ДЕМОНЫ АННЫ: РУБЕЖ ИЗМЕРЕНИЙ
(заключительная книга)
«Храбрость не приносит никакой пользы там, где нет справедливости»
Агесилай
– Анна, поешь! – настаивала Элен, опять поставив передо мной бульон.
– Не хочется, – поморщилась я, отодвигая тарелку.
–Ты такая тощая, ешь! Не то, клянусь, позвоню доктору! Давай хотя бы десять ложек, и отстану, – торговалась она не желая уходить.
Элен была права, в последнее время вид у меня был ужасный, впрочем, как и самочувствие. Я взглянула на подругу, строгий взгляд не давал надежды.
– Ладно, – согласилась я, едва удерживаясь от возрастающей тошноты с каждой ложкой.
– Уже лучше, – сбавила обороты подруга и, убрав поднос, села рядом. – Как ты, порталы ещё появлялись? – спросила она, сочувствующе глядя на меня.
Именно этот взгляд Элен теперь стал обычным.
– Почти нет, – соврала я, придав голосу бодрости.
Сферы теперь появлялись каждые пару часов. Иногда удавалось их избежать: по какой-то причине некоторые из них были малы и быстро пропадали сами, но всё же сегодня ночью я переместилась четыре раза и в один переход чуть не попала под машину, вдруг оказавшись на неизвестной дороге.
– Ты солгала мне? – спросила Элен.
– Нет, – пришлось настоять на своем.
Больше всего на свете не хотелось уезжать отсюда. За окнами ждал мир, к которому я была не готова: почва ушла из-под ног, да и сами ноги отказывались стоять твердо. В комнате повисло молчание. Подруга придвинулась ближе и обняла меня.
– Если это станет опасно, обещай, что предупредишь меня, – попросила она, поглаживая меня по спине.
– Хорошо, – вздохнув, согласилась я.
– Вот и отлично, – улыбнулась Элен. – А теперь побудь немного с Григори, мне надо по делам.
– Но… – попыталась возразить я.
– Няню отпустила, я знала: ты не откажешь и, наконец, выйдешь из спальни, – довольная собой прервала меня подруга и открыла дверь.
В комнату тут же влетел ребёнок, и забрался ко мне на руки. Очевидно, план Элен не предусматривал жалости. Две недели после похорон мамы, я провела у неё, и она давала мне максимум заботы и покоя, но теперь, похоже, решила сменить тактику.
Я с болью вспомнила похороны: мелкий ноябрьский дождь и липкую густую грязь, что падала на блестящий гроб. Мамин муж отказался быть на церемонии вместе со мной и не привез мальчиков, пока была я. Теперь мне было неизвестно, где живут братья. Мистера Пратчета вряд ли можно было упрекать в этом.
Мальчики попрощались с мамой в церкви, я вместе с Элен и тетей Бетти – на кладбище. Тетя так громко рыдала, уткнувшись в моё плечо, что мне было стыдно за полное отсутствие слез, которые напрочь пересохли после случившегося. Странно, но из-за смерти мамы я не плакала ни разу.
У меня только появилась бессонница. В редкие ночи, когда не преследовали порталы, и я засыпала, приходили кошмары, от которых не помогали ни успокоительные, ни снотворное. Моё сознание отказывалось принять произошедшее: почти каждую ночь я возвращалась в тот проклятый дом, переживая этот момент заново. Всё случилось так быстро, глупо и неожиданно, что не могло быть правдой, но…
– Анна, я ушла, – вырвал из воспоминаний возглас подруги, внизу хлопнула дверь.
– Мама? – взволнованно спросил Григори, осматриваясь по сторонам.
– Она скоро придёт, давай пока поиграем? – предложила я, усиленно вспоминая, как это делается.
– Да, – согласился малыш и повел меня в детскую.
В доме было тихо. В особняке Нортона, который теперь принадлежал Элен, так было всегда: слуг она уволила, временно взяв только двух горничных и няню, пока на особняк не найдется покупатель.
Григори отвел меня в детскую, разложил игрушки и принялся строить город.
– Машинка красная едет вперёд, вперёд, – лепетал ребёнок, выстраивая препятствия из кубиков, а я, уставившись в окно, смотрела на пустую улицу. – Энни, дай эту, – указал он на игрушку на полке.
