- За игру? - Кротко предложил тост я.
- Ты имеешь в виду, за великий проигрыш? Нет, - покачал головой друг.
- Тогда может за... - начал было предлагать я, но меня жёстко перебили:
- За правду, за месть, за то, что истина восторжествует, и виновные будут наказаны сполна.
После очень напряжённого дня, пытаясь расслабиться, стали бы вы пить под такой умопомрачительно серьёзный и даже чуточку угрожающий тост? Нет? Вот и я не стал. А Паштет с горла вылакал всё сразу и опять уставился в пустоту, не говоря более ни слова. Проследив за этим представлением с лёгким ошеломлением, попытался разрядить ситуацию:
- Эти флимовцы не стоят таких витиеватых пируэтов и...
- Свят, ты не понимаешь, что говоришь. Это сейчас тебе кажется сущим пустяком, а потом? Лет так через пять, десять? Ты можешь представить, во что превратятся эти пока ещё молодые твари? Нет? - вновь перебил Рогов. Если во время игры он был ещё на взводе, то теперь просто в бешенстве: желваки ходят, зрачки расширенные, кадык то и дело дёргается. Да и голос... последний раз я слышал его таким лет так девять назад, когда он увидел свою подружку, большую первую любовь, принимающую наркотики вместе с нашим одноклассником-другом. Но это было тогда... и из-за подружки...
- Так вот в чём дело, - отложил бутылку в сторону я, скрещивая руки на груди, - а может дело в подружке твоей новой, в Яське? (
- Ты не понимаешь, - начал оправдываться Паша, но пришла моя очередь высказываться.
- Ну конечно не понимаю! Откуда же мне знать? Ведь это я не я втюхался в малолетнюю наркоманку, а потом страдал из-за этой привязанности. Ведь это не я влюбился в красноволосую девушку, которую не волнуют простые парни, а мужчины с более высшим положением, умом и... что же ещё? Ах да, зацикленностью на каких-то мелочах!
- Да что ты знаешь о любви! Ничего, слышишь, ничего не говори мне что-то там о чувствах и привязанности, - ещё больше вспылил друган и, вскочив, быстрым шагом направился к двери.
'Дело плохо', - неожиданно понял я и побежал нагонять парня, но тот уже был в машине и собирался уезжать. Преградив дорогу собой, подождал, когда лучший друг остановится о откроет дверь, чтобы, наконец, выскочить и выяснить все отношения со мной, но шло время, а это не происходило, лишь визжали колеса об асфальт, готовые сорваться в любую секунду с места. Решив, что Паштет всё же не решит меня своим седаном раскатать как лепёшку об асфальт, пошёл к водительской дверце. Наверное, сегодняшний вечер - это вечер свершения больших глупостей, ибо Рогов, виртуозный водитель, решил иначе и быстро укатил.
- Да брось, не уж то какая-то там девчонка этого стоит! - в след крикнул я, но, естественно, не был услышан.
Ох, как же я сильно ошибался в тот момент...
Павел
Не знаю, что меня больше разозлило, то ли проигрыш и победа 'Флимов' обманом, то ли из-за упоминания Святом о моей первой любви, пусть она и принимала наркотики, курила травку и вела не достойный образ жизни. Люси была прекрасной девушкой и, если она связалась с плохим человеком, это не значит, что надо приписывать все грехи ей. Маленькая Сиси, как звали её мы, и так уже умерла от самой мучительной смерти - передозировки наркотиков. Я до сих пор помню тот вечер девятилетней давности так, будто б это было вчера...
' - Алло, Павел? Милый, не уходи сегодня никуда, пожалуйста, к нам в гости должна приехать бабушка Лиз, встреть её как подобает.
- Хорошо, мама, я не подведу тебя, - коротко ответил я и сбросил трубку.
