Комар назойливо жужжал над головой, перелетая от одного уха к другому, мешая спать Николаю Смыслову, главному прокурору города ***ск.
Кровососущий был назойлив и нетерпелив, ища местечко для своей диверсии. Мужчина сладко причмокивал и отмахивался от докучливого надоеды, пытаясь глубже погрузиться в сады Морфея. Ему снился старый сон. Вот он, молод и хорош собой. Ему опять двадцать семь лет, и всё, казалось бы, впереди, он идёт по зелёной каштановой аллее…
Рядом заворочалась храпящая жена, блондинка, дама в меру корпулентная, холёная, натянутая и подтянутая во всех местах.
Внезапно залаяли псы у соседей. Надежда Васильевна резко проснулась – слух у неё был отменный, как у зайца. Пихнув локтем своего законного супруга, Николая, она прошипела:
– Николя! Ты слышишь, собаки лают у Ноздрёвых?
Смыслов на слова жены не обратил внимания и перевернулся на другой бок, продолжая искать аллею в лабиринтах сна. Он автоматически почёсывал свой живот, который ласково называл «комок нервов», оправдывая свою изменившуюся с возрастом внешность. На многие годы его фетишем стала работа. Надо было становиться на ноги, зарабатывать репутацию, идти по карьерной лестнице.
молодости для продвижения карьеры он, на тот момент юрист второго класса, с великим трудом женился на юной тогда Наде, дочери местного прокурора. Будущий тесть считал его перспективным, рьяным и дотошным юристом, плюс красивая внешность тоже должна была приносить свои плоды.
Ворочаясь и прислушиваясь ко всем звукам, доносившимся с улицы сквозь двери террасы, женщина тихо вздохнула, наблюдая, как лёгкий ветерок колышет воздушные занавески. Видневшиеся сквозь окна деревья принимали причудливые формы, доставая своими кронами до террасы второго этажа Смысловых. Их можно было принять за мачты галеонов. Казалось, сейчас бравый пират лихо ворвётся к ним в комнату, и похитит наяду. Похищенной наядой, конечно, Надежда Васильевна представляла себя.
Надя потихоньку слезла с кровати и подошла к двери террасы, вглядываясь в темноту. Почёсывая кончик своего носа, который так и зудел от любопытства, она пыталась сквозь шторы увидеть происходящее снаружи.
Ей так и виделись страшные тени и псы с оскаленной пастью, так и чудилось, что где-то разыгрывается кровавая драма! Надо было всё рассмотреть в подробностях, чтобы потом за кофепитием было о чём поведать своим подругам.
Внезапно ей в голову пришла мысль – а не проберутся ли неизвестные злоумышленники к ним на территорию?
«О, боже милостивый! На первом этаже в шкафах – серебро! – по лицу Надежды Васильевны разлилась мертвенная бледность. – Там одно блюдо серебряное –
2/6
цены немеряной, денег за него отвалено… Ложки, подсвечники… Всё, что нажито и подарено, всё же унесут, разбойники! – женщина схватилась за сердце
учащённо задышала. – Чёрт с ним, с мужем, замуж ещё можно выйти, а вот коллекция серебра – это да!» – она стала обмахивать себя ладошкой, пытаясь успокоиться.
Ей показалось, что она видит тень, которая перемещается вблизи дома и некто неизвестный юркнул через окно кухни в их дом.
– Николя! Колька, паразит, просыпайся! Нас сейчас всех перережут сонных, и дом обнесут! Вызывай наряд скорей!
Перед её лицом так и стояла картина: нож, нет, пистолет, нет – мачете, и много крови, которая растекается по серебряному блюду, надо заметить – это её блюдо и её кровь! По Надежде Васильевне побежали мурашки, по всему телу, ноги мелко задрожали, поджилки тоже затряслись.
– Ты чего? Орёшь как блаженная, Надин, – сонно пробормотал Смыслов, широко зевая и потирая большими ладонями глаза. – Пожар у нас, что ли, приключился?
