ГЛАВА 1. Сделка с вампиром
Я бежала так, будто сама судьба решила устроить со мной гонки. Каблуки предательски стучали по булыжной мостовой, юбка путалась в ногах, а за спиной раздавалось тяжёлое пыхтение и мерзкий хохот моего преследователя.
— Эй, красотка! — орал он с таким энтузиазмом, будто предлагал не изнасилование в подворотне, а ужин при свечах. — Да куда ж ты? Я же ласковый!
Ласковый… ага, особенно с ножом, блеснувшим в его руке, когда он попытался меня схватить. Чёрт бы побрал моего начальника, который задержал меня на работе до самой ночи, а потом ещё и придрался к каждому пункту отчёта, так что я выбралась из его офиса только к полуночи. Теперь получай, Пенелопа, заслуженную награду за усердие — в виде маньяка с перегаром и намерениями похуже.
Я свернула в переулок, молясь всем богам, каким только вспомнила, и прижалась к стене, стараясь хоть на мгновение спрятаться в тени. Сердце билось так, что, казалось, оно само выдаст меня стуком на всю улицу. Вонь от сырости и тухлой капусты щекотала нос, но я дышала едва-едва, боясь даже вздохнуть громко.
Шаги приближались, тянулись всё ближе, а я пыталась слиться со стеной.
И тут из темноты, в шаге от меня, раздался другой звук. Лёгкий, ленивый, будто кто-то, наоборот, наслаждался ночной прогулкой. Я дёрнулась, едва не вскрикнула, и вдруг… он появился.
Высокий, весь в чёрном, словно сама ночь решила принять человеческий облик. Короткие серебристые волосы отливали холодным светом, а глаза… Господи, глаза. Красные. Не как у человека, который всю ночь пил и не спал, а как у существа, которое вообще не человек.
— Ну здравствуй, малышка, — протянул он, облокачиваясь о стену так непринуждённо, будто это была гостиная, а не вонючий переулок. — Ты так бежала, что я подумал: или от мужа сбегаешь, или к любовнику торопишься. А тут, гляжу, компания интересная.
Я отшатнулась, прижимая к груди жалкую сумочку, как щит.
— Кто… кто ты? — прошептала я, одновременно пытаясь понять, чего опасаться больше: бандита за углом или этого типа с глазами, которые слегка светились в темноте.
Он усмехнулся, склонив голову набок, и улыбка его сверкнула. Клыки. Настоящие, острые, длинные. Я оцепенела, и воздух застрял в горле.
— Вампир… — выдохнула я, не веря своим глазам.
— О, ну наконец-то, — довольно протянул он. — Хоть одна умная женщина в этом городе. Обычно начинают вопить «чудовище» или падают в обморок. А ты сразу в точку. Мне нравится.
Я моргнула, не понимая, как можно быть таким спокойным и весёлым, когда у меня вены дрожат от страха.
— Называй меня просто Джейс, — добавил он, будто мы уже перешли на дружеский лад.
Я сглотнула и отступила на шаг, но стена была за спиной. Он наклонился чуть ближе, заглядывая прямо в мои глаза, и лениво провёл языком по клыку.
— А теперь твоя очередь. Как тебя зовут, красотка?
— Н-неважно… — пробормотала я, чувствуя, что голос предательски дрожит.
— Важно, — отрезал он, и тон у него был таким игривым, что у меня прошёл холодок по коже. — Не люблю пить из безымянных девушек. Это как заказывать мясо в трактире и не знать, что именно тебе подадут: кабана, телятину или крысу. Неприлично.
Сзади снова послышался мой пьяный преследователь, матерящийся и шаркающий по мостовой.
Я, зажатая между страхом перед бандитом и этим хищником с красными глазами, только сильнее прижалась к стене.
— Ну? — Джейс склонил голову набок, его губы чуть тронула ухмылка. — Имя. Или я сам придумаю. Хочешь быть Крошкой, может, Сладкой, а может, Блондиночкой… хотя, хм, вижу, брюнетка. Уточним?
— Пенелопа, — выпалила я, понимая, что он в любом случае добьётся своего.
— Пенелопа, — повторил он, словно пробуя имя на вкус. — Ммм… звучит почти так же аппетитно, как ты сама.
