Я стояла на выжженном поле из костей. Кладбище костей. Переломанные, разбросанные, некоторые покрывшиеся плесенью, были разбросаны повсюду на чёрной земле. Лишь только обломки от кареты теперь свидетельствуют о том, что тут некогда была оживлённая местность, и люди спокойно могли ездить или просто прогуливаться по прекрасным дорогам. Но теперь ничего и никого не осталось здесь, на мёртвой земле.
- Нет... нет... - только и смогла проговорить тихо я. Мои ноги подкосились и я упала на колени. Чтобы не разлечься рядом со своими родными и поданными, мне пришлось упереться в склизкую от постоянных проливных дождей землю. Но я не смогла сдержать тихого всхлипа и слёз, которые солёными дорожками тут же покатились по влажным щекам, задевая глубокий порез на подбородке и неприятно начиная щипать его.
- Нет... - полувскрик, полустон срывается с губ моих. Глаза зажмуриваю что есть силы, но перед взором всё тот же взгляд жёлтых, почти медовых, глаз и любящие губы, которые шепчут: "не позволю... не трону...".
Подавшись порыву ненависти, я вскинула голову вверх, чувствуя большие капли дождя, барабанившие мне по лицу.
- Ты ответишь за всё! Слышишь, Дорлей? Ты ответишь за это! - закричала, что было мочи. Моя ладонь заскользила, и я хлюпнулась в грязь около костей своего народа. - Нет...
И не подул сильный ветер, не прогремел гром, не засверкали небеса, и не затряслась земля. Никто не внял моей клятве, которую я вложила в свои слова. Теперь и навсегда я буду преследовать лишь одну цель: заставить тебя заплатить за содеянное. Дорлей, запомни это!
Сжавшись в комок, с грустью взглянула на темноту. Здесь, на земле моего народа, ночь давно вступила в свои права, беспощадно окутывая всё и вся своей чернотой, словно покрывалом заботливая мать свое дитя.
Тёмная земля. Тёмное небо. Тёмный мир.
Закрыв глаза и сжав зубы, пыталась не обращать внимания на пробирающую до костей дрожь, и упорно боролась с навязчивыми воспоминаниями.
" - Я не сделаю тебе, девочка, больно, ты будешь довольная всю ночь. Просто поверь мне, открой дверь и позволь пройти в твое сердце, моя царица... - покрывают поцелуями мне лицо, шею, грудь. - Позволь же мне стать твоим властителем...
- Не надо, - тихий умоляющий всхлип и одинокая слезинка, которую тут же хватают губы правителя Теозена.
- Тогда я убью каждого, от стара до млада, человека. Медленно и мучительно заставляя их биться в агонии, а потом... всё думать, думать об одном - о своей смерти - прошептал в ухо Дорлей и, прихватив мочку уха, стал нежно посасывать. - А потом очередь дойдёт до твоей семьи и твоего любимого папаши, после кончины которого, мои подданные благоверные устроят ему и его королевству погребальный костёр, размером со все уже не твои земли, - провёл языком по шее, спускаясь вниз, к груди.
Меня охватили паника и отчаяние, а губы предательски задрожали. Моля Богов, что бы из глаз не брызнули слёзы, я зажмурилась, слабо подаваясь навстречу ласке, которая была для меня хуже, чем тысячи вонзившихся в тело ножей и ночь, проведенная на дыбе.
- Вот так-то лучше, - усмехнулся мужчина и перестал со мной церемонится, действуя жестче, как какой-то зверь, и заставляя меня стонать... стонать от невыносимой боли и захлёбываться в собственных криках.
Ненавижу..."
Неожиданно что-то склизкое заскользило по моей ноге, обвивая ту по спирали, словно змея. Хрипло закричав, я вскочила с земли и, щуря опухшие от слёз глаза, попыталась рассмотреть, что это было. Рубиново-красное солнце поднималось в рассвете и нещадно слепило глаза, привыкшие к мраку.
"Уже светает... Надо же, сколько я тут проспала", - подумала я, переводя свой взгляд на ногу, которую обвил хвост, огромный хвост рептилии.
