Глава 1. То ли Оля, то ли не Оля
Жаркое солнце плавило асфальт. Редко проезжавшие машины-поливальщики не спасали от южного августовского зноя. Оля вышла из подъезда и прищурилась, приложив ко лбу руку козырьком. Остановка по её маршруту стояла на самом солнцепёке.
— Да будь не ладен этот юг, — пробубнила девушка, проминая каблучками мягкое дорожное покрытие. – Спасибо, папа, подсобил.
Много лет назад, когда Оля была совсем малышкой, её отец перевёз семью из Санкт-Петербурга в жаркий Сочи, обещая море, сочные фрукты и большое будущее. Но потом что-то пошло не так, и в итоге семья развалилась. Отец ушёл к другой женщине, оставив мать Оли с долгами и скромной зарплатой учителя музыки, не позволявшей круглогодично нырять за ракушками в море и объедаться пресловутыми сочными фруктами. Отцовского вероломства девочка так и не простила и поставила себе цель вернуться в родной город на Неве, застывший в воспоминаниях величественным Казанским собором и залами Эрмитажа, куда её часто брала с собой бабушка — смотритель зала царской коллекции фарфора. Но жизнь диктовала свои условия, и пока Оля работала библиотекарем в местной библиотеке, не имея шанса посетить Северную столицу даже как турист.
Обстоятельства прошлого не способствовали любви к русскому югу с его колоритом, жарким климатом и местными мужчинами. Последних она не любила особенно сильно…
— Эй, красавица! — у ног резко затормозила жёлтая шестёрка, не дав шагнуть на пешеходный переход. — Куда такая нарядная идёшь?
Оля мысленно закатила глаза. А вот и он, объект её лютой неприязни, дражайший сосед, который уже полгода не давал ей выйти из дома без пристального внимания своих серых глаз, обрамлённых густыми ресницами, и этого классического «Вай-вай»… И вот опять, и вот снова.
— Здравствуйте, Олег, — чопорно поздоровалась девушка. — На работу, конечно же, куда ещё? Извините, мне пора, автобус скоро.
— Эй, какой работа! У тебя такой праздник сегодня! — улыбнулся мужчина и подмигнул. — Давай лучше на море скатаемся, у меня целый ящик свежих абрикосов в багажнике!
Сам того не ведая, Олег нажал на все самые опасные клавиши и выдал похоронную песнь их неслучившейся взаимной симпатии. Оля мысленно выдохнула. Послать соседа в грубой форме не позволяло воспитание, но цивилизованный язык, судя по всему, был сложен для его понимания.
— Спасибо, конечно, Олег, — взгляд девушки мог заморозить океан. — Но я не привыкла увиливать от обязанностей. У меня рабочий день, и мои личные дела никак на него не влияют. Понимаю, что людям вроде вас, — она окинула мужчину холодным взглядом, — этого не понять. Но вы уж постарайтесь. Всего хорошего!
Не дожидаясь ответной реакции, Оля шагнула на зебру и, не оборачиваясь, направилась к остановке. Настроение испортилось, желание забегать в кондитерскую за тортиком для коллег пропало. День рождения недаром называли грустным праздником. Вот уже пару лет девушка справляла его в одиночестве, а в перспективе вообще планировала забыть и не вспоминать.
За тортиком Оля всё же зашла. На работе её ждали тёплые поздравления от двух чудесных женщин, работавших в гардеробе и на приёме читательских билетов, да подруга Света, которая, как и каждый год, вручила ей бюджетный косметический набор «Для тела и души». Чай был выпит, сплетни обсуждены, и день потёк своим чередом. Но только до обеда…
В перерыв, который девушка планировала провести за любимым романом о превратностях судьбы наложницы грозного султана Сулеймана, в дверь читального зала просунулась голова в жёлтой курьерской кепке. Парнишка бегло осмотрелся, наткнулся на вопросительный Олин взгляд и улыбнулся доброй, щербатой улыбкой.
— Сулейманова Ольга Ивановна? — спросил он.
— Да, это я, — настороженно подтвердила девушка, откладывая книгу в сторону.
— С Днём рождения! — отрапортовал курьер. — Вам подарок!