– Нас всех перережут, пока ты очнёшься, Колька! У соседей псы разрывались от лая, разбудили меня, окаянные. Смотрю, какая-то тень вдруг мелькнула у дома и исчезла в окне кухни. А всё твои желания – на первом этаже французские окна во всех комнатах! Теперь каждая нечисть лезет в них. Чума на твою голову! Просыпайся, чурбан! – супруга принялась тормошить товарища прокурора.
– Господи, угомонись! Это ухажёр Зинкин к ней под бок припёрся.
– Какой ухажёр?! – истерично проговорила Надежда Васильевна, пристально уставившись на супруга. Ей даже в голову не могло прийти, что у кухарки творятся какие-то страсти. – Мужик, посторонний, в нашем доме? – взвизгнув, Надежда Васильевна судорожно слезла с постели и принялась кутаться в халат, который взяла на банкетке сливочного цвета.
Вся спальня Смысловых была сделана в «венецианском стиле», и сейчас её фигура виднелась в венецианском зеркале. Николай смотрел в это зеркало и видел стройную девушку с рыжими локонами, а не блондинку в возрасте, свою жену.
– Это что же, получается, у меня в доме разврат происходит?! Немедленно, слышишь, немедленно выкинь этого… этого… – она даже споткнулась на слове «этого». Судорожно сжав отворот халата, Надежда Васильевна вновь принялась учащённо дышать. – Вертеп в моём доме устраивать?!
– Да угомонись уже, – покряхтывая, ответил товарищ прокурор своей любезной супружнице, повернувшись на другой бок и бурча себе под нос: «Мой дом, мой дом! Курица…»
Потом он резко повернулся и, привстав, опёрся на локти. Пристально глядя в испуганные глаза жены, Николай мысленно чертыхнулся.
– Ты что, считаешь, что я ночью полезу к кухарке выяснять, что за хлыщ пробрался к ней в койку?! Совсем ты, баба, ополоумела! Да пусть любезничают, только ковры не топчут. Тебе в голову не приходит, что молодой бабёнке нужен
3/6
мужик? Не узнаю тебя, ты и твои подруги такие либералки. А тут на тебе! Тьфу, господи! Где мой халат? Всё равно не дашь мне спать, – Смыслов, зевая, встал с кровати и стал оглядываться в поисках одежды.
– Где-где! Внизу, на первом этаже, где-то возле кухни бросил, насколько я помню, – проворчала Надежда Васильевна. Затем она зачем-то на цыпочках подобралась к балконной двери и сквозь занавеску попыталась рассмотреть что-то на улице. За зелёными насаждениями соседей ей всё чудились разбойники и убийцы, которые подбираются к серебру и её бренному телу.
– Николя! Иди и разберись! Я сейчас от страха потеряю сознание, – злобно прошипела супруга.
– Я что, в исподнем попрусь вниз? То-то наша кухарка рада будет меня видеть в неглиже.
– Иди и выкинь этого проходимца из дома. Иначе сейчас сама наряд вызову!
Мысленно плюнув про себя, Смыслов потащился вниз.
На первом этаже он наощупь пробирался по холлу, натыкаясь на мебель и ойкая. Потирая ушибленную левую голень и чертыхаясь, Николай клял всех баб на свете. Он не включал свет, всё же стесняясь своего вида. Очутившись возле двери кухарки, товарищ прокурор тихо постучал. Никто не ответил, и тогда он громыхнул кулаком. Услышав за дверью шум, прокурор громко крикнул:
– Зина! Отопри немедленно!
Дверь медленно приоткрылась, и за ней показалась голова с растрёпанными рыжими волосами, которые стекали по плечам женщины, придавая ей вид валькирии.
Николай на мгновение замер, перестав дышать. Затем он отмер. Нет, не его птица, почудилось. Стало на мгновение жаль себя, совсем немного.
«Это же Зинка!» – опомнился он, но именно сейчас, в лунном свете, она показалась ему сбывшейся мечтой.