Я потянулась за машинкой, как вдруг в одно мгновение очутилась в ледяной воде. Отсутствие воздуха до боли сжало лёгкие, тапочки соскользнули, падая в ледяную бездну, едва сдерживаясь, чтобы не вдохнуть, я рванулась вверх в последней попытке спастись, мокрая одежда волокла вниз, отчаянно мешая выбраться. Поверхность была уже так близко, оставался последний бросок, но я не успела вдохнуть, тут же переместившись, очутилась босыми ногами на теплой земле. Надо мной с громким криком пролетели встревоженные птицы, влага тропического леса окутала со всех сторон всего на мгновение, следующий портал набросился на меня стремительно, я едва поняла, что происходит, как уже была в каком-то доме. Затем ещё и ещё переход.
На какое-то мгновение скачки прекратились, я испуганно озиралась по сторонам, пытаясь определить местонахождение. Вдруг передо мной возник яркий портал, гораздо больше прежних. Его зловещее мерцание необъяснимо навевало страх, я попятилась назад, инстинктивно желая укрыться, но как только сделала шаг, портал молниеносно проглотил меня.
Вокруг стало холодно, босые ступни стояли на сырой утоптанной земле. Я очутилась во втором измерении, не знаю почему, но уверенность в этом была абсолютной. В нос ударил запах гнилой листвы, глаза ещё не привыкли к полумраку. Сердце в груди бешено стучало, я усиленно вглядывалась в темноту, навалилось ощущение чужого присутствия. Тело сковал страх. Едва заставив себя обернуться, я увидела всего в полуметре какое-то крупное существо. Оно стояло спиной, склонив голову вниз и, казалось, пока не заметило гостя. Ком встал в горле, спина покрылась испариной: существом была виноприя.
Я попыталась вспомнить всё про Господа Бога и порталы, мысленно призывая ко всем силам на свете или хотя бы к удаче, но ничего не выходило. Вжавшись в стену, я боялась даже дышать. К счастью, демон кормился и, не заметив меня, завис в углу пещеры над каким-то зверьком, как вдруг ноги что-то коснулось: виноприя случайно задела меня длинным хвостом. Демон тут же перестал есть, маленькие, едва заметные уши настороженно замерли. Шумный вдох и тварь меня учуяла.
Резко развернувшись, демон издал глухой рык и бросился на меня, я закричала, закрывшись руками: бежать было некуда. И вдруг – вспышка.
Дрожа всем телом, я очутилась в детской Григори, испуганно оглядываясь и готовясь к новому прыжку. Кровь стучала в висках, тело сжалось как пружина, в любой момент готовясь к опасности, меня бил озноб как от лихорадки. Едва придя в себя, я осмотрелась по сторонам: мальчик пропал! В панике бросилась в коридор, но он не откликался.
– Григори! – кричала я, врываясь в комнаты. – Григори!
Ребёнок нашёлся по оглушительному плачу: мальчик порезал ладони кухонным ножом. Моя ложь насчет отсутствия порталов чуть не привела к беде. Вечером того же дня я начистоту поговорила с подругой и, позвонив мистеру Ван Генехену, поспешила к отелю «Брокс» – так не могло больше продолжаться. Мне было стыдно даже смотреть в глаза Элен и, хотя она убеждала, что не злится, я знала, что последствия моей лжи могли быть и хуже.
Поспешно взяв чемодан, я подошла к такси.
– Звони почаще и не раскисай, – попросила Элен, крепко прижимая к себе меня и Григори.
– Хорошо, – ответила я, чувствуя себя всё ещё неприятно.
– Анна, всё нормально, я не злюсь. Не вини себя за Григори, раны быстро заживут, – повторила подруга, подавая сумку. – Обещай держаться.
– Обещаю, – сказала я и поспешила вырваться из объятий.
Машина тронулась.
Несмотря на рождественские каникулы, мистер Ван Генехен быстро связался с ректором и тот разрешил переместиться в Академию. С его помощью мне было выделено место в пустующем общежитии, которое на праздники покинули все нормальные студенты, чтобы провести время с семьей.
