Всё равно до конца дня надо было чем-то заняться, а телу – вспомнить всё и натренироваться. Так и прошло моё время до вечера: в физических упражнениях и махании шестом – единственным деревянным оружием, что только смогла привезти из своего арсенала я сюда. Жаль, конечно, дома-то оружия есть и получше, поизящней, которыми тренироваться сплошное удовольствие, но, к сожалению, многое с собою не упрёшь, дельного с собою на таможне не протащишь. Да и чего таить – будь на то у меня желание, то никакая таможня, никакая сила не заставила б меня расстаться со своим арсеналом. Да, надоедает это порой, очень надоедает – махать мечом, ходить с каким-нибудь копьём, спать и обедать в обнимку со стилетом. Особенно мне, Актёру. Я тоже вживаюсь в эту роль, становлюсь им – холодным, беспощадным оружием.
К тому моменты, как я со всем закончила, приняла ванную (вода в бочонок стекала прямо по водосточной трубе вниз по крыше. Обычно мне вполне этого хватало, чтобы умыться и немного смыть пот с себя, дабы не сражать наповал прохожих своим запахом) и переоделась в свой летний сарафанчик, было уже семь вечера. Подарки для гостей я заказала ещё вчера заранее, поэтому сейчас лишь, прибравшись за собой в хибарке, теме же подворотнями вышла на одну из главных улиц и зашла к Мадам Дюпо забрать готовые упакованные коробочки с сюрпризами. Сегодня гостившая в доме Сайнс труппа давала последнее выступление, и завтра утром собиралась отбыть дальше, странствовать по нашей Империи Заката.
В доме было необычно шумно и весело.
- Празднуют удачное выступление; только что вернулись со сцены, - доверительным голосом сообщил мне на входе дворецкий, забирая свертки с коробками себе и проходя со мной в главную залу, где уже всё было украшено по праздничному, накрыт стол, а в углу комнаты играл местный струнный оркестр.
Поприветствовавшись и поздравив их с завершением выступлений, вручила каждому члену из труппы по подарку, присоединившись во всеобщий круговорот веселья. Меня охотно приняли, как свою, рассказали много забавных баек из истории труппы, поделились общими впечатлениями о нашем городе и даже разыграли мини-спектакль, повеселив друг друга.
Я тоже разделяла со всеми всеобщее настроение, отдыхая на этом вечере, попутно пытаясь придумать, как бы решить проблему с Агнел. Я, естественно, могла бы спокойно взять и сменить внешность, уйти из дома Алексис и просто отправить на поиски подруги, но… За те несколько лет пребывания в этом особняке бок о бок с посторонними мне совершенно людьми дали о себе знать и я теперь взять и без достойных объяснений их оставить жить одних без меня в этом огромном доме просто не могла. Что же делать? Ведь медлить нельзя!
- Алек, можно тебя на минутку? – тихо спросил, наклонившись близко ко мне, Кирет.
Кивнув и встав с места, я вышла из залы, пройдя прямо по коридору и завернув на выход в мансарду. Не оборачиваясь, я слышала спокойные шаги мужчины, следовавшего за мной. Что ему было нужно, мне оставалось только догадываться – этот совершенно непредсказуемый человек мог любого Бессмертного ввести в шоковое состояние.
- Присаживайтесь, - указала я на место напротив у кофейного деревянного столика, присаживаясь и сама. – Так чем могу вам помочь? – спросила, когда актёр, наконец, устроился в кресле, скрестив, как это бывало с ним в волнении, пальцы, как он думал, незаметно для остальных скрыв в незамысловатом хитросплетении пальцев.