– Зин, кто там к тебе захаживает по ночам, гони сейчас же его из дома, слышишь?
Зинаида прикрыла рот ладошкой и охнула. Только сейчас Николай увидел формы кухарки, которая была обнажена и прикрыта только своими волосами. У него опять сладко ёкнуло в груди.
А ведь он на неё никогда не обращал внимания, а напрасно, оказывается.
– Зря вы на меня наговариваете, Николай Иванович. Что я, блуд буду разводить в вашем доме?! Целый день на кухне суечусь, пытаясь угодить вам с супругой.
– Короче, пусть твой молодец вытряхивается отсюда. Немедленно. Пока я не переломал ему ноги.
– Да что же такое! Заступиться за меня некому! Нет никого у меня!
4/6
Смыслов стушевался и замолчал. Затем тихо сказал:
– Да в общем-то, меня Надежда Васильевна направила к тебе. Ей показалось, кто-то проник на кухню. Мне же говорили – у тебя есть какой-то мужичок, пожарный вроде.
– Нет никого у меня, – огрызнулась Зина, и быстро прикрыла дверь.
– Ты не видела мой халат? – прокричал в Зинаидину дверь товарищ прокурор, неловко топчась возле неё.
Дверь вновь приоткрылась, и рука молодой женщины протянула Смыслову халат. Мужчина на минуту накрыл своей большой ладонью руку женщины, пытаясь соприкоснуться с её кожей. Зина вырвала свою ладонь, халат мягко упал на пол.
Дверь опять захлопнулась, как врата неприступного замка.
«М-да… дела. Да что же это со мной, чёрт возьми, происходит?» Смыслов зачесал волосы вверх пятернёй, наклонился и поднял халат с пола. Волосы опять упали на глаза. В этот момент ему так захотелось тепла и понимания, простого человеческого тепла. Накинув халат на плечи, товарищ прокурор почувствовал, что халат ему немного жмёт в плечах. Недоумевая, он двинулся к себе на второй этаж. Пора бы лечь и поспать.
это время его супружница представляла себе, что Николя лежит на первом этаже с проломленной башкой, и кровь медленно растекается по её венецианскому мозаичному полу… Полное нарушение эстетики!
Всё это приводило её в нервическое состояние. Она периодически подбегала к краю лестницы и прислушивалась ко всем звукам, доносившимся снизу. Прижимала руки к губам и покачивала головой. Страх разъедал её, страх не за мужа, а за себя. Только себя было жаль, ну и конечно, серебро.
Когда Смыслов очутился наверху, он снисходительно посмотрел на жену, которая от нетерпения притопывала ногой, ожидая его.
– Угомонись! Тебе всё показалось. Нет никого в доме. Все спят. Прими снотворное и покажись завтра доктору, мерещится всё тебе, – с усмешкой сказал Николай.
– Это что на тебе надето?! – прошипела вдруг Надежда Васильевна и попыталась сдёрнуть с прокурорских плеч халат, как срывают погоны. Мужчина на мгновение оторопел и вдруг рассмеялся, раскатисто и как-то по-юношески. Какой-то шальной ветер принёс ему хорошее настроение.
– Вот холера! Ну девка! Ладно, давай ложиться спать. Всё завтра. Мне рано вставать и тащиться в коллегию.
Когда все страсти в семье Смысловых стихли, жена была успокоена, поцелована и обласкана, уже засыпающего Николая посетили неутешительные мысли.
Они медвяно-пряно горчили: «Где бы взять волшебное зелье, чтобы повернуть
5/6
всё вспять, отменить? И возможно, моё рыжее блаженство опять пройдёт по той аллее, и я вновь буду счастлив. Может, я буду не настолько успешен, почём знать? Но зато буду любим! Вдруг судьба-шутница улыбнулась бы и мне. Где бы найти это зелье? Перевернуть клепсидру. Пройти хотя бы раз по краю другой судьбы. Как узнать, что твоя судьба? Как вытащить эту занозу? И пусть всё было бы честь по чести. Почем знать?!»
Спасибо!