Хрипло вскрикнув от ужаса, попыталась отпрыгнуть подальше, но меня будто что-то приковало к месту и заставляло перевести свой взгляд на обладателя склизкого от грязи хвоста. Судорожно вздохнув, я медленно повернула голову и увидела нечто, отдалённо напоминающее ящерицу. Огромную, с мой рост, "ящерку" темно-зеленого цвета, которая стояла, раскрыв рот и глядя на меня.
Дрожа от страха и не совсем понимая, что творю, я подняла правую руку и провела ею по гладкой голове рептилии. Острые клыки сверкнули в "пасти" её и глаза заблестели нездоровым блеском. Резко отпрянув в сторону, я схватилась за руку, которой гладила нечто передо мной, потому что её начало сводить судорогой, и бросила обиженный взгляд на ящерицу. Но та, снова поражая меня, медленно подошла и подняла свою пятипалую когтистую конечность. Прерывисто вздохнув, я все ту же многострадальную ладонь приложила к её конечности, сплетая наши "пальцы".
Неожиданно ящерица издала какой-то булькающий звук и из меня вырвалось:
- Готано, - так я назвала это, доселе не виданное мною, чудо природы.
Зверь одобрительно буркнул и лёг, словно собака, у моих ног, постоянно тычась головой в ладонь. Повинуясь скорее неким инстинктам, нежели разуму, я погладила по голове Готано, а после, опустившись на корточки, обняла нового друга.
- Ты не бросишь меня? - тихо спросила я, глядя в пустоту. В ответ ящерица сама ко мне прижалась. - Я тоже тебя не брошу.
Мы с Готано скользили по улочкам Теозена. Феи, некогда отказавшись от своей матери-природы, потеряли крылья и, оставив себе на память о них лишь татуировки крыльев бабочек на спинах, ушли жить в маленький город, который вскоре расширился, до дозволенных ему пределов, конечно. Но Совет пяти, высший орган власти в мире, не обратил на это большого внимания и не рассчитал будущие последствия. А зря. Вскоре уже многие расы, в том числе и люди, отказывались от своих монархий и приходили жить сюда, в маленький для такого количества народа город. Поэтому домам приходилось расти, только не вширь, а в высоту. Это сейчас Теозен отвоевал себе новые земли, которые всё равно малы для теозенцев, но эти высокие громады, давящие на тебя с неба, так и остались здесь, разве что расти перестали. И теперь, среди этого, отнюдь не великолепия, мне приходилось скрываться, надвинув пыльный капюшон дорожного плаща, что мне так щедро одолжила хозяйка трактира.
- Что, Гот, не нравится тебе это место? - усмехнулась я, смотря как, прижимаясь к стенам домов, ползёт мой ящер.
Повернув голову в мою сторону, Готано фыркнул и, обхитрив меня, подставил подножку хвостом. Споткнувшись, я чуть было не упала, благо тут за выступающие камни из стен зданий ухватиться можно, да и сам друг бы мне помог, уж в этом я не сомневаюсь. Бывает иногда, что я на ровном месте падаю, да ладно ещё на ровном, ведь и в ущелья провалиться могу, но мне не позволяет это сделать мой зверь: он обвивает меня за талию своим хвостом и держит. Да-да, в этом не малом теле огромный дух, точнее сила.
Чуть слышно посмеявшись, я сказала:
- Не расстраивайся, Гот, долго мы здесь не пробудем. Только налажу связь с одним недочеловечком и мы отправимся с тобой дальше.
Вот уже пять дней, как мы бродим с ящером. Добираться от земель моего народа досюда было не так уж и долго, ведь мы, по сути, граничим друг с другом. Граничили когда-то... но в этом и проблема: навязчивые воспоминания выпили из меня все соки, а судорожные поиски пищи и крова отняли пару дней. Мало кто из обитателей окраин решился пустить к себе в дом голодранку, ведь иначе обо мне и нельзя было подумать: ночь, проведённая в грязи и слезах заявили о себе очень эффектно.
