ГЛАВА 1
Я моргнула всего раз, и мир вокруг взорвался ярким, ослепительным светом. Ещё секунду назад мы с Марьяшей сидели в нашей любимой забегаловке на углу, пили капучино и обсуждали её дурацкого бывшего, который умудрился завести себе «любовь всей жизни» уже через неделю после расставания. А теперь… я сидела в каком-то безумном амфитеатре, похожем на скрещивание телестудии и балагана. Передо мной — сияющая сцена с блестящим логотипом «ПОПАДАНКА» размером с половину моего дома, на меня бьют прожектора так, что щуриться приходится, а вокруг… толпа. Реальная, живая, разноголосая, разноцветная толпа зрителей, хлопающих, свистящих и держащих в руках плакаты с надписями вроде «ЛЮБИМ ПОПАДАНОК!» и «ГОСПОДИН ВЕДУЩИЙ, ВЫ ЛУЧШИЙ!».
Справа от меня — Марьяна, моя лучшая подруга с детского сада, с лицом, на котором застыло выражение «мама, забери меня отсюда, тут секта». Слева — высокий, блестящий, как новенький самовар, мужик в костюме-тройке цвета «богатый перламутр», с идеально уложенными волосами, такими белыми, что я невольно подумала о зубной пасте, и улыбкой, от которой хотелось либо влюбиться, либо достать электрошокер.
— Дамы и господа! — раздался его голос, гладкий, как маслице, но с такой интонацией, будто он вот-вот начнёт продавать нам чудодейственные сковородки. — Встречайте главных звёзд нового сезона нашего мегахита, нашего рейтингового триумфа, нашего, не побоюсь этого слова, культурного наследия! — он сделал паузу, и толпа взорвалась аплодисментами, а я чуть не оглохла. — Виктория и Марьянна!
Я моргнула ещё раз, убедившись, что не ослышалась.
— Простите… кто? — шепнула я Марьяше, но та только хлопала глазами, как рыба, вытащенная на берег.
— Да, да, именно они, дорогие зрители! — продолжал ведущий. — Две прекрасные участницы, случайно выбранные нашими магами-продюсерами прямо из своего, так сказать, обычного, скучного, безмагического мира! И теперь… — он расплылся в улыбке, — им предстоит пройти то, о чём мечтают миллионы!
Толпа дружно завизжала, словно мы им тут автографы раздавали, а не сидели с челюстями, упавшими на пол.
— Позвольте мне, так сказать, ввести вас в курс дела, — ведущий подошёл ближе, и я ощутила, как на меня нацелились не только камеры, но и десятки пар любопытных глаз. — Наше шоу называется «ПОПАДАНКА». Суть проста: вы, милые дамы, прямо сейчас отправитесь… — он сделал эффектную паузу, в которой успела зазвенеть ложечка в моём вчерашнем капучино, — …в другие миры!
Я чуть не поперхнулась воздухом.
— Простите, что сделаем?! — не выдержала я.
— Отправитесь! — повторил он с таким видом, будто речь шла о прогулке до булочной. — Но не просто так. Вы будете держать между собой связь при помощи магического зеркальца, но только так, чтобы никто не видел, как вы ими пользуетесь. Каждая из вас займёт место невесты одного из наших выдающихся героев. У одной — бедный, но благородный, честный, добрый, аж приторный охотник Борн Ветер. У другой — богатейший, могущественный, властный и… скажем так… слегка вредный дракон, лорд Гидеон Нокстер.
— Это что, шутка? — подала голос Марьяна, но её дрожащий тон как-то не вписался в общий весёлый антураж.
— Ах, нет, дорогуша, всё очень серьёзно! — ведущий сделал жест рукой, и рядом с ним в воздухе возникло два огромных магических портрета. На одном — мрачноватый красавец в меховой накидке с луком за спиной и взглядом, полным «я за тебя горы сверну, но сначала дров наломаю». На втором — надменно красивый черноволосый мужчина в парадном мундире, с тёмными глазами, в которых явно прописалось «не подходи — укушу», и с ухмылкой, от которой любая нормальная женщина либо упадёт в обморок, либо бросит в него туфлю.
— В чём же подвох? — наконец спросила я, чувствуя, как начинает неприятно колоть в районе солнечного сплетения.