- Алексис, я хотел тебя отблагодарить за предоставленный нам кров на целую неделю. Совершенно незнакомых, странных бродящих актёров ты приняла нас, накормила, устроила и разделила вместе с нами праздник. Погоди, послушай, - увидев, как собираюсь я что-то сказать, перебил он меня, продолжив – сперва, а потом уже скажешь своё мнение. Поверь, оно очень важно для меня, тебя и всей моей труппы в целом. Знаешь,…
- Может соку? – перебила-таки его, вставая с места и отходя в гол мансарды, где хранилась целая банка освежающего напитка. Я любила больше в доме именно эту мансарду и часто, порой по несколько раз на дню, забегала сюда, дабы полюбоваться открывавшейся отсюда панорамной красотой природы, неба, умиротворённости и спокойствия. Поэтому слугам каждый день приходилось приносить мне сюда графины с соком, или морсом, лишь бы было, что попить мне при созерцании открывавшейся картины.
Недовольно глянув на меня из-под густых низко-опущенных бровей, мужчина кивнул рассеянно, - Не отказался бы.
Налив в бокалы себе и гостю соку, сделала глоток. Ммм, вишнёвый, прямо как я люблю.
Актёр ухватился за сок, как за спасательную соломинку, и залпом выпил его.
- Это просто до ужаса отвратительный город. Здесь нет действительно ценящих и любящих людей искусство. Здесь нет ничего ценного и стоящего твоего внимания. Здесь не с кем культурно поговорить, пообщаться, узнать новости Империи из области политики, искусства, науки. Просто не с кем! Одни возомнили себя всезнающими – настоящие индюки, бездари просто! Другие ничего не знающие просто воротят от тебя нос, прогнусавив вслед нечто нечленораздельное и путное, а третьи и вовсе дураки! Вот скажи, тебе, как молодому таланту, не тяжело ли жить в этом дурно пахнущем, безвкусном, ничего не знающем городе? Ну, ответь, что же привлекает здесь тебя помимо этого особняка и открывающегося из мансарды панорамного вида? Разве никогда не хотелось взять и сбежать отсюда. Далеко! куда-нибудь подальше! Увидеть мир, узнать, как настоящее люди живут! Нет? – воодушевлённо проговорил Кирет, чуть было не вскочив и не начав расхаживать по мансарде, вещая и жестикулируя при этом руками.
Ох, даже так? Что ж, теперь я поняла, в какую сторону завернёт наш разговор и что требуется от меня главному из труппы «Грустных сиров». Осталось только как можно более выгодно составить условия для себя, и идеально выстроить выход из сложившийся у меня ситуации.
- Да, вы правильно заметили: этот город вечного покоя, вечной умиротворённости и мёртвости. Я, как живой и требующей большой активности человек, здесь вскоре зачахну – не иначе! И поделать с этим ничего не могу, разве что переехать в другое место, другой город и стараться устраивать там всё званого. Но… неизвестность будущего пугает до дрожи меня. Именно поэтому я решаюсь только на небольшие прогулки-путешествия по нашей империи. В сопровождении одного из слуг езжу и посещаю соседние города, а может даже и дальше. Проживу там неделю, заряжусь энергией, и вновь вворачиваюсь. Ведь не могу же я вечно сидеть на каком-то месте! – вспыльчиво прокричала я и, чуть было не вскочив с места сама. А потом, состроив удивлённую гримасу, скромно потупила глазки, и тихо проговорила виновато, - Извините. Просо эта тема… несколько больна для меня.
Скуксившись окончательно и бегло пройдясь глазами по мансарде, уставилась в одну точку напротив. А что, пусть думает, что флора привлекает больше всего на свете меня.
И мужчина копился на эти мои манипуляции. Он действительно поверил, что я готова сейчас с воодушевлением и распростёртыми объятиями принять любое предложение, лишь бы покинуть этот захудалый городишко и уехать как можно быстрее и дальше от этого места.
- Ничего, - покровительски произнёс Кирет, с искорками торжества в глазах глядя на меня. – Я понимаю тебя. И ты совершенно можешь не стесняться показывать свои чувства и мысли мне, - протянул руку ко мне актёр, сжав мою в своей ладонь и доверительно заглядывая в глаза.