Скрашивало положение лишь то, что Готано никто не видел, так как он появлялся только в тёмное время суток и только в тех местах, где не бродил живой люд. Наверное, увидь его и меня рядом идущую, нас бы либо выгнали, либо поймали и убили. Да, здесь именно так относятся к тем, кто хоть какое-то имеет отношение к магии и волшебству, путь даже рядом с тобой уникальное существо, созданное не иначе, как матерью-природой, которую здесь презирают и отвергают.
Но я - чистокровный человек, что более не устраивает этих существ, как и те же чистокровные создания матери-природы, вроде гоблинов, эльфов, сильфов, фей или оборотней. Будь я полукровкой или просто уродом, то было бы всё иначе, но этот мир другой, не понятный многим таким, как я, чистокровным существам той или иной расы.
Свернув за очередной поворот, мы скользнули в узкую улочку, куда сбрасывали все отходы горожане. Быстро пробежав до конца и скрывшись во дворе одного из домов, взбежали вверх по лестнице, и вышли на одну из главных улиц, где в ночное время народу не меньше, чем днём. Готано пришлось ползти по стене высоко наверху, чтобы его не заметили, а мне укутаться в плащ посильней, дабы меня приняли за одного из тех, кого кличут здесь Странниками ночи, не иначе как сумасброд, разгуливающий с холодным оружием и умеющий им отлично владеть.
Наконец, дойдя до нужного дома, я показала знак рукой ящеру, где ему придётся хорошенько потрудиться, чтобы впоследствии разыскать меня в окнах двадцатиэтажного здания. Добравшись до портала и задав нужный курс, взлетела вверх на девятнадцатый этаж и, добравшись до квартиры некогда настоящего оборотня, бесцеремонно вошла в его "личное пространство", воспользовавшись VIP-кольцом, который заменял здесь ключ от всех дверей.
Внутри было темно и безлюдно, что очень сыграло мне на руку. Подойдя к одному из окон, я сняла крючок с рамы. Открывать окно сейчас слишком рискованно, а вот оставить его не закрытым на "застёжку" будет вполне справедливым для моего рептилиевидного друга. Ради безопасности побрызгалась духами, скрывающими мой запах, и пошарила в доме в поисках оружия, чтобы заранее уже быть наготове. Стащив себе заодно пару метательных ножей, прошла в спальню хозяина, где нагло разлеглась на большой кровати. Опустив пониже капюшон и заведя руки за голову, свободно, словно у себя дома, согнула ноги в коленях, закинув при этом одну ногу на другую.
Раздалось тихое шипение, по которому я узнала, что Готано уже пробрался в дом и тоже занял свою позицию. Тихо хмыкнув, послала мысленное "спасибо" Богине за то, что она поцеловала нас удачей и позволила прийти раньше, чем сам мужчина. Не знаю, что бы тогда пришлось делать мне: не иначе, как жалко импровизировать, не застав хозяина врасплох.
Но нужного мне господина ждать долго не пришлось, и спустя уже несколько минут раздался звук открываемой и закрываемой входной двери.
"Пришёл-таки", - подумала я и, достав одной рукой из голенища сапога метательный нож, лениво стала ковырять им, как зубочисткой, в зубах.
За дверью послышался шорох и шаги.
"Давай, моя зайка, нюхай, нюхай лучше, кружись по своему жалкому подобию дома и попытайся найти меня там, где нормальный человек и не спрячется в случае нападения или грабежа", - мысленно усмехнулась я, кривясь в презрительной усмешке.
Но, видимо, мои духи подействовали куда лучше, чем ожидалось, так как меня не обнаружили, и уже вскоре послышался шум за стенкой, где находился кабинет мужчины.
"Ищет, что из ценного у него пропало", - подумала я, пытаясь вспомнить, что такого архиважного можно было бы найти за выдвигающимися стеллажами с книгами и запертом на ключ выдвижном ящичке стола. Пожалуй, ничего, разве что барахло его жены, которое он хранит, как ценную реликвию, после её смерти. Идиот, думает, его благоверная сдохла от рук бандитов. Наивный... она умерла в кровати почитаемого им Дорлея, который в приступе ярости убил свою любовницу. Жалко было смотреть на мордашку бывшего оборотня и первого советника правителя Теозена в тот момент, а ещё жальче было, когда он высмеял меня и мои попытки показать ему настоящего виновника торжества.