И улыбнулся. Так, что у меня дыхание перехватило.
— Ну что, конфетка, — протянул он лениво, — Я предлагаю сделку. Я спасаю тебя от этого усатого джентльмена, который уже бежит с воплями «Эй, красотка, подожди!», и явно не собирается обсуждать со мной погоду. А ты, в свою очередь, позволишь мне… хм… слегка перекусить.
— Перекусить? — переспросила я, пытаясь изобразить сарказм, но голос всё равно дрожал. — Прямо мной? Уж не думаешь ли ты, что я котлета с гарниром?
Он прищурился, шагнул ближе, и я отчётливо почувствовала запах чего-то странного — как если бы ночной воздух смешали с пряным вином и каплей железа.
— Не котлета, а, скорее, бокал, — улыбнулся он так, что у меня закружилась голова. — Хрустальный, редкий, изысканный. Ты не представляешь, как ты вкусно пахнешь, Пенелопа.
— Спасибо, конечно, но я всё же привыкла к комплиментам в стиле «какая у вас милая улыбка», а не «ах, какое у тебя качество плазмы».
— Между прочим, он уже за углом, твой рыцарь в грязной куртке и с перегаром, — пальцы Джейса лениво скользнули в сторону переулка, и я услышала хриплое дыхание бандита. — Через минуту он здесь. А у тебя выбор: либо он тебя хватает и тащит на свои подвиги, либо я хватаю тебя и… ну… немного пью.
— Немного… — я сглотнула и, кажется, побледнела так, что на фоне ночи стала похожа на мел. — А это сколько? Пару капель?
— Ну, скажем, достаточно, чтобы мне стало хорошо, а у тебя чуть закружилась голова, — мурлыкнул он, склоняясь ближе, так что я могла рассмотреть его глаза. Глубокие, в них мелькнул такой огонёк, что у меня внутри всё сжалось. — Никаких смертей, никаких больниц, никаких крестов на кладбище. Я умею контролировать себя.
Я смотрела на него и понимала, что это безумие. Вот прямо классическое безумие: сделка с вампиром. В книжках героини обычно долго ломаются, кричат «нет-нет-нет», а потом внезапно «да». Я же ломаться времени не имела. Усатый герой-любовник двора уже сопел где-то совсем рядом.
— Значит, ты вампир, — прошептала я, делая шаг назад, хотя от стены за моей спиной отступать было некуда. — Настоящий. С клыками. С жаждой крови. С бессмертием и вот этим всем.
— Именно, милая, — он усмехнулся, блеснув клыками так ненавязчиво, будто показывал новую пломбу у стоматолога. — Только без плащей и гробов. И да, я ещё чертовски привлекателен. Это тоже входит в пакет.
— Ах да, как же я могла забыть, — буркнула я, но голос дрогнул. — Привлекательность — обязательный бонус любого монстра, который выходит из тени, чтобы заключить со мной сделку.
— Монстра? — Он слегка наклонил голову и, кажется, обиделся понарошку. — Ну ты же не думаешь, что я хуже этого мерзавца, который уже считает шаги?
Я затаила дыхание. Сбежать не было шансов. Закричать? Да кто в этом квартале вообще выйдет помогать? Разве что крысы из подвала.
И я вдруг поняла, что выбора нет. Абсолютно. Если я хочу остаться живой и в более-менее целом виде — у меня только один союзник. Страшный, клыкастый и нахально обаятельный.
— Ладно, — выдохнула я, чувствуя, что сердце бьётся где-то в горле. — Считай, что ты меня убедил. Только… не всю. Я вообще-то люблю, когда у меня кровь циркулирует по организму.
— Договорились, — мягко сказал он, и в ту же секунду его ладонь накрыла мою руку. Холодная, сильная, слишком правильная, чтобы быть человеческой. — Ты даже не заметишь, как я заберу то, что мне нужно. А сейчас… сейчас я уберу твою проблему.
И когда за углом раздалось пьяное «Красотка-а-а, ну где ты?», я поняла, что официально подписала свой самый странный контракт в жизни.
Я ещё не успела окончательно решить, каким образом позволю незнакомцу приложиться к своей шее, как ситуация разрешилась самым неожиданным образом. Бандит, громыхая подошвами и сипя, вывалился из-за угла — и вот тогда Джейс двинулся.