Посмотрев на телефон, нерешительно нашёл в контакте одно имя и задумался над тем, стоит ли мне звонить ей или это будет уже лишним? Меня и так уже называют тупым влюблённым идиотом, не хочу, что бы ещё называли и ревнивой женой. Но, по иронии судьбы, палец дёргается, нажимая на вызов? и в трубке раздаются гудки. Одни, второй, третий... и оператор мне сообщает, что бы я попытался дозвониться до абонента позже. Разочарованно вздохнув, кинул мобильник на тумбу, а сам плюхнулся в кресло, закидывая руки за голову и слушая тихое бормотание телевизора:
- Сегодня был пойман наркодилер по прозвищу Нил. Оперативниками так же была перехвачена и новая партия наркотиков, которую доставляли в фургоне с продуктами. Когда происходил захват...
Но дальше слушать я не стал, а сразу взглянул на телевизор, прямо в глаза тому, кто погубил не одну жизнь. Это был его дядя моего друга Даниила - Стен, который возвратился с Америки месяца три назад. Он говорил что-то о том, будто б у него там, за границей, появились проблемы и он решил скрываться здесь, у родни. Дани... ему, наверное, сейчас тяжело осознавать, что убийца жил в их доме. Пригрел змею на груди, называется...
Но моему раздумью помешал звонок в дверь и бабушкин голос. Взъерошив пятерней свой небольшой ёршик волос, встал с кресла и прошёл в прихожую открыть дверь.
- Внучёк! - Бросилась в мои объятья старушка с сумкой наперевес, наверняка под завязку набитой баночками с вареньями.
- Бабушка Лиз! - обнял её я и отвёл на кухню.
Весь вечер я посветил своей гостье, развлекая ту разговорами о моей успеваемости и успехах в школе. Бабуля, посетовав, рассказала о своих житейских делах, накормила меня, причём лично проделала это дело, посидела, телек посмотрела и уехала к себе, на прощание, спохватившись и, вручив мне маленькую коробочку, обёрнутую в подарочную фольгу, ушла. В общем, зря мать волновалась и на работе задержалась, свекровь сегодня была настроена очень даже дружелюбно, нежели в последний раз.
Закрыв дверь и повалившись на диван, продолжил щёлкать каналы, пытаясь найти хоть что-то стоящее и интересное, но такого, увы, не обнаружилось. Разочарованно похрустев чипсами, вспомнил про своего бедного друга Даниила и решил наведаться к нему, всё равно ведь заняться нечем, да и мать вернётся не скоро, она специально нагрузилась работой по самое не хочу.
До дома Даниила я добрался быстро, он всего-то в нескольких кварталах находился от моего. Поднялся на нужный этаж, позвонил в звонок, трель которого глухо отозвалась в квартире по ту сторону двери. Постояв с минуту, позвонил во второй раз, но дверь так никто и не открыл. Может дома никого?
'Скорее всего, они решили уехать на время от такого потрясения, отойти', - решил я и стал спускаться по лестницы вниз, но неожиданно в квартире одноклассника послышались крики, шум, возня и сильный грохот. Испугавшись, за кого именно в тот момент я даже и не думал, подбежал к двери и попытался открыть ее. На удивление, она и не была заперта. Забежав в квартиру, я увидел ужасную картину...'
Стиснув челюсти, увеличил скорость, сворачивая вправо к гоночной трассе, ранее служившей аэродромом, где гаишники предпочитают отлынивать от своей работы.
'Люси, мая маленькая Сиси, билась в конвульсиях, валяясь на голом полу в окружении осколков, порошка, пакетиков и таблеток. Она хваталась руками за горло, пытаясь вздохнуть, снимая с шеи невидимые путы, прекращающие дыхание, а из-зо рта её шла пена. Передозировка. От наркотиков. Подбежав к малышке, попытался сделать хоть что-то, хоть как-то, только бы помочь, но было поздно. Слишком поздно. Всё это время одна! В компании наркомана!
Подняв пылающий от ярости взгляд на Дани, судорожно что-то говорящего в телефон, вне себя от бешенства, гнева и жажды прибить, как жалкую букашку, это ничтожное существо, именуемое мои другом, я набросился на парня, повалив того на пол, нанося удары там, где только мог дотянуться. Меня встретило сопротивление, не такое сильное, но ощутимое. Эта беззащитность только подлила азарту и я начал мутузить псевдодруга сильней. Я не видел ничего, я не чувствовал ничего, кроме как ненависти к тому, кто ТАК поступил с малышкой Сиси. Он так же не достоин жизни.