Ненавижу это поганое пресмыкающееся, и он, увы, к сожалению, не первый в моём списке потенциальных мертвецов.
Закончив проверку ценностей в кабинете, хозяин вошёл в спальню и хотел уже включить свет, как заметил отблеск лезвия ножа. Реакция последовала незамедлительно: мужчина ринулся на меня с отравленным клинком, но не успел: мой ящер схватил его за горло и поднял вверх, к потолку, оставляя висеть его там. Оружие выпало из рук советника, и руки его ухватились за хвост, пытаясь выбраться или же ослабить хватку.
- Бедный, неужто думаешь, что это поможет? - издевательски усмехнулась я хриплым голосом. - Если ты и в самом деле решил удушиться, то только скажи, я попрошу моего друга помочь в этом тебе.
- Ты... - прохрипел он.
"Боится, - поняла я, - до дрожи в коленях боится".
-Верно, - усмехнулась.
- Кто ты?
- Неверно, - продолжала издеваться я. - Здесь вопросы задаю я, а не ты, - показала для достоверности клинком в его сторону.
- Гот, как думаешь, проучить нам за это нашего гостя? - невинно поинтересовалась у рептилии. Я знала, что мой друг ничего не сделает мужчине, потому что пока не настало время для его смерти, но я продолжала действовать на нервы этого беспомощного, жалкого труса, пытаясь насладиться мгновением. Только, видимо, не достаточно причинил мне боли советник, потому что я не чувствовала ничего: ни печали, ни удовлетворения, ни жалости, ни даже угрызений совести за этот поступок.
"А может это я не такая, как он или Дорлей", - с грустью подумала, на секунду задерживая взгляд на хозяине комнаты и снова отводя его в сторону.
- Что... что ты... хочешь? - задыхаясь, спросил он.
- Чего я хочу? - удивлённо спросила, - всего лишь небольшое одолжение.
В ответ я услышала нервный смех. Что ж, его можно понять, но... не хочется. Совсем.
- Тебя так позабавило то, что мне нужно от тебя небольшое одолжение?
- Как я могу делать одолжения тому, кто бесцеремонно ворвался в мой дом, подвесил под потолок и теперь угрожает - зло проговорил он.
- А разве я угрожаю? - изображаю огромнейшее удивление. - Гот, ты это слышишь? Наш друг жалуется на то, что мы ему угрожаем!
Ящер меня поддержал и зашипел, слегка усилив хватку. Советник задёргался и забился, как рыба на суше.
- Ох, меня это начинает утомлять, - вздохнула я, поворачивая голову в сторону мужчины. Шутка ли, косоглазие заработать за этим глядением!
Хозяин презрительно усмехнулся, и это в его-то положении! Наглый хам!
- Гот, пора заканчивать с этим делом, - коротко сказала я. Всего шесть слов, а подвешенного охватила паника с головой, и он задвигался с удвоенной силой.
- Нет... нет... я дам тебе то, что ты хочешь! Я... я сделаю всё для тебя! Я... - панически начал он. Эх, давно надо было так сделать, без всяких прелюдий и разговоров, сразу к делу. - Что... что именно ты хочешь?
Ооо... а теперь самое сладенькое!
- Доступ к личному дому Софии Моратон.
- Что?! Нет.. нет... я не могу.. . я... туда нельзя! Это запрещено! Я...
- Бруниро, - мягко прервала поток его бессвязных речей, - мы с тобой оба знаем, что это не так.
- Тогда ты плохо знаешь! - воскликнул он. Вот упёртый баран. - Дорлей запретил отдавать это здание кому-либо в пользование!
- Да-а-а? - издевательски протянула. - Интересно, для чего? Для содержания там новых любовниц?
- Не смей!