Ой, ну как мило… Сейчас растрогаюсь.
Но главное не способ достижения – а сам достигнутый результат.
- Я… очень благодарна вам, Кирет, - тихо прошептала, смущаясь от такой близости и интимной обстановки. Как-никак, я же юная непорочная дева!
Разговор зашёл в тупик.
- Алексис, - позвал меня гость. Я прямо посмотрела на него. – Я позвал вас не для долгих разговоров, вы, наверное, уже догадались для этого. Я хотел сделать вам предложение…
Мои глаза, наверняка, как в дешёвых дамских романах, округлились, словно блюдца. Хах, ну, а что ещё такая ветреная особа, как Алексис Сайнс, должна подумать, услышь она, что ей в подобной обстановке делают предложение!
.Главарь труппы тоже понял это и тут же исправил ситуацию, досказав всё до конца:
- Я хотел предложить вам вступить в нашу труппу «Грустные сиры». Вы подождите, не спешите с ответом. Подумайте, подумайте хорошенько! Будете ли вы рисковать всем, оставляя свой дом и уходя в сомнительно приключение с нами, бардами. Но ведь… это столько перспектив для вас! Оставить, наконец, вдали это царство уныния и окунуться в настоящий мир творчества и искусства!
Я задумалась. По настоящему задумалась. Шанс ускользнуть отсюда и быстро попасть к Агнел был просто стопроцентный. Но и здесь есть одно «НО»! помимо этого надо ещё как-то ускользнуть от самой труппы.
- Я… Я согласна, - потупила скромно взор я.
Радостный вздох послышался от собеседника.
- Но только, если… если можно, - нерешительно начала я, обращаясь к актёру.
- Говори.
- Мне надо к концу недели попасть в Рейденский пролив, - засмущалась совсем я.
- О-о-о, - многозначительно протянул он, - встреча с женихом?
- Да…
Рейденский пролив – так называется портовый городок на западе страны, куда приплывают все торговые, перевозочные, военные, туристические, пиратские и прочие-прочие корабли. Почти четверть всего мужского населения империи отправляются работать в порты, портовые города и больше всего – на корабли. Они странствуют по морю месяцами, даже посвящают этому всю свою жизнь. По большей част из-за прибыльного дела. Поэтому считается, что если девушка отправляется в Рейденский пролив, то она спешит встретиться со своим любимым, прибывшим из дальнего плавания, дабы провести часы вместе после долгой для любящих сердец разлуки.
Что ж, отчасти это так и есть.
Собеседник задумался. Или же сделал вид, что задумался – уж больно хитро блеснули его глазки в этот момент.
- Я не думаю, что это будет большой проблемой для нас, - медленно начал он. – Мы как раз собирались выступить на ежегодной ярмарке в Венторне. Это соседний город, находится всего в нескольких часах езды от портового городка. Думаю, мы сможем с труппой задержаться подольше на ярмарке, а ты в это время сбегаешь встретится со своим… возлюбленным, - запнулся на миг мужчина, словно мысль о том, что у меня есть парень, вводишь его в неописуемое недоумение.
Так, и это ещё почему?! Я что, не настолько хороша собой, что не смогла бы найти себе парня? Или настолько легкомысленная и безответственна, что чувства и любовь для меня всего лишь пустой звук, ветер?
Обидно, что сказать. Но нам не привыкать, Актёрам. Все думаю и считают иначе. Глядя на нас, у них в мозгу сразу щёлкает: зазнавшиеся снобы, бесчувственные ледышки, чокнуты и окончательно свихнувшиеся учёны. Всё, что угодно, всё, что только может выдать этот примитивный человеческий ум. Всё. Кроме правды, кроме осознания того, что за этой оболочкой скрывается нечто важное, нечто необычное и ужасное. Никто, смотря на нас, не понимает, какую боль пришлось перенести всем нам – Бессмертным, что принесли мы в жертвы, какую клятву дали этой Империи. Никому не понять, как мы любили, как мы сгорали в огне чувств и как потом развивали пепел от нашего сгоревшего сердца. Никому…
- Правда? – неверующе спросила, с еле скрываемой радостью в голосе и взгляде.