Вокруг послушался шум, лишняя возня, какие-то крики и лишни руки, мешавшие мне. Недовольно выругавшись матом, попытался отбиться от нескольких пар рук, которые подхватили меня, как какого-то котенка, и оттащили от Даниила.
- Ненавижу! Убью!
Я порывался вырваться из захвата и вновь наброситься на лжедруга, которого окружили доктора, но меня слишком сильно держали, так, что даже шелохнуться не мог. Менты отнесли меня к 'бобику' и усадили сзади, как какого-то преступника, нахального гопника или убийцу. Я словно в бреду звал Люси, кричал и просил меня выпустить, пытался что-то доказать и, отчаявшись, попытался буянить. Этим положение не исправил, лишь только подкрепил уверенность ментов в том, что мне следует провести время в обезьяннике. Повернув голову и взглянув чрез стекло сзади увидел, как на носилках вынесли труп в мешке, а следом спокойно проковылял Даниил. Люси, моя маленькая Сиси мертва. Мертва.
И моё сердце неожиданно остановилось, замерло, на несколько секунд или даже минут... а потом с удвоенной силой забилось в груди, будто бы просясь на волю. Извернувшись и прилепившись к стеклу, я с отчаянием смотрел, как мою любимую погружают доктора в машину, захлопывают двери и скорая уезжает. Менты, переговорив с какими-то людьми, тоже садятся и мы уезжаем, но всё это не важно, уже не важно, ведь я смертельно болен: моё сердце то рвётся на части, то леденеет в ком.'
Звуки от стука сердца глухо отдавались в ушах, во рту всё пересохло, костяшки пальцев побелели от того, с какой силой я сжимал руль, а перед глазами, от постоянного мигания фонарей, плясали бабочки. Расслабив чуть руки, мельком взглянул на спидометр.
- Это не всё, ты можешь больше, - вдавил педаль газа до пола, продолжая гнать вперёд к скорости, вперед к свободе, вперёд к любви. Выжимая из этой малышки всё, моя душа не могла не радоваться этому, телу сразу стало как-то легко, и ум прояснился. Весь запал пропал, осталось лишь лёгкое недоумение и твердая уверенность в том, что я смогу, всё смогу и преодолею. Мчась вперёд по местами освящённой дороге, ибо экономят на лампах, ох как экономят, во мне всё кипело, играло, пело и так и подмывало вытворить что-нибудь этакое. Адреналин в крови уже бурлил, и я дал волю своим эмоциям, иначе расплющило б. Но неожиданно вдали кто-то метнулся к дороге.
- Вот ещё парнокопытных под капотом мне не хватало, - раздраженно пробубнил и резко нажал на тормоз, крутанув баранку руля влево. Последнее, что я смог увидеть, прежде чем управление машиной стало невозможно, и бесполезная груда металла закрутилась по дороге, уносясь в кювет и врезаясь в понатыканные вдоль трассы столбы - это испуганные, как у лани, глаза девушки, убегающей от зелёного седана. Звук разбитых стёкол, помятого верха с задом и поздно срабатывающая подушка безопасности, ударившая мне по моське. Свет померк, и ночь вступила в свои законные права.
Воспоминания вспышками боли отражались в моей голове: Свят... Люси... ссора... машина... Ди... Ди... Лидия!
Испуганно вскрикнув и взмахнув руками, я раскрыл глаза, моментально усаживаясь на койке и судорожно сжимая одеяло. На меня с удивлением посмотрели чистые голубые глаза, совсем как у Ди...
- Лидия... Ди... - тихо проговорил я, а потом, будто б опомнившись, требовательно закричал. - Девушка, где девушка? - Молоденькая медсестра, снимавшая с меня капельницу, с интересом взглянула в глаза и заулыбалась, как умалишенному. - Девушка, с глазами лани, испуганной. - Добавил я, надеясь, что хоть это проймёт медичку, но та лишь кивнула в сторону соседней койки. Повернувшись в ту сторону, увидел крашеную блондинку, в яркой, пёстрой одежде, мирно сопящей на больничной кровати.