Теперь мне не стоило покидать пределы Академии и городка, и старательно избегать всех мест, открытых для порталов. Глядя на карту с красными точками для перемещений, которую выдал мне мистер Ван Генехен, я ощущала себя заключенной, какой, по сути, теперь и была.
До Рождества оставался всего один день. Я была единственным обитателем общежития, которое теперь навещал только старый садовник, чтобы заботливо оставить для меня еду. Всё моё время проходило почти в одной позе у окна, где я, ни о чем не думая, смотрела на унылый серый пейзаж. Стук в дверь прозвучал так неожиданно, что заставил вскочить на ноги.
– Мисс Донаван, это профессор Тринеган, – послышалось за дверью.
– Входите, – отозвалась я.
– Как вы себя чувствуете? – вежливо спросил декан.
– Нормально, – ответила я без всякого интереса, скорее просто по памяти.
– Понятно, – сказал он, тактично не вдаваясь в расспросы. – Пришел сказать, что вы можете воспользоваться телефоном в моём кабинете в любое время. Я сделал для вас запасные ключи от второго этажа Академии и деканата, возьмите, – сказал профессор и протянул связку из трех ключей.
– Спасибо, – растерянно поблагодарила я, удивленная таким доверием.
– Звоните куда угодно и когда угодно, хоть ночью, сторожа я предупредил, – улыбнулся мистер Тринеган. – Как часто вас беспокоят порталы? – сменил тему он.
– Не знаю, – ответила я, – сложно подсчитать, каждые два часа, час…– пыталась вспомнить я, профессор кивнул.
– Что ж, можете не подсчитывать точно. Даже несколько раз в сутки это слишком часто, чтобы жить вне защиты этих стен, – подытожил он. – Оставайтесь здесь, возможно что-то удастся сделать с этим, я поговорю с Тереховым. Сразу после Рождества он будет преподавать у нас «тактику и техническое снаряжение боя» и заниматься с вами.
– Спасибо.
– Это меньшее, что я могу сделать, – скромно добавил декан. – И да, мистер Ван Генехен передал вам карту безопасных мест, защищенных рунами? Их полно в городке и самих зданиях на территории Академии, – объяснил декан, – но всё же, если ходите куда-то за территорию, даже в городок, сверяйтесь с картой, если не хотите попасть в портал.
– Хорошо, – промямлила я, пытаясь помнить об этой необходимости.
– Кстати, должен вам сообщить, в этом семестре экзамены у вас сданы заочно, кроме искусства боя. Мистер Олдридж решил принять вас лично. Очень советую подготовиться, – предупредил профессор, собираясь уходить.
– Мистер Тринеган, – окликнула я, и мужчина остановился у распахнутой двери. – Не могли бы вы дать мне адрес маминого мужа? Хочу увидеть братьев…
Повисла неловкая пауза. Профессор медленно закрыл дверь и пристально взглянул на меня.
– Мисс Донаван, я не имею права этого делать, вы же понимаете? – спросил он, и я кивнула, обреченно опустив глаза. – Они в Гринн-Бей, в Висконсине. Угол Юниверсити-Авеню и Север-Клей стрит, – и немного помолчав, добавил – думаю, они пытаются начать новую жизнь, не стоит туда приходить. До свидания, мисс. – Попрощался профессор и вышел прочь.
– До свидания, – запоздало ответила я.
Предупреждение профессора больно укололо меня, напоминая о случившемся. Должно быть, он был тысячу раз прав – такое вряд ли можно было простить. Но чувство вины нестерпимо тянуло меня в городок Висконсина.
Рождественским утром радовало только одно: всего через неделю сюда вернутся люди и возможно, станет немного легче.
Старик садовник утром оставил для меня в холле общежития домашнюю еду: сверток с имбирными пряниками и праздничную открытку, в которой звал меня на праздничный ужин с его семьей. Конечно же, никуда идти я не собиралась, да и вряд ли он действительно хотел видеть незнакомку на семейном торжестве – всё это лишь жест вежливости.