Кирет только кивнут в ответ. И я, словно по команде, вскочила и залепетала радостно в ответ слова благодарности, восхищения их труппой и быстро затараторила, как буду стараться, учиться и хорошо играть, чтобы не быть обузой для нашей актёрской группы. Мужчина только сильней проникся и покровительски мне сообщил, что это для них большая честь принять новый талан в свой маленький дружный коллектив.
Что было дальше, я откровенно говоря, совершенно пропустила. Сначала покивала на какие-то слова Кирена, выслушала поздравления от стальных, всплакнула, когда дворецкий обнял меня и сказал, что невероятно рад за свою госпожу и теперь со спокойной душой может и уйти на упокой. Наше веселье приняло новый оборот и если бы не дворецкий, разогнавший всех на по своим комнатам со словами: «завтра надо рано вставать и уезжать!», так и продолжили веселиться. Это подействовало не хуже отрезвителя и вскоре уже по пятому, а то и десятому сну видели, лёжа у себя в кровати.
Все, разве что кроме меня. Я в это время занималась подготовкой к предстоящей поездке. Надо было взять с собой жизненно необходимые вещи, что стало настоящим затруднением для меня. Ибо сумка – маленькая, а важных вещей – пруд пруди.
В конце концов, припомнив всю специфичность погоды на востоке империи и работы странствующего актёра, прихватила с собой несколько простых, удобных тёплых платив, пару рубашек и штанов. С обувью и аксессуарами я долго не возилась, а просто прихватила запасные полусапожки на плоской подошве, кольцо со встроенными туда шипами и окошком для хранения яда. Большее и не надо. Остальное место в сумке заняли стилет и мизерикорд. Жаль только, шест придётся оставить здесь в одной их заброшенных хибарок. Нет, конечно, при случае я могу забежать и забрать его после. Но что если к этому времени дом снесут совсем и отстроят там новый? Нет, оружий – много, а хороших оружий – мало.
Глянув на часы и поняв, что если я сейчас потороплюсь, то как раз успею к утру не только вернуться в свою комнату, но и даже поспать с часок.
Кивнув своим мыслям, я быстро переодела своё летнее платье на более удобную одежду для бега (брючки и кофту), прихватила с собой фонарик и, открыв окно, выпрыгнула из него, мягко приземлившись и перекатившись бесшумно на спине по сырой траве. Вылезти из второго – эта как раз плюнуть. И мне невероятно повезло, что это не пятиэтажный особняк и моя личная спальня не находится на самой высоте. Нет, результат бы всё равно был точно такой же, но времени на него было бы затрачено значительно больше.
Не медля и секунды, я залезла на стену и перепрыгнула через неё на улицу. Калитку плотно закрывали с внутренней стороны на засов, поэтому открывать её, особенно ночью, было рискованно (мало ли какому чумовому взбредёт в голову проверить засов). И тогда столько шумихи будет, что придётся вновь выдумывать невероятную историю, при которой бы эту самую шумиху замяли и убрали из виду.
Добравшись до своего места и забрав боевой шест, я вернулась обратно в дом. Оставалось только придумать, как оправдаться перед труппой, что у меня есть подобное оружие. Мдя, осталось надеяться, что мой шест сойдёт для них за обычную палку. Хах, подожок!