- Ох, прости-ите, гарема законных и не законных жен, а так же женщин и молоденьких девушек, с которыми он когда-либо спал! Не так ли, Брониро? Не так ли?! - Усмехнулась я. - Да, Бруни, да, я знаю, чем именно ты занимаешься, как советник.
- Нет... нет... - только и смогла проговорить тихо я. Мои ноги подкосились и я упала на колени. Чтобы не разлечься рядом со своими родными и поданными, мне пришлось упереться в склизкую от постоянных проливных дождей землю. Но я не смогла сдержать тихого всхлипа и слёз, которые солёными дорожками тут же покатились по влажным щекам, задевая глубокий порез на подбородке и неприятно начиная щипать его.
- Нет... - полувскрик, полустон срывается с губ моих. Глаза зажмуриваю что есть силы, но перед взором всё тот же взгляд жёлтых, почти медовых, глаз и любящие губы, которые шепчут: "не позволю... не трону...".
Подавшись порыву ненависти, я вскинула голову вверх, чувствуя большие капли дождя, барабанившие мне по лицу.
- Ты ответишь за всё! Слышишь, Дорлей? Ты ответишь за это! - закричала, что было мочи. Моя ладонь заскользила, и я хлюпнулась в грязь около костей своего народа. - Нет...
И не подул сильный ветер, не прогремел гром, не засверкали небеса, и не затряслась земля. Никто не внял моей клятве, которую я вложила в свои слова. Теперь и навсегда я буду преследовать лишь одну цель: заставить тебя заплатить за содеянное. Дорлей, запомни это!
Сжавшись в комок, с грустью взглянула на темноту. Здесь, на земле моего народа, ночь давно вступила в свои права, беспощадно окутывая всё и вся своей чернотой, словно покрывалом заботливая мать свое дитя.
Тёмная земля. Тёмное небо. Тёмный мир.
Закрыв глаза и сжав зубы, пыталась не обращать внимания на пробирающую до костей дрожь, и упорно боролась с навязчивыми воспоминаниями.
" - Я не сделаю тебе, девочка, больно, ты будешь довольная всю ночь. Просто поверь мне, открой дверь и позволь пройти в твое сердце, моя царица... - покрывают поцелуями мне лицо, шею, грудь. - Позволь же мне стать твоим властителем...
- Не надо, - тихий умоляющий всхлип и одинокая слезинка, которую тут же хватают губы правителя Теозена.
- Тогда я убью каждого, от стара до млада, человека. Медленно и мучительно заставляя их биться в агонии, а потом... всё думать, думать об одном - о своей смерти - прошептал в ухо Дорлей и, прихватив мочку уха, стал нежно посасывать. - А потом очередь дойдёт до твоей семьи и твоего любимого папаши, после кончины которого, мои подданные благоверные устроят ему и его королевству погребальный костёр, размером со все уже не твои земли, - провёл языком по шее, спускаясь вниз, к груди.
Меня охватили паника и отчаяние, а губы предательски задрожали. Моля Богов, что бы из глаз не брызнули слёзы, я зажмурилась, слабо подаваясь навстречу ласке, которая была для меня хуже, чем тысячи вонзившихся в тело ножей и ночь, проведенная на дыбе.
- Вот так-то лучше, - усмехнулся мужчина и перестал со мной церемонится, действуя жестче, как какой-то зверь, и заставляя меня стонать... стонать от невыносимой боли и захлёбываться в собственных криках.
Ненавижу..."
Неожиданно что-то склизкое заскользило по моей ноге, обвивая ту по спирали, словно змея. Хрипло закричав, я вскочила с земли и, щуря опухшие от слёз глаза, попыталась рассмотреть, что это было. Рубиново-красное солнце поднималось в рассвете и нещадно слепило глаза, привыкшие к мраку.
"Уже светает... Надо же, сколько я тут проспала", - подумала я, переводя свой взгляд на ногу, которую обвил хвост, огромный хвост рептилии.