На этой торжественной ноте парень открыл дверь, поставил на пол свой огромный жёлтый рюкзак и вытащил оттуда две коробки из любимой пиццерии и пакетик с приборами и салфетками, в котором до кучи лежала пара рекламных флаеров и совершенно неподходящая тематике заказа визитка с яркой надписью: «ПальМира. Прокат самокатов. Прокатись по Миру с ПальМирой!». На одной из коробок маркером было написано: «Прекрасной библиотекарше в День рождения! Твоя любимая, я помню».
Оля поблагодарила курьера, взяла в руки «подарок» и замерла посреди читального зала. Пиццу она любила. Пеперони и четыре сыра любила особенно, но…
— Библиотекарше… Боже, до чего несносный тип, — цыкнула девушка.
— А главное, не сдаётся, — засмеялась Света, выглянувшая из-за стеллажей с книгами. — Брось, Оль, ну чего ты на него взъелась? Мужик красивый, рукастый, помогает тебе постоянно. То дверь тебе починил, то подвёз в грозу, то сумки помог донести. Ну, сама же говорила.
— Ни перспектив, ни устремлений, Света, — Оля прошла к столу, сгрузила на него одуряюще пахнувшие коробки, а флаеры и визитку швырнула в мусорное ведро. — Кроме «Поедем на море, пэрсики поедим…» больше ничего не интересно.
— Ханжа, — фыркнула подружка. — Пойду чайник поставлю? Есть охота ужасно!
— Продалась за пиццу, Светлана, ай-яй-яй, — усмехнулась Оля. — Ладно, иди, ставь.
Девушка убежала, а Оля снова втянула носом аппетитный запах. Её живот призывно заурчал. Не удержавшись, она открыла коробку и аккуратно подхватила пальчиками кусочек. Сырный вкус растёкся по рецепторам, и девушка довольно зажмурилась. На краю сознания мелькнула мысль, что вкус пиццы немного странный, но Оля списала это на сыр дор-блю и оставила без внимания. А через двадцать минут уже сильно об этом пожалела…
— Мутит? — встревоженно спросила Света. — Как же так-то, я ж тоже пиццу ела.
— Ты сырную не ела, — Оля согнулась пополам, упершись лбом в колени. — А я целых три куска слопала…
— Что делать-то… — Света присела рядом с подругой. — Слушай, ты иди домой, а? Или лучше в больницу. Надо промыть желудок, сорбент принять… Оль, ты зелёная вся… Может, скорую?
— Да ну брось ты, — отмахнулась Оля. — Сейчас пройдёт. Но я и правда лучше домой поеду. Народа сегодня всё равно нет, да и литературных встреч не намечается.
— Давай-давай, беги, — Света погладила её по спине. — Такси вызвать?
— Да, пожалуйста. А я его снаружи подожду.
Оля с трудом разогнулась и медленно вышла на улицу. Лёгкий ветерок дарил прохладу наскоро умытому лицу. Оля вышла на тротуар, запрокинула голову к небу и закрыла глаза.
— Осторожно! — услышала она вопль совсем рядом.
Девушка повернулась на звук и увидела того самого курьера, летящего на неё на электросамокате. Слишком быстро, слишком близко. Она сделала шаг назад, но не успела. Последнее, что Оля видела, проваливаясь в темноту — ярко-голубое южное небо без единого облачка…
Шум в ушах и головокружение не давали подняться. Вот же гад! Совсем никого не замечают эти самокатчики. Так и убить можно. Оля оперлась на руки, рискуя в любой момент рухнуть. Где-то рядом раздался скрежет, а затем и властный женский голос:
— Отойдите! Я хочу видеть её труп!
Глава 2. Не Оля
Тут же кто-то пискнул:
— Госпожа!
Оля рухнула на мозаичный пол. “А я и не заметила, что брусчатку поменяли”, — пронеслось в гудящей голове. В глазах плавали чёрные линии и цветные пятна.
— Вызовите скорую, — еле шевеля языком, попросила она.
Наверняка сотрясение. Больничный, наверное, дадут. Ой! Тошнота подобралась к самому горлу, и нужно было срочно подняться, иначе…
— Ай, — за волосы больно потянули. — Что вы себе позволяете?
— Ты как с госпожой говоришь, моль бледная? — выплюнул всё тот же властный голос.
— Какой ещё госпо… — тут Оля открыла глаза и потеряла дар речи, увидев перед собой разгневанное лицо женщины.