На следующий день мы отбыли из пресного и до ужаса скучного (но отличного для тех, кто скрывается от властей и прочих личностей) городка, где вот уже как несколько лет проживает молодая и подающие надежды богатая актриса Алексис Сайнс. И хотя прощания проходили не так масштабно, как бы то было, не предупреди хозяйка особняка всех о своём отъезде, мне всё равно казалось это чем-то излишним. Ничего ценного, пожалуй, кроме мансарды, я здесь не оставляла дворецкому и прочим слугам. И это очень радовало меня. Если нет ничего ценного – то нет и того, что может привязать меня к этому месту, заставлять постоянно вворачиваться мыслями сюда и постоянно хотеть приехать и увидеть это нечто важное и дорогое.
К тому моменты, как я со всем закончила, приняла ванную (вода в бочонок стекала прямо по водосточной трубе вниз по крыше. Обычно мне вполне этого хватало, чтобы умыться и немного смыть пот с себя, дабы не сражать наповал прохожих своим запахом) и переоделась в свой летний сарафанчик, было уже семь вечера. Подарки для гостей я заказала ещё вчера заранее, поэтому сейчас лишь, прибравшись за собой в хибарке, теме же подворотнями вышла на одну из главных улиц и зашла к Мадам Дюпо забрать готовые упакованные коробочки с сюрпризами. Сегодня гостившая в доме Сайнс труппа давала последнее выступление, и завтра утром собиралась отбыть дальше, странствовать по нашей Империи Заката.
В доме было необычно шумно и весело.
- Празднуют удачное выступление; только что вернулись со сцены, - доверительным голосом сообщил мне на входе дворецкий, забирая свертки с коробками себе и проходя со мной в главную залу, где уже всё было украшено по праздничному, накрыт стол, а в углу комнаты играл местный струнный оркестр.
Поприветствовавшись и поздравив их с завершением выступлений, вручила каждому члену из труппы по подарку, присоединившись во всеобщий круговорот веселья. Меня охотно приняли, как свою, рассказали много забавных баек из истории труппы, поделились общими впечатлениями о нашем городе и даже разыграли мини-спектакль, повеселив друг друга.
Я тоже разделяла со всеми всеобщее настроение, отдыхая на этом вечере, попутно пытаясь придумать, как бы решить проблему с Агнел. Я, естественно, могла бы спокойно взять и сменить внешность, уйти из дома Алексис и просто отправить на поиски подруги, но… За те несколько лет пребывания в этом особняке бок о бок с посторонними мне совершенно людьми дали о себе знать и я теперь взять и без достойных объяснений их оставить жить одних без меня в этом огромном доме просто не могла. Что же делать? Ведь медлить нельзя!
- Алек, можно тебя на минутку? – тихо спросил, наклонившись близко ко мне, Кирет.
Кивнув и встав с места, я вышла из залы, пройдя прямо по коридору и завернув на выход в мансарду. Не оборачиваясь, я слышала спокойные шаги мужчины, следовавшего за мной. Что ему было нужно, мне оставалось только догадываться – этот совершенно непредсказуемый человек мог любого Бессмертного ввести в шоковое состояние.
- Присаживайтесь, - указала я на место напротив у кофейного деревянного столика, присаживаясь и сама. – Так чем могу вам помочь? – спросила, когда актёр, наконец, устроился в кресле, скрестив, как это бывало с ним в волнении, пальцы, как он думал, незаметно для остальных скрыв в незамысловатом хитросплетении пальцев.
- Алексис, я хотел тебя отблагодарить за предоставленный нам кров на целую неделю. Совершенно незнакомых, странных бродящих актёров ты приняла нас, накормила, устроила и разделила вместе с нами праздник. Погоди, послушай, - увидев, как собираюсь я что-то сказать, перебил он меня, продолжив – сперва, а потом уже скажешь своё мнение. Поверь, оно очень важно для меня, тебя и всей моей труппы в целом. Знаешь,…
- Может соку? – перебила-таки его, вставая с места и отходя в гол мансарды, где хранилась целая банка освежающего напитка. Я любила больше в доме именно эту мансарду и часто, порой по несколько раз на дню, забегала сюда, дабы полюбоваться открывавшейся отсюда панорамной красотой природы, неба, умиротворённости и спокойствия. Поэтому слугам каждый день приходилось приносить мне сюда графины с соком, или морсом, лишь бы было, что попить мне при созерцании открывавшейся картины.