Хрипло вскрикнув от ужаса, попыталась отпрыгнуть подальше, но меня будто что-то приковало к месту и заставляло перевести свой взгляд на обладателя склизкого от грязи хвоста. Судорожно вздохнув, я медленно повернула голову и увидела нечто, отдалённо напоминающее ящерицу. Огромную, с мой рост, "ящерку" темно-зеленого цвета, которая стояла, раскрыв рот и глядя на меня.
Дрожа от страха и не совсем понимая, что творю, я подняла правую руку и провела ею по гладкой голове рептилии. Острые клыки сверкнули в "пасти" её и глаза заблестели нездоровым блеском. Резко отпрянув в сторону, я схватилась за руку, которой гладила нечто передо мной, потому что её начало сводить судорогой, и бросила обиженный взгляд на ящерицу. Но та, снова поражая меня, медленно подошла и подняла свою пятипалую когтистую конечность. Прерывисто вздохнув, я все ту же многострадальную ладонь приложила к её конечности, сплетая наши "пальцы".
Неожиданно ящерица издала какой-то булькающий звук и из меня вырвалось:
- Готано, - так я назвала это, доселе не виданное мною, чудо природы.
Зверь одобрительно буркнул и лёг, словно собака, у моих ног, постоянно тычась головой в ладонь. Повинуясь скорее неким инстинктам, нежели разуму, я погладила по голове Готано, а после, опустившись на корточки, обняла нового друга.
- Ты не бросишь меня? - тихо спросила я, глядя в пустоту. В ответ ящерица сама ко мне прижалась. - Я тоже тебя не брошу.
Глава I
Мы с Готано скользили по улочкам Теозена. Феи, некогда отказавшись от своей матери-природы, потеряли крылья и, оставив себе на память о них лишь татуировки крыльев бабочек на спинах, ушли жить в маленький город, который вскоре расширился, до дозволенных ему пределов, конечно. Но Совет пяти, высший орган власти в мире, не обратил на это большого внимания и не рассчитал будущие последствия. А зря. Вскоре уже многие расы, в том числе и люди, отказывались от своих монархий и приходили жить сюда, в маленький для такого количества народа город. Поэтому домам приходилось расти, только не вширь, а в высоту. Это сейчас Теозен отвоевал себе новые земли, которые всё равно малы для теозенцев, но эти высокие громады, давящие на тебя с неба, так и остались здесь, разве что расти перестали. И теперь, среди этого, отнюдь не великолепия, мне приходилось скрываться, надвинув пыльный капюшон дорожного плаща, что мне так щедро одолжила хозяйка трактира.
- Что, Гот, не нравится тебе это место? - усмехнулась я, смотря как, прижимаясь к стенам домов, ползёт мой ящер.
Повернув голову в мою сторону, Готано фыркнул и, обхитрив меня, подставил подножку хвостом. Споткнувшись, я чуть было не упала, благо тут за выступающие камни из стен зданий ухватиться можно, да и сам друг бы мне помог, уж в этом я не сомневаюсь. Бывает иногда, что я на ровном месте падаю, да ладно ещё на ровном, ведь и в ущелья провалиться могу, но мне не позволяет это сделать мой зверь: он обвивает меня за талию своим хвостом и держит. Да-да, в этом не малом теле огромный дух, точнее сила.
Чуть слышно посмеявшись, я сказала:
- Не расстраивайся, Гот, долго мы здесь не пробудем. Только налажу связь с одним недочеловечком и мы отправимся с тобой дальше.
Вот уже пять дней, как мы бродим с ящером. Добираться от земель моего народа досюда было не так уж и долго, ведь мы, по сути, граничим друг с другом. Граничили когда-то... но в этом и проблема: навязчивые воспоминания выпили из меня все соки, а судорожные поиски пищи и крова отняли пару дней. Мало кто из обитателей окраин решился пустить к себе в дом голодранку, ведь иначе обо мне и нельзя было подумать: ночь, проведённая в грязи и слезах заявили о себе очень эффектно.
Скрашивало положение лишь то, что Готано никто не видел, так как он появлялся только в тёмное время суток и только в тех местах, где не бродил живой люд. Наверное, увидь его и меня рядом идущую, нас бы либо выгнали, либо поймали и убили. Да, здесь именно так относятся к тем, кто хоть какое-то имеет отношение к магии и волшебству, путь даже рядом с тобой уникальное существо, созданное не иначе, как матерью-природой, которую здесь презирают и отвергают.