- Девушка...
- Сильно умаялась за день, попала под машину и отделалась одними ушибами и небольшими переломами, согласилась быть вам донором крови и, после свалилась 'без задних ног' спать. Пожалейте её, дайте отдохнуть и прийти в себя, - проговорил, перебивая меня, доктор, только что вошедший в палату.
- Я её чуть не убил...
- Это не так. Она... - начал было переубеждать меня мужчина.
- Я её чуть не убил! ЧУТЬ НЕ УБИЛ!!! - как в припадке закричал я, беспомощно повалившись на койку и бессмысленно уставившись в потолок. - Чуть не убил... убил... совсем как тот урод с Невского проспекта на дешевой десятке чёрного цвета...
Мне что-то вкололи в руку, наверное, успокоительное, посчитали бешенным, прям как то ничтожество на полу облезлых и исцарапанных Жигулей чёрного цвета. Где-то на заднем фоне появились голоса, гомон, небольшой шум, какая-то возня, но я в бреду, я не слышу даже себя!
- Шоковое состояние, видимо под влиянием сильного потрясения впал в сумасшествие, что не очень-то и удивительно и не впервой встречается на моей практике.
- Что с ним?
- Твердит, что человека убил.
Ярослава.
Сев на байк Кира, мы понеслись по городу. Мимо проплывали улицы, машины, витрины магазинов и прохожие. Я крепко держалась за мужчину, сцепив руки в замок, прильнув всем телом к нему. Когда Кир сбавлял газ и ехал по более оживленным местам, то клал свою большую ладонь поверх моих, слегка поглаживая и выводя только одному ему ведомые узоры, а я головой в шлеме упиралась ему между лопаток, счастливо улыбаясь.
Так не спеша, и соблюдая местами правила дорожного движения, мы подъехали к обшарпанному одноэтажному зданию. Кирилл поставил байк на подножку, снял свой шлем и взял мой в одну руку, вторую же переплел с моей ладонью, не забывая большим пальцем поглаживать, словно говоря: ' Не стоит бояться, иногда зрение обманчиво и выдает желаемо за действительное, и если что, он рядом и готов прийти на помощь'. Я расслабилась, передернув плечами, как будто сбрасывая не нужный груз, полностью доверившись моему спутнику.
Здание внутри сильно отличалось от вида снаружи. Внутри было светло, лучи света попадали сюда через узкие высокие окна, играя бликами на цветной росписи стен с названиями команд. Креативненько! На потолке, в деталях декора - всюду были птицы. Разных видов, мастей и размеров. Осмотрев интерьер, я переключила своё внимание на находившихся молодых людей, сновавших взад и вперед, некоторые же из них стояли маленькими компаниями и мило беседовали. Все выглядело мило и безобидно. Как говорится, не к чему не придраться. Создавалось впечатление, словно молодежь пришла потусоваться, если б не одно "но", а точнее расцветки одежды, находившейся здесь людей: одни ходили в бело-голубых футбольных костюмах, другие же в сиренево-белых.
Мы с Киром двигались дальше, вглубь помещения. Молодежь, с разрисованными моськами, на которых была изображена стрела, и повязанные шарфиками бело-голубого цвета, здоровались с Киром за руку, обменивались приветствиями и желали победы команде 'Западая Стрела'.
Так мы и достигли большой массивной двухстворчатой двери. На проходе стояли двое больших лысых, накаченных дядечек, прямо как вышибалы на фейсконтроле в модном клубе, только в разных майках.
- За кого пришли поболеть? -пробасил в сиреневой майке лысый шкаф.
- 'Западая Стрела' -ответил Кирилл.
- Анька! - крикнул второй, расплываясь в улыбке.
Тут же к нам подошла симпатичная девушка, с улыбкой в тридцать два зуба, как в рекламе зубной пасты, в руках у нее были с краски, майки и шарфики.