Под корзинкой с пряниками лежала ещё одна записка, где незнакомым каллиграфическим подчерком было выведено моё имя. Я открыла конверт и прочла, недовольно поморщившись. Мистер Олдридж, очевидно из природной вредности, назначил пересдачу экзамена на утро 31 декабря. Немного порассуждав, я попыталась себя утешить: в моём положении это не было так уж плохо, всё равно нечем заняться в праздники. Но даже так компанию мистера Зло не получилось назвать приятной.
На следующее утро близость экзамена даже заставила меня подняться с постели и выйти в спортзал. Лениво размявшись, включила полосу препятствий и решила немного потренироваться. Однако вскоре получив тяжеленым снарядом, я лежала под вращающейся грушей и думала о том, зачем вообще здесь нахожусь и надо ли мне это всё. Покинув спортзал без единой капельки пота, вернулась в общежитие и приняла снотворное: хоть было всего семь вечера, я намеревалась проспать и желательно пару суток к ряду.
Но не успела я задремать, как вдруг раздался громкий стук в дверь. Сначала показалось, будто это сон, но стук повторился. Снотворное нещадно тянуло обратно, сделав огромное усилие, я поднялась и открыла дверь.
– Лиам? – удивилась я, не веря сонным глазам.
– Привет, – улыбнулся нежданный гость. – Не занята?
– Вообще-то ты меня разбудил, – буркнула я, всё ещё не впуская его в комнату. – Как ты пробрался сюда?
– Анна, после всех передряг, в которых мы побывали, ты спрашиваешь, как я позаимствовал ключ у отца и прошел по пустым коридорам? Это меня даже оскорбляет, – признался Лиам. – А вообще, конечно, рад тебя видеть, хорошо, что ты не покончила с собой.
– Что? – возмутилась я. – Так вот почему ты явился.
– Ну, и поэтому тоже, – пожал плечами визитер, протягивая мне нарядную коробочку. – Я принес кексы.
– Ладно, – ответила я, освободив дверной проем и гость, наконец, смог войти.
– Жаль, тебе нельзя никуда выходить, хотел отвести тебя кое-куда, – сказал Лиам, раскрывая коробку с кексами.
Тонкий аромат ванили заполнил пространство.
– То есть так ты собирался меня поддержать: приходишь и напоминаешь, что я теперь тут на всю жизнь? А, ну конечно если не наложу на себя руки! – напомнила я, начиная злиться.
– План был немного другой, – беззаботно улыбнулся гость и, не дожидаясь разрешения, плюхнулся на мою кровать, прихватив кекс.
Я недовольно скрестила руки на груди и многозначительно посмотрела на визитера, но, похоже, Лиам не был настроен вести себя прилично.
– Что? – спросил он, набив рот. – Пойдем хотя бы прогуляемся по улице, хоть в городок.
– Сейчас почти восемь вечера, разве тебе не нужно на семейный ужин? – весьма прозрачно намекнула я.
– Нет, спасибо, не в моём случае! – усмехнулся Лиам, – так мы идем гулять?
– Не знаю, – растерялась я, потеряв всякую надежду выпроводить гостя.
– Собирайся, хотя, можешь пойти и так, – сказал Лиам, стянув ещё одно угощение.
– Вообще-то это ты принес мне, – язвительно напомнила я.
– Тебе кто-нибудь говорил, что с тобой стало тяжело общаться? – парировал он, всё-таки запихнув второй кекс в рот.
– Нет, – огрызнулась я, – в последние несколько дней я вообще не видела людей.
– Побыла бы ты сейчас в моём доме, радовалась бы одиночеству, – хмыкнул Лиам, но я была не согласна с ним, и всё бы отдала сейчас за шумное Рождество с близкими.
Заметив эту перемену настроения, Лиам подошел ко мне и положил руку на плечо:
– Не грусти, – улыбнулся он, протягивая выпечку, – лучше съешь кексик. Мачеха отвратительно готовит, и они приторные, но лучше у меня дома ничего нет, – я невольно улыбнулась, наверное, впервые за несколько последних недель.
Лиаму всё же удалось вытянуть меня на прогулку и, несмотря на совершенно пустые улочки городка, жители которого предпочли закрыть все заведения ради ужина с родственниками, и моей карты безопасных мест, с которой приходилось сверяться каждую минуту, мы хорошо провели время.