Недовольно глянув на меня из-под густых низко-опущенных бровей, мужчина кивнул рассеянно, - Не отказался бы.
Налив в бокалы себе и гостю соку, сделала глоток. Ммм, вишнёвый, прямо как я люблю.
Актёр ухватился за сок, как за спасательную соломинку, и залпом выпил его.
- Это просто до ужаса отвратительный город. Здесь нет действительно ценящих и любящих людей искусство. Здесь нет ничего ценного и стоящего твоего внимания. Здесь не с кем культурно поговорить, пообщаться, узнать новости Империи из области политики, искусства, науки. Просто не с кем! Одни возомнили себя всезнающими – настоящие индюки, бездари просто! Другие ничего не знающие просто воротят от тебя нос, прогнусавив вслед нечто нечленораздельное и путное, а третьи и вовсе дураки! Вот скажи, тебе, как молодому таланту, не тяжело ли жить в этом дурно пахнущем, безвкусном, ничего не знающем городе? Ну, ответь, что же привлекает здесь тебя помимо этого особняка и открывающегося из мансарды панорамного вида? Разве никогда не хотелось взять и сбежать отсюда. Далеко! куда-нибудь подальше! Увидеть мир, узнать, как настоящее люди живут! Нет? – воодушевлённо проговорил Кирет, чуть было не вскочив и не начав расхаживать по мансарде, вещая и жестикулируя при этом руками.
Ох, даже так? Что ж, теперь я поняла, в какую сторону завернёт наш разговор и что требуется от меня главному из труппы «Грустных сиров». Осталось только как можно более выгодно составить условия для себя, и идеально выстроить выход из сложившийся у меня ситуации.
- Да, вы правильно заметили: этот город вечного покоя, вечной умиротворённости и мёртвости. Я, как живой и требующей большой активности человек, здесь вскоре зачахну – не иначе! И поделать с этим ничего не могу, разве что переехать в другое место, другой город и стараться устраивать там всё званого. Но… неизвестность будущего пугает до дрожи меня. Именно поэтому я решаюсь только на небольшие прогулки-путешествия по нашей империи. В сопровождении одного из слуг езжу и посещаю соседние города, а может даже и дальше. Проживу там неделю, заряжусь энергией, и вновь вворачиваюсь. Ведь не могу же я вечно сидеть на каком-то месте! – вспыльчиво прокричала я и, чуть было не вскочив с места сама. А потом, состроив удивлённую гримасу, скромно потупила глазки, и тихо проговорила виновато, - Извините. Просо эта тема… несколько больна для меня.
Скуксившись окончательно и бегло пройдясь глазами по мансарде, уставилась в одну точку напротив. А что, пусть думает, что флора привлекает больше всего на свете меня.
И мужчина копился на эти мои манипуляции. Он действительно поверил, что я готова сейчас с воодушевлением и распростёртыми объятиями принять любое предложение, лишь бы покинуть этот захудалый городишко и уехать как можно быстрее и дальше от этого места.
- Ничего, - покровительски произнёс Кирет, с искорками торжества в глазах глядя на меня. – Я понимаю тебя. И ты совершенно можешь не стесняться показывать свои чувства и мысли мне, - протянул руку ко мне актёр, сжав мою в своей ладонь и доверительно заглядывая в глаза.
Ой, ну как мило… Сейчас растрогаюсь.
Но главное не способ достижения – а сам достигнутый результат.
- Я… очень благодарна вам, Кирет, - тихо прошептала, смущаясь от такой близости и интимной обстановки. Как-никак, я же юная непорочная дева!
Разговор зашёл в тупик.