- Ты имеешь в виду, за великий проигрыш? Нет, - покачал головой друг.
- Тогда может за... - начал было предлагать я, но меня жёстко перебили:
- За правду, за месть, за то, что истина восторжествует, и виновные будут наказаны сполна.
После очень напряжённого дня, пытаясь расслабиться, стали бы вы пить под такой умопомрачительно серьёзный и даже чуточку угрожающий тост? Нет? Вот и я не стал. А Паштет с горла вылакал всё сразу и опять уставился в пустоту, не говоря более ни слова. Проследив за этим представлением с лёгким ошеломлением, попытался разрядить ситуацию:
- Эти флимовцы не стоят таких витиеватых пируэтов и...
- Свят, ты не понимаешь, что говоришь. Это сейчас тебе кажется сущим пустяком, а потом? Лет так через пять, десять? Ты можешь представить, во что превратятся эти пока ещё молодые твари? Нет? - вновь перебил Рогов. Если во время игры он был ещё на взводе, то теперь просто в бешенстве: желваки ходят, зрачки расширенные, кадык то и дело дёргается. Да и голос... последний раз я слышал его таким лет так девять назад, когда он увидел свою подружку, большую первую любовь, принимающую наркотики вместе с нашим одноклассником-другом. Но это было тогда... и из-за подружки...
- Так вот в чём дело, - отложил бутылку в сторону я, скрещивая руки на груди, - а может дело в подружке твоей новой, в Яське? (
- Ты не понимаешь, - начал оправдываться Паша, но пришла моя очередь высказываться.
- Ну конечно не понимаю! Откуда же мне знать? Ведь это я не я втюхался в малолетнюю наркоманку, а потом страдал из-за этой привязанности. Ведь это не я влюбился в красноволосую девушку, которую не волнуют простые парни, а мужчины с более высшим положением, умом и... что же ещё? Ах да, зацикленностью на каких-то мелочах!
- Да что ты знаешь о любви! Ничего, слышишь, ничего не говори мне что-то там о чувствах и привязанности, - ещё больше вспылил друган и, вскочив, быстрым шагом направился к двери.
'Дело плохо', - неожиданно понял я и побежал нагонять парня, но тот уже был в машине и собирался уезжать. Преградив дорогу собой, подождал, когда лучший друг остановится о откроет дверь, чтобы, наконец, выскочить и выяснить все отношения со мной, но шло время, а это не происходило, лишь визжали колеса об асфальт, готовые сорваться в любую секунду с места. Решив, что Паштет всё же не решит меня своим седаном раскатать как лепёшку об асфальт, пошёл к водительской дверце. Наверное, сегодняшний вечер - это вечер свершения больших глупостей, ибо Рогов, виртуозный водитель, решил иначе и быстро укатил.
- Да брось, не уж то какая-то там девчонка этого стоит! - в след крикнул я, но, естественно, не был услышан.
Ох, как же я сильно ошибался в тот момент...
Павел
Не знаю, что меня больше разозлило, то ли проигрыш и победа 'Флимов' обманом, то ли из-за упоминания Святом о моей первой любви, пусть она и принимала наркотики, курила травку и вела не достойный образ жизни. Люси была прекрасной девушкой и, если она связалась с плохим человеком, это не значит, что надо приписывать все грехи ей. Маленькая Сиси, как звали её мы, и так уже умерла от самой мучительной смерти - передозировки наркотиков. Я до сих пор помню тот вечер девятилетней давности так, будто б это было вчера...
' - Алло, Павел? Милый, не уходи сегодня никуда, пожалуйста, к нам в гости должна приехать бабушка Лиз, встреть её как подобает.
- Хорошо, мама, я не подведу тебя, - коротко ответил я и сбросил трубку.