— Ах, подвохов будет несколько, — оживился ведущий. — Во-первых, только одна из вас выберет тот мир, куда попадет. Какая? Это решит жребий! Во-вторых, у вас будет задание: в каждом из миров спрятан ключ, который открывает дверь обратно домой. Найдёт его только одна из вас. И вот тогда… — он выдержал паузу, от которой мне захотелось крикнуть «да говори уже!» — только она сможет вернуться. А другая… — он многозначительно развёл руками, — останется в своём новом мире. И без камер, — добавил он, будто между прочим, но как-то уж слишком радостно. — Да-да, милые дамы, пока вы там, за вами будут наблюдать миллионы зрителей. Магия — великая вещь!
— Это вообще законно? — выдохнула я, но в ответ получила только улыбку и аплодисменты зала.
— Ну что же, дорогие мои, — ведущий вытащил из-за подиума бархатный мешочек. — Пришло время тянуть жребий!
Марьяна вжалась в спинку кресла. Я тоже. Потому что всё это пахло не просто дурным сном, а каким-то дорогим, глянцевым кошмаром, в котором мы играем роли, не подписав даже сценарий.
Ведущий покачал мешочек так, что внутри что-то глухо стукнулось, и протянул его в сторону Марьяны.
— Ну что, красавицы, начинаем лотерею судьбы! — торжественно произнёс он, словно раздавал бесплатные квартиры в центре столицы. — Марьяна, честь первой вытянуть жребий — вам.
Моя подруга, вся бледная, как простыня в рекламе отбеливателя, медленно протянула руку. Пальцы её дрожали так, что я всерьёз подумала: сейчас уронит мешочек и мы оба мира потеряем, вместе с ведущим. Но нет — ухватила что-то внутри и осторожно вытянула наружу.
В её руке оказалась длинная, тонкая, отполированная до блеска палочка. Толпа ахнула, как будто она достала золотой ключик от сейфа с зарплатами.
— О-о-о! — протянул ведущий, театрально закатывая глаза. — Длинная палочка! А это значит… — он выдержал паузу, дожидаясь, пока зрители завопят, — Вы можете выбрать сами, в какой мир и к какому мужчине вы отправитесь!
Зал взорвался аплодисментами и криками «Бери лорда!» и «Охотник — фууу!». Кто-то в третьем ряду особо вдохновлённо орал «Лорд горячее!», будто это конкурс шашлыка.
Мы с Марьяной переглянулись. Я увидела в её глазах и панику, и азарт, и что-то вроде жалости — той самой, когда подруга собирается кинуть тебя на вечеринке, оставив наедине с твоим самым нелюбимым кавалером.
Марьяна шумно выдохнула, расправила плечи и, неожиданно для самой себя, выдала короткую речь:
— С милым рай и в шалаше. — Голос её прозвучал удивительно уверенно. — Поэтому я выбираю любящего охотника.
В зале кто-то громко застонал от разочарования, кто-то — от радости. Ведущий засиял так, словно лично придумал эту фразу, и торжественно кивнул.
— Итак, выбор сделан! — он щёлкнул пальцами. — Милый охотник ждёт свою… хм… слегка обновленную невесту!
Не успела я даже понять, что происходит, как Марьяна исчезла. Не в смысле «ушла за кулисы» — просто миг назад она сидела рядом, а теперь её кресло пусто, и в воздухе повис лёгкий запах кофе с корицей.
Я рефлекторно дёрнулась, а за моей спиной развернулся огромный магический экран. На нём появилась картинка — сначала мутная, как в плохой трансляции, потом резкая, будто кто-то подкрутил фокус.
Я увидела домик в лесу. Настоящий, деревянный, с крышей, присыпанной снегом, и милыми занавесочками в окнах. Камера плавно прошла внутрь — и там, в небольшой, но уютной комнате с камином, стояла Марьяна. Она вертела головой, явно пытаясь понять, куда её занесло, и нервно теребила подол своей кофточки.
Дверь распахнулась, и в комнату шагнул он.
Тот самый охотник с магического портрета. Вживую выглядел ещё более внушительно — высокий, плечистый, с растрёпанными каштановыми волосами и теплыми серыми глазами. На нём была простая, но тёплая одежда, запахнутая на груди ремнём, за которым виднелся нож. В руках он держал охапку дров.
