ГЛАВА 1. Что я здесь делаю?!
— Простите, но, кажется, вы копнули не там! — выдала я срывающимся голосом, когда надо мной нависла чёрная, как уголь, фигура с горящими зелёными глазами! И честно, в первые секунды я решила, что сама смерть наконец пришла извиниться за неаккуратность при транспортировке.
Только потом до меня дошло, что я дышу. Дышу! Ну, то есть… как бы дышу. В груди что-то подозрительно хрипело, воздух заходил и выходил, но ощущения были такие, будто мои лёгкие неделю сушили на верёвке рядом с бельём, а потом небрежно вставили обратно.
— О, — протянул мрачный тип, сверившись с потрёпанным блокнотом. — Кажется, вы… не из того списка.
Я села, почувствовав, как в волосы сыплется мерзкая сырая земля. Мои крылышки дёрнулись и противно хрустнули, словно кто-то хранил их под прессом. Отличное пробуждение, нечего сказать.
— Не из того списка? — я вскинула брови так высоко, что если бы у меня ещё оставалась нормальная мимика, они наверняка улетели бы к луне. — Простите, а вы вообще кто такой? И почему я лежала в гробу, а теперь внезапно сижу в грязи и разговариваю?
— Некромант, — безэмоционально сообщил мужчина, будто представлялся на светском приёме. — Дориан.
— Некромант?! — заорала я так, что половина кладбища наверняка перевернулась в гробах. — Вы меня подняли?! Меня?! Я же умерла! Я помню, что умерла! Там был свет, был какой-то звон, я чувствовала, что всё закончилось… а потом — сюрприз, опять налог на жизнь!
Дориан почесал щеку, чуть ли не уткнувшись носом в блокнот.
— Ну… формально я действительно вас поднял. Но исключительно по ошибке. Понимаете, у меня было разрешение на эксгумацию и поднятие трёх скелетов. Старых, сухих, хорошо отлежавшихся. Всё должно было быть культурно, без криков, без истерик. Но, кажется, я перепутал секции.
Я уставилась на него, не веря своим ушам.
— Перепутали?! Я что вам, скелет на распродаже?
— Ну, тут у вас имя плохо было подписано, — он ткнул пальцем в какую-то каракулю в своём блокноте. — Почерк у местного смотрителя кладбища — хуже, чем у пьяного паука. Я подумал, что это «Лоренцо», а оказалось — «Лили».
— Разница есть! — рявкнула я, чувствуя, как меня трясёт от злости. — Лоренцо — это наверняка какой-то бородатый дед с протезом, а я — миленькая миниатюрная фея! С крылышками! С бирюзовыми! С блеском! Я не ваш материал для хозяйственных нужд!
Дориан тяжело вздохнул, явно жалея, что не взял того самого Лоренцо.
— Слушайте, ну что вы кричите? Вам же повезло. Большинство поднятых встают с пустыми черепами, а вы, судя по всему, сохранили не только внешность, но и характер. Хотя, если честно, характер я бы предпочёл не сохранять.
Я вскочила на ноги, зацепившись за край гроба и чуть не упав обратно в собственную постельку.
— Повезло?! Да я должна была лежать красиво, с цветочками, в платье, а не тут! Вы хоть представляете, что я чувствую?!
— Да. Неловкость, злость и легкую истерику, — бесстрастно перечислил он. — Всё это проходит.
— Проходит?! — мне захотелось вцепиться в его длинные чёрные волосы и проверить, насколько они настоящие. — А как насчёт того, что я не хотела подниматься нежитью?! Никто меня не спрашивал!
— А кто вас вообще когда-нибудь спрашивает? — буркнул он себе под нос и закрыл блокнот. — Ладно, всё равно жаловаться бесполезно. Ситуация есть ситуация. Я вас поднял, признаю. По ошибке. Но раз уж вы теперь ходите и разговариваете, надо подумать, что с вами делать дальше.
— «Что с вами делать дальше»?! — я схватилась за голову. — Простите, но я, кажется, не предмет мебели!
Он смерил меня задумчивым взглядом, отчего мне стало зябко.
— Ну… насчёт мебели — спорный момент. Но не переживайте, я не собираюсь вас разбирать на детали.
— Утешил! — я прижала ладони к груди и шумно вздохнула. — Отличная неделя: умерла, воскресла, узнала, что меня можно списать как «не ту позицию в счёте».