Посмотрев на телефон, нерешительно нашёл в контакте одно имя и задумался над тем, стоит ли мне звонить ей или это будет уже лишним? Меня и так уже называют тупым влюблённым идиотом, не хочу, что бы ещё называли и ревнивой женой. Но, по иронии судьбы, палец дёргается, нажимая на вызов? и в трубке раздаются гудки. Одни, второй, третий... и оператор мне сообщает, что бы я попытался дозвониться до абонента позже. Разочарованно вздохнув, кинул мобильник на тумбу, а сам плюхнулся в кресло, закидывая руки за голову и слушая тихое бормотание телевизора:
- Сегодня был пойман наркодилер по прозвищу Нил. Оперативниками так же была перехвачена и новая партия наркотиков, которую доставляли в фургоне с продуктами. Когда происходил захват...
Но дальше слушать я не стал, а сразу взглянул на телевизор, прямо в глаза тому, кто погубил не одну жизнь. Это был его дядя моего друга Даниила - Стен, который возвратился с Америки месяца три назад. Он говорил что-то о том, будто б у него там, за границей, появились проблемы и он решил скрываться здесь, у родни. Дани... ему, наверное, сейчас тяжело осознавать, что убийца жил в их доме. Пригрел змею на груди, называется...
Но моему раздумью помешал звонок в дверь и бабушкин голос. Взъерошив пятерней свой небольшой ёршик волос, встал с кресла и прошёл в прихожую открыть дверь.
- Внучёк! - Бросилась в мои объятья старушка с сумкой наперевес, наверняка под завязку набитой баночками с вареньями.
- Бабушка Лиз! - обнял её я и отвёл на кухню.
Весь вечер я посветил своей гостье, развлекая ту разговорами о моей успеваемости и успехах в школе. Бабуля, посетовав, рассказала о своих житейских делах, накормила меня, причём лично проделала это дело, посидела, телек посмотрела и уехала к себе, на прощание, спохватившись и, вручив мне маленькую коробочку, обёрнутую в подарочную фольгу, ушла. В общем, зря мать волновалась и на работе задержалась, свекровь сегодня была настроена очень даже дружелюбно, нежели в последний раз.
Закрыв дверь и повалившись на диван, продолжил щёлкать каналы, пытаясь найти хоть что-то стоящее и интересное, но такого, увы, не обнаружилось. Разочарованно похрустев чипсами, вспомнил про своего бедного друга Даниила и решил наведаться к нему, всё равно ведь заняться нечем, да и мать вернётся не скоро, она специально нагрузилась работой по самое не хочу.
До дома Даниила я добрался быстро, он всего-то в нескольких кварталах находился от моего. Поднялся на нужный этаж, позвонил в звонок, трель которого глухо отозвалась в квартире по ту сторону двери. Постояв с минуту, позвонил во второй раз, но дверь так никто и не открыл. Может дома никого?
'Скорее всего, они решили уехать на время от такого потрясения, отойти', - решил я и стал спускаться по лестницы вниз, но неожиданно в квартире одноклассника послышались крики, шум, возня и сильный грохот. Испугавшись, за кого именно в тот момент я даже и не думал, подбежал к двери и попытался открыть ее. На удивление, она и не была заперта. Забежав в квартиру, я увидел ужасную картину...'
Стиснув челюсти, увеличил скорость, сворачивая вправо к гоночной трассе, ранее служившей аэродромом, где гаишники предпочитают отлынивать от своей работы.
'Люси, мая маленькая Сиси, билась в конвульсиях, валяясь на голом полу в окружении осколков, порошка, пакетиков и таблеток. Она хваталась руками за горло, пытаясь вздохнуть, снимая с шеи невидимые путы, прекращающие дыхание, а из-зо рта её шла пена. Передозировка. От наркотиков. Подбежав к малышке, попытался сделать хоть что-то, хоть как-то, только бы помочь, но было поздно. Слишком поздно. Всё это время одна! В компании наркомана!
Подняв пылающий от ярости взгляд на Дани, судорожно что-то говорящего в телефон, вне себя от бешенства, гнева и жажды прибить, как жалкую букашку, это ничтожное существо, именуемое мои другом, я набросился на парня, повалив того на пол, нанося удары там, где только мог дотянуться. Меня встретило сопротивление, не такое сильное, но ощутимое. Эта беззащитность только подлила азарту и я начал мутузить псевдодруга сильней. Я не видел ничего, я не чувствовал ничего, кроме как ненависти к тому, кто ТАК поступил с малышкой Сиси. Он так же не достоин жизни.