Но я - чистокровный человек, что более не устраивает этих существ, как и те же чистокровные создания матери-природы, вроде гоблинов, эльфов, сильфов, фей или оборотней. Будь я полукровкой или просто уродом, то было бы всё иначе, но этот мир другой, не понятный многим таким, как я, чистокровным существам той или иной расы.
Свернув за очередной поворот, мы скользнули в узкую улочку, куда сбрасывали все отходы горожане. Быстро пробежав до конца и скрывшись во дворе одного из домов, взбежали вверх по лестнице, и вышли на одну из главных улиц, где в ночное время народу не меньше, чем днём. Готано пришлось ползти по стене высоко наверху, чтобы его не заметили, а мне укутаться в плащ посильней, дабы меня приняли за одного из тех, кого кличут здесь Странниками ночи, не иначе как сумасброд, разгуливающий с холодным оружием и умеющий им отлично владеть.
Наконец, дойдя до нужного дома, я показала знак рукой ящеру, где ему придётся хорошенько потрудиться, чтобы впоследствии разыскать меня в окнах двадцатиэтажного здания. Добравшись до портала и задав нужный курс, взлетела вверх на девятнадцатый этаж и, добравшись до квартиры некогда настоящего оборотня, бесцеремонно вошла в его "личное пространство", воспользовавшись VIP-кольцом, который заменял здесь ключ от всех дверей.
Внутри было темно и безлюдно, что очень сыграло мне на руку. Подойдя к одному из окон, я сняла крючок с рамы. Открывать окно сейчас слишком рискованно, а вот оставить его не закрытым на "застёжку" будет вполне справедливым для моего рептилиевидного друга. Ради безопасности побрызгалась духами, скрывающими мой запах, и пошарила в доме в поисках оружия, чтобы заранее уже быть наготове. Стащив себе заодно пару метательных ножей, прошла в спальню хозяина, где нагло разлеглась на большой кровати. Опустив пониже капюшон и заведя руки за голову, свободно, словно у себя дома, согнула ноги в коленях, закинув при этом одну ногу на другую.
Раздалось тихое шипение, по которому я узнала, что Готано уже пробрался в дом и тоже занял свою позицию. Тихо хмыкнув, послала мысленное "спасибо" Богине за то, что она поцеловала нас удачей и позволила прийти раньше, чем сам мужчина. Не знаю, что бы тогда пришлось делать мне: не иначе, как жалко импровизировать, не застав хозяина врасплох.
Но нужного мне господина ждать долго не пришлось, и спустя уже несколько минут раздался звук открываемой и закрываемой входной двери.
"Пришёл-таки", - подумала я и, достав одной рукой из голенища сапога метательный нож, лениво стала ковырять им, как зубочисткой, в зубах.
За дверью послышался шорох и шаги.
"Давай, моя зайка, нюхай, нюхай лучше, кружись по своему жалкому подобию дома и попытайся найти меня там, где нормальный человек и не спрячется в случае нападения или грабежа", - мысленно усмехнулась я, кривясь в презрительной усмешке.
Но, видимо, мои духи подействовали куда лучше, чем ожидалось, так как меня не обнаружили, и уже вскоре послышался шум за стенкой, где находился кабинет мужчины.
"Ищет, что из ценного у него пропало", - подумала я, пытаясь вспомнить, что такого архиважного можно было бы найти за выдвигающимися стеллажами с книгами и запертом на ключ выдвижном ящичке стола. Пожалуй, ничего, разве что барахло его жены, которое он хранит, как ценную реликвию, после её смерти. Идиот, думает, его благоверная сдохла от рук бандитов. Наивный... она умерла в кровати почитаемого им Дорлея, который в приступе ярости убил свою любовницу. Жалко было смотреть на мордашку бывшего оборотня и первого советника правителя Теозена в тот момент, а ещё жальче было, когда он высмеял меня и мои попытки показать ему настоящего виновника торжества.