Нет, не просто двинулся. Он рванул вперёд так стремительно, что я даже моргнуть не успела. Мой преследователь только открыл рот, чтобы бросить очередное своё «ну иди сюда, сладенькая», а в следующую секунду его уже вжимало в стену переулка. Джейс вонзил клыки в его шею с той самой лёгкой грацией, с какой я обычно откупориваю бутылку вина вечером после тяжёлого дня.
Звук был пугающий — приглушённый всхлип, шипение, гулкое биение сердца, которое замедлялось прямо на моих глазах. Я стояла, как вкопанная, и смотрела, как из моего ночного кошмара вытягивают жизнь, а мой «спаситель» выглядит при этом так, будто наслаждается самым изысканным ужином. Его пальцы держали беднягу крепко, но почти нежно, словно он не кровь пил, а объятиями делился.
И я не знаю, что меня больше пугало — сам факт убийства или то, что он выглядел чудовищно… красиво. Честно. У бандита уже закатывались глаза, а Джейс пил медленно, смакуя, будто хотел растянуть удовольствие до последней капли.
Последний удар сердца гулко отдался у меня в ушах, и тело повисло безвольно. Джейс ещё секунду удерживал его, а потом просто отстранился, провёл языком по клыкам — и ухмыльнулся.
— И вот так, конфетка, — сказал он низким голосом, будто только что закончил танцевать танго, а не совершать кровавое убийство, — Твой милый поклонник больше не побеспокоит.
Я ошарашенно хлопнула глазами, пытаясь решить: закричать, убежать или упасть в обморок.
— Ты… ты его убил! — выдохнула я, хватая ртом воздух.
— Ну, он и так собирался испортить тебе вечер, — пожал он плечами, словно речь шла о том, что он раздавил таракана. — Я просто ускорил процесс.
— Это… это было жутко! — Я чувствовала, как трясутся колени, и отступила назад, прижимая руки к груди. — Ты пьёшь людей, как лимонад!
— О, дорогуша, — он чуть склонил голову и облизал губы, отчего у меня внутри что-то нелепо дёрнулось, — Лимонад не даёт такого удовольствия. И давай будем честны: этот субъект вряд ли заслуживал больше, чем стать ужином.
— Ты чудовище.
— Хм, а пару минут назад ты собиралась стать моим бокалом, — лениво заметил он, приближаясь. Его шаги были такими плавными, что казалось, он скользил по воздуху. — И, между прочим, сделка остаётся в силе.
— Что? — я попятилась, споткнувшись о булыжник. — Но ты же… ты же уже поел!
— Да, — он довольно потянулся, будто после сытного ужина в хорошем ресторане. — Сегодня я сыт. Но долг, Пенелопа… — его голос стал мягким, вязким, будто мед, в который подмешали яд. — Долг ты отдашь. Просто не сегодня.
— А если я откажусь? — Я старалась говорить дерзко, но получилось так, будто у меня пересохло горло.
Он усмехнулся, и в этой усмешке было больше обещаний, чем угроз.
— Поверь, милая, ты не откажешься. Я приду, когда посчитаю нужным. И тогда… — его взгляд скользнул по моей шее так откровенно, что я инстинктивно прикрыла её рукой. — Тогда ты поймёшь, что значит настоящее удовольствие.
Я едва не поперхнулась воздухом.
— О боже, ты невыносим!
— Да ладно, — он склонился ближе, так что я снова уловила тот странный пряный запах. — Признайся, тебе ведь нравится играть со мной. У тебя глаза блестят, когда ты споришь.
— Они блестят от ужаса! — огрызнулась я, хотя почему-то отчаянно хотелось рассмеяться.
— Пусть будет так, — он хмыкнул и шагнул назад. — Но я вернусь, Пенелопа.
И — клянусь, я даже не поняла, как он это сделал — в следующую секунду его просто не стало. Будто ветер сдул, будто растворился в тенях. Я моргнула, огляделась — пусто. Только труп валялся в нескольких метрах, распластав руки, и жуткая тишина звенела в ушах.
Моё сердце колотилось так, что я боялась: сейчас само выпрыгнет из груди и побежит домой без меня.
— Ох черт… — прошептала я и прижала ладони к лицу.