Вокруг послушался шум, лишняя возня, какие-то крики и лишни руки, мешавшие мне. Недовольно выругавшись матом, попытался отбиться от нескольких пар рук, которые подхватили меня, как какого-то котенка, и оттащили от Даниила.
- Ненавижу! Убью!
Я порывался вырваться из захвата и вновь наброситься на лжедруга, которого окружили доктора, но меня слишком сильно держали, так, что даже шелохнуться не мог. Менты отнесли меня к 'бобику' и усадили сзади, как какого-то преступника, нахального гопника или убийцу. Я словно в бреду звал Люси, кричал и просил меня выпустить, пытался что-то доказать и, отчаявшись, попытался буянить. Этим положение не исправил, лишь только подкрепил уверенность ментов в том, что мне следует провести время в обезьяннике. Повернув голову и взглянув чрез стекло сзади увидел, как на носилках вынесли труп в мешке, а следом спокойно проковылял Даниил. Люси, моя маленькая Сиси мертва. Мертва.
И моё сердце неожиданно остановилось, замерло, на несколько секунд или даже минут... а потом с удвоенной силой забилось в груди, будто бы просясь на волю. Извернувшись и прилепившись к стеклу, я с отчаянием смотрел, как мою любимую погружают доктора в машину, захлопывают двери и скорая уезжает. Менты, переговорив с какими-то людьми, тоже садятся и мы уезжаем, но всё это не важно, уже не важно, ведь я смертельно болен: моё сердце то рвётся на части, то леденеет в ком.'
Звуки от стука сердца глухо отдавались в ушах, во рту всё пересохло, костяшки пальцев побелели от того, с какой силой я сжимал руль, а перед глазами, от постоянного мигания фонарей, плясали бабочки. Расслабив чуть руки, мельком взглянул на спидометр.
- Это не всё, ты можешь больше, - вдавил педаль газа до пола, продолжая гнать вперёд к скорости, вперед к свободе, вперёд к любви. Выжимая из этой малышки всё, моя душа не могла не радоваться этому, телу сразу стало как-то легко, и ум прояснился. Весь запал пропал, осталось лишь лёгкое недоумение и твердая уверенность в том, что я смогу, всё смогу и преодолею. Мчась вперёд по местами освящённой дороге, ибо экономят на лампах, ох как экономят, во мне всё кипело, играло, пело и так и подмывало вытворить что-нибудь этакое. Адреналин в крови уже бурлил, и я дал волю своим эмоциям, иначе расплющило б. Но неожиданно вдали кто-то метнулся к дороге.
- Вот ещё парнокопытных под капотом мне не хватало, - раздраженно пробубнил и резко нажал на тормоз, крутанув баранку руля влево. Последнее, что я смог увидеть, прежде чем управление машиной стало невозможно, и бесполезная груда металла закрутилась по дороге, уносясь в кювет и врезаясь в понатыканные вдоль трассы столбы - это испуганные, как у лани, глаза девушки, убегающей от зелёного седана. Звук разбитых стёкол, помятого верха с задом и поздно срабатывающая подушка безопасности, ударившая мне по моське. Свет померк, и ночь вступила в свои законные права.
Воспоминания вспышками боли отражались в моей голове: Свят... Люси... ссора... машина... Ди... Ди... Лидия!
Испуганно вскрикнув и взмахнув руками, я раскрыл глаза, моментально усаживаясь на койке и судорожно сжимая одеяло. На меня с удивлением посмотрели чистые голубые глаза, совсем как у Ди...
- Лидия... Ди... - тихо проговорил я, а потом, будто б опомнившись, требовательно закричал. - Девушка, где девушка? - Молоденькая медсестра, снимавшая с меня капельницу, с интересом взглянула в глаза и заулыбалась, как умалишенному. - Девушка, с глазами лани, испуганной. - Добавил я, надеясь, что хоть это проймёт медичку, но та лишь кивнула в сторону соседней койки. Повернувшись в ту сторону, увидел крашеную блондинку, в яркой, пёстрой одежде, мирно сопящей на больничной кровати.