(заключительная книга)
«Храбрость не приносит никакой пользы там, где нет справедливости»
Агесилай
ГЛАВА 1. ВОЗВРАЩАЙСЯ
– Анна, поешь! – настаивала Элен, опять поставив передо мной бульон.
– Не хочется, – поморщилась я, отодвигая тарелку.
–Ты такая тощая, ешь! Не то, клянусь, позвоню доктору! Давай хотя бы десять ложек, и отстану, – торговалась она не желая уходить.
Элен была права, в последнее время вид у меня был ужасный, впрочем, как и самочувствие. Я взглянула на подругу, строгий взгляд не давал надежды.
– Ладно, – согласилась я, едва удерживаясь от возрастающей тошноты с каждой ложкой.
– Уже лучше, – сбавила обороты подруга и, убрав поднос, села рядом. – Как ты, порталы ещё появлялись? – спросила она, сочувствующе глядя на меня.
Именно этот взгляд Элен теперь стал обычным.
– Почти нет, – соврала я, придав голосу бодрости.
Сферы теперь появлялись каждые пару часов. Иногда удавалось их избежать: по какой-то причине некоторые из них были малы и быстро пропадали сами, но всё же сегодня ночью я переместилась четыре раза и в один переход чуть не попала под машину, вдруг оказавшись на неизвестной дороге.
– Ты солгала мне? – спросила Элен.
– Нет, – пришлось настоять на своем.
Больше всего на свете не хотелось уезжать отсюда. За окнами ждал мир, к которому я была не готова: почва ушла из-под ног, да и сами ноги отказывались стоять твердо. В комнате повисло молчание. Подруга придвинулась ближе и обняла меня.
– Если это станет опасно, обещай, что предупредишь меня, – попросила она, поглаживая меня по спине.
– Хорошо, – вздохнув, согласилась я.
– Вот и отлично, – улыбнулась Элен. – А теперь побудь немного с Григори, мне надо по делам.
– Но… – попыталась возразить я.
– Няню отпустила, я знала: ты не откажешь и, наконец, выйдешь из спальни, – довольная собой прервала меня подруга и открыла дверь.
В комнату тут же влетел ребёнок, и забрался ко мне на руки. Очевидно, план Элен не предусматривал жалости. Две недели после похорон мамы, я провела у неё, и она давала мне максимум заботы и покоя, но теперь, похоже, решила сменить тактику.
Я с болью вспомнила похороны: мелкий ноябрьский дождь и липкую густую грязь, что падала на блестящий гроб. Мамин муж отказался быть на церемонии вместе со мной и не привез мальчиков, пока была я. Теперь мне было неизвестно, где живут братья. Мистера Пратчета вряд ли можно было упрекать в этом.
Мальчики попрощались с мамой в церкви, я вместе с Элен и тетей Бетти – на кладбище. Тетя так громко рыдала, уткнувшись в моё плечо, что мне было стыдно за полное отсутствие слез, которые напрочь пересохли после случившегося. Странно, но из-за смерти мамы я не плакала ни разу.
У меня только появилась бессонница. В редкие ночи, когда не преследовали порталы, и я засыпала, приходили кошмары, от которых не помогали ни успокоительные, ни снотворное. Моё сознание отказывалось принять произошедшее: почти каждую ночь я возвращалась в тот проклятый дом, переживая этот момент заново. Всё случилось так быстро, глупо и неожиданно, что не могло быть правдой, но…
– Анна, я ушла, – вырвал из воспоминаний возглас подруги, внизу хлопнула дверь.
– Мама? – взволнованно спросил Григори, осматриваясь по сторонам.
– Она скоро придёт, давай пока поиграем? – предложила я, усиленно вспоминая, как это делается.
– Да, – согласился малыш и повел меня в детскую.
В доме было тихо. В особняке Нортона, который теперь принадлежал Элен, так было всегда: слуг она уволила, временно взяв только двух горничных и няню, пока на особняк не найдется покупатель.
Григори отвел меня в детскую, разложил игрушки и принялся строить город.
– Машинка красная едет вперёд, вперёд, – лепетал ребёнок, выстраивая препятствия из кубиков, а я, уставившись в окно, смотрела на пустую улицу. – Энни, дай эту, – указал он на игрушку на полке.