— Марьянушка! — произнёс он так, будто произносил имя королевы. — Ты вернулась!
Я чуть не поперхнулась воздухом. Вернулась?
Марьяна, кажется, тоже едва удержалась, чтобы не выпалить что-то нелицеприятное. Но охотник уже поставил дрова у камина, шагнул к ней и, совершенно не стесняясь, прижал к себе, так что её нос уткнулся ему в плечо.
— Как же я рад, что ты у меня есть, — сказал он с такой теплотой, что даже я у экрана почувствовала себя слегка растаявшей зефиркой. — Я каждую ночь молился, чтобы ты не передумала, чтобы мы всё-таки поженились…
Марьяна пискнула что-то невнятное в ответ, пытаясь выбраться из объятий, но охотник явно был из породы «не отпущу, пока не докажу, что люблю».
Зрители в студии ахали, умилялись, кто-то даже всхлипывал. Ведущий, между прочим, вытирал уголок глаза платочком, явно наслаждаясь драмой.
А я сидела, глядя на это всё, и у меня внутри медленно, но уверенно зарождалась мысль:
Если Марьяше достался вот такой тёплый, пушистый и пахнущий лесом вариант, то, чёрт возьми, что же тогда ждёт меня?
Ведущий театрально взмахнул руками, будто собирался объявить финал мирового чемпионата по бальному танцу среди бегемотов.
— А теперь… — он сделал паузу, и толпа тут же взорвалась писком, свистом, аплодисментами, криками «Давай, Вика!» и даже каким-то одиночным «С Богом!». — Виктория, ваша очередь отправиться к своей судьбе!
Я уже приготовилась что-то возразить — ну, хотя бы уточнить, будет ли у меня вариант «остаться дома с сериалом и пиццей», — но не успела даже вдохнуть. Всё вокруг… изменилось.
Ещё секунду назад передо мной был ведущий в блестящем пиджаке, за спиной ревела толпа, а на меня были направлены камеры. Миг — и нет ни толпы, ни камер, ни ведущего. Вместо этого я стою посреди роскошного зала с потолком где-то на уровне облаков.
Первые секунды я просто хлопала глазами, пытаясь осознать, что меня никто не спрашивал, а переодели уже. На мне было шикарное, пышное платье — столько ткани, что ею можно было бы задрапировать небольшой замок. Корсет, вышивка золотыми нитями, шёлк, кружево… и ощущение, что дышать я смогу только в следующей жизни.
Позади меня сновала горничная — миниатюрная девушка в чепчике, так суетливо поправляла складки на юбке, что я боялась, как бы она туда не забралась с головой. По залу тихо скользили лакеи — двое несли какие-то коробки, третий — поднос с бокалами, четвёртый просто ходил, как декоративный элемент, видимо, для красоты интерьера.
Пол был из белого мрамора, стены — обшиты панелями из тёмного дерева, украшенными резьбой, в окнах — тяжёлые бархатные шторы, подхваченные золотыми кистями. Люстры сверкали так, что я невольно прищурилась.
— Где я?.. — выдохнула я, скорее себе, чем кому-то ещё.
— В вашем новом доме, миледи, — ответила горничная с таким видом, будто сообщала приятную мелочь вроде «у нас сегодня на обед куриный бульон».
И в этот момент двери в зал распахнулись.
В проёме появился он.
Высокий, как… ну, как мой страх сейчас. Широкоплечий, в идеально подогнанном чёрном камзоле с серебряной вышивкой. Волосы — тёмные, чуть длиннее, чем принято у приличных людей, и такие, что явно довели бы до истерики любую завхозшу школы («постригись, хиппи!»). Лицо — резкое, как удар по самолюбию, скулы острые, взгляд… холодный. Очень холодный.
Он прошёл по залу так, словно я была не человеком, а мебелью, которую прислали по ошибке, и теперь он решает, выкинуть ли её или переставить в чулан.
Остановился напротив, посмотрел на меня сверху вниз.
— Виктория? — произнёс он тихо, но в этом «тихо» было столько металла, что я машинально выпрямилась.
— Ну… да, — выдавила я, чувствуя, что застряла где-то между «боюсь» и «вот сейчас как ляпну что-то не то».