- Девушка...
- Сильно умаялась за день, попала под машину и отделалась одними ушибами и небольшими переломами, согласилась быть вам донором крови и, после свалилась 'без задних ног' спать. Пожалейте её, дайте отдохнуть и прийти в себя, - проговорил, перебивая меня, доктор, только что вошедший в палату.
- Я её чуть не убил...
- Это не так. Она... - начал было переубеждать меня мужчина.
- Я её чуть не убил! ЧУТЬ НЕ УБИЛ!!! - как в припадке закричал я, беспомощно повалившись на койку и бессмысленно уставившись в потолок. - Чуть не убил... убил... совсем как тот урод с Невского проспекта на дешевой десятке чёрного цвета...
Мне что-то вкололи в руку, наверное, успокоительное, посчитали бешенным, прям как то ничтожество на полу облезлых и исцарапанных Жигулей чёрного цвета. Где-то на заднем фоне появились голоса, гомон, небольшой шум, какая-то возня, но я в бреду, я не слышу даже себя!
- Шоковое состояние, видимо под влиянием сильного потрясения впал в сумасшествие, что не очень-то и удивительно и не впервой встречается на моей практике.
- Что с ним?
- Твердит, что человека убил.
Глава 9.
Ярослава.
Сев на байк Кира, мы понеслись по городу. Мимо проплывали улицы, машины, витрины магазинов и прохожие. Я крепко держалась за мужчину, сцепив руки в замок, прильнув всем телом к нему. Когда Кир сбавлял газ и ехал по более оживленным местам, то клал свою большую ладонь поверх моих, слегка поглаживая и выводя только одному ему ведомые узоры, а я головой в шлеме упиралась ему между лопаток, счастливо улыбаясь.
Так не спеша, и соблюдая местами правила дорожного движения, мы подъехали к обшарпанному одноэтажному зданию. Кирилл поставил байк на подножку, снял свой шлем и взял мой в одну руку, вторую же переплел с моей ладонью, не забывая большим пальцем поглаживать, словно говоря: ' Не стоит бояться, иногда зрение обманчиво и выдает желаемо за действительное, и если что, он рядом и готов прийти на помощь'. Я расслабилась, передернув плечами, как будто сбрасывая не нужный груз, полностью доверившись моему спутнику.
Здание внутри сильно отличалось от вида снаружи. Внутри было светло, лучи света попадали сюда через узкие высокие окна, играя бликами на цветной росписи стен с названиями команд. Креативненько! На потолке, в деталях декора - всюду были птицы. Разных видов, мастей и размеров. Осмотрев интерьер, я переключила своё внимание на находившихся молодых людей, сновавших взад и вперед, некоторые же из них стояли маленькими компаниями и мило беседовали. Все выглядело мило и безобидно. Как говорится, не к чему не придраться. Создавалось впечатление, словно молодежь пришла потусоваться, если б не одно "но", а точнее расцветки одежды, находившейся здесь людей: одни ходили в бело-голубых футбольных костюмах, другие же в сиренево-белых.
Мы с Киром двигались дальше, вглубь помещения. Молодежь, с разрисованными моськами, на которых была изображена стрела, и повязанные шарфиками бело-голубого цвета, здоровались с Киром за руку, обменивались приветствиями и желали победы команде 'Западая Стрела'.
Так мы и достигли большой массивной двухстворчатой двери. На проходе стояли двое больших лысых, накаченных дядечек, прямо как вышибалы на фейсконтроле в модном клубе, только в разных майках.
- За кого пришли поболеть? -пробасил в сиреневой майке лысый шкаф.
- 'Западая Стрела' -ответил Кирилл.
- Анька! - крикнул второй, расплываясь в улыбке.
Тут же к нам подошла симпатичная девушка, с улыбкой в тридцать два зуба, как в рекламе зубной пасты, в руках у нее были с краски, майки и шарфики.