— А что вы хотели? — пожал плечами Дориан. — Некромантия — это не искусство высокой кухни, здесь не всегда получается по рецепту.
— Может, тогда вам и не стоило лезть в мою могилу?! — огрызнулась я.
Он смерил меня с таким видом, словно я только что оскорбила его любимую бабушку, и ответил с ледяным спокойствием:
— В вашу могилу я лез не по собственной прихоти. Это кладбище новое для меня. Просто старое… скажем так, пришлось оставить.
— «Пришлось оставить»? Это как, вас выгнали с прошлого кладбища за то, что вы перебудили половину покойников на ночную вечеринку?
— Не половину, — мрачно поправил он. — И вечеринка получилась бы ничего, если бы их родственники не были так нетерпимы.
Я прыснула смехом, даже несмотря на собственную истерику.
— То есть, вам запретили работать с кладбищем за шум? Это же надо — некромант, который слишком громко работает!
Он прищурился.
— Вы очень смешная. Особенно для того, кто неделю назад уже был мёртв.
— А вы очень занудный. Особенно для того, кто сам виноват, что я теперь снова тут.
Некромант устало потер переносицу.
— Ладно. Давайте так: я вас забираю в замок, провожу исследования, посмотрим, что можно сделать.
— А если я не хочу в замок? — фыркнула я.
— Тогда оставайтесь в могиле. — Он пожал плечами так спокойно, словно речь шла о выборе гарнира к ужину. — Только без меня она через пару дней снова закроется, и там будет… как бы это сказать… некомфортно.
Я оцепенела.
— Вы шантажируете меня могилой?!
— Я предлагаю вариант, — парировал он. — Всё остальное — ваше дело.
И тут я поняла: этот тип совершенно не понимает, что значит «тактичность». Он был мрачный, наглый и холодный, и почему-то именно это меня бесило сильнее всего.
— Хорошо, — процедила я, кутаясь в собственные крылья, будто это был плащ. — Но учтите: я не обязана быть благодарной.
— Я и не рассчитывал, — невозмутимо ответил он, оставив позади мою недожитую могилу.
Я, шатаясь, поднялась на ноги и с ужасом посмотрела на себя. Туфельки — в грязи, платье — в лохмотьях, крылышки — как мокрые тряпочки после стирки без отжима, волосы спутались в комья, а кожа… о, боги, кожа имела такой милый оттенок «зелёный с серым налётом», что любая жаба позавидовала бы!
— Я… я выгляжу, как варёная капуста, которую забыли достать из кастрюли, — простонала я, с трудом разлепляя губы. — О, ужас! У меня на плече какой-то… мох?
Я судорожно смахнула с себя нечто подозрительно мягкое, и оно упало на землю с мерзким «плюх».
— Не мох, а гриб, — равнодушно заметил Дориан, оглядывая меня, как инспектор оглядывает неправильно построенный сарай. — Ну, ничего, в замке есть зелья от грибка.
— От грибка?! — я завизжала так, что с ближайшего надгробия сорвался ворон и обиженно каркнул. — Я — фея! Маленькая, изящная, сияющая фея! Мы должны пахнуть цветочками, а не погребом и плесенью!
— Сейчас вы пахнете… хм, скажем так, аутентично. — Некромант скривился, но без особой эмоции. — Кладбищенская атмосфера.
— Атмосфера?! — я чуть не разревелась. — Вы хоть понимаете, что у меня в крыльях, кажется, завелись черви?!
Я захлопала крыльями и действительно с ужасом увидела, как с кончика скатилось нечто белое и недовольное.
— Ага, — подтвердил Дориан спокойно. — Личинка. Но это пройдёт.
— «Пройдёт»?! Вы серьёзно?! Вы поднимаете из могил милых девушек и говорите им «пройдёт»?! Я хочу обратно в смерть, немедленно! Там хотя бы не было личинок!
— Ну, хотите — возвращайтесь, — пожал он плечами. — Но, как я сказал, без меня вы обратно туда не попадёте культурно. Всё снова начнётся с земли, червей и прочего набора.
Я открыла рот, чтобы возразить, но, к своему ужасу, услышала, как в животе предательски заурчало.
— О, нет… — я схватилась за живот. — Я… я голодна?!
— Отлично, — сухо отметил Дориан. — Значит, метаболизм всё же работает.