- Алексис, - позвал меня гость. Я прямо посмотрела на него. – Я позвал вас не для долгих разговоров, вы, наверное, уже догадались для этого. Я хотел сделать вам предложение…
Мои глаза, наверняка, как в дешёвых дамских романах, округлились, словно блюдца. Хах, ну, а что ещё такая ветреная особа, как Алексис Сайнс, должна подумать, услышь она, что ей в подобной обстановке делают предложение!
.Главарь труппы тоже понял это и тут же исправил ситуацию, досказав всё до конца:
- Я хотел предложить вам вступить в нашу труппу «Грустные сиры». Вы подождите, не спешите с ответом. Подумайте, подумайте хорошенько! Будете ли вы рисковать всем, оставляя свой дом и уходя в сомнительно приключение с нами, бардами. Но ведь… это столько перспектив для вас! Оставить, наконец, вдали это царство уныния и окунуться в настоящий мир творчества и искусства!
Я задумалась. По настоящему задумалась. Шанс ускользнуть отсюда и быстро попасть к Агнел был просто стопроцентный. Но и здесь есть одно «НО»! помимо этого надо ещё как-то ускользнуть от самой труппы.
- Я… Я согласна, - потупила скромно взор я.
Радостный вздох послышался от собеседника.
- Но только, если… если можно, - нерешительно начала я, обращаясь к актёру.
- Говори.
- Мне надо к концу недели попасть в Рейденский пролив, - засмущалась совсем я.
- О-о-о, - многозначительно протянул он, - встреча с женихом?
- Да…
Рейденский пролив – так называется портовый городок на западе страны, куда приплывают все торговые, перевозочные, военные, туристические, пиратские и прочие-прочие корабли. Почти четверть всего мужского населения империи отправляются работать в порты, портовые города и больше всего – на корабли. Они странствуют по морю месяцами, даже посвящают этому всю свою жизнь. По большей част из-за прибыльного дела. Поэтому считается, что если девушка отправляется в Рейденский пролив, то она спешит встретиться со своим любимым, прибывшим из дальнего плавания, дабы провести часы вместе после долгой для любящих сердец разлуки.
Что ж, отчасти это так и есть.
Собеседник задумался. Или же сделал вид, что задумался – уж больно хитро блеснули его глазки в этот момент.
- Я не думаю, что это будет большой проблемой для нас, - медленно начал он. – Мы как раз собирались выступить на ежегодной ярмарке в Венторне. Это соседний город, находится всего в нескольких часах езды от портового городка. Думаю, мы сможем с труппой задержаться подольше на ярмарке, а ты в это время сбегаешь встретится со своим… возлюбленным, - запнулся на миг мужчина, словно мысль о том, что у меня есть парень, вводишь его в неописуемое недоумение.
Так, и это ещё почему?! Я что, не настолько хороша собой, что не смогла бы найти себе парня? Или настолько легкомысленная и безответственна, что чувства и любовь для меня всего лишь пустой звук, ветер?
Обидно, что сказать. Но нам не привыкать, Актёрам. Все думаю и считают иначе. Глядя на нас, у них в мозгу сразу щёлкает: зазнавшиеся снобы, бесчувственные ледышки, чокнуты и окончательно свихнувшиеся учёны. Всё, что угодно, всё, что только может выдать этот примитивный человеческий ум. Всё. Кроме правды, кроме осознания того, что за этой оболочкой скрывается нечто важное, нечто необычное и ужасное. Никто, смотря на нас, не понимает, какую боль пришлось перенести всем нам – Бессмертным, что принесли мы в жертвы, какую клятву дали этой Империи. Никому не понять, как мы любили, как мы сгорали в огне чувств и как потом развивали пепел от нашего сгоревшего сердца. Никому…
- Правда? – неверующе спросила, с еле скрываемой радостью в голосе и взгляде.