Я потянулась за машинкой, как вдруг в одно мгновение очутилась в ледяной воде. Отсутствие воздуха до боли сжало лёгкие, тапочки соскользнули, падая в ледяную бездну, едва сдерживаясь, чтобы не вдохнуть, я рванулась вверх в последней попытке спастись, мокрая одежда волокла вниз, отчаянно мешая выбраться. Поверхность была уже так близко, оставался последний бросок, но я не успела вдохнуть, тут же переместившись, очутилась босыми ногами на теплой земле. Надо мной с громким криком пролетели встревоженные птицы, влага тропического леса окутала со всех сторон всего на мгновение, следующий портал набросился на меня стремительно, я едва поняла, что происходит, как уже была в каком-то доме. Затем ещё и ещё переход.
На какое-то мгновение скачки прекратились, я испуганно озиралась по сторонам, пытаясь определить местонахождение. Вдруг передо мной возник яркий портал, гораздо больше прежних. Его зловещее мерцание необъяснимо навевало страх, я попятилась назад, инстинктивно желая укрыться, но как только сделала шаг, портал молниеносно проглотил меня.
Вокруг стало холодно, босые ступни стояли на сырой утоптанной земле. Я очутилась во втором измерении, не знаю почему, но уверенность в этом была абсолютной. В нос ударил запах гнилой листвы, глаза ещё не привыкли к полумраку. Сердце в груди бешено стучало, я усиленно вглядывалась в темноту, навалилось ощущение чужого присутствия. Тело сковал страх. Едва заставив себя обернуться, я увидела всего в полуметре какое-то крупное существо. Оно стояло спиной, склонив голову вниз и, казалось, пока не заметило гостя. Ком встал в горле, спина покрылась испариной: существом была виноприя.
Я попыталась вспомнить всё про Господа Бога и порталы, мысленно призывая ко всем силам на свете или хотя бы к удаче, но ничего не выходило. Вжавшись в стену, я боялась даже дышать. К счастью, демон кормился и, не заметив меня, завис в углу пещеры над каким-то зверьком, как вдруг ноги что-то коснулось: виноприя случайно задела меня длинным хвостом. Демон тут же перестал есть, маленькие, едва заметные уши настороженно замерли. Шумный вдох и тварь меня учуяла.
Резко развернувшись, демон издал глухой рык и бросился на меня, я закричала, закрывшись руками: бежать было некуда. И вдруг – вспышка.
Дрожа всем телом, я очутилась в детской Григори, испуганно оглядываясь и готовясь к новому прыжку. Кровь стучала в висках, тело сжалось как пружина, в любой момент готовясь к опасности, меня бил озноб как от лихорадки. Едва придя в себя, я осмотрелась по сторонам: мальчик пропал! В панике бросилась в коридор, но он не откликался.
– Григори! – кричала я, врываясь в комнаты. – Григори!
Ребёнок нашёлся по оглушительному плачу: мальчик порезал ладони кухонным ножом. Моя ложь насчет отсутствия порталов чуть не привела к беде. Вечером того же дня я начистоту поговорила с подругой и, позвонив мистеру Ван Генехену, поспешила к отелю «Брокс» – так не могло больше продолжаться. Мне было стыдно даже смотреть в глаза Элен и, хотя она убеждала, что не злится, я знала, что последствия моей лжи могли быть и хуже.
Поспешно взяв чемодан, я подошла к такси.
– Звони почаще и не раскисай, – попросила Элен, крепко прижимая к себе меня и Григори.
– Хорошо, – ответила я, чувствуя себя всё ещё неприятно.
– Анна, всё нормально, я не злюсь. Не вини себя за Григори, раны быстро заживут, – повторила подруга, подавая сумку. – Обещай держаться.
– Обещаю, – сказала я и поспешила вырваться из объятий.
Машина тронулась.
Несмотря на рождественские каникулы, мистер Ван Генехен быстро связался с ректором и тот разрешил переместиться в Академию. С его помощью мне было выделено место в пустующем общежитии, которое на праздники покинули все нормальные студенты, чтобы провести время с семьей.