— Моя… — он будто смаковал это слово, — Невеста.
Если это была радость, то я — фея добра.
Где-то сбоку горничная радостно пискнула, лакеи синхронно поклонились. А я поймала себя на том, что в голове всплыла картинка: Марьяна — в объятиях своего охотника, камин, милые слова… и я — здесь, в холодном зале, с мужчиной, который смотрит на меня так, будто я — налог, который ему придётся платить всю жизнь.
И, знаете… у меня появилось очень нехорошее предчувствие.
Он окинул меня взглядом с ног до головы, задержавшись на корсете, как будто проверял, достаточно ли он тугой, чтобы я не смогла сбежать даже в случае пожара.
— Надеюсь, вы… — он слегка прищурился, — …Не любите много говорить.
«Ага, конечно. Ещё скажите, что не любите женщин с чувством юмора — и мы с вами идеально подходим друг другу», — мысленно буркнула я, но вслух выдала что-то нейтральное:
— Э-э… зависит от обстоятельств.
— Вот и отлично, — сухо отрезал он. — В нашем доме ценят тишину.
Прекрасно. В вашем доме ещё ценят похоронную атмосферу, ледяные взгляды и ощущение, что ты случайно зашла на званый ужин к вампирам?
Гидеон (ну а кто ещё это может быть — явно не сосед-почтальон) подошёл ближе. От него пахло чем-то дорогим — смесью пряного дерева, дыма и… дракона. Нет, я, конечно, не эксперт по запахам магических существ, но «Игру престолов» смотрела, так что я знаю, о чём говорю.
— Горничная покажет вам ваши покои, — произнёс он, словно отдавал приказ, а не делал любезность. — Сегодня вечером у нас ужин с советом герцогства. Я жду, что вы будете… представлять мою семью достойно.
Ага, в моём шикарном платье-парашюте, с корсетом на минус два литра лёгких. Главное, чтобы я не упала лицом в суп, тогда всё будет просто великолепно.
Я кивнула, стараясь не выдать раздражения. Лакеи синхронно раздвинулись, освобождая путь. Гидеон задержал взгляд ещё на секунду — холодный, оценивающий, как будто решал, выдержит ли эта «невеста» его мир. А потом просто развернулся и ушёл, даже не попрощавшись.
Двери за ним закрылись с таким звуком, будто в моей жизни официально поставили печать «без права возврата».
— Милейший человек, да? — не удержалась я и буркнула вполголоса.
Горничная, которая до этого робко молчала, вдруг хихикнула, прикрывая рот рукой.
— Миледи… это ещё он в хорошем настроении.
О, супер. Значит, у этого ледяного айсберга есть еще и «плохое» настроение?
Я вздохнула, и мы пошли по коридору, который оказался длиннее, чем моя улица дома. На стенах висели портреты мрачных людей в одинаковых позах «я ненавижу всё живое». По полу стелился ковёр, мягкий, как совесть у кошки, которая только что украла сосиску.
И где-то в глубине души я поняла: это будет очень длинная история.
ГЛАВА 2
Если бы кто-то неделю назад сказал мне, что я буду стоять посреди личных апартаментов размером с половину торгового центра, я бы рассмеялась ему в лицо, попутно заказав ещё кофе и круассан. Но, как говорится, жизнь любит подбрасывать сюрпризы. Особенно — когда эти сюрпризы в комплекте с драконами, замками и непрошенными браками.
Мои покои оказались… Нет, даже не «покои». Это была целая маленькая квартира, только без кухни — видимо, здесь предполагается, что барышни не готовят, а питаются воздухом и комплиментами от герцогов (в моём случае — скорее воздухом, комплименты что-то не намечаются).
Первая комната — гостиная. Огромные окна в пол, через которые так и вливался солнечный свет. Шторы из тяжёлого кремового шёлка, кресла с резными спинками, диван, на котором можно разместить футбольную команду в полном составе. В углу — камин, рядом с ним — столик с чайным сервизом, настолько изящным, что я боялась к нему прикоснуться: вдруг оно само себя посчитает недостойным моего прикосновения и разобьётся от стыда.
Вторая — спальня. Ну, спальня… Это слово сюда не подходит.