Кирет только кивнут в ответ. И я, словно по команде, вскочила и залепетала радостно в ответ слова благодарности, восхищения их труппой и быстро затараторила, как буду стараться, учиться и хорошо играть, чтобы не быть обузой для нашей актёрской группы. Мужчина только сильней проникся и покровительски мне сообщил, что это для них большая честь принять новый талан в свой маленький дружный коллектив.
Что было дальше, я откровенно говоря, совершенно пропустила. Сначала покивала на какие-то слова Кирена, выслушала поздравления от стальных, всплакнула, когда дворецкий обнял меня и сказал, что невероятно рад за свою госпожу и теперь со спокойной душой может и уйти на упокой. Наше веселье приняло новый оборот и если бы не дворецкий, разогнавший всех на по своим комнатам со словами: «завтра надо рано вставать и уезжать!», так и продолжили веселиться. Это подействовало не хуже отрезвителя и вскоре уже по пятому, а то и десятому сну видели, лёжа у себя в кровати.
Все, разве что кроме меня. Я в это время занималась подготовкой к предстоящей поездке. Надо было взять с собой жизненно необходимые вещи, что стало настоящим затруднением для меня. Ибо сумка – маленькая, а важных вещей – пруд пруди.
В конце концов, припомнив всю специфичность погоды на востоке империи и работы странствующего актёра, прихватила с собой несколько простых, удобных тёплых платив, пару рубашек и штанов. С обувью и аксессуарами я долго не возилась, а просто прихватила запасные полусапожки на плоской подошве, кольцо со встроенными туда шипами и окошком для хранения яда. Большее и не надо. Остальное место в сумке заняли стилет и мизерикорд. Жаль только, шест придётся оставить здесь в одной их заброшенных хибарок. Нет, конечно, при случае я могу забежать и забрать его после. Но что если к этому времени дом снесут совсем и отстроят там новый? Нет, оружий – много, а хороших оружий – мало.
Глянув на часы и поняв, что если я сейчас потороплюсь, то как раз успею к утру не только вернуться в свою комнату, но и даже поспать с часок.
Кивнув своим мыслям, я быстро переодела своё летнее платье на более удобную одежду для бега (брючки и кофту), прихватила с собой фонарик и, открыв окно, выпрыгнула из него, мягко приземлившись и перекатившись бесшумно на спине по сырой траве. Вылезти из второго – эта как раз плюнуть. И мне невероятно повезло, что это не пятиэтажный особняк и моя личная спальня не находится на самой высоте. Нет, результат бы всё равно был точно такой же, но времени на него было бы затрачено значительно больше.
Не медля и секунды, я залезла на стену и перепрыгнула через неё на улицу. Калитку плотно закрывали с внутренней стороны на засов, поэтому открывать её, особенно ночью, было рискованно (мало ли какому чумовому взбредёт в голову проверить засов). И тогда столько шумихи будет, что придётся вновь выдумывать невероятную историю, при которой бы эту самую шумиху замяли и убрали из виду.
Добравшись до своего места и забрав боевой шест, я вернулась обратно в дом. Оставалось только придумать, как оправдаться перед труппой, что у меня есть подобное оружие. Мдя, осталось надеяться, что мой шест сойдёт для них за обычную палку. Хах, подожок!
На следующий день мы отбыли из пресного и до ужаса скучного (но отличного для тех, кто скрывается от властей и прочих личностей) городка, где вот уже как несколько лет проживает молодая и подающие надежды богатая актриса Алексис Сайнс. И хотя прощания проходили не так масштабно, как бы то было, не предупреди хозяйка особняка всех о своём отъезде, мне всё равно казалось это чем-то излишним. Ничего ценного, пожалуй, кроме мансарды, я здесь не оставляла дворецкому и прочим слугам. И это очень радовало меня. Если нет ничего ценного – то нет и того, что может привязать меня к этому месту, заставлять постоянно вворачиваться мыслями сюда и постоянно хотеть приехать и увидеть это нечто важное и дорогое.