Просто великолепно. Сначала бандиты, потом вампиры, а теперь я стою рядом с трупом. Ну и как объяснить это полиции, если кто-то вдруг сюда заглянет? «Извините, офицер, это не я, это мистер Сексуальные-Клыки приложился»?
Я резко дёрнулась, и меня будто прорвало. Адреналин подогнал ноги так, что я едва не сорвалась на бег, и в итоге я рванула из переулка так быстро, как могла. Каблуки стучали по мостовой, дыхание сбивалось, сердце колотилось в висках.
Домой. Только бы домой. Только бы никто не увидел меня рядом с этим… с этим кошмаром.
Я мчалась по улицам, чувствуя, как за спиной будто дышит ночь, и всё ждала, что он снова появится. Но Джейс больше не возник.
А я неслась, как безумная, и впервые в жизни всерьёз задумалась: может, зря я когда-то смеялась над романами про бедных дурочек, заключающих сделки с вампирами?
Я ворвалась в квартиру, захлопнула дверь так, что весь подъезд, наверное, содрогнулся, и тут же прижалась к ней спиной, тяжело дыша. Сердце всё ещё грохотало, ладони дрожали, а колени были такими ватными, что я всерьёз опасалась: ещё секунда — и я сползу по стене в изящную позу «страдающей героини на пороге».
Вместо этого я заставила себя сделать вдох, потом ещё один, и уже хотела уверить себя, что всё нормально, что я дома, что здесь стены родные и безопасные (ха-ха, очень смешно), как вдруг из спальни донёсся знакомый бубнящий голос:
— Э-э… н-н-не трожь… я ещё… налей, Джонни…
Я закатила глаза. Ну конечно. Мой отец, великий мастер дегустации дешёвого виски и ещё более дешёвых оправданий, снова разговаривал во сне. Впрочем, судя по аромату, который валил из его комнаты густыми облаками, спал он в обнимку с бутылкой, и скорее всего, эта бутылка была его единственной настоящей любовью.
— Великолепно, Пенни, — пробормотала я себе под нос, сбрасывая пальто и повесив его на гвоздь у двери. — Одни мужчины преследуют тебя по тёмным подворотням, другие — живут у тебя дома и воняют перегаром. Какая насыщенная жизнь.
Я прошла в крохотную кухоньку, где всё ещё доживала свой век старая плитка с треснувшими конфорками, и поставила чайник, хотя прекрасно понимала, что чай меня вряд ли спасёт. Потом, поколебавшись, отправилась в ванну.
Наша ванная комната могла бы стать иллюстрацией в словаре рядом с термином «жалкая». Плитка отваливалась, ржавчина на кранах вступала в ожесточённое соперничество с плесенью на стенах, а сама ванна имела цвет, который в рекламных буклетах, наверное, назывался «тусклый слоновая кость», но я-то знала: это «облезлый серый с налётом безысходности».
Я включила воду и влезла в ванну, зябко передёрнув плечами. Теплая вода обволакивала кожу и я наконец-то позволила себе выдохнуть.
Но стоило закрыть глаза, как передо мной снова возникли красные глаза Джейса, его клыки, блеск на губах после того, как он выпил этого бандита досуха. И — что самое мерзкое — я вспомнила, как дрогнуло у меня внутри, когда он склонился ближе. Да, я испугалась. Но не только.
— Браво, Пенни, — пробормотала я, плеща воду ладонями. — Всегда мечтала быть героиней дешёвого любовного романа. Только не хватало вампира, который обещает прийти за твоей кровушкой.
Вода плескалась у меня под ладонями, а в голове медленно всплывали обрывки — не то сон, не то память. Мать — Лидия — приходила первой: она у нас в доме была тот самый дирижёр, который заставлял оркестр работать, пока остальные только держали нотные тетради. Когда я была маленькой, мама управляла всем: и счетами, и прислугой, и тем, как правильно чистить сапоги перед приемом гостей. Она умела так прикусить губу, что даже поставленные на стол долги сами по себе уменьшались вдвое — по крайней мере, мне так казалось. И это было полезно, потому что мой отец — Эдвард — был, скажем так, аристократом по титулу, но не по характеру: он мог произнести монументальную проповедь о благородстве, а на следующий день спиваться из-за очередной неудачи в карточной игре.