— Отлично?! Да я хочу сладкого! — возмутилась я, чувствуя, как слюна (фу, даже она была подозрительно густой) скопилась во рту. — Тортик! Пирожное! Шоколадку! Я не могу воскреснуть и сразу сидеть на диете из кладбищенских червей!
— На сладкое не рассчитывайте, — хмыкнул он. — Максимум — похлёбка.
— Похлёбка?! После смерти?! Вы издеваетесь?!
Он молча пошёл вперёд, явно рассчитывая, что я послушно потащусь следом. Но я шла, спотыкаясь, хватаясь за надгробия и продолжая тараторить:
— Нет, ну серьёзно, что это за безобразие? Фея воскресла, а выглядит как зомби со скидкой! Меня хотя бы прилично одеть можно? Я же не могу идти в замок в обносках! Где карета? Где красная ковровая дорожка? Где аплодисменты за блестящее возвращение в мир живых?
— Карета есть, — отозвался он, не оборачиваясь. — Но ковровой дорожки не будет. Если хотите аплодисментов — сами себе похлопайте.
— Сам себе хлопайте, — огрызнулась я и демонстративно похлопала крылышками, отчего снова сыпанулось немного земли. — Великолепно. Я теперь мобильный компост.
Дориан, похоже, не впечатлился моим страданием.
— Между прочим, многие были бы рады такой второй возможности.
— Ах да? — я скрестила руки на груди и чуть не упала в очередную яму. — Очень рада быть грибницей на ножках! Просто мечта любой уважающей себя феи!
— Ну, если так рассуждать, то лучше быть грибницей на ножках, чем грибницей без ножек, — невозмутимо заметил он.
Я взвизгнула от возмущения и едва не запустила в него камнем, который выковыряла из земли.
— Вы ужасный человек!
— Я некромант, — спокойно поправил он. — А не человек.
— Вот именно! — ткнула я в него пальцем. — Некромант! Мрачный, неприятный, холодный! С таким выражением лица, будто вы сами недавно из могилы вылезли!
Он остановился, развернулся и смерил меня долгим взглядом. Его глаза в темноте светились мягким зелёным огнём, и на миг мне стало жутковато.
— Справедливо, — сказал он наконец и снова пошёл вперёд.
Я застонала и поплелась следом, продолжая причитать:
— Великолепно, просто великолепно. Я хотела рай, а получила кладбищенскую экскурсию. Надеюсь, в вашем замке хотя бы окна моют, а не кости висят на люстрах.
— Кости не висят, — отозвался он. — Они стоят. Удобнее так.
Я зажмурилась и едва не заплакала.
— Знаете что, Дориан? Вы самый бессердечный мужчина, которого я встречала.
— Спасибо, — равнодушно поблагодарил он. — Я стараюсь.
И в этот момент, наконец, показалась его карета: чёрная, строгая, запряжённая двумя лошадьми. На удивление, не скелетами. Я уже раскрыла рот, чтобы язвительно спросить, почему кони не из костей, но потом решила: стоп. Надо беречь сарказм, впереди явно будет ещё немало поводов.
Я фыркнула, поправила свои перепачканные волосы и гордо произнесла:
— Ладно, повезите меня в свой ужасный замок. Но имейте в виду, я буду жаловаться на каждом углу, что вы испортили мне посмертную жизнь.
— О, я не сомневаюсь, — мрачно усмехнулся он и распахнул дверцу кареты.
Я уже собралась, скрепя сердце, переступить порог этой мрачной кареты, но взгляд случайно зацепился за фигуру кучера, и меня перекосило.
— А-а-а! — заорала я, подпрыгнув так, что с меня снова посыпалась земля. — Это что ещё за… костяной сюрприз?!
На облучке восседал самый натуральный скелет. Чистенький, беленький, даже слегка отполированный, с пустыми глазницами и идеально выровненными зубами, которые блестели в лунном свете, как будто он только что вышел от стоматолога.
— Это… это у вас кучер?! — выдавила я, хватаясь за волосы. — Кучер! У вас кучер без кожи!
— Он надёжный, — невозмутимо сказал Дориан, словно речь шла о проверенном семейном слуге. — Тридцать лет на службе, ни разу не подвёл.
— Конечно не подвёл, у него даже желудка нет, чтобы напиться и с кювета не вылезти! — взвизгнула я. — Да он же даже «тпру-у» сказать не может!