Теперь мне не стоило покидать пределы Академии и городка, и старательно избегать всех мест, открытых для порталов. Глядя на карту с красными точками для перемещений, которую выдал мне мистер Ван Генехен, я ощущала себя заключенной, какой, по сути, теперь и была.
***
До Рождества оставался всего один день. Я была единственным обитателем общежития, которое теперь навещал только старый садовник, чтобы заботливо оставить для меня еду. Всё моё время проходило почти в одной позе у окна, где я, ни о чем не думая, смотрела на унылый серый пейзаж. Стук в дверь прозвучал так неожиданно, что заставил вскочить на ноги.
– Мисс Донаван, это профессор Тринеган, – послышалось за дверью.
– Входите, – отозвалась я.
– Как вы себя чувствуете? – вежливо спросил декан.
– Нормально, – ответила я без всякого интереса, скорее просто по памяти.
– Понятно, – сказал он, тактично не вдаваясь в расспросы. – Пришел сказать, что вы можете воспользоваться телефоном в моём кабинете в любое время. Я сделал для вас запасные ключи от второго этажа Академии и деканата, возьмите, – сказал профессор и протянул связку из трех ключей.
– Спасибо, – растерянно поблагодарила я, удивленная таким доверием.
– Звоните куда угодно и когда угодно, хоть ночью, сторожа я предупредил, – улыбнулся мистер Тринеган. – Как часто вас беспокоят порталы? – сменил тему он.
– Не знаю, – ответила я, – сложно подсчитать, каждые два часа, час…– пыталась вспомнить я, профессор кивнул.
– Что ж, можете не подсчитывать точно. Даже несколько раз в сутки это слишком часто, чтобы жить вне защиты этих стен, – подытожил он. – Оставайтесь здесь, возможно что-то удастся сделать с этим, я поговорю с Тереховым. Сразу после Рождества он будет преподавать у нас «тактику и техническое снаряжение боя» и заниматься с вами.
– Спасибо.
– Это меньшее, что я могу сделать, – скромно добавил декан. – И да, мистер Ван Генехен передал вам карту безопасных мест, защищенных рунами? Их полно в городке и самих зданиях на территории Академии, – объяснил декан, – но всё же, если ходите куда-то за территорию, даже в городок, сверяйтесь с картой, если не хотите попасть в портал.
– Хорошо, – промямлила я, пытаясь помнить об этой необходимости.
– Кстати, должен вам сообщить, в этом семестре экзамены у вас сданы заочно, кроме искусства боя. Мистер Олдридж решил принять вас лично. Очень советую подготовиться, – предупредил профессор, собираясь уходить.
– Мистер Тринеган, – окликнула я, и мужчина остановился у распахнутой двери. – Не могли бы вы дать мне адрес маминого мужа? Хочу увидеть братьев…
Повисла неловкая пауза. Профессор медленно закрыл дверь и пристально взглянул на меня.
– Мисс Донаван, я не имею права этого делать, вы же понимаете? – спросил он, и я кивнула, обреченно опустив глаза. – Они в Гринн-Бей, в Висконсине. Угол Юниверсити-Авеню и Север-Клей стрит, – и немного помолчав, добавил – думаю, они пытаются начать новую жизнь, не стоит туда приходить. До свидания, мисс. – Попрощался профессор и вышел прочь.
– До свидания, – запоздало ответила я.
Предупреждение профессора больно укололо меня, напоминая о случившемся. Должно быть, он был тысячу раз прав – такое вряд ли можно было простить. Но чувство вины нестерпимо тянуло меня в городок Висконсина.
***
Рождественским утром радовало только одно: всего через неделю сюда вернутся люди и возможно, станет немного легче.
Старик садовник утром оставил для меня в холле общежития домашнюю еду: сверток с имбирными пряниками и праздничную открытку, в которой звал меня на праздничный ужин с его семьей. Конечно же, никуда идти я не собиралась, да и вряд ли он действительно хотел видеть незнакомку на семейном торжестве – всё это лишь жест вежливости.