Ненавижу это поганое пресмыкающееся, и он, увы, к сожалению, не первый в моём списке потенциальных мертвецов.
Закончив проверку ценностей в кабинете, хозяин вошёл в спальню и хотел уже включить свет, как заметил отблеск лезвия ножа. Реакция последовала незамедлительно: мужчина ринулся на меня с отравленным клинком, но не успел: мой ящер схватил его за горло и поднял вверх, к потолку, оставляя висеть его там. Оружие выпало из рук советника, и руки его ухватились за хвост, пытаясь выбраться или же ослабить хватку.
- Бедный, неужто думаешь, что это поможет? - издевательски усмехнулась я хриплым голосом. - Если ты и в самом деле решил удушиться, то только скажи, я попрошу моего друга помочь в этом тебе.
- Ты... - прохрипел он.
"Боится, - поняла я, - до дрожи в коленях боится".
-Верно, - усмехнулась.
- Кто ты?
- Неверно, - продолжала издеваться я. - Здесь вопросы задаю я, а не ты, - показала для достоверности клинком в его сторону.
- Гот, как думаешь, проучить нам за это нашего гостя? - невинно поинтересовалась у рептилии. Я знала, что мой друг ничего не сделает мужчине, потому что пока не настало время для его смерти, но я продолжала действовать на нервы этого беспомощного, жалкого труса, пытаясь насладиться мгновением. Только, видимо, не достаточно причинил мне боли советник, потому что я не чувствовала ничего: ни печали, ни удовлетворения, ни жалости, ни даже угрызений совести за этот поступок.
"А может это я не такая, как он или Дорлей", - с грустью подумала, на секунду задерживая взгляд на хозяине комнаты и снова отводя его в сторону.
- Что... что ты... хочешь? - задыхаясь, спросил он.
- Чего я хочу? - удивлённо спросила, - всего лишь небольшое одолжение.
В ответ я услышала нервный смех. Что ж, его можно понять, но... не хочется. Совсем.
- Тебя так позабавило то, что мне нужно от тебя небольшое одолжение?
- Как я могу делать одолжения тому, кто бесцеремонно ворвался в мой дом, подвесил под потолок и теперь угрожает - зло проговорил он.
- А разве я угрожаю? - изображаю огромнейшее удивление. - Гот, ты это слышишь? Наш друг жалуется на то, что мы ему угрожаем!
Ящер меня поддержал и зашипел, слегка усилив хватку. Советник задёргался и забился, как рыба на суше.
- Ох, меня это начинает утомлять, - вздохнула я, поворачивая голову в сторону мужчины. Шутка ли, косоглазие заработать за этим глядением!
Хозяин презрительно усмехнулся, и это в его-то положении! Наглый хам!
- Гот, пора заканчивать с этим делом, - коротко сказала я. Всего шесть слов, а подвешенного охватила паника с головой, и он задвигался с удвоенной силой.
- Нет... нет... я дам тебе то, что ты хочешь! Я... я сделаю всё для тебя! Я... - панически начал он. Эх, давно надо было так сделать, без всяких прелюдий и разговоров, сразу к делу. - Что... что именно ты хочешь?
Ооо... а теперь самое сладенькое!
- Доступ к личному дому Софии Моратон.
- Что?! Нет.. нет... я не могу.. . я... туда нельзя! Это запрещено! Я...
- Бруниро, - мягко прервала поток его бессвязных речей, - мы с тобой оба знаем, что это не так.
- Тогда ты плохо знаешь! - воскликнул он. Вот упёртый баран. - Дорлей запретил отдавать это здание кому-либо в пользование!
- Да-а-а? - издевательски протянула. - Интересно, для чего? Для содержания там новых любовниц?
- Не смей!
- Ох, прости-ите, гарема законных и не законных жен, а так же женщин и молоденьких девушек, с которыми он когда-либо спал! Не так ли, Брониро? Не так ли?! - Усмехнулась я. - Да, Бруни, да, я знаю, чем именно ты занимаешься, как советник.