— Зато никогда не требует жалованья, — добавил некромант, поднимая меня за локоть и направляя к карете. — А для меня это существенный аргумент.
Я уставилась на скелета, и он, гад, повернул череп в мою сторону и… я клянусь, подмигнул пустой глазницей.
— О боги, он ещё и шутит! — прохрипела я, отшатнувшись. — Всё, всё, я официально в кошмаре. Это не жизнь и не смерть, это комедия на костях!
— Ваша истерика утомительнее, чем дорога в замок, — спокойно заметил Дориан. — Садитесь уже.
— Так. Нет. Стоп. Я ещё могу смириться с тем, что у меня под ногтями комья земли и трава в волосах, но сидеть в карете, которой управляет скелет, я не буду, — заявила я решительно, уперев руки в бока. — У меня всё-таки остатки самоуважения.
— Остатки? — ехидно переспросил некромант, явно смакуя слово. — Милейшая, у вас остатки всего: и самоуважения, и плоти, и, простите, свежести. Так что не делайте вид, что именно кучер вас смущает.
— Я не сяду в карету, которой правит скелет! — возмутилась я. — Это противоречит всем законам приличия!
— Ага, — хмыкнул он, — Потому что сидеть в могиле куда приличнее.
Я уже открыла рот, чтобы огрызнуться, но тут скелет-кучер вдруг поднял костяную руку и галантно… помахал мне! Вы понимаете? Он помахал! Пальцы у него, правда, звякнули и чуть не отвалились, но жест получился удивительно дружелюбным.
— Великолепно, — простонала я. — Теперь я ещё и вежливее скелета выгляжу.
Я задохнулась от возмущения, но выбора действительно не было. Поэтому, надув щёки, я величественно зашагала к карете, чувствуя себя героиней трагедии, и села внутрь, стараясь не касаться обивки.
И тут выяснилось, что обивка-то оказалась вполне себе приличная. Чёрный бархат, мягкие сиденья, аккуратные занавески на окнах. Я даже невольно задумалась: может, этот некромант всё-таки не полный психопат, а так, полупсихопат?
— Что, не ожидали? — усмехнулся Дориан, устраиваясь напротив. — Замок тоже не из костей, если что.
— Ага, зато обслуживают его такие же ходячие черепа, как ваш кучер, да? — ехидно заметила я, подозрительно разглядывая сиденья. — Надеюсь, вы хотя бы не делали эти подушки из бывших хозяек кладбища.
— Нет, — сухо ответил он. — Из бывших хозяев. Они были крупнее.
Я ахнула и уставилась на него.
— Это была шутка?!
— Конечно. — Его лицо оставалось абсолютно серьёзным.
— Вы ужасный! — прошипела я и отвернулась к окну.
За окном медленно тянулись надгробия, кресты и памятники, усыпанное ночными цветами кладбище уходило в темноту. И тут меня пробрало: там осталась моя могила. Моя. Настоящая. Я буквально видела, как кучка свежей земли торчит среди аккуратных плит, и внутри у меня всё сжалось.
— Знаете, — прошептала я, не глядя на него, — Это очень странное чувство… видеть собственную могилу из окна кареты.
— Привыкайте, — ответил он спокойно. — У меня таких случаев было немало.
— У вас?! — я резко обернулась. — Вы что, коллекционируете девушек из могил?!
— Нет, — он поднял взгляд, и глаза его на миг сверкнули зелёным. — Обычно мужчины. Но вы — исключение.
— Ну спасибо, — буркнула я. — Какое счастье быть «исключением» у мрачного социопата.
Мы выехали за пределы кладбища, и я торопливо выглянула наружу. Ночной лес шумел, где-то ухала сова, а на дороге клубился туман. Красиво, жутко, и от этого внутри холодило ещё сильнее.
— А далеко до вашего замка? — спросила я, кутаясь в крылья.
— Часа два пути, — отозвался он. — Если кучер не будет зевать.
Я невольно прыснула.
— У него челюсть есть, но кожи-то нет! Он же не зевает!
— Вот именно, — равнодушно сказал Дориан. — Поэтому и надёжный.
Я закатила глаза и снова уставилась в окно. Но долго молчать не могла.
— А скажите честно, — повернулась я к нему, — Вы специально выбираете такие методы, чтобы свести девушек с ума? Или это побочный эффект вашей профессии?