Под корзинкой с пряниками лежала ещё одна записка, где незнакомым каллиграфическим подчерком было выведено моё имя. Я открыла конверт и прочла, недовольно поморщившись. Мистер Олдридж, очевидно из природной вредности, назначил пересдачу экзамена на утро 31 декабря. Немного порассуждав, я попыталась себя утешить: в моём положении это не было так уж плохо, всё равно нечем заняться в праздники. Но даже так компанию мистера Зло не получилось назвать приятной.
На следующее утро близость экзамена даже заставила меня подняться с постели и выйти в спортзал. Лениво размявшись, включила полосу препятствий и решила немного потренироваться. Однако вскоре получив тяжеленым снарядом, я лежала под вращающейся грушей и думала о том, зачем вообще здесь нахожусь и надо ли мне это всё. Покинув спортзал без единой капельки пота, вернулась в общежитие и приняла снотворное: хоть было всего семь вечера, я намеревалась проспать и желательно пару суток к ряду.
Но не успела я задремать, как вдруг раздался громкий стук в дверь. Сначала показалось, будто это сон, но стук повторился. Снотворное нещадно тянуло обратно, сделав огромное усилие, я поднялась и открыла дверь.
– Лиам? – удивилась я, не веря сонным глазам.
– Привет, – улыбнулся нежданный гость. – Не занята?
– Вообще-то ты меня разбудил, – буркнула я, всё ещё не впуская его в комнату. – Как ты пробрался сюда?
– Анна, после всех передряг, в которых мы побывали, ты спрашиваешь, как я позаимствовал ключ у отца и прошел по пустым коридорам? Это меня даже оскорбляет, – признался Лиам. – А вообще, конечно, рад тебя видеть, хорошо, что ты не покончила с собой.
– Что? – возмутилась я. – Так вот почему ты явился.
– Ну, и поэтому тоже, – пожал плечами визитер, протягивая мне нарядную коробочку. – Я принес кексы.
– Ладно, – ответила я, освободив дверной проем и гость, наконец, смог войти.
– Жаль, тебе нельзя никуда выходить, хотел отвести тебя кое-куда, – сказал Лиам, раскрывая коробку с кексами.
Тонкий аромат ванили заполнил пространство.
– То есть так ты собирался меня поддержать: приходишь и напоминаешь, что я теперь тут на всю жизнь? А, ну конечно если не наложу на себя руки! – напомнила я, начиная злиться.
– План был немного другой, – беззаботно улыбнулся гость и, не дожидаясь разрешения, плюхнулся на мою кровать, прихватив кекс.
Я недовольно скрестила руки на груди и многозначительно посмотрела на визитера, но, похоже, Лиам не был настроен вести себя прилично.
– Что? – спросил он, набив рот. – Пойдем хотя бы прогуляемся по улице, хоть в городок.
– Сейчас почти восемь вечера, разве тебе не нужно на семейный ужин? – весьма прозрачно намекнула я.
– Нет, спасибо, не в моём случае! – усмехнулся Лиам, – так мы идем гулять?
– Не знаю, – растерялась я, потеряв всякую надежду выпроводить гостя.
– Собирайся, хотя, можешь пойти и так, – сказал Лиам, стянув ещё одно угощение.
– Вообще-то это ты принес мне, – язвительно напомнила я.
– Тебе кто-нибудь говорил, что с тобой стало тяжело общаться? – парировал он, всё-таки запихнув второй кекс в рот.
– Нет, – огрызнулась я, – в последние несколько дней я вообще не видела людей.
– Побыла бы ты сейчас в моём доме, радовалась бы одиночеству, – хмыкнул Лиам, но я была не согласна с ним, и всё бы отдала сейчас за шумное Рождество с близкими.
Заметив эту перемену настроения, Лиам подошел ко мне и положил руку на плечо:
– Не грусти, – улыбнулся он, протягивая выпечку, – лучше съешь кексик. Мачеха отвратительно готовит, и они приторные, но лучше у меня дома ничего нет, – я невольно улыбнулась, наверное, впервые за несколько последних недель.
Лиаму всё же удалось вытянуть меня на прогулку и, несмотря на совершенно пустые улочки городка, жители которого предпочли закрыть все заведения ради ужина с родственниками, и моей карты безопасных мест, с которой приходилось сверяться каждую минуту, мы хорошо провели время.
