучал бы излишне театрально. Однако только не у моего простодушного друга, которого почти никто не зовёт полным именем Гавгамелл.
Габриэлла — тихая и скромная старшая сестра Гава раньше сильно стеснялась своей внешности. Я тогда думал, что причина в полосках синей шерсти на её щеках. Меня удивляло, что она переживает из-за такой мелочи. Из-за этого я считал её слишком нервной и впечатлительной для сближения. Однако однажды зашёл в парикмахерскую усы подстричь тогда, когда не должен был входить и случайно узнал её страшный секрет…
— Габриэлла, где это ты набила такую шишку? — Помимо воли вырвалось у меня, когда я увидел на её лбу это несомненно органическое образование также напоминавшее огромный волдырь.
— Мурри? Нет, нет, не смотри! — вскричала Габриэлла и заплакала. Слишком поздно прикрыв эту «шишку» длинной прядью волос, как всегда, раньше прикрывала.
— Мурри, тебе следует выйти, — наставительно произнёс наш товарищ парикмахер, он же мистер Баранович. Наш парикмахер очень гордится своей принадлежностью к фурри и действительно — это большая редкость для тех в чьих жилах течёт овечья кровь.
Я собрался немедленно последовать его совету. Нечасто Баранович вынимает изо рта свой неизменный леденец, чтобы произнести хоть что-то. Однако старшая сестра лучшего друга меня остановила. Несомненно ей хотелось выговориться и вот, что она поведала мне тогда:
— Родинка, в детстве у меня была родинка на лбу. Так казалось ближним, близким и мне самой. Однако потом родинка стала твёрже, плотнее. Родители испугались. Она напоминала древние опухоли. Вот меня и повели к единорогу, чтобы удалил её. Только вот оказалось, что это сродни их рогу!
— Рогу? Рог — это кость!
— Даже у единорогов рог не из одной кости состоит, а у единорожек вовсе мягкие рожки без кости. Их нельзя удалить, мозг не повредив, но я не единорожка. Единороги всегда четвероногие. Я монстр, чудовище! — с этими словами Габриэлла, заплакала вновь.
Не знаю, как я до этого додумался… Мне тогда пришла в голову интересная мысль, а леди Астра согласилась помочь. «Шишка» Габриэллы не рог единорога, нельзя лечить, телекинеза нет, но есть свет. Простой, неяркий свет, как у обычного фонарика вот и всё, что стало выдавать в итоге странное образование у неё на лбу. Однако ей и этого хватило. Габриэлла больше не стесняется. Теперь она считает себя экзотической красоткой, а не чудовищем. Да и какое из неё чудовище? Разве чудовища так добры, разве чудовища заботятся о ближних? Вот и сейчас Габриэлла кого-то подменила на работе. Ночная смена последовала за дневной сменой. Умаялось бедняжка, помогая другим и всё же она приготовила для нас на дорожку слегка солоноватый томатный сок. Да, такой сок мне очень нравится. Наверное, Габриэлла приготовила его специально для меня...
— Мурри, скажи. Моя сестра тебя нравится? — спросил Гав. Мой друг весьма простодушен, но он хорошо меня изучил. Да и я сам похоже слишком себя выдаю. Последний месяц провожу с его сестрой чуть ли не больше времени, чем с ним самим. Неужто действительно полюбил Габриэллу больше, чем сестру лучшего друга?
— Гав, у меня уже есть невеста.
— Да, но Роза единорожка, а единорожки — это кобылицы. На одного жеребца приходится несколько кобыл. Поэтому у них многожёнство норма, а моногамия является лишь вариацией нормы. Так что успокойся друг. Роза не будет ревновать.
— Роза не будет, а Габриэлла?
— Сестра слишком добра, чтобы ревновать! — убеждённо ответил Гав.
Я же не нашёлся, что ему сказать. Вроде бы волки моногамные создания. Да и люди… только вот с людьми не всё так просто. Ещё в детстве мама мне читала об Адаме и Еве. Вот я и был уверен, что романтическая любовь у людей для двоих. Ныне же я помогаю маме в библиотеке… нет, не в этом беда. Беда в том, что без спросу взял и прочёл книгу из красного списка. Библия снова на месте лежит, а я покою не знаю. Ныне общедоступная версия Библии у людей детской была, а я прочёл всю без прикрас. Словно бы чистокровный человек. Только вот я чистокровным человеком не являюсь. Такая неприкрытая правда о наших человеческих предках слишком горька для меня. Люди, что же вы с собой сделали?!