Ни дать ни взять вылитая Хюррем-султан. Да и одета так же. “Я что на съёмки фильма попала? — пронеслось в голове. — Да нет же, какие съёмки турецкого сериала в Сочи? Да и по-турецки я только “Бен сени севиорум” знаю”.
— В темницу её! — приказным тоном гаркнула женщина. — Моль неблагодарную.
Две пары рук подхватили Олю и потащили по бесконечным коридорам, а потом куда-то вниз. Когда потянуло сыростью, стало ясно, что это не сон. Ведь во сне запахов быть не может. Оля это точно помнила, вычитала в какой-то книжке.
— Отпустите меня! Я ни в чём не виновата! Я вообще не знаю, как здесь оказалась, — голосила девушка на всё подземелье.
— Завтра госпожа решит, что с тобой делать. Если о твоей провинности узнает султан, тебя вообще казнят, — произнёс грубый голос, принадлежавший огромной и крепкой тётке.
Оля, решила, что та здесь главная.
— Скажите, а в чём конкретно меня обвиняют? — поняв, что произошло недоразумение, совсем как в книжках, которые так любит коллега Света, Оля решила узнать всё сразу.
Надо же! А ещё смеялась над этими сюжетными поворотами. Вот буквально вчера, когда Света с упоением пересказывала очередную однотипную историю про попаданку, Оля посоветовала ей “уделить внимание классической литературе”.
— Ты посмела встать на пути у самой госпожи, матери шехзаде, — строгий голос женщины заставил пробежать тысячам мурашек по спине Оли.
“Куда меня вообще занесло? Так разве бывает на самом деле?”
— Сюда! — скомандовал кто-то из стражников.
Лязгнула дверь. Олю грубо бросили в темницу.
— Подумай над своим поведением, Алие-хатун, — в строгом голосе нотка сожаления.
Щёлкнул замок, и Оля осталась одна. В глубину темницы проходить было страшно. Девушка даже не могла оценить размеры помещения. Так и топталась у выхода, в надежде, что ошибка вот-вот вскроется и её освободят. В тусклом факельном отблеске, проникавшем снаружи, Оля рассматривала свои руки. Вроде те же самые. Аккуратно остриженные ногти. Порез от офисной бумаги на пальце, зудящий укус комара на запястье. Ощупав свою голову, Оля поняла, что и волосы у неё те же. Только вот одежда совсем другая. Как у восточной красавицы из книг и турецких сериалов, которые она так любила. Ну здравствуй, новая реальность! И что мне теперь делать? Как спастись?
— Спасение твоё у ног султана, — послышался обволакивающий, тягучий голос откуда-то из темноты.
— Кто здесь? — Оля не на шутку перепугалась.
Сердце улетело в пятки, а голова ещё больше закружилась.
— Не бойся меня, — голос удивлял своей мягкостью.
— Кто вы? И где? — Оля повернулась спиной к выходу и попыталась напрячь зрение.
Но несмотря на то, что глаза к темноте уже немного привыкли, разглядеть что-либо во мраке оказалось невозможным.
— Ты здесь неслучайно, хатун, — продолжил голос, не ответив на вопрос. — Вижу, всё вижу. Ты выйдешь отсюда. Скоро. С весенней розой.
— Где же я розу-то возьму? — буркнула себе под нос Оля.
Она уже начала считать, что у неё галлюцинация от отравления, жары и удара. Головой об асфальт — это не шутки. Не надо было сериалы допоздна смотреть.
— Сама найдёт тебя, ты только жди, — продолжил тягучий голос.
Он доносился откуда-то из глубины помещения. Там явно кто-то был. Но почему не выходил на свет? Пересилив страх и слабость в ногах, Оля направилась в темноту.
— Стой на месте, хатун, — прозвучало резко. — Нельзя тебе сюда. Подойдёшь и пропадёшь.
— Почему?
— Путь домой закроется.
От слова “дом” у Оли на глаза навернулись слёзы. Она не смогла сдержаться и тихонько всхлипнула.
— Судьба навсегда оставит тебя пленницей, если не выполнишь предназначение. В твоих руках жизнь султана, а спасение у его ног.
— И откуда вы это всё знаете? — скептически произнесла Оля, не оставляя попыток разглядеть в недрах темницы говорившую женщину.