— Мурри, что с тобой? Неужели не веришь, что сестра добрая?! — заволновался Гав.
— Верю, верю, конечно. Наверное, ты прав насчёт нас, — вымолвил я словно бы против воли.
У библейского царя Соломона было триста жён. Звучит скорее пугающе, чем соблазнительно. Но уж о двоих то я смогу позаботиться. Я размечался о том, как меня будут ублажать сразу две красавицы. Вот и шагнул не глядя под ноги, упал с крыльца и расквасил нос.
Хорошо, что Розочка единорожка. Вылечила меня, забавно пофыркивая от избытка ещё полудетского усердия. Иначе бы охоту пришлось отменить. Ещё лучше то, что Розочка в невесты мне больше не набивается вслед за сестрой. Ей теперь Гав нравится и о своей любви к нему она почему-то советуется со мной. Хотя он мой лучший друг, а я жених её сестры. По-своему всё логично и всё же, что ей посоветовать? Наверное, пусть обнимаются, а ещё не беда, если Гав лизнёт её нос или рожок эдак по-собачьи… по-волчьи. По-моему, у волков так и просто друзья поступали. Хотя я с ним веду себя строже, ведь он мне друг, а не подруга. Да и человеческого в нас больше, чем звериного. По крайней мере хочется на это надеяться. Поэтому мы здороваемся и обнимаемся чисто по-дружески, как это было принято у людей.
Габриэлла же вчера игриво лизнула мой нос при встрече и нежно прикусила кончик уха на прощание. Быть может и я для неё уже больше, чем друг?
Да, Розочка советуется со мной и это вроде бы хорошо. Только вот Гав и моей сестрёнке Мирре нравится, которая уже очень мила для своего невеликого возраста. Хотя, как брат, я возможно несколько переоцениваю красоту любимой сестрёнки. Впрочем, её ушки даже на ощупь очень хороши, мягче мягкого, бархатистее бархата!
Быть может пусть и Мирра станет одной из двух жён, когда подрастёт? Только вот это мне почему-то не нравится. Хочется, чтобы сестрёнка стала одной единственной женой своего будущего супруга. Желая Мирре стать второй половинкой пары во взрослой жизни. Вправе ли я сам делать Габриэлле предложение руки и сердца, если половина моего сердца уже отдана другой?
— Может ещё и Лайлу с собой на охоту возьмём? — предложил Гав, проходя мимо её бунгало. Так эта австралийка предпочитает называть свой одноэтажный домик, где и живёт с родителями.
Лайла — это лучшая подруга Габриэллы, экзотическая красотка с весьма своеобразным чувством юмора. Причём её красоту не портят даже большие и несколько лопоухие уши. Напротив они только добавляют Лайле своеобразного шарма.
«Я дикая собака динго», — любит представляться Лайла при знакомстве с эдаким неуловимо иностранным акцентом. Как это ей только удаётся с учетом того факта, что после Апокалипсиса на Земле одна единственная общая речь?
Да, Лайла очень хороша собой и всё же не буду брать её с нами на охоту. Мне бы с чувствами к двум девушкам разобраться. Куда мне ещё третья невеста?!
Пожалуй, хватит размышлять об этом, пока, я совсем не запутался.
— Гав, проверяй дорогу впереди.
— Розочка, давай за мной, но не спеши. Береги силы.
Приятно, когда тебя слушаются беспрекословно. Хотя что-то я уж слишком вошёл во вкус в плане командования. С друзьями надо быть помягче. Поэтому я заботливо накинул попонку на Розочку, чтобы шёрстка почём зря не запылилась. Ещё проверил, хорошо ли на ней сидят лёгкие накопытники? Накопытники с каучуковым покрытием так и остались на дне тележки на случай дождя. Хотел ещё Гава подбодрить, но он убежал далеко вперёд, а потом случилась… нет, не беда. Гава позвал двоюродный дядя подсобить с какой-то работой по дому, а я не стал протестовать. У них там строительство большого сарая в самом разгаре. Быть может, именно поэтому я и не стал поначалу рисковать на охоте.