— Судьба рассказывает, да звёзды показывают, — был ответ.
— Так разве их отсюда видно? У вас там что, окно есть? — девушка снова двинулась было вглубь.
Но её остановил тонкий девичий голос снаружи:
— Где-то здесь, госпожа.
Из-за двери донёсся гулкий звук шагов. Оля напряглась. Неужели её кумир Хюррем-султан, красавица с огненными локонами, которой она восхищалась, глядя сериал, пришла добить ту самую несчастную Алие, в чьё тело каким-то образом Оля и угодила. Шаги смолкли, а затем тишину нарушил негромкий, но властный голос, от которого по телу забегали колкие мурашки:
— Возьми ключ и проверь каждую дверь, пока не найдёшь её. Здесь так грязно. Боюсь испачкать платье.
За спиной раздался скрежет.
— Она здесь, госпожа, — возвестил радостный тонкий голосок.
Оля развернулась и увидела перед собой ни дать ни взять Махидевран-султан. Колени снова стали ватными, и девушка осела на пол, прижав руку к груди. Судя по торжествующей улыбке первой хасеки, этот жест был воспринят, как благоговение. Махидевран кивнула служанке. Та мигом оказалась около Оли и сунула ей в руки плошку с водой.
— Пей, не бойся, — шепнула она. — Госпожа тебя спасти пришла. Она не опустится до низости. Не то что эта змея Хюррем.
Пить хотелось страшно. Во рту горчило и пекло. Оля взглянула на служанку, та кивнула. Затем бросила неуверенный взгляд на Махидевран и отчётливо поняла две вещи: травить её сегодня больше не будут, но и бескорыстно помогать не планируют. Но что потребуют взамен? Она сделала большой глоток и чуть не застонала от наслаждения. Прохладная вода приятно прокатилась по горлу, успокаивая чувство жжения.
— Что ж, раз ты в сознании, значит, и слушать меня способна, — нарушила тишину Махидевран. — Я наблюдала за тобой. Девушка ты неглупая и, уверена, понимаешь, где истинный друг, а где враг… А враг теперь у нас общий.
Оля не стала задавать глупых вопросов. Она прекрасно знала о ненависти между женой султана Сулеймана и его любимицей Хюррем. И как бы ни симпатизировала второй, возникшая перед ней реальность диктовала свои условия. Сейчас Хюррем-султан была её злейшим врагом, а чтобы обрести своё спасение, нужно для начала хотя бы выбраться из темницы. Поэтому девушка просто кивнула и приготовилась слушать.
— Я освобожу тебя, — продолжила тем временем Махидевран. — Но взамен ты должна довести начатое до конца — отправиться на хальвет к султану. Сегодня же.
Глава 3. Лёгкая, как пёрышко
На лице госпожи снова засияла торжествующая улыбка, а Оле отчаянно захотелось проснуться, но, с силой ущипнув себя за предплечье, она ощутила только острую боль. Стены продолжали оставаться стенами темницы, а женщины рядом с ней никак не хотели превращаться в медработников, сотрудников полиции или просто случайных прохожих. Делать было нечего. Сидя за решёткой, выход не найдёшь, а значит, нужно соглашаться.
Девушка выпрямилась, вернула плошку с водой служанке и смиренно склонила голову, всем своим видом давая понять, что приняла условия госпожи Махидевран-султан. Та удостоила её кивком и направилась к выходу. Оля пошла следом, но стоило ей оказаться за пределами камеры, она снова услышала голос из темноты:
— Помни, Алие-хатун. У ног султана спасение твоё. В руках твоих его жизнь. В его — твой путь к себе…
— Спасибо вам, — ответила Оля. — Прощайте.
— Ты с кем прощаешься? — оглянулась служанка. — С крысами здешними подружилась?
— Пленница… — объяснила девушка. — Разве вы не слышали?
Махидевран оглянулась, бросив на Олю холодный взгляд. Служанка лишь покачала головой.
— Сильный же яд тебе змея Хюррем подложила, — шепнула она. — Только ты лишний раз думай, что говоришь. Султану сумасшедшая наложница ни к чему, а Махидевран-султан на тебя большие надежды возлагает. Молчи больше, слушай внимательно и выполняй, что велено. Госпожа не обидит.
